Текст книги "ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА"

Автор книги: Майкл Де Будион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 48 страниц)

Очень показательно и то, что тяга к подобного рода развлечениям была свойственна именно римлянам третьего поколения. Живущие в Риме варвары боями не интересовались, а христиане однозначно осуждали. Зарождалось новое первое поколение, которому все это было не нужно. Так с уходящей эпохой исчезали ее атрибуты. Не стоит испытывать по этому поводу ни малейшего сожаления. Но все это внешние формы упадка. Теперь мы по большей части сосредоточимся на внутренних.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ДУХ УПАДКА

Подмена базовых понятий – Любовь и Секс – Слабые чувства – Дегенераты и ненависть – Мнимая доброта дегенератов – Любовь ко «всем» – Коллективная генетическая ответственность – Коммунистических дух – Агония Рима – Диоклетиан и Константин «Великий» – «Дороговизна» Уродов – Происхождение понятия «любовь» – Белые наносят ответный удар

1.

Самый первый и наиглавнейший отличительный признак любой ублюдочной морали – подмена и фальсификация базовых понятий. Ублюдок может выглядеть умным, но аксессуары его мышления всегда жалкие, мелкие и смешные. Нас не интересует, сознательно или бессознательно делается эта подмена: в любом случае она чужда духу здорового сильного интеллектуала. К настоящему времени практически не осталось базовых понятий которые не попытались бы подменить дегенераты. Я не говорю "совсем не осталось" т. к. ничье мышление не способно полностью охватить всю парадигму таких понятий, ведь сколько казалось бы простых вещей мы не можем внятно объяснить! Базовые понятия также имеют свою градацию, а посему и степень их искажения зависит от такой градации. Чем слабее то или иное понятие воспринимается дегенератом, тем большей фальсификации оно рискует подвергнуться. И здесь если не на первом, то на одном из первых мест идет подмена понятия «любовь» понятием «секс». Сейчас мы остановимся именно на данной подмене, так как слово «любовь» – одно из ключевых в христианской риторике (да и в риториках других т. н. "монотеистических религий"), понятием «секс», напротив, любят оперировать те, кто стоит в оппозиции к «богам» и те кого "святая единоспасающая церковь" относит к своим противникам.

Подмена понятия всегда имеет сознательной и бессознательной целью сведение подменяемого понятия к подменяющему. У относительно здорового индивида подмена принимает наиболее легкие формы, – он часто просто путает мотив и цель. Например индивид на которого не смотрят представительницы противоположного пола, пытаясь найти объяснение столь неприятного для него расклада, приходит к выводу что во всем виноват либо его маленький рост, либо цвет глаз, либо неумение прилично одеться. Хотя каждый день такому индивиду встречаются люди еще более низкого роста или менее прилично одетые и в то же время являющиеся объектом жадных аппетитов женщин. Здесь подмена чисто сознательная: индивид всегда знает почему он не нравится, но подобно невротику говорящему очень много лишь для того чтоб не сказать самого главного, он загоняет действительную истину в самые отдаленные закоулки своего бессознательного, после чего загромождает подходы к ней баррикадами разного рода сомнительных объяснений. Впрочем, в отношении любви, при столкновении непонимания и сознательного обмана, первое безусловно определяет второе. И предопределен обман весьма простой причиной: дегенераты не способны любить. Природа, отняв у них эту возможность, не дала им и встречную – быть любимыми. Таков непреложный факт, но мы отмечаем его без всякого сожаления. Дегенераты могут быть обольстительными ловеласами, профессиональными альфонсами, сексуальными гигантами, но они никогда не поднимутся выше банального секса, являющегося всего лишь одним элементом простой и одновременно сложнейшей системы отношений между двумя отдельными людьми.

