Текст книги "Нагаш бессмертный"

Автор книги: Майк Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Вокруг себя Ушоран слышал вопли, крики и проклятия. Враг наступал со всех сторон, вонзая в него копья. С безумным смехом бессмертный разметал нападавших. Под его когтями их броня и кожа рвались, как ткань. Запах крови щекотал его ноздри.

С ревом голодного льва бессмертный погружался глубже в толпу противников, сея ужас и смерть на своем пути.

С яростным: криком бородатый варвар набросился на Анхата. Он обладал внушительным телосложением, как и все люди с Дальнего Севера, с широкими плечами и сильными руками, облаченный в тяжелую кожаную тунику, а для защиты ему служил деревянный щит, размером с колесо повозки. Северянин размахнулся устрашающим топором с одним лезвием, метя в голову бессмертного.

Но для Анхата он двигался слишком медленно, будто пробирался через мокрый песок. Во время удара бессмертный рванулся вперед, описав своим клинком широкую дугу. Его меч метнулся вверх, отрезая толстое предплечье варвара, а потом снова вниз, пронзая бедро северянина. Воин согнулся, а его отважный крик превратился в предсмертный вопль.

Варвары бросались на своих врагов без какого-либо порядка и дисциплины. Они выскакивали из темноты лагеря в потрепанных одеждах и тут же оказывались в гуще боя. Многих воинов пронзало копьями при столкновении, но боль от ранений только заставляла их биться яростнее. Мужчины падали с криками, пытаясь остановить кровь, льющуюся из их ран. Другие усиливали натиск, заполняя бреши в рядах и продолжая продвигаться вперед.

Еще один огромный воин бросился на Анхата, широко раскрытыми глазами злобно глядя поверх щита. Бессмертный высокомерно посмотрел варвару прямо в глаза и оскалил клыки; северянин внезапно остановился с криком ужаса.

Анхат срубил его голову одним быстрым ударом. Еще больше воинов набросились на царских стражей справа от бессмертного; люди рычали и выкрикивали ругательства, пытаясь поразить их своими копьями.

– Вперед! – кричал Анхат, и его голос смешивался со всеобщим шумом.

Трубы надрывались со всех сторон поля битвы, призывая людей идти в атаку. Бессмертный подрезал ноги бегущему варвару, а потом проткнул горло его сородичу, который сражался со стражниками справа. Он потерял счет врагам, которых убил с начала битвы. Двадцать? Тридцать? Все они слились в одном вихре криков и пролитой крови. Какая-то часть Анхата хотела покинуть неповоротливые отряды позади и утолить свой голод по-настоящему. Какую же бойню он сможет учинить!

Варвары отступали под пронзительные звуки труб. Ламийцы торжествующе вопили и насмехались над убегающими врагами. Анхат, чьи глаза видели в темноте гораздо лучше, разглядел, что их противники наконец-то сумели восстановить порядок в лагере, и остальные северяне формировали что-то похожее на боевую линию примерно в двадцати ярдах от него. Когда ламийцы приблизились, варвары воинственно взревели, обрушивая свое оружие на щиты с громогласным лязгом металла о дерево.

Анхат жадно усмехнулся, наставляя свой меч на врага.

– В атаку! – скомандовал он, и царские стражи закричали в ответ. Он повернулся к трубачу позади себя. – Подай сигнал колесницам двигаться вправо!

Настал подходящий момент разбить северян. Анхат чувствовал это своими костями, будто лев, разглядывающий добычу. К этому времени они наверняка потеряли уже половину армии; оставшееся количество воинов не сможет сдержать натиск колесниц с фланга. Варвары будут сломлены и начнут отступать, подвергая центр своей армии серьезной опасности.

Анхат зарычал в предвкушении грядущего кровопролития.

Юный гонец побледнел и весь дрожал. Желтоватая пыль и брызги чьей-то крови покрывали его голые руки и ноги. Он пробыл на поле боя меньше тридцати минут.

