Текст книги "Саммерленд, или Летомир"

Автор книги: Майкл Чабон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава шестнадцатая
КРЫСИНЫЙ ХОД

– Надоело мне это! – сказала Дженнифер Т. – Куда они подевались, эти мальчишки?

Одинокая свечка почти совсем догорела. Дженнифер Т. не могла определить, сколько они уже ждут, но похоже было, что несколько часов.

– Может, их схватили, – мрачно предположила Роза-Паутинка.

– Почему же их тогда обратно не привели?

– Может, их отдали Джону Тузику. Так иногда делают, если кто плохо себя ведет.

– Джон Тузик? Он великан, что ли?

– Угу. Самый маленький великан в Летомире. Не больше твоих друзей. Он у нас крыс и мышей ловит вместо кота, ну и мастерит тоже.

Клевер тихо застонал. Таффи смочила ему лоб тростинкой, но видно было, что холодной водой ему уже не поможешь. Он скукожился – не в длину, а как-то внутрь, грудь у него ввалилась, челюсть отвисла. Кожа пожелтела, как старый кровоподтек, и стала сухой и жесткой на ощупь. Ступни загнулись, как края обгоревшего листа бумаги. Зато раненая рука раздулась вчетверо или впятеро против прежнего. Пальцы торчали из нее, как соски из вымени – смотреть тошно.

– Надо и нам выбираться отсюда, – заявила Дженнифер Т. – Здесь мы все равно ничего не высидим – надо идти искать эту палку.

– Как ты собираешься это сделать? – Долгие часы заточения, видимо, всколыхнули в Таффи воспоминания о годах, проведенных в плену у великана. Она сидела, капая водой на лоб феришеру, и вглядывалась во мрак, словно видела там лица своих давно умерших детей.

– Эй, ты, – обратилась Дженнифер Т. к Розе-Паутинке, и та подскочила на месте. – Феришеры умеют шмыгать, я знаю. Клевер умел.

– Он может быть. Ему не меньше тысячи лет, он вождь и настоящий богатырь. А я еще маленькая и даже колдовать не умею как следует. Ни на что не гожусь.

Дженнифер Т. снова легла на солому, но книжонка дедушки Мо в заднем кармане мешала ей. Да, книжонка… Дженнифер Т., досадуя на себя за эту глупую затею, все-таки села и достала «Справочник храброго племени На-Ве-Чу». Может, там найдется еще что-нибудь насчет отпирания замков или встретится рецепт изготовления взрывчатки из тростника и слюны снежного человека. Дженнифер Т. мрачно листала страницы. Что с ним могло случиться, с этим Этаном Фельдом? Вот она, глава про замки и отмычки. Дженнифер Т. поднесла книжку к мигающему огоньку свечи, но ничего полезного так и не вычитала. Она пролистала еще несколько глав, посвященных строительству лодок, метанию ножей и возведению снежных хижин – последнее могло пригодиться в случае, если они когда-нибудь окажутся в Зимомире. Надо отдать должное старичкам из бывшего племени На-Ве-Чу – ребята неплохо повеселились с этими своими индейскими заморочками. В книге имелась даже отдельная глава для тех, кто хотел заслужить перо за избавление дома от привидений, с довольно страшными картинками. Там говорилось о полтергейстах, белых дамах и прочих ужасах, а также о более будничных явлениях: движущихся лестницах, ложных стенах и…

– Потайные ходы, – прошептала Дженнифер Т.

– Что-что? – спросила Таффи.

Дженнифер Т. вскочила и принялась обследовать стены камеры. «Ищите часть стены или потолка, – предписывал неизвестный автор, – которая отличается по цвету от остальной поверхности». Стены в камере были беленые, но белили их кое-как и давным-давно, поэтому они просто пестрели самыми разными оттенками белого цвета. Следующий этап операции заключался, конечно, в простукивании. Дженнифер Т., начав от двери, стала простукивать стену сверху донизу, используя для этого корешок своего пособия. Таффи, сообразив, чем она занимается, взялась за дело с другой стороны двери. Она работала без подручных средств, собственными волосатыми костяшками.

– Я знаю, что вы ищете, – сказала Роза-Паутинка, – только без толку. Я тут за сто семь лет уже все обстучала… ой!

