Текст книги "Святая кровь"

Автор книги: Майкл Бирнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

75

Стены широкого коридора вздымались высоко вверх и закруглялись, формируя арочный свод, который уходил вдаль и сужался в перспективе по идеальной траектории. Пол под ногами был тщательно очищен и выметен, и широкие камни, которыми он был вымощен, стали идеально гладкими от времени: подошвы, как на паркете, повизгивали на них. Здесь отчетливо ощущался запах – приятный аромат минералов и земли. Тщетно пыталась Шарлотта украдкой разглядеть хоть что-то в дальнем конце коридора: вид заслоняли спины шедших впереди вооруженных людей в синем. А сзади четверо в мантиях с трудом несли на плечах реликвию. Остальные ряженые замыкали процессию.

– Прекрасно отреставрировали, не находите? – с гордостью поинтересовался Коэн.

Он рассказал, что в первом веке здесь пролегал основной путь для посетителей из восточных ворот, направляющихся к торговым рядам, что тянулись вдоль Западной стены Храмовой горы; по нему могли свободно следовать и пешеходы, и наездники, и повозки. Проект туннеля принадлежал царю Ироду, о чем свидетельствуют высеченные в коренной породе фаски, напоминающие по форме каменные блоки наружных стен горы. Для предотвращения внезапных скрытых атак врагов проход был замурован римлянами в 70 году нашей эры, сразу же после того, как они разрушили Второй храм.

Во время расчистки туннеля, продолжил раввин свой рассказ, рабочие находили римские монеты и отходы, перемешанные с грунтом, все датируется приблизительно 70 годом нашей эры. А самыми замечательными находками следует считать извлеченные из первоначальных храмовых строений осколки камней с древнегреческими и древнееврейскими письменами, цитатами из Торы, а также красивые каменные колонны, очевидно поддерживавшие открытые галереи, и блоки фундамента, украшенные орнаментом из розеток и херувимов. Коэн признался Шарлотте, что забрал самый красивый камень и поместил его в витрине своего музея в еврейском квартале.

– Как видите, Шарлотта, Второй храм определенно существовал, и мы нашли все доказательства, чтобы сделать это утверждение обоснованным. Мусульмане веками опасались этого. Именно по этой причине они так отчаянно противились любым раскопкам под Храмовой горой.

«И, слава богу, – подумал он, – поскольку оссуарий Иисуса (из стратегических соображений погребенный ессеями тут, прямо за священными пределами храма) так долго оставался здесь в безопасности».

– И, тем не менее, хотя все это очень впечатляет, – он описал руками широкие круги над головой, имея в виду весь комплекс Храмовой горы, – оно не имеет ничего общего с Божьим замыслом. Царь Ирод строил Второй храм в угоду тщеславию и гордыне. В глазах Господа это было насмешкой. И разрушение его не следует оплакивать.

Шарлотта оставалась безмолвной, все еще силясь понять происходящее. Ясно ей было одно: Коэн – безумец, и в то же время было в нем нечто заслуживающее уважения.

Так и шли они, пока не приблизились к тупику, – здесь мощная стена перекрывала восточный выход туннеля.

– Видите, что сотворили калифы? – воскликнул раввин, указывая на каменную кладку. – Они замуровали и эти ворота. А с той стороны навалили кучу земли и сгребли ее к восточной стене горы. А позже принялись вдоль нее хоронить своих умерших. С той стороны, – он махнул рукой на стену, – тысячи надгробий.

Коэн поведал Шарлотте, что по той же самой причине мусульмане заложили кирпичом еще один проход с двойной аркой – он и поныне виден на восточной стене, прямо над могилами. Евреи называют его Золотыми воротами.

– А вы знаете, зачем они замуровали восточные ворота, Шарлотта?

– Просветите, пожалуйста, – с сарказмом откликнулась она.

– Иудейский мессия, которому суждено отвоевать гору Сион, согласно пророчеству должен возвратиться через восточные врата, как это сделал Иисус. Вот мусульмане и замуровали их. А когда они узнали, что в случае, если избранный войдет в контакт с мертвыми, он осквернит себя и таким образом подпадет под Божий запрет пересекать пределы храма, – они устроили там кладбище.

– Можно предположить, – продолжал Коэн, – что мусульмане боялись разорения своих священных усыпальниц, потому что возвращение мессии возвестит о начале создания Третьего храма и мессианской эры.

Тут он криво улыбнулся.