– Разетра сдает п-позиции, – сказал гонец, едва переводя дух. – Б-баррикады справа с-сломлены. М-мертвецы надвигаются, их в-все больше…

Алкадиззар сдержал нетерпение. Мальчишке всего лет двенадцать, напомнил он себе. Не каждый взрослый мужчина мог выдержать происходящее на поле боя, что уж говорить об этом юнце. Он ободряюще сжал руку мальчика.

– Соберись с духом, парень, – сказал он как можно более убедительным тоном. – Сейчас ты солдат моей армии. И мне нужно, чтобы ты выполнял свои обязанности. Ты меня понял?

Гонец сделал глубокий вдох и попытался успокоиться.

– Д-да, о великий. Я понимаю.

– Хорошо. Тогда покажи мне на карте, где находятся отряды принца Херу.

Мальчик кивнул.

– Они примерно здесь, – сказал он, проводя дугу практически параллельно с линией баррикад, на расстоянии от семидесяти пяти до ста ярдов позади от них.

Алкадиззар заскрежетал зубами. Еще сотня ярдов, и нападающие окажутся на границе с нижним лагерем.

– Принц Херу сможет их сдержать?

Гонец задумался, копаясь в своей памяти.

– Он сказал, что враг превосходит нас числом и нам приходится отступать с боем, поэтому срочно нужны подкрепления. Еще он велел спросить вас, где проклятые катапульты. Он просил меня передать именно эти слова.

– Охотно верю, – сказал Алкадиззар. Он уже отправил одного за другим двух гонцов с приказом ливарцам применить наконец их оружие. Какой смысл был тащить катапульты через половину восточной Неехары, если они стоят без дела? – Хорошо, – рассеянно сказал он, бегая взглядом по карте поля битвы. – Попроси у слуг чашу вина и отдохни.

Когда гонец ушел, царь задумался. Зандрийцы посылали срочные сообщения о том, что они подверглись тяжелой атаке с юго-востока, но Алкадиззар не знал, насколько им можно было верить. А тем временем на левом фланге в смертельной опасности оказалась Разетра. Однако у Ка-Сабара, в центре, напротив ближайших ворот города, все было тихо.

Что задумала Неферата? Где им грозит наибольшая опасность? Слева, справа – или же там, где он этого совсем не ожидает? Он хотел взять лошадь и отправиться на поле битвы, но знал, что все только усложнит. Это походило на одну из сводящих с ума задач Джабари – только в этот раз из-за его приказов могли погибнуть реальные люди.

Алкадиззар вздохнул. Ему необходимо переместить отряды, чтобы справиться с угрозами на флангах. Тяжелая пехота Ка-Сабара может отправиться на помощь Разетре, но это означает оставить открытым центр. Посмеет ли он пойти на такой риск?

Впрочем, особого выбора не было. Угроза центру служила для отвлечения внимания, а нападения на флангах несли реальную опасность.

Алкадиззар сделал знак трем гонцам, которые тихо ждали внутри палатки. Он указал на первого:

– Сообщение царице Оморосе. Скажи ей, что нумасийцы должны контратаковать справа. Пусть отойдут в сторону и ударят врага с фланга. Вперед!

Когда мальчик скрылся в ночи, Алкадиззар обернулся ко второму гонцу:

– Отправляйся к подкреплению. Силы Кхемри и Махрака должны выдвинуться в центр и сдерживать его. Езжай с ними; когда они окажутся в нужной позиции, сообщи царю Атен-сефу, что Железный легион должен отойти назад и помочь принцу Херу слева.

Второй мальчик поспешно побежал выполнять задание. Царь снова изучил карту и кивнул себе. Это риск, но рассчитанный. На всякий случай оставались еще Стражи Гробниц.

Алкадиззар поманил к себе третьего гонца:

– Беги к ливарцам. Скажи им, чтобы они пустили наконец в ход свои проклятые машины, иначе я отправлюсь туда сам и воспользуюсь ими в качестве снарядов.

На западе позади вражеского лагеря внезапно вспыхнул голубоватый свет. Вскоре в небеса устремилось полдюжины огненных шаров, они дугой пролетели над лагерем, после чего обрушились на землю на северо-востоке. Шары мощно взорвались, облив прилегающую территорию голубым пламенем. Под огонь попали десятки медлительных, пошатывающихся трупов, и под нестерпимым жаром их плоть зашипела, а кости обуглились.

