Текст книги "Мыс Иерихон"

Автор книги: Мэг Гардинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Нет, нет и еще раз нет.

– Ей достанутся и деньги, и почести.

Он расправил плечи и направил револьвер прямо мне в лицо.

– Ты лжешь. Докажи это, покажи мне вещественное доказательство.

Из-под грузовика выполз Пи-Джей.

Фары «мустанга» освещали нас на полную мощность. Двигатель прогремел, и машина остановилась За светом фар ничего не было видно, но я была уверена, что Джесси видит, что происходит.

– Опусти револьвер. Если ты выстрелишь в меня, то потратишь последний патрон и никогда не получишь свою долю.

Раздался треск. У Шона расширились глаза. Он переводил взгляд то на револьвер, то на меня. Потом он опустил его и откинул барабан, чтобы проверить, есть ли в нем патроны. Мне не было видно, сколько там патронов на самом деле, а неясное выражение лица тоже ничего не говорило.

Посмотрев в сторону машины, я занервничала и подняла подбородок так, как это делал Пи-Джей, приветствуя кого-либо.

Какой-то момент мы стояли неподвижно. В ослепительном свете мощных фар нам ничего не было видно, кроме силуэта. Из-за этого света Шон закрыл рукой глаза.

Джесси открыл дверцу, вышел из машины и стоял, придерживаясь за крышу. В чуть ли не солнечном освещении казалось, что он просто слегка опирается о дверцу. Лица его почти не было видно.

– Я приехал, чтобы просто забрать их, дурак. Ты понял?

Шон был в ярости.

– Черт бы побрал эту дрянь!

Он повернулся как раз в тот момент, когда Синса поднималась вверх по лестнице. Я показала Джесси, чтобы он садился обратно в машину, а сама побежала за Пи-Джеем.

Шон шел навстречу Синсе.

– Ты лживая предательница!

Я схватила Пи-Джея и потащила его волоком к машине. Он слабо и с трудом дышал, зрачки сократились до минимальных размеров. Он потянулся к краю пирса, положил руку на железнодорожную шпалу, попытался встать, но рухнул на настил.

– Со мной происходит что-то странное. – Он посмотрел на свои брюки с многочисленными карманами и расстегнутую молнию. – О Боже!

На какое-то мгновение его лицо исказилось от боли, и он согнулся.

Синса и Шон сближались.

– Шон, что с тобой происходит? Это Делани. Кончай с ней, – говорила Синса.

– Она сказала правду. Пи-Джея здесь нет. Ты лживая дрянь.

– Что ты хочешь этим сказать? Вон он. – Она помахала рукой. – Пи-Джей!

Пи-Джей подтянулся на шпалу.

– Синса?

Шон остановился, повел вокруг револьвером и прицелился Пи-Джею в голову. Не было ни времени, ни везения, ничего вообще. Оставался единственный выход.

Я крикнула Джесси, чтобы он уезжал, и столкнула Пи-Джея с пирса.

Он камнем полетел вниз. Шон раскрыл от удивления рот, выругался и выстрелил в упавшего Пи-Джея. А я бросилась с пирса в темноту.

Широко раскинув руки, я летела вниз, чувствуя, как меня со всех сторон охватил холод и как раскачиваются мои ноги. Какая здесь высота? Футов тридцать? Я падала сквозь ветер в бушевавшую подо мной темноту океана.

Я ощутила сильный удар. Я уходила в воду, в холод и кромешную тьму. Потом я начала отчаянно работать ногами и руками, чтобы подняться на поверхность. Одежда затрудняла движения рук и ног. Ботинки наполнились водой. Я выплыла на поверхность, отчаянно хватая ртом воздух, и, хлебнув соленой воды, закашлялась. При этом моя голова снова ушла под воду, и я опять неистово начала грести, чтобы всплыть. А вынырнув, стала кашлять и отплевываться. Сильный ветер срывал верхушки волн, и они накатывались на меня. От ребер по всему телу шла пронизывающая боль. Я никак не могла наполнить воздухом легкие.

– Пи-Джей!

В ответ – тишина. Волны поднимались, и я вместе с ними. Было слышно, как они бьются о сваи пирса. И это все. Не было слышно «мустанга». Черт возьми, Джесси должен был бы уехать отсюда!

Сквозь завывание ветра с пирса донесся голос Синсы:

– Эй, придурок!