– Однако они упустили тот факт, что вот эти восточные ворота, – он показал на выложенный до потолка кирпичом тупик, – вовсе не те самые, на которые ссылается Иезекииль. Иезекииль говорит о входных воротах через храмовые стены на вершине Храмовой горы, в самом ее центре… Там, где стоит сейчас «Купол скалы».

В этот момент внимание раввина привлек отдаленный треск автоматных очередей.

«Господи, только бы успели…» – страстно подумала Шарлотта.

Коэн заметил ее реакцию и нахмурился.

– Пошевеливайтесь! – скомандовал он сопровождающим.

Раввин переключил внимание на открывшуюся в стене слева арку и широкие ступени поднимающейся лестницы. На самом верху работали его люди – убирали деревянные балки, на которых держалась каменная кладка пола над головой.

76

Амит скользнул мимо большого круглого фонтана для омовений перед мечетью Аль-Аксы. Площадь на южной оконечности Храмовой горы была пуста. Это показалось ему странным.

Полная луна маячила над Иерусалимом; неподвижный воздух благоухал ароматами ночи.

Он вышел на широкую мощеную дорожку, бегущую меж стройных кипарисов, высаженных по периметру приподнятой платформы основания «Купола скалы». И тотчас пригнулся, ища укрытия: прямо на него шагал высокий араб.

Амит успел отступить в тень платформы. Араб торопливо миновал многоарочный канатир, сбежал вниз по ступеням, свернул за угол и направился по дорожке к мечети Аль-Аксы. Зайдя за фонтан, он немного помедлил, и Амит попытался припомнить, правильно ли он закрыл ворота. Затем археолог понял, что араб просто прислушивался к крикам и выстрелам, доносящимся со стороны площади Западной стены. Было не похоже, что услышанное удивило парня. Постояв еще несколько секунд, араб преспокойно направился к мечети и скрылся внутри.

Странно.

И в этот момент внимание Амита привлекло нечто особенное.

Сразу же за оливковыми деревьями на восточной стороне платформы прямо на его глазах массивные камни мостовой вдруг заскрежетали и задвигались.

– Бог ты мой, что за…

Он подошел ближе.

И тут четыре камня мостовой провалились вниз и исчезли в широкой дыре.

77

Енох бросился к припаркованному на площади джипу и вытянул из него кевларовый жилет – один из солдат сообщил ему, что есть запасной. Он надеялся встретить Амита, но того нигде не было видно. И куда командир подевался?

Енох быстро вернулся назад и пробежал мимо грузовика. Там он краешком глаза заметил два деревянных контейнера, обложенных камнем, – те самые, что прятал Коэн от досмотра на КПП. Без сомнения, заложницу держали в одном из них. Второй же был достаточно большим, чтобы вместить что угодно: от чувства обреченности у него сжалось сердце. Атака на Храмовую гору может легко спровоцировать начало третьей мировой войны.

Не теряя больше ни секунды, Енох натянул жилет, застегнулся и начал первый этап пути по туннелю Западной стены – вошел в большой зал для посетителей. Стоя у самой стены с «иерихоном», направленным прямо перед собой, он просканировал территорию – или хотя бы ту ее часть, что просматривалась отсюда. Пять солдат уже выбыли из строя: двое от смертельных ранений в голову, еще трое распростерлись на земле с тяжелыми ранениями в конечности. Впереди двум солдатам удалось взорвать железную защитную дверь, что блокировала проход в туннель, тянувшийся от зала на север.

Сам же зал превратился в подобие закрытого тира – оглушающе гремели выстрелы, во всех направлениях летели пули, в ноздри бил густой запах пороха.

Пригнувшись и стараясь не высовывать из-за угла стены голову, Енох видел, что люди Коэна заняли выгодные позиции по всему периметру зала, за штабелями камней. Десять израильтян прижали их к земле огнем и сокращали периметр. Скорее всего, если солдаты не смогут выбить боевиков, они не станут здесь, под землей, применять взрывчатку и постараются выкурить их газом. Но бандиты Коэна не унимались, и боезапас их казался неистощимым.

Раввина нигде видно не было. Скорее всего, он углубился дальше в туннель.

Тут стрелять стали по Еноху, и ему пришлось залечь за широким инструментальным шкафом. Однако пули прилетели не из зала – стрелял кто-то из второго эшелона наступавших, только что появившихся из-за взорванной защитной двери.