Не существует, да наверное и не может существовать четко определенной научно-обоснованной концепции относительно вопроса: с чем человек сталкивается раньше, с чисто сексуальным инстинктом или же испытывает любовное чувство? Все-таки люди, несмотря на их общее название, отличаются слишком сильно и делать единый вывод для всех было бы некорректно. Человек тем продвинутей, чем больше различий между явлениями он чувствует. А для того чтоб чувствовать разницу, необходимо ощущать и переживать эти самые явления, необходим личный опыт. Относительно большинства, представляется правильным предположить приоритет секса перед любовью, ибо секс доступен всем существам имеющим половую дифференциацию, понятие любовь – чисто человеческое. И понятно, что если разницу между тем и другим не ощущают 14–15 летние дети, это может быть вполне объяснимо – физиология тогда обычно сильнее воли, если ее не чувствуют те кому двадцать, то данный факт подозрителен, если же, к примеру, двадцатипятилетний заявляет что не видит ни малейшей разницы между сексом и любовью, вряд ли данного индивида можно назвать полноценным эволюционирующим субъектом. Он может быть ходячим компьютером, куском колбасы, сала, мыла, а чаще всего – просто бесформенной бочкой с дерьмом, но он точно никогда не будет хорошим товарищем, не говоря о настоящей дружбе. Ведь дружба – всего лишь частный случай любви, т. к. любовь, помимо всего прочего, имеет как одну из составляющих, – сверхзавышенную переоценку личности любимого человека. Я вижу выдающееся подтверждение всему вышесказанному в том, что одни из древнейших обнаруженных законченных литературных произведений – «Гильгамеш» и «Рамаяна» записанных задолго до "нашей эры", как раз и утверждают подобные принципы. Обезьяны, попав под влияние интеллектуалов, начинают приобретать видимое подобие человека.

2.

Любовь, в градации чувств, попадает в слабые. Прежде всего потому, что переходя на массу она делает ее значительно слабее. Доктор Геббельс хвастался, что после его речей в Рейхстаге можно спокойно приказать слушателям повыпрыгивать из окон, что те молниеносно проделают. Геббельс отнюдь не сотрясал воздух. Вопрос: стоила ли пусть и самая гениальная речь "мышиного доктора", по упорно циркулирующим в Рейхе слухам покупающего костюмы в магазинах детской одежды, стольких потенциальных жертв? Конечно нет! И тем не менее масса часто бросалась и бросается жертвовать своими отдельными жизнями, движимая "объяснениями в любви" влетающими в ее уши из уст разного рода соискателей. А поскольку масса слаба не только в силу своей бессознательности, но и по сравнению с тем кто объясняется ей в любви, можно однозначно констатировать: объяснение в любви бессознательной массе – всегда обман. С вопросом соотношения любви и секса столкнулся и идеолог современного сатанизма А. Ш. ЛаВей. То что сексу он уделяет несравненно больше внимания нежели любви, должно восприниматься как в духе времени (в Штатах шел разгар сексуальной и гомосексуальной революций), так и исходя из личных качеств и биографии автора. Понимал ли он в чем различие? Скорее всего да, так как во-первых был человеком сильным, во-вторых – интеллектуалом, но самое главное, – он был романтиком, в творчестве которого постоянно присутствует лирические интонации. "Не являются ли «вожделение» и "плотская страсть" более подходящими терминами для определения «любви» в приложении к продолжению рода человеческого? – вещал идеолог современного сатанизма, – Не есть ли «любовь» лебезящих священных писаний простой эвфемизм для сексуальной деятельности, или "великий учитель" был восхвалителем евнухов?". Употребляя все ключевые слова в кавычках, ЛаВей то ли высмеивал их смешение в умах бессознательных масс, то ли пытался стать выше их, стремясь максимально приблизить схемы собственного мышления к идеалу, которым в его представлении являлся Сатана, а Сатана всегда один. Однако он аккуратно обошел вопрос любви между мужчиной и женщиной, сосредоточившись на погроме т. н. всеобщей любви. "Любите друг друга", сказано в высшем законе, но что за смысл вложен в эти слова? На каком рациональном основании покоится этот стих любви? Почему я не должен ненавидеть врагов моих; ведь если я «возлюблю» их, не отдаст ли это меня в их власть? ".[73]73
  Все цитаты А. Ш. ЛаВея приведены из книги "Сатанинская Библия".


