Текст книги "Вердана"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– За мной будут следить? – спросила Эл.

– Постоянно, – сказал Эйсмут вместо доктора. – Риск. Мы не хотим и вас потерять.

– Это не есть мера недоверия, – успокоил ее доктор, – это мера безопасности.

– Я не против, – сказала Эл. – А когда я вернусь, обратный процесс займет много времени?

– Меньше, чем первичный, – сказал доктор. – Программу обратного преобразования мы сообщим кораблю. На борту вы опять станете землянкой.

– Замечательно, – сказала Эл.

* * *

Несколько дней Эл была занята исключительно изучением данных о Фаэтоне. О личности Верданы она пока так ничего и не знала. Оставалось лишь фантазировать, стоя около копии. Она была бесплотной. Эл не могла потрогать ее, увидеть, как она движется, что видит. Тем не менее, Вердана притягивала ее все сильнее и сильнее. Эл боялась утвердиться в каком-либо мнении на ее счет, потому что мнение могло быть ошибочным. Все более проникаясь этим существом, Эл начала испытывать по отношению к своему будущему обиталищу теплые чувства.

В определенный момент в ее новом жилище перестали сновать участники операции. Без них стало пусто. Эл не знала кто они, как их имена, и чем они занимаются. С ней общались только Эйсмут и доктор с непроизносимым именем. Пользуясь любой передышкой, Эл снова возвращалась к Вердане.

– Вердана. Что значит ее имя? – спросила Эл у Эйсмута.

– Вердана – родовое имя, перешедшее к ней от старейшей представительницы рода. Ее полное имя Дана Вердана, но Даной имеют право ее называть только родственники, для всех остальных она была почтенная госпожа Вердана.

– А как она к вам попала?

– Погибла, как и все, – в голосе Эйсмута не было никаких эмоций. Он говорил о ней так, словно она пресмыкающееся.

– Как погибла? – спросила Эл, требуя пояснений.

– Эл, тебе лучше заняться культурой ее народа и историей. Как наблюдателю, тебе еще многое нужно понять, а потом придет ее очередь. Ты увлекаешься.

– Ее убили, – вдруг вмешался в их разговор доктор.

Эл вместе с креслом повернулась в его сторону.

– Убили? – переспросила Эл.

– Да. Потом расчленили на части, – пояснил доктор.

Эл подняла брови.

– Варварство какое, – хмуро сказала она.

– Убийца неизвестен, – добавил Эйсмут недовольный откровением доктора.

Он увидел, как доктор подал ему знак, что означало особый способ тестирования. Доктор повернулся к Эл лицом, мигнул глазами. Эл поняла, что в отличие от Эйсмута, он согласился удовлетворить ее любопытство. Их было в комнате только трое и Эл давно хотелось узнать о Вердане больше, она была ей более интересна, чем планета или устройство государств на Фаэтоне. Он хотел знать – почему.

– Если убийца неизвестен, то где гарантия, что я его не встречу? – удивилась Эл. – Это важная информация. Если я встречусь с тем, кто меня убил?

– Не тебя, а ее, – поправил ее Эйсмут.

– Неважно, – сказала Эл через плечо. – И все-таки.

– Лучше избежать этой встречи, – сказал доктор.

– Но как? Откуда мне знать, кто он?

– Поэтому в начале мы и отказались ее использовать, – сообщил Эйсмут.

– А сейчас почему используете? – спросила Эл.

Она не подозревала, что, проявляя любопытство, даст повод ее изучить. Доктор и психолог ловко манипулировали, вытаскивая из Эл ее собственное отношение к ситуации. Эйсмута уже беспокоила увлеченность Эл своим будущим вместилищем, а доктору была интересна Эл, как молодая землянка, почувствовавшая близость с незнакомым существом. Эл, ничего не знавшая о Вердане, уже начала с ней сживаться. Она быстрее всех в их команде стала воспринимать Вердану, как нечто большее, чем «костюм» для разведки. Доктор воспользовался случаем подогреть интерес Эл.

– Появились вы, – пояснил доктор. – Вы подходите на эту роль. Вы биологически и, самое существенное, сродни в образе действий, извините, если мое сравнение оскорбляет ваши чувства цивилизованного человека.

– Ничего, переживу. Никто себя до конца не знает, а понятие – «цивилизованный человек» – вообще относительно, – ответила Эл..