В’соран с удовлетворением наблюдал за ходом битвы из своей башни в полной безопасности. Ритуал работал безукоризненно; он чувствовал, как огромная орда двигалась по близлежащей равнине, будто его разум невидимой нитью связывался с каждым его солдатом. Их насчитывались тысячи, гораздо больше, чем могли предложить смертные защитники города, и они буквально прогрызали свой путь в глубину вражеского фланга. Взрывы огня освещали отчаянное положение армии противника; теперь он видел, что его мертвые рабы преодолели длинную линию баррикад и отгоняли смертных к центру лагеря. Можно не сомневаться, что этот глупец Алкадиззар прячется где-то там.

Новые огненные шары обрушились на армию нежити. Скелеты падали под огнем, но не чувствовали предсмертной боли – как и В’соран. Даже если его воины будут гибнуть сотнями, можно сказать, что он ничего не потеряет. Им на смену придут другие, чтобы довести битву до смертоносного конца.

Горящие шары пролетали над лагерем, и В’соран заметил какое-то беспокойство в рядах противника. Облаченные в броню солдаты отходили назад и направлялись на север в тщетной попытке спасти обреченный на гибель фланг. В центре оставалось лишь несколько отрядов в легкой броне.

Некромант хитро улыбнулся, наслаждаясь своей новой силой. Он обернулся к Неферате, которая стояла со свитой служанок у окна справа.

– Они почти отчаялись, – произнес он. – Скоро их солдаты устанут, чего нельзя сказать о моих. Страх поглотит их, а мои будут сражаться без остановки. Им не на что надеяться.

Неферата изучала широкое поле битвы. Если она и услышала В’сорана, то не подала виду. Ее взгляд блуждал где-то вдалеке, а на лице появилось мрачное выражение.

– Так и продолжай, – холодно сказала она. Царица оглядела некроманта. – Ты со всем справился. Центр не атакуй. Я сама займусь Алкадиззаром.

В’соран поклонился низко и немного насмешливо.

– Разумеется, – сказал он. – Я не сомневался, что вы пожелаете так поступить. А что вы сделаете, когда найдете его?

Она не ответила. Когда он выпрямился, царицы и ее служанок и след простыл.

С хрустом хряща и кровавой струей голова слетела с плеч человека. Ушоран бросил ее во вражескую линию обороны, а потом наклонился, чтобы испить крови из шеи все еще бьющегося в судорогах трупа.

Огненные шары шипели над головой, падая далеко позади Ушорана на задние ряды нежити. Шум сражения звенел в его ушах и стучал в груди, повсюду звучали расходящиеся волнами крики, вопли и воинственные возгласы. Враги медленно отступали – их оттесняли в направлении центра лагеря. Каким-то образом дисциплина сдерживала их вместе, несмотря на безжалостное давление орды скелетов. Теперь они контратаковали в два раза чаще, отправляя вперед колесницы в надежде сломить наступление нежити, но ходячие мертвецы не обращали внимания на потери и продолжали идти вперед.

Мускулистые руки и туловище Ушорана окрасились красным. Кровь капала из его раскрытого рта. Все свое длительное существование он и не мечтал о такой славной битве. За последний час он убил, наверное, сотни человек, кусал и разрывал врага в оргии кровопролития. Упырь провел много ночей в подвалах Ламии, наслаждаясь предсмертными криками своих жертв… но все меркло по сравнению с этим.

Владыка Масок бросил обезглавленный труп в сторону. Его тело практически разрывалось от неудержимой мощи. С безжалостным смехом он приближался к вражеской линии. Воины противника перед ним истошно кричали, пытаясь держаться от него подальше; многие из них прекрасно видели, на что он способен. В него полетели копья, от которых он без труда отбился. С рычанием Ушоран перешел на бег. Его больше не интересовали пешие воины; теперь он хотел найти человека, который командовал этой толпой, и разорвать его на куски.

