Текст книги "Источник"

Автор книги: Майкл Корди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 14

В нескольких милях оттуда Росс Келли все пытался свыкнуться с ужасным прогнозом доктора Гринблума. Он вышел из здания, как вдруг его потянуло зайти в маленькую церковь при больнице.

Если представить, что вся история Земли втиснута в одни сутки, то человечество возникло в их последние мгновения, поэтому было бы странно, если бы Бог создал человека по своему образу и подобию. Гораздо логичнее предположить, что сам человек, с его развившимся сознанием, создал Бога. Именно об этом наряду с другими вещами Росс и Лорен часто спорили, начиная с первого дня знакомства. Он завидовал душевному спокойствию, которое давала ей вера, и удивлялся тому, что верующие благодарят Бога за все хорошее и никогда не винят его в плохом.

Вера выручала и его мать. После выкидыша она не обвиняла, а, наоборот, искала Бога; и когда у нее обнаружили рак, молилась, чтобы Он дал ей силы. Даже отец находил утешение в том, чтобы смириться с суровой волей Вседержителя. А Росс смириться не мог. Ему хотелось верить, что в мире есть какой-то Божественный порядок – тогда смириться с чем угодно было бы легче, – но никаких подтверждений тому не находил. Последние несколько недель он молился за Лорен, однако ощущал лишь пустоту.

Духовные озарения случались с Россом не часто, и каждый раз источником служило какое-нибудь чудо природы: кристаллические образования в колоссальной пещере Лечугия или восход солнца в горах Озарк, неподалеку от отцовской фермы. Даже полная чудес история планеты не заставила его пересмотреть взгляды на устройство Вселенной и свое место в ней.

Если Бог и существует, то Росс не хотел тратить время на религии, пытающиеся его присвоить. Поразительно, что верующие – христиане, иудеи и мусульмане – яростно отрицают все прочие религии, при этом не понимая, как можно отрицать их собственную. Впрочем, кое-какую пользу из религии он извлек: еще мальчиком записался в церковный хор, где выяснилось, что в наследство от матери ему достался абсолютный слух.

Быть может, именно эти приятные воспоминания и подтолкнули его в пустоту и безмолвие больничной церкви. Внутри витал легкий аромат фимиама, а светлые деревянные скамьи, аккуратные белые стены и современные витражи в окнах обеспечивали надежное убежище от мирских забот.

– Вы позволите?

Росс подскочил и увидел в проходе между скамьями священника, показавшегося ему смутно знакомым.

– Конечно, это ведь ваша церковь… Только я неверующий.

Священник улыбнулся:

– Все мы во что-то верим. Вера отличает нас от зверей. – Он сел рядом. – И церковь эта – ваша. Ее, доктор Келли, построили именно для таких, как вы, – для людей, попавших в беду.

– Вы знаете, как меня зовут?

И вновь улыбка.

– Я восхищаюсь вашей супругой и ее работой. Она – я имею в виду вашу жену – заслуживает куда большей славы.

И тут Росс вспомнил.

– Вы были в библиотеке, когда Лорен рассказывала о переводе манускрипта.

Священник протянул руку:

– Отец Леонардо Торино. Да, я был на докладе, а теперь узнал, что случилось с вашей женой. Мне нужно поговорить с вами о ее исследовании. – Священник сделал паузу. – Можно, я объясню? Или лучше пока оставить вас одного?

После выступления Лорен откуда-то появились бесчисленные ученые, журналисты и просто дешифровщики-любители, которые требовали сообщить, поправится ли она и когда намерена опубликовать законченный перевод и остальные материалы. Кое-кто даже на пару дней разбил палатки рядом с их домом. Росс сменил номер телефона, и звонки прекратились, но по утрам все равно приходилось разбирать груды писем.

Два дня назад Боб Найт, глава факультета, где работала Лорен, потребовал предоставить ему файлы и записи, которые Лорен хранила дома, чтобы университет мог их проверить и завершить работу. Росс отказался, заявив, что завершать ее будет сама Лорен, и никто другой. Его злило, что все, словно стервятники, ждут смерти его жены, мечтая поживиться открытиями.

