Текст книги "Источник"

Автор книги: Майкл Корди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 74

Торино верил, что вот-вот прикоснется к лику Господа. Дрожащей рукой он потянулся к Источнику. Воздух у поверхности монолита искрился так сильно, что его можно было потрогать. Он надавил сильнее, но сопротивление тоже возрастало, и в шести дюймах от поверхности его пальцы словно уткнулись в невидимый барьер. Чем сильнее он нажимал, тем сильнее было сопротивление. Убрав руку, иезуит стремительно протянул ее к кристаллу, и невидимый воздушный слой оттолкнул ее назад с такой силой, что, казалось, по его поверхности пробежали волны. Гидра дернулась, скалы вокруг содрогнулись.

Торино посмотрел на поток воды. Тот касался поверхности Источника – почему то же самое не удается ему? Казалось, что его тело и кристалл – как магниты с одинаковыми полюсами. Торино сделал еще одну попытку, но на этот раз приближал руку медленно. Сопротивление ощущалось, однако чем слабее он давил, тем менее заметным оно становилось. Наконец его пальцы коснулись поверхности кристалла. Иезуит отдернул руку: гладкая поверхность была горячей и наэлектризованной. Он почувствовал непреодолимую мощь: все его тело содрогалось, пальцы горели огнем.

– Все хорошо, генерал?

Фляйшер и Петерсен ожидали у входа вместе с двумя связанными нимфами.

– Все в порядке, фельдфебель. Пожалуйста, дайте мне молоток.

– Вам нужна помощь?

– Нет. – Внезапно ему стало неловко. – Подождите в тоннеле. Я позову, если понадобитесь.

Он подождал, пока солдаты выйдут, а затем медленно прижал острый конец молотка к поверхности камня. Посыпались искры, и он снова почувствовал, как шевельнулся пол под ногами. Торино приподнял молоток и осторожно стукнул. Монолит дернулся, гидра изогнулась, словно рассерженная змея, и его руку обжег электрический разряд. Нимфы в тоннеле завопили – звук был такой высокий, что отозвался болью в ушах.

– Заткните их! – прокричал он Фляйшеру.

Осмотрев поверхность монолита, Торино нашел небольшой выступ покрывающей его корки в том месте, где из кристалла вырастала гидра, и подцепил этот выступ острым концом молотка. Несколько сильных ударов – и он отколется. Торино глубоко вдохнул, расставил для устойчивости ноги пошире и замахнулся.

– На вашем месте я бы этого не делал.

Знакомый строгий голос не дал ему нанести удар.

Иезуит медленно повернулся к дальней части грота, где был темный лаз. Из темноты за ним наблюдала сестра Шанталь, но голос, от которого у иезуита зашевелились волосы на затылке, принадлежал призраку, видневшемуся впереди монахини.

– Вы же мертвы, – неуверенно произнес Торино. У него пересохло в горле. – Я видел кровь. Видел, как в вас попала пуля.

Келли ткнул пальцем в залитую кровью рубашку: чуть выше сердца была дыра. Глаза его горели злобой.

– Да, попала. Я был мертв. – Он показал на Источник. – Но он воскресил меня. – Торино не шевелился. Келли подошел и положил его правую руку себе на грудь. – Если не верите, то вот рана. – Он обернулся – дыра на спине рубашки оказалась еще больше.

Торино выронил молоток и просунул пальцы в отверстия на рубашке. Ни на груди, ни на спине ран не было. Не было даже шрамов. Как будто в геолога и не стреляли. Но Торино сам видел, как пуля, выпущенная из мощной винтовки, попала ему в грудь. Базин, профессиональный убийца, клялся, что рана смертельна.

– Я видел, что нимфы унесли вас…

– Они принесли меня сюда. – Келли указал на бассейн у подножия монолита. – Они опустили меня в него целиком и напоили водой из Источника.

– Вы пили прямо из него? – Торино видел в этом саду уже много чудес, но услышанное было куда важнее всего остального. У Келли не просто зажил перелом или прошла какая-то болезнь. Он был воскрешен. Несмотря на потрясение, Торино был в восторге от появления геолога – оно подтверждало безграничную силу Источника. – Бог милостив, доктор Келли. Он дал вам еще один шанс. Теперь вы просто обязаны смириться с Его могуществом и признать, что жизнь – это не только наука.

