Текст книги "Мыс Иерихон"

Автор книги: Мэг Гардинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Кто эти джентльмены? – спросил он, кивнув на Брайана и Марка.

– Это люди, которым предстоит нести мой гроб.

Джесси взглянул на меня так, словно хотел сказать «Заткнись».

Люк подошел к Брайану и прижался к нему. Брайан посмотрел на Марка и сказал:

– Мы пойдем прогуляемся.

Забрав свои пиджаки, все трое направились к двери.

Джесси подвинул мне стул, чтобы я могла сесть. Он хотел, чтобы все мы заняли одинаковое положение. В том числе и полицейские, которые оказались бы у него на уровне глаз.

Родригес села.

– Я разговаривала с Дженни Агилар, сотрудником морга. Она говорит, что никто из вас не смог опознать останки мисс Гейнс.

– Это так, – ответил Джесси.

Она постучала ручкой по блокноту и посмотрела на меня:

– Тем не менее вчера вечером вы вызвали группу поиска и спасения по случаю ее исчезновения.

– Эван поступила правильно, – сказал Джесси.

– Вы, мистер Блэкберн, также проходите по нашим документам. – Родригес помусолила большой палец и начала перелистывать странички в своем блокноте. – Один из посетителей клуба сообщил о вас помощнику шерифа. Вы тоже были на вчерашней вечеринке?

– Нет.

– Дело в том, что существует некая неразбериха с установлением личности…

– Сейчас этой путаницы предостаточно.

Она снова постучала ручкой по блокноту.

– Мисс Делани, почему вы не расскажете обо всем, что случилось вчера вечером?

Обычно действия адвокатов направлены на то, чтобы выразить протест, но иногда для того, чтобы избежать проблем, предпочтительнее объяснить полиции все как есть самому.

– Расскажи, – предложил Джесси.

Я рассказала им все. Про ненормальную обстановку, царившую на вечеринке, про неразбериху с именем Пи-Джея. Про мой звонок в полицию. И про сегодняшнее посещение пляжа с бесполезной попыткой убедиться в том, что все именно так и было.

– Каким образом ваше удостоверение личности оказалось у мисс Гейнс?

– Не знаю. Это удостоверение поддельное.

– А ваши кредитные карточки?

– Это мошенничество. Данные о моей личности были похищены.

– Об этом якобы похищении вы ничего не сообщили полиции.

«Якобы». Я почувствовала себя в опасности. Вот она. Приближается. Джесси положил свою руку на мою. Это жест казался случайным, но он предупреждал меня. И я четко и ясно поняла его: «Спокойнее, девочка».

– Я ничего об этом не знала, пока волны не вынесли воровку на берег. – Я вынула отчет о моих кредитных операциях из принтера и подала его ей. – Извещение о мошенничестве я направила в кредитные организации полчаса тому назад.

Она пробежала глазами по отчету.

– Вы не возражаете, если я оставлю это у себя?

– Пожалуйста.

Она передала бумаги Зелински и улыбнулась мне.

– Сегодня утром вам выписали штраф за парковку.

– За просроченную парковку. – Ее улыбка мне совсем не понравилась. – Кроме того, в моей машине совершили кражу со взломом.

Зелински поднял глаза от отчета.

– И единственное, что они взяли, были документы. Они не тронули ни стереосистему, ни ваш телефон, ни ваш бумажник. – Он почитал еще немного. – Документы, наверное, очень важные.

Документы, которые давали повод обвинить меня в воровстве в особо крупных размерах. В какую же ситуацию я вляпалась!

– Да.

– Это как-то связано с похищением данных о вашей личности? – спросил он.

– Да. – Я посмотрела на Джесси. Он был мрачен. – На пляже на меня напали два человека, которые выбивают долги. Сегодня утром я сообщила об этом полиции университетского городка.

Зелински опустил доклад.

– И все это произошло в районе пика Кампус, фактически рядом с тем местом, где волны выбросили на берег тело Бриттани.

Родригес внимательно изучала мое лицо.

– Вы были знакомы с Бриттани Гейнс?

– Нет.

– Вы видели ее на вечеринке?

– Нет.

– А мне кажется, что видели.

Джесси выпрямился:

– Мы все сказали.

Родригес посмотрела на меня.

– Мисс Делани?

– Мы все сказали.

