Текст книги "Вердана"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Во времена бед вся жизнь переворачивается. Не пытайте меня, госпожа, чего доброго мои слова заденут вашу гордость, и вы убьете меня.

– Ступай, – она жестом отмахнулась от него.

Ела она медленно. Вердана не чувствовала вкуса, важен был объем пищи и питательность.

Она снова ощутила на себе взгляд посетителя-одиночки. Он явно ее изучал. По всем правилам нужно было доесть свой завтрак, а потом задать трепку презренному. Что-то подсказывало, что это надо было сделать вежливо. Доев последний кусок, она поднялась.

Но в следующий момент она стала жертвой игры судьбы.

Кто-то слишком громко зашумел за столом игроков. Она отвлеклась и посмотрела туда, откуда шел шум. Один из игравших вцепился в обладателя мальчика на цепочке. Вердана смекнула суть спора.

– Возьми его, раз я проигрался, – говорил хозяин мальчика.

– На что он мне? Разве шкуру с него содрать да сшить сапоги. Давай другое, – говорил выигравший.

– Я все тебе отдал. Больше нет. Бери его, он будет служить. Ты идешь на юг, там могут дать хорошую цену. А мне он тоже ни к чему. Хотел я жену, вот его мамаша и подсунула мне спьяну дочь. А потом оказалось, что мальчишка. Теперь он сам знаешь для чего сгодиться.

– Десять тебе палок по горбу. Лучше двадцать, – заорал выигравший.

– Возьми мальчишку, – требовал, и очень настойчиво, хозяин мальчика.

– Не отдавай меня, – заверещал мальчишка.

Его тонкий голос перекрыл орущих мужчин.

– Ты еще говорить смеешь! – оскалился хозяин. – Ты ерзал, поэтому я проиграл.

Потом он ударил мальчика, да так сильно, что тот повалился с лавки на пол и там замер.

И тут внутри Верданы зашевелилась Эл. Мощное чувство – смесь ярости Верданы и возмущения Эл слилось воедино. Аристократка Вердана никогда не вступилась бы за нищего и не устроила бы разбирательство в трактире. Но не Эл.

– Эй, вы там, перестаньте орать! Вы портите мне хорошее утро! – рявкнула она.

Шум стих не сразу, только когда она двинулась с места. Мальчик на полу слегка поднял голову и в его глазах красноречиво отразился ужас.

– Это кто затыкает нам рты? – нахально спросил выигравший. – Видно из благородных. Почтенный гражданин, ступай, наслаждайся утром снаружи. Мы не при дворе императора.

Они загоготали. Приятно было узнать, что чувство юмора у них похоже на земное.

Она не раздумывала, как ей поступить. Стол, за которым она сидела, с грохотом перевернулся, она мягко перешагнула через него и через пять шагов оказалась около кучки игроков.

– Как ты меня назвал? Куда ты посоветовал мне идти? – спросила она протяжно, тоном угрозы.

Ее рослая фигура оказалась выше всех присутствующих за столом. Она откинула капюшон.

– Женщина, – шепнул один из них.

Вердана воспользовалась замешательством, вырвала цепочку из рук мужчины и дернула. Мальчик оказался на ногах.

– Когда это разрешили торговать людьми? – спросила она у владельца мальчика.

– Он мой, – переходя на визг, заявил хозяин.

– Теперь ничей, – сообщила она.

Вердана отшвырнула мальчишку в сторону с такой силой, что он клубком покатился по проходу к выходу. Уговаривать его уйти, не было нужды, он мигом скрылся за дверью.

– Он мой! – крикнул лишенный имущества.

– А сам не хочешь побыть рабом?! – это уже говорила Эл, желание проучить их возобладало над осторожностью.

Теперь ею двигал порыв. Она схватила ремень, который кто-то снял и положил на стол, как плату за проигрыш, набросила его на шею мужчины и сдавила мгновенно. Он захрипел, задыхаясь. Вердана подняла руку, и недавний обладатель мальчика повис над скамьей. Он хрипел и пытался высвободиться.