Келли невесело усмехнулся:

– Это вы должны понимать, что жизнь – не только религия. Этот камень, Источник, важнее, чем любая церковь.

Торино пришел в ужас от такой наглости.

– Важнее, чем святая католическая церковь?

Келли шагнул вперед. В правой руке у него был пистолет.

– Конечно, важнее. Четыре миллиарда лет назад здесь случилось величайшее чудо в истории Земли, а может, и всей Вселенной. От уникальной, неповторимой жизненной искры родился монолит – Источник. До этого судьбоносного момента наша планета была заурядным, содрогающимся от метеоритных ударов бесплодным каменным шаром на задворках космоса. На этом самом месте было посеяно семя жизни. Если есть на свете святая земля, то она здесь, только ее святость не имеет отношения ни к религии, ни к Богу. Последние четыре миллиарда лет жизнь прекрасно развивалась без всякой религии и без нас. И только в последнюю сотню тысяч лет у нас появился разум, который жаждал объяснить все то, что он не понимал, включая собственное существование. Вот мы и создали религию. Создали Бога.

Сначала мы поклонялись солнцу и луне, потом придумали себе богов. У греков и римлян на каждый случай имелся свой бог. Наконец несколько тысяч лет назад на Авраама снизошло откровение: он понял, что Бог един. Но даже этот один-единственный Бог дал начало трем разным религиям: христианству, иудаизму и исламу. Все они дробились дальше, и приверженцы каждой ветви утверждали, что они, и только они, поклоняются настоящему единому Богу. Уж если и это не плод человеческих усилий, то я не знаю, что тут сказать.

Генерал, ваш Христос появился каких-то две тысячи лет назад – в сравнении с тем, сколько существует на Земле жизнь, это меньше микросекунды. – Росс указал на монолит. – И тем не менее вы ставите свою религию выше того, что не просто существовало в момент зарождения жизни, а было ее предтечей. Его сила куда больше, чем у любого невидимого бога. Уж если чему и поклоняться, так это Источнику. Так что не трогайте его, не пытайтесь подчинить. Уважайте его и защищайте.

Торино взбесила зашоренность и самонадеянность ученого.

– Вам не понять могущества истинной веры, не понять религии!

– Я все прекрасно понимаю. У меня была своя религия – нефть. Я искренне верил в ее силу: без нефти не было бы горючего, пластмассы, компьютеров, красок, мячей для гольфа – не было бы всего, что жизненно необходимо современной цивилизации. У меня была одна простая заповедь: найти нефть любой ценой. Нет ничего важнее. Последствия меня не интересовали, даже при том, что жена постоянно о них напоминала. Меня не волновало, что нефть, на образование которой ушли миллионы лет, закончится через пару столетий после того, как человек понял ее ценность. В конце концов, ведь именно человек правит миром. Бог даровал нам мир, чтобы мы делали с ним что пожелаем – разве не так учат все религии?

Все это порядком надоело иезуиту.

– Вы лицемер. Говорите, что Источник надо защищать, а сами и рады воспользоваться им, чтобы спасти жену. – Он обернулся к тоннелю и крикнул: – Фельдфебель, мне нужна ваша помощь!

Войдя в грот и заметив Келли, Фляйшер быстро оценил ситуацию и взял его на прицел. Геолог, впрочем, уже целился из пистолета в лоб Торино.

– Может, я лицемер, – спокойно сказал он, – но у меня есть для вас предложение.

ГЛАВА 75

Росс старался не обращать внимания на черный ствол «хеклер-коха» Фляйшера и следил за тем, чтобы пистолет в его руке не дрожал. Он смог сохранить спокойствие, пытаясь убедить человека, сделавшего столько зла его жене и друзьям. И все же, чтобы произнести то, что он собирался сказать, нужно было собрать всю волю в кулак.

Он вспоминал, как умер, как были сорваны все покровы и как перед ним появилась Лорен.