– Вас интересует манускрипт Войнича?

– Да.

– И чем же?

– Все просто. Я – генеральный настоятель Общества Иисуса, а судя по записям в архивах Ватикана, манускрипт Войнича был написан священником моего ордена, иезуитом, четыре с лишним столетия назад. Однако нам так и не удалось перевести текст и разобраться в иллюстрациях. Хотя оригинал манускрипта хранится в Йельском университете, мы все равно считаем его своим. Быть может, все, что в нем сказано, и правда аллегория, своего рода притча, но манускрипт Войнича – ценнейший документ, составленный нашим собратом, и мы хотим восстановить его смысл. Узнав, что ваша жена разгадала секрет манускрипта, я предложил ей воспользоваться нашими материалами, чтобы завершить перевод объединенными усилиями. Она отказалась – ее не устроили наши ограничения на публикацию. Я был очень расстроен, но с пониманием отнесся к ее позиции. Предложение осталось в силе. – Снова пауза. – Затем я узнал о происшествии и незаметно следил за развитием событий. И вот прибыл по делам в Америку и решил найти время для визита. Мне не просто объяснить… наш орден в долгу перед ней. Мы хотели бы вознаградить ее за услугу, оказанную церкви, как в этом, так и в ином мире. Разумеется, мы будем молиться за нее и позаботимся, чтобы душа ее попала на небо.

Росса разозлило это «позаботимся».

– Как мило! А откуда вам знать, что ключи от неба именно у вас? – В темных глазах священника мелькнуло что-то особенное – обида или, возможно, гнев; мелькнуло и тут же исчезло. – Не обижайтесь, – добавил Росс. – Просто лучше бы ваши молитвы помогли Лорен в этом мире, а не облегчили путь на небо.

– Мы в состоянии помочь ей и здесь, потому я и приехал. Наши ученые уверены, что рано или поздно переведут манускрипт, однако, располагая записями вашей жены, они закончат гораздо быстрее. Из уважения к ее работе и высказанным пожеланиям мы откажемся от своих условий и снимем запрет на публикации. Разумеется, авторство перевода будет принадлежать только ей, и мы выплатим компенсацию, вне зависимости от того, поправится она или нет. Святая католическая церковь – могущественная организация; мы поможем вам в этом испытании и деньгами, и вообще всем, что еще потребуется.

– То есть вам нужны ее записи?

– Да. Достаточно копии. Кстати, вы не знаете, там упоминается нечто под названием «источник», или, на латыни, «radix»?

Росс покачал головой:

– Не могу вам сказать. Лорен не показывала мне карты, да и записи тоже. А что?

Священник махнул рукой:

– Не важно. Главное, с помощью ее записей мы закончим перевод манускрипта, и ваша жена обретет заслуженную славу. Не прошу вас давать ответ прямо сейчас, но, пожалуйста, подумайте. – Он достал визитную карточку, протянул ее Россу и взглянул на часы. – Завтра утром у меня еще дела в Нью-Йорке, а вечером я возвращаюсь в Рим. Не будете против, если я заеду к вам до отлета и отвечу на все вопросы? Для меня очень важно, чтобы вы не сомневались: работа Лорен попадет в хорошие руки. Так я позвоню завтра днем? Скажем, около четырех?

Росс кивнул:

– Хорошо.

Мысль, что работу Лорен завершат ученые, которые не просто увлечены тем же, а еще и считают манускрипт своей собственностью, его воодушевила. Кроме того, они признают ее авторство без оговорок – это важно. Росс подозревал, что Найт рано или поздно объявит записи Лорен собственностью университета и присвоит большую часть заслуг. Он решил еще поговорить с Зеб Куинн, хотя полагал, что она согласится поделиться результатами с Торино. Как минимум это решит проблему Найта. Он дал священнику свой адрес.

