Текст книги "Вердана"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Он изящно намекнул императрице о таинственной силе дорского рода, коим славилась покойная Аха, и которую, несомненно, унаследовала Дана. Но императрица небрежно обронила в ответ:

– Нет. Этого нечего боятся. Аха была последней из этого рода, кто был осведомлен в дворцовых тайнах. Уж можешь быть спокоен. Дана ничего не знает о наших тайнах и своем величии. Очень давно между нашими родами был заключен договор. По этому договору Дана Вердана не должна была получить ничего значительного, кроме имени прародительницы. Секретов силы Дана не знает, иначе я не держала бы ее при себе. Я умею диктовать условия. Незаконный наследник был ошибкой императора, а не моей.

Эта нечаянная откровенность императрицы привела канцлера в совершенное замешательство, но дала еще одну ниточку, благодаря которой, он установил очевидную связь тайных правителей с правителями явными. С той поры ненависть к правящему клану закипела в канцлере с новой силой. Они жили, плодились, наслаждались властью, но всегда знали, кому они этой властью обязаны. Расследование привело его к разочарованию в устройстве этого мира. Гибель Изе, отсутствие наследника, неожиданная смерть Даны Верданы не привели его к доброму расположению духа.

Единственное, что могло бы удовлетворить его – абсолютное знание того, кто всем этим правит. И только ОНА это знала. Императрица. Бала решился на крайние меры. Он владел секретом яда, который медленно убивал свою жертву, он же знал противоядие. Бала лично сварил эту смесь, сам поднес императрице и сам сказал ей приватно о своем грехе. Он стал убийцей во имя правды, которую жаждал узнать. Императрица умирала у него на глазах, он обещал дать ей противоядие лишь в одном случае, если она признается в тайных связях правящего рода. Перемешанный с предсмертными муками рассказ перевернул миропонимание канцлера окончательно.

Отсутствие наследников ставило существование императорской власти под угрозу. Он Бала приложил к тому немало сил, чтобы приблизиться к возможности стать абсолютным и единственным правителем. К несчастью он пришел к такому выводу слишком поздно. Уже говорили о конце мира и скорой катастрофе. Уже начался разлад в стране. Даже новый основатель династии, каким он видел себя, не в силах был бы остановить надвигающийся развал империи.

Его пленница шевельнула зрачками, что вырвало Балу из круга воспоминаний.

– Задумался? Поведай о своих тяжких мыслях, как знать, возможно, я найду для тебя достойный выход. Хочешь жить, канцлер? – спросила она.

Бала отшатнулся.

– Ты не Вердана.

– Она или нет, какая тебе теперь разница. Ответь мне на простой вопрос. Какую выгоду ты получишь, если умру я, если умрет император, Туп, эта империя, этот мир? Тебе не стать правителем. Какой смысл в еще некотором количестве жертв?

– Справедливость, – провыл Бала.

– Хм-м-м. Забавное у тебя представление о справедливости.

– А у тебя его нет вообще, – заявил канцлер. – Кому бы ты не служила. Все вы…

– Кто же МЫ? – многозначительно спросила она. – Мы, они. Слишком неконкретно. Время, канцлер. Время.

– Ты не можешь торговаться со мной. Ты в моей власти. Я расскажу императору о твоих связях.

– А ты уверен, что он не знает? Ты решил, что твой правитель глуп или наивен. То, что ты владеешь его секретами, еще не означает, что ты имеешь над ним полную власть. Бала, как там на счет тайных грешков императора, а-а-а? – нахальным тоном спросила она.

Эффект от ее слов был ошеломительным. Бала налетел на нее, схватил за ворот одежды и рванул так, что ткань не выдержала.

– Ты испортил мой наряд, – с деланной обидой сообщила она. – Господин Нинхау упал бы в обморок.