– Росс, – сказала она, по обыкновению, сильно нахмурив брови, – ты должен сохранить сад и Источник любой ценой – не для людей, а от людей. – Она объяснила ему, что именно нужно сделать, и заставила пообещать, что он исполнит ее волю.

– И что же у вас за предложение? – спросил Торино.

– Прежде чем Марко выстрелил в меня, вы говорили, что мне нельзя забрать из сада кристалл потому, что это место важнее, чем жизнь моей жены.

– Да.

– Возможно, вы правы. Я готов признать, что это место важнее, чем та, которую я люблю больше всего на свете, но при условии, что вы сделаете то же самое.

Торино промолчал.

Росс сглотнул.

– Я клянусь, что покину это место, не забрав ничего с собой, и никогда никому не расскажу о нем – даже если из-за этого умрут моя жена и мой ребенок. – Он услышал, как сестра Шанталь шумно выдохнула у него за спиной. – Но вы должны дать такое же обещание, даже если чудеса из-за этого не достанутся вам и вашей церкви.

Торино рассмеялся:

– Вы что, серьезно думаете, что жизнь вашей супруги может сравниться с интересами Святой церкви? Вы правда считаете их равноценными?

– Нет, – ответил Росс. – Жизнь Лорен в бесконечное число раз ценнее любой церкви. Но я знаю, что вы собираетесь уничтожить тут все, за исключением Источника, и знаю, что для Лорен это место намного ценнее всего остального. Если сад так и останется в неприкосновенности и никто не будет о нем знать, он не будет угрожать вашей драгоценной доктрине.

Торино нахмурился.

– Вам, доктор Келли, следует кое-что понять. Переустроить это место так, чтобы оно принесло одну лишь славу церкви, не просто мое право – это мой долг. Это дар Господа миру, и только в руках Святой церкви он обретет истинную ценность. Святая церковь ждала такого дара с того самого момента, как в Риме была образована Комиссия по чудесам, задача которой – искать в этом мире проявления Бога. Священный камень позволит нам не просто проверять чудеса, а творить их! Мы будем управлять чудесами, и тогда вся Земля поверит в Бога. Вы понимаете, доктор Келли? Возможно, священный кристалл даровал жизнь нашей планете. Возможно, он вдохнул жизнь в каждого из детей Господа. Однако сейчас он совершит нечто куда более важное – он спасет их души!

Ограниченность Торино, его стремление извратить все во имя собственной церкви, напомнили Россу бесцеремонного капеллана Писарро. Этот капеллан помог конкистадорам захватить в Кахамарке последнего императора инков, уверяя того, что единственная надежда на спасение – это отдать без боя собственную страну, поклясться в верности Иисусу Христу и признать себя вассалом Карла Пятого.

– Вы хотя бы слышали, что я сказал? Вы собираетесь уничтожить сад и перебить в нем все живое только потому, что он не согласуется с вашим учением и словами вашего непогрешимого папы. Вы хоть понимаете, что это попросту нелогично, смехотворно?

– Охранять веру не смехотворно. Очистить это место – небольшая цена за спасение душ всего человечества. Сад и все, что в нем живет, – всего лишь неудачная аберрация, которая подталкивает сующих всюду свой нос ученых вроде вас к безосновательным и вредным заявлениям по поводу эволюции и теории разумного замысла. От него исходит назойливый белый шум, который можно и нужно заглушить. Все, что может помочь нашим врагам, должно быть уничтожено. Даже если вы не приемлете мою миссию, то хоть поймите ее.

– Пока что я понял, что ваша вера очень слаба, раз вы не видите за ней истину.

– Моя вера тут ни при чем. Я должен защищать веру других.

– У других есть своя голова на плечах, они сами сделают выводы из того, что узнают. Боже мой, да ведь если вера человека крепка, все это ее не поколеблет. Он просто сформулирует ее иначе. Вера сестры Шанталь никуда не делась потому, что она не так нетерпима, как ваша. – Росс больше не мог сдерживаться – собеседник просто не понимал слов. – Ну конечно же, именно поэтому вы не можете допустить до сада свою паству. Ваша треклятая доктрина нужна не чтобы поощрять веру, а чтобы управлять людьми, говоря, как и во что им верить!