– Подумайте, доктор Келли. До завтра.

Росс посмотрел на визитку генерального настоятеля иезуитов. Его удивило, что столь высокопоставленная персона нашла время лично поговорить с ним. Лишнее доказательство, что работа Лорен для них не пустой звук. Глядя священнику вслед, Росс отметил, что тот слегка прихрамывает.

ГЛАВА 15

На следующее утро.

Исполняя свой долг, сестра Шанталь сделала все, что было в ее силах. И вот теперь, когда она уже почти избавилась от тяжкой ноши, надеждам пришел конец. Многое довелось ей пережить, однако это было уж слишком.

В больнице монахиня объяснила, что хочет помолиться за Лорен Келли, но увидев, как та лежит, не шевелясь, опутанная проводами и трубками, поняла: если молитва кому и поможет, то лишь ей самой. Сестра Шанталь подошла к постели, рухнула на колени и зарыдала. Впервые за долгие годы службы она была в отчаянии. Тем не менее она не стала молиться, а сосредоточилась на том, что можно сделать. Нельзя, чтобы все закончилось именно так. Есть один-единственный способ все поправить. При мысли об этом способе сестра в сомнении покачала головой, заранее сожалея о своем выборе.

«И зачем я так сглупила? – горько вздохнула она, переводя взгляд с портфеля на трубку питательного зонда. – Не нужно было его расходовать».

Монахиня оглянулась и вытащила из портфеля кожаный мешочек, но увидев, как мало в нем осталось, поняла всю бессмысленность своих действий. И все же что-то нужно было предпринять.

Все заняло ровно шесть минут. А потом она убрала пустой мешочек в портфель и услышала, как открылась дверь.

Раньше они всегда спали с Лорен в одной постели, и теперь одному в ней было непривычно. Уезжал Росс часто, а вот ночевал дома в одиночестве всего пару раз за все годы супружества.

Он выпил бутылку вина и до самого утра смотрел телевизор, стараясь не разбудить отца – тот ночевал в одной из гостевых спален. Никто не вмешивался в выбор каналов, и в итоге Росс заснул под одно из любимых шоу Лорен, а когда проснулся, обнаружил, что свернулся калачиком на ее стороне постели. После завтрака отец отправился на Манхэттен к матери Лорен, а Росс – в больницу. Он ездил туда ежедневно, как на работу. Еще не оправившись от легкого похмелья, Росс вошел в палату, где его поджидала полнейшая неожиданность: на коленях у постели Лорен стояла монахиня.

– Кто вы? – спросил он. – Что вы тут делаете?

Монахиня обернулась, и Росс увидел на ее щеках слезы. Она была красива той особой, безмятежной красотой, над которой не властны годы, а ее глаза – никогда он не видел таких удивительных глаз – были пронзительно-голубыми, с лиловой каемкой по краям.

– Я сестра Шанталь. Приехала к доктору Лорен Келли. – Ее английский был подчеркнуто правилен – так обычно говорят хорошо образованные европейцы. – А вы кто?

– Росс Келли, муж Лорен. Вы от Леонардо Торино?

В глазах монахини мелькнул ужас.

– Нет.

– Тогда как вышло, что вы знакомы с Лорен?

– Я знакома с ее работой. Мы не встречались, но я чувствую, будто мы с ней знакомы – ведь она сумела понять человека, которым я восхищаюсь. – Сестра Шанталь попыталась встать, и Росс помог ей подняться. – Что же случилось с вашей женой?

Росс рассказал о грабителе, который проник в комнату Лорен, и в удивительных глазах гостьи вновь что-то промелькнуло.

– Что-нибудь пропало?

– Немного денег, драгоценности, видеокамера, ну и, может, из ее компьютера что-то.

– Кто-нибудь говорил с вами о манускрипте отца Орландо?

– Какого еще отца Орландо?

– Вы называете его манускриптом Войнича. Генерал иезуитов ведь по поводу манускрипта приходил?

