Текст книги "Святая кровь"

Автор книги: Майкл Бирнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

– Это как?

– Что бы здесь ни находилось или, может, там, наверху, в другой комнате, должно было быть отправлено в Египет.

Амит побледнел.

– Боже мой, Жюли! Ведь в этом есть смысл, – пробормотал он.

– Правильно сделали, что притащили меня сюда. – Она похлопала его по крепкому плечу. – Хорошо бы еще знать, что находилось в верхней комнате.

– Возможно, что-то об этом нам скажут свитки, – предположил Амит, поглаживая бородку.

И тут его слух уловил едва различимые звуки, доносящиеся сверху.

– Но эти символы…

– Тссс! – оборвал он Жюли, ухватив за запястье, и прошептал: – Слышите?

– Что?

– Ш-ш-ш!

В этот момент и Жюли услышала очень тихие шаркающие звуки. Кто-то спускается по ступеням?

– Вы кого-то ждали? – шепотом спросила она.

Амит покачал головой. В мозгу тотчас словно активизировалась некая программа, та, что инстинктивно включалась только во время тайных проникновений на конспиративные квартиры Газы в годы его службы в АОИ. [49]49
  Армия обороны Израиля (IDF – Israeli Defense Force).


[Закрыть]

– Пойдемте наверх.

Он потянул ее за руку к ступеням. Затем, будто спохватившись, быстро расстегнул молнию рюкзака и вытащил какой-то крохотный прибор.

– Что вы делаете?

– Поднимайтесь. Я следом за вами.

20

В верхней комнате в ближнем углу были в три яруса сложены пустые контейнеры и полиэтиленовые ящики для инструментов. Рядом притулились громоздкий радар и маленький генератор. Между этим упорядоченным хаосом и стенами был оставлен приличный зазор, чтобы исключить случайный контакт оборудования со стенами. Жюли и Амит с трудом втиснулись туда в поисках укрытия. Жюли пришлось буквально распластаться на холодном каменном полу, а Амит смог лишь лечь на левый бок.

Археолог чуть высунул голову из-за угла, чтобы наблюдать за игрой теней на полу пещеры прямо напротив входа. До сих пор звуки напоминали шаги одного человека.

«Может, воришка», – подумалось ему.

Пальцы крепче сжались вокруг рукояти тяжелой киркомотыги, которую он прихватил с инструментального стеллажа. Теперь все дело только во времени, и прежде чем…

Звук шаркающих шагов стал громче, и темный силуэт вырисовался на фоне прохода.

Вот он, незваный гость.

Амит склонился к Жюли и велел лежать, не поднимаясь. Пригнув голову так, чтобы ее не было видно, он доверил наблюдение за движением своему слуху.

«Цссс, цссс».

Пауза.

«Цссс, цссс… Цссс, цссс».

Незваный гость был уже в камере. Амит надеялся, что его приманка отвлечет внимание охотника от ящиков с инструментами.

До его слуха донеслись тихие шаги, удаляющиеся вниз по ступеням: гость пошел на громкий голос, разглагольствовавший с академическим жаргоном в нижней комнате.

Отсчитав семь ступеней, Амит тихонько поднялся на четвереньки и подполз к началу спуска, стараясь не задеть киркомотыгой за камень. Грабителю немного времени потребуется понять, что нижнее помещение пусто, а ораторствует в камере маленький цифровой диктофон, на полной громкости воспроизводящий надиктовку Амита со дна ритуальной «ванны».

Незнакомец понял это быстрее, чем ожидалось. Амит услышал хриплую ругань на идише и поспешные шаги наверх. Он бросил киркомотыгу и протиснулся к каменной плите, стоявшей у самого отверстия. Изо всех сил он толкал плиту, стараясь перекрыть выход.

Первый приглушенный «плевок» выстрела отбил каменный осколок от края плиты и привел Амита в замешательство. Доля секунды понадобилась ему, чтобы понять: этот человек стреляет в него! Оружие было снабжено глушителем – вот уж чего не ожидал он от заурядного грабителя.

– Жюли! Бегите отсюда! У него оружие! – закричал он.

Шаги стремительно приближались по ступеням. Раздумывать некогда. Амит из последних сил еще раз толкнул плиту, и она стала на место.

