Текст книги "ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА"

Автор книги: Майкл Де Будион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 48 страниц)

4.

Приближающийся век толп неизбежно должен был трансформировать религиозные представления имущего класса, который затем и внедрил бы их в толпы. О предопределении протестантского буржуа, а именно протестанты дали старт рыночной гонке, мы уже говорили. Совершенно очевидно что экспортировать старый образ Христа, как некоего мученика "искупившего грехи" и давшему всем путевку "в вечную жизнь" было совершенно немыслимо, вот почему все эпизоды явно выпячивающие слабость Христа обходятся стороной в проповедях протестантских пасторов и миссионеров. Христос у них подается исключительно как волевая доминанта, причем успех или неуспех того или иного предприятия в котором алчущий ищет помощи Иисуса зависит не столько от самого Иисуса, сколько от просителя. Иными словами, индивиду предлагается доказать и показать что он сам достоин бога, что он сам немного бог. А степень приближенности к богу в современных буржуазных странах определяется размером состояния. И действительно, если Христос родившийся и выросший в простой семье, проходивший всею жизнь в лохмотьях, не имевший никакого движимого имущества, смог своими поступками заработать себе статус божества культ которого реально исповедуют, то чем буржуй, родившийся в более худших чем Христос условиях, но сколотивший гигантское состояние и обеспечив себе возможность влиять как на номинальных власть предержащих, так и на подчиненные им массы, менее «божественен» в собственных глазах? Поэтому и Христос в Америке стал олицетворенной смесью поп-звезды и удачливого коммерсанта. И если истинный православный или католик молится Иисусу видя в нем то или иное воплощение Бога, то американский протестант делает то же самое надеясь приблизится хотя бы в своих собственных глазах к субъекту более удачливому чем он сам. Здесь достаточно посмотреть как празднуется рождество Иисуса, – наиболее популярный американский праздник. Репортажи о нем напоминают статистические сводки, все разговоры ведутся только о том сколько какого товара было продано, на какую сумму, на сколько процентов больше чем в прошлом году; затем делаются прогнозы экспертов относительно предполагаемой структуры продаж на следующие "христовы именины". Я уже много лет просматриваю рождественские сводки CNN и еще ни разу не слышал чтоб массам объясняли что, собственно, произошло в этот день? Что празднуем-то? Но в этом нет необходимости.

Буржуи сделали дело, сформировали у масс рефлекс: услышав слово «рождество» нужно бежать в магазин и покупать подарки, набивая карманы буржуям. В последнее время активно идет раскрутка еще одного христианского праздника – Дня Святого Валентина. И если мы вспомним что такого типа праздников в святцах хоть отбавляй, у буржуев есть большой простор для творческой работы.

Но все же американский буржуй оказывается весьма и весьма далеким от формулы "Будем как боги". Он лучше чем кто-либо другой понимает эфемерность своего положения, он вынужден ежеминутно демонстрировать нарочитую суровость и никогда не расслабляться. Он точнее всех знает, что его возможности все-таки имеют предел. Одновременно в буржуе живет внутренний страх, страх потерять всё. Помните богача которому Христос предлагал бросить свое богатство и последовать за ним? Из текстов Евангелий следует, что богач отказался, но тогда Христос был просто пророком, а тот богач не был продуктом двух тысяч лет христианства. Будь на его месте современный буржуа, он тут же предложил бы Иисусу потратить деньги с пользой, к примеру подкупить прокуратора Понтия Пилата, дабы тот делал вид что ничего не происходит. Впрочем, придет время и денежные мешки отвергнутые Иисусом приспособят его тезисы для обоснования своего главенствующего положения.

5.

О том какую «религию» исповедуют толпы эпохи упадка мы говорили в главе посвященной возникновению марксизма. Но где находятся божества приводящие в трепет буржуев, да и существуют ли они вообще? Можно предположить что таких божеств много, ибо к примеру, в Америке, ставшей оплотом буржуазного мира, проживают последователи сонма религиозных конфессий, плюс сама Америка стала колыбелью множества сект, успешно марширующих по белому свету. Количество их будет возрастать, порука сему – тотальная непрерывная ублюдизация всех сторон ее современной жизни. Ведь при всей прагматичности жизни современного американца, быть "вне церкви" там не принято. Логика буржуя проста: если вы ни во что не верите, то как можно верить вам? Как с вами можно иметь бизнес? Вот и возникают в Штатах всевозможные церкви вроде "церкви любителей пива". Антуан Шандор ЛаВей совсем не спроста назвал свою структуру "Церковь Сатаны", причем слово «церковь» в названии гораздо важнее слова «Сатана». Теперь его последователь мог при заполнении анкеты спокойно ответить что посещает Церковь Сатаны, что гораздо лучше чем написать что не посещаешь никаких церквей.