Это было уж слишком.

– Что тут вообще творится? Объясните!

Удивительные глаза смотрели не мигая, словно оценивали Росса.

– Мне нужна ваша помощь. – Она кивнула на Лорен. – А вам – моя. – За хрупким фасадом спокойствия прорезалось глубокое отчаяние. – Времени мало. Я слабею, а нам надо многое успеть.

– Нам?

– Да. Вам, вашей жене и мне.

– Моей жене? О чем вы? Она…

Сестра Шанталь неожиданно сильно сжала его руку.

– Я объясню. Это очень важно. Важно для всех нас. Мы можем поговорить где-нибудь, где нас не побеспокоят? Наедине?

Ее глаза сбивали Росса с толку, а разум настойчиво требовал проявить твердость и вежливо спровадить гостью. С другой стороны, отчаяние монахини и ее пыл чем-то напоминали его собственные чувства. Да и что он теряет?

Росс наконец принял решение, которое полностью перевернет его разрушенную жизнь.

– Пойдемте, – сказал он.

ГЛАВА 16

Несколько позже.

Генерал Леонардо Торино вышел из лимузина и двинулся по дорожке к дому Келли, уверенный в успехе. Он гордился своим умением читать в душах людей, а встреча с Россом Келли в больничной церкви прошла даже лучше, чем ожидалось.

Он нажал на кнопку звонка и подождал. Внутри послышались громкие голоса, затем дверь отворилась, и вся уверенность иезуита улетучилась – на лице геолога застыло подозрение. Келли провел его на кухню, где за столом сидела пожилая монахиня, перед которой стояла пустая кофейная чашка. Когда Росс представил их друг другу, Торино удивился еще больше – в глазах монахини промелькнул ужас. Размышляя об этом, он заметил, как она спрятала полиэтиленовый пакет в стоящий позади портфель.

– Добрый день, сестра.

– Генерал. – Она сжала в руке массивное распятие у себя на груди, затем склонила голову и поднялась со стула. – Прошу прощения, мне пора идти. Я очень устала.

Келли двинулся в ее сторону, и они обменялись взглядами.

– Позвольте, сестра Шанталь, я провожу вас в гостиную. Мы поговорим с генералом, а вы пока отдохнете.

Сестра Шанталь взяла портфель и трость, а Росс взял ее под руку.

Это имя еще сильнее разожгло интерес Торино. Он совершенно точно слышал его совсем недавно, но не мог вспомнить, по какому поводу. Иезуит дожидался возвращения Келли на кухне.

– Не ожидал встретить у вас в гостях монахиню, вы ведь неверующий.

Келли нахмурился:

– Вы сами говорили, что всем нам нужно во что-то верить… Скажите, генерал, зачем вам на самом деле понадобился перевод моей жены?

– Я вчера уже объяснил. Мы считаем манускрипт своим, потому что его написал наш собрат. Мы хотим закончить перевод.

– Зачем же?

– Затем, что это достояние церкви, да еще и столь таинственное. Ваша жена стремилась перевести его именно поэтому.

– Вчера вы говорили, что манускрипт просто притча, обыкновенная сказка. – Келли вперил в него взгляд. – Вы и правда в это верите?

Вопрос не понравился Торино. Вчера собеседник ему доверял, а сегодня уже нет. Что ему рассказали? Он вспомнил о пакете, который спрятала монахиня, и чуть не задохнулся от волнения. Что же видел Келли?

– Разумеется, притча. А вы полагаете, что рассказ – правда?

– Расскажите об источнике, который вы упоминали вчера. Что это, по-вашему, такое?

– Зачем вам это? Вы сами что-то знаете о нем, доктор Келли?

Росс пропустил вопрос мимо ушей.

– Расскажите, генерал, что вам известно о священнике по имени Орландо Фалькон.

Торино контролировал себя лучше многих, но сейчас понял, что выражение лица его выдало. Он один знал об Орландо Фальконе и о том, как тот связан с манускриптом.