Снизу донеслась еще одна порция ругательств.

Взгляд археолога заметался в поисках чего-либо, чем можно было бы подпереть плиту и некоторое время удерживать за ней грабителя. Ничего подходящего!

И тут в центре плиты появилась трещина. За ней другая. Всякий раз это сопровождалось чмокающим звуком.

Плиту раскалывали выстрелами. Даже не вспомнив о киркомотыге, Амит схватил фонарь и выключил осветительную мачту.

Жюли была уже во внешней камере, когда Амит бросился по проходу на четырех конечностях.

– Не ждите меня! Бегите! – крикнул он ей.

С фонарем в руке Жюли юркнула в туннель.

Амит выключил освещение и в первой комнате, затем включил свой фонарь. Услышав, как на том конце прохода рушатся на пол крупные куски плиты, он устремился дальше.

Впереди он заметил Жюли: неудачно упав, она поднималась, правое колено было в крови.

– Вперед, вперед!

Амит нагнал Жюли в тот момент, когда она начала спускаться по лестнице, в глазах ее метался страх.

– Я приказываю вам бежать так быстро, как вы только можете. Обратно, не сворачивая никуда, по тому же пути, по которому мы шли сюда, – вполголоса наставлял он ее. – Петляйте, не бегите по прямой. Когда отбежите метров на пятьдесят, выключите фонарь.

Жюли отрывисто кивнула. Амиту нравилось в этой женщине то, что она знала, когда ее сарказм и остроты неуместны.

Амит преодолел почти треть лестницы, когда Жюли спрыгнула на землю и побежала. Она оглянулась через плечо и остановилась, заметив, что он не бежит за ней.

– Не стойте!

К счастью, она послушалась.

Стена утеса делала крутой изгиб как раз в том месте, где прямо под пещерой тянулся узкий скальный выступ. Держась за лестницу, Амит встал на него, погасил фонарь и изо всех сил прижался спиной к скале. Он надеялся, что преследователь не увидит его там.

В это время Жюли неслась по расселине – луч ее фонаря метался влево-вправо, вверх-вниз.

«Беги, Жюли, жми».

Сейчас она казалась стремительней своей практикантки Ариэл.

И тут у Амита над головой чмокнул выстрел.

Ужас объял археолога, когда он увидел, что Жюли споткнулась… Нет, не споткнулась. Очевидно, пуля ударилась перед ней и выбила комок почвы, заставив пригнуться и пошатнуться. Свет ее фонаря погас, а с ним исчезла и Жюли, проглоченная черной тесниной.

Сверху донеслось очередное ругательство.

Затем повисла пауза. До странности долгая. Стрелок пытался понять, куда девался Амит.

Однако менее двух минут спустя бандит забрался на лестницу и начал спускаться.

Амит обеими руками резко пихнул лестницу. Это стоило ему огромных усилий: вес мужчины оказался приличным. Когда лестница зашаталась из стороны в сторону, рука с пистолетом мотнулась ей в такт.

Стрелок упал навзничь на острые камни и застонал. Сверху на него рухнула лестница, зажав руку с пистолетом между ступенек.

Ошеломленный бандит – одетый во все черное, в черной маске – завозился, пытаясь навести пистолет на израильтянина, представлявшего собой крупную мишень. И в этот момент С-4, которую он заложил у входа в пещеру, в комнатах и туннеле, сдетонировала.

Полыхнув оранжевым пламенем, пасть пещеры выплюнула камни и обломки с оглушительным грохотом взрыва, тяжелым громовым раскатом прокатившимся по ущелью. Мощная взрывная волна сбила Амита с ног, швырнув поверх лестницы, и он своей массой с треском переломил предплечье бандита, торчавшее меж ступенек. Сломанная конечность неестественно выгнулась в сторону. Пробив черный рукав, показалось окровавленное острие кости. Человек взревел от боли.

Амит прикрыл голову руками. Град камней обрушился на него, больно пробарабанив по спине. Когда шквал прекратился, он быстро поднял голову и увидел, что бандит пытается нащупать пистолет здоровой рукой.

До пистолета Амит дотянулся первым. И тут его охватила ярость.