Мгновение назад Вердану взбесил поступок Балы, а потом она ощутила совсем другие эмоции. Эта странная способность придавать иной смысл происходящему! Там в своих полуснах, она заметила эту способность. То, что сидело у нее внутри среагировало молниеносно, сама Вердана, осознав иной смысл, не могла не посмеяться над происшествием. Оставалось догадываться, что так разъярило канцлера? Это сейчас было совершенно несущественно на фоне того, что творилось с ней теперь. Новое, третье состояние. После стычки в библиотеке, когда она заметила, как проявляет себя маленькое божество внутри ее, Вердане стали интересны эти проявления. Оно точно подсказывало ей образ действий. Вердана чувствовала себя пленницей, положение казалось безвыходным, а существо внутри было убеждено, что выход отыщется, что свидание с Балой можно обернуть на пользу. Изначально ей хотелось высвободиться и убить Балу, когда стало понятно (она не осознала этот механизм понимания, но прониклась уверенностью), что она необходима Бале, что ее не убьют, по крайней мере, какое-то время, она начала оценивать ситуацию со стороны. Так она прежде не мыслила. То внутри умело представить мир так же изящно, как умел Ахши. Вердана восхищалась умом книжника так же, как искусственными движениями мастера меча. Теперь она могла также, не без помощи того, что внутри, конечно.

Ярость Балы не заставила ее пылать гневом, она посмеялась над ним и его выходкой, от чего получила неожиданно большее удовольствие, нежели оттого, если бы придушила Балу за оскорбление.

– Хм, – издала она в слух. – Какая бестактность, канцлер. Пользуешься тем, что не могу ответить тебе? Не припомню, чтобы в былые времена ты приближался ко мне ближе, чем на десять шагов. Осмелел перед смертью. Хочешь жить – придется сотрудничать, а одежду рвать – опрометчиво. Я злопамятна. Забыл? Связанной, живой или мертвой ты боишься меня и тех, кто стоит за мной. Давай проверим. Пошли одного из моих слуг к моему дому. Уверена, что он увидит в одном из окон дома синий лоскут ткани. Это знак, что меня схватили. Я не та Вердана, что ты знал – это истинная правда. Ты достаточно умен, чтобы сделать такой простой вывод. Ты забрал мои вещи. Кристалл оставь себе. Дарю. А вот медальон верни. Молись святым небесам, чтобы его у тебя не увидели те, кто дал мне его. Хлопот не оберешься. Это тебе не императорский двор держать в узде. Я, не Аха Вердана, куда мне до нее, но… Сам понимаешь…

– Я вас не боюсь! Не боюсь! – завопил Бала.

«Получилось», – мелькнуло в ее мыслях.

Тут Бала швырнул в нее кристаллом.

– Кто вы такие, чтобы распоряжаться нашими жизнями?! Я, такие, как я, мой народ вам неугоден! По какому праву?! Ты за все ответишь! За всех сразу!

– Поймав одну частицу воздуха, ты думаешь, что лишил мир возможности дышать? Что я в этом пространстве? Ничто. Так же как ты. Ты ничего не изменишь. Поздно.

– Ты отведешь меня к ним, в обмен на свою жизнь.

– Ага, жить тебе хочется. Только плата должна быть огромной. Что ты можешь предложить? Без своего титула, своих слуг, без власти, что ты можешь противопоставить?

– Я не расскажу о вас другим. Другой стороне. Они вас остановят!

Бала схватил брошенный в нее кристалл.

– Думаешь, я не знал, кому ты служишь? Ты внучка Ахи! Это они о вас не знают. – Он тряхнул кристаллом. – Вот удивятся, если я им сообщу. – Он ударил кристаллом по медальону с такой силой, что искры полетели. – Они вас остановят! Я сообщу, где вы держите их посланников. Ты не наследуешь этих земель. Ты не станешь императрицей! Никогда! Так не будет!

– Не ори. Услышат. Твой шлем мысли глушит, а твои вопли – нет. Ах ты, умница, – последние слова прозвучали неожиданно одобрительно. – Всех обнаружил, всех нашел. Бала, Бала. Кто кроме тебя еще знает? Я не нас имею в виду. Из таких, как ты? Ахши знал?

– Ты действительно поумнела. Смерть изменила тебя.

– Я не умирала, канцлер. Я исчезла. Тела никто не видел. Рада солгал, что я мертва. – Рада никогда не лжет.

– Тогда, что он видел? Он не удивился моему появлению. Не пал на пол, как другие. Что ты чувствовал, когда валялся в ногах у идола, которого ненавидишь? Почему этого не сделал Рада?