Она закрыла колпачком свою ручку, захлопнула блокнот и встала.

– Мы будем держать с вами связь.

Они ушли. Я сгибала и разгибала руки, наблюдая, как они идут по саду, который ураган привел в полный беспорядок. Солнце заходило за черное облако, и небо окрасилось в желтый цвет.

– Как я вела себя?

– Лучше, чем я ожидал.

– Спасибо, наставник ты мой.

– А дела-то обстоят значительно хуже, чем я думал.

Глава десятая

Субботним утром временами шел дождь, чередуясь с холодными солнечными просветами. На траве мерцали капельки росы. Местные газеты поместили фотографию Бриттани Гейнс.

У живой Бриттани буквально светились глаза. Голубой локон в ее волосах казался игривым. Она совсем не была похожа на обычную воровку. А вот усмешка у нее была кривой. Песочные крабы изо рта у нее не выползали. Увидев все это, я выбросила свой рогалик и вылила в раковину кофе.

Я еще раз проверила свое заявление о совершенном против меня преступлении и отправилась в полицию, чтобы официально подать его. Разбитое окно я заклеила куском пластика, который трепетал на ветру. Оценка, которую Джесси дал расследованию убийства, была для меня чем-то вроде ушата холодной воды.

– Они полагают, что ее убил Пи-Джей, – сказал он после того, как детективы покинули мой дом. – И что ты помогала ему в этом.

– Чушь собачья.

– Для них ясно то, что ты ходила на пляж в поисках тела, желая избавиться от трупа, если волны выбросят его на берег. – Джесси был мрачнее тучи. – Надо думать, они догадываются, что ты была ее сообщницей в этих махинациях.

– Подделывая мое собственное удостоверение личности? А потом она взбесилась в обувном отделе «Сакса», и мне пришлось заставить Пи-Джея придушить ее? Это же настоящий идиотизм!

– Люди постоянно вступают в подобные преступные сговоры. Они залезают в неимоверные долги, а потом обвиняют в них карманных воришек. Они сжигают свои заведения, чтобы получить за них страховку. Они похищают сами себя, чтобы потом потребовать выкуп.

– Картина мне ясна.

И в центре мишени было изображено мое лицо.

Полицейское управление размещалось в здании испанского стиля прямо напротив здания суда. Разговаривая с дежурным офицером, я заметила лейтенанта Клейтона Роума. Он наливал себе кофе. Я помахала ему рукой. Он подошел ко мне, приглаживая темные волосы, и протянул руку:

– Мисс Делани. Надеюсь, это дружеский визит?

Мы были с ним знакомы уже давно. Он считал меня беспечной, несдержанной и упрямой как осел. Я же находила его агрессивным и таким же упрямым. Плюс ко всему этому я не могла не признать, что полицейским он был хорошим. Выглядел он всегда загоревшим и энергичным.

Я показала ему свое заявление.

– Кража личных документов.

Он покачал головой:

– Это настоящая эпидемия, скажу я вам. Мы получаем такие заявления в среднем один раз в день.

– Прекрасно, значит, это распространенное преступление. И я наконец оказалась одной из жертв.

– Эти жулики подобны крысам. Они копаются в вашем мусоре. Воруют вашу почту. А вообще-то это умные люди, целеустремленные и… совершенно сбившиеся с пути истинного.

Он провел пальцем по носу, принимая близко к сердцу то, что свалилось на меня. Ему было очень хорошо известно, что́ со мной может произойти в связи с похищением моего удостоверения личности: падение кредита доверия и репутации, увольнение с работы, вычеты из зарплаты в пользу кредитора, хотя вины моей в том, что я оказалась в долгах, нет. И наконец, арест за преступления, совершенные мошенниками.

Он внимательно прочитал заявление.

– Вы можете сообщить какие-либо данные, которые могли бы помочь следствию?

У меня густо покраснели щеки.

– Женщина, которую волны выбросили на берег на мысе Иерихон, имела при себе поддельное удостоверение личности на мое имя.

Он строго посмотрел на меня:

– Кстати, она член преступной группировки?

– Не знаю.

– Вы говорили с полицейскими детективами?

– С Лили Родригес.

– Дочь судьи. Серьезный человек. Хороший следователь. – Он щелкнул пальцем по заявлению. – Займитесь этим делом основательно. И… будьте бдительны. Это дело может оказаться более сложным, чем большинство ему подобных.