– Ш-ш! – шикнула Дженнифер Т., но Роза-Паутинка и сама умолкла, услышав то, чего никак не ожидала. Дженнифер Т. снова стукнула книгой в стену у самого пола, чуть правее бедных скрюченных ступней Клевера: раз, два, три – и кто-то по ту сторону стены снова отозвался: раз, два, три.

– Там, за стеной, есть еще камера? – спросила Таффи.

Роза-Паутинка, широко раскрыв глаза и стиснув рот, потрясла головой.

– Может, это крысы? – Дженнифер Т. постучала в стену ногой и опять получила отклик. – Ты ведь говорила, что они у вас водятся?

– Их мало осталось. Джон Тузик их просто обожает. Крысиный кебаб. Крысиный гуляш.

Дженнифер Т. гуляш никогда не пробовала, но это блюдо, когда о нем упоминалось в книгах или по телевизору, всегда внушало ей подозрения. Она ничуть не удивилась, узнав, что его готовят из крыс.

– Фу-у.

– Крысы, конечно, умные животные, – заметила Таффи, – но до трех, насколько я знаю, считать все-таки не умеют.

Дженнифер Т. снова стукнула в стену ногой – и нога, пробив дыру в штукатурке, вдруг провалилась куда-то.

– Вот черт, – произнес чей-то скрипучий голосок, и из дыры высунулась черная мордочка с мокрым носом и густыми усами. – То, что ты знаешь о крысах, Большеногая, – добавило загадочное существо, выбравшись из дыры целиком и отряхивая пыль со штанов, – даже наперстка доверху не наполнит.

Дженнифер Т. определила бы пришельца как человечка – ростом вполовину меньше феришера, но с острой мордочкой, пышными усами и круглыми крысиными ушами. Стоял он на двух ногах, и его круглое брюшко выдавалось вперед.

– Дик Петтипот! – воскликнула Роза-Паутинка. – Воришка! Как это я сразу не догадалась!

– Зря я не придушил тебя в колыбели, пока еще можно было. Но жизнь – это всего лишь цепь упущенных возможностей.

– Говорящая крыса, – промолвила Дженнифер Т.

– Крыса-ворюга. Он годами разбойничает в наших кладовых.

– Правильно. Сюда я пришел с той же целью – но смотрю на вас и вижу, что день потрачен даром. Что стряслось с этим феришером? Ранен железом, не так ли? Жаль, жаль. – Петтипот разглядывал Клевера без всяких признаков жалости. – Похоже, он не такая деревенщина, как вы, местные, – хотя судить трудно, вон как его скрючило. – Задумчиво теребя ус, он перевел взгляд на Таффи и Дженнифер Т. На одном глазу у него – Дженнифер Т. только сейчас заметила – красовалась красная с черной каймой шелковая повязка. – Ну и компания: принцесса-феришерка, снежная женщина и девочка-рувинка. Не сомневаюсь, что вы все как-то связаны с этой рувинской жестянкой там, на холме.

– Это наша машина, – сказала Дженнифер. – Слушайте, мистер Петтипот или как вас там: у вас ход широкий?

– Ты пролезешь, могу поспорить, а феришеры и подавно, но вот твоей косматой подруге придется попотеть.

– Ничего, – забившись в уголок, сказала Таффи. – Я останусь здесь.

– Еще чего. – И Дженнифер Т. принялась расширять дыру, которую пробила в стене. Штукатурка и мелкие камни отваливались легко, и скоро она просунула внутрь голову и плечи. В туннеле было совершенно темно, но она чувствовала, что пролезть здесь действительно сможет. Дженнифер Т., пятясь, вылезла в камеру и увидела, что последняя свечка наконец потухла.

– Вот так вот, – сказала Роза-Паутинка. – Сиди теперь в темноте, пока они свечи не сменят – кто их знает, когда они почешутся.

– Не знаю, как вы, а я и в темноте прекрасно вижу, – сказал Петтипот. – Одни из нас одарены больше, чем другие, вот в чем дело. Ну-с, если дамы меня извинят, я, пожалуй…

Дженнифер Т. села на пол, загородив собой дыру.

– Погоди-ка. – Слова крысы насчет одаренности затронули что-то в ее памяти. – Ты ведь волшебная крыса, так? Частично крыса, частично человек.

– Весьма оскорбительное определение. – Дик Петтипот, похоже, не на шутку обиделся. – Дай мне пройти.