– Ты ошибаешься. – Послышались шаги Шона. – Придурок тот, кто обзывает меня, когда у меня в руке револьвер.

Что случилось с Джесси? И где Пи-Джей? Меня подняло очередной волной. Настил пирса был от меня на большой высоте, а дно океана – на слишком большой глубине. Очень далеко от ненасытного зева земли. Я барахталась в воде и смотрела в сторону берега. Боже всемогущий, он был так далеко! Меня охватила паника.

Где-то за мной, в темноте, послышались глухие удары. Очередная волна окатила меня, и я оказалась в низине. Там барахтался Пи-Джей. Он был в десяти футах от меня в сторону берега. Шел прилив. Я поплыла в том же направлении, еле двигая ногами, которые буквально превратились в камни, и схватила Пи-Джея за руку. Он пошел на дно. Я гребла ногами, двигая ими как ножницами, не отпуская его руку и не давая ему утонуть. Он увидел меня и ужаснулся:

– Эван?

– Попался, голубчик.

Наверху слышался голос Шона:

– Ты собиралась предать эту историю огласке и заработать на этом.

Завывания ветра и грохот океана прорезал револьверный выстрел. С дальней стороны пирса послышался всплеск, такой, как от упавшего в воду тела. Боже, ну почему не было слышно «мустанга»?

Нужно было доставить Пи-Джея на берег. Нужно заплыть за него. Это я хорошо знала. Повернуть его на спину, подсунуть руку под подбородок и держать его голову над водой. И все это сделать с таким расчетом, чтобы он не мог, поддавшись панике, ухватиться за меня и утащить вместе с собой на дно.

Я охватила его рукой. Вода била нас обоих в лицо. Я задыхалась. Он – нет. Героин подавлял работу его дыхательной системы. Мог ли он утонуть, вообще не выходя на поверхность? Нальтрексон находился в кармане моей тенниски, но дать ему лекарство сейчас не было никакой возможности.

Находясь в половине мили от берега, я трезво оценила свои возможности и поняла, что такое расстояние даже пробежать не смогу, не говоря уже о том, чтобы проплыть. Но мне не нужно было плыть так далеко. Можно было проплыть в обратную сторону к погрузочной площадке. Ожидая подъема волны, я осматривалась. Площадка была примерно в восьмидесяти ярдах сзади. Это дальше, чем я предполагала. Прилив мешал плыть в сторону океана. Меня охватил ужас.

Руки онемели от холода. Ноги болели от простого сопротивления воды. Пришлось снять с себя одежду и ботинки.

– Пи-Джей, откинь голову назад и раздвинь руки. Плыви на спине.

По всей видимости, он услышал меня, потому что сделал то, что ему было сказано. Отчаянно работая ногами, я сняла с себя куртку. Потом мне удалось сбросить свои ковбойские ботинки. Нас опять окатила волна. Я расстегнула молнию и пыталась стащить с себя джинсы. В какую-то секунду я, сняв джинсы до колен, оказалась полностью под водой. Джинсы связали мои ноги так, что я не могла ими двигать. Грудь у меня напряглась. Наконец джинсы удалось сбросить и, работая ногами, я смогла подняться на поверхность.

Дул холодный ветер. Пи-Джей опять удалился от меня футов на десять. За то время, которое мне потребовалось на то, чтобы сбросить одежду, прилив отнес его от платформы обратно в сторону берега. Я поплыла к нему по-собачьи. Я была очень испугана и барахталась с ним, гребя против ветра и глотая воду.

Наверху, на пирсе, заработал двигатель мотоцикла, зажглась его фара.

«Плыви», – говорила я сама себе. До площадки девяносто ярдов. Господи Иисусе, как же я ненавидела океан! Если мне удастся сегодня выбраться из воды, я поеду в пустыню. В Гоби, Сахару. Я работала ногами, гребла руками, смотрела по сторонам. Площадка была там, впереди.

Мотоцикл медленно двигался вдоль кромки пирса и светил фарой на воду. Нас искали.

Пи-Джей посмотрел наверх.

– Это мой мотоцикл.

– На нем приехали Шон и Синса.

– Шон хочет убить меня.

– Мы этого не позволим.

Я отчаянно работала ногами. Все мои четыре конечности горели как в огне.

– Это из-за Бриттани, – сказал он.

– Он убил Бриттани, Пи-Джей.

Он заморгал.