Первый попытавшийся проскочить через дверь солдат уже лежал в луже крови, со сбитым с головы шлемом. Второй получил несколько пуль в защищенную жилетом грудь, но смог отползти назад и укрыться.

Туннель находился прямо перед Енохом, и он разглядел человека в синем комбинезоне – тот пробирался в глубь туннеля, а затем вверх по невидимым отсюда ступеням. Бросаться ему вслед по узкому проходу было крайне рискованно… даже глупо. Но именно это и надо было сделать. Не откладывая.

По счастью, парень, получивший сильнейшие ушибы груди, уже привлек внимание трех солдат. Он показывал на открытую дверь.

Эти трое незаметно отступили из зала и один за другим скрылись в туннеле.

Очередь веером прошлась по массивным глыбам фундамента. И шансы Еноха поймать пару пуль в голову возросли.

И тут его осенило.

Енох проверил, двигается ли инструментальный шкаф на колесиках: подтолкнул его на несколько сантиметров. Колеса были крепкие, обода гладкие – проблемой был неровный каменный пол.

Более подходящего момента можно и не дождаться, подумал Енох.

Сунув пистолет в кобуру, он чуть приоткрыл средний ящик шкафа настолько, чтобы можно было ухватиться левой рукой за его край. Так, укрываясь за шкафом, толкая его перед собой и передвигаясь за ним гусиным шагом, Енох появился в зале.

Первые пули пробили обшивку – в верхнем ящике брякнули какие-то инструменты.

Катить шкаф оказалось испытанием куда более серьезным, чем он ожидал: эта штука была тяжелой и неповоротливой, ерзала из стороны в сторону, а инструменты внутри так грохотали, что заглушали выстрелы.

Еще несколько попаданий все же опрокинули на Амита шкаф, и тот придавил его к холодному каменному основанию горы. Следом прямо над головой прошла очередь – настолько близко, что взъерошила волосы.

Енох выругался и посмотрел на защитную дверь. До нее осталось всего метра три.

Отжав от себя шкаф, он вновь принялся толкать импровизированный щит, загрохотавший еще сильнее прежнего. Добравшись наконец до двери, он оставил свой «танк».

Енох вновь вытащил из кобуры «иерихон» и кинулся в туннель.

Но ему сразу же пришлось притормозить: он увидел, что на верхних ступенях, по которым убегали трое боевиков в синих комбинезонах, солдаты АОИ вновь увязли в перестрелке. А смутило его то, что стреляли они через большой пролом в основании горы.

– Блин, – буркнул Енох и стал осторожно продвигаться вперед.

А тут произошло нечто ужасное, что лишило израильтян всякой надежды выбраться отсюда.

Енох едва успел сообразить, как это случилось.

Все началось с того момента, когда солдаты с криками бросились прочь от пролома. А через мгновение оттуда с шипением вылетел реактивный снаряд. Когда он влепился в противоположную стену, показалось, будто сверху обрушился весь туннель.

Пульсирующая взрывная волна оторвала Еноха от земли, ударила его тело о стену с устрашающей силой и перебросила через вторую низкую стену. Он ощутил, что проваливается в темноту, и сознание покинуло его.

78

Первыми из пролома выбрались боевики – разведать обстановку.

За ними показался Коэн, с удовольствием отметив, что на эспланаде ни души. Беспорядки в туннеле Западной стены очень удачно отвлекли внимание от «Купола скалы». Здесь не было видно ни единого солдата или полицейского.

Лестничный колодец, из которого они выбрались, располагался приблизительно на полпути вдоль восточной половины эспланады. В первом веке здесь проходила внешняя граница так называемого двора для язычников – зоны общественного пользования за пределами стен самого освященного храмового комплекса.

Раввин попытался представить романские галереи царя Ирода, тянущиеся вдоль внешней стены: наверное, это здесь во время праздника еврейской Пасхи Иисус бросил упрек менялам в богохульстве и жажде наживы. А когда праздник миновал, язычники вновь понаставили в храме своих идолов и возобновили святотатственные подношения на священный алтарь Господа.

«О, как же кощунственно храмовые священники торговали самой благословенной святыней Господа!»