Он еще несколько секунд рассматривал заявление, потом вернул его мне.

– У Джесси все в порядке?

– Ситуация сложилась очень напряженная.

– Даже когда удается пригвоздить их, безболезненно это не проходит.

Правосудие никогда безболезненным не бывает.

Рано утром я отправилась на службы в Старую миссию. Потом Брайан и Марк пошли играть в гольф, а я повела Люка в кино, где мы должны были встретиться с Джесси. Въехав в подземный гараж на Пасео-Нуэво, я увидела, что «мустанг» там уже запаркован, а Джесси ожидает лифт. Я отпустила Люка, и они с Джесси поехали наверх, чтобы купить билеты. Я немного покружила по гаражу и нашла для машины место.

Когда я протягивала руку к заднему сиденью для того, чтобы взять пальто, со стороны окна послышался режущий звук. Закрытое пластиком окно разрезал нож. Потом пластик раздвинули рукой, и в салон посыпался мусор.

Я закричала, увертываясь от окурков и каких-то объедков. Около машины в свете электрических ламп мерцала лысина. Оставшуюся часть мусорного мешка Мерфи высыпал прямо на меня.

– Ты дала нам хлам, вот тебе расплата за него.

Ошеломленная, я полезла через рукоятку перемены передач, но со стороны пассажирского сиденья появился Мерлин, одетый в «гавайку». Он прижал к окну небольшую бумажку прямоугольной формы.

– Теперь тебе возвращают чеки. Этот вернулся с надписью «Недостаток средств на счете».

Я стряхнула с юбки влажный кусок марли.

– Это была не я. Это сделала девушка по имени Бриттани Гейнс.

– Уведомление подписано Кэтлин Эван Делани.

По моей щеке стекала какая-то дрянь. Омерзительно пахло топленым салом. Я не могла разобраться, что было на воротнике моей блузки – куриная ножка или сам Мерфи.

– У меня похитили удостоверение личности. Это она грабила людей.

Мерлин поднял фотокопию украденных чеков «Датуры».

– Это свидетельствует о том, что ты положила на счет большие деньги. – Он помахал неоплаченным чеком. – А это доказательство того, что ты сняла эти деньги и куда-то спрятала.

– Послушайте меня, – оправдывалась я.

– Уплати указанную сумму на этой неделе и прибавь к ней двадцать процентов сверху. Это пятнадцать плюс три в качестве процентов.

Неужели он имел в виду «тысяч»?

– Ты…

Мерфи сунул руку в окно и положил мне ее на голову. От его кожаных манжет на запястье исходил отвратительный запах мускуса и грязи.

– Если ты не заплатишь, босс рассердится. А когда он сердится, то срывает злость на нас. А это уже раздражает нас, и мы срываем накопившееся раздражение на тебе. – После чего он просунулся в окно и, сказав: – М-м-м, особый соус! – слизал то, что стекало у меня по щеке, своим прямым негнущимся языком. Освободив меня, он добавил: – Это всего лишь дегустация.

К окну наклонился Мерлин:

– Мы еще увидимся.

Они уселись в грязный красный фургон и уехали.

Я выскочила из машины, не обращая внимания ни на куриную ножку, ни на пепел от сигареты на шее. Схватив кусок бумажки, я вытерла щеку. Я терла и терла, пытаясь избавиться от чувства омерзения, вызванного прикосновением языка. Подумалось даже, не следует ли мне пересадить участок кожи. Потом я сожгла бумажку в биотуалете. И тут до меня дошло, что эта бумажка из мешка с мусором. А когда я бросила ее, то увидела нечто еще более противное. Это был рекламный листок. Я вытирала свое лицо фотографией Мерлина и Мерфи.

Я растерла ее ногой и прочитала объявление: «Вечеринка с королями вечеринок – группа „Авалон“! Лучший оркестр для вечеринок в Санта-Барбаре. По любым случаям. Рождественские вечеринки! Выпускные вечера! Атмосфера семидесятых!»

Дорога в ад была вымощена вечеринками в дискотеке. Жги, детка, жги!

* * *

Джесси поднял листок, зажав между большим и указательным пальцами так, чтобы касаться его как можно меньше.