Когда до переднего ряда врага оставалось совсем немного, он собрал свою энергию и прыгнул в воздух. Линия битвы стала гораздо тоньше с тех пор, как началось сражение; он легко преодолел ее и приземлился с другой стороны.

Раненые лежали повсюду; те, кто способен был ходить, ковыляли прочь, зажимая свои раны. С жестоким ликованием бессмертный нападал на них, упиваясь их криками после того, как он вгрызался в них зубами и когтями. Одновременно он искал людей верхом на лошадях, которые ездили бы позади линии битвы, раздавая приказы.

Вот он! Ушоран увидел, как в пятидесяти ярдах справа от него большая группа наездников двигалась в его направлении. Кто-то нес факелы, быть может, чтобы их могли заметить солдаты. Среди них он видел развевающийся флаг; скорее всего, вражеский предводитель, который руководит воинами в этой части поля битвы. Будто голодный лев, он ринулся на приближающихся наездников, исторгая гортанный рык.

Этот звук возымел желаемый эффект. Люди бросились врассыпную, разбегаясь во все стороны. Прямо перед собой Ушоран видел флаг врага и группу облаченных в броню наездников вокруг него. Всадники не отступали и вытаскивали свои мечи, готовясь отразить его атаку.

Мощный удар обрушился на него сбоку, да такой силы, что он споткнулся. Ушоран протянул руку и нащупал обломок стрелы, торчащий из ребер. Еще две попали в его левую ногу, и он не смог устоять, упал, перекувырнулся, а над его головой пронеслось еще несколько стрел.

Через мгновение Ушоран вскочил на ноги. Лошади скакали слева и справа от него, наездники целились в него из мощных изогнутых луков. Он вдруг понял, что это не обычная кавалерия, а пустынные всадники. Они проносились мимо, и почти каждая стрела попадала в цель. В течение нескольких секунд его ранили не меньше восьми раз – в грудь, в живот и руки.

Бессмертный едва ли чувствовал боль. С рычанием он ломал древки стрел, пытаясь вырвать их из своего тела, но наконечники плотно засели в нем и отказывались выходить из его плоти. Хуже того, позади наконечников стрел оказывались шарики из глины; когда стрела попадала в цель, эти шарики лопались, и по ране расходилось пятно липкой жидкости размером с ладонь. Острый запах этой субстанции сразу же достиг его ноздрей. Смола.

Всего через мгновение радость Ушорана сменилась ужасом. Еще две стрелы попали в него – одна из них опасно близко к сердцу. Он вертелся, озираясь в поисках пути отхода.

Еще два наездника пронеслись мимо. Слишком поздно Ушоран увидел факелы в их руках. Владыка Масок успел лишь закричать, когда его тело превратилось в шипящий столб пламени:

– ВПЕРЕД! ВПЕРЕД, ПРОКЛЯТОЕ ОТРОДЬЕ!

Неехарский воин умудрился занести свое копье над низким участком баррикады и ударить им Анхата. Бессмертный отбил копье своим мечом и обрушил его на голову врага. Вокруг него воины из царской гвардии пробивались через баррикады со своими алебардами, хотя и не очень успешно.

Анхат кипел от ярости. Всего час назад он думал, что победа в его руках. Они столкнулись с северянами и одерживали верх над этими глупцами, в то время как ламийские колесницы сделали разворот и напали на них с фланга. В рядах варваров поднялась паника, и они обратились в бегство. В ликовании Анхат позволил своим людям преследовать разбитого врага и убивать отступающих северян.

А потом атакующие неожиданно наткнулись на баррикаду. Свежее подкрепление – в этот раз не свирепые варвары, а неехарцы, ожидавшие своего часа с копьями и луками, – обрушилось на наступающих ламийцев.

К счастью для людей Анхата, они слишком увлеклись битвой. Будь у них время осмыслить обстановку, его уставшие воины оказались бы сломлены.

Но атака захлебнулась. Люди Анхата устали, а враг располагал свежими силами и защищал баррикады с упрямой решимостью. Он пытался дать колесницам приказ найти конец укреплений и обойти их, но не знал точно, дойдет ли сообщение до адресата.