– Могу я в свою очередь спросить, что вас так в ней привлекает?

Эл слегка смутилась, а потом, поразмыслив, постаралась объяснить.

– В ней есть что-то необычное. Я ничего о ней до сих пор не знаю, и у меня рождаются разные предположения. Я задаю вопросы: кто она? чем жила? какое место занимала? почему так трагически погибла? Может быть, ее история похожа на мою. И я еще жива, потому что не встретила сильного соперника, а он у меня есть.

– Ее не поделили женихи. В результате один ее убил, – пояснил Эйсмут и стал наблюдать ее реакцию. Это объяснение было много прозаичнее того, что она могла себе вообразить.

Эл задумалась и снова повернулась к Вердане.

– Вы можете упрекнуть меня в чрезмерном любопытстве, я не знаю, как оно скажется на работе, но я хочу ее понять.

– Осторожно, Эл, – строго сказал Эйсмут. – Чрезмерный интерес к модели может вызвать общий синдром сращивания личностей. Тебя может постигнуть участь уже потерянных наблюдателей. Не увлекайся. Твоя задача не изучать Вердану, а воспользоваться ею, и за три недели разыскать Ахши. Это костюм, для удобства общения. Набор движений, голос, способ выражать эмоции, муляж. Снаружи будет Вердана, а внутри ты. Арсенала памяти, который тебе предоставят, поможет вести себя так, чтобы ты не перепутала знакомых и не совершала нелепых и некультурных действий.

– У меня есть крохотный опыт в таких делах. Даже в пределах одной культуры существует много нюансов и отклонений. Любая мелочь может сильно повлиять на ход событий. Родина Верданы живет по весьма противоречивым законам. Есть два факта, которые вызывают у меня особый интерес. Первый: Вердана должна была не просто быть женщиной, воином и жителем государства, она занимала высокое положение. Наверняка. Смотрите, какая мощь. Это не рядовая особь по всем показателям. А что до ума, по их меркам она могла быть умнее многих, – рассудила Эл.

– Почему? – спросил доктор.

– Потому, что она – воин, – ответила Эл. – Чтобы ориентироваться в ситуации, нужно знать ее досконально. Она должна была знать. Ее смерть не результат схватки, а результат подлого коварства. Такое существо так просто не допустит собственную смерть.

– Эл, она погибла. Случилось это более четырех лет назад, по измерению Фаэтона, если переводить в земное лето исчисление… – говорил Эйсмут.

– Два года, три месяца, шесть дней, – сообщила Эл.

– Откуда столь точная дата? – спросил Эйсмут.

– Виктория сказала. Ровно столько времени прошло с момента исчезновения Ахши. Не так ли?

Эйсмут посмотрел на доктора. Эл скромно улыбнулась.

– А в чем состоит второй факт? – спросил доктор.

– Ахши и Вердана были знакомы. Более того, Вердана знала, кто Ахши на самом деле. Она сотрудничала с наблюдателем. Ахши был мудрецом при дворе императора, хранителем манускриптов. Золотое дно для историка. А Вердана служила императору и его семье. Я связала исчезновение наблюдателя со смертью Верданы. А может, наоборот.

– Откуда такие выводы? – спросил Эйсмут.

Эл почувствовала какое-то напряжение в его голосе.

– Я сопоставила все, что знаю. Виктория сказала достаточно.

– У Виктории своя точка зрения. Земляне иначе оценивают ситуацию. Эл, ты ничего не знаешь, – сказал Эйсмут. – Ахши и Вердана действительно знали друг друга. Ты еще не влезла в ее личность, а уже ведешь расследование. Я бы не рекомендовал этим заниматься.

– А чем? Я изучаю данные, которые устарели. Они датированы полугодом назад. С того момента, любой наблюдатель вышедший на связь пропадал, вы получаете информацию самым примитивным способом – ходите на встречи. Отрывочные сведения последнего времени говорят о переменах. Процветающая провинция Мантуп со столицей Туп, где жила Вердана, уже не является центром империи. Такая информация могла устареть.

– Семь месяцев – небольшой срок, – Эйсмут замотал головой. – Не так уж там все изменилось.

– Вы – аналитик, а я – разведчик, – Эл вдруг вспомнила Рассела. – Теория не часто совпадает с практикой, на то и теория. Нюансов будет очень много.