Было немного удивительным то, что Бог навлек на Иерусалим разрушение в 70 году нашей эры. Иисус попытался предупредить народ о Божьем гневе, о надвигающейся неминуемой каре, которая обрушится на них, если они продолжат нарушать Завет. Но, как было с Исайей, Амосом, Иеремией, Иезекиилем и другими пророками, пришедшими до него, израильтяне предпочли не слушать Иисуса. Как беспощадный мститель, римский бич обрушился на «змей, порождений ехидны и вертеп разбойников». [120]120
  Матфей, 23–28, Марк, 11:17.


[Закрыть]

Как Бог поступил с вавилонскими изгнанниками, которым пророки предсказывали возвращение в эти земли, так же милостиво Он собрал племена еще раз в 1948 году. Нынче, однако, Божье слово народу не потребовалось. Израильтяне избрали беспомощное, мирское правительство и склонили голову перед западной культурой. Что еще хуже: им по-прежнему не удается вернуть себе Храмовую гору, самую благословенную Богом землю. Во время Шестидневной войны в 1967 году израильская армия имела потрясающую возможность изгнать мусульман, но израильтяне ею не воспользовались.

– Будьте предельно осторожны.

Раввин напряженно смотрел, как священнослужители поднимали ковчег по ступеням, двое задних приподняли жерди над плечами, чтобы компенсировать острый угол. Крайне важно было держать ношу горизонтально, чтобы не потревожить ее священное содержимое.

Коэн переключил внимание на «Купол скалы». За прошедшие три тысячелетия, с той поры, когда царь Давид сделал Иерусалим израильской столицей, евреев постигло столько бедствий, они пережили даже изгнание с этих священных земель. Когда заветы Господа были преданы забвению, Его наказание было безжалостным. Но как только люди стали следовать Его законам, Его благословение оказалось беспредельным.

Несмотря на то, что храм был разрушен дважды, его третье воплощение будет стоять до скончания веков.

Десятилетиями Коэн мечтал об этом моменте. А его предки ждали тысячу лет. Столько приготовлений. Столько жертв…

И вот мечта так близка.

Благополучно выйдя наружу, священники встали рядом с Коэном, не опуская ковчег. Несколько секунд спустя из ямы вытащили Шарлотту.

Крепко сжав ладони вместе, Коэн склонил голову и приступил к молитве. На том месте, где прежде располагались истинные восточные врата внутреннего двора храма, он брызнул еще немного крови из чаши.

Затем раввин медленно направился к ступеням, поднимающимся к платформе храма; процессия последовала за ним. Как только все вновь собрались перед храмом, семь священников выступили вперед. У каждого на боку была синяя атласная сумка.

Раввин довольно долго неотрывно глядел на «Купол скалы», словно зачарованный его арабскими изразцами и облитым золотом куполом. Вплоть до сегодняшнего дня ему приходилось смотреть на здание лишь издали. И сейчас, стоя у подножия храма, Коэн чувствовал, что ему становится страшно. Но ведь и Иисуса Навина когда-то напугал Иерихон.

Коэн сделал знак семерым. Действуя синхронно, каждый достал из своей сумки шофар и поднес крученый бараний рог к губам. Гортанный рев разорвал ночной воздух.

Раввин махнул двум боевикам следовать к выходящей на юг двойной двери храма.

Священники подняли ковчег, готовясь к торжественному входу.

И тут случилось непредвиденное.

В тот момент, когда его люди потянули на себя створки дверей, открывая доступ в темное нутро храма, они тут же пали под градом пуль.

– Спасайте ковчег! – заорал Коэн.

Он махнул священникам отходить и укрыться под мощной мраморной стеной мечети.

– Уводите ее, быстро! – крикнул он державшим Шарлотту.

Пока все искали укрытия, шесть выживших боевиков раввина ворвались в храм.

79

По двум ощущениям догадался Енох, что его не убило взрывом: дикая боль в левом плече и обжигающее прикосновение холодной воды, в которую он погрузился по грудь.

Высоко над головой свод туннеля отсвечивал оранжевым через плотную завесу пыли. С четырех сторон отвесные стены из каменных блоков складывались в широченный прямоугольный бассейн.

Древнее водохранилище.

Енох огляделся и не обнаружил ни дверей, ни ступеней, ни трапов. Он постучал пальцами по ближайшей стене – она была невероятно скользкой. До выходящей в туннель бреши – добрых пять футов в высоту. Выбраться из этой дыры шансов не было.

В ледяной воде застучали зубы, и тело начала бить дрожь.

– Эй! – крикнул он, сложив ладони рупором. – Я здесь, внизу!

Больше минуты он повторял свой «SOS».