В гневе бессмертный готовился сам броситься на баррикады. Он уже пробовал это делать, но каждый раз неудачно. Вражеские копья дважды попали в него, но раны были несерьезными.

Царские стражники отважно нападали на врага, но даже они несли большие потери. Что-то следовало сделать, причем быстро, иначе все будет потеряно.

Лихорадочно думая, Анхат вложил меч в ножны и примерился к плетеной корзине перед собой. Она практически достигала роста человека, а внутри содержались сотни фунтов песка и камня; он крепко вцепился в края корзины, собирая всю свою силу, и с диким криком бросил ее в направлении защитников, которые в смятении отступили назад.

Анхат сразу же взялся за следующую. С левой стороны он получил удар копьем, которое пронзило его щеку, но бессмертный не обратил на это никакого внимания. Он схватил корзину и бросил ее вперед, как и первую, создав узкую брешь в защитных укреплениях врага.

Внезапно далеко слева разнесся рев труб. Анхат почувствовал прилив дикой радости. Наконец-то сюда пробились колесницы! Но потом он понял, что эти звуки идут с ламийской стороны баррикады, а не с противоположной, и, кроме того, эти сигналы ему не знакомы.

Жажда крови гнала его вперед, но инстинкты твердили, что что-то пошло не так. Враг надвигался, пытаясь закрыть брешь. Скрежеща зубами, Анхат снова вытащил меч.

Слева раздались новые звуки труб, и эти сигналы он узнал – из-за них его сердце буквально остановилось: на его фланге командовали отступление!

Анхат повернулся и начал пробиваться через ряды своих стражников. Ему нужно было увидеть, что происходит. Волоча за собой трубача, он добрался до задних рядов и вгляделся во тьму.

То, что он увидел, привело его в ужас. Вражеская кавалерия контратаковала огромным числом, разметая его колесницы и копейщиков на фланге. Точно так же, как они недавно поступили с варварами. Неопытные солдаты запаниковали и пустились в бегство.

Атака провалилась. Его выжившие отряды не могли дать отпор надвигающейся вражеской кавалерии. Теперь ему оставалось только вернуться обратно в город, пока его совсем не окружат.

Анхат быстро оценил ситуацию. Он уже не мог достичь южных ворот – на этой территории царила вражеская кавалерия, которая могла легко догнать его отступающую пехоту и отрезать ей путь. Единственная надежда – добраться до западных.

Они сделали все, что могли, горько подумал Анхат. Теперь все зависело от В’сорана и его мертвых воинов.

Алкадиззар поднял взгляд на сдвинувшуюся откидную дверь палатки. Фаир ворвался внутрь, делая знак слугам подать ему чашу вина.

– Ты вовремя прислал Железный легион, – сказал он, хватая предложенную чашу, и одним глотком осушил ее. – Еще несколько минут, и нам настал бы конец.

– А что принц Херу? – спросил царь.

– Все еще сражается вместе со своими родичами. Разетрийцы, ничего не скажешь, смелый народ. У них большие потери, но они продолжают биться. Алкадиззар указал на карту.

– Я только что получил сообщение от Оморосы. Нумасийцы отбили атаку противника справа. Как обстоят дела слева?

– Плохо. – Фаир покачал головой. – Мертвые непрерывно наступают. Убиваешь одного, а на его место встают еще трое.

– А что насчет некроманта? Ты его не нашел?

Вождь помотал головой:

– Он где-то в другом месте. Мои смельчаки обошли орду кругом и обыскали некрополь. Мы обнаружили одного из монстров, который вел орду за собой, и знатно поистрепали его, вроде бы даже уничтожили. Но это ничего не изменило.

Задумчиво нахмурившись, царь вернулся к карте и начал размышлять вслух:

– Он должен быть где-то здесь. Все написанное Рак-амн-Хотепом о нежити сводится к тому, что они не могут думать самостоятельно. Ими руководит некромант, который поднял их из могил. Поэтому он должен находиться там, откуда ему видно поле битвы.