– Волшебные крысы – это ведь то же самое, что волшебные лисы?

– А рувины то же самое, что бабуины? Ладно, не обижайся. Да, мы все входим в большую семью волшебных зверей, созданную игривой рукой Передельщика в давние-давние времена.

– Значит, ты умеешь шмыгать. Так?

– Нет, не так.

Дженнифер Т., вдохновившаяся было надеждой, что сейчас Петтипот выведет их из камеры, упала духом.

– А я думала, что все звери, которые… которые… – Она замялась, не желая снова обидеть это существо, от которого ждала помощи.

– Я лично этого не умею, – отрезал Петтипот. – Никогда не давал себе труда научиться.

– Врет он все, – проворчала Таффи из мрака. – Он это делает постоянно. Его сердцебиение, тембр его голоса – поверь мне, я знаю, я чувствую, когда врут. – И снежная женщина добавила ядовито: – Одни из нас одарены больше других, вот в чем дело.

В темной камере повисло молчание.

– Когда я проходил мимо вашей жестянки, – сказал наконец Петтипот, – мой чуткий орган обоняния, если я не ошибаюсь, унюхал запах ливерной брауншвейгской колбасы.

– Ты не ошибся, – тут же ответила Дженнифер Т. – Помоги нам найти наших друзей – а когда мы сядем в машину, можешь взять всю нашу колбасу.

– Нет, так не годится. Мы сразу идем к этой вашей машине за колбасой, и пусть ваши друзья сами вас ищут.

Дженнифер Т. уже собралась сказать «нет» – она не желала бросать друзей одних в этом кнолле – но Таффи снова подала голос:

– Не забывай, девочка, – ваш Тор может вышмыгнуть из холма, когда захочет. Может быть, он уже это сделал.

– Да, правда. Ну, тогда ладно.

Некоторое время они копошились во мраке. Дженнифер Т. держалась рядом с Петтипотом, боясь, как бы он не юркнул в свой ход. Но он направился к дальней стене, где уловил своим тенехвостовым чутьем ведущую наружу тонкую веточку Древа.

Дженнифер Т., протянув к нему руку, нащупала под густым жестким мехом его хрупкое плечико. Большая рука Таффи легла на ее собственное плечо. Другой рукой снежная женщина прижимала к себе Клевера. Феришер дышал еле слышно и ужасно медленно, как казалось Дженнифер Т.

– Ну что, готовы? – вздохнул Петтипот. – Сколько хлопот из-за сандвича с ливерной колбасой.

Дженнифер Т. почувствовала, как он покачал головой, дивясь собственной жадности Потом вокруг стало очень холодно и зазвенели льдинки. Идущая за крысой Дженнифер Т. уловила краем глаза какое-то движение и остановилась.

– Вперед! – завизжал тенехвост. – Нельзя останавливаться во время шмыгни! Шевелись!

Окружавшая их темнота заколебалась. Ее, как жилки на древесном листе или разряды молний, пронизывали зеленые, синие и золотые струйки. Краски пробивались сквозь нее яркими квадратиками и кружочками. «Это кусочки внешнего мира, – подумала Дженнифер Т., – только они раскиданы, как в головоломке». И еще они какие-то разные, как будто тут перемешаны сразу две головоломки. Сквозь эту путаницу, прослоенную темнотой, двигались гуськом три теневые фигуры.

– Шевелись! – снова крикнул Петтипот. – Не то мы собьемся с дороги!

– Там кто-то есть! – крикнула в ответ Дженнифер Т. – Они сюда идут!

Одна из фигур держала в руке какой-то светящийся жезл. Приближаясь, он разгорался все ярче, бросая свет во все стороны. Древесная зелень и небесная синева клубились вокруг трех идущих, смешиваясь с пурпуром, с желтым, оранжевым и красным. Тьма под напором красок отступала, и наконец разноцветные полосы закружились вокруг, как обручи Юпитера, а жезл освещал их, как солнце. У Дженнифер Т. звенело в ушах, и запах паленого наполнял нос. Земля под ногами заколебалась, и Дженнифер Т. с криком полетела куда-то. Ее руки вцепились во что-то, похожее на траву, и слепящий свет от жезла ударил в глаза.

