Текст книги "ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА"

Автор книги: Майкл Де Будион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 48 страниц)

Однако пубертатный период у христиан прошел и началась молодость о которой и идет речь в этой главе. Молодость у законченного полноценного человека – это фаза жизни в которую хочется войти пораньше и остаться подольше. У несовершенного и неполноценного молодость проскакивает незаметно, как очередной и малоценный период. Именно таковой была молодость христианства. Не было в ней ничего, ни великих побед поднимающих статус европейских народов, не было элементарных достижений ни в науке, ни в культуре, ни в технике, ни в военном деле, при том что войны велись непрерывно. Даже Крестовые походы – не триумф христианства, а исключительно плод духовной и физической мощи народов участвовавших в них. И если признавать кого-либо святыми, то в первую очередь их.

Само христианство здесь никак не причем. Уроды и слабые всегда и везде являются носителем нездорового начала. Христианство не сделало ничего полезного для человечества, а блестящие страницы которые лукавые историки, не говоря уже о богословах, пытаются встроить в его историю или даже в часть христианского культурного наследия, на самом деле есть результат следования языческим традициям и все победы европейцев в войнах с окружавшими их племенами, – результат языческого метода ведения войны, предполагающего, в частности, абсолютное уничтожение не только явного, но и потенциального врага. Успехи христианской цивилизации вообще имели место потому, что люди, пусть и взращенные в христианстве, не утратили языческого опыта, языческого виденья. Действительный прогресс есть только тогда, когда природа выше юродства и она берет свое. Наблюдая за наиболее элитными представителями белых, я вижу что и сейчас ни один естественный инстинкт ими не потерян. Нужно ли удивляться, что они не были утрачены тогда? В максимальной степени такое утверждение касается интеллектуалов. Поэтому даже христианский первосвященник-интеллектуал был всегда больше язычником нежели христианином. Хотя бы потому, что лучше других знал, что представляет из себя христианство. Хорошо известно, как многие папы, прямо в Латеранском дворце поднимали тосты за здоровье Зевса, Бахуса, Венеры, Аполлона, Сатаны (!). Поднимали в эпоху рассвета христианства! Представляю что там творится сейчас! Не удивлюсь если выяснится что там приносят жертвы Молоху или какой-нибудь "богине Бао". Одним словом, назвать их последователями Христа никак нельзя. Почему же христианство держалось? Да потому что они были его идеологическими рабами. Интеллектуал тоже может быть рабом, главное вырастить его как раба. Что главное в христианстве? Террор. Если враг не сдается – его уничтожают (кто-то наивно думал что это правило придумали современные американцы). Это касалось не только еретиков, но и самих пап. Мы не знаем сколько их умерло своей смертью, а в скольких случаях кто-то приложил руку. Но эти люди, выращенные в молодом и беспощадном христианском мире знали: малейшее проявление слабости и они будут уничтожены. Немедленно. Молодость не всегда снисходительна. В христианстве ведь не сильные пожирают слабых, но сами слабые пожираются еще более слабыми.

Деградация структуры наступает когда наиболее вожделенным желанием умственного слоя становиться не борьба с элитой, а проникновение в нее с целью использовать элиту для личных выгод. После окончательного торжества христианства в пятом веке, мы не видим реальных попыток интеллектуалов бороться с христианством как мировоззрением, наоборот, все они оказываются в церковных структурах. Т. е. интеллект поступает на службу юродской организации. Чем такие вещи заканчиваются? Усилением деградации. Минус на плюс дает минус. Когда церковь дойдет до предельной степени разложения, появятся люди которые сначала испытают ее на прочность (Гус, Галилей), затем нанесут по ней сокрушающий удар, расколов ее еще на две враждующие друг с другом части (Лютер, Кальвин), а после и вовсе отправят в канализационный отстойник все без исключения ее догмы, принципы, и пресловутую «мораль» (Кант, Гегель, Шопенгауэр, Ницше).