В это время в палатку вбежал гонец с выпученными глазами. С трудом переводя дыхание, он поклонился Алкадиззару. Царь не сразу понял, что мальчишка родом из Кхемри, поэтому является одним из его подданных.

– О великий! Центр подвергся нападению!

Алкадиззар выпрямился.

– Нападению? Но как? Кто?

– Существа! – выпалил мальчишка. – Бледные существа в броне, с лицами женщин.

Царь бросил на Фаира многозначительный взгляд.

– Сколько?

– Я н-не знаю! Может, четыре или пять. Но они убивают всех на своем пути! А те, кто остается в живых, сходят с ума. Посвященные уже потеряли много людей.

– Откуда они пришли?

– Мы думаем, что из западной сторожевой башни. Некоторые говорят, что они спрыгнули с городских стен, будто это всего лишь стул!

Алкадиззар сообразил, что Неферата наблюдала за битвой из башни. Атаки слева и справа всего лишь отвлекали его от центра. А теперь она вступила в сражение – ион знал, куда она направляется.

Царь встал на ноги.

– Собирай своих людей, – сказал он Фаиру. – Подходит конец битвы. – Алкадиззар сделал знак двум своим гонцам. – Ты приведи мою лошадь, – сказал он юному парню. – А ты отнеси сообщение ливарцам как можно скорее.

Неферата и ее девы шли под лунным светом, неся за собой хаос и смерть.

Они обрушились на вражеские линии, словно жены, встречающие своих мужей дома с войны, – с распростертыми руками и лицами, светящимися от желания. Глядя в их глаза, мужчины теряли над собой контроль. Некоторые с криками убегали, остальные направляли свои клинки на товарищей, обезумев от ревности и страсти. Несколько стойких мужчин, которые остались непокоренными, не забыли о своих клятвах и попытались дать бой Неферате и ее девам, но когти бессмертных разорвали их на части.

Отряд метателей дротиков бросил их в Неферату и ее свиту; но жрецы в белых платьях из Махрака прыгнули между ней и летящими снарядами, закрывая ее своими телами. Через мгновение метатели дротиков вытащили свои короткие мечи и схлестнулись с отрядом копейщиков, воинами, с которыми всего несколько часов назад они могли обедать за одним столом. Они знали, что поступают неправильно, но не могли остановиться.

Через несколько минут царица и ее девы оказались разделены ожесточенной рукопашной битвой. Время от времени Неферата видела, как они мелькают в сердце бойни и, не обращая внимания на резню, постепенно продвигаются на запад, к центру лагеря. Она не сомневалась, что Алкадиззар находится именно там. Ей не терпелось снова его увидеть.

Четыре колесницы с грохотом выехали из тьмы, направляясь прямо к ней. Царица встретилась взглядом с человеком, правившим колесницей. Тот выпучил глаза, а злость на его лице сменилась огромным безрассудным желанием. Он бросил ревнивый взгляд через плечо на других возничих и с воплем дернул поводья. Колесница резко повернула вправо, прямо на путь остальных, что привело к ужасному столкновению. Каким-то чудом воин с первой колесницы выжил. Он с трудом поднялся на ноги – кровь текла с его лица и из глубокого пореза на руке. Он ринулся к Неферате, протягивая к ней руки. Не останавливаясь ни на секунду, она схватила его за запястье, притянула к себе и разорвала его горло одним свирепым укусом.

Снаряды из пращей рассекали воздух со злобным жужжанием пчел. Несколько камней высекло искры из железной чешуйчатой брони Нефераты; еще один камень с глухим, смачным звуком вонзился в ее лоб. Она с раздражением вытащила круглый камень большим и указательным пальцами и отбросила в сторону.

Слева от нее вскрикнула женщина. Неферата повернулась и увидела, как пошатнулась одна из ее дев, сжав дротик, который попал в ее сердце. Мужчины окружили упавшую женщину; некоторые начали кромсать ее тело мечами, а другие хотели овладеть ею. Даже в смерти – истинной смерти – она сеяла раздор среди противников.