– «Авалон». Я откопал фотографию этого джаз-банда и узнал фамилию Мерфи и Мерлина – Минг. Они выступают на званых вечеринках. – Я крепче сжала руль. – Видимо их джаз-банд не приносил им больших денег, если они по совместительству занимаются еще и вымогательством.

Огромный грузовик, ехавший впереди, окатил нас грязью. Мы оставили Люка с Винсентами и направлялись домой к Пи-Джею. Я приняла душ и переоделась. На окне машины трепетал разрезанный пластик.

– Не обязательно вымогательством, но и торговлей наркотиками или крадеными вещами, – продолжал Джесси.

– Да.

Что они сказали мне на пляже? «Теперь ты должна либо выполнить договор, либо вернуть деньги». Это предполагает какую-то сделку, возможно, мошенническую с самого начала.

– Они уже дважды говорили о своем боссе, – сказала я. – Посмотри на обороте листка.

Он перевернул рекламный листок. «Для оформления заказа свяжитесь с Тиббеттсом Прайсом».

– Свяжемся?

– Позвоним ему? Нет.

– Он считает, что деньги у меня. Возможно, мне удастся разубедить его.

– Давай я сформулирую ответ иначе: «Нет».

В лучах заходящего солнца зеленели омытые дождем поля и лимонные сады. Ветровое стекло покрывали пятна грязи. Джесси глубоко натянул свою спортивную кепку.

– Мы имеем дело с мелкими подонками. Пятнадцать тысяч долларов для подобных мерзавцев – большие деньги, за которые они способны убить человека. – Джесси посмотрел на меня. – Может быть, именно поэтому и погибла Бриттани Гейнс. А теперь они охотятся на тебя.

Думать об этом не хотелось. Появился поворот на Лос-Карнерос-Роуд. Я съехала с шоссе и направила машину к берегу. С эстакады можно было видеть, как университет, оседлав мыс, возвышается над океаном. А океан был похож на голубой мазок, положенный неизвестным художником между небом и землей.

– Итак, – сказала я, – ты согласен с тем, что Пи-Джей этого сделать не мог?

– Забудь об этом.

– Забыть о чем?

Он подтянулся на своем сиденье.

– Перестань защищать его.

Я с удивлением посмотрела на него:

– Как раз этого-то я и не делаю.

– Именно это ты и делаешь. Тебе его жалко и поэтому хочется спасти.

– Ты преувеличиваешь.

Он саркастически рассмеялся:

– Эван, это у тебя в подсознании. Тебя просто тянет к сирым и убогим.

Ну, дружок! Жар ударил мне в голову.

– Джесси, ты…

– Пойми меня правильно. Это обычный бескорыстный порыв, – пояснил Джесси. – Не то чтобы ты хотела сначала изобличить его, чтобы потом ударить. Ты хочешь помочь.

Лужи, отражавшие свет заходящего солнца, стали желтыми.

– Это… – У меня покалывало в ладонях. – Бог мой, ты…

– Но ты не можешь помешать Пи-Джею превращать себя в развалину, подобно тому как не можешь научить меня прыгать в высоту.

– Черт побери! Я… ты не можешь…

– И это состояние все больше ухудшается. Начни биться головой о стену и посмотри, сможешь ли ты выйти из него.

Я заставила себя сбавить скорость. Мы ехали по дороге, огибавшей деловой район города, построенный в стиле ландшафтной архитектуры.

– Если…

– Никаких «если». Единственный путь такой, какой есть.

Я остановилась на красный свет. Впереди виднелась Исла-Виста с ее стиснутыми жилыми домами, напоминающими какую-то крепость серовато-желтого цвета. У обочины стояли машины. По улице зигзагами ехали студенты на велосипедах-развалюхах.

– Тебе нужно ездить с табличкой, предупреждающей об опасности, – сказала я.

– Опасность находится внутри машины. – Джесси положил руку на мою шею. – Я люблю тебя. Но тебе необходимо как следует прочистить мозги. Ты делаешь слишком большую ставку, пытаясь спасти моего брата.

Раздался звук автомобильного сигнала. Женщина, ехавшая по соседней полосе, махала нам рукой. Поправлюсь: не нам, а Джесси. Она улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. Свет на светофоре сменился, и она повернула на другую улицу.

Я проехала по перекрестку прямо.

– Кто-то из твоих знакомых?

– Не могу понять.

Он прищурился и посмотрел в хвост автомобилю. Я смотрела на него с притворным подозрением.