Доктор подал Эйсмуту знак, чтобы он прекратил дискуссию, он позвал Эл и сообщил:

– Я покину вас, мне нужно побеседовать с капитаном. Возможно, регламент работы изменится.

– Эйсмут, я бы попросила дать мне информацию об Ахши, о ней, – потребовала Эл. – Убийца – вот загвоздка.

– Эл, я достаточно много гружу в твою память.

– Можно больше. Однажды я загрузила в свою голову…

– Я знаю. Пять блоков информации. И даже знаю какой, – прервал ее Эйсмут. – Ты отделалась обмороком и не стала анализировать все сразу. Ты улетела на Уэст. Спасение было в этом, но с тех пор твоя психика стала давать сбои. Я не буду рисковать, а не то ты там прикончишь кого-нибудь или сойдешь с ума.

– Откуда такая уверенность? – воскликнула Эл.

– У тебя склонность, как у всех землян. Это наследие нашей с тобой животной природы – переходить на агрессию в случае неразрешимости ситуации. Инстинкт самосохранения. А про этот экземпляр, – Эйсмут указал на Вердану, – ты еще узнаешь. Свернуть кому-нибудь шею для нее – обычное дело. Она же, как ты выразилась – воин. Убийца.

– Я не убийцу имела в виду, когда говорила, что она воин, – пояснила Эл. – И при чем тут моя память? Я никого не убивала. Да. Я резка, но по необходимости и в меру. В моей памяти нет воспоминаний об убийстве.

– А она убивала, и много. Ты верно догадалась, она служила императору, точнее его дочери, но заняла она это место не по причине своих высоких моральных принципов, а из-за происхождения и способности быстро убить. На уровне рефлекса. Ты не замечаешь своих рефлексов, не заметишь и ее. Они могут поселиться в тебе. Механизмы взаимодействия наблюдателя и модели очень утонченный. Я подготовил семьсот наблюдателей. Мне казалось, я все учел. Но, как ты выразилась, всегда есть элемент неизвестности. Мы готовим тебя очень быстро. Слишком быстро.

– Семьсот? Только для Фаэтона?

– Нет, не только. Когда я говорю тебе, что твое путешествие – огромный риск, я не пытаюсь тебя пугать. Хочешь уцелеть, держи в голове неотступно одно – твоя задача вытащить Ахши, или выжить самой, остальное – только средства. Ты слишком молода, но я согласился с Торном в том, что ты подходишь, однако, не значит, что ты сможешь. Если ты не отыщешь Ахши, мы вытащим тебя оттуда насильно, до катастрофы. Больше минимального срока тебе там быть нельзя.

Эл хмыкнула.

– Не будем загадывать, – сказала она. – Все-таки я охотно ознакомилась бы с прошлым Верданы, каким бы оно ни было.

– У меня есть программа, я работаю согласно проверенной схеме.

– Эйсмут, вы когда-нибудь принимали участие в войне или боевых действиях? – спросила Эл.

– Нет. Я – спасатель, а не солдат, – заявил Эйсмут. – Убийство – омерзительно.

Он увидел, как Эл вдруг улыбнулась, в ее глазах появилась снисходительность.

– Я знала одного человека на Земле, он тоже считал, как и вы, что все вопросы можно решить переговорами. И он чуть не погиб из-за этого. Есть старая истина: при столкновении дикости и цивилизации, как правило, побеждает дикость. Впрочем… – Эл остановилась, перевела взгляд на Вердану, потом вытянула руку в сторону психолога, словно хотела что-то взять у него. – Дайте-ка мне список оружия, которым она владела.

– Ты собираешься взять оружие? – Эйсмут решил, что она шутит.

– Конечно. Ей по статусу положено.

– Эл, наблюдатели не пользуются оружием. Его можно носить с собой, в крайнем случае, напугать. Убивать – нельзя.

Эл кашлянула.

– Эйсмут, вы действительно говорите то, что есть на самом деле или проверяете меня?

– Спасатели не пользуются оружием, – твердо заявил Эйсмут.

Эл поставила локоть на подлокотник кресла, подперла рукой щеку и посмотрела на Эйсмута глазами полными изумления. Другой рукой она указала на информационный центр.

– Вы смотрели, что там происходит? – спросила она.