– Вы сговорились. Он твой сообщник, – сделал предположение Бала.

– Пожалуй, такой союзник сейчас оказался бы кстати. Он бы уже нашел нас.

Бала неожиданно вышел. Она готова была поверить, что они явятся вдвоем, но Бала быстро вернулся один.

– Я дал приказ проверить твои слова про знак, – сказал он.

– Хорошо. Хоть что-то ты сделал. Мы будем договариваться или нет? Я соглашусь отказать императору, но с одним лишь условием. Ты расскажешь мне, что тебе известно о тех и о других тайных силах. Моя прародительница не торопилась быть откровенной. Неприятно узнавать подобные тайны от посторонних. Откуда ты знаешь о другой стороне?

– О них знал Ахши.

– Ты следил за ним. Он был неосторожен. Весьма опрометчиво с его стороны. Он узнал, что не следовало знать.

– Потому он вам был так нужен, – сказал Бала с осторожностью.

– Ахши – явление уникальное. Он – загадка, – она придала таинственности этим словам. – Да. Он мне нужен.

Только бы не запутаться, выпытать у Балы о его догадках и не выдать себя. Она не ведала, что имеет в виду то, что внутри, но оно сумело сдержать гнев Балы и направить его действия в нужном русле. Вердана доверилась тому, что внутри. Вот, как выглядит «логика», о которой говорил Ахши, вот что он имел в виду. Нельзя думать при Бале о подобных вещах, он мог научиться слышать за эти годы. Ахши когда-то утверждал, что любой обитатель Мантупа в состоянии понимать мысль другого, только эту способность нужно тренировать. Она смеялась над ним. Тогда почему сейчас ей эта мысль не кажется абсурдом, мечтой ученого.

Она выдержала паузу, чтобы Бала оценил ситуацию. Нужно дать ему подумать.

– Если ты отыщешь записи Ахши, то сама сможешь понять. Он разгадал ваши тайны, – издевательски заметил Бала.

Он не знал, где находится Ахши, это радовало и успокаивало ее, но не приближало к цели.

– Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, Вердана. Перед ближним концом я не испугаюсь ни тебя, ни твоих покровителей. Я оставлю тебя здесь, как заложницу. Подумай. Условия мои просты, ты их знаешь. Ты не займешь трон и сообщишь вашим главам или главе, тебе лучше известно, что если они не откажутся от намерений нас уничтожить, я сообщу о них другой стороне, – сказал Бала тоном ультиматума и быстро ушел.

– Интересно, каким способом? – спросила она, но Бала не услышал вопроса.

На какое-то время мысли спутались, она пришла в замешательство смешанное с крайним удивлением. Оказалось, что то, внутри, способно заходить в тупик. Оно не находило выхода из положения. Оно не пыталось найти путь освобождения от плена, оно вообще ни о чем не думало.

Тут третье состояние исчезло, и Вердана ощутила себя прежней. Заработал инстинкт самосохранения, и она стала проверять на прочность путы. Поиск слабого места не занял много времени.

Аха Вердана очень любила это упражнение. Она тренировала внучку опутывая ее различными способами.

Тот, кто ее связал владел секретом, который назывался «сеть», узлы связаны так, что страхуют друг друга, от «сети» нет способа освобождения, можно только ослабить ее, чтобы не резала тело, которое порядком онемело.

Ее внимание привлек слабый шум, пришлось до боли скосить глаза вправо. Она хмыкнула, когда один из камней в стене шевельнулся. У нее галлюцинация? Ничуть. Камень шевелился. Она не могла повернуть голову и только боковым зрением могла пронаблюдать, как в стене образовалась дыра, там мелькнуло что-то, послышался шум, который она распознала как тонкий голосок.

– Госпожа… госпожа…

– Кто тут?

– Это я. Рушала.

– Рушала? Что за нелепость? Ты откуда?

– Тихо… – запищал голосок. – Не говорите ничего.

Раздался шум возни, кто-то пыхтел, потом голос стал более гулким, как эхо, ему вторил писклявый голос мальчика. Вердана не могла сообразить, что происходит в этой дыре.

– Рушала, пошел вон, – рявкнула она. – Уж не спасать ли ты меня решил? Как ты туда залез?