В рюкзаке у Торино затрещала рация, и когда иезуит потянулся к ней, Росс увидел черную коробку – блок дистанционного управления детонаторами. Торино поднес рацию к уху.

Раздался голос Базина:

– Я не могу связаться с Гербером. Зато вижу в саду Хэкетта и Куинн. У них снаряжение Гербера, они направляются к зарядам. Думаю, попытаются сорвать твой запасной план.

Торино не отрываясь смотрел в глаза Россу.

– Останови их, Марко. Если потребуется, пристрели. Я скоро вернусь. – Он выключил рацию.

Пистолет Росса по-прежнему смотрел в лоб Торино.

– Так вы сказали Марко, что это обычная предосторожность? Он еще не в курсе, что вы замыслили?

Торино пожал плечами:

– Довольно разговоров.

Он поднял молоток и стал примериваться к монолиту.

– Это плохая идея, – заметил Росс. Он вспомнил, как нимфы держались от Источника подальше и откалывали от него кусочек одной лишь силой голоса. При одной мысли, что случится, если действовать грубой силой, Россу стало нехорошо. – Не делайте этого.

– Почему? – ухмыльнулся Торино. – Вы что, меня застрелите? Вы правда думаете, что Господь, который привел меня сюда и вверил мне священный камень, позволит вам в меня выстрелить? – Он обратился к Фляйшеру: – Если он попытается меня остановить, убейте его и сестру Шанталь тоже.

После этих слов иезуит плавным движением ударил по монолиту и отколол кусочек его корки у самого тела гидры.

Когда фрагмент отделился от Источника, произошло сразу несколько событий, которые следовали одно за другим так быстро, что могло показаться, будто все случилось одновременно. Ствол гидры, а за ним ее ветви и весь грот резко содрогнулись. Нимфы завопили. Росс бросился на Торино и швырнул его на пол. Фляйшер выстрелил в Росса – вернее, туда, где только что стоял Росс – и промахнулся. Росс откатился в сторону и застрелил Фляйшера.

Дальнейшее происходило словно в замедленной съемке. Росс видел, как валится вниз Фляйшер, поливая грот пулями из «хеклер-коха» – его палец все еще давил на спусковой крючок. Тело сержанта, изогнувшись, рухнуло на пол, и ствол оказался направлен прямо на монолит. Когда в Источник попала первая пуля, в гроте разверзся ад.

Из самой глубины пещер донесся пронзительный вопль, словно пуля, ударившая в Источник, поразила одновременно каждого из обитателей пещеры. Росс от боли обхватил голову руками. Из ушей текла кровь. По телу гидры побежали волны, ее щупальца изогнулись, разламывая узоры из кристаллов на стенах пещеры. Весь грот содрогнулся. Вырвавшиеся на свободу щупальца молотили по воздуху, они выдирали кристаллы – в стенах и потолке появлялись черные отверстия. В грот вбежал оставшийся снаружи Петерсен и прицелился в Росса. На мгновение Росс подумал, что тот выстрелит, но, увидев беснующуюся гидру, солдат выбежал обратно в тоннель, прямо в орду нимф, которые мчались на защиту Источника. Петерсен открыл огонь – нимф словно косой срезало – и исчез в тоннеле.

Пол задрожал, и, обернувшись к Источнику, Росс понял, от чего убегал солдат: из темных проходов высовывались красноглазые черви. Ему потребовалась секунда, чтобы понять: они – часть гидры, а сама гидра – огромный единый организм, который пронизывает весь подземный комплекс. Не только черви, но и круглые выросты-щупальца в пещере у входа – тоже части гидры. Стручки, в которых вырастали нимфы, и черви, которые их поедали, – всего лишь разные части одного и того же целого – того самого Древа жизни и смерти, о котором говорил отец Орландо и в котором объединяются все формы жизни. Это гигантское существо, корни которого уходили в самый центр Источника, вероятно, было ровесником всей жизни на Земле.