[Закрыть] Цитаты из "Сатанинской Библии" ЛаВея приведены еще и вот по какой причине. Дело в том, что формальные противоположности иногда связаны невидимыми нитями фактического единства. Всем известно что высшие коммунистические бонзы и номинальные руководители буржуазного мира очень часто спокойно договаривались между собой, несмотря на декларируемое желание уничтожить идеологического противника. Вспомним беспрецедентный вклад Штатов в создание сталинской экономики, при том что из Кремля каждый день неслись призывы превратить весь мир в большой коммунистический концлагерь. Вспомним что, и в каких количествах, поставлял Рузвельт Сталину. Или возьмем преступный мир и полицейско-карательные органы. Казалось бы, структуры абсолютно противоположные и единство между ними невозможно в принципе. Но далеко не каждый опытный глаз всегда различит где кончается одно и начинается другое. Так же христианство и сатанизм. Современный сатанизм – это в первую очередь антихристианство. Видимо, во вторую и в третью – тоже. А следовательно, между ними должно быть и единство. ЛаВей это признавал, заявляя что Сатана был лучшим другом церкви во все времена. Но ЛаВей – антихристианин. А вот Мартин Лютер, основатель протестантизма, продуктом которого является и ЛаВей, – вспоминал после своей первой аудиенции у папы"… я знаю, наконец, что папа – это Антихрист, и его престол – престол самого дьявола".(d'Aubigne, History of the Reformation in Sexteenth century, VI, 10). Поэтому стать в позу антихристианина – не выход для интеллектуала, но всего лишь удобная позиция для фигляра. Нужно быть не «против», а «вне». Какое нам дело до христианско-антихристианских «межконфессиональных» разборок? И вот для этого и нужно не просто "новое мышление", о котором с чьей-то подачи говорил Горбачев, нужно "другое мышление".

3.

Любовь делает слабее и отдельно взятого индивида, но ослабление это принципиально иного рода. Как известно, обмануть одного, отдельно взятого человека, пусть и с низким уровнем интеллекта, очень часто оказывается весьма трудной задачей. Двоих обмануть куда легче. Еще легче обмануть десятерых. Большая толпа в человек двести-триста будет обманываться сама собой, разумеется, при отсутствии направляющего влияния интеллектуалов и правильной внешней постановке задачи. Сверхлегкая задача – обман целого народа или группы народов не имеющих собственной интеллектуальной элиты. Здесь требуется минимум специальных знаний и частое молниеносное выдвижение наверх политической пирамиды очередной посредственности – блестящее тому подтверждение. Не менее легкая задача – анализ отношений между большими толпами или между народами. Проанализировать же полную структуру отношений двух людей, становится задачей подчас абсолютно невыполнимая. Вне зависимости от того принадлежат ли анализируемые к одному или разным полам. Здесь мы имеем прямую противоположность с техническими устройствами, всегда состоящими из множества элементарных звеньев, принцип работы которых можно спокойно довести до понимания подавляющего числа индивидов. В свою очередь, понимание принципа работы всего устройства содержащего миллионы простейших звеньев (например компьютера включающего в себя несколько миллионов триггеров), – доступно единицам. Мы, такими образом, видим, всю ничтожность попыток создания искусственного интеллекта на базе микропроцессорных устройств, а вот создание математической модели анализирующей поведение толпы – задача более чем реальна. Люди не могут создавать эмулятор интеллекта одного человека, т. к. не могут дать интеллекту четкого определения. А не могут потому, что интеллект – это высшая ступень которой может достичь отдельный человек на индивидуальном уровне, а будучи неспособными полностью проанализировать такие присущие абсолютно всем индивидами чувства как ненависть или зависть, люди не могут создать модель столь сложного признака как интеллект. В отношении же любви мы сталкиваемся с взаимным проявлением чувств двоих людей. Но два человека – это еще не статистическая совокупность, хотя количество степеней свободы такой монады меньше чем у ее индивидуальных составляющих.