Глава семнадцатая
ДОСТИЖЕНИЯ МИСТЕРА ФЕЛЬДА

Значительную часть своей долгой, очень долгой жизни лис Пройдисвет наблюдал за привычками и поведением любопытных со зданий, известных в Летомире как рувины. В качестве тенехвоста он часто бывал в Середке и знал ее получше любого рувина. Он видел войну, болезни, лишения и разруху. Но таких, как Брюс Фельд, доктор физических наук, он не встречал еще никогда.

– Вот. – Лис ввалился в лабораторию, таща на подносе чай с салом карибу и твердые зимомирские галеты. Лаборатория, оборудованная в недрах паровых саней «Паника», раскачивалась и дребезжала. Мензурки и колбы издавали непрестанный звон. Может, это треньканье в конце концов и свело Брюса Фельда с ума? – Съешь что-нибудь.

– Потом. – Мистер Фельд не сводил глаз с колбы, подогреваемой в автоклаве. Автоклав (нечто вроде печки высокого давления) и прочее оборудование изготовили серошкуры Койота согласно указаниям мистера Фельда. План Койота основывался на технологии Середки, и систему транспортировки отравляющего вещества следовало создать теми же методами. Но электричество в лабораторию подавали громовые буйволы, стеклянную посуду выдували огневые гномы, а приборы производились из моржовой кости и зимомирского колдовского железа.

– Надо есть, рувин, – сказал Пройдисвет. – Какая будет польза твоему сыну, если ты уморишь себя голодом?

– Потом. – Мистер Фельд, и всегда-то немногословный, теперь почти совсем перестал разговаривать. – Я провожу эксперимент.

– Какой?

– Номер пятьсот двадцать семь. Приготовься.

Пройдисвет послушно освободился от подноса.

Его обязанности ассистента сводились к тому, чтобы вести записи и пытаться запихнуть в мистера Фельда хоть какую-нибудь еду. Инженер работал без передышки, только изредка сгрызая галету и запивая ее чаем. Спал он меньше Пройдисвета, хотя волшебные лисы спят очень мало.

Под глазами у мистера Фельда пролегли тени. Борода, отраставшая с зимомирской скоростью, полдюйма в день, совсем перепуталась. Кто-то принес ему белый халат, который он не снимал с самого начала работы.

– Согласно наблюдениям, процесс микроволокнизации проходит довольно равномерно, – высоким, гнусавым голосом стал диктовать он. «Микровол, равномер», – записал Пройдисвет. Мистер Фельд, подняв мензурку на уровень глаз, поболтал ею. Прозрачная жидкость в ней побелела и сгустилась, как остывающий пудинг. Мистер Фельд погрузил в нее длинный пробник с красной пружинной иглой. Игла вошла легко, но обратно густая жидкость ее не пустила. Мистер Фельд вставил мензурку в штатив, выдернул пробник обеими руками и продиктовал: – Автоадгезионный индекс выше нормы.

– Готово, что ли? – с упавшим сердцем спросил Пройдисвет. – Получилось?

– Похоже на то, – ответил мистер Фельд без особых эмоций. Никто бы не подумал, что он достиг результата, ради которого трудился несколько недель, лишая себя сна и пищи. Жидкость в сосуде продолжала сгущаться, приобретая ртутный блеск. Мистер Фельд вытряхнул ее на ладонь, и она расползлась во все стороны, не стекая при этом вниз. Инженер скатал ее в шарик, помял и прилепил к столу. Полученную серебристую лепешку он стал растягивать, как тесто для пиццы, а потом подбросил в воздух. Она мягко спланировала на пол.

– Принеси мне скрикера, – сказал мистер Фельд.

– Я не люблю иметь с ними дело, Брюс, ты же знаешь.

– Ладно, я сам. – Мистер Фельд открыл металлическую дверцу с решеткой наверху. В темном чулане за дверцей кто-то противно заверещал, а Пройдисвет, наблюдавший сзади, заметил что-то странное в голове мистера Фельда. Она сплющилась на затылке, точно пластилиновая. Мистер Фельд, дернувшись, повернулся к Пройдисвету лицом, и от его улыбки лис содрогнулся.

Мистер Фельд держал на вытянутой руке большую клетку, взявшись за вделанное в ее крышку кольцо. В клетке, рыча, метался скрикер. Известно, что скрикеры не знают никаких эмоций, кроме злости, а боль им может причинить только голод – но этот, как показалось Пройдисвету, испытывал страх.