– Как я упоминал вчера, мы считаем, что автором манускрипта был иезуит. Возможно, речь идет об отце Орландо Фальконе. А что вам известно о нем?

Келли промолчал.

– Полагаю, все это как-то связано с визитом сестры Шанталь. Может, расскажете, что вас беспокоит? Я очень сильный союзник, а у церкви, как я уже упоминал, масса возможностей. Если вам кажется, что манускрипт Войнича – нечто большее, чем думали раньше, то в ваших же интересах поделиться с нами и перейти под надежную защиту католической церкви.

– Защиту? От кого? Я никому не отдам записи Лорен, пока не пойму, что происходит. Я начинаю подозревать, что тому, кто вломился в наш дом и ударил Лорен, как воздух нужны были именно эти записи. – В глазах Келли теперь пылал огонь. – Насколько сильно они нужны вам, святой отец?

Самообладанию Торино позавидовал бы любой, но тут иезуит едва сдержался. Ему помешали, когда главнейший объект его поисков оказался на расстоянии вытянутой руки, – это было невыносимо. Он кипел от гнева и обиды.

– Думаете, я хотел похитить записи вашей жены? Да они мне не нужны! У нас в Ватикане есть архивы инквизиции – мы выясним там все, что нужно. Я просто хотел ускорить дело, а заодно помочь вам.

– Помочь мне? А может, записи Лорен понадобились вам для других целей? Не знаю уж, что вы там задумали.

– Осторожнее, доктор Келли. Вы и понятия не имеете, во что ввязались. Эти знания таят огромную опасность, и я лишь предлагаю разделить вашу ношу, пока не поздно. Не отказывайтесь.

– Почему же? А если откажусь?

Торино сжал зубы. Гнев в нем остыл и словно затвердел, уступая место другим чувствам. Говорить больше не о чем. Келли передумал. Что же такого ему сказала – или, может быть, показала – загадочная сестра Шанталь?

– Вы пожалеете об этом, – холодно произнес Торино, вышел из дома, прошел по дорожке и сел в лимузин.

Расслабившись и обдумав положение, он вдруг вспомнил, где недавно слышал имя сестры Шанталь. Торино позвонил в Рим и велел соединить с отцом Шеймасом Данливи из комиссии по чудесам.

– Я насчет письма из хосписа в Уганде – помните, вы рассказывали на той неделе?

– Чудесное исцеление двоих братьев от СПИДа?

– Да. Как звали монахиню, пропавшую примерно в то же время?

– Сестра Шанталь. – Торино собирался задать еще вопрос, но отец Шеймас добавил: – Генерал, может, это и не важно, но из хосписа прислали кое-что еще по этому делу.

– Что же?

– Резную деревянную шкатулку. Исцелившиеся дети говорят, что ее дала им та самая монахиня.

– Опишите резьбу на шкатулке.

– Сейчас сфотографирую и пришлю.

Вскоре на экране телефона Торино появилась фотография, и во рту у него тут же пересохло. Очевидно, сестра Шанталь как-то связана с чудесным садом Орландо Фалькона, и скорее всего без нее этот сад не найти.

– Благодарю, отец, вы очень мне помогли. Последний вопрос: а что нам известно о сестре Шанталь?

– Почти ничего.

– Выясните все, что сумеете. Кто она, откуда, как давно в ордене – все подробности.

Повесив трубку, он уже понял, что дальше следует быть предельно осторожным. Если геолог и монахиня поступят так, как предполагал Торино, они станут бесценными пешками в его игре. В противном случае ему придется вмешаться, причем без лишних сантиментов.

Он нажал кнопку быстрого вызова.

– Марко, это я. Ты нужен церкви.

ГЛАВА 17

Росс Келли не знал, что и думать. То, что рассказала ему до прихода Торино сестра Шанталь, было столь нелепо и абсурдно, что в это невозможно было поверить. Обвиняя Торино, он ожидал, что реакция Черного Папы лишь усилит его скепсис, однако завуалированные угрозы иезуита возымели прямо противоположное действие. Они подтверждали рассказ монахини.