4.

Никакой человек не может быть сосредоточием только сильных качеств. Если на Земле останутся лишь индивиды сосредотачивающие в себе сугубо сильные качества, то эти сильные будут последними. После них не будет ничего, так же как и после ницшеанского сверхчеловека, который по своей сути бесплоден, как и его создатель Ницше, понявший все, кроме самого главного. Вот в чем их самая большая трагедия. Чем-то эти сильные станут сродни Сатане, – первому и последнему в своем роде, хотя и обреченному на долгую (а может и вечную) жизнь. От Сатаны их будет отличать ограниченное время жизни и совокупность сильных исчезнет в полном составе (если они не начнут размножаться клонированием, но это уже будут не люди, а нечто другое). Поэтому не следует ни в коем случае считать, что слабые чувства однозначно отрицательные. Нет, говоря об элитном индивидууме мы оцениваем баланс сильных и слабых чувств, и здесь главное чтоб сильные доминировали. И христиане и антихристиане в качестве крайних чувств противопоставляли любовь и ненависть. Христос призывал любить всех, но только при условии полной отдачи «учителю». Христос хотел взять только оптом. Как и Сатана, которому нельзя продать одну лишь «душу». Сатане нужно все, точнее – он сам решает что именно ему нужно, тем более что у недочеловеков души нет. Помните как Христос говорил: "Кто будет исполнять волю моего отца небесного, тот мне брат, сестра и матерь". А теперь вспомним другую цитату: "Если кто приходит ко мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а при том и самой жизни своей, тот не может быть учеником моим". Эта строка из Евангелия могла бы стать достойнейшим девизом любой тоталитарной секты, как чисто религиозной, так и тоталитарно-экономической MLM матрицы. Конечно, на нормальных подобные «базары» не рассчитаны. Нельзя любить или ненавидеть императивно. Любовь "ко всем" приводит к юродству, абсолютная ненависть – к саморазрушению. Можно не понимать почему ты любишь конкретного человека, это нормально, ибо для любви, в общем случае, не требуется сила. Но ненавидеть просто так – патология. Единственное исключение – генетически обусловленная ненависть, но мы этой темы касаться не будем. Христос предлагал "возлюбить ближнего своего как самого себя", подразумевая под ближним только того, кто находится "во Христе", и одновременно возненавидеть своих ближайших родственников! Типичный случай. Вот они, люди без силы, без красоты, без интеллекта. Вы думаете подобные типажи редки? Как бы не так! В Америке они – базовый элемент общества. Голова и бумажник составляет одно целое и трудно понять где кончается одно и начинается другое. И если Христос считал что должно произойти все что он скажет, то аналогичный недочеловеческий продукт современной фазы разложения буржуазного общества уверен, что его ограниченные возможности ограничены только размером счета, в то время как желания безграничны. Высшие буржуи это хорошо прочувствовали, так как сами изначально были именно такими, а посему одним из широко декларируемых принципов является сентенция "Наши возможности больше чем ваши желания!" Здесь нет никакой сверхнаглости или бахвальства, ибо в эпоху тотальной несвободы человек перестает быть свободным в желаниях, которые теперь централизованно формируются и управляются. ЛаВей, давая инструкцию диаметрально противоположную христовой, а именно: "Ненавидь врагов своих всем сердцем, и, если кто-то дал тебе пощечину по одной щеке, СОКРУШИ обидчика своего в ЕГО другую щеку! Сокруши весь бок его, ибо самосохранение есть высший закон!", стоял не так далеко от Христа как на первый взгляд кажется. Под данной мыслью ЛаВея можно было бы охотно подписаться, но может ли любой индивид, пусть и находящийся в трезвом рассудке определить где именно враг? И кого конкретно нужно «крушить»? Этому не учат ни родители, ни школа, ни университеты. Они не учат и гораздо более ценной вещи: прощать врагов можно, но забывать их деяния никогда нельзя. Ведь возможность прощать, как и память, – одни из неотъемлемых элементов свободы. Мы определяем врага, как существо сознательно или бессознательно работающее против индивидов находящихся на той или иной ступени к совершенству, т. е. тех кто обладает силой, красотой и интеллектом. И если бы дегенераты воспользовались советом ЛаВея, то учитывая их глубинную ненависть ко всем кто стоит выше, их и видя то, что они – явное большинство, можно только догадываться о масштабных бедствиях выпавших бы на долю нормальных людей. В идеальном виде совет ЛаВея еще нигде не воплощался, но он начинал реализовываться когда низшие элементы, – эти воплощенные концентрации генетических дефектов и искривленных понятий, захватывали власть.