– У меня много другой работы. Моя сфера – перемещение личности, память.

– Хорошо, что я наемник, – покачала головой Эл. – Я возьму не все оружие, а только то, которое смогу освоить. Из ста трех спасателей, погибших на Фаэтоне, сорок три погибли в результате нападения. Это не психологический срыв и не сращивание личностей. Это убийства за последнее время. Если такое случиться со мной, я буду защищаться и не позволю себя убить.

Эйсмут внимательно посмотрел на Эл.

– Да, вы с Верданой действительно очень похожи, – заключил Эйсмут.

– Вы же все обо мне знаете, – улыбнулась ему Эл. – Может быть, вы считаете меня дикарем? Что ж ваше право. Я иногда даже начинаю гордиться этим.

Эйсмут услышал неприкрытую иронию в ее словах. За то время, что они работали сообща, мнение Эйсмута неоднократно менялось. В ежедневных отчетах капитану Эйсмут сообщал разные, порой противоречивые сведения. Она трудилась наравне со всеми, готовилась тщательно, но выводы, которые она подчас делала, не нравились Эйсмуту. Сегодня Эл шокировала его. В ее памяти хранилось много воспоминаний о ситуациях, где применялось оружие, но она действительно никого не убила. Однако девушка легко вступала в стычки. Эйсмут знал, что в воспоминаниях о Земле, которые он отследил у Эл, есть сцены из земной истории. Эйсмут решил, что Эл и ее двое друзей связаны с перебросками во времени, но углубляться в вопрос не стал. Хорошо, что она умеет адаптироваться. Эти путешествия имели специфический характер и не так похожи на те, с которыми Эйсмут имел дело, однако, в данной ситуации были полезны. Спросить об этом он не мог, так как его должность не позволяла ему такого любопытства, и никто не имел права знать о прошлом Эл, кроме него. В целом, его собственное мнение сводилось к тому, что личность Эл с ее воинственными замашками хорошо накладывалась на личность Верданы. Опасения он оставил при себе. Эл не была знакома с тонкостями спасательной работы, с кодексом, с обязанностями, потому так легко она относилась к особенностям будущего задания. Он надеялся, что со временем Эл оставит дикие замашки и освоиться с новыми обязанностями.

Вскоре доктор вернулся в сопровождении капитана. Торн увел Эл, а доктор занял свое место. Эйсмут прокрутил для доктора запись их беседы. Доктор склонил на бок маленькую голову, перебрал пальчиками в воздухе, посмотрел на Вердану и сказал:

– Капитан считает, что можно ускорить процесс. Мы сэкономим два дня. Он проведет личные встречи с Эл, а затем начнется завершающая стадия.

– У меня опасения, доктор. Она необычно остро воспринимает Вердану, – поделился Эйсмут своими соображениями. – Она возьмет оружие, но к чему это может привести?

– Вы зря беспокоитесь, коллега. Она очень подходит на эту роль. У нее есть то, что вы люди называете чутьем. Это не инстинкт, а интуиция. Я уверен в успехе. Она дитя иной культуры, чем вы, ее сознание видело другие реальности, оно шире и более гибкое, чем у вас. То, что вы и ваши соплеменники воспринимаете как дикость, для нее лишь градация реальности, существующий факт, вариант, способ. Вы не совсем верно воспринимаете ее слова об убийстве. Вспомните, некоторое время назад вы должны были стереть ей память. Это тоже убийство, своего рода.

– Это акт милосердия, добровольный ее выбор, – возразил Эйсмут.

– Для вас это так. Для меня – это равно убийству. Теперь прировняйте наши позиции, и вы поймете ее восприятие и мое.

– Необычное сравнение, – заключил Эйсмут.

– Вернемся к работе, – предложил доктор.

* * *

Торн привел Эл в отдаленные отсеки корабля. Здесь были цилиндрические галереи, гладкие стены, ровное освещение и абсолютная тишина.

– Это гостиница, – пояснил Торн. – Сейчас здесь пусто. Я обещал познакомить тебя кое с кем. Хочу выполнить свое обещание. Предупреждаю, наш гость – своеобразное существо. Общаться с ним могут не все. Я надеюсь, что знакомство не оставит у вас двоих дурного осадка.