– Брюс, – сказал лис. – Мистер Фельд. Не надо, а?

– У меня нет выбора, – ответил мистер Фельд тем же гнусавым тоном, которым обычно диктовал. – Если я не сделаю того, что он требует, Этана мне не видать.

– Возможно, что ты и так его не увидишь.

– Будь что будет, – произнес гнусавый голос. Мистер Фельд надел толстые лосиные перчатки и взял инструмент наподобие длинных щипцов с петлей на одном конце. Скрикер, хотя и раненый – он потерял крылья в стычке с племенем диких волосанов у Рыкобурга – все еще был опасен.

Мистер Фельд отпер клетку ключом из колдовского железа и просунул щипцы внутрь. Скрикер обругал его на древнем скрикерском языке, азмамце.

– Катнантак! – вопил он. – Тав ватве гала гевтав ваткар нантак!

Но мистер Фельд уже накинул петлю ему на шею, выдернул его из клетки, сунул его себе под мышку и крутанул ему голову. Голова, чавкнув, отделилась от тела, и на шее проступила черная капля.

– Тавват! – прорычала голова. – Визгон ог зивтав ват!

Мистер Фельд положил ее на стол и накрыл полотенцем. Голова покричала еще с минуту и затихла. Тогда мистер Фельд поднес к столу мертвое тело и вытер шею лоскутом своего нового микроволокна. Черная клякса на материале зашипела, задымилась, и от нее пошел мерзкий запах, как будто сверлили зуб.

– Это испаряются масла, которые были у меня на руках, – объяснил мистер Фельд.

В самом деле, лоскут перестал дымиться. Скрикерская кровь, второе по ядовитости вещество во Вселенной, чернело на серебристой поверхности, но микроволокно на нее не реагировало. Главное достоинство микроволокнистых материалов, объяснил лису мистер Фельд, именно в том и состоит, что они не реагируют с другими веществами. Скрикерская кровь для них – все равно что пролитый кофе. Пройдисвету тоже, в общем, было все равно, но мистер Фельд смотрел на эту кляксу так, точно в жизни не видел ничего прекраснее, и напевал себе под нос:

 
На-на-на-на,
На-на-на-на,
Хей-хей-хей,
Прощай.
 

– Тест на биорастворитель, – заговорил он потом более гнусаво, чем когда-либо прежде, – отрицательный. Молекулярного взаимодействия, на каком бы то ни было уровне не отмечено. Запиши это.

– Нет уж. Не стану я больше помогать тебе, рувин.

Пройдисвету нравился мистер Фельд. Рувины ему вообще нравились, и он предпочитал их феришерам, среди которых родился и вырос. Феришеры – существа одаренные, но мелочные и безжалостные, это потому, что они бессмертны. Только те, чья жизнь коротка, как у рувинов, способны испытывать жалость. Мистеру Фельду лис был к тому же благодарен за вызволение из костяной ямы, но он видел, что с его спасителем творится что-то очень нехорошее.

– Записывай! – процедил мистер Фельд. – Еще немного – и я у цели! Записывай! Ты не хочешь, чтобы я увиделся с Этаном?

– А что ты со мной сделаешь – голову мне оторвешь? Сам записывай!

Мистер Фельд выхватил у лиса тетрадь и начал строчить.

– Этан тут ни при чем, – сказал Пройдисвет. – Ты делаешь это, потому что тебе это нравится. Признайся: если сюда войдет Койот и скажет тебе, что работу можно прекратить, ты все равно будешь продолжать, так ведь?

– Разумеется, нет. – Мистер Фельд отвернулся, и лис увидел, что затылок у него еще больше сплющился. Весь инженер со спины выглядел как пластилиновая фигурка, которую прижали к стеклу, да так и оставили.

Железная дверь лаборатории со скрипом откатилась в сторону, и вошел Койот, одетый в полушубок из белого меха и такие же штаны. Капюшон был откинут, и на ярко-рыжих волосах блестели водяные капли.

– Работа кипит, я вижу? – воскликнул он. – Отлично! Превосходно! И как результат? Отлично, да? Превосходно? Очень хорошо, мистер Фельд. Скоро я получу нужное мне количество отравляющего вещества. Моя приятельница как раз работает над этим. Она уже нашла одну особу – особу, близкую к вашему сыну, как ни странно, – которая сможет достать мне это вещество. – Койот стукнул себя кулаком по лбу и подергал себя за волосы. – Я доволен, очень доволен, так доволен, что хочу вас наградить. С этого момента я освобождаю вас от службы, но боюсь, что не смогу дать вам полную свободу, пока мы не возьмем Накраюсветов и не захватим Лепечущий Колодец. Вам не нужно больше работать над системой транспортировки – теперь этим займутся мои механики.