– Не двигаться! – рявкнул он на идише, целясь дулом прямо в лицо.

Оружие показалось таким знакомым, будто он и не выпускал его из рук. Оброненный бандитом фонарь лежал включенным рядом с ними, и Амит разглядел кровь, сочащуюся из разрыва маски в том месте, где человек ударился головой о камень. Амит наклонился, чтобы сорвать капюшон с преступника, а тот потянулся к бедру за ножом.

Археолог среагировал на отблеск лезвия – стремительно выбросив свободную руку, он успел перехватить запястье. Инстинкт и адреналин велели пристрелить бандита. Но вместо этого Амит поднял пистолет, размахнулся и ударил гада по голове в том месте, где она была рассечена камнем, – тот отключился.

Амит сдернул маску и всмотрелся в лицо. Парень был молод, лет двадцати пяти, и на вид израильтянин. Он быстро осмотрел карманы и не обнаружил ничего удостоверяющего личность. Нашел только две полные обоймы и положил их себе в карман.

Тащить его вниз по ущелью Амит не собирался. И сообщать о случившемся властям тоже. Кумран находится на Западном берегу, под контролем палестинской полиции. Он помнил, через какое политическое раболепствование пришлось пройти, чтобы только получить разрешение на эти раскопки. Его имя ни в коем случае не должны были связать ни со взрывом, ни с этим раненым мерзавцем.

Он достал мобильник, посветил фонарем и сфотографировал лицо парня камерой телефона.

Положив телефон в карман, Амит поднял пистолет. Смятение охватило его, когда он направил фонарь вверх и луч пробил облако пыли. Взрыв полностью обвалил пещеру. Ему даже пришлось напомнить себе, что свитки-то сохранились и что сам он и Жюли все еще оставались живы.

Непоправимым было другое: открытие всей его жизни только что было уничтожено прямо у него на глазах.

Он дал себе слово выяснить почему.

21

Иерусалим

Несмотря на высокоскоростное соединение с IP-адресом интернет-кафе Феникса, процесс потоковой передачи данных занял более трех часов. В полном объеме, единым блоком данные из лэптопа американского генетика были переданы на новый жесткий диск компьютера, находящегося в еврейском квартале иерусалимского Старого города, в офисе под скромной галереей музея.

Дальнейшая задержка произошла вследствие изощренного шифрования и установки многоуровневой защиты пароля самого жесткого диска. Однако алгоритмы взлома кодов высочайшей секретности всегда имелись в мобильных телефонах тайных агентов. Анализ содержимого компьютера был поручен необычайно одаренной, похожей на бродяжку компьютерной волшебнице по имени Зив.

– Информации здесь бездна. Я начала с сортировки файлов, вытягивая только относящиеся к конкретной программе. Обычно я сначала ищу исходные тегов: они указывают путь происхождения данных, – объясняла она Коэну.

Ее рабочее место напоминало центр управления космическими полетами: множество плазменных экранов, армада плоских системных блоков и мигающие светодиоды. Рядом стоял, скрестив на груди руки, суровый раввин.

Коэн позволил невзрачной компьютерной фее немного поупражняться в техническом жаргоне. Это, похоже, придало ей уверенности. Ему было необходимо, чтобы девчонка оставалась мотивированной.

– Вот они, эти файлы, которые привлекли мое внимание. – Тонкие проворные пальцы порхнули по клавиатуре с немыслимой скоростью, и в центре монитора появился список. – Они, похоже, прилетели с сервера – точнее, из корпоративной сети.

Ее глаза были усталыми от многочасового сидения перед яркими плазменными экранами. К тому же Зив очень расстраивало, что рабочий день окончен, а раввин Коэн держит ее здесь. Было уже девять вечера, а он, похоже, и не думал заканчивать.

«Раввин, кажется, тоже немного нервничает», – подумалось ей.

«Ну, давай же, к делу», – мысленно торопил Коэн.

Вся фишка в том, что все они прилетели с одного домена и имеют один код страны: точка V-A.

Она подняла на раввина возбужденный взгляд и тотчас осознала, что он ничего не понял.

– Это сервер Ватикана. Помните, вы просили сказать, если я найду что-нибудь необычное?

Коэн безвольно уронил руки, рот его раскрылся.