– Я знаю. – Его голос стал куда-то уходить. – Он закрыл дверь.

Ветер брызгал воду мне в лицо. Я рвалась к площадке. И внезапно поняла, что он только что сказал.

– Во время той вечеринки ты видел, как Шон закрыл дверь в спальню?

– Я никогда не думал, что… – Он вздохнул. – Думал, что он никогда такого не сделает.

Он затих. Я крепче обняла его рукой.

– Боже мой, Пи-Джей, ты видел, как Шон зовет Бриттани в спальню, чтобы убить ее?

– Это не моя вина.

Очередная волна подняла нас.

– Почему ты так считаешь?

Мы снова опустились в низину. Стало в два раза холоднее, чем какое-то мгновение до этого.

– Что сказала Синса?

Взгляд у него был отсутствующим, но, казалось, он пытался вспомнить.

– Синса сказала: «Шон сделает остальное».

– Что, Пи-Джей?

Он открыл рот и, похоже, ждал, когда сможет заговорить.

– Я всего лишь привел Бриттани на вечеринку.

В лицо хлестала вода. Он захлебнулся и пошел на дно. Потом вынырнул на поверхность, издавая булькающие звуки, но все еще не кашляя.

– Синса сказала, чтобы ты привел Бриттани на вечеринку, а дальнейшим займется Шон? – переспросила я, скрежеща зубами.

Он не отвечал. Я ущипнула его.

– Ты знал, что Шон собирался убить ее?

– Нет, только то, что он собирался попугать ее, – ответил Пи-Джей упавшим голосом. – Его подружка…

Я была шокирована и испытывала отвращение. Но предаваться размышлениям по этому поводу было некогда. Голова Пи-Джея откинулась назад, и его подбородок соскользнул с моей руки. Я крепко ухватила его, ударила ногой и опять обняла. Он едва дышал. Лицо побледнело, а взгляд стал отсутствующим.

– Пи-Джей, нельзя засыпать. – Если он потеряет сознание, все будет кончено. – Патрик Джон Блэкберн. Проснись, осел несчастный!

И я укусила его за ухо.

Пи-Джей широко раскрыл рот.

– Ой!

Сделав глубокий вдох, я стала отчаянно грести против ветра. Нужно было во что бы то ни стало добраться до площадки. Нас стало поднимать к гребню волны. Я держала Пи-Джея, чувствуя, как океан все выше и выше возносит нас, и ожидая, когда мы перевалим за вершину волны.

А потом почувствовала, что волна тянет нас обратно. Она должна была вот-вот разбиться и вынести нас на берег. Я повернула голову и посмотрела.

И в этот момент меня ударило об одну из свай пирса прямо лбом, так что у меня искры посыпались из глаз. Пи-Джей оторвался от меня. Голову накрыло водой, и я поняла, во что она превратилась, – в черное крыло, прорезающее ночную тьму и делящее наши жизни на две части.

Чья-то рука взяла меня за шиворот и вытащила на поверхность.

– Эван.

Я безвольно повисла. Мимо моих глаз пробегали звезды подобно искрам, зажженным черным крылом. Рука крепко держала меня и не давала волнам утянуть меня.

– Работай ногами.

Я заработала ногами. Джесси подтянул меня к себе.

Одной рукой он держался за сваю, а другой – за меня, подтягивая к себе.

– Хватайся за что-нибудь.

Я ухватилась за сваю. Пыталась заговорить, произнести его имя, но у меня ничего не получалось.

Мои глаза наполнились слезами.

– Пи-Джей.

– Я вижу его.

Он скользнул прочь в темень под пирсом. Мимо пробежала волна и отдалась эхом от деревянного покрытия над нами. После этого послышался еще один звук. По доскам настила медленно ехал «сузуки», прямо над нашими головами. Я держалась за сваю. Тридцать секунд спустя Джесси приплыл обратно, держа Пи-Джея. Греб Джесси сильно, но чувствовалось, что он уже устает. По лицу было видно, что он напряжен. Пи-Джей, похоже, был без сознания.

– Так это ты тогда спрыгнул с пирса, – сказала я.

– Извини, что я так задержался.

– Просто не верится, что это ты обнаружил нас.

– Эван, твои трусики видны из космоса.

Над нашими головами прогрохотал мотоцикл. Джесси продолжал держать голову Пи-Джея над водой.

– Я плыла по направлению к площадке.