– Молчите, молчите, госпожа, – стал умолять детский голос, – пожалуйста. Нас услышат.

Он возился.

– Я застрял, – жалостно пропищал он.

– М-м-м-м. Этого только не хватало.

Рушале вторил гулкий голос, и Вердана догадалась, что это не эхо.

– Ты там не один? – как можно тише спросила она.

– Нет. Я бы не додумался до такого, – умирающим голоском пищал Рушала.

– Кто с тобой?

– Он назвался хозяином города, – ответил Рушала.

– Сэс? А этот тут откуда? Сколько вас там?

– Нас двое, госпожа… Не гневайтесь. Я только помогаю. Он сказал, что вас убьют, поэтому я хотел вам помочь. Ведь вы мне жизни спасли.

– Глупый ребенок, – выругалась Вердана. – Передай ему, что мне не нужна его помощь.

– Я же вижу, что нужна, госпожа. Вон вас, как запутали.

– Что ты там видишь в эту дырку?

– Тише… тише, – умоляюще запищал Рушала.

– Умолкни, – пригрозила Вердана. – Слушай меня. Можешь говорить с ним?

– Да. Тут хорошо слышно, – подтвердил Рушала.

– Тогда скажи ему, что я не приму никаких его условий. Я с ворами не договариваюсь.

Рушала пропыхтел ее слова куда-то наверх. Бормотание ответило ему.

– Он говорит, что готов вам служить без всяких условий, – ответил Рушала.

– Как он собирается меня вытащить отсюда? – спросила она.

Опять бормотание.

– Он говорит, что вам нужно заставить Балу вывести вас из тюрьмы. Я пролезу в дыру, и надрежу ваши путы, а вы сами освободитесь. Возьмите Балу в заложники и бегите из дворца. Но я не могу пролезть, потому что я застрял, – мальчик почти рыдал.

– Как ты там вообще оказался?

– Тут лаз, он узкий. Взрослый здесь не поместиться. Я вишу вниз головой, потому что он привязал меня за ноги и спустил вниз на веревке, я должен был отодвинуть секретный камень и пролезть к вам, когда канцлер уйдет, я должен был вас освободить. Но я застрял.

– У тебя есть оружие?

– Нож.

– Брось его в дыру, как можно дальше. Брось его в меня.

– Я могу. Это я могу.

– Бросай.

Лезвие громко зазвенело от удара об пол. Вердана испугалась, что охрана услышит шум. Он затаилась.

– Я больше ничего не могу для вас сделать, госпожа. У меня голова болит и кружиться, я уже давно тут вишу. Что я могу еще для вас сделать?

– Ты повесил лоскут?

– Да, госпожа. Я испугался, не гневайтесь, я его повесил очень скоро.

– Ты сделал правильно, малыш.

– Что я могу еще сделать для вас?

– Вот заладил. Не связывайся со всяким ворьем. Пусть он поднимает тебя.

Она слышала шум голосов, то, как задвигается на место секретный камень. Потом наступила тишина.

Неожиданная помощь и радовала, и тревожила ее. Если Рушалу схватят, то Бала узнает, что кристалла у мальчика никогда не было, его убьют или запытают до смерти, а Бала узнает, что она его обманула. Нужно было раньше вернуть Рушалу Раде. Перспектива стала еще мрачней, она приняла решение высвободиться из пут.

Пошевелиться было больно. Она была связана так, что могла сидеть исключительно прямо. Вязка сетью так стягивала тело, что шевеление доставляло боль. Она примерно знала, куда упало лезвие. Стараясь не зарычать от боли, Вердана рухнула на бок. Боль неожиданно привела ее в то самое третье состояние, когда маленькое божество внутри включилось в дело. «Зверь боится боли», – мелькнула мысль. Точно, боль создавала связь между реальность и тем, что текло помимо этого.

Она стала видеть себя со стороны, не совсем четко, детально, размыто. Скорее это было представление себя со стороны. Она лежала в неудобной позе, чтобы стихла боль, нужно лечь лицом вниз. Тонкий край веревки порежет бок, но зато она сможет перевести дух. Ранка от пореза ныла меньше, чем все тело до того.

Даже если она доберется до лезвия, как пустить его в ход? По крайней мере, боль не такая резкая и дает возможность думать.