Неудачный Третий (1195–1197 гг.) и веселый, но совершенно бессмысленный Четвертый Крестовый поход (1202–1204 гг.), со всей очевидностью показали папе Иннокентию III (Маркс называл таких пап "ungecheurlich Vieh" что значит "чудовищная скотина") одну простую вещь: поднять людей на пятый поход будет очень проблематично. Просто крикнуть с амвона Клермонского собора: "угодно Богу!" как это очень лихо проделал Урбан II и рассчитывать что народ бросится в кровавую мясорубку с дикими несметными ордами на Востоке, как это было в незабвенных 1096-99-ых годах, уже представлялось невозможным. Количество дураков за предыдущие походы явно поуменьшилось (истребление их мусульманами было нежелательной для папства стороной: теперь папы столкнулись с более хитрыми и изворотливыми светскими лидерами), наиболее умные даже кое-чему в них научились: в частности мыть руки перед едой, что священники поначалу воспринимали весьма агрессивно ("смывается божественная аура!"). Да и сами резервы голубой крови в Европе сильно сократились. Поэтому ход должен был быть нестандартным. Впрочем, нестандартных ходов в христианстве не бывает, они могут казаться нестандартными только тем, кто плохо знаком с трудами его классиков. Христианство всегда бьет по самым слабым, подобно неполноценному человеку более всего осознающему свою собственную слабость и мгновенно выявляющего слабые стороны у других. Правило язычника-арийца: "лежачего не бьют"; правило урода: "бьют только лежачего". Так будут действовать не только христиане, но и продукты христианства – интеллигенты и современные западные «дерьмократии», главным образом США. Те кто изучал историю крестовых походов знает, что после похода с номером «четыре» идет поход с номером «пять». Состоялся он в 1217–1221 гг. Неужели маниакальный тиран и чудовищная скотина Иннокентий III за время своего первосвященства (а папствовал он до 1216 года) так и не попытался организовать новый поход? Конечно нет! Просто между этими двумя походами был еще один. Христиане всех сортов и оттенков о нем предпочитают не говорить. Скажем больше, – это одна из запретных тем в христианстве. Уж слишком неприличная история. Но ради "чистоты веры" сор сохраняется в избе. Интересно, что находятся люди, которые вообще отрицают сам факт того о чем сейчас пойдет речь. Понятно, что никаких документов не сохранилось, а те что есть в Ватикане (если папы не уничтожили), хранятся куда надежнее всяких там "архивов КГБ" и прочих «ЦРУ». Ни Дуче, ни Фюрер, и пальцем не пошевелили чтоб в них порыться. Подумать только, фюрер не побоялся нанести упредительный удар по империи желтого, изъеденного оспой, четырехпалого, горбатого, воняющего махоркой карлика-тирана Джугашвили, но испугался микроскопического клерикального государства! А ведь ему ой как хотелось уничтожить Ватикан!

Все свои кровавые дела христианская верхушка инициировала тогда когда на паству сваливались те или иные трудности, как правило непредвиденные. 1212 год был прямо-таки идеальным вариантом. Весной практически не было дождей. Небывало знойное лето стало причиной гибели практически всего урожая. Как водится в подобные периоды, участились массовые явления «святых». То дева Мария явится в своей скорбной ипостаси собирающим осыпавшееся зерно крестьянам и произнесет: "глад и мор за грехи ваши!", то лично Иисус, замотанный в белые простынки, снизойдет чтоб указать своим перстом на Иерусалим, то сразу все святые устроят «молебен» при стечении нескольких тысяч «верующих». Именно в такие моменты появлялись пророки – т. е. люди достигшие высшей степени экзальтации. Обычно они появлялись и исчезали. Но в этом году им дали ход.

5.