– Не много ли ты берешь на себя, почтенная. Что-то вы, господа, вольно себя чувствуете. Да уж не те времена и вы не указ. Я тебя быстро успокою. Я ведь не женат, может, еще станешь моей женушкой.

За столом раздался неуверенный смешок, но большинство отшатнулось. Меч оказался в свободной руке. Звук разрезанного воздуха, звон лезвия – и тонкая струйка жидкости засочилась из раны обидчика. Его шея украсилась свежей раной. Вердана точно рассчитала, она не задела важные нервные центры, рана была неглубока. Она еще задержала острие меча в его шее, достигнув тем самым наиболее устрашающего эффекта. Смерть – это конец, мгновение, в ней нет страха. А вот страх смерти длиться долго. Никто не смел пошевелиться, все замерли.

– Услышу еще слово – расстанешься с головой, – спокойно сказала она.

«Значит, кровь у меня синяя, как у него», – заключила она.

Меч она убрала не сразу, пока не убедилась, что всеобщего испуга достаточно. Никто не нападет на нее со спины, если она отвернется. Она решила удалиться с достоинством. Вердана ушла чинно, не заплатив за погром.

«Ну, поздравляю вас, капитан Эл, первое задание и сразу провал. Если это видел Эйсмут… У-у-у. Меня уже уволили. Но какова сцена? Театр! Браво, капитан, вы себя просто рассекретили со всеми потрохами, какие там теперь есть. Это называется – наблюдать и не вмешиваться? Мальчишка „спасибо“ вам не скажет, а вот соглядатаи и тот, странный человек, точно запомнили вас, Дана Вердана из Дора», – думала она.

* * *

– Великий Космос! Какое варварство! Капитан! – Эйсмут развел руками, и его лицо изобразило недоумение пополам с презрением. – Вы видите, что происходит? Она не в себе. Она хладнокровно ранила его!

– Она хладнокровно его напугала, – поправил Эйсмута Торн.

– Сначала наблюдатель сообщил, что она ударила его. Теперь этот случай. Она не контролирует себя.

– Одна из них непременно контролирует другую. У Эл нет подобного опыта, Вердана – воин, ее поступок предсказуем. Эл – тоже воин, она так хотела. Они обе склонны к агрессии, но по разным поводам. Теперь я начинаю понимать, как будет действовать она. Главная для нее сложность – преодолеть две страсти: свою и Верданы, – объяснил капитан.

– Вердана не станет драться на постоялом дворе – это выше ее достоинства. А вот в памяти Эл такие эпизоды были. Она действует по схеме выстроенной ее прежним образом жизни, – высказался Эйсмут.

– Вердана не станет защищать нищего, – вмешался маленький доктор.

* * *

Она не могла определить, кто из них двоих поднял меч на человека. Она пришла к одному для себя заключению – обе этого хотели.

Нужно было быстро уехать и к вечеру быть в Тупе. Она подошла к своему животному и заметила, как мальчик усердно чистит его.

– Пошел прочь, – сказала она.

Жалко было мальчишку, но вмешиваться в его судьбу она не имела права.

– Госпожа, возьмите меня с собой. У меня есть животное. Собственное. Я поеду следом, совсем не буду мешать. Возьмите, госпожа. Я готов быть вам слугой.

– Мне не нужен слуга, – сказала она.

– Я не знаю, как вас отблагодарить?

– Отойди от моего животного, оставь его в покое.

Он не отстал. Мальчишка настырно ехал за ней на стареньком животном. Когда она окончательно поняла, что он не отстанет, сбавила ход, чтобы он смог ее догнать. Он ехал чуть сзади, поэтому она не видела его. Постепенно эмоциональный всплеск Верданы прошел и она решила, что затеяв разговор с мальчиком сможет вызнать немного об обстановке в окрестностях. Дети все видят. Пока она не торопилась с расспросами. Мальчишка сильно боялся ее, и она ощущала его страх буквально физически.