– Правда, – сказал он.

Я замедлила ход, повернула на улицу, где проживал Пи-Джей, и остановилась напротив «Дон Кихот Армз».

– Хорошо, Блэкберн. Никаких отговорок. Зачем мы сюда приехали?

– Разведать обстановку. – Он отстегнул свой ремень безопасности. – Давай этим и займемся.

Я вышла из машины, а у Джесси зазвонил телефон. И я слышала, как он произнес: «Прямо здесь». Тон свидетельствовал о том, что этот звонок был с работы.

– Я знаю, что она там была. – Джесси бросил взгляд на меня. – Я просил ее поступить именно так, Лавонн. Мой брат работал в доме Джимсонов.

Я недовольно поморщилась. Ее раздражало то, что я ходила туда. Джесси жестом показал, чтобы я шла вперед.

– Бестактно? – продолжал Джесси. – Но это меня меньше всего волновало.

В «Дон Кихот Армз» царила тишина. Напротив здания на зеленой лужайке лежал футбольный мяч, но людей не было видно. Слух о Бриттани Гейнс дошел и сюда. На мой стук в дверь ответил проживавший в той же комнате похожий на зомби мужчина в майке. Надо полагать, что в подобном состоянии он пребывал постоянно.

– Пи-Джей пошел в библиотеку, – сказал он, почесывая себе щеку.

Я решила пойти в наступление.

– Я подожду.

Я вошла в комнату, раньше чем он успел сообразить, почему Пи-Джею не хотелось пускать меня в нее. Я прошлась по гостиной, заглянула в кухню и направилась к спальне. Пахло сильно наперченной колбасой и водяным кальяном для курения марихуаны. Из-под двери спальни дул сквозняк.

Я открыла ее. Пи-Джей остолбенел, как бурундук в свете фар.

– Забыл свой читательский билет?

– Это совсем не то, что ты думаешь.

– Спускайся вниз.

Он стоял на кровати, задрав одну ногу на подоконник.

– Я собираюсь пойти к маме и папе.

– И какая-то сила не позволяет тебе выйти через дверь.

– В соседней квартире отец Бриттани. – Он заговорил тише, глядя в сторону ее квартиры. – Я не могу общаться с ним.

– Ты хочешь сказать, что избегаешь встречи с полицейскими?

– Это настоящая горилла. И он ищет, кому бы можно было оторвать голову.

– Твою? Она, наверное, считала тебя принцем из сказки.

Он поднялся еще дальше на подоконник.

– Эй! – Я встала на колени на кровать и схватила его за руку. – Я даю тебе две минуты. Ты очень близок.

– К чему?

– К тому, чтобы окончательно взбесить меня.

В его голубых глазах застыла мольба.

– Ты не понимаешь. Она висла на мне, позволяя много лишнего. Это было что-то вроде наваждения.

– Наваждения? По какому поводу? По поводу мошенничества с кредитными карточками?

– Нет, она постоянно преследовала меня, возникала везде. Например, я открываю дверь, а она уже тут как тут. Или в прачечной. Я поворачиваю голову, а она стоит за мной и хочет со мной поговорить. Это выводило меня из себя.

– Это ты украл мой бумажник?

– Ты пытаешься уличить меня во лжи.

– Это, по-видимому, произошло несколько месяцев тому назад, потому что именно тогда начались эти недоразумения с покупками.

– Но это было тогда, когда украли твою сумочку. Эта женщина – Черри, как ее там?

– Хороший ответ. – Я отпустила его руки. – Настолько хороший, словно ты его заранее отрепетировал.

Он довольно долго колебался.

– Нет.

Я вздохнула и сошла с кровати.

– Так ты рассчитывал на то, что я отнесу это на счет Черри Лопес, а компании, занимающиеся кредитными карточками, проглотят этого живца?

– Ты все понимаешь неправильно.

– А ты объясни. Остается девяносто секунд до того, как я окончательно взбешусь. Начинаю обратный отсчет.

Взгляд Пи-Джея скользил по комнате. Он снял ногу с подоконника.

– Я совершил ошибку. Я рассказал ей о том, как была украдена твоя сумочка. А Бриттани, она… – Он казался огорченным. – У нее были проблемы. Она воровала вещи. Я не знаю почему. Ведь у нее и так было много денег. Ее отец очень богат.