Религиозные секты не возникают в социальном вакууме, они всего лишь отражение чаяний бессознательных масс, которые всегда склонны исповедовать то, что им удобно и угодно. Именно здесь причина всех ересей и расколов в христианской церкви: христианство самая неудобная религия, поэтому она – постоянный раздражитель и объект реформ со стороны интеллектуалов и извращенного понимания со стороны бессознательных масс и в этом недостатке берет начало ручей вырождающийся в бесконечную полноводную мрачную реку название которой – христианство.

Всяким свободным человеком движут два чувства – любовь и ненависть. Симбиоз этих чувств порождает другие чувства, например любовь к жизни вызывает страх смерти, а ненависть к ублюдкам – пристрастие к оружию. Несвободным индивидом движет только ненависть. Ненависть определяет все без исключения его действия, с ненавистью идет рядом страх, ибо ненавидит такой индивид прежде всего других индивидов, во первых потому что боится, а во-вторых потому что не свободен. Несвободный человек ущербен от начала, он не способен ни на что высокое, а использовать его можно примерно так как используют механические предметы: камни, плиты, сваи, уголь, древесину и т. д. Страх – это некое античувство, ибо оно способно даже самые сильные порывы обратить в самые слабые проявления. Страх – двигатель деградации. Все развитые общества деградировали в момент когда в сознании основной части населения стал превалировать страх. Страх часто двигает массами, но еще чаще он двигает буржуазией. Но буржуй отличается от обычного индивида тем, что рискует идти против собственного страха. Буржуй хотя бы иногда вынужден его преодолевать, чего от обычного индивида работающего у того же буржуя за скромную зарплату не требуется. Вот почему буржуй всегда смотрит на собственных подчиненных так, как смотрят на трусливых недостойных существ, хотя если то или иное «существо» само становится буржуем, его взгляд резко меняется. Проверено.

Рассматривая Рим и Соединенные Штаты, мы должны вспомнить предысторию столкновения Рима с Карфагеном и ту систему взаимоотношений что существовала в этом коммерческом государстве и отметить, что страх в развитом классовом обществе – это прежде всего боязнь потерять. Общепринятым считается тезис, что богатые при нестабильной обстановке могут чувствовать себя спокойнее чем бедные. Но такой тезис более чем спорный. Человек в любом случае слаб, и дистанция отделяющая передового богача от грязного бомжа на самом деле значительно короче чем порой кажется. Точно такой же короткой может оказаться дистанция отделяющая самое богатое государство от ординарной страны третьего мира. Ведь главная задача буржуя в кризисной ситуации – не только сохранить жизнь хотя бы себе, но и удержать свое богатство, при необычайном обострении угрозы его потерять. Что это за чувство, может осознать только тот, чей уровень жизни резко понижался, причем надолго. До сих пор не дан строгий научный ответ на вопрос: как буржуй соотносит инстинкт самосохранения и необходимость сохранения богатства? Классическая литература изобилует примерами когда люди потеряв состояние сходили с ума или кончали с собой, а если мы учтем что свои образы писатели срисовывали с конкретных персонажей, можно с уверенностью заключить: для многих богатство цель и смысл жизни, поэтому сама жизнь теряет всякую ценность когда оно теряется. Таким образом, сохранение и поддержание своего богатства это raison d'etre любого буржуа это его credo. Ради него он всегда готов на все, если он вдруг оказывается не готов он "понижается в классе", – а это также величайшее бедствие. Карфагенские буржуи приносили в жертву своих детей. Пришло время и нашелся некий умник предложивший покупать детей, приводить их в приличный вид откармливая отборными продуктами и только потом бросать в пасть Молоху. Идея пришлась по вкусу, но вместо взятия Рима Ганнибалом, римляне оказались под стенами Карфагена. Жрецы увидели в этом гнев богов за столь злостное надувательство и в огонь попало рекордное число детей самых элитных семейств. Так семейства рассчитывали заключить перемирие с силами которые они считали высшими. Не помогло. Зато все было по-буржуазному!