– Вы уверены?

– О да. Прилететь могло только оттуда.

– И что это за файлы?

– В основном картинки, изображения. Ну и документы.

Раввин склонился к монитору, вглядываясь в имена файлов. Когда он увидел некоторые названия, голова пошла кругом. Во-первых, источником файлов был хост-сервер Ватикана, а во-вторых, даты их отправки умещались во временной промежуток между похищением оссуария из Иерусалима и анонимной отсылкой артефакта обратно на Святую землю морским контейнером из офиса DHL в Риме.

– Откройте этот, – велел он, указав на середину списка.

Зив поработала мышкой и вывела на монитор изображение. Когда оно в высоком разрешении заполнило экран, она скривилась:

– Ой! Жуть какая…

У раввина едва не подкосились колени, когда он вгляделся в снимок скелета во весь рост, выложенного на черном резиновом коврике. На снимке были видны даже блестящие края столика из нержавейки. Он так и знал! Оссуарий не был пустым.

«Древние тексты священников никогда не лгут», – подумал он и дрожащим голосом проговорил:

– Я хочу посмотреть все.

– С вами все в порядке?

Побледневший как мел раввин был похож на призрака.

Он кивнул, не сводя глаз с изображения.

– Тогда двигайте сюда кресло, – сказала Зив. – Файлы почти все в формате «Power Point», и мы сейчас запустим слайд-шоу.

22

Три раза Зив прогнала раввину все изображения и почувствовала, что больше не в силах смотреть на эти снимки: настолько неприятными были эти «картинки».

На отмеченных виртуальной ручкой изображениях были желтые маркировки и круги вокруг объектов, на которые следовало обратить внимание. Коэн внимательно изучал каждую деталь: ребра скелета с отметинами ран; раздробленные сочленения костей на запястьях и лодыжках и оставшиеся там вкрапления ржавчины, расколотые колени. Совсем немного времени он уделил фотографии с тремя черными, грубо выкованными гвоздями, еще меньше – двум монетам, выложенным рядышком.

Снимки оссуария в разных ракурсах несли на себе много желтых «чернил» – стрелочек, указывавших на дельфина с трезубцем на боку ларца. Раввин едва не наяву услышал, как выкрикивает богохульства его дед из могилы.

Лишь немногие стрелки указывали на менее интересные розетки и штриховки, выгравированные на фронтальной стенке оссуария и его выгнутой крышке. Коэн не мог не заметить, что крышка на этих снимках была целой. Может, ее раскололи во время тайной пересылки из Рима?

Были среди изображений и слайды документов. Их раввин попросил Зив открыть в первую очередь. Там оказался перечень ключевых достижений и открытий, сделанных в процессе работы над скелетом. Все было предельно ясно: исследуемый первого века нашей эры, некогда обладавший отменным здоровьем, умер вследствие казни распятием. А пробы патины оссуария подтвердили предположение, что похоронен он был в Израиле.

«Под Храмовой горой. Где свой оссуарий намеренно спрятал Левий, дабы сбылись пророчества».

А сейчас пророчества подвергались опасности: многовековой давности план злонамеренно сорван. Ватиканом.

В одном из пунктов перечня, где должно было быть указано этническое происхождение, стояло лишь одно слово: «неизвестное», подтверждая наихудшие опасения раввина. Они сделали анализ ДНК.

Он даже не заметил, что громко заскрежетал зубами.

Зив прервалась на пару минут – размяться, сбегать в туалет и в очередной раз наполнить свою чашку кофе. Когда она вернулась, раввин не пошевелился. Только застывший взгляд сделался еще мрачней.

Коэн заворожено смотрел на трехмерное изображение внешности человека, воссозданное благодаря тщательнейшим замерам и вычислениям в процессе лазерного сканирования скелета. На экране был мужчина тридцати с небольшим лет.

Коэн увеличил лицо неизвестного, глядя прямо в удивительные аквамариновые глаза, которые казались живыми и понимающими.

– Вы точно в порядке?

Раввин с трудом оторвался от монитора.

– С нами все отлично.

«С нами? За кого это он еще отвечает?» – удивилась про себя Зив.

Со вздохом Коэн откинулся на спинку и закинул руки за голову.