Торн сомневался. Эл заметила. Поскольку ничего просто так здесь не делалось, знакомство имело какую-то цель. У нее возникло непонятное предчувствие, а потом страх. Эл была взволнована так, словно сейчас встретит НЕЧТО. Она вздохнула несколько раз, чтобы успокоиться и даже подумала, что лучше бы ей туда не ходить.

– Нервничаешь? – спросил Торн.

Он шел шага на два впереди, поэтому не видел Эл. Она догадалась – он чувствует.

– Так заметно? – спросила она в свою очередь.

– Не отходи от меня, на всякий случай. Он не очень симпатичен, с точки зрения человека, но постарайся не выказать неприязни. Он может обидеться. Его зовут Зента.

Они вошли в пустые апартаменты. Торн молча прошел туда, где они всегда беседовали. Зенты не было. Выдержав нужное время, ради вежливости, Торн произнес почтительно:

– Я привел гостя, как договаривались.

Последовала длительная пауза. Эл почувствовала, что прошла вечность. Спина под костюмом покрылась холодным потом. Ожидание казалось мучительным. Торн ничего не говорил, стоял, сложив на груди руки, и ждал. Эл последовала его примеру.

Вдруг, шагах в пяти от нее, возник жуткого вида монстр, здоровый, серо-черный гигант, что-то такое невообразимое, чего даже самая смелая фантазия Эл не могла сконструировать. Она почувствовала, как перехватило дыхание, потом дышать стало вообще невозможно, руки и ноги онемели. Торн посмотрел на Эл в тот момент, когда она сильно побледнела, а глаза уже закатились. Он успел поймать ее, когда Эл повалилась на его плечо. Девушка потеряла сознание.

– Слабенький твой звереныш, – сказал Зента.

– Ты что не мог предстать в нормальном виде? Ты ее до смерти напугал.

– Положи ее на пол, – посоветовал Зента.

Торн держал Эл на руках и счел совет правильным. Он осторожно положил девушку и похлопал ее по щекам.

– Некрасиво получилось, – сказал он. – Зачем ты так? Нервы у нее и так в напряжении. Я надеялся на помощь, Зента.

– Выметайся, – заявил Зента

– Что? – переспросил Торн.

Зента фыркнул и Торн в мгновение ока оказался за дверью.

Когда Эл открыла глаза, то увидел лицо склонившегося Торна. Он выглядел озабоченно.

– С возвращением, – сказал он.

Эл вздрогнула несколько раз. Сознание отказалось воспроизвести то, что она увидела. Торн держал ее голову.

– Где он? – спросила она.

– Вышел, – ответил Торн.

Эл коснулась рукой лба.

– Простите, капитан. Я все испортила. Нервы не выдержали. У меня мало опыта в таких знакомствах.

– Достаточно. А нервы у тебя действительно измотаны.

– Он обиделся? – спросила Эл осторожно.

Торн поставил ее на ноги, но она еще держалась за его руку.

– Зента вообще не может обижаться, – ответил Торн.

– В коридоре вы говорили иначе, – сказала Эл.

– Ты еще помнишь, что было в коридоре? Мне казалось, что ты очень нервничала, – сказал Торн.

Эл отпустила его руку и, переминаясь с ноги на ногу, сказала:

– Голова кружиться. Я никогда раньше не падала в обморок, только во время приступов. Как глупо получилось. Я бы извинилась, но…

– Ничего. Он специально тебя испугал. Для него это способ понять.

– Мы не просто так пришли. Верно? – вкрадчиво сказала Эл. – Я могу еще попробовать, но не сегодня. Боюсь, что у меня будет истерика. Простите недозволенное здесь отношение, капитан, но по моим эстетическим меркам, он жутковат.

– Не приуменьшай. Он – просто чудовище и характер жуткий, – сказал Торн.

Эл коротко вздохнула.

– Быстро ты пришла в себя, – заметил Торн.

– Он согласится встретиться еще раз? – спросила Эл. – Я могу попробовать.

Торн посмотрел внимательно.

– Ты уверена, что сможешь?

Эл скрестила руки на груди и посмотрела в пол.

– Я попробую. На каком языке он говорит?

– На всех.

– Я приду завтра, – сказала она.

– Тогда придешь одна. Не страшно?