Давным-давно во французской деревушке Клуа жил-был мальчик. В голодном 1212 году ему было лет десять-двенадцать, не больше. Звали его Стефан. Стефан был сентиментальным и мечтательным ребенком, на него производили колоссальное впечатление мессы и крестные ходы, литургии, причастия и тому подобные мероприятия отработанные христианством для усиления влияния на психику бессознательных масс. Живи Стефан в веке XIX-ом, он может быть стал нигилистом и зубоскальным антихристанином, подобно Ницше, тоже в его возрасте мечтавшим стать посредником между Христом и людьми. Но на дворе был век тринадцатый и для сельского ребенка представления начинались христианством и им же заканчивались. Присутствуя каждый год на молебнах в день "святого Марка" (они проходили в апреле), он так же как и все возносил молитвы "за воинов убиенных в Святой Земле" и клялся отомстить «неверным». Вообще, возраст 10–14 лет очень ответственный в плане формирования жизненных установок. Именно тогда закладываются общие представления на все основополагающие факторы человеческого бытия, а то что происходит потом, – всего лишь углубление представлений и накопление опыта. Поэтому не удивительно, что к 12 годам практически всегда выявляются таланты (у кого они есть). Вот и Стефан однажды подошел к такому моменту: в мае 1212 года ему явился… Иисус Христос. Сей факт свидетельствует о масштабности мышления Стефана: ему явился именно Христос, а не какой-нибудь разлагающийся пилигрим или очередная новоканонизированная шлюха. Стефану часто снилось как он идет во главе Крестового похода, а сновидение – это следствие неосуществленного желания ("гениальный" Фрейд все напутал, заявив в 1900 году, что "сновидение – осуществленное желание", накатав на эту тему монографию которая есть верх шарлатанства по всем параметрам). Теперь сам Иисус потребовал от Стефана возглавить Новый Крестовый Поход. Говорил Христос своими стандартными тарабарскими фразами, своеобразным сверхпримитивным «надязыком», который, однако, имеет непревзойденное воздействие на экзальтированных, ибо экзальтация и интеллект вместе никогда еще не работали. Экзальтация подобно пику платонических любовных отношений, когда любимые могут говорить друг другу все, абсолютно все что угодно. Их взаимные чувства будут только скачкообразно усиливаться. Нужно ли оружие? Нет, самое главное – слово. Слово было в начале, слово будет и в конце. Слово было бог и слово было у бога. Слово уничтожит сарацин. Почему так неудачно кончились предыдущие походы? Ну как же, взрослые погрязли во грехе, а вот детям, этим непорочным младенцам христовым, самим проведением указано освободить святую землю. Взрослые, эти жалкие стяжатели, они-то думали что гробница Христа набита золотом, а когда после первого похода стало ясно что нет там никакого золота, что там вообще ничего нет, их энтузиазм резко поубавился! Ничего, дети не станут наследовать их грехи. Взяв в руки кресты и иконы они словом божьим выметут неверных. А море? Море расступится перед ними, как пред Моисеем, либо же они пройдут по нем "аки по суху" как сделал это сам Иисус. Вот чем был запрограммирован ребенок. Вся эта история выглядела бы весьма правдоподобной если б не одно обстоятельство. Стефан получил от Иисуса свиток адресованный французскому королю. Но мы-то знаем что Христос не умел писать (да и читать тоже наверное не умел), а свиток был написан высокопарным латинским текстом.

6.

Если мы имеем два совпадения – то это уже не совпадения. Это закономерность. Когда-то, неподалеку от Кельна, в одной из окрестных деревушек жил-был был мальчик. Звали его Николас. В 1212 году ему тоже было лет десять, максимум – двенадцать. Николас, как и Стефан, был очень впечатлительным и очень религиозным. Правда менее религиозным чем Стефан, ибо в том же незабвенном мае, того же незабвенного года, ему явился не Иисус Христос, а всего-то банальный крест на небе (такой же крест явился в 312 году безумному императору смертельно больной Римской империи Константину, так что может быть он и не был столь банален). Трансляция креста с небес сочеталась со звуковым сопровождением, в котором Николас услышал приказ (не на латыни, а на родном ему немецком, какой сервис!): "собирать детей и двигаться в Иерусалим". Обретя «видение» Николас тут же исцелил несколько тысяч бесноватых, прокаженных, одним словом тех, кого исцелял Христос. Николас был не дурак и наблюдая стихийно возникший ажиотаж вокруг своей персоны он, как вдохновенный пророк, громогласно заявлял: "а таким ли почетом окружен гроб Господень в Иерусалиме?". А дальше начиналась чистая политика: "неужели мы бесчувственнее франков? Неужели им одним достанется слава вызволителей гроба Господня?". Очевидно что Николас, как и французский пророк, прошли «курс» соответствующей подготовки. И вот уже вокруг него собираются тысячи детей, как из низов так и из наиболее именитых родов. Между ними, как и положено, моментально начинается соперничество за право быть поближе к пророку. Есть данные что Николаса в пророки пропихивал отец, но это не имеет никакого значения.

В Германии и Франции были самые сильные феодалы и папа хотел при помощи детей подвигнуть их на новый поход. Король Франции Филипп II а быстро разобрался "что к чему" и издал указ запрещавший организацию любых подобных предприятий, но он сам являлся неким компромиссом крупнейших феодальных кланов, он не был абсолютным монархом. Этот указ остался всего лишь указом. С папой напрямую было ссорится опасно.

7.