Но является ли страх адекватной искупительной жертвой приносимой буржуем на алтарь своему социальному и материальному статусу? Как правило – да, ибо уже говорилось – страх не одинок, он всегда влечет за собой множество побочных эффектов, в частности, появление такой смешной и забавно-парадоксальной вещи как трусость. Буржуа, как и зависящие от него индивиды труслив, но трусость его несколько иного рода. Даже когда угроза нависает непосредственно над его состоянием, – а состояние и жизнь как мы уже говорили понятия в большинстве случаев в его понимании тождественные, – буржуй может на миг преодолеть свой страх, он может оказаться способным на беспрецедентное злодеяние, но трусость его не преодолима. Сейчас трусость именуется "чуткой реакцией рынка". Мы видим как смена ничтожеств представляющих якобы политический Олимп, порой самым чувствительным образом отражается на курсах валют, ценах на основные виды сырья, котировках акции крупнейших фирм. Конечно, львиная доля участников рынка понимает что ничего существенного не происходит, но бессистемные несогласованные колебания в одновременных действиях множества буржуев и приводят порой к экономическим последствиям совершенно непропорциональным последствиям политическим. Ведь что происходит? Бессознательную массу буржуй презирает, остальных же буржуев – ненавидит. Действительно, массы очень редко и весьма в малой степени угрожали буржуям движимые собственными коллективно-бессознательными инстинктами, сами же буржуи более всего походят на хищников при дележе добычи. Они бесспорно выше животных, выше в том плане что понимают: правила игры нужно соблюдать, хотя бы до определенного момента, до момента пока нет возможности уничтожить конкурентов одним ударом без риска серьезных потерь, после чего продиктовать новые условия рыночной игры. В ХХ веке Соединенные Штаты осуществили эту вожделенную мечту любого буржуя уже в глобальном плане, но одновременно поставили себя в настолько шаткое положение, что один грамотно продуманный удар может снести всю постройку.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
ЛОХОТРОНЫ ВЕРТЯТСЯ

Квинтэсенция Государства – Глобальный Террор Рима и Штатов – Армия и Деньги – Долларовая Дипломатия – Америка Превыше Всего – Предопределение Протестантского Буржуа – Возрожденный Карфаген – Пирамида Кейнса и «однодолларовая» Пирамида – Американская "великая депрессия" и сталинский "великий перелом" – Концентрация золота – Мировые Войны – План Маршала – «Маневры» европейцев – Никсон Шок – Золотое Обеспечение Туалетной Бумаги – Развод и Девичья Валюта – Гуманитарные Сувениры.

1.

Если в Риме и был главный общественный институт, то им безусловно являлась армия, особенно после реформ Мария, когда коммунистический лозунг "Народ и армия – едины" стал в Риме реальной действительностью. Никакой сенат, да и большинство императоров, не мог сравнится с ней в степени влияния, единственное что они пытались делать – так это встраивать ее в рамки каких-то понятий. По мере деградации Империи, армия полностью выходила из под контроля и тогда на императорском кресле хаотично сменялись т. н. "солдатские императоры" не имеющие никакой реальной власти, но самим прецедентом своего существования обесценивающие идею государства. Армия формировала тип мышления римлянина. И если спросить: что такое Рим? ответом будет не «порядок» или «закон», но «армия». Говорим «Рим» подразумеваем «армия», говорим «армия» подразумеваем «Рим». По мере расширения границ государства за счет новых захватов, войск требовалось все больше и больше и настал момент когда численность армии достигла той величины, превысив которую она начала бы «поедать» государство, ибо в Риме армия была профессиональной и до определенного времени набиралась из свободных граждан, а содержание такой армии всегда обходится очень дорого. Сейчас только одна страна – Соединенные Штаты может позволить себе содержать наемную боеспособную армию, и, что весьма и весьма показательно, ее численность составляет примерно 480 тысяч человек. Столько же имел и Рим, когда достиг предела территориального роста.[111]111
  В Риме эта цифра составляла всю армию, в Америке она может быть многократно увеличена путем мобилизации нескольких миллионов резервистов.