– Нам этого делать нельзя.

– Почему?

– Ты разве этого не чувствуешь?

И я почувствовала запах нефти. Либо Шон, либо Мерфи прострелили трубу.

– Но нефть не загорелась.

– Пока. – Накатившая волна наполнила рот Джесси водой. Он сплюнул. – Однако если нефть вытекает, то могут образовываться пары, и тогда возгорание неизбежно. Оно может начаться либо от какой-нибудь искры, либо от большой температуры.

Например, от такой, какую излучают выхлопные газы мотоцикла.

– Нам нужно плыть к берегу, – сказал Джесси.

Какое-то мгновение я чувствовала, как над нами опять начало кружить черное крыло. Должен же быть какой-то другой выход.

– Мы это сможем сделать, но тебе придется помочь мне, – сказал Джесси.

– Как?

– То, как я работаю ногами, ничего не стоит. Сними с меня ботинки.

Пиджак и сорочку он уже снял. К тому времени, когда я расшнуровала его ботинки, меня начало беспокоить то, что Пи-Джей набрал еще больше воды. Но Джесси не оставлял без внимания Пи-Джея, обходя вопрос о том, что тот может утонуть. Запах нефти становился все сильнее.

Я сняла с него ботинки.

– Ну, поплыли, – сказал он.

Мы оттолкнулись от сваи. Шум волн, разбивающихся о берег, казался очень далеким. Джесси, который плыл рядом со мной, удерживал Пи-Джея, греб только одной рукой и смотрел на пирс. «Сузуки» крутился туда и обратно. Нас продолжали искать.

Джесси приблизился к уху Пи-Джея и говорил:

– Мы доплывем туда. Держись.

Нас били порывы ветра. Вокруг моего лица струилась вода.

– Я люблю тебя, Пи-Джей. Борись, не переставай дышать.

Я поплыла быстрее. Позади меня, на пирсе взревел двигатель «сузуки».

Раздался взрыв, точнее говоря, что-то прогремело. И в районе нефтяного насоса начало медленно подниматься красное зарево. Она росло, превращаясь в языки пламени. Пирс осветил ночную тьму, воду и нас. Джесси посмотрел на меня:

– Шестьсот метров, Делани. Вперед, к берегу, на полных парах.

Глава сорок первая

Волны с грохотом разбивались о берег. Две патрульные машины полиции на полной скорости пронеслись над нами по пирсу, направляясь к месту пожара. В накатах волн они нас не заметили. Я боролась с кипящей волной, отчаянно гребя руками, и почувствовала под ногами песок.

– Я могу касаться дна.

Четыре невероятных слова. Я посмотрела на Джесси.

Он находился всего в нескольких ярдах и едва удерживал Пи-Джея за руку. Отступающая волна тянула их назад.

– Его тошнит. – Джесси пытался повернуть Пи-Джея на бок. – Эван, помоги, возьми его.

Я протянула Пи-Джея по мелководью и вытащила на песок. Он был без сознания. В оранжевом отблеске пламени я увидела, что он полностью закатил глаза. Губы у него были синие.

– Поверни ему голову набок! – кричал Джесси.

Я так и сделала. Изо рта Пи-Джея вылились вода и рвотные массы. Сквозь грохот волн доносился голос Джесси:

– Сделай ему упражнение по Хеймлиху. Помести свои колени по обеим сторонам его бедер.

Я «оседлала» Пи-Джея. Казалось, он вообще не дышал.

– Положи свои руки одну на другую. Мягкая часть ладони нижней руки должна оказаться между пупком и грудной клеткой. – Джесси вышел из прибойной волны и пополз к нам. – Нагнись над ним. Используй свой вес и начни быстро толкать его вверх.

Я все исполняла. Изо рта Пи-Джея пошли рвотная масса и вода. Я продолжала толкать, сильно и резко, до тех пор, пока все из него не вышло.

Джесси подполз прямо ко мне.

– Я займусь им.

Я рухнула на песок, а Джесси начал делать ему искусственное дыхание. Он очистил Пи-Джею рот. Подвинул подбородок брата назад и, когда ничего не услышал, начал дышать ему в рот.

Джесси судорожно дрожал. Мокрые волосы закрывали ему глаза. Ветер бросал на него песок, но он ни на что не обращал внимания. Делал два медленных выдоха и смотрел, как опускается грудь Пи-Джея. Проверял пульс, дышал снова.