Сами дегенераты в ощущении «ненависти» делятся на две группы. Первая – те, что ненавидят всех и вся. Они всегда хорошо заметны, а если и возникают подозрения, то они моментально рассеиваются после нескольких минут беседы на любую тему. Гримасы могут быть обманчивы, слова – почти никогда, чувства – никогда. Однако сама категория абсолютных ненавистников малоинтересна и характеризует совершенных стопроцентных дегенератов, а их нужно обходить на максимально возможном расстоянии. Обойти легко, ибо ненависть непременно запечатлена на их лике. Гораздо интереснее (и опасней!) другая группа (т. н. "криптодегенераты"), та что пытается "любить всех", – это своеобразная защитная функция индивидов находящихся на пути к полной дегенерации, одна из тех, с помощью которой они пытаются достичь бытия. Столкнувшись с таким, человек, не посвященный в нюансы механики дегенерации, может быть поначалу шокирован нелепым в его представлении парадоксом, когда дегенерат, ненавидя каждого в отдельности, периодически признается в своей тотальной любви к человечеству в целом, растительному или животному миру, государству, космосу, богу и т. п. Он может исходить злобой слыша по телевизору о том, как где-то, за тридевять земель, кого-то "ни за что" бросили за решетку, и в то же время ему не будет решительно никакого дела до фактов указывающих что в его родном городе подобных "невинно брошенных" могут быть сотни, если не тысячи; он может расплакаться, узнав как браконьеры уничтожили несколько слонов в Кении или Уганде, но ему будет наплевать на флору и фауну его местности и он, бомбя правительственные и экологические организации гневными письмами протеста против невинно убиенных слонов, и пальцем не пошевелит в деле защиты местной экологии. Вот он, "любовный обман" дегенерата, который и любить-то может только за чужой счет. Дегенерат любит быть добрым на расстоянии, дегенерат любит при условии что он не видит объекта любви, причем чем больше расстояние – тем он добрее и особенное удовольствие он получает когда предоставляется возможность побыть добрым именно за чужой счет. Я знавал множество дегенератов возмущавшихся отсутствием в их городах пунктов по выдаче похлебки бродягам и одновременно со спокойным видом и претензией на достоинство, хваставшихся(!), что за всю свою жизнь они никогда никому не подали и копейки. При любви за чужой счет, доброта дегенерата ограничивается только размером счета (чужого). Мне однажды доводилось болтать с двумя старыми дурами-девственницами из американской армии спасения, оказавшимися, непонятно как, на территории бывшего СССР. Я пытался получить от них вразумительный ответ: зачем было устраивать показушные акции раздачи просроченных и изначально вредных для здоровья продуктов питания детям из российских или украинских детдомов, когда, например, в том же Гаити или на Ямайке, находящихся под боком у Штатов, положение несравненно более ужасающее, когда вашингтонский или нью-йоркский бездомный кот сжирает больше продуктов чем средний гражданин этих стран, как в пересчете на калории, так и на килограммы (это не шутка, например среднестатистический лондонский кот съедает в полтора раза больше чем нью-йоркский). Ведь на те несколько тысяч долларов потраченных на перелет в Восточную Европу можно было бы в той же России купить тонны продуктов, а не пару сотен жвачек и шоколадок. Ответа я не получил, бабушки кажется не поняли чего я от них «домогался». Единственное что мне удалось узнать: никто из них не имел собственных детей, с чем вполне согласуется тот факт, что они помогали сугубо бионегативному контингенту, ведь известно, что 98 % обитателей посещаемых ими учреждений имеет живых родителей отказавшихся от воспитания «киндеров». А дети – всегда воплощение своих родителей.