Как только Торино ушел, Росс заглянул к сестре Шанталь. Та уснула на кушетке. Он укрыл ее одеялом, взял из ее рук полиэтиленовый пакет и поднялся в кабинет Лорен. Там включил компьютер, ввел пароль и открыл папку, посвященную манускрипту Войнича, но прежде чем просмотреть файлы, начал разглядывать удивительный пакет. Россу хотелось верить рассказу монахини, потому что пакет давал надежду. Надежду, которую он утратил…

– Росс, вы знаете, кто написал манускрипт Войнича?

– Понятия не имею.

– Его написал иезуит Орландо Фалькон, во второй половине шестнадцатого века, вскоре после того, как испанский конкистадор Писарро завоевал империю инков – сейчас это территория Эквадора и Перу. В манускрипте рассказывается о погибшей экспедиции, которая пыталась найти Эльдорадо для испанского короля Карла. А еще там рассказывается, что же обнаружили конкистадоры и отец Орландо вместо Эльдорадо.

– Я думал, это все выдумка. Аллегория.

Монахиня покачала головой:

– Представьте: самый расцвет инквизиции. Целых три раза во второй половине шестнадцатого века папой становился Великий инквизитор. Когда отец Орландо вернулся в Рим и заявил, что обнаружил чудесный сад, который ставит под вопрос всю Книгу Бытия, у власти был второй из них – Пий V. Очевидно, папе и кардиналам это не понравилось. Рассказ противоречил учению церкви и Священному Писанию. Все, на чем стояла церковь и они сами, оказалось под угрозой. Эдемский сад только один, и он должен располагаться в Святой земле или где-то еще в пределах христианского мира. В Новом Свете, среди дикарей-язычников, второго райского сада просто не могло существовать, а значит, это творение дьявола. Просто не обращать внимания на отца Орландо они не могли: он был уважаемым членом ордена, протеже великого Игнатия Лойолы. Поэтому его объявили еретиком, добропорядочным священником, угодившим в лапы дьявола во время путешествий по Новому Свету.

– И что с ним сделали?

– Потребовали, чтобы он отрекся. Отец Орландо отказался, и его пытали, прижигая ноги раскаленными углями. На следующее утро ноги зажили. Он заявил, что это чудо подтверждает его открытие, но Великий инквизитор лишь сильнее убедился, что его душой завладел дьявол. Священнику переломали кости, зажав ноги в деревянных тисках. На этот раз раны не исцелились, и Великий инквизитор заключил, что дьявол изгнан. Однако отец Орландо по-прежнему не отрекался. Пока решали, как с ним поступить, отца Орландо много месяцев держали в заточении. Все это время он не бездействовал.

Она остановилась и отхлебнула кофе. Несмотря на весь скепсис, Россу не терпелось послушать дальше.

– Когда отец Орландо понял, что даже церкви нельзя верить и что удивительное открытие умрет вместе с ним, он решил записать всю историю, надеясь, что ее поймут и оценят потомки. – Она замерла, глядя в чашку. – Поймите одно: отец Орландо Фалькон был выдающимся человеком. Чтобы написать о своем открытии и защитить его от чужих глаз, он сочинил особый язык и придумал для него буквы, добавив несколько бессмысленных знаков, чтобы запутать будущих дешифровщиков. Он записал и зарисовал виденные им чудеса по памяти, лежа в тесной каморке и страдая от пыток. Письменные принадлежности ему передали тайно.

В конце концов манускрипт, конечно же, нашли, и судьба отца Орландо была решена. Церковники прозвали его Книгой Дьявола, потому что не могли понять текст, а на рисунках им виделись извращенные картины райского сада. Отца Орландо приговорили к сожжению у столба; манускрипт должны были сжечь вместе с ним.

– А дальше?