Языки пламени на пирсе разлетались под напором ветра, но пожар не разгорался. Противопожарное оборудование сработало немедленно, и желтые языки начинали исчезать.

Послышалось тяжелое дыхание.

– Да, Пи-Джей, все в порядке. Ну давай, братишка.

Из-за холода его голос дрожал, зубы стучали, рука, когда он коснулся ею лба Пи-Джея, вздрагивала.

Пи-Джей задвигал ногами. Он с трудом задышал и открыл глаза.

– Джесси?

Джесси выпрямил ноги и лег рядом с Пи-Джеем, пытаясь согреть его своим теплом, прижал брата к груди и потер ему спину.

Пи-Джей сделал над собой усилие и вздохнул.

– Вы приехали, чтобы забрать меня?

Джесси прижался щекой ко лбу Пи-Джея и держал его так, словно ему было три года, а не двадцать три.

Пи-Джей обнял его.

– Вы спасли меня.

Джесси посмотрел на меня:

– Нам нужно привлечь внимание вон тех полицейских.

Я согласно кивнула, покопалась в кармане в поисках пакетика с нальтрексоном и дала его Джесси. Потом я с трудом встала на ноги и поняла, что́ увидела в глазах Джесси. Я увидела в них веру в то, что Пи-Джея действительно можно спасти.

И я пошла. Мигалки на полицейских машинах сверкали то синим, то красным светом. Интересно, не сгорел ли «мустанг»?

Джесси не мог оставить Пи-Джея. Ни за что на свете.

Я вся дрожала от холода. В ушах звучали слова Пи-Джея: «Синса сказала, если он приведет Бриттани на вечеринку, то дальше ею займется Шон».

Он все понимал. Он способствовал преступлению.

Хромая, я шла к пирсу.

Он соучастник.

Когда Бриттани обнаружила поддельные кредитные карточки, Пи-Джей, по-видимому, сообщил об этом Синсе. И та решила не позволить Бриттани сорвать их замысел. Ей было известно, что Бриттани была влюблена в Пи-Джея и пошла бы за ним хоть на край света.

Одна из полицейских машин, находившихся на пирсе, медленно подавала назад и разворачивалась.

Таким образом, повинуясь настоятельной просьбе Синсы, Пи-Джей заманил Бриттани на вечеринку, где ее уже ждал Шон. Это было неожиданно. Ведь он еще должен был находиться на Барбадосе. Никто не заметил, как он украдкой пробрался в дальнюю часть дома и дожидался там Бриттани.

А когда Шон закрыл дверь, Пи-Джей понял, что́ должно произойти, но ничего не сделал для того, чтобы предотвратить это. Но мог бы. Ведь он находился в доме, полном возбужденных студентов колледжа. Они могли помочь ему. Вместо этого он трусливо спрятался в ванной комнате, объятый ужасом оттого, что заманил девушку в ловушку.

Я продолжала идти к пирсу. Проблесковые маячки откатывались от пожара. Стробоскоп окрасил прибой в галлюциногенные цвета. Пирс производил жуткое впечатление. Вода светилась красным цветом.

Я остановилась. По другую сторону пирса, где свет опять угас, я увидела разбитую яхту, которая лежала на песке. У меня свело желудок.

Я побежала под пирсом к другой его стороне. О берег с грохотом бились волны. Яхта лежала на боку. Ее мачта была сломана, такелаж превратился в сплошной спутанный клубок.

– Марк! – позвала я.

Обежав вокруг судна, я увидела, что иллюминаторы каюты разбиты. А на песке валялись насквозь промокшие продукты, телевизор и аптечка. Она была раскрыта, и рядом с ней лежали бинты, ракетница и портсигар Тоби. Пачка марлевых тампонов была разорвана, словно кому-то они понадобились срочно и совсем недавно. Я едва волочила ноги вокруг разбитой яхты и пыталась найти способ, как попасть внутрь.

Я заметила какое-то движение. Шея у меня вытянулась и голова быстро повернулась. За прибрежным песком начинались заросли свинороя. Дорога, подножие холма находились в кромешной темноте. Но я заметила луч света. У основания пирса кто-то спрыгнул на песок и пошел в мою сторону. Идущий человек казался еще чернее, чем окружавшая его тьма. Волосы на ветру казались своего рода черной короной. Это была Синса.