Не откликнулся никто.

У Еноха появился прекрасный шанс околеть от холода прежде, чем солдаты услышат крики и вытащат его.

А над головой, будто дразня его, мерцало огненное зарево.

Что-то ткнулось Еноху в ногу, и он от неожиданности вздрогнул. Когда поглядел вниз, от отвращения у него перехватило дух, и он тотчас отпрянул назад.

Жуткого вида труп плавал лицом вверх. Хотя лица как такового не осталось – оно было съедено до мяса; один глаз закрыт и распух, а второй, выдранный из раздутых мясистых век, пялился на него мутным зеленым зрачком. Даже губы были зверски содраны так, что казалось, будто мертвец скалится остатками зубов.

Енох поднял ногу и оттолкнул от себя труп – тот поплыл к противоположной стене водоема, слегка покачиваясь и оставляя за собой на поверхности легкую рябь.

«Вот дрянь-то…»

Оранжевые отсветы играли на воде. Но взгляд Еноха привлекла игра света иного рода: прямо под тем местом, где он провалился из туннеля, сразу под поверхностью кристально чистой воды колыхался едва заметный контур на стене.

Отгребаясь руками, он побрел к этому месту, погрузил руки под воду и чуть надавил на стену. Камни провалились под его окоченевшими, почти потерявшими чувствительность пальцами. Перед ним было отверстие, и довольно широкое.

Проход? Канал? Возможно. Тогда откуда свет? Взрыв пробил дыру на такую глубину?

Нет, не так. Ведь свет был не оранжевым, скорее, было похоже, как если бы кто-то подсвечивал из глубины теплым желтоватым лучом фонарика.

Итак, следующий вопрос: насколько далек был источник того света?

С каждой секундой дрожь становилась сильнее. Сверху по-прежнему не доносилось ни звука.

Енох еще несколько раз позвал на помощь – бесполезно. И пришел к отчаянному выводу: подводный канал – его единственная надежда.

Добрых полминуты ему понадобилось, чтобы набраться решимости и окунуться в воду. Но именно это он и сделал.

Вода словно иглами впилась ему в глаза, когда он открыл их: канал высотой, наверное, в метр и такой же в ширину тянулся прямо метров восемь, затем слегка поворачивал в том месте, где свет был наиболее ярок. Поскольку древние вручную создавали такие сооружения, следовательно, человек должен тут проскочить. Но что его ждало за поворотом?

Енох резко поднялся из воды – собственное тело показалось ему окаменевшим от холода.

«Будь что будет…»

Он стянул кроссовки и носки, снял тяжелый кевларовый жилет, изрешеченный шрапнелью и спасший ему жизнь. Набрав до предела воздуха в легкие, он вновь опустился под воду и нырнул в зев канала. Отталкиваясь руками и ногами от гладких стен, он набрал приличную скорость. Но если загадочный источник света не укажет ему пути к выходу, на обратный курс элементарно не хватит воздуху.

Заплыв в один конец. И мысль об этом ужасала его.

А впереди канал сузился. Значительно.

Глаза свои Енох уже ощущал как стекляшки, которые вот-вот разлетятся вдребезги.

Он очень быстро достиг поворота и начала сужения. Чтобы протиснуться по нему, пришлось извиваться всем телом.

В то же мгновение свет резко усилился, и Енох увидел его источник наверху, прямо по курсу метрах еще в десяти. Легкие едва не разрывало, он собрал остатки сил для последнего рывка по каменному мешку.

Теперь видна была игра света на поверхности воды. Если свет падал сюда вниз из вертикальной шахты – колодца, например, – подумал он, удастся глотнуть немного воздуха. Но если он не сможет подняться по ней…

Еще два метра.

– А-а-а! – С криком он вырвался на поверхность, жадно хватая ртом воздух.

Но глаз открыть не удалось, и он тер их минуту, прежде чем смог разглядеть, куда зашвырнула его судьба.

Когда зрение стало восстанавливаться, а смутные очертания – обретать реальные размеры, Енох остался доволен увиденным. Водопроводный канал не оканчивался вертикальной шахтой. Он продолжался резким подъемом.

Свет здесь был очень ярким, и подъем шел метра на четыре. Енох на локтях принялся выбираться из воды, пока колени не нашли опору. Продолжив ползти вверх, он заметил, что зрение его улучшилось настолько, что позволило разглядеть впереди солидную железную решетку, преграждавшую выход.