Христианство – религия предопределения. Любое дело затеваемое религиозной верхушкой, всегда имеет видимый финал. Более того, все кто "играет в христианство" становится похожим на Христа. Здесь, впрочем, все понятно: кто много общается с юродивым сам становится таковым. Дети выступившие в Крестовый поход, в принципе, повторили путь Христа, правда без одной «незначительной» детали. Они не «воскресли». Иными словами, домой не вернулся никто.

Путь детей по Европе – отдельная история со множеством загадок. И если французские дети шли по наиболее оптимальному пути, то немецкие, вышедшие раньше, потеряли во время первой части похода примерно треть своего состава. Исходной точкой их движения был Кельн, – один из главных религиозных центров тогдашней Германии, со своим гигантским готическим собором, который англо-американцы не смогли разбомбить, несмотря на все свои старания в 1945-ом году. Бомбы падали мимо. Немецкие бароны, а им Крестовые походы наносили особенно тяжелые удары, были резко против, но Священной Римской Империей Германской Нации тогда правил молодой еще Фридрих II Гогенштауффен. Было Фридриху 17 лет и стать королем ему помог папа, при помощи интриг сбросивший с престола недалекого, но упрямого дядю Фридриха Оттона IV. Пройдет совсем немного времени и Фридрих, показав себя гениальным политиком, не пролив ни одной капли крови, путем искуснейшей дипломатии выторгует Иерусалим для христиан. Как вы думаете что сделает папа? Он кинет ему в лицо буллу об отлучении, и в конце концов, все, все без исключения представители рода Штауффенов будут уничтожены. Последнему потомку, – правнуку Фридриха Конрадину, – отрубят голову. В 14 лет. Клир всегда шел по дороге намазанной кровью, папы получали от этого особенный кайф.

Но пока еще положение самого Фридриха было шатким, он был вынужден идти в фарватере политики папы. Он формально запретил затею детей, но вот только после запрета движение стало приобретать просто-таки обвальный характер. Даже 5–6 летние дети формировали свои отряды. Что им двигало? Желание вырвать «святыню» у неверных? Нет. Детьми подобные желания не движут. Ими двигала ненависть. Ненависть к тем кто отобрал у них отца или брата. Папы на этом и играли, ибо и ими самими двигала ненависть. Ненависть к тем кого они посылали в походы.

Выход детей проходил по всем правилам тогдашнего церемониала. Звуки фанфар, труб, молитва, хоровое пение религиозных гимнов. Причем гимны были специально написаны именно для детей! Как хорошо все было подготовлено!

Первый настораживающий момент произошел уже через несколько дней после выхода из Кельна. Колонна детей разделилась на две части. И если колонна Hиколаса пошла путем Нибелунгов, т. е. от Кельна вдоль Рейна по Лотарингии, Бургундии и Швабии, то вторая колонна двинулась более длинным путем через Баварию, Франконию и восточную Швабию. И перед теми и перед другими лежали Альпы. Их можно было обойти что несколько задержало бы приход детей к средиземноморским портам Италии, но спасло бы тысячи жизней. Однако путь прокладывали не дети. Дети в каждом приближающемся городе видели Иерусалим. Колоннами руководили взрослые дяди, умело манипулирующие юными крестоносцами. То что взрослые, а именно – монахи, выполняли непосредственную директиву папы сомнений не вызывает. Папа, видимо, понял, что немецкие бароны в поход не собираются, а посему движение нужно было притормозить, но так чтоб домой никто не вернулся, ибо в таком случае авторитет папы был бы основательно подорван. И это удалось. Примерно месяц потребовался обоим колоннам чтобы выйти к Альпам. Голод стал постоянным спутником. Утонувшие на переправах через реки – обычным явлением. Но теперь им предстоял переход через Альпы который даже для квалифицированной армии был делом труднореализуемым. Но кто-то подталкивал: "быстрее, быстрее!". Голод начал перерастать в мор, ибо в верховьях Альп вообще ничего не росло. Мертвых не закапывали, а просто бросали, даже не спев молитву. Перед детьми открывались белоснежные вершины, но восходя к ним они сначала столкнулись с сарацинами, которых так сильно жаждали крестить в святой земле. Еще во времена арабских вторжений VIII века, кучки мавров бежавших от преследовавших их франков Карла Мартелла укрылись в швейцарских Альпах, ставших к тому времени прибежищем для разбойников и вольных стрелков. Наверное отдельные энтузиасты пытались склонить их к принятию истинной веры, хотя об этом ничего не известно, зато известно что мавры отлавливали отставших от толпы детей и резали их как жертвенных баранов. Сколько их было? Неизвестно, точно известно что из сорока тысяч начавших переход через Альпы детей в Италию пришел лишь каждый четвертый. В альпийских долинах дети столкнулись также и с последними язычниками. Не ясно каких богов прославляли эти одни из последних европейских язычников, видимо их мировоззрение было синтезом германских и греко-романских доктрин, но совершенно очевидно, что люди эти были наделены необычайной нравственной силой и духовной мощью. Подумать только, они оставались язычниками даже тогда, когда культурнейшие народы уже полностью погрязли в христианстве, что внешне выражалось в предельно высоком повышении уровня грязи и разврата. Альпийские язычники были единственной группой не причинившей детям ни малейшего вреда. Можно себе представить с какой смесью непонимания и жалости, смотрели они и особенно их дети, на эту голодную ободранную толпу, с уже потрепанными иконами и облезлыми крестами. Жрецы наверняка констатировали предельно высокий уровень морально-нравственного падения пастырей. Можно ли себе представить, чтобы греки послали толпу детей против персов, а римляне против Карфагена? При том что персы были неизмеримо более культурны нежели дикие сарацинские племена, обученные только одному: зверским убийствам. Детей всегда берегли – таковым было естественное положение дел у язычников, христианство очень часто наносило по ним весьма ощутимые удары. Пройдет несколько десятилетий после детского крестового похода и на кострах запылают трехлетние ведьмы, пятилетние "разгонятели облаков", восьмилетние летчицы летающие на метлах, да разве всех перечислишь…