– Каким образом она узнала необходимые данные обо мне?

– Это было во время моего выступления в «Битве оркестров», того, на которое пришли вы с Джесси. – Он сел на подоконник. – Она вынула бумажник из твоего рюкзака. Взяла из него твое водительское удостоверение, страховку и все остальное, а бумажник положила обратно. Так что ты ничего не узнала.

– И ты подставил меня. Навел на меня клептоманку.

– Я сделал плохой выбор и сожалею об этом.

Лицо у него было как у ангела. Но сколько же за этой маской накопилось дряни!

– В твоем рассказе есть одна слабинка, – сказала я. – Карен Джимсон угрожает мне неприятностями за кражу чеков «Датуры». Как ты собираешься отнести это на счет Бриттани?

Вид у него стал еще более печальным.

– Я никогда и ничего не стал бы красть у Джимсонов.

– Кто убил ее, Пи-Джей?

– Я не знаю.

Я подняла вверх рекламный листок:

– Ты знаешь этих типов?

Он подпрыгнул, как испуганная мартышка.

– Я так и думала. Человек в шляпе превратил мою машину в мусоровоз.

Сквозь тонкие стены послышались голоса людей, говоривших в соседней квартире. И прежде чем я смогла удержать его, он выкарабкался через окно на улицу. Я вскочила на кровать и бросилась вслед за ним, но он уже удирал по подъездной дорожке, держа за руль свой велосипед. К тому времени, когда я спустилась на землю, он уже сел на велосипед и скрылся из виду.

Обратно в окно я лезть не собиралась, а пошла по дорожке. Проходя мимо квартиры Бриттани, я заглянула в окно спальни. Ее соседка по комнате вытирала глаза бумажной салфеткой и разговаривала с мужчиной лет пятидесяти. Он был похож на ствол дерева. Волосы у него были седыми, а руки торчали из плеч наподобие двух дубин. Это был отец Бриттани. Позади него по комнате расхаживал другой человек. Его трудно было разглядеть, поскольку он находился в тени. Он был выше ростом и моложе. Было слышно, как они произнесли слова «следователь» и «вскрытие». Я обошла дом и вышла к парадной двери. Джесси сидел в машине и разговаривал по телефону. По всей видимости, Лавонн устраивала ему разнос.

Дверь квартиры Бриттани открылась, и вышел тот самый молодой человек, которого я видела сквозь окно. Он держался за круглую дверную ручку.

– Подойдите сюда.

Мужчина напоминал сутулую скульптуру греческого бога. На его лице застыло виноватое выражение. Ему было лет двадцать пять. У него были взлохмаченные волосы, глаза цвета морской волны, бледные и безумные. Его лицо показалось мне знакомым.

– Могу ли я чем-нибудь помочь вам?

Я замедлила шаг.

– Подслушивать чужие разговоры нехорошо.

Я остановилась.

– Я не хотела вас обидеть.

– Кто вы такая? Журналистка?

– Нет. Не сейчас.

Меня начинало трясти от этого создания с мясистым красивым лицом и с зелеными глазами, которые обычно бывают у оптовых продавцов детских журналов. Сутулость придавала ему даже сходство с Наполеоном.

– Мы с вами знакомы?

Он сложил губы в презрительной улыбке:

– «Рок-Хаус». Я Шон Катнер.

Да, конечно, «Рок-Хаус» – реалити-шоу. Каждую неделю непрофессиональные певцы исполняют свои песни для богачей в надежде получить контракт на запись диска, и каждую неделю члены жюри сообщают им, насколько они неталантливы. Это был целый легион неудачников. Джесси находил все это ужасным, а мне это зрелище нравилось. Конечно же, я знала Шона Катнера. Он был омерзителен.

Он понял это по выражению моего лица и нахмурился:

– Единственный и неповторимый.

Двадцать шесть миллионов зрителей посмотрели это шоу вживую. Яркое освещение, охрипшая от крика аудитория, пробежка камерой по сцене.

Шон исполнял обычный рок. Своей песней он доводил до умопомрачения толпу и себя и заканчивал выступление весь мокрый от пота. Под мышками у него были черные пятна, рубашка приклеивалась к телу, а по лицу и шее текли ручейки.

Жюри не очень-то церемонилось. Превосходная песня. А как быть с по́том?

Заинтересовавшись, я пошла к двери. Шон Катнер был первым персонажем статей в желтой прессе, с которым я познакомилась.