Переворот на спину был произведен удачно и стоил еще трех порезов. Почуяв запах своей крови, Вердана насторожилась. Скоро его уловит охрана за дверью. Нужно торопиться.

Она не успела. Пара охранников ввалилась в двери. Они пришли в ярость. Наградив ее десятком пинков, затянули путы сильней и усадили в углу комнаты. Лезвие они не заметили, но добраться до него теперь не представлялось возможности. Скоро тело затекло так, что она не чувствовала его.

Вернулся Бала. Он вошел, заметил перемену.

– Идиоты! На ней раны! – завопил он.

– Она сама господин. Хотела освободиться, – оправдывалась охрана.

Бала подошел ближе, потрогал свежую кровь, понюхал, а потом внимательно посмотрел в глаза Вердане.

– Я нашел удобный для всех выход из положения. Император будет доволен. Как он тревожиться по поводу твоего исчезновения…

* * *

Дмитрий, вальяжно развалившись в кресле, листал схему устройства катера. Эта штуковина намного превосходила катера, на которых ему доводилось летать. Два года практика полетов отсутствовала, самое сложное, что он водил – автомобиль. Он помнил устройство земных катеров, что мало помогало в данном случае. Летать его научили достаточно быстро, а как действует новая «посудина» Дмитрий решил узнать сам.

Торн пришел без приглашения и предупреждения. Он возник в арке камеры переброски так неожиданно, что Дмитрий подскочил с кресла, как ошпаренный. Визит капитана его напугал.

– Что-то с Эл?! – выкрикнул Дмитрий.

Пилот вел себя комично. Торн рассмеялся и замахал ладонью.

– Сядь-сядь. Мы не на Земле, не в Академии, не в Космофлоте. Успокойся, Димон.

Тот замер, ему потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить слова капитана. Потом Дмитрий выпрямился, скосился.

– А зачем вы здесь?

– Хотел спросить у тебя про Эл, – признался Торн.

Торн знал, как пилот может переживать за девушку. Ему ничего не стоило узнать, как вел себя однажды Дмитрий, когда Эл сочли погибшей на Уэст. Это была настоящая трагедия для него. Торн сначала намеревался разыскать Алика, а потом счел, что этот молодой человек будет ему более полезен. Он летал с ней. Эл была его капитаном и другом. То-то он удивиться, если узнает, что его новый капитан пришел просить совета.

– Случилось, – заключил Дмитрий.

– Не совсем. Задание оказалось сложным. Нам необходимо изменить план ее эвакуации, но проблема как раз не в самом плане, скорее в Эл.

Торн решил, что скрывать правду не следует. Они должны понимать, что риск – часть их работы.

– Она жива? – недоверчиво спросил Дмитрий.

– Да. Конечно. Она жива, – сказал Торн и кивнул. – Проблема в том, что задание, которое ей дали почти невыполнимое, а Эл так не считает.

– Хм. Если нужно, она черта лысого найдет. Ой, – Дмитрий смутился и закрыл ладонью рот, – простите капитан. Вырвалось. Это древнее выражение.

– Я все равно не понял, что это означает, – сказал Торн.

– Ну, примерно то, что если Эл за что-то взялась, то не отступится. У нее в таких случаях плохо со здравым смыслом, – постарался объяснить Дмитрий.

Торн был рад, что молодой человек сам завел разговор в нужном направлении.

– Вот об этом я и хочу поговорить. У нас могут быть проблемы с ее возвращением. То есть, мы обязательно ее вернем, для этих целей ей выделили усиленную группу. Она новичок. Мы понимаем, как она рискует. Нам придется насильно ее вернуть, а мне хотелось бы, чтобы она вернулась сама. Есть масса поводов вернуть ее немедленно, но я дал команду не трогать ее, просто наблюдать, что она делает.

– Могу я посмотреть?

– Нет, – строго отказал Торн. – Ты посторонний. Просто дай совет, как вернуть Эл, и при этом не задеть ее самолюбие или, чтобы она вернулась сама.

– Дайте ей возможность выполнять задание до конца, пока она сама не поймет, что пора возвращаться, – Дмитрий пожал плечами. Он сказал так словно это очевидный и чуть ли не единственный выход. – Она очень упряма. Она сделает то, что вы просили.