[Закрыть] В современной американской военной доктрине прописано, что армия США должна быть способна успешно вести боевые действия в двух локальных конфликтах одновременно. Варианты с тремя, четырьмя или большим числом конфликтов не рассматриваются в принципе, хотя такие ситуации возможны. Так действовал и Рим, хотя он и не имел академически выработанной доктрины. Когда возникала угроза вовлечения более чем в два конфликта одновременно, с кем-нибудь из противников непременно заключался мир. Сначала на условиях предложенных Римом, – затем, когда империя ослабла, а все без исключения пограничные государства усиливались, – на более компромиссных паритетах. По сути это и было альфой и омегой римской дипломатии, а гарантом успешности сделок – золото – накопленное в "столице мира" в грандиозных количествах. Однако во времена падения империй золото исчезает очень быстро и по всем направлениям. Золото перестает контролироваться, даже в случае большого прихода расход все равно его превышает. Из имперского центра оно распыляется и становится добычей либо второстепенных правителей, либо случайных лиц. Вспомним, как все золото Ближнего Востока стало добычей Искандера Двурогого, про которого еще за год до его появления никто и не слышал, вспомним как в два-три года испарились 25 000 тонн русского золотого запаса после падения самодержавия, вспомним, как остатки золотого запаса Испании награбленного в колониях, уехали в Москву к желтоглазому чудовищу Кобе, вспомним, как за пару месяцев до развала, «вдруг» испарился золотой запас СССР. Я далек от мысли что золото однозначно любит сильных, но для меня нет никаких сомнений что оно не терпит слабаков и глупцов. Слабый может иметь золото, он, собственно, его более всего обожает, ибо личность у него совершенно отсутствует, но удерживать его длительное время слабый не способен. Нужен кто-то, кто просто придет и возьмет его. Поэтому-то империи, правящие классы которых на закате существования тонули в роскоши, бесславно исчезали, причем, как правило, – перед натиском совершенно ничтожных индивидов, в которых, однако, аккумулировался громадный разрушительный потенциал. Рим докатился до того что варварские короли типа Алариха, Аттилы или Одоакра начали вымогать его непосредственно подойдя к стенам города (Аттила) или же просто вламываться туда (Аларих). Причем Аларих вел себя как настоящий философ-стоик. Когда он потребовал все римское золото, а его спросили что же он предлагает городу взамен, варвар ответил: «жизнь». И, надо сказать, его солдаты никого не тронули, хотя и ограбили город до нитки. Это не случайность, это – закономерность. Обзывать их варварами наверное некорректно, оно делали то же что и римляне бравшие тот или иной город, но вели себя более гуманно.

Золото, таким образом, стало средством обороны Рима, когда армия уже не могла легко расправляться с врагами империи. Конечно Рим действовал не так глупо как Карфаген, все таки он был продуктом другой системы мироощущения, его элита тогда понимала что золото само по себе воевать не способно, золото не было инструментом в циничных махинациях используемых как ключ к выживанию, и в Риме всегда отдавали отчет, что последним бастионом Империи все же будут люди, но вот людей-то как раз становилось все меньше и меньше. Народ мельчал, как и положено. Римские легионы всё отчетливей разбавлялись либо белыми иностранцами, либо небелыми гибридами, что, начиная со второго века после РХ, приняло обвальный характер. Т. е. цвет армии менялся. Конкретнее – он чернел. Аналогичные процессы пошли и в американской армии с конца семидесятых годов, когда контрактная система была полностью отработана. И если в американо-иракской войне 1991 года Саддам предъявлял тележурналистам за редким исключением белых, то Милошевич в период американских террористических бомбардировок 1999 года, – только латиносов. Впрочем, можно сказать что функции золота носила пассивный характер, ибо Рим не использовал золото для бескровного захвата или экспансии территорий, тогда этого делать не умели. Наоборот, Рим захватывал территории чтобы отобрать золото и вывезти его в столицу. Искусство использовать золото как орудие агрессии родилось в XVIII столетии, а родоначальником стала английская колониальная империя занимавшая пятую часть суши. Уже тогда было ясно, что страна имеющая наибольшие богатства и контролирующая мировой океан, диктует свои правила игры которые добровольно или вынужденно соблюдают все. Такой страной еще в 15 веке могла бы стать Испания, но бездарность ее фанатичных католических правителей не позволила этому сильному народу стать тем, чем он мог бы. Филипп II оказался столь же амбициозен, сколь и недальновиден. Он был идеальным правителем религиозного государства, и все бы ничего, у него была сила, но было интеллекта для того чтоб усомниться во всесилии католических догматов.