Койот произнес свою речь вполне откровенно и с добрым чувством. Мистер Фельд взглянул на Пройдисвета и откашлялся.

– Ну, что я тебе говорил? – сказал лис, плюнув на пол.

– Видите ли… я очень близок к цели. Мне очень не хотелось бы бросать работу сейчас.

Койот кивнул.

– И ладно, вкалывай, если охота. – Он скривил рот в своей неподражаемой усмешке и добавил: – Хоть в лепешку расшибись!

Глава восемнадцатая
ПОЛЕ ТРЕХ РУВИНОВ

Этан стоял посреди зеленого поля. Оно раскинулось вокруг него, как травяной веер. В том углу, который с точки зрения Этана выглядел прямым, торчала из зеленой травы круглая земляная горка.

– Привет, – сказал Этан, глядя через зеленый ромб на Дженнифер Т. Он только теперь сообразил, что стоит прямо за «домом», а она – на месте питчера.

– Привет. – Она озиралась вокруг с видом человека, ставшего свидетелем чуда. – Это ты сделал?

– Не знаю… Я вообще-то не собирался.

Последнее, что ему запомнилось, – это как он выпустил из рук горящую биту. Она горела не как огонь и даже не как электрический свет, а излучала холодное звездное пламя. Она начала светиться, как только он вслед за Тором двинулся из холма наружу. Не прошли они и нескольких шагов, как она вспыхнула ослепительно ярко, а потом все вокруг завертелось, и Этан ничего уже не помнил. Теперь они каким-то образом очутились на бейсбольном ромбе, в тени холма «Одуванчики».

Увидев поле, чудом расстелившееся у самого их порога, местные феришеры побросали теннисные ракетки и крокетные молотки. Оставив позади серый пустырь на месте своего бывшего ноля, они ныряли в новую густую траву. Они плавали в ней, как в воде, и катались по ней, и вздыхали.

– Этан Фельд, – крикнула Таффи от третьей базы, – нам нужна твоя палка, и срочно.

Бедный высохший Клевер лежал на питчерской горке. Этан содрогнулся, увидев его. Феришер походил не на живое существо, а на тряпичную куклу вроде той, с которой носилась Роза-Паутинка. Хотелось бы верить, что свежевыточенная бита Этана обратит этот процесс вспять, но сам Этан в это верил с трудом. Бита, может быть, и справится с такой задачей, а вот он – вряд ли.

– Держи. – Он протянул биту Дженнифер Т. Она взяла ее в руки, провела по ней пальцами. Она не сводила с биты глаз с того момента, когда они с Этаном впервые взглянули друг на друга через поле, среди не улегшегося еще хаоса Миров.

– Это ты должен сделать, парень, – вмешался Туз. – Палка твоя. Ты ее нашел.

– Но ведь я брал раньше биту Дженнифер Т., – возразил Этан. – Люди все время меняются битами. Она может взять мою, если хочет.

– Не знаю, – сказала Дженнифер Т., сделав несколько пробных взмахов. – Этот бугор на рукоятке мне в руку впивается.

Она вернула биту Этану. «Ее правда», – подумал он. Этот бугор – про себя Этан называл его Узлом – портит все дело. Этан сам виноват: ему не хватило смелости срезать выступ. Стараясь не думать больше об этом постыдном моменте, он посмотрел на лежавшего перед ним феришера. Племя Одуванчиков, любопытствуя, подошло поближе. Одни давали Этану советы, другие спорили на деньги, сработает палка или нет.

Советы феришеров, как все советы, противоречили друг другу – здесь давно уже не видели, как лечат ядовитые укусы железа с помощью ясеня. Одни рекомендовали Этану стать на колени и приложить конец биты прямо к ране, другие предлагали остаться на ногах и помахать битой над раной. В конце концов Этан пошел на компромисс: он стал на колени и стал описывать битой круги над пострадавшей рукой Клевера. Глаза он закрыл, не в силах смотреть на высохшего вождя.