Вскоре упала еще одна дева – ее размозжило перевернувшейся колесницей. К этому времени вражескую армию охватили паника и замешательство, большинство солдат в ужасе бежали к центру лагеря. Пять женщин за считаные минуты разбили сердца и завладели разумами тысяч воинов.

Неферата наблюдала за тем, как вражеская армия поспешно отступала, оставляя за собой поле, усыпанное оружием, шлемами и щитами. Царица смеялась, радуясь возникшему хаосу. Алкадиззар недооценил ее силу, и теперь вся Неехара заплатит за это.

Глава двадцать вторая

Последний рубеж

Ламия, Город Зари, 107-й год Птра Сияющего (–1200 год по имперскому летоисчислению)

Ход битвы изменился. Со своего наблюдательного пункта в сторожевой башне В’соран видел, как атака Анхата слева оказалась остановлена внезапным появлением вражеской кавалерии. Большинство ламийских солдат начали отступать, но не успели они достичь городских ворот, как их безжалостно уничтожили. Остальных воинов, поддержанных царской стражей Ламии у дальнего конца линии, вражеские отряды копейщиков и кавалерия медленно оттесняли на север. К счастью для Анхата и его людей, их путь к западным воро гам никто не преграждал благодаря хаосу, учиненному Нефератой и ее девами. В центре царица и ее свита обратили ослабевшего противника в бегство и теперь уверенно продвигались в сердце лагеря захватчиков.

Справа силы некроманта оказались разбиты своевременным подкреплением из центра врага. Тем лучше для Нефераты – пока нежить отвлекает пехоту, у Ламии еще остается шанс на победу, однако В’соран все равно чувствовал себя обманутым. Именно благодаря его магии это нападение стало возможным! И победа должна принадлежать ему.

В’соран листал страницы книг Нагаша в поисках заклинания или ритуала, которые могли бы склонить чашу весов битвы в его пользу. Если бы он только нашел способ увеличить скорость или силу своих отрядов, быть может…

Странный звук с запада заставил некроманта замереть. Сначала он был тонкий и высокий и доносился слабо, но с каждым мгновением нарастал. Упырь нахмурился, вслушиваясь, как летящий снаряд миновал его башню и вроде бы упал на город позади. Через секунду раздались громкий приглушенный удар и грохот падающих кирпичей, от чего задрожал весь фундамент башни.

Глаза некроманта расширились. Он быстро закрыл книгу и начал собирать остальные книги Нагаша, лежавшие на иолу у ритуального круга в нескольких футах от него, – как вдруг в небесах на западе послышался целый хор таких же свистящих звуков.

Вскоре упал следующий снаряд катапульты, обрушившись на землю с глухим стуком и сотрясая западные ворота. Собирая древние книги, В’соран услышал, как под ним трещат половицы. Он развернулся и бросился к ближайшей двери, когда еще четыре валуна, каждый размером с небольшую колесницу, врезались в стену башни.

Анхат повернулся на звук ломающего все на своем пути камня и в ужасе смотрел, как западная сторожевая башня разрушилась под тучей пыли и обломков. Бессмертный слышал треск древесины, который доносился до него с расстояния около двухсот ярдов.

Царская гвардия и выжившие отряды копейщиков платили за каждый свой шаг пролитой кровью. Стрелы дождем падали в их ряды, а вражеская кавалерия продолжала вторгаться в их фланги. Он потерял счет солдатам, погибшим с начала отступления, и перед собой видел поле, усыпанное телами людей и лошадей. Справа осталось лишь два отряда копейщиков. Царская гвардия несла огромные потери – больше двух третей, – но выжившие сохраняли твердость, они знали, что сама Неферата сражается рядом с ними, взяв на себя весь центр, и это поднимало их боевой дух.

Находясь позади отступающих стражников, Анхат пытался разглядеть во тьме царицу, но в бурлящей массе испуганных солдат разобрать что-либо было невозможно. Она оставляла за собой смерть и разрушение, масштабы которых внушали одновременно ужас и восхищение.