Общество Фаэтона делилось на касты. Она знала, что здесь скрестились две цивилизации, результат оказался примерно следующим. Внешне жители Фаэтона были едины независимо от места жительства на планете. Фаэтон не знал рас, как на Земле. Здесь уже сформировались государства и очень крупные империи. Подданной империи Мантуп Вердане, было совершенно все равно, как устроен мир. Поэтому ее образование страдало большими пробелами в этой области, зато свои обязанности охраны императорской семьи она знала отлично. Все, что наблюдатель Эл узнала о мироустройстве Фаэтона до прихода на планету, были данные из архивов. После истории с посещением Уэст, Эл помнила, что личный опыт не заменит никакая богатая информация. Если Вердана не узнавала свой родной мир, то что было делать Эл? Когда она думала так, то задача уже не казалась ей такой простой. Она стала думать об Ахши. Его путешествие началось с бегства из императорского дворца. Причиной побега была размолвка с императором. Об этом Вердана знала со слов своего родственника. Очевидно, Ахши сбежал. Почему? Не похоже на него. Он не воин, но у него отвага воина. А главное, куда он сбежал? Еще предстояло выяснить. Память не давала ничего, что помогло бы найти зацепку по поводу того, куда направился мудрец. Вердана помнила, как уезжала из Тупа: спешно, на легке – только оружие и скудный провиант, карты и единственный комплект одежды. Куда она ехала? Пустота.

Новости о собственной смерти мало взволновали ее. Сумасшедший, которого она первым здесь встретила, нес такую чушь. Наболтать можно что угодно. Вот она сидит в седле, позади тащится никчемный спутник, реальнее этого и быть не может. Так же реально, как видеть небесный город. Возможно, она покинула столицу, чтобы оказаться в небесном городе. Они приняли ее. Но как боги потеряли Ахши? Могущество их не так велико, раз обратились к ней за помощью.

То, что сидело у нее внутри, не очень мешало. Ей даже понравилось, что оно помогло затеять стычку в трактире. Забавно было смотреть, как они испугались – грязная чернь. Но мальчишка теперь плелся по пятам и думает, что она спасла его от хозяина.

Вердана обернулась: мальчик ехал, точнее животное просто везло его. Он бросил поводья и был занят каким-то делом. Она сбавила ход своего животного, дождалась, когда он поравняется с ней. Мальчишка чертил кусочком дерева по закопченной металлической дощечке, даже покачивание в седле не мешало ему. Он чертил напряженно, усердно, не замечая ничего вокруг. Ей удалось рассмотреть, что он чертит. Это был рисунок. Она со спины. Рисунок был точен, линии плавные, длинные. Она плохо знала себя со стороны и могла судить о сходстве лишь относительно; но техника рисунка была поразительной. Мальчишка обратил на нее внимание и поспешно спрятал дощечку. Он так засуетился, что выронил ее на землю. Вердана шлепнула его клячу, отчего та затрусила вперед и маленький ездок чуть сам не оказался на пыльной дороге. Вердана же ловко нагнулась и легко подобрала табличку. Она вернулась в прежнее положение и смогла лучше рассмотреть свое изображение.

– Простите, госпожа, мою дерзость. Вы так величаво выглядите и красиво двигаетесь. Я залюбовался и решил нарисовать вас на память. Верните мне доску, если вы гневаетесь, то я немедленно все сотру, – стал лепетать ее маленький спутник, как только она догнала его.

– Льстец, – сказала она, возвращая ему доску. – Кто тебя научил этому?

– Я сам.

– Лжешь. Ты рисуешь, как взрослый.

– Я рисую уже пять лет. Каждый день. Это мое любимое занятие, хотя родные мои утверждали, что я занимаюсь бесполезным делом. Но я не сразу смог хорошо рисовать. Я был еще маленьким, когда на ночь у нас остановился один человек. У него была такая доска, и он рисовал меня. Я раньше не представлял, как можно на глади изобразить лицо. Мне очень понравилось его ремесло. Я хотел научиться и везде следовать за ним, но мать не пустила меня, когда он уходил навсегда. Я был мал. На прощание он подарил мне эту доску и показал, как готовить поверхность. С тех пор я тренируюсь каждый день. Теперь я могу рисовать что угодно.