Открыв их снова, он, к своему удивлению, увидел, что дело идет на лад. Маленькое твердое ядрышко, в которое ссохлась жизнь Клевера, расправлялось, посылая соки в голову, руки и ноги вождя. Веки Клевера раскрылись, как лепестки, и он взглянул прямо на Этана.

– Ты, я гляжу, обстругал свою щепку, – сказал вождь.

Тут грянуло такое «ура», какого в «Одуванчиках» не слышали со времен гибели старого бейсбольного поля. Однако королева Шелковица приблизилась к горке с суровым лицом, без улыбки. Шествуя гордо и надменно, она остановилась на границе земляного круга и обвела хмурым взглядом всех по очереди – Этана, Дженнифер Т., Тора, Клевера, Таффи, Туза и человечка-крысу с круглым брюшком. Человечек в ответ храбро смотрел на королеву своим единственным блестящим глазом. Дольше всего королевский взгляд задержался на Розе-Паутинке. Та, будто ведать об этом не ведая, безмятежно разглядывала буковую рощу за правым краем поля.

– Мы стали злобными, угрюмыми и подлыми, – произнесла наконец королева. – Хуже того, мы попрали законы гостеприимства. А вы отплатили нам за все это добром, исцелив наши разбитые сердца.

– Это случайно получилось, – сказал, потупившись, Этан. – Я сам не понимаю как.

– Я тоже не до конца понимаю, – сказал Туз, – но, думаю, дело было так. Они, – он кивнул на Дженнифер Т. и Таффи, – и мы трое выбирались из холма одновременно. Я слыхал, что такое бывает: когда вот так встречаешься во время шмыгни, происходят разные любопытные вещи. Кусочек рубцового дерева в руке вот этого рувинчика светился вовсю. Думаю, тут сплетение случилось, вот что. Наш Мир на минуту соединился с Середкой.

Человечек-крыса осторожно потрогал лапкой Этанову биту.

– Рубцовое дерево? – сказал он. – В таком случае я, как ни грустно, вынужден согласиться с этим плотоядным тупицей. Если приложить рубцовое дерево к месту пересечения двух ветвей, получится маленький временный наплыв – надеюсь, все здесь знают, что это такое? Наш наплыв продержался совсем недолго, но оба Мира все-таки успели немножко перемешаться и образовали маленький волшебный пятачок.

– Скорее ромбик, – заметила Дженнифер Т.

– И как раз такой величины, как нам нужно, – завершила королева. – Мы у вас в глубоком долгу.

– Да ничего. – Этан, смущенный ее торжественным тоном, все еще не мог осмыслить, что он, хотя бы только на минуту, соединил вместе два Мира и сотворил всю эту красоту на месте голой земли. – Все в порядке.

– Нет, не все, – возразила королева. – Назови свою цену, и она будет уплачена.

– Ну-у… Понимаете, я очень волнуюсь за своего папу. Он в плену у Койота.

– И еще мы пытаемся предотвратить Рваную Скалу, – напомнил Тор.

– Хотим помешать концу света. А путь нам предстоит долгий. Поэтому верните, пожалуйста, наш воздушный корабль, хорошо?

Королева вспыхнула и стала ярко-оранжевой, как апельсин. Феришеры вокруг смущенно посмеивались и передавали деньги из рук в руки. Этан повнимательнее посмотрел на камзолы, в которых щеголяло все племя во главе с королевой. Только сейчас, на солнце, ему стало ясно, что все они сшиты из микроволокнистой оболочки аэростата.

– Ой, – сказал он.

– Вашу повозку я велю выкатить из конюшни, – сказала королева, – но боюсь, она уже сможет летать так, как прежде.

Две дюжины пыхтящих феришеров вывезли из-за холма старый фельдовский «сааб». Все они надели толстые перчатки, чтобы не касаться руками металла. Скид, грязная и помятая, казалась еще более нескладной, чем обычно. Но бензина в ней было много, и она сразу же завелась.

– Хорошо, что я не отколдовал ей мотор, – сказал Клевер, – но не знаю, хватит ли нам бензина до конца пути. – Феришер, все еще бледный и слабый, с сомнением смотрел на указатель горючего.

– Я наложу на нее особое заклинание, вождь, – заверила королева, – то, что превращает краюшку хлеба в пир для целого племени. Авось и дотянете. Кроме того, мы дадим вам съестных припасов и все, что вы пожелаете.