Свет луны отражался от ее серебряных сережек и браслетов. В правой руке она держала пистолет. До нее оставалось тридцать футов. Самое лучшее было бы убежать. Но крикнуть Джесси, чтобы он тоже бежал, я не могла.

Теперь мне стало видно ее лицо. Эти глаза, которые поглощали свет и смотрели на меня. Я отступила, словно хотела укрыться в ночи.

Позади нее, в траве и на дороге, виднелись какие-то изгибающиеся тени. Кто-то приближался. В воздухе – ни звука. Из теней выскочил Марк и побежал на нее. Она увидела его и подняла пистолет.

Я крикнула:

– Синса!

Она обернулась. Я держала обеими руками ракетницу. Синса направила пистолет на меня.

Я выстрелила и превратила ее в сверкающую звезду.

Глава сорок вторая

Вертолет береговой охраны эвакуировал Пи-Джея с берега, и ему была оказана медицинская помощь. Двигатели вертолета взревели, и его вращающиеся несущие винты подняли такую массу песка, что пришлось от него отвернуться. Вертолет поднялся и полетел над водой. Звук двигателей постепенно исчез. Боковые огни вертолета прошлись по береговой линии и пропали.

Остались лишь грохот прибоя да свет фар пожарной машины в дальнем конце пирса. На берегу стояли три полицейские машины, пожарная машина, машина «скорой помощи» и грузовик пожарной охраны с медицинским персоналом. К этому сборищу было еще одно бесплатное приложение – смерть.

Медики производили первичный осмотр Марка. Они перевязали ему кровавую рану на голове. Мерфи нанес Марку удар разбитой бутылкой, и ему требовалось наложить швы на рваную рану на коже головы. Равно как и на колотую рану руки. Ему удалось открыть пачку марлевых тампонов из аптечки и разорвать рубашку, чтобы сделать жгут. Однако стекло глубоко прокололо ему предплечье, из-за чего Марк потерял много крови.

Я подошла к грузовику медперсонала. Лицо Марка, обычно цвета кофе, сейчас было совершенно серым. Медицинский работник проверял его на наличие сотрясения мозга, мигая миниатюрным фонариком у него перед глазами.

– Это всего лишь головная боль и больше ничего, – сказал Марк.

– Вас тошнило, – сказал медик.

– Это морская болезнь.

Медик опустил свой фонарик.

– Слушаюсь, капитан.

Он полез в грузовик за какими-то материалами. Марк сидел на заднем откидном борту, прижав ко лбу марлевый тампон.

– Эти чертовы маленькие суденышки всегда вызывают у меня тошноту. Дайте мне что-нибудь водоизмещением эдак в сотню тысяч тонн. С атомными двигательными установками и авиационным крылом. ^[19]

Я крепче затянула одеяло, прикрывавшее мои плечи.

– Деви Гольдман сказала, что на яхте была стрельба.

– После, – пояснил Марк. – Мерфи удерживал ее, и я не мог как следует прицелиться. – Он отвел глаза. – У него в руках была бутылка виски, и он был готов ударить ею Деви.

Порыв ветра заставил его прищуриться. Никто из нас ничего не сказал о том, что нас тревожило больше всего: то, что Мерфи всего лишь отсрочил насилие над Пи-Джеем с помощью этой бутылки.

– Когда Мерфи ударил меня бутылкой, Деви вырвалась и убежала. Он погнался за ней. Он поднялся на площадку, прежде чем я пришел в себя и выстрелил четыре раза. Перед тем как выйти, Мерфи закрыл меня в каюте.

Лицо у него было спокойным, но я покачала головой:

– Ну и ну! Что-то здесь не так.

Я оторвала марлю. Его голову пересекала длинная рана.

– Бог мой, Марк, Мерфи стрелял в тебя!

– Пуля прошла по касательной.

Мои ноги снова стали ватными.

– Мне следовало получше постараться ухватиться за швартовы.

Его глаза оставались холодными, но на губах появилась мягкая улыбка.

– Ты сделала все, что было возможно.

– Ты тоже. Ты спас Деви.

– Ручаюсь, что она сейчас на полпути в Аризону. Я только вчера, во второй половине дня, залил полный бак бензина.

Подошел полицейский, поскрипывая форменным ремнем.

– Мисс, надеюсь, теперь вы готовы кое-что пояснить нам.

– Через пять минут, пожалуйста.