– Как же ты попал на цепь? Не из-за своих ли каракулей?

– О, госпожа, моя история очень печальная. Моя семья очень бедная. Когда моя мать продала всех дочерей, а сестер у меня было шесть и все старшие, мы еще жили неплохо некоторое время, но потом деньги кончились, и мы стали голодать. Однажды к нам заглянул человек, он был пьян и принял меня за девочку. Тогда моя мать обманула его и продала меня. Мы уехали далеко от дому до того, как протрезвел мой хозяин. Он понял, что его обманули, но вернуться уже не смог – мы заблудились, а я не знал дороги домой. Тогда он посадил меня на цепь до тех пор, пока я не отработаю его деньги, уплаченные за меня. Он издевался надо мной, заставлял красть, а когда я отказывался, он бил меня. Я знаю, что давно вернул его деньги, но он все равно не отпустил меня. Он очень часто хотел меня продать, но кому я нужен? А убить меня он не решался. Он хотел еще добавить: «Иногда он спал со мной, как с женой», – мальчик даже вжался в седло от таких воспоминаний и не сказал.

Она пожалела, что не оторвала мерзавцу голову. Внутри у Верданы зашевелилось это существо, ему стало больно, и те же чувства отразились в Вердане.

Мальчик продолжал:

– Я не злюсь на мать, только они все равно умрут. Что-то я не верю, что моя мать отправит отца к богам. Она уже старая и глупая. Я только посмотрю столицу и вернусь домой. Хочу встретить свой конец в родных краях.

Он говорил с грустью в голосе, видно, повидал немало бед на своем веку. Страдания не породили в нем злобы. Он не выглядел наивным, а принимал все, как есть, безропотно, ехал и рассуждал, и кажется, все простил своим обидчикам. Он все говорил и говорил о том, как странствовал со своим мучителем, что повидал, но ни разу не сказал о нем плохого слова. Он увлекся рассказом и забыл, кто с ним рядом.

Для Верданы он был всего лишь жалким нищим, чей удел работать и служить господину. Согласно делению общества, такие, как этот мальчик, не обладали никакими способностями, кроме способности работать. Они не умели верно думать, «скрывать» или «читать» мысли, видеть на расстоянии, заниматься государственными делами. Они не обладали никакими способностями, кроме способности работать, таскать тяжести, собирать урожай. Они были покорны и тупы. Способность мальчика к рисованию удивила Вердану. Простой смертный был не так обычен, как все. Он не выглядел глупым, наоборот, его суждения были трезвыми для его детского возраста. Впрочем, Вердана отметила, что, общаясь с детьми знати, видала детишек поглупее этого.

– Твоя мать заслуживает страшной смерти за свой обман, – со злостью сказала Вердана.

– Ей нужны были деньги. Виноват голод. Старый наш господин еще кормил нас, а молодой оказался не таким добрым. Он говорил, что мы все равно умрем, поэтому отбирал у нас почти все, что мы собирали.

– Ты сын крестьянина?

– Да. Я приемный. Меня нашли в поле. Я не знаю, кто мои родители. Они, наверное, потеряли меня.

Вердана внимательно посмотрела на него. «Интересно, что получится, если отмыть и отчистить этого заморыша? Может и родители его не крестьяне? Жаль некогда им заниматься. Ахши вцепился бы в него как в сокровище, он любит возиться с талантливыми детьми», – думала Вердана.

– Раз ты обязан мне освобождением и еще увязался за мной, тогда будешь отвечать на мои вопросы, – приказным тоном сказала Вердана. – Я хочу развлечься беседой.

Мальчишка много видел и слышал, скитаясь по дорогам страны. Из него можно было сделать глаза и уши на улицах столицы. Еще, он мог знать то, что не знала Вердана. Главное. Почему в Мантупе такой бешенный интерес к женщинам.

– Спрашивайте, госпожа, я отвечу, если знаю.

– Ты ответишь и сразу забудешь о том, что мы беседовали с тобой, – пригрозила она.