– Мне очень хочется знать, как они создали этот образ. – Он кивнул подбородком на монитор.

Много времени проведя в генетических лабораториях, раввин был уверен, что аппаратура генетиков слишком сложна, чтобы ее можно было перебросить в Ватикан. Скорее всего, образчик отправляли куда-то за границу на анализ. Будет на то Божья воля – в лэптопе генетика найдется запись и об этом.

– В общем, я прошу вас проштудировать каждый файл на предмет обнаружения любой информации, имеющей отношение к генетическим исследованиям.

Зив несколько опешила от его просьбы.

– Вообще-то я не специалист…

– От вас и не требуется быть генетиком.

«От вас не требуется быть доктором Шарлоттой Хеннеси», – с горечью подумал он.

Это имя его агент нашел на визитке и автомобильных правах американки. Данные поиска «паспортной активности» непременно укажут, что в июне она была в Риме. Хотя это не казалось таким уж необходимым, раввин решил дать команду своему человеку в иммиграционной службе навести справки.

Извиняющимся взглядом посмотрев на Зив, Коэн понял, что ему следует получше подготовиться к этому заданию.

– Просто дайте мне список всех файлов. Я выберу те, которые вам надо будет проштудировать.

– Хорошо.

Стремительные пальцы вновь вспорхнули над клавиатурой. Зив отсортировала информацию, убрав с экрана ненужную.

В поисках по восстановлению чистоты священной родословной своей семьи Аарон Коэн сделался экспертом в исследованиях генома человека, особенно его заинтересовало направление, основоположником которого в 1997 году стал израильский профессор Карл Скореки. Этот ученый отследил уникальные гены-маркеры в патрилинейных Y-хромосомах [50]50
  Основанный на родстве по отцовской, мужской линии.


[Закрыть]ашкеназов и сефардов, [51]51
  Ашкеназы – в иудаизме с эпохи Средневековья название евреев, поселившихся в первые века н. э. на берегах Рейна, а затем евреев, проживавших на всех германских землях, и их потомков, расселившихся в Европе (в т. ч. Восточной), а также во всем мире. Этот термин применяется как определенное противопоставление термину «сефарды», обозначающему еврейский культурный комплекс, сложившийся в Испании и Португалии.


[Закрыть]претендующих на принадлежность к кохеним, [52]52
  Кохеним – священнослужители Израиля, потомки Агарона-первосвященника по отцовской линии (поэтому кохеном может быть только сын кохена). Во время сорокалетних странствий сынов Израиля по пустыне кохеним приносили жертвы в Скинии Завета, после поселения в Эрец-Исраэль и строительства Храма вели службу в Храме, были также духовными наставниками народа, его судьями и учителями. С течением времени духовное руководство народа перешло к пророкам, а затем к мудрецам и раввинам. Деятельность кохеним была ограничена, в основном, службой в Храме. С разрушением Храма в 70 г. н. э. они лишились возможности исполнять и эту свою обязанность. В наше время кохеним продолжают соблюдать часть запретов, которые налагает на них Тора. Так, кохену запрещено жениться на разведенной или входить в помещение, где лежит покойник. Обязанности кохеним в наше время тоже весьма ограниченны: они совершают выкуп первенцев и благословляют народ.


[Закрыть]более трех тысяч лет ведущих свой род прямиком от Аарона и Моисея. Коэны. Из семи миллионов мужчин-евреев в мире менее пяти процентов несут в себе уникальные гены-маркеры, унаследованные от брата Моисея Аарона. И поскольку мутации были сохранены исключительно в мужской Y-хромосоме, эндогамные браки, ставшие следствием межконтинентальной диаспоры, практически не имели никакого эффекта.

Неудивительно, что обширная база данных исследования свидетельствовала о том, что его, Коэна, «кохенский» модальный гаплотип на сегодняшний день оставался самым чистым, в точности как обещал его дед, – теперь это доказано геномным анализом. Проблема с его собственной ДНК состояла в том, что бесчисленные мутации, или полиморфизмы, разрушили первозданное Божье совершенство. Генетические искажения передавались из поколений в поколения. Вне сомнений, это было свидетельством пренебрежения Господа.