Рядом с Россом упал сверкающий обломок, за ним посыпались камни – раньше их удерживала решетка из кристаллов. Посреди хаоса высился под защитой бушующей гидры монолит – он был цел и невредим, если не считать кусочка, упавшего на пол рядом с Торино. Иезуит протянул руку, но Росс бросился на него, сбил с ног и поднял обломок. Тот сиял и переливался, и Росс бросил взгляд на выход из грота – несмотря на данную Лорен клятву, искушение забрать кристалл было непреодолимым.

Торино поднялся на ноги и кинулся на Росса.

– Отдай мне кристалл! Они принадлежит Богу и церкви.

Росс боролся с иезуитом, пытаясь вырвать из его рук обломок, как вдруг услышал:

– Росс!

Сестра Шанталь лежала на полу и зажимала руками живот. Росс перевел взгляд с кристалла на выход, потом опять посмотрел на монахиню. Решение было принято за секунду.

Он оставил обломок Торино, а сам бросился к сестре Шанталь. Одна из пуль Фляйшера угодила ей в живот. Сквозь сцепленные руки сочилась кровь, и еще одна струйка виднелась в углу рта. Не обращая внимания на боль и окружающий хаос, монахиня не отрываясь смотрела на монолит.

– Он так прекрасен. Так прекрасен, – повторяла она.

Росс наклонился, поднял ее на руки и отнес под градом земли и камней к целебному бассейну. Монахиня сопротивлялась.

– Нет. Отнеси меня в сад, на могилу отца Орландо.

Росс поглядел на Источник, ища взглядом Торино, но тот исчез, прихватив с собой обломок монолита и пистолет-пулемет Фляйшера. Выход в кровавый тоннель был завален рушащимися сверху землей и камнями. Прямо перед его носом, в нескольких дюймах, упал длинный осколок кристалла, похожий на копье. Надо было срочно вытаскивать отсюда сестру Шанталь.

Росс развернулся и побежал туда, откуда они пришли, напевая, чтобы защититься от червей. Пробираясь по темным тоннелям с умирающей монахиней на руках, он ни на секунду не переставал думать о Торино, который держал в одной руке осколок монолита, а в другой – пульт управления зарядами.

Росс надеялся лишь на то, что иезуиту не удастся выбраться из кровавого тоннеля живым.

ГЛАВА 76

Несколькими мгновениями ранее.

Торино не собирался умирать. У Бога есть для него еще масса дел. Стоило Россу отпустить драгоценный обломок, как иезуит немедленно прижал его к груди, перебросил через плечо ремень «хеклер-коха», который выронил Фляйшер, пробрался между рушащимися с потолка камнями и кристаллами и побежал по кровавому тоннелю.

Там ему пришлось прокладывать дорогу сквозь толпы мечущихся нимф – многие из них умирали или были уже мертвы – и Торино изо всех сил вжимался в стену. Сквозь их вопли доносился треск и звон – хрупкие кристаллы отваливались от стен. Иезуит мчался изо всех сил и надеялся, что Бог его защитит.

Где-то на середине пути рюкзак зацепился за торчащий осколок кристалла. Пока иезуит пытался освободиться, из отверстия в противоположной стене появился червь и метнулся к нему. Торино поднял пистолет-пулемет Фляйшера и открыл огонь. Оружие плясало в его руке, и он не отпускал курок, пока не выпустил весь магазин. Град пуль изрешетил чудовище, и тому ничего не оставалось, как вновь скрыться в стене.

Торино бросил оружие, рванулся изо всех сил, и кристалл, державший его рюкзак, откололся от стены. Он помчался дальше по тоннелю, прижимая кусочек Источника к груди словно талисман, который защитит его от демонов.

Впереди скорчился в луже крови Петерсен. Рядом валялись его автомат и груда стреляных гильз. Пол был усеян окровавленными останками червей. Ноги солдата были изуродованы, но он еще дышал и сжимал пистолет, ожидая возвращения палачей.

Увидев Торино, Петерсен попытался подняться.

– Генерал, помогите. Мне бы только спуститься вниз.

Торино остановился и с опаской посмотрел на норы червей.

– Пистолет заряжен?

– Еще три патрона.

– Дай мне.

Петерсен, лицо которого было все в запекшейся крови, уставился на иезуита, но все же протянул ему пистолет.