Как мы видим, "любить всех" исключительно легко и анализируя наш бесценный исторический опыт можно сказать, что не только легко, но и исключительно удобно, ибо ради любви ко всем и во имя ее, с отдельным индивидом можно делать все что угодно. Всеобщая любовь – это абсолютная безответственность, в то время как настоящая любовь предполагает самую большую ответственность по отношении к любимому человеку какую только можно вообразить. Всеобщая любовь ни к чему не обязывает. Вот вам нехитрый базис с помощью которого церковники обосновывали свой террор против отдельной личности, привнеся в наш белый социум понятия «рай» и «ад», а эти «полюса» – суть экстрапроекции восточной деспотии. А. ЛаВей по этому поводу замечал: "Нельзя любить всех; смешно было бы думать, что это возможно. Если вы любите всех и вся, то теряете естественную способность выбора и превращаетесь в плохого судию характеров и качеств. Если чем-либо пользоваться слишком вольно, оно просто теряет свой истинный смысл. /…/ Следует заметить, что в истории мира не было еще великих движений «любви», которые не заканчивались бы убийством неисчислимого количества людей ради того лишь, чтобы доказать им, сколь любимы они! У всех лицемеров этой земли карманы всегда набиты любовью!" Здесь можно порекомендовать вспомнить все тот же Советский Союз, где правительство объяснясь каждый день в любви к рабочему классу и крестьянству, принесло в жертву десятки миллионов этих самых рабочих и крестьян. В христианском раю, как и в христианском аду, а равно в большевистском коммунизме, хорошо чувствовали бы себя только дегенераты. А какие рандеву могли бы там состоятся! Убиенные, возведенные клерикалами в святые и их убийцы, также перечисленные к тусовке святых. О чем бы они говорили? Или все бы кончилось взаимным лобызанием и прощением «греха»? Коммунисты не обещали воскресений убиенных в раю, чем методологически проигрывали христианам, что, впрочем, слабо сказывалось на желании масс жертвовать своими единственными жизнями на их призрачные цели. Но изучив устав КПСС и ВЛКСМ можно легко увидеть, что 90 процентов текста – это местами откровенно демонстративное, местами завуалированное, объяснение любви ко всем. А посмотрите хроники партсъездов, особенно сталинских, периода рассвета коммунизма (а значит и террора). Какое неофитствующее упоение, со стороны похожее разве что на последний молебен захолустного пророка, возомнившего себя мессией накануне наступления 1666 года и отправленного инквизицией на аутодафе! И от Евангелий сии документы отличаются очень и очень несущественно. Мы, интеллектуалы, никогда не признаваясь в любви "всем и каждому", в принципе готовы видеть в каждом индивиде потенциально полезное существо, могущее доказать свою целесообразность, и если и не стать бытием, то по крайней мере пронаблюдать его со стороны, видя какими именно должны быть лучшие. И если впереди нас ждет Золотой Век, т. е. время когда наша раса будет полностью состоять из индивидов совмещающих в себе силу, красоту и интеллект, причем эти качества станут высшей функциональностью, объяснение в "глобальной любви" будут смотреться еще более смешно нежели объяснения современных дегенератов. Относительно самих дегенератов, необходимо помнить, что если тот или иной индивид дегенерат, то в этом виноваты прежде всего его родители. Здесь, кстати, заканчивается римское право, возводящее в абсолют сугубо личную ответственность каждого человека. Удивительно, но римляне так и не смогли понять, что предки, в том числе и давно умершие, имеют на живых огромное влияние, игнорировать которое невозможно. Ле Бон в "Психологии народов и масс" весьма точно отмечал, что государство "…. состоит не только из живущих индивидуумов, образующих его в данный момент, но также из длинного ряда мертвых, которые были их предками. Чтобы понять истинное значение расы, следует продолжить ее одновременно в прошедшее и в будущее. Они управляют неизмеримой областью бессознательного, – той невидимой областью, которая держит под своей властью все проявления ума и характера. Судьбой народа руководят в гораздо большей степени умершие поколения, чем живущие. Ими одними заложено основание расы. Столетие за столетием они творили идеи и чувства и, следовательно, все побудительные причины нашего поведения. Умершие поколения передают нам не только свою физическую организацию; они внушают нам также свои мысли. Покойники суть единственные неоспоримые господа живых. Мы несем тяжесть их ошибок, мы получаем награду за их добродетели".