8.

Беспрецедентный переход детей через Альпы удался. Для одного из четырех. 25 августа 1212 года они стояли на генуэзском берегу. Папа был в бешенстве. Германские змееныши! И вот уже полетели по всем городам специнстуркции. И вот уже от дожа летит приказ предписывающий детям немедленно убираться из Генуи. Параллельно распускается слух, что дети – тайные агенты германского императора. Для северной Италии опустошенной несколькими десятилетиями ранее набегами Фридриха Барбароссы, подобный слух имел благодатную почву. Но никто и не собирался задерживаться в Генуе! Завтра же после утренней молитвы море расступится и они пройдут в святую землю!

Но море не расступилось. Ни завтра, ни послезавтра. Христос не действовал. Дети уже охрипли от молитв, но он не действовал! Здесь происходит один важный момент: исчезает Николас. Святой пророк. Неизвестно куда он исчез, но такой поворот представляется очень своевременным. Теперь дети просто превратятся в неуправляемое стадо, что моментально и произошло. Толпа раскололась на несколько частей и разбрелась по всей Италии. Тех кто остался в Генуе, разобрали по богатым домам в качестве слуг. Хуже обстояло дело в Милане, подвергшемуся особенно сильному разрушению во время набегов Барбароссы. Там их избивали, травили собаками, а потом и вовсе выбросили за пределы города. Самые наглые добрались до Рима, где отдельные их представители встретились с папой. Папа сначала пропел им Лазаря елейным голоском, затем взял с них обещание обязательно закончить поход когда подрастут, а затем… сказал чтоб они немедленно возвращались в Германию. Разумеется никто и не думал выполнять столь идиотский приказ. Слишком много было положено сил и слишком немногие дошли до Италии, чтоб вот так вот взять и уйти обратно. Дети двинулись дальше, на самый юг, где голод в тот год был особенно ужасным. Сохранились многочисленные свидетельства о фактах людоедства и невозможно представить что стало с немецкими детьми в чужом и явно враждебном краю, если родители тогда ели даже своих детей. Известно что всех девочек отобрали и раздали в публичные дома, причем делалось это с согласия архиепископов (наверное лучший «товар» первым делом отправлялся к ним во дворцы). Знал ли об этом папа? Вне всякого сомнения. И если бы он пожертвовал хотя бы сотой частью своего состояния, наверняка всё "воинство христово" осталось бы живо. Но папа не пожертвовал. В Бриндизи нашелся приличный человек – местный архиепископ – он выделил детям несколько специально заготовленных кораблей и пожелал им приятного плаванья. Я употребил слово «специально» потому, что все корабли затонули прямо в гавани. Никто и не думал никого спасать. Уместно задать вопрос: а что сделал бы Христос, если б оказался на месте папы? Анализируя Евангелия и модель его поведения, приходишь к неутешительному выводу: то же самое. Нет, он не топил бы детей предварительно распихав их по кораблям, данный способ представлялся бы технически сложным. Наверное он просто указал бы своим перстом на Иерусалим, после чего дети вошли бы в море, подобно крысам ведомым дудочкой Нильса из знаменитой сказки. В любом случае концовка была бы одинаковой. Когда под водой скрылся бы последний ребенок, Христос произнес бы что-то вроде "они унаследуют царство мое". И инцидент был бы исчерпан.