– Помогите подняться, – сказал он. – Похоже, я смогу идти, если обопрусь на ваше плечо.

Торино отвернулся. Спасать Петерсена было бессмысленно, даже вредно. С ним Торино не сможет идти так же быстро, и потом, солдат все равно не должен выжить и рассказать другим о саде. Такова воля Бога.

Он услышал, что черви возвращаются.

– Они возвращаются, генерал, – заорал Петерсен. – Во имя Господа, помогите же мне!

– Не могу, клянусь Богом.

– Тогда верните пистолет или пристрелите меня. Только не оставляйте им.

Торино не обернулся. Даже когда мольбы Петерсена сменились воплями, он только побежал быстрее.

Он должен выбраться. Он должен выжить. Он должен завершить начатое во имя Господа.

ГЛАВА 77

Росс, весь перемазанный грязью, выкарабкался из пещеры в сад, неся сестру Шанталь на руках. Через несколько секунд вход в запретные пещеры обрушился за его спиной и перегородил русло ручья.

Не оглядываясь назад, он отнес монахиню к горке камней, под которой она похоронила останки Орландо Фалькона. У могилы стоял Базин, у его ног лежал огнемет и рюкзак со взрывчаткой, которые Росс с товарищами отобрали у Гербера. Марко держал Зеб и Хэкетта на прицеле пистолета. Девушка вела с ним спор.

– Ты вот что мне скажи, – кричала она, – если это и правда Сад Господень, почему ты его так ненавидишь?

– Я его не ненавижу. Ничего прекраснее не видел в жизни.

– Так зачем же его уничтожать?

– Я его не уничтожаю. Я лишь хочу сохранить сад для Святой церкви.

Она махнула рукой в сторону желтых брикетов, сложенных неподалеку.

– Когда хотят сохранить, обычно не раскладывают везде взрывчатку.

– Это необходимо, чтобы сад не попал в руки врага. Чтобы его не использовали против церкви.

– Какого врага? Мы, что ли, враги? Чем мы опасны?

Базин начал отвечать, но увидел Росса, побледнел и умолк. Росс не пытался спрятаться, а просто шел вперед, к могиле. Он слишком устал.

– Ты уже убил меня, Марко. Если хочешь попробовать еще, стреляй. Если нет – оставь меня в покое.

– Росс, что случилось? – спросила Зеб. – Мы тут почувствовали толчки.

– Торино отколол кусок Источника, и начался ад.

– Что с сестрой Шанталь?

– Ее застрелил Фляйшер.

Росс прошел мимо остолбеневшего Базина, опустил сестру Шанталь на мох и взял ее голову в руки. Монахиня дышала прерывисто, но была еще жива.

– Принести воды, сестра?

– Нет, этой воды не надо. Я умираю и не хочу оживать.

Она смотрела куда-то мимо Росса, и, несмотря на боль, на ее губах сияла восторженная улыбка.

Теперь сестра Шанталь видела его так же ясно, как в тот день, когда прощалась с ним в Риме. Только в этот раз он не был одет в изодранную сутану и не ковылял, искалеченный пытками инквизиторов. Он стоял, красивый и нестареющий, в безукоризненной черной сутане, которая была на нем до ареста и обвинения в ереси.

– Я знала, что ты дождешься меня, – сказала она, не обращая внимания на Росса и остальных.

Он улыбнулся.

– Я освобождаю тебя от клятвы, сестра Шанталь, – сказал он. – Ты выполнила все, о чем я тебя просил, и даже гораздо больше того. Передай свою ношу новому Хранителю. Отдай ему крест.

– Он неверующий.

– Все равно отдай. Он тоже может найти в нем спасение.

Она снова сфокусировала взгляд на Россе.

– Тут отец Орландо. Я его вижу. Он освободил меня от клятвы. Мы снова будем вместе. – Она сняла распятие и передала его Россу, который попробовал отказаться, но монахиня настояла. – Возьми распятие, Росс. Отец Орландо дал мне его, когда я стала Хранителем. Однажды ты, быть может, найдешь в нем спасение.

Росс нахмурился.

– Но я не новый Хранитель, и мне не нужно распятие.