Свою попытку предпринял и Наполеон, правда еще в начале имперской карьеры, он не смог установить контроль над морем, а проиграв англичанам Трафальгардское сражение, его общее поражение становилось вопросом времени. У Наполеона была только армия. И этого оказалось мало. Гениальный император совершил единственный доступный маневр: вторгнулся в Россию надеясь обезопасить собственный тыл. Но германский правящий слой и внутренние агенты влияния, мобилизовав рабов, с адским пламенем в глазах бросившихся жертвовать собственными жизнями во имя непонятно чего, вынудили Наполеона бежать бросив свою может быть лучшую армию из всех что когда-либо были. Впрочем, скоро за ним пришли. Прямо в столицу, в Париж. Один из виднейших славянофилов Н. Данилевский считал это форменной глупостью. Закончилось всё как и должно было: условия мира Наполеону диктовали не русские, а англичане. Именно им он проиграл свое последнее и главное сражение, выигравший которое, как известно, выигрывает и всю войну (русские в то время пили вино в Париже). После чего величайший император был сослан на английский остров Святой Елены. Англия сохранила престиж сверхдержавы. Главная цель Наполеона – перехватить и перенаправить во Францию золотые потоки – достигнута не была. А Англия окончательно развязала себе руки, продолжив и даже усилив беспрецедентный грабеж колоний. Она торговала рабами, даже тогда когда подобный бизнес был запрещен по всей Европе. Она расстреливала с пушек индийских сипаев, и одновременно экспортировала свой образ "старой доброй" империи. Она владела самым большим золотым запасом. В то время вырастало и напитывалось жизненными соками ее слегка дебильное, недоношенное и незаконнорожденное дитя – Соединенные Штаты. Пока оно было маленькое, дебилизма никто не замечал. Я сознательно употребляю слово среднего рода, ибо до сих пор не определился с половым архетипом этого государства. Как бы то ни было, все качества родителя были им унаследованы, но к созданию собственного «бизнеса» Штаты приступили только в начале ХХ века.

2.

В 1911 году президент-республиканец Уильям Тафт произносит знаменитую фразу: "Дипломатия канонерок уступит место дипломатии доллара". Сказано сие было в год, когда доллар являлся пятой валютой мира, уступая фунту, франку, марке и рублю. Все валюты, включая и доллар, имели золотое обеспечение, а золото как универсальный эквивалент цены признавалось всеми. В мире уже приблизительно десятый год шла беспрецедентная гонка вооружений. Штаты пока в неё не вмешиваются, но только их правители понимают, что имеющийся экономический потенциал позволит при случае догнать и перегнать любого. Русский император Николай робко предлагает прекратить это опасное дело и даже начать разоружаться, но на него смотрят как на имбецила. Он и сам это поймет когда проиграет войну японцам, – народу, который петербургские стратеги вообще не брали в расчет; народу, который только за десять лет до Мукдена и Цусимы выпустил первый броненосец, а первый университет открыл за двадцать. Но за японцами слишком явно виднелись тени Америки с Англией, а когда в разгар войны сначала появился долгожданный наследник больной гемофилией полученной им от английской прабабки, а затем в самом сердце России вспыхнула революция, за которой опять-таки маячили англо-американцы, даже панки начали понимать что их не на мусорной куче нашли. Николай наконец-то увидел собственное предопределение, а Распутин только укрепил в нем видение обозначенной фатальной судьбы. Он увидел что именно с этими странами и предстоит решающая схватка. А для схватки нужен флот. И флот строится ударными темпами. Потом все пойдет не так, он потребуется для войны с Германией, но пока об этом никто не думает, царь женат на немецкой принцессе, да и сам Кайзер (двоюродный брат Николая) готовится воевать с Англией, – оплотом тогдашней плутократии и путаницы в международных отношениях. Заявление Тафта было аналогом воплей Хрущева в ООH, где он орал "мы вас похороним!". У американца, в отличии от Никиты, не было ядерного и термоядерного оружия, но его козыри были не менее реальными. Америка вышла на тропу войны и об этом было объявлено. Она поддалась искушению и обозначила предопределение. Или всё – или ничто. Было объявлено и какой именно будет эта война.