– Откуда такая уверенность? Ты так веришь в нее?

Дмитрий посмотрел на Торна хитрющими глазами.

– Она не взялась бы за это дело, если бы не была уверена. Не знаю, в каком качестве вы заслали ее на эту планету. Но она наверняка замучила вас вопросами, или того хуже, закачала в свою голову все, что у вас было из информации. Эл свойственно разбираться в ситуации. Она вцепляется в проблему как бульдог, если вы, конечно, знаете, кто это такой.

– Я все-таки землянин, что такое собака, я имею представление, – пошутил Торн.

Дмитрий улыбнулся шутке.

Торн смягчал ситуацию. Молодой человек понятия не имел, какие события способствовали тому, чтобы Эл взялась за выполнение задания. Он не знал про ее шоковое состояние, про гибкую матрицу, про желание Эл стереть память.

– А если бы риск был слишком велик, и она знала бы об этом. Как бы действовал ты, чтобы спасти ее? – Торн счел вопрос провокационным. Молодой человек тревожился.

– Я бы вытащил ее оттуда за шиворот. Она обиделась бы на меня, разозлилась, может, побила бы, но иного пути я не знаю. Это называется: «пять секунд до взрыва». Дайте мне такую команду, я ее из ада достану. Где хотите, найду.

Слова Дмитрия не звучали пустой бравадой, он был уверен в том, что говорит.

– Сможешь? – спросил Торн.

– Смогу, – кивнул пилот.

Торн улыбнулся ему.

– Я учту твое предложение в дальнейших действиях. Даю слово.

Торн собрался уйти, он внимательно посмотрел на Дмитрия.

– Капитан, она вернется, – кивнул он.

* * *

– … И вот что я узнаю! – воскликнул Бала. – Сто с лишним поколений жителей, не только этой страны, жили в полном неведении о своем истинном происхождении. Не было государств, не было разделенных земель и империй. Не было ничего. Этот мир был не таким, как теперь. Дикие населявшие его племена жили в невежестве, в полуживотном состоянии, пока некая загадочная раса во имя собственного выживания не скрестилась с ними. Результатом этого эксперимента стало появление тех, кто населяет теперь эти земли, кто был их истинными хозяевами. Вы?! – Его лицо оказалось напротив. – Я! Такие, как я! Мы не виноваты, что не читаем ваших мыслей! Вы решили растоптать этот мир только потому, что он вам не нравиться. Он живет не так, как рассчитывали вы.

– Обскурация происходит естественным путем. Не за чем винить кого-то в неудачном эксперименте, – возразила она. – Ни я, ни те, ни еще кто-то там не виновен в естественном ходе событий.

– Очевидно, твоя прародительница не известила тебя о наличии неких приспособлений, какими вы проникаете повсюду. Императрица позаботилась, чтобы из тебя не сделали настоящую наследницу рода Дора. Из тебя все равно ничего не вышло бы. Ты научилась хорошо убивать, что устраивало императрицу. Ты была для нее вроде ручной убийцы, Вердана.

Вердана грозно фыркнула, ей не понравилось оскорбление канцлера. Последние минуты он видел ее изумление и боль от неожиданных открытий.

– Твое сближение с Ахши было неугодно императрице, он мог бы пробудить в тебе твои дарования, пристрастив тебя к знанию. Императрица самолично дала мне задание поссорить вас. Я знал, что Ахши не питает к тебе никаких чувств, кроме любопытства, твои действия при получении этого известия не сложно было предсказать. Он мешал всем. Императрице, глупышке Явве, Раде, мне, твоим покровителям. Он был чужаком, а чужаков убирают самым жестоким способом. Окажись ты поблизости, ты вступилась бы за него. В тебе уже тогда были заметны зачатки того ума, каким ты обладаешь сейчас. Ты могла догадаться, в чем истинная причина опалы. Тебя устранили, сыграв на твоей гордыне и ревности.

Бала торжествовал. Вердана готова была разорваться изнутри от ярости. Он презрительно хихикнул.