Шон был мертв. Пуля попала ему прямо в лоб, как сказали полицейские. Его последние слова были напыщенно хвастливыми. Он сказал Синсе, что она дура, обзывая его за то, что у него всего один пистолет. Он был не прав. У Синсы был пистолет, засунутый в сапог. А у Шона был пистолет, в котором кончились патроны.

Синсу увезли в другой машине «скорой помощи». Выстрел из ракетницы был произведен со слишком большого расстояния, чтобы убить ее, но заряд магния взорвался прямо у нее на груди. Ее ждала тюрьма, и она останется там на долгое время. И никогда уже не будет выглядеть такой, как раньше. У меня для нее не нашлось и капли сострадания.

Я обрадовалась – Тоби был арестован. Когда он вошел в автобус, Лили Родригес уже находилась там. Как и трое полицейских из управления полиции Лос-Анджелеса. Он даже не успел оказать сопротивления. Так что теперь мы были в безопасности.

Марк протянул руку и убрал волосы, закрывавшие мне глаза. Одну прядь он заложил мне за ухо. В его глазах светилось спокойствие. Он кивнул в сторону берега и сказал:

– Ну, иди.

Я пошла туда, где сидел Джесси, пытавшийся согреться под одеялом, который ему выдали пожарные. Он смотрел на небо в том направлении, в котором улетел вертолет с Пи-Джеем.

– Мне нужно попасть в больницу. Я не хочу оставлять его одного, – сказал он.

– Тогда поедем.

Он посмотрел на пирс.

– «Мустанг» достоин хороших поминок. – Он пригладил волосы рукой. – А мои колеса были на заднем сиденье.

Я попыталась рассмотреть дальний конец пирса и повернулась к грузовику медперсонала.

– Марк, ты не видишь машину Джесси?

Он посмотрел своим орлиным глазом и поднял большой палец. Джесси с облегчением вздохнул.

Я выпрямилась.

– Дай мне ключи. Я пригоню его.

Джесси продолжал смотреть на небо.

– Может быть, на этот раз он испугается по-настоящему.

В его глазах отразилось страстное желание. Я упала духом.

Я могла ничего не говорить из того, в чем мне признался Пи-Джей. Я могла защитить хрупкое примирение Джесси со своим братом и тоже надеялась, что произошедшая катастрофа в самом деле напугала Пи-Джея.

Пи-Джей допустил убийство Бриттани Гейнс. Допустил из-за страха и из-за любви к Синсе Джимсон. Если бы я рассказала все это полицейским, Пи-Джей попал бы в тюрьму. Если бы я сказала об этом Джесси, то нанесла бы ему глубокую душевную рану. После всего того, что ему пришлось пережить, могла ли я допустить такое?

Он поднял глаза и посмотрел на меня. Губы у него были почти такими же синими, как у Пи-Джея.

Пи-Джей заманил доверчивую подружку и обрек ее на смерть. Если не мне защитить честное имя Бриттани, то кому еще?

И я знала, что у Джесси достаточно сил для того, чтобы услышать это. Он возненавидел бы меня, если бы я поступила иначе. Я просто должна была сказать правду. И эта правда могла покончить со всем, что было для него дорого, здесь и сейчас.

Он почувствовал мое душевное состояние и взял меня за руку:

– Что происходит?

Я села и рассказала ему все.

Глава сорок третья

Небо прорезал какой-то странный свет. Солнечный луч пробежал по темным облакам и дубам. Замерцали темно-красным светом бугенвиллеи, росшие вдоль забора, и ярко-желтым те, что росли у кучи древесного угля. Засунув руки в карманы джинсов, я смотрела, как Марк бросает свой шерстяной походный костюм в кузов машины.

Деви доехала на его машине только до дома Лавонн, где она и пребывала под домашним арестом по настоянию родителей. Их настоятельным просьбам она безоговорочно подчинилась. Марк надел свои очки и медленным шагом направился ко мне.

– Погода нелетная, – сказала я.

Он оглянулся за горизонт.

– Не такая уж и нелетная, если подняться повыше.

– Тогда выпьем за полет. За чистое небо и за попутный ветер, – сказала я. – Береги себя.

Он кивнул.

– Увидимся, – сказала я.

– Еще бы.

Действуя быстро и ловко, он обнял меня, отклонил мою голову назад и начал целовать. Спокойно и уверенно, не торопясь. Когда я прижалась к его груди, мое сердце буквально колотилось.