– Забуду, госпожа, – согласился он.

– Почему это женщины стали цениться еще выше с тех пор, как я уехала путешествовать? Прошел не один год, и я в толк не возьму, что происходит. Расскажи, как знаешь.

Мальчишка сильно удивился такому вопросу. Если б спросил простой странник или чужестранец, тогда понятно, но почтенная госпожа задала столь невероятный вопрос?

– Вы действительно не знаете? Ничего необычней я еще не слыхивал, – удивился мальчик вслух.

– Отвечай, – рявкнула Вердана.

Грозного тона было довольно, чтобы мальчик смолк, справился с удивлением и сосредоточился. Он быстро спрятал доску, чтобы она не отобрала единственную его ценность, а потом стал говорить. Глядел он прямо перед собой, голос звучал неуверенно. Вердана напугала его, а Эл пожалела о поступке грубой личности.

– Женщина может препроводить мужчину к богам. Мужчина родиться снова либо на небесах, либо на новых землях, когда закончиться гнев богов. Поэтому очень важно найти себе здоровую жену до того, как мир погибнет.

– Что за бред! – вырвалось у Верданы.

Он глянул на нее так, словно она высказала великое кощунство. Мысли его заметались. В нем появились неизвестные ей еще вибрации.

– Не говорите так, госпожа, – с ужасом прошептал он.

«Так вот как выглядит благоговейный страх в твоем исполнении», – промелькнуло в голове Верданы.

Местная религия и без того была полна вымыслов и суеверий. В тонкостях культа Вердана была так же не сильна, как и в области общественного устройства. В памяти даже возникли картины, как она покидала многочасовые церемонии, тайно конечно, отправлялась заниматься своими делами или с удовольствием бродила в одиночестве по пустым залам дворца. Так она лучше всего отдыхала. В это время не было даже караула.

Наконец-то, Эл удалось запустить нужные воспоминания: картины прошлой службы пошли плотной чередой. Через отношение Верданы ко всему, что она видела, можно было составить представление о дворцовой жизни. Впечатления были яркими, образы четкими, поэтому наблюдателю было не сложно уразуметь картину «своей прежней жизни».

Род Верданы не одно поколение служил императорскому клану. Семьи в Мантупе многочисленны, семь или десять детей не считалось большим числом. У императора было четыре сына и четыре дочери. Правда одна из средних дочерей умерла, не дожив до шести лет. Дочерей осталось три. Только одна пара наследников становилась в последствии правителями. Местные мудрецы еще до рождения дитя могли предсказать, будет ли ребенок императором или императрицей. Всегда правила пара. У императора свой круг обязанностей, у императрицы свой.

Все же в Мантупе был почти матриархат. Женщины почитались выше мужчин. Они были сильнее и крупнее, к тому же более выносливы. От них зависело качество потомства.

Эл было интересно, при подготовке она с удовольствием изучала данные, но личность Верданы закрыла путь к ее собственным воспоминаниям.

Мужская половина отличалась более высоким интеллектом, потому ключевые государственные посты занимали лица мужского пола. Даже начальник стражи, ее командир, был мужчина, да такой дотошный, что Вердане под час хотелось придушить его. Кстати, прием удушения был любимым способом Верданы добиваться желанных результатов. Она знала, куда нажать и как сильно, чтобы нервные центры жертвы отключились, и она могла лишь говорить. Таким способом без крови и побоев Вердана не раз выведывала чужие секреты у слуг. Разумеется не для себя, для императрицы. Когда Вердану приставили охранять императорскую дочь, которой не суждено было стать императрицей хоть она и старшая, Вердане пришлось нелегко. Ее хотелось удушить гораздо чаще, чем кого-либо. Капризная до невозможности, склонная к истерикам принцесса ненавидела всех за то, что не ей предсказано стать императрицей. Она источала словесный яд на всех, особенно на охрану. Вердане приходилось терпеть злые выходки, хотя по социальному положению и возрасту сама Вердана была выше подопечной. Такова игра судьбы. Здесь была одна тонкость, рождение в императорской семье – невелика честь, главное – польза, которую несет гражданин страны для общества. Ценность Верданы была в том, что она считалась непобедимым воином. Так думали профаны, сама Вердана знала, что соперник ее еще не явился, а все остальные проигрывают так и не начав боя, она пугала их еще до того, как они вступали в поединок. Были те, кому Вердана проигрывала. Ее бабка, от которой в последствии ей перешло имя, была и в преклонном возрасте сильнее внучки. Силы у нее не было, но было нечто иное. Она обладала «живой мыслью». Это означало, что старая Вердана имела склонность к материализации своих намерений, она причиняла боль на расстоянии и повергала внучку в состояние непреодолимого, сковывающего страха. Она никому не передала своей тайны, потому что не нашла достойного. Вердане же она сказала:

– Дана, ты – гордость семьи. Носи мое имя, но не старайся быть похожей на меня, тебе не дана способность обладать даром. Живи так, чтобы не стыдиться перед богами, тогда и люди поклонятся тебе.

Вердана так и делала, и убедилась в правоте своего предка. Императрица приставила ее к строптивой дочери потому, что терпению Верданы, по мнению повелительницы Мантупа, не было границ. Как она ошиблась! Вердана много раз хотела убить принцессу, случая не представилось.

Кроме бабки Вердана побаивалась хранителя печати Балы. Бала был хитер и всегда говорил не то, что думал, а мыслей его не знал никто. Он носил на голове под шапкой тонкий шлем, потому нельзя было понять, что он думает. Сила Верданы не шла в сравнение с его коварством. Он изводил лучших слуг императора. Если кто оказывался талантливее Балы, его рано или поздно ждала смерть. Бала плел интриги с таким мастерством, что распутать их редко удавалось. Только догадки позволяли заключать, что источником очередного скандала был Бала. Даже мудрый Ахши побаивался его и не вступал в контакт. Кроме того, Ахши не читал мыслей – большой пробел в карьерном росте.

Кстати, про качество чтения мыслей наблюдателю Эл не сообщили совсем. Такой способностью обладала лишь каста знати, те, кому при слиянии цивилизаций досталась скромная, по сравнению с прародителями, способность. Понять, о чем думает сосед, можно было лишь на близком расстоянии, иногда, меньше, чем на расстоянии вытянутой руки. Сам император мог прочесть мысли с трех шагов, не более. Вердана же тщательно скрывала, что читает с более дальнего расстояния.

Ахши был третьим, кому Вердана проиграла бы бой. Он не читал мыслей, не был силен в военных искусствах, но отличался большим умом, потому он вызывал у Верданы трепет, подобный любовному. Он был так умен, как никто, кого Вердана встречала прежде! Хранитель архива и библиотеки дворца! Большой ученый! Ей казалось, он знал все. Он читал книги и свитки, изобретал разные хитрые вещи, он относился к окружающим с большим почтением, но никогда не унижался. С самой первой встречи он привлек внимание Верданы.

Для принцессы настала пора учения, предстояло выяснить, на что она сгодиться, кроме материнства. Установить таланты принцессы поручили Ахши. До этого дня Вердана только слышала о нем, как о чудаке, который из уважения к окружающим не читает их мысли. Вердане такое поведение тоже показалось чудачеством.

При первой встрече она видела его недолго, только препроводила принцессу на урок и вышла из библиотеки.

Это помещение организовал Ахши для своей работы. Вскоре дворцовые аристократы сочли нововведение удобным. Иметь такую комнату в доме стало модным. У Верданы тоже была такая, но она ею не пользовалась.

Общение с Ахши началось тогда, когда императрица приказала Вердане присутствовать на уроках принцессы. Вердана получила еще и высочайшее разрешение: наказывать принцессу по своему усмотрению без всякой пощады. Принцесса стала унижать Ахши во время занятий, он пожаловался матери, в результате – Вердана получила сладчайшую возможность безнаказанно колотить принцессу. Ах, какое это было наслаждение! Вердана придумывала изощренные короткие наказания. Например, вывесить принцессу за волосы за окно и подержать на вытянутой руке. Ахши приходил в ужас, но принцесса замолкала на все время урока. Ахши просил Вердану не делать подобных экзекуций, но она была неумолима. Вскоре Ахши стал любимым учителем принцессы, благодаря жестокости телохранителя.