– Бесишься, почтенная Дана Вердана из Дора? Твой разум полыхает огнем, каким пылал прежде. Сколько бы ты не отсутствовала, твоя ярость не покидала тебя ни на мгновение. Скоро я развяжу тебя. Ты будешь свободна. И даже будучи свободной, ты не посмеешь прикоснуться ко мне. Ты будешь послушной и покорной. А знаешь, что произойдет?

Лязгнуло лезвие. Тусклый металл блеснул в свете окон. Бала достал маленький флакон и вылил его содержимое на лезвие.

– Этого хватит, чтобы усмирить тебя навсегда. Будь ты трижды бессмертной, твое тело не сможет сопротивляться.

Она слабо застонала, когда лезвие вошло в бок.

– Мои откровения стоят дороже твоей жизни. Это яд, Вердана. Он будет тебя медленно убивать. Очень медленно. Но ты умрешь еще до того, как я остановлю тот конец, который вы нам приготовили. Видишь ли. Я обещал императору, что ты согласишься на его предложение. Если ты станешь императрицей, то получишь противоядие. – Он вытащил нож из ее тела и с удовольствием наблюдал, как несколько капель крови стекло на пол. – Это лучшая гарантия твоей покорности. А потом, я прикажу притащить в столицу твоего Ахши и казню его у тебя на глазах.

– Да с чего ты взял, что яд подействует на меня? – выдохнула она.

– На тебя… Подействует. Ты же не такая, как Ахши. У него было странное тело, словно под ним скрывался кто-то другой. Я травил его. Он смог выжить. Ты натуральная, совершенно настоящая. Пока еще живая. Ты получишь противоядие, когда станешь императрицей.

– Не пойму тебя, канцлер, – переводя от боли дыхание, заговорила она. – Совсем недавно ты радел, чтобы я отказалась от трона. Собирался мстить. От чего такая перемена?

– Я усовершенствовал свой план. Твои сообщники знают, что ты в плену. Посмотрим, как они тебя спасут. Сообщил императору от твоего имени, что ты требуешь его отречься от престола, тогда ты выйдешь за него. Ты была права, он предпочел выжить. Ты вернешься в зал и повторишь это требование публично. Теперь ты невеста императора.

– Ты заставил его отречься…

– От твоего имени.

– Ты фанатик, Бала.

– Не более, чем ты. Торопись Вердана, отравление еще можно сделать обратимым. До следующего восхода яд практически не навредит тебе, а потом процесс пойдет более стремительно и через трое суток станет поздно.

– Где Ахши? Где ты его держишь? Я соглашусь стать императрицей, если скажешь, где книжник?

– В твоих дорских владениях. Его поимка – дело времени. Я берег его покой, потому что знал – он мне пригодиться.

– Ты осмелел. Не боишься, что я растерзаю тебя за такие откровения?

– Нет, Вердана. Теперь, нет. Ты выйдешь отсюда, наденешь одежды цвета своего клана, чтобы облачить в них своего супруга, ты выйдешь замуж, – сказал он самодовольно. – Твоя жизнь будет моим свадебным подарком.

Ахши жив, она знала наверняка, даже знала, где он скрылся. Все, что произойдет потом, малосущественно.

– Я согласна.

Бала ушел, появились трое, потом четверо, и еще шестеро его стражников.

Когда путы ослабли, она застонала от боли, из раны хлынула кровь. Один из стражей, не без опасения, осторожно, зажал, небольшую на вид, ранку лоскутом ткани. Он замер от страха, когда пленница фыркнула. Но потом она подняла на него глаза и сказала:

– Благодарю.

Заметив удивление на лице стража, она хотела сказать еще что-то, но не успела, рухнув ему на руки. Тот вскрикнул, заподозрив нападение. Ему пришли на помощь, оттащив тело Верданы в сторону. Она не шевелилась, без движения распласталась на каменном полу.

Самый крупный из стражей, нагнулся, взял Вердану за скулу и вгляделся в лицо.

– Канцлер умеет уговаривать, – потом он произнес оскорбление, от которого остальные замерли. – Чего испугались? Она не слышит. С каким наслаждением я убил бы ее.

– Она наша будущая императрица, – напомнил тот из стражников, что вытирал кровь Верданы.