И только когда последние отзвуки падения башни затихли, Анхат увидел, как крутящееся скопление воинов справа от него попросту растаяло. Они разбегал ись во все стороны, и перед его глазами предстали бледные фигуры Нефераты и двух ее дев, неумолимо продвигающихся на запад, переступая через груды окровавленных тел.

На мгновение Анхат почувствовал прилив сил, но потом увидел сплошную стену наездников, надвигающихся на Неферату из центра лагеря.

Пустынные всадники ехали бок о бок, и хотя быстрые наездники не любят тесное построение, так они могли не сомневаться, что и мышь не проскочит мимо них в незащищенный внутренний лагерь. Озираясь но сторонам, Алкадиззар и Фаир ехали рядом в центре формации в поисках каких-либо признаков нежити. Воины из Махрака и Кхемри смещались влево и вправо при приближении наездников. Выражение страха и замешательства на их лицах было не самым приятным зрелищем, но всадники крепко сжали свои луки и неумолимо продвигались вперед.

Камни катапульт свистели над их головами, обрушиваясь на сторожевую башню. Всадники возликовали, когда башня наконец оказалась разрушена; через несколько мгновений слева раздался хор криков и радостных возгласов, и Алкадиззар понял, что интуиция не обманула его. Ритуал некроманта прервался, и мертвецы Ламии вернулись в свое обычное состояние.

Однако радоваться было некогда. Впереди них толпа напуганных воинов рассыпалась, и взору открылись широкая торговая дорога и каменистые поля, которые вели к городским воротам. Повсюду лежали сотни тел, сваленные друг на друга в ходе смертоносной битвы. Воины из Махрака и Кхемри поубивали друг друга, потеряв разум при виде соблазнительной Нефераты.

Алкадиззар сразу ее увидел. Она и еще две бледнокожие девы шли к ним через усеянное трупами поле. Даже с расстояния в сто ярдов он чувствовал тяжесть ее хищного взгляда. Лошади тоже чуяли опасность. Они закатывали глаза и испуганно мотали головами, из-за чего всадники забеспокоились – кони пустынных племен славились смелостью и боевым духом.

Царь поднял руку, и Фаир приказал наездникам остановиться.

– Не подпускайте их близко – нельзя позволить им посмотреть нам в глаза! – предупредил он.

Как только он сказал это, девы Нефераты издали пронзительный вопль и побежали вперед, мчась по разломанной земле наподобие пустынных кошек. Их грация и скорость завораживали. Через мгновение ока они миновали половину расстояния до всадников.

Фаир очнулся от кратковременной задумчивости и злобно выругался.

– Стреляйте! – зарычал он на своих людей.

Этот приказ оживил воинов племени. Четыреста лучников одновременно натянули тетивы, и через мгновение в воздух поднялась туча стрел с черным оперением. Здесь собрались лучшие лучники со всех племен, поэтому жрицы испытали на себе удары дюжин стрел; сраженные в сердце, обе девы неуклюже упали на землю.

Воцарилась тревожная тишина. Неферата замерла на расстоянии полета стрелы, вытянув руки но бокам. Алкадиззар выпрямился в седле.

– Ждите здесь, – мрачно сказал он.

Фаир ошеломленно взглянул на царя.

– Ты обезумел? – воскликнул он. – Мы ее сейчас прикончим, как и этих двух.

Но царь покачал головой:

– Нет. Я должен сделать это сам.

Алкадиззар погнал свою лошадь вперед. Он видел, как вдали противоборствующие отряды собирались в группы: солдаты Ка-Сабара и Разетры слева, а справа – истерзанная ламийская пехота. Ни одна сторона не успеет вмешаться.

Царь осадил коня в тридцати ярдах от царицы, замершей в ожидании, и слез с седла. Вытащив свой меч, Алкадиззар направился к ней.

Она стояла молча и неподвижно и смотрела, как он идет к ней. Чем ближе он подходил, тем больше сомневался в своем решении. Сумеет ли он ей противостоять? К этому времени дары эликсира давно истощились. Теперь в его распоряжении остались лишь его собственная сила воли и отвага – как и у сотен убитых мужей, чьи тела усыпали поля вокруг него.