– Это для того, чтобы ты знала, – сказал он.

И я знала. Марк Дюпри никогда не выходил из поля зрения радаров. Он очаровательно улыбнулся и уехал.

Он ехал по солнечной стороне. Я махала ему рукой, прикрывая другой глаза, когда на улицу повернул «мустанг». Они остановились. Было слышно, как мужчины обменялись прощальными приветствиями.

Когда Джесси остановился у бордюрного камня, его стереосистема наигрывала «Рожденный для того, чтобы бежать» Брюса Спрингстина. Саксофон «Большого Человека» буквально сотрясал ветровое стекло. Джесси опустил стекло.

– Ты готова к поездке? – спросил он.

– Не совсем. Выходи.

Он пришел в замешательство и недовольно поморщился. Я придержала открытую дверь, облокотившись на нее, и он вынул с заднего сиденья свою коляску.

– Виделся с Пи-Джеем? – спросила я.

Он кивнул, избегая смотреть мне в глаза.

– Он собирается выступить в суде. Его обвиняют в недоносительстве. – Джесси вышел из машины. – Он проведет год в окружной тюрьме.

Принимая во внимание все обстоятельства дела, наказание было легким. Джесси подал назад. Мы молча смотрели друг на друга. Он не мог сказать, что был доволен, а я не могла высказать по этому поводу сожаления. Так сложилось. А как обстояли дела между нами? Никаких «если», никаких откатов назад, никаких «когда-нибудь». Только вперед.

Я вынула из кармана конверт.

– Сделка.

– По части чего?

– Ключи.

– Делани? – Он в полном недоумении взял конверт и открыл его. – Это чек.

– Это мое самое лучшее предложение. Хочешь – принимай его. Не хочешь – не надо.

– Что все это значит?

– Я покупаю «мустанг». Он же объявлен в продажу. Так ведь?

– Мое намерение вполне серьезно.

– Мне нужно было когда-то освободиться от «Эксплорера». А этой лошадке требуется хорошая конюшня.

– Ты уверена, что хочешь потратить на него деньги? – Он посмотрел на чек. – Я знаю, что ты отказалась от предложенного тебе Лавонн места.

Я разговаривала с ней час назад. Сказала, что весьма польщена предложением, но предпочитаю работу на собственный страх и риск. Она приняла мой отказ вполне благосклонно. И я почувствовала себя свободной так, словно над головой у меня было чистое небо, а в лицо дул попутный ветер.

– Уверена. – Я протянула руку. – Договорились?

Лицо у Джесси перекосилось. Он отклонился назад, пробежал взглядом по плавным обтекаемым контурам машины и вручил мне ключи.

– Конюшня красавчика дома. И мне придется позаимствовать его у тебя, пока я не куплю другой выезд.

– А я тем временем совершу пробную поездку.

– Ну что ж, это справедливо.

– Садись. – Я открыла дверцу и села за руль. – Я могу как следует газануть, а?

– Да. Только помни, что двигатель у него значительно мощнее, чем у «эксплорера». И куда же мы поедем?

Я завела двигатель. Подождала, когда Джесси сядет на сиденье пассажира.

– Ленч? – спросила я.

Он захлопнул дверцу.

– И обед.

– Наверное, будет лучше, если мы присоединим сюда еще и завтрак.

– Тебе понадобится большой отрезок пустой автострады, чтобы понять, что это за машина.

Я взялась за рукоятку перемены передач.

– Как насчет Лас-Вегаса?

Думаю, что Джесси пытался погасить непроизвольно возникшую улыбку. Он надел солнечные очки с большими стеклами, поменял запись в стереосистеме и включил ее на полную громкость. В воздух ворвался звон гитары Брюса Спрингстина и повис в нем. Струна никак не входила в резонанс, пока не зазвучали в полную силу джаз-банд, фортепьяно, а барабаны не заиграли свои поразительные пассажи, издавая все более высокие, летящие в никуда звуки. Это была песня «Она та, единственная».

– Поехали, – сказал он.

Я нажала на газ.

notes

Примечания

1

Драгстер – тип гоночного автомобиля.

2

Слово «datura» означает дурман, «weed» – жаргонное название марихуаны.

3

Sin (англ.) – по своему звучанию это слово совпадает со словом «грех».

4

На здоровье (исп.).