– Мы проклятая страна в таком случае. – Страж брезгливо отпустил скулу Верданы, ее голова повернулась на бок.

Сквозь туман она слышала и понимала, о чем они говорят. Нет… Она могла разобрать их мысли. Это не обморок. Тело занемело, рана сильно ноет, ясно, что это не простой порез. Что с телом?

Ее подняли и понесли. Они думали о разном, кто-то, что ее тело слишком легкое для такой комплекции, кто-то думал, что не против взглянуть на нее без одежды, кто-то хотел удрать поскорее, чтобы вообще больше не встречаться с ней. Она слышит и хорошо ощущает пространство. Это точно не обморок.

Ее тело неудачно повернули. Рана в боку отозвалась резкой болью. «Зверь боится боли». Мысль пронеслась в ее голове и погасла, словно некая сила запретила ей думать о прошлом. Она опять следила за ощущениями. Резь в боку стихала.

– Она совсем не то, что прежняя императрица, – различила она то ли голос, то ли мысль. – Какое сильное тело.

Ее собираются раздеть.

– Красивая ткать. Тонкая и чистая. А-а-а! – заорала девушка-прислуга, а потом захрипела, когда кисть Верданы вцепилась в ее горло.

Двое стражей попытались освободить девушку, Вердана оттолкнула обоих.

– Я придушу ее, – тихо заявила она. – Убирайтесь все. Я сама переоденусь.

– Но…

– Я слышу «но»?!

Вердана в ярости отшвырнула прислугу и резко поднялась. «Что я делаю?» – мелькнула мысль. «Пытаюсь остаться одна», – последовал мгновенный ответ. Она повалилась на что-то мягкое, махнула рукой от чего боль усилилась еще больше.

Окончательно она очнулась уже в пустой комнате. Она сидела на просторном ложе, одной рукой опираясь о край обширной постели, а другой зажимая рану. Больно. «Зверь боится боли, и этот зверь чуть не придушил девушку. Это была Вердана или я?», – думала она.

Она осмотрелась. Комната без окон. Опочивальня императрицы. Она даже вздрогнула. Потом еще раз осмотрелась.

– Гос-по-жа, – раздался тихий шепот, – госпожа.

– Кто тут?

– Это я, – пропел писклявый голосок.

– Рушала, – прошипела она, – да рухнут небеса на твою глупую голову. Откуда ты взялся?

Она обернулась в ту сторону, откуда слышался голос. Вентиляционная отдушина была прикрытая тонкой тканью, свисавшей с потолка.

– Я опять вишу вниз головой. Он велел передать, что вам следует придти в зал, только ни за что не соглашайтесь быть императрицей. Это плохо. Ой! – Слабое шуршание и слезливый голосок продолжил. – Вам нужно бежать из дворца. Он поможет, только доберитесь до зала.

– Я придушу вас обоих, – прохрипела она. – Уходите из дворца.

– Я бы ушел, только не могу. Я не знаю, как, – сдавленно прохныкал мальчик.

– Исчезни. Передай ему, что я буду в зале.

Стало тихо.

– Если я сойду с ума, то не из-за Верданы, – прошептала она сама себе. – А я кто? Не понимаю.

Взгляд остановился на ярком лоскуте ткани. Цвет немного отличался от ее рубашки, что торчала из разодранного императорского наряда. Удивительно, что во время потасовки в библиотеке, рубаху не порвали. Ткань навела ее мысль, что следует одеться. Она с удовольствием освободилась от яркого платья, которое и до драки напоминало лохмотья, а теперь выглядело, как растерзанная тряпица, словно она дралась со стаей диких зверей. «Они и есть звери», – мелькнула мысль. «Не моя», – мелькнула еще одна.

Она швырнула одно платье в угол и потянула на себя новое. Только теперь она заметила свое тайное оружие и вспомнила о нем. «А императорский-то нарядец был явно просторнее, если до сих пор не обнаружилось, что под ним это устройство для стрельбы», – подумала она.

Потребовалось усилие, чтобы как следует спрятать оружие под новой одеждой, зато она придумала, как быстрее его достать. Опасно носить его заряженным, зато у нее есть возможность защищаться. Рана слишком свежая, одного удара в бок довольно, чтобы ее боеготовность сильно пострадала.