Он поднял руки:

– Сейчас не время. Я еще не привык к местному времени, и мы все скорбим.

Ничего себе! Он считал, что я хочу получить у него автограф. Странная дрожь вернулась, но теперь она была еще сильнее.

– Бритт была моей лучшей подружкой по отборочным прослушиваниям в «Рок-Хаус». То, что произошло, ужасно.

– Я не знала, что она принимала участие в конкурсе.

Он сунул руки в карманы.

– Бриттани не прошла прослушивание на первом этапе, но от нее я получил самую сильную поддержку. До конкурса и после.

Из квартиры послышался шум, и мужской голос спросил:

– Кто там, Шон?

Взгляд его зеленых глаз остановился на мне.

– Это любопытная мисс с подъездной дорожки.

Меня снова затрясло, и я поняла, что видела его раньше лично. Но прежде чем я смогла что-нибудь сказать, чья-то рука широко распахнула дверь. Это был отец Бриттани. На его лице вздымались желваки.

– Вы хотите поговорить о моей дочери? Поговорите со мной. Тед Гейнс.

Было ясно, что тело дочери он уже видел. Хоть он и был крепок как пень, выглядел он так, словно ему в живот ударили пущенным со всей силой бейсбольным мячом. Как ему до сих пор удавалось держаться на ногах, просто удивительно.

– Я очень сожалею в связи с вашей потерей.

– Вы подруга Бриттани?

Соседка Бриттани вытирала нос бумажной салфеткой.

– Она приезжала в пятницу, около полуночи. Искала Пи-Джея.

Гейнс и Шон задвигались и, казалось, закрыли собой весь проход. Шон вынул руки из карманов. Взгляд Гейнса похолодел.

– Чего вам от него надо? – спросил он.

– Могу биться об заклад, она приглядывает за ним, – сказал Шон.

– Отнюдь нет, – возразила я.

– Да, вы болтаетесь тут, чтобы получить возможность сказать ему, что путь свободен. – Он посмотрел поверх меня в сторону улицы. – Ах ты черт! Вон и он.

Гейнс вошел в дверной проем.

– Где?

– Вот он, мерзавец. Вон там.

Он сорвался с места и побежал мимо меня.

Я повернулась. Если Пи-Джей вернулся, то получит свое. Но его нигде не было видно. И тогда я с ужасом поняла. Шон бежал в сторону моей машины.

Джесси сидел, прижав к уху телефон и глубоко натянув бейсбольную кепочку. В связи с тем, что окна машины отражали свет заходящего солнца, можно было легко ошибиться.

Я сдвинулась с места. Гейнс схватил меня за руку:

– Нет, вы никуда не пойдете.

– Это не Пи-Джей.

Я попыталась вырваться.

– Он должен ответить за свое преступление.

Шон бежал по пешеходной дорожке. Я выкрикнула имя Джесси. Шон подбежал, распахнул дверцу, схватил Джесси за руку и вытолкнул его из машины.

Я видела, как Джесси повалился на землю. Потом все стало развиваться с головокружительной быстротой. Я оттолкнула Теда Гейнса к стене, а сама помчалась к машине. Шон, побагровев, стоял над Джесси и кричал: «Подонок, сволочь!» Потом отвел ногу назад и ударил его по ребрам.

У меня потемнело в глазах. Я чувствовала, как Тед Гейнс бежит за мной. Джесси лежал на спине в грязи, и было видно, что одна из его ног зажата между дверцей и рамой. Он не мог ни уйти, ни подняться. Шон продолжал орать: «Гнусный тип, она погибла из-за тебя!» И он снова занес ногу для удара.

Джесси скрипел зубами. Последовал удар. Джесси быстро протянул руку, зажал ногу Шона, согнув свою руку в локте, и навалился на него.

– Я сейчас переломлю тебе колено, – пригрозил он.

У Шона изо рта потекла слюна.

– Идиот. Она пошла на вечеринку только из-за тебя. И теперь она мертва.

– Еще пять фунтов давления, и ты услышишь, как оно треснет.

Шон пытался освободиться, дергаясь во все стороны. В верхней части тела Джесси был очень силен. Шон был зажат. Он ухватился за дверцу автомобиля. Глаза у него сверкали, щеки горели. Я поняла, что́ он собирается делать.