Так Вердана стала не по своему желанию ученицей Ахши. Сначала его занятия казались скукой. Позже, когда Вердана научилась грамоте, стало интереснее. Она даже стала испытывать жажду познания. Особенно ее интересовали медицина, география, механика и астрономия. История и философия казались скучными, что толку говорить о мертвых и рассуждать о каких-то законах, которые не все знают и понимают. Принцесса так же не питала к этим наукам интереса, потому Ахши скоро оставил попытки обучить теперь уже двух учениц.

Однажды, мудрец выставил Вердану из библиотеки и очень долго беседовал с принцессой наедине. Подслушать разговор не было никакой возможности. Раздосадованная Вердана мерила шагами коридор и старалась понять, что же ее так злит. Чрезмерное внимание к принцессе со стороны Ахши казалось ей странным и не заслуженным. Она решила любым способом выяснить, в чем дело.

Тут воспоминания понеслись потоком.

В этот момент на нее, то ли Вердану, то ли Эл, нашло затмение. Для одной – воспоминания, для другой – догадка, а для обеих – зацепка. Вердане несколько мгновений виделось, как она сливается с тем, что внутри. Память закружила ее в водовороте. Наружу рвались картины прошлых событий. Память, как свиток, разворачивалась и скручивалась. Процесс был удивительным, ничего подобного ранее Вердана не испытывала. Из всего потока фиксировались только те фрагменты, что касались Ахши. Странно, в небесном городе и при встрече со странным руководителем, и позднее до этой минуты, она не вспоминала подобных фактов. К ней словно вернулась память, потерянная прежде. Вердана с ужасом обнаружила в ней пробелы. Она плохо помнила детство и юность. Она вообще не помнила, зачем покинула столицу, куда направлялась и где была в последствии, и как оказалась в небесном городе? За вспышками и кусками воспоминаний последовало отупение. От невозможности найти нужные ответы Вердана стала терять чувство реальности, а мир вокруг стал казаться чужим и незнакомым.

«Вердана, я, то есть Вердана, погибла. Она совершенно не помнит ничего, что связано со смертью. Удалена вся цепь событий, ни одной зацепки. Ах, Эйсмут, зря! Наверное в Тупе я наслушаюсь легенд о своей гибели, что-то в них наверняка будет правдой. Плохо это или хорошо, что память стерта, но зато я открыла способ, как контролировать ситуацию. Если Вердана окажется в тупике, ее заменит Эл. Славно. Правда, от Эл немного осталось. Теперь надо вернуться в прежнее состояние».

Пока она так думала, прошло некоторое время. Потеря памяти перестала тревожить. Чувство было таким, словно то, что внутри завладело всем ее существом. Позволить так поступать с собой Вердана не могла. Надо дать понять, что это она здесь главная. Это ее тело, ее мир, ее страна, а то, что внутри, пусть себе только наблюдает.

Вердана вспомнила вновь, как злилась у двери библиотеки. В тот момент она поняла – Ахши не безразличен ей, как мужчина. Такая новость потрясла ее. Сейчас на дороге, она вновь сделала такое же открытие.

Исчезновение Ахши. Уж не очередная интрига Балы?

Смерть наследницы. Вердана оказалась замешана в ней. Через несколько дней после таинственного разговора в библиотеке погибла наследница престола, младшая из принцесс…

– Госпожа, госпожа, – услышала она тихий голос, – что с вами?

Голос мальчика оторвал ее от мыслей, от страшного ощущения реальности и от неприятной двойственности внутри.

– Чего тебе? – переходя на грубый тон, спросила Вердана.

– Я испугался. Вы хотели задать мне вопросы, спросили один раз и словно умерли. Замерли, как идол в поле. Страшно, – вкрадчиво объяснял мальчик.