– Его сожгли, но сообщник спрятал манускрипт в одной из библиотек иезуитов. Отец Орландо хотел, чтобы книга хранилась у всех на виду, тогда рано или поздно ее найдут, расшифруют и отыщут чудесный сад.

– Вы правда верите в его существование?

Сестра Шанталь посмотрела на Росса словно терпеливый учитель на бестолкового ученика.

– Сад существует.

– Но при чем тут Лорен?

– Большую часть манускрипта отец Орландо написал на языке, составленном из двух реально существующих, специально, чтобы его можно было перевести. Эта задача под силу лишь человеку достаточно мудрому и упорному, чтобы понять ход мысли отца Орландо и оценить всю важность его открытия. Тому, кто достоин.

Росс вспомнил вечер, когда Лорен читала доклад в Библиотеке Байнеке. Она тогда зачитывала окончание манускрипта: «Я поздравляю тебя, ученый друг. Прочтя мою повесть, ты доказал свою мудрость и упорство. Какова бы ни была твоя вера, ты избран Богом исполнить то, что более не в моих силах: хранить Его сад, чтобы чудотворная сила служила только лишь славе Божьей». Тоска защемила ему сердце. В тот день он уволился из «Эксплора» и узнал, что Лорен беременна. Его заботили лишь мысли о карьере. Счастливое время…

– И таким человеком оказалась моя жена?

– Да. Отец Орландо устроил так, чтобы ключевой раздел манускрипта перевести было нельзя. Он написан теми же символами, что и все остальные части, но на особом, изобретенном им языке. Его ни за что не перевести без грамматики или словаря.

Росс кивнул.

– То есть Лорен уже перевела все, что можно было перевести?

– Да.

– И мы так и не узнаем, что было в этом последнем разделе?

Казалось, монахиня колеблется, не зная, что ответить и отвечать ли вообще, но все же она сказала:

– Когда отец Орландо вернулся в Рим, он поклялся, что расскажет о своем открытии одному лишь папе. Когда выяснилось, что секрет нельзя доверить даже верховному понтифику, он сказал инквизиторам, что сжег хроники, которые вел в походе. Но это не так. Он спрятал их в ящике вместе со своими вещами, а перед смертью рассказал сообщнику, где спрятан ящик. Там хранилась книга с подробным описанием того, как найти сад и какие опасности подстерегают в пути.

– Отдельная книга?

– Отдельная книга на его родном языке. – Немигающий взгляд монахини ни на секунду не оставлял глаз Росса. – А еще он оставил сообщнику перевод последнего раздела того, что вы называете манускриптом Войнича.

– И что же в этом последнем разделе?

– Там рассказывается о явлении еще более загадочном. Отец Орландо называет его «источником» и заявляет, что именно он управляет садом.

Росс откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Откуда вам это известно?

– Я Хранитель, – ответила сестра, как будто никаких пояснений не требовалось.

– Хранитель?

– Хранитель сада. Моя обязанность – следить за открытием отца Орландо до тех пор, пока не появится кто-то достаточно мудрый и упорный, чтобы понять, как поступить с садом. Когда этот человек расшифрует манускрипт, я должна отыскать его, убедиться, что он и правда достоин, а затем передать ему книгу и избавиться от своей ноши. Пророчество отца Орландо гласит, что это случится, когда саду будет угрожать страшная опасность. – Ее голос звучал все более страстно. – С каждым годом человечество все ближе к тому, чтобы разрушить сад и его источник. Каждый месяц я слышу в новостях, что лесорубы, фермеры, дороги и нефтяные компании пробираются туда, где джунгли всегда стояли нетронутыми. Я уже отчаялась, что манускрипт когда-нибудь переведут, и тут прочла в Интернете об исследовании вашей жены, разузнала о ней немного и выяснила, что она – за сохранение дикой природы. Стало понятно, что Лорен именно та, кого я ищу.