Явный факт столь вопиющего непонимания римлянами коллективной генетической ответственности индивидов может объяснятся только весьма древним происхождением базовых принципов римского права (возможно перенятого у этрусков) а во вторых – поголовной расовой чистотой всего социума проживающего на Апеннинах. Греки постахейского периода здесь были куда прагматичнее, олицетворяя ксенофобию возведенную в абсолют. Даже греко-персидские войны не оказали заметного влияния на генетический потенциал Эллады и лишь тотальное ослабление этноса, примерно к началу христианской эры, дало толчок к началу смешения с расово чуждым элементом. Что было дальше – хорошо известно. Рим, несмотря на его демонстративный снобизм по отношению ко всему инородному, был по духу интернационален, ибо в чем-то был не самодостаточен. Вот поэтому-то Рим и измельчал. Измельчал, так и не поняв почему. Хотя умнейшие его мужи пытались в меру своих далеко не слабых способностей осмыслить происходящее. Ни один языческий римский автор не удосужился дать полный исчерпывающий ответ на вопрос: почему Христос смог сбросить со своих пьедесталов Юпитера, Меркурия, Венеру, Весту, не говоря о второстепенных божествах? Здесь арийцы пришедшие в Индию выглядит куда более достойно, они, осознав факт своего загрязнения, все-таки увидели что именно было источником грязи и предприняли все возможные попытки сакрализировать доктрину чистоты, т. е. придать ей религиозные формы. Их поступок напоминал врачей, заразившихся во время экспериментов с вирусами смертельной болезнью и до последнего момента фиксировавших ее симптомы и течение. Это не вело к спасению, но само действие вызывает восхищение и сегодня наблюдая за современной Индией и европейскими блошиными псеводогосударствами идущими "демократическим путем" к "общечеловеческие ценностям" под американский марш "Yankee Doodle" (скоро его сменит ниггерский рэп). Впрочем, арийцы, пришедшие в Индию, были молодыми и ими двигала слепая страсть. Чувства размывались гормонами. Они имели все. Они были всем. Рим был опытен уже изначально. Его опыт слагался из тысячелетнего опыта троянских переселенцев и опыта этрусков (не исключено что это был один народ), а то что троянцы взаимодействовали с другими расами сомневаться не приходится (еще раз напомним: на стороне Трои сражались эфиопские негры).

5.