Европейцы на заявление Тафта не обратили ни малейшего внимания, как и вообще на все что исходило из Америки; было ясно одно, – если его переизберут на выборах в ноябре 1912 года, война скорее всего начнется во время второго срока. Но Тафта не переизбрали. Почему? Толком еще никто не объяснил, но совершенно ясно – волеизъявление бессознательных масс не имело здесь никакого значения. По-видимому, элиты просто не договорились относительно общей кандидатуры. И вот в Белый Дом въезжает Вудро Вильсон, из которого тут же начинают лепить «интеллектуала», "философа" и, понятное дело, «пророка». Озвученная им программа получила название "Новая Свобода". Типично по-американски. В первый год его, в сущности заурядного президентства, произошло событие имеющее решающее значение и оказывающее влияние на все мировые процессы до сих пор: создается т. н. "Федеральный Резервный Банк" – по сути частная организация наделенная правом печатать деньги,[112]112
  Наиболее ярко принципы работы ФРБ изложил один из его функционеров: "Мы способны печатать доллары быстрее, чем арабы – качать нефть" (О.Л. Алмазова "Золото и валюта", М, 1988 г., стр.152).


[Закрыть] но официально находящаяся под центральным федеральным контролем. Один из основателей Соединенных Штатов Томас Джефферсон считал что: "Если американский народ когда-то допустит, чтоб частные банки держали в своих руках выпуск денег, то сначала посредством инфляции, а потом дефляции, другие банки и корпорации, разросшиеся вокруг них лишат народ его собственности, и однажды дети пробудятся бездомными на земле, которая была завоевана отцами". Прямо в воду глядел! Что ж, именно это и произошло. Сейчас почти каждый американец должен государству, и почти всегда – очень много.

Уже говорилось, что структура получившая доступ к печатному станку по сути имеет возможность получать максимальную прибыль, ибо может повышать или понижать в цене не только конкретный товар, но и деньги, являющиеся в буржуазном мире тем же чем философский камень для средневекового алхимика. Ведь деньги, эти в сущности обычные бумажки, можно превратить во всё! В золото, в вино, в бриллианты, в дворцы, в проституток, причем для этого не надо всю жизнь сидеть в лаборатории и перемешивать, выпаривать или фильтровать разного рода экскременты. Все просто: заряжаем бумагу, заливаем краску, нажимаем кнопочку и… вперед за счастьем!

Есть, правда, единственное «но». Нужно чтобы все признали, что именно напечатанные вами бумажки являются тем самым "философским камнем" способным превратится во всё, причем мгновенно. А признание, в отличии от веры, может быть достижимо куда большим количеством способов, хотя бы потому, что поверить человек должен сам, а признать что-либо он может и под воздействием внешних обстоятельств. И такие обстоятельства наступили. Причем, как сейчас представляется, возникли они вроде бы совершено "из ничего".