9.

Трудно подобрать слово которым можно было бы выразить то что сделали папы примерно со ста тысячами вышедших в поход детей. Но если судьба немецких детей представляется ужасной, то произошедшее с французскими можно назвать воплощенным адом. Хотя и здесь до самого последнего момента все выглядело гораздо впечатляюще нежели у немцев. Французы все время шли по своей территории. В каждом городе им устраивали гостеприимный прием и никакого разброда и шатания в рядах не наблюдалось. Дети имели даже свою униформу. Стефана, ехавшего на специально изготовленной из дорогих материалов и изыскано украшенной повозке, сопровождали маленькие адъютанты, – отпрыски самых знаменитых семейств. При входе в очередной населенный пункт Стефан произносил пламенные речи, после чего очередная партия детей становилась под знамена с крестами. За месяц было пройдено более 500 километров. Неплохой марш-бросок. Лето, великолепная долина Роны, плодородные поля и сады, одним словом, – идеальные условия для похода. И нет ничего удивительного что Французы достигли Средиземного моря примерно на полтора месяца раньше немцев. Вот оно море! Сейчас оно расступится и мы шагнем по дну в Святую землю! Но море и здесь не расступилось. Две недели дети с утра до вечера взывали к Иисусу, но он уже по установившейся традиции, не действовал. Как и в Генуе в Марселе исчез вождь и пророк, в данном случае Стефан. Как видно и здесь все было разыграно в соответствии с традиционными схемами. Еще несколько дней и малолетки могли пошатнуться "в вере", что тогда хотя и не было так опасно, все же представлялось нежелательным. К тому же эти районы были весьма прохладно настроены к папе и католицизму вообще. Совсем рядом "погрязший в ереси" Лангедок, против которого папа ведет войну на полное уничтожение. Проповедники катарской ереси то и дело проникают в Марсель, глядишь и там «прельстятся». Ход должен был быть простым и абсолютным. И таковой был найден.

10.

Иуда взял за Христа недорого – 30 сребреников. В любом случае деньги с лихвой окупились. В 1492 году министр финансов Испании, иудей Исаак Абарбанель, пытаясь спасти своих единоверцев от изгнания, предложит Изабелле и Фердинанду тридцать тысяч не серебряных, но золотых монет. Ничего не поможет. Дело испортит Торквемада, который войдя в приемную положит перед набожной Изабеллой распятие и как ветхозаветный пророк проречет: "Иуда продал Христа за тридцать сребреников, ваше Величество хотят продать его за тридцать тысяч. Возьмите и продайте". Сделка не состоится. Но это в «ученой» Испании. На юге же Франции, еще в начале XIII века, люди не были столь последовательны, но были более практичны. Они сохранили свои первобытные звериные инстинкты, но и христианство пустило в них свои метастазы. По сути они превратились в бешенных животных. Именно такого типа человеко-звери всегда остаются движущим слоем любой тоталитарной доктрины в пору ее паранояльно-шизофренической молодости. Двое из них Хуго Ферриус и Вильям Поркус серьезно забеспокоились тем фактом, что из-за тупого стояния на берегу моря и полного банкротства евангельских чудес наметился отток детей, ведь в отличии от германцев, французы все еще были на своей земле. Дети решили плыть из Марселя в Иерусалим? Спасать гроб Господень? Нет проблем! Детям очень быстро предоставили корабли, опытных моряков, провизию, в общем все что необходимо. Чудо происходило прямо на глазах, причем в момент когда казалось что все потеряно. А корабли какие! Каждый мог взять на борт примерно 600–700 тяжеловооруженных рыцарей. Понадобилось семь кораблей, что дает возможность оценить число детей в 5–6 тыс. человек. Кроме моряков на кораблях было примерно 400 священников и монахов.