– Страшно. Я даже не думала, что могу так бояться, до животного состояния. Да-а. С каждым разом я понимаю, что была высокого о себе мнения, – Эл запустила пальцы в свои кудри и покачала головой. – Ой-ой-ой.

– Иди, – сказал Торн. – Завтра, когда сможешь оторваться от дел, приходи сюда.

– А вы?

– Я останусь, – ответил Торн.

Эл дошла до двери, и не оборачиваясь вышла.

– А звереныш не трус, – вымолвил Зента.

Эл столкнулась в коридоре с Торном и замерла в изумлении.

– Ты в порядке? – задал он вопрос.

Эл обернулась и посмотрела назад, потом снова перевела взгляд снова на Торна.

– Я? Кажется ничего, – прошептала она.

«Не болтай!» – прозвучало в голове.

– Все обошлось, – сказала она.

– Я должен извиниться, – сказал Торн, но Эл жестом остановила его.

– Я тоже, – сказала она. – Лучше нам уйти.

* * *

– Я пришла, – сообщила Эл.

Она ходила к Зенте последние пять суток.

– Вижу, – послышался ответ. – Мне выйти?

– Не стоит. Я принесла экран. Можно я его поставлю?

– Ставь. Ты хотела что-то спросить. У капитана в голове много затей.

– Честно. Я не знаю, зачем пришла. – Эл включила экран. – Теперь выходи.

– Все-таки, зачем пришла?

– Мне стало интересно. Я думала о нашей последней встрече. Мне было сложно работать.

– Зачем тебе Фаэтон? Что даст тебе этот мир?

– Там человек, ему нужно помочь.

– У Торна много помощников.

– Да, верно, но он позвал меня.

– Не смогла отказать ему.

– Не так. Я хочу это сделать. Попытаюсь. Но боюсь последствий.

– Хотела вернуться. Теперь усомнилась. Боишься.

– Я опасна. Я не могу управлять своей силой, я совсем чуть-чуть училась ею управлять. Не знаю, зачем я рассказываю тебе это?

– Тебе хочется освободить свой ум от сомнений. Ты делишься со мной.

– Зента, зачем ты меня напугал?

– Я показал возможности твоего страха. Ты не знаешь ни свей силы, ни своего зверя.

– Верно. Вчера я поняла, что…

– Помолчи. Хочешь испытать себя на Фаэтоне? Думаешь, что справишься с Верданой? Если неправильно поведешь себя, она погубит тебя. Она привлекает тебя. Ты хочешь постичь ее. Быть собой труднее, чем играть чью-то роль. Надеешься разрешить свои вопросы таким образом. Только ничего не выйдет. Ответы ни здесь, ни там.

– А где?

– Ищи.

– Легко говорить. Я запуталась. Мне нужно время, чтобы разобраться. Я поняла. Ты видишь. Ты знаешь. Скажи, что мне делать?

– Она поняла, – передразнил Зента. – Ты не знаешь значения этих слов. Меня тебе не понять. И Вердану тебе не понять. Тебя пичкают суррогатом из чужого мнения. У тебя нет своего опыта. Узнай, кто ты есть на самом деле. Только в этом и заключается главная цель.

– Одной жизни не хватит. Ты знаешь, кто ты?

– Я последний из своего народа. Я – опыт моей планеты. Я ее изгой.

– С такими возможностями нужно быть полезным. Ты, наверное, все знаешь?

– Знать все – невозможно.

– Ты не погиб, потому что должен еще что-то сделать. Я так думаю.

– Не лезь не в свое дело. И это говоришь ты. Кто хотел все забыть?

– Я испугалась.

– Чего? Себя? Потеряла сознание, когда увидела меня. Трусишь сказать правду друзьям. Страх – это иллюзия.

– Расскажи мне о себе?

– Зачем?

– Хочу тебя понять. Торн говорит обо мне и экспедиции. Друзья переживают за меня. Другие меня изучают. Ты тоже говоришь обо мне. Мне это надоело. Надоело быть центром внимания. Поговорим о тебе, если хочешь. О чем угодно, а меня оставим в стороне.

– Не хочу.

– Ты считаешь, что мне не нужно лететь на Фаэтон?

– Мое мнение тебя не остановит. Ты глупая, тобой движет порыв. Неудобно отказать Торну. Зачем он только притащил тебя сюда. Тебе не зачем лететь на Фаэтон.