Вудро Вильсон, старался избегать любых разговоров касающихся войны, даже тогда когда она началась в августе 14-го, что полностью демонстрирует абсолютную инвариантность личности президента США как таковой к политике государства. Еще одной новацией Вильсона было сформулированное им "дидактическое положение по проблеме гуманно-демократически инспирированной политики интервенции развитой страны по отношению к странам "третьего мира". Неплохая формулировочка! Как тут не вспомнить "гуманитарные бомбардировки" наших дней? И если есть на свете страна где бесполезнее всего ходить на выборы – так это Штаты. И Вильсон продолжал отработку программы. Только с окончанием войны даже до самых тупых дошло, что создание Федеральной Резервной Системы требовалось всего лишь для обеспечения баснословных правительственных займов необходимых для ведения будущей войны. И Америка вдруг понадобилась всем, ибо в первый же месяц войны стало ясно что ни один из планов намеченных в генштабах ее участников не выполняется. Блицкриг (а его планировали не только немцы) был сорван и война переходила в затяжную, для ее ведения требовались деньги, которые у всех быстро закончились. У всех. Кроме Америки, бывшей "совершенно нейтральной". Обеспеченный золотом доллар начал расти и в кратчайшие сроки догнал остальные валюты, а затем и обогнал их. Но все подобные «хитрости» видели только аналитики, но не монархи, безгранично верящие в свои народы. Иван Солоневич говорил, что придет время, и год начала Первой Мировой войны станут воспринимать как год изгнания из рая. Так и получилось, особенно в отношении России, где чуть ли не все промышленные и сельскохозяйственные показатели до сих пор сравниваются с 1913-м годом. Действительно, посмотришь на тринадцатый год и все кажется незыблемым. Европейцы имеют мощные колонии, миллионные армии, Америка им всем должна, у них многовековой опыт, да и отделяют Америку от Европы шесть тысяч километров океана. Но вскоре от «идиллии» не останется и следа, а океан окажется значительно уже чем можно было бы предположить. Четыре года европейские армии будут взаимоистребляться, чтобы вдруг, 11 ноября 1918 года, по специальному звуковому сигналу прекратить боевые действия. Три года Америка сохраняла военный нейтралитет, исправно снабжая Антанту всем необходимым. В 1916 году выдвигаясь на второй срок Вильсон уже не мог сохранять молчание касаемо войны в Европе. Вступление в нее было намечено, но здесь Америка должна была перешагнуть еще один Рубикон, впервые отправив свои войска на другой континент для защиты интересов денежной олигархии. Во время избирательной компании массам подобные вещи знать было не обязательно и Вильсон чуть ли не на каждом выступлении умиротворенным голоском каялся толпе что "удержит нацию в стороне от войны" и "будет сохранять строгий нейтралитет". 18 декабря он предложил воюющим сторонам посреднически услуги в деле заключения "мира без победы". Позже этот лозунг подхватят большевики, но звучать он будет по-другому: "мир без аннексий и контрибуций". Все это события 1916 года.

23 января 1917-го выступая в Конгрессе он чуть ли не рвал на себе одежду обещая сохранить мир с Германией "во что бы то ни стало". И это тогда, когда Штаты уже фактически выступили на стороне Англии. Шестью днями ранее, 17 января Вильсон заявляет, что "доктрина Монро должна стать ведущим принципом организации мирового пространства". 2 апреля Америка официально объявляет войну и посылает войска в Европу. 117 000 человек останутся там навсегда. Так Америка вступила на путь завоевания мирового господства, и теперь полигоном для реализации "доктрины Монро" становилась вся планета. Рим вступил на этот путь после падения Карфагена, основав колонию в Африке, пусть это было и оправданным шагом. Затем настал черед Греции, ну а после нее армии рассылались по всем направлением без какой-либо заранее определенной стратегии. Брали все что можно было взять. Т. е. и в римском, и в американском эпизодах, захватом всего до чего могли добраться имперские войска занималось вырождающееся второе поколение, где мессианские инстинкты зачатую вытесняют все остальные. Мессианскую эстафету перехватило третье поколение и нет ничего необычного, что главный идеолог американского империализма времен Второй Мировой Войны Г. Моргентау специально оговаривал что: "…притязания на универсальность на которой основывается моральный кодекс одной группы в международном обществе, абсолютно несовместимы с аналогичными притязаниями другой группы в мире есть место только для одной такой группы и другая должна или подчиниться или быть уничтожена". И уж совсем не стоит удивляться, что 27 ноября 1998 года, на дискуссии посвященным грядущим американским планам экспансии в страны бывшего СССР, в которой участвовало большинство министров обороны Соединенных Штатов последних десятилетий, Джеймс Шлессинджер, слово в слово вторя Вудро Вильсону, заявил: "США не признают никаких сфер влияния России. Более того, США не признают сфер влияния каких бы то не было стран, ибо теперь весь мир – сфера влияния США". Подобные высказывания – в багаже всех без исключения последних американских президентов. Вот, например, Джордж Буш, в честь которого названы ляжки генетически мутированных канцерогенных бройлеров, обильно скармливаемых Восточной Европе: "Это великолепная идея: Новый Мировой Порядок, в котором разные народы объединяться друг с другом для осуществления общего дела, для осуществления всеобщих стремлений человечества – мира и безопасности, свободы и правопорядка… Только Соединенные Штаты обладают как моральной выносливостью, так и средствами для того чтобы поддерживать его". [Los-Angeles 18 Feb 1991] Ах ты наш американский попугай! Про «средства» и "моральную выносливость" мы еще поговорим. А остальное – просто! Roma – caput mundi! America – above all!