Исторический процесс наглядно демонстрирует, что во время упадка любой Империи в ней начинает распространяться зловонный коммунистический дух, индикатором наличия которого является смешение разнородных племен и взаимопроникновение чуждых культур. Коммунистический дух, в свою очередь, абсолютно несовместим с любовью. Коммунизм – это групповой извращенный секс. Коммунизм – это антилюбовь в высшем воплощении. Коммунизм похож на общий сифилитический стакан из автомата по продаже газводы, каковыми были обставлены все советские города. Ведь не зря Маркс в своих агитках вещал об уничтожении семьи и всех понятий ее образующих, об общности детей, и т. п. Маркс знал: без этого ничего не выйдет. Он знал что общность детей очень быстро закончится полным прекращением их рождения, что отсутствие собственности на средства производства приведет к деградации производства и что отчуждение крестьян от земли закончится всеобщим голодом. На практике торжество коммунистического духа в Риме прежде всего выражалось эдиктом Каракаллы от 212 года, давшем всем свободным людям Империи римское гражданство. Добавим сюда и стремительно набирающее мощь христианство. Наверное эдикт Каракаллы с абстрактно-экономических позиций был вполне логичен и вне всякого сомнения придал новый импульс уже вошедшей в старческий маразм Империи, но он одновременно был распиской в неспособности двух миллионов жителей Апеннин (т. е. тех чьи предки создали Империю) ее контролировать, тем более что при Каракалле римская армия превратилась в скопище случайных людей, как правило африканско-ближневосточного происхождения, в некое подобие нынешней американской армии. Из-за аналогичного разлагающего коммунистического душка развалятся Британская Империя, Австро-Венгрия и Россия. Недалек тот час когда и Соединенный Штаты развалятся, повторив римский путь, как бы то ни было, американцы методично наступают на те же грабли на которые наступал Рим, но римляне здесь кажутся просто слепцами, американцы – абсолютными зомби. Любая экстраполяция любви на весь социум (а любовь, как уже неоднократно подчеркивалось, – вещь в высшей степени индивидуальная), во первых свидетельствует о беспрецедентной деградации «экстраполятора», а во-вторых, при переносе на уровень государственной идеологии, неизбежно приводит к деградации, вырождению и смерти всего государства. На весь социум можно экстраполировать только секс. Посмотрите на фотографии теоретиков коммунизма и коммунистической верхушки захватившей власть в России, а позже в Венгрии и Баварии. Перед нами предстают совершенно трупные физиономии, с которыми само понятие жизни никак не совместимо. Ни один из них, понятное дело, никогда не любил и даже теоретически не мог быть счастлив. Лишь немногие умерли своей смертью, а большинство пало от рук себе же подобных. Вы думаете это объясняется "особенностью политического момента"? Нет. Вспомним, что точно также кончили якобинцы. Но и они не главный пример. Вернемся в Рим, к Каракалле. Все что мы про него читаем в многочисленных книжульках, не позволяет судить о нем как об императоре. Почти две тысячи лет создавалась литература где он изображался звероподобным монстром погрязшим в роскоши, неким вторым изданием Нерона. Это понятно: Каракалла пытался притормозить распространение христианства. Он однозначно «плохой». Интересно, христиане мылись в термах им построенных? Да, Каракалла был продуктом своего времени, но он был несравненно лучше чем многие из его предшественников и значительно лучше почти всех тех кто пришел после него. Каракалла был квинтэссенцией всех римских императоров, всех их добродетелей, но и всех пороков и самой своей фигурой обозначал ту клоаку, в какую упал Рим, доверившись объяснениям в любви от разных узурпаторов начиная с Цезаря. Каракалла первым делом ликвидировал своего брата Гету. Кто сказал что это аморально? Так поступали и до, и после. И язычники, и христиане. Затем он казнил 20 тысяч приверженцев Геты. Но и тут прецедент был дан еще Суллой, – первым реальным кандидатом на роль будущего «цезаря». Дальше он повторял ходы Августа, Нерона и Калигулы, – объявил Гету богом, произнеся при этом, что "он может быть богом только в том случае если больше не будет жить" (быстренько вспоминаем мумию товарища Ленина). Ну и само собой приказал знаменитому юристу Папиниану составить речь в защиту акта «братоубийства». Восхитительно! Папиниан речь писать отказался за что тоже был убит. Таковы были первые лица Рима эпохи рассвета упадка.