Редакция списка заняла почти пятнадцать минут.

– Ну вот, получилось, – наконец сказала Зив. – Похоже, нужной информации там не так уж и много. Получите, пожалуйста.

Она щелкнула мышкой, принтер ожил и выплюнул семистраничную директорию файлов, отсортированных в алфавитном порядке и сгруппированных по типам. Собрав листы, Зив передала их раввину.

– Когда захотите что-то просмотреть, дайте знать, хорошо?

23

На откинутом до упора пассажирском сиденье лендровера Жюли мгновенно уснула, сложив на груди руки, и громко захрапела.

Утреннее солнце поднималось над Иерусалимом, когда Амит рукой со сбитыми костяшками пальцев включил передачу, тронув машину с места. В глазах его все плыло, он смертельно устал. Спина ныла от ударов камней, ощущения напомнили ему боль, которую он испытал от попадания автоматной очереди в его кевларовый жилет в Газе. Тогда обошлось без переломов, но ушибы были серьезные. Попытайся он сейчас заснуть – не смог бы, во всяком случае, без того, что могло бы унять боль или… растущую паранойю.

«Сейчас, – думал он, – самое лучшее для нас – продолжать движение. Назовем это интуицией».

Плоский черный пистолет «Иерихон 941F», который он отобрал у бандита, покоился у него на бедре, а две запасные обоймы тяжело оттягивали глубокий накладной карман просторных штанов.

Когда лендровер дернулся вперед, Жюли пошевелилась, и ее перевязанное колено уткнулось в «торпеду», заставив женщину вздрогнуть от боли. Амит опустил глаза проверить, остановилась ли кровь. Он профессионально обработал рану йодом из аптечки автомобиля. Порезы под второй плотной марлевой повязкой были глубокими, но не настолько, чтобы требовалось наложение швов. Так что минувшая ночь могла закончиться куда страшнее.

Он проверил в зеркалах, нет ли за ними какой подозрительной машины.

Несколько часов назад, когда Жюли первый раз заметила Амита из своего укрытия в развалинах ессейского скриптория близ кумранского туристического центра, [53]53
  Помещение для переписки рукописей.


[Закрыть]она выбежала ему навстречу и крепко обняла.

«Господи, да что же там такое стряслось?!» – плакала она, сжимая археолога так, что у него трещали ребра.

Однако эти ощущения радовали его: Амит чувствовал себя героем.

До сих пор он все никак не мог найти ответа на вопрос Жюли.

Зачем их пытался убить профессиональный киллер? Была ли обнаруженная им в Кумране находка настолько шокирующей, что потребовалось ее полное уничтожение? Бессмыслица какая-то. Конечно, настенный рисунок крайне неординарен, а уникальные камеры будили в умах всевозможные фантазии. А иероглиф? Что ж, знак Гелиополиса мог что-нибудь да значить.

Теперь к вопросу о тактике. Нападавший явился с оружием в руках именно тогда, когда они с Жюли находились внутри, на первый взгляд в западне. Стычка, следовательно, не была случайным совпадением. Интересно, размышлял Амит, как долго этот парень выжидал? Ведь прошлым вечером на парковке не было ни одной машины. Каков был его план?

«Сосуд».

Слава богу, сосуд был далеко отсюда, заперт в безопасном месте в Музее Рокфеллера. Сосуд и свитки.

«Свитки?»

Мозг Амита напряженно работал. Может, его дорогой друг Йозеф Даян в состоянии хотя бы частично прояснить ситуацию. Он наверняка уже закончил перевод. Это человек-машина. ИУД никогда не отпустит его с занимаемой должности. С годами венгр делался только мудрее. И годы же укрепляли доверие между Амитом и стариком.

– Доброе утро.

Жюли. Он даже не заметил, когда спутница перестала храпеть. Она заложила руки за голову и выгнулась дугой, потягиваясь.

– Привет!

Уголком глаза Амит, не удержавшись, подметил, как чуть задравшаяся рубашка обнажила ее плоский аппетитный живот с утопленным в складочках пупком. Прелесть.

– Как спалось?

– Неплохо, – с зевком ответила она. – Какие планы?

– Трудно сказать. – Амит пожал плечами. – Надо сделать несколько звонков. Есть у меня друг, который, наверное, сможет нам помочь.