– Нет. Там человек и его надо спасти. Пока ничего лучшего я для себя не решила.

– Хочешь совет?

– Хочу.

– Не позволяй Вердане собой владеть. А когда так будет, помни – зверь боится боли. Тобой движет порыв спасти другое существо. Но никто у него не спрашивал. Не слушай Торна, воля спасенного – закон. Сможешь сохранить ему жизнь – делай то, что он попросит, так будет справедливо.

– Спасибо. Не знаю, что решит Вердана.

– Не хочешь пояснений?

– Я запомню твой совет. Ты считаешь, что Вердана сильнее?

– Нет. Ты сильнее. Ее не существует. Она давно мертва. Это здесь придумали, что вы похожи. Между вами целая вечность. Ты увлечешься ею. Это естественно. Это не вредно. Изучай. Узнай себя в ней. Бери лучшее. Она давно умерла, не дай ей воскреснуть в тебе. Если ты вернешься, то уже будешь по-другому смотреть на себя. Ты же себя не узнаешь?

– Да. Я нервная. Я боюсь. Я столкнулась с тем, что не могу постичь. Вопрос: кто я? приводит меня в исступление.

Она замолчала. Эл задумалась и решила, что в глазах Зенты она выглядит червяком или безмозглой букашкой. Она как раз думала о своей ничтожности, когда Зента сказал:

– Придет время, ты узнаешь свою силу. Она будет приходить с болью.

– Зверь боится боли, – вдруг повторила Эл.

– Запомни, что суть поступка не в лучших побуждениях, а в том, куда в итоге пойдет твоя сила.

– Ты не первый, кто так говорит. Кто знает, куда она склониться?

– Не попробуешь – не узнаешь, – заключил Зента.

Эл села на пол, сложила ноги и задумалась. Безразличным движением она убрала экран. Зента вдруг перестал вызывать страх, напротив, Эл стала ощущать к нему уважение и трепет перед его скрытым могуществом.

– Знаешь, а ты мне нравишься, – сказала она, водя пальцем по полу. – Дело не в твоем виде. Важно, что ты меня понял. И ты терпишь мою глупость.

– Вот еще.

– Я знаю, друзья тебе не нужны.

– Дружба – бесполезная глупость. Каждое существо связано с другим, с целым миром. Все равно, что волосы на твоей голове. Одни дружат, а другие нет. Смешно.

Эл усмехнулась его сравнению.

– Верно, смешно.

Ей было нечего возразить. Теоретически Эл это хорошо понимала и была согласна с Зентой, но не имела еще представления, как пользоваться такой теорией.

– Можно я приду завтра? – спросила она. – Мне пора идти. Работа.

– Торн знает, что ты здесь?

– Я не говорила ему. А надо?

– Скажи. Он – капитан.

– Ладно, скажу. До завтра.

Но Эл не торопилась вставать на ноги. Внутри было чувство какой-то недосказанности.

– Что же ты не уходишь?

– Мне кажется, что я теряю что-то важное, уходя отсюда. Я бы хотела бывать здесь часто, но у меня столько дел. Мне кажется наше знакомство особенное, а я должна заниматься чем-то другим. Во всяком случае, у меня будет еще один повод остаться в живых.

– Ты хочешь извлечь пользу из нашего общения. Интересно.

– Я хочу узнать больше.

– С чего ты взяла, что я собираюсь тебя учить?

– Ладно, я пойду, – Эл встала и направилась к выходу, потом обернулась. – Может тебе нужно что-нибудь? Что-нибудь вкусное?

– Я – хищник, – сообщил Зента, – и ты начинаешь злить меня.

– Ты не можешь злиться, – сказала Эл у самой двери, – ты слишком мудрый.

– С чего ты взяла?

Эл улыбнулась и вышла. После встречи с Зентой внутри что-то перевернулось. Те дела, которые казались до этого момента такими важными, потеряли свою актуальность. Предвкушение будущего задания некогда привнесло в ее жизнь состояние, которым она жила эти дни, состояние эйфории, которая теперь испарилась. Спокойствие и отстраненность – этими двумя словами можно было описать теперешнее состояние. Этих ощущений не было с того момента, как она покинула Уэст. Эл ощущала себя так, словно ее подключили к некоему источнику, который действует в полном согласии с нею, но и вне ее. Она знала, что следом придут сверхощущения – способность чувствовать больше и видеть больше. Придут силы.