– Прошу прощения, – пропищал голосок под ногами у Этана, – но раз уж речь о съестном, я хочу напомнить, что вопрос с ливерной колбасой остается открытым. – Крысиный человечек смотрел на заднюю дверь машины, подергивая крошечным черным носом.

– А, да, – сказала Дженнифер Т. Она открыла машину и порылась в сумке-холодильнике, которую собрали ей бабушки. Достав оттуда сандвичи в оберточной бумаге, она вручила их говорящей крысе.

– Петтипот, – укоризненно произнес Туз, – ты родную мать продашь за кусок колбасы. Скажешь, нет, ты, одноглазый огрызок грызуна?

– Продам, недомерок, да и твою тоже, в придачу. – Окинув сандвичи любовным взглядом, Петтипот откланялся и юркнул в траву – только его и видели.

– Нет у нас больше дирижабля, Клевер, – уныло сказал Этан.

– Нету, – согласился феришер.

– Как же мы теперь преодолеем Зубастые горы, Большую реку и прочее?

Феришеры снова зашептались, а пораженная королева спросила:

– Да неужто вы и правда направляетесь в Яблоневый Сад?

– И даже дальше, – ответил Клевер. – Мы хотим пересечь сам Зеленый Ромб и войти в Зимомир с черного хода. Хотим поднять по тревоге город Накраюсветов, что стоит на высоком утесе.

– Мы думаем, что Койот собирается сделать что-то с Колодцем и погубить Древо, – подхватила Дженнифер Т. – Моя ненормальная бабуля видела про это сон.

– Только мы не знаем, что именно он задумал., – добавил Тор.

– В таком случае я очень сожалею, что мы порезали ваш воздушный пузырь, – сказала королева. – Надо же – Яблоневый Сад… Я всю жизнь мечтала поглядеть на него.

– Не скажешь ли тогда, как нам найти его, сестра?

Но королева только головой покачала:

– Мы уж целый век не получали оттуда вестей.

– Я знаю, как его найти. – Все обернулись к Тору. Он разложил на капоте Скид взятую из сокровищницы карту. – Яблоневый Сад… ага. Переправляемся через эти вот горы – Зубастые. – Этан посмотрел за деревья, где стояли розовато-серые древние горы, – путешественники увидели их сразу, попав в Летомир с Клэм-Айленда. – Переваливаем, значит, через горы, проходим Затерянные Селения, пересекаем Большую реку – и вот он, Яблоневый Сад, – показал на карте Тор.

Королева племени Одуванчиков переглянулась с вождем племени Кабаньего Зуба.

– Пересечь Большую реку будет потруднее, чем перескочить из одного Мира в другой, если верить байкам, – сказала Шелковица.

– Каким байкам? – спросил Этан.

– Тут написано… написано «Донный Кот», – прочел Тор, ведя пальцем по Большой реке на карте. – Вы о нем говорите?

– Кто это – Донный Кот? – снова спросил Этан.

– Эти истории слишком нелепы, чтобы их повторять, – сказала королева. – Кот, о котором в них рассказывается, то ли великан, то ли рыба, то ли змей, то ли дракон. – При упоминании каждой из этих возможностей разные группы феришеров попеременно кивали головами и восклицали «Рыба!» или «Змей!» Но королева резко взмахнула рукой, и они сразу примолкли.

– Полагаю, впрочем, вы достаточно скоро узнаете, кто он такой.

Этан посмотрел на Тора, и тот кивнул. Выбора у них в самом деле не было. Дженнифер Т. смотрела в лес, где исчез Петтипот.

– Выходит, все наше вознаграждение – это еда и колдовство? – сказала она. – Маловато что-то.

– Еще я дарю вам эту карту, которую, насколько я понимаю, похитили из моей сокровищницы, – ответила королева.

– И которую ты никогда даже развернуть не могла, не говоря уж о том, чтобы в ней разобраться, – вмешалась Роза-Паутинка. Все это время она вместе с куклой держалась позади, как будто боялась ступить на бейсбольное поле. Теперь она подошла к Тору и взобралась ему на плечо, чтобы лучше рассмотреть Четырехстороннюю Карту.

– Яблоневый Сад, – с мечтательным выражением произнесла она. – Подумать только, как он близко – сразу же за горами.