– А ты знаешь, что такое смерть? – спросила она.

– Нет еще. Но ведь скоро, – неуверенно ответил он.

– Когда и от кого ты узнал, что все умрут? – спросила Вердана, хотя ей было все равно, ей хотелось отвлечь мальчишку.

– От матери. Она ходила на сельский сход. Там посланец императора сообщил, что мудрецы рассчитали день всеобщего исхода.

– Известен и день? Воистину, я давно здесь не была! – воскликнула Вердана.

– Нет, они не сказали точно. В этот день почва под нашими ногам содрогнется, горы обрушатся на наши головы. Поднимется огненный океан. Мы все исчезнем, и останутся только избранные. Уцелеют лишь чистые, а это женщины и их младенцы.

– Так вот откуда все эти глупости про женщин, – хмыкнула Вердана. – Это кто же такое сочинил?

– Не глупости. Нет-нет, не глупости, госпожа. Я слышал однажды, что в соседнем царстве боги забрали к себе избранных, особенно женщин, которые должны выносить детей. Потом такое и у нас было, но только один раз, – стал ее убеждать мальчик.

Вердана снова оцепенела.

«Ясно откуда родились эти бредни. Кто-то у богов спасал местных жителей и отселял в безопасные районы. Поэтому тут решили, что женщина – проводник к богам», – Вердана ощутила, что мысль не ее. Откуда она знала такое? С этим нечто внутри уже трудно. «Зря я позволила посадить его туда. Солгал маленький человек. А на вид они совсем не боги, одного я чуть было не придушила. Они не боги, или боги не такие, как мы себе представляем…» – думала Вердана.

– Ты не собираешься искать себе жену? – пошутила Вердана.

– Я еще мал, – печально вздохнул мальчик. – Я не вовремя родился.

– Здесь мы свернем с дороги, – сказала Вердана.

Она направила животное к кустарнику.

– Куда же, госпожа? Дорога только одна! – воскликнул мальчик.

Вердана спешилась. Прошлась вдоль обочины, высматривая брешь среди колючих ветвей. Тут едва смог пролезть кто-нибудь, даже маленький. Вердана знала, что не одна дорога ведет к Тупу. Преступники и контрабандисты наделали себе тайных тропинок. Проход к одной из них сейчас искала Вердана. Она увидела странное дерево на дороге и припомнила, что где-то поблизости был съезд – неприметная тропа. Со временем брешь поросла молодыми кустами, и проход придется рубить снова.

Мальчишка ловко соскочил со спины своего животного в пыль и прохаживался вокруг, разминая ноги. Солнце приятно грело спину – значит, уже миновал полдень. Он потянулся с удовольствием, погладил морду своего животного и поглядел, чем занимается странная госпожа. Она все ходила вдоль обочины, мелькая ярким пятном на фоне темных деревьев. Через складки ее походного плаща выглядывала красивая добротная одежда. Именно такой он представлял себе настоящую госпожу. Эта была еще и воином! У нее был огромный меч и неустрашимый вид! При взгляде на нее била дрожь, а в груди появлялось чувство благоговения. Если бы боги гуляли по миру, они обязательно выглядели бы так. Раньше он никогда не видел близко ни одной госпожи. Его хозяин хотел жениться, но уехал в столицу и там осел совсем. Его крестьяне сами справлялись с бедами, а хозяйки так не увидели. Без хозяйки что за жизнь, ни порядка, ни хорошего урожая – плохая жизнь. Вот если бы она стала их хозяйкой, может тогда, мать не продала бы его. Странная она. Сначала вступилась за него, ничтожного, потом замерла, как изваяние, теперь ищет что-то в кустах. Наверное, она сумасшедшая, потому что про особое предназначение женщин не поверила, а сама госпожа – женщина. Она могла бы гордиться таким положением. Наконец, она вытащила меч. Уж не нападает ли кто-нибудь на нее? Потом она спустилась в придорожную канаву, и оттуда раздался треск ломающихся веток. Потом все стихло, она вновь возникла ярким пятном на обочине.