Джесси тоже это понял: захлопнуть дверцу и прижать Джесси ногу. Он защемил Шону ногу в тот самый момент, когда я удерживала его, прижав к «эксплореру». Потом Тед Гейнс схватил меня так, как это делают в соревнованиях по армрестлингу. Шон исходил криком от боли и скакал кругами на одной ноге.

Гейнс прижал меня к машине.

– Не вмешивайся.

Я показала в окно на лежащую на заднем сиденье инвалидную коляску:

– Это его. Понимаете?

Гейнс уставился на коляску.

– Что?

Шон хромал.

– Стервец, я тебе размозжу башку!

Джесси был вне себя от злости. Он пытался сесть, придерживая рукой ребра, по которым Шон ударил его. До Гейнса наконец дошло, почему Джесси не мог встать. Гейнс отпустил меня. Он был в шоке.

Шон бросился на Джесси, но Гейнс остановил его:

– Нет. Этот парень на инвалидной коляске. Это не Блэкберн.

– Черта с два!

Гейнс удерживал его. Шон внимательно посмотрел на Джесси. Он все еще не верил в происходящее. Потом поднял руки и отступил.

Гейнс наклонился:

– Бог мой, сынок, извини. Позволь мне помочь тебе.

– Не нужно.

Нога Джесси все еще была прижата дверцей. Он пытался освободить ее. Я подошла к нему.

– Со мной все в порядке. – Он посмотрел на Шона: – Все в ад норовишь попасть?

Шон тер ногу.

– Ты сломал мне коленку.

– Если бы я это сделал, ты сейчас валялся бы на земле и визжал как недорезанная свинья. – Джесси освободил ногу и сел. – Это только вывих. Так что тебе еще повезло.

– Мне больно. Я подам в суд.

– Подавай. Мне нравится ловить рыбку в мутной воде.

– Ты смеешься надо мной? – Он вытер лоб тыльной стороной руки. – Знаешь что? Да иди ты к чертям собачьим!

Сказав это, он захромал прочь.

– Эй, вернись!

Он направился к дому, продолжая тереть лоб.

– Он сидел там, в твоей машине. Что я мог еще подумать?

– И это все? Это все, что ты можешь сказать?

– Моя лучшая подружка мертва, а теперь еще и коленка болит. Так-то вот.

Рубашка у него промокла под мышками. Он облизал верхнюю губу и остановился.

– Не заводись. Если Пи-Джей и не убивал Бритт, значит, это сделал кто-то из его дружков. Передай ему, что он у меня на крючке. Как только я его увижу, то разорву на мелкие кусочки.

И он ушел.

У машины на бордюре сидели Джесси и Тед Гейнс. Спортивная рубашка Джесси была вся в грязи.

– С тобой все в порядке?

Он кивнул.

Гейнс тер себе лоб.

– Ты даже не представляешь, как я сожалею о случившемся. Но Шон воспринял смерть подружки очень болезненно. – Он съежился. – Мы все это так восприняли. О Боже! – У него затряслись плечи. – О Боже, девочка моя.

Закрыв глаза ладонями, он встал и пошел в дом.

Когда он закрыл за собой дверь, вокруг нас остались только мерцающий свет, мокрая дорога и пустой вечер. В спину нам дул холодный ветер.

– Черт бы побрал весь этот дурацкий день! – выругался Джесси.

Он скользнул по бордюру и приподнял свое тело, садясь на раму. По лицу Джесси было видно, что он испытывает сильную боль.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Ухватившись за ручку над дверью, он приподнялся и сел на свое место.

– Когда-нибудь посадка в эту машину будет стоить мне моих плеч. Большой высокий внедорожник. Забираться в него – все равно что заниматься скалолазанием.

Удар прямо между глаз.

– О Боже!

Он захлопнул дверцу.

На обратном пути он сидел, откинувшись на спинку сиденья, и смотрел в окно. Разговаривать ему не хотелось. Его опять одолевали невеселые мысли. У моего дома он сразу же направился к своей машине, которая стояла на улице.

– Мне поехать с тобой? – спросила я.

– Твои родные здесь, так что оставайся.

Забор был обвит темнеющим в сумерках плющом. Джесси остановился у своего «мустанга». В свете уходящего дня он выглядел старше своих двадцати восьми лет. Я отвела локон волос на его голове за ухо.