– Друг? А как насчет полиции?

Он покачал головой.

– Не вариант.

– Что? Вы же сказали, что dement [54]54
  Сумасшедший ( фр.).


[Закрыть]остался жив. Почему ж тогда полиция – не вариант?

– Потому, – ответил Амит, подняв в руке пистолет. – Табельное оружие АОИ. Также находится на вооружении у местных агентов израильской разведки.

Он положил пистолет обратно себе на колени.

Его слова вызвали у нее улыбку.

– И что? – улыбнулась Жюли и вернула спинку сиденья в вертикальное положение. – Вы решили: он работает на них?

– Об этом пока рано судить. Но я вам кое-что покажу.

Он достал мобильный телефон-раскладушку из нагрудного кармана и распахнул его.

– Вот он.

Жюли вгляделась в зернистый снимок на дисплее. Амит с удовлетворением отметил: в поведении спутницы не осталось и следа паники, а ведь многие теряют самообладание только оттого, что кто-то просто пытался укокошить их.

– Как я уже говорил, у меня есть друг, свой человек в аппарате разведки Израиля. Я хочу переправить снимок ему. Может, удастся установить личность этого парня или на кого он работает. Попытка не пытка – вдруг нам повезет.

– Какое уж тут везение? Кто-то явно задался целью убить вас.

– Если б он собирался меня убить, он бы пристрелил меня на месте.

– Ну, это вызвало бы массу подозрений, – возразила Жюли. – А вот если б вас насмерть придавило при обвале в кумранской пещере, их бы не возникло.

Амит взглянул на нее и усмехнулся.

– Неплохо.

Может пистолет парень прихватил на всякий случай, для страховки? Реальный же план был куда более примитивным – таким, как предположила Жюли. Умница.

– Вас послушать, вы словно уже разок-другой сами устраивали подобное.

– Пройдя через мерзкую процедуру развода, можно научиться стряпать какие угодно криминальные делишки.

Она была права. Его второй разрыв, с Сарой, был не таким уж болезненным – расстались, можно даже сказать, по-дружески. Зато первый… Яростная битва за право опекунства над двумя его дочерьми лишила Жасмину профессорства и вынудила сидеть дома и заниматься их воспитанием. Жестоко. Такое могло заставить любого удариться в мечты о самых отвратительных средствах защиты.

– Простите, – сказал он, – я не знал…

Она ласково пожала его измазанную в пыли руку.

– Это был настоящий триллер. Обожаю приключения. И не стоит извиняться.

Слова ее прозвучали искренне. Но Жюли как-то говорила ему, что цвет ее глаз меняется в зависимости от настроения. И сейчас серебро в радужной оболочке казалось более отчетливым.

– Рад, что и мне удалось развлечь вас, – проговорил он, чуть заметно улыбнувшись. – Спасибо, Жюли.

Машина ползла вверх по Ханук-Альбек к деловому центру Иерусалима. Город еще только просыпался, и тротуары были пусты.

Амит притормозил у кафе, чтобы Жюли смогла воспользоваться туалетом и взять кофе и булочек. Когда она вышла из машины, он напомнил ей, чтобы расплачивалась только наличными.

Амит не стал глушить двигатель, настороженным взглядом высматривая на улице подозрительных.

Прошло десять минут, прежде чем Жюли торопливо выскользнула из дверей, держа в левой руке поднос с двумя пластиковыми стаканчиками. В правой она победоносно зажала белый бумажный пакет, сделав драматичное лицо, будто ей предстояло разорвать финишную ленточку марафонской дистанции. Рассмеявшись, Амит потянулся через салон открыть пассажирскую дверь. Она передала ему один из стаканов и забралась в машину.

Отпив чуть горьковатого кофе, Амит взглянул на свои часы. Почти семь утра.

– Немного погодя я сделаю пару звонков. И заправиться не мешало бы, – сказал он, глянув на датчик топлива. – Не волнуйтесь, кое-какие ответы мы сегодня получим.

– Я? Волнуюсь? – хмыкнула она, показав глазами на «иерихон». – С таким пистолетом у вас между ног? Безопаснее ситуации для девушки не придумаешь.