Сестра Шанталь по-прежнему протягивала ему крест:

– Возьми. Освободи меня.

Еще мгновение Росс колебался, а затем неохотно кивнул:

– Я возьму его из уважения к вам и еще потому, что знаю: распятие символизирует вашу ношу.

Он взял крест и надел его себе на шею.

Сестра Шанталь вздохнула и успокоилась. Она подняла глаза на Зеб и Хэкетта, чтобы попрощаться. В их глазах была грусть, а ей грустно не было. Монахиня обратилась к Базину:

– Я прощаю тебя, сын мой. Ты делал то, что велел тебе генеральный настоятель ордена иезуитов. Твоя ошибка в том, что ты доверял ему и что ставил церковь выше веры. Помни, церковь должна быть слугой и поводырем, но ни в коем случае не хозяином. – Она улыбнулась ему. – Я, Марко, тоже верю, что сад – творение Бога. Если ты и правда хочешь искупить грехи, положи пистолет и помоги Россу его спасти. От всех. В том числе и от церкви.

Отец Орландо позвал ее, и сестру Шанталь охватило ликование. Наконец-то они снова будут вместе. Она сжала руку Росса.

– Мне пора. Отец Орландо зовет.

Сестра Шанталь улыбнулась в последний раз и закрыла глаза, счастливая от того, что упокоится в мире.

* * *

Росс ощутил, как жизнь покинула тело монахини, и на мгновение все замолчали. Ему стало не так грустно: ведь она выглядела умиротворенной, словно забылась долгожданным сном. Росс уложил тело рядом с могилой отца Орландо и вдруг ощутил, что у него на шее болтается крест – тот был из какого-то тусклого металла и оказался на удивление тяжелым.

Он поднял глаза и увидел дуло пистолета в руке Базина.

– И что ты теперь будешь делать? – спросил Росс. – Поможешь нам уберечь Сад Господень? Или поможешь генералу его уничтожить?

Пистолет задрожал в руке Базина. Он редко вспоминал всех, кого убил, однако с Россом все получилось по-другому – не в последнюю очередь потому, что тот спас Марко жизнь. Однако мимолетное чувство вины не шло ни в какое сравнение с тем, что он ощущал сейчас. Больше всего на свете Марко нервировали глаза Росса – человека, которого он совершенно точно однажды уже убил. Убийца словно смотрел в глаза каждой из своих жертв. Но что это означает? Бог дает еще один шанс все искупить или проверяет его решительность?

– Я поступаю правильно, – сказал он. – Я слуга святой католической церкви, истинного хранителя Сада Господня.

Росс указал на заваленный вход в запретные пещеры:

– Ты знаешь, что там случилось? Я сказал генералу, что готов уйти и никогда никому не рассказывать о саде, если он сделает то же самое. Он отказался.

– Разумеется, отказался. Его обязанность – передать сад Богу и Святой церкви.

– Он не просто отказался. Он ударил по Источнику молотком. – Росс остановился. – Скажи, Марко, если Источник предназначен только для вашей церкви, то почему же он так противился, когда генерал пытался взять образец? И если я так опасен, почему он меня воскресил?

Базин смотрел на Росса, не допуская, чтобы во взгляде промелькнула хотя бы тень нерешительности.

– Правда вот в чем, Марко: что бы ты ни думал о том, во что я верю или не верю, я был готов пожертвовать жизнью жены ради того, чтобы спасти Сад Господень. А Торино на него наплевать. Сад ему мешает. Ему нужен только Источник. Все остальное он собирается уничтожить – я видел у него в рюкзаке пульт управления детонаторами. Неужели ты позволишь ему взорвать волшебный сад со всеми его обитателями только потому, что он не соответствует католическому вероучению? Неужели хоть какому-то богу такое понравится?

– Заряды – просто мера предосторожности. – Пистолет придвинулся к самому лицу Росса. – Генерал не хочет ничего взрывать. Кстати, где он?

– Не знаю. Возможно, мертв.

В руке Базина затрещала рация. Он поднес ее к уху и с облегчением вздохнул. Его вызывал генерал, который оказался очень даже жив.