Она вернулась к работе. За несколько часов удалось сделать то, что раньше стоило усилий.

– Эл, у нас все готово к трансформации, – заключил доктор.

– Начнем завтра, во второй половине наших суток, – кивнула она. – К их утру я буду на планете.

– Тогда я приказываю тебе отдыхать, – сказал доктор, – именно приказываю. Полный покой и уединение. Никаких встреч.

– Одну, – умоляюще протянула Эл и подняла вверх палец. – Только одну.

– Недолго, – позволил доктор.

Комнаты опустели. Убрали оборудование, макеты, прототип Верданы. Стало тихо. Эл медленно бродила по пустым комнатам. В памяти поплыли события и образы последних дней. Как много поместилось в короткий отрезок времени. Она прогнала воспоминания. Ей хотелось тишины. Но не было так. Мир вокруг ожил. За пределами этих комнат кипела жизнь. Эл чувствовала ее ритм, как биение собственного сердца. Масса корабля перестала быть огромной. Раньше она не могла представить себе всего масштаба спасательного крейсера, а теперь он не казался ей большим. Не то пространство сузилось до ее размеров, то ли она увеличилась до размеров пространства. Эл улыбнулась этой аналогии. Как необычно снова чувствовать маленький островок в космосе, населенный массой разнообразных существ, кое-кто на крейсере ощутил ее и приветствовал по-своему. Такое общение было много шире и объемнее любого языка. Потом она поняла, что ее присутствие не совсем уместно в некоторых местах, пришлось умерить любопытство. Мгновение и пространство свернулось, попросту, заняло рамки привычные, ограниченные органами чувств. Эл сделала глубокий вдох. Скоро она сможет понять, что чувствует иное существо.

* * *

Она собиралась зайти к Зенте совсем ненадолго. Эл уже остановилась у знакомой двери, когда Торн окликнул ее.

– Эл! Не стоит идти туда одной.

Она вспомнила, что не сказала капитану про свои тайные визиты. Забыла.

– Добрый день, капитан, – сказала она и подняла руку для приветствия.

– Я специально тебя догнал. Стресс тебе сейчас совсем не нужен, – Торн собирался отменить свидание с Зентой.

– Вы следили за мной?

– Я просто узнал, где ты. Здесь никто ни от кого не прячется и никто ни за кем не следит специально.

– Я уже знакома с такой высокоорганизованной системой, – ответила Эл, почти усмехнувшись.

– Я не хочу, чтобы ты туда ходила. Сегодня важный день. Неизвестно, что у Зенты на уме, и в каком он настроении.

«Торн не знает о свидании», – заключила Эл. Она не хотела сознаться, что уже бывала здесь, какая-то сила удержала ее. Она не знала, что делать.

– Может попробовать, – вкрадчиво предложила она и хотела коснуться двери.

Торн перехватил ее руку.

– Ради твоей безопасности – ненужно.

– Разве он опасен?

– Для тебя – да. Помнишь, что с тобой было? Он может и больше.

– Я больше не боюсь, – сказала Эл.

– Ты так думаешь, – назидательно сказал Торн, – на деле было наоборот.

– Я должна уйти?

– Так лучше.

Эл развела руками.

– Приношу свои извинения и вам, и Зенте, – сказала она.

Торн внимательно осмотрел ее.

– Только не обижайся. Помни – от тебя теперь многое зависит.

– Конечно. Я понимаю.

Торн уловил ее странное состояние и решился, удовлетворить ее любопытство, потом отказался от этой мысли. Эл ушла, а он вошел в апартаменты Зенты один.

– Прогнал, – услышал он с порога голос Зенты.

– Уберег от неожиданности. Сейчас ей нужен покой. Равновесие, – сказал Торн.

– Ты всегда судишь о том, что и кому необходимо. Вы, люди, только и занимаетесь тем, что назначаете друг другу роли. Близко ли к реальности все, что ты о ней думаешь?

– Мне приходиться думать самому. Ты до сих пор ничего мне не сказал.

– Я сказал достаточно. Вспомни. Иди. Ты пришел сюда не за тем, чтобы говорить со мной, а чтобы остановить ее.

– Придется отложить эту встречу до того, как она вернется.