В общем, к середине сентября корабли вышли-таки в море. Плаванье сразу не заладилось. При приближении к Корсике корабли разбросало мощным штормом. Можно себе представить состояние детей никогда не видевших моря, если даже на современных судах водоизмещением в десятки тысяч тонн, шторм, – явление весьма неприятное даже для опытных моряков. Корабли понесло к острову святого Петра, что весьма символично: святой Петр основал римский престол и ему наверное потребовалось экстренное жертвоприношение, которое, как всегда бывает, непременно состоялось. Несколько десятков детей смыло за борт. Но это была только прелюдия. Проходя между островом святого Петра и Сицилией, два корабля разбились о прибрежные скалы. Не уцелел никто. После чего шторм мгновенно утих…

Обратим внимание, что все христианские «святые», начиная от самого Иисуса и кончая новоиспеченным «небожителями», совершенно безмолвствовали. За весь поход не было зафиксировано ни одного случая спасения. Не было ни знамений, ни чудес. Наоборот, одна жертва сменялась другой, другая третьей и так до конца, пока не исчезли последние его участники.

Видно, что высшие силы как бы давала знак: возвращайтесь! Но кто тут мог различать знамения? Только вперед! Только вперед! Это в Риме могли отменить заседание сената потому что где-то пискнула мышь или приостановить военный поход из-за того что стая птиц не так пролетела. У христиан все наоборот. Нормальный индивид бежит не столько к удовольствиям, сколько от неудовольствий. Нормальный же христианин – это тот, кто отринул все мирские удовольствия ради служения сомнительному призрачному фетишу.

Оставшиеся пять кораблей таки добрались до берега. Правда не палестинского, а… алжирского. Их встретил арабский флот, после чего почетно отконвоировали в порт. А после? После дети были закованы в кандалы и распроданы в рабство. Два милейших коммерсанта Гуго и Вильям "провернули дело" – продали в рабство несколько тысяч детей. Иуда Искариот со своим поцелуем отдыхает. Понтий Пилат "умывающий руки" – рядом не валялся. Иуды во всяком случае хватило на то что бы повеситься. Наши два героя конечно же не чувствовали подобных угрызений и суицидальные идеи их никак не посещали, а низкий уровень серотонина не давал никакого шанса зациклиться на навящевых мыслях.

Но Алжир был всего лишь пересыльным пунктом, оптовой базой, и много рабов там не требовалось. Рабы требовались на востоке: в Сирии, в Багдаде, Персии. А путь в эти страны лежал через Палестину. Дети таки пришли туда, но с деревянными колодками на шее и кандалами на ногах. Так они взошли на свою Голгофу. Над ними не было ни суда, ни обращения к толпе должной выбрать "между Христом и Варравой". Знал ли об этом всем папа Григорий VIII? Сомнительно чтобы его никак не интересовал финал похода, который он умело контролировал, да и папская разведка уже тогда была очень и очень мощной. Вряд ли бы она проглядела прибытие тысяч детей на территорию где христиане проживали практически всегда. Монахам повезло несколько больше. Их выкупил египетский султан Малек Камель – омерзительный восточный деспот на старости лет решивший интегрироваться в «культуру». Монахи, согласно его предписаниям, были поселены в одном из дворцов, где занялись переводом древнегреческих и латинских текстов на арабский язык. Единственное что им было запрещено, – покидать Каир.

А дети? О дальнейшей их судьбе неизвестно ничего. Но можно догадаться что сталось с ними в лапах тех, чьей вожделенной идеей было уничтожение Европы и всего того что она олицетворяла. Скорей всего они вымерли от непосильной эксплуатации уже в первые годы. Во всяком случае неизвестно никаких, даже самых косвенных данных о том чтобы кто-то вернулся.

11.

Если вся рассказанная история – насквозь христианская, от мельчайших до ключевых деталей, то эпилог ее просто суперхристианский. Ни одна из тысяч реальных жертв детского похода не была канонизирована и это в момент, когда церковь объявляла святыми индивидов украсивших бы любой сумасшедший дом, показывающих беспримерные образцы безумия и юродства. Христианство не почитает сильных. Ему как и современному американскому фильму нужны протухшие идолы и не имеющие никой ценности безделушки. Из них оно лепит кумиров, с них рисует иконы, их сгнившие трупы пропитанные ароматическими веществами служат объектом наиболее дикого поклонения. Ведь не случайно главный вещественный символ христиан – распятье – рельефное изображение человека прибитого к кресту, главный догмат – воскресенье мертвеца, а главный праздник – пасха. Прямо какое-то "вуду".