Сестра Шанталь вытащила из портфеля запечатанный полиэтиленовый пакет, при этом на пол вывалился кожаный мешочек, запачканный каким-то порошком. Металлическими переливами крупинки напоминали шрей-берзит, который Росс привез Лорен из Узбекистана, но все же отличались особым, совершенно уникальным кристаллическим блеском. Росс разглядывал порошок, однако не мог определить породу, хотя в минералах разбирался неплохо.

Тогда он переключил внимание на пакет. Стоило монахине его распечатать, и в воздухе повеяло затхлостью.

– Вот книга отца Орландо. В ней указана дорога к саду. – Сестра Шанталь достала книгу и осторожно раскрыла ее. Несколько последних страниц чуть отличались по цвету. – Давным-давно в конец подшили перевод астрологического раздела – чтобы не потерять. – Она передала книжицу Россу: кожаный переплет отлично сохранился, но все равно было очевидно, что вещь старинная. – Это доказывает мои слова. Если бы ваша жена могла ее прочесть, она бы не сомневалась.

Росс открыл книгу. Пожелтевшие страницы были исписаны каллиграфическим почерком. К своему удивлению, почти все было понятно.

– Это же на испанском!

– Испанский – родной язык Орландо Фалькона. Он вел записи еще до возвращения в Рим, и очень кстати, что не на латыни – языке церкви. Когда его предали, отец Орландо поклялся впредь никогда не доверять Риму. Вот и нам не стоит.

– Вы ведь монахиня!

– Это позволяет мне сохранять инкогнито, творя добрые дела по всему миру. Отец Орландо никогда не терял веру в Бога, а сомневался исключительно в тех, кому принадлежит власть в Риме. Они слуги не Богу, а только самим себе и церкви. Все ради могущества церкви. Это опасные люди, Росс. Опасные и беспощадные.

– Я тоже не поклонник католической церкви, однако…

– В Риме полно таких, кто пойдет на все, лишь бы защитить их драгоценную церковь – даже если это против учения Христа.

И снова в ее безмятежном взоре промелькнуло отчаяние.

Росс продолжал аккуратно листать книгу. На первых же листах обнаружились рисунки, от которых у него перехватило дыхание. Знакомые грубые линии: невиданный цветок овальной формы и причудливая фигура обнаженной женщины – точь-в-точь как на знаменитых иллюстрациях. Даже в аккуратных строках на испанском угадывался текст манускрипта.

Росс быстро пролистал до страниц, подшитых в конце – той самой непереводимой части манускрипта, из-за перевода которой Лорен отложила их совместный отпуск. Текст был также на испанском, причем в нем часто упоминался «источник» – «el origen». Чем дольше Росс разглядывал книгу, тем сильнее убеждался в том, во что его разум отказывался верить: сад Орландо Фалькона вполне мог существовать. От этой мысли сердце его забилось чаще, а вопросы стали слетать с языка один за другим.

– Откуда это? Кто дал вам книгу?

– Предыдущий Хранитель.

– Давно она у вас?

И снова этот не дающий покоя взгляд.

– Что бы я ни ответила, вы все равно не поверите. Пусть книга послужит доказательством. Поверьте, ваша жена сразу бы поняла – это не подделка.

– То есть вы хотите, чтобы Лорен стала Хранителем, так? А сколько пробыли Хранителем вы сами? И сколько еще было раньше? Как вышло, что выбрали именно вас?

Она устало улыбнулась:

– Довольно вопросов. Вы все узнаете в свое время. Я поклялась хранить тайну отца Орландо, и мне нет покоя, пока книга не окажется у переводчика манускрипта, то есть у вашей жены. Пророчество исполнилось, и Лорен суждено стать новым Хранителем, но прежде чудесная сила сада должна исцелить ее – только тогда Лорен сможет принять у меня ношу, завещанную отцом Орландо. Вы что, не понимаете, Росс? У нас нет выбора. Надо вернуться в сад. – Она наклонилась над столом и накрыла его руку своей. – Росс, у нас с вами одна цель. Вы хотите разбудить свою жену, а я не в силах уснуть, пока она спит.