Текст книги "Хасидские предания"

Автор книги: Мартин Бубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

смирения и самоуничижения. Однажды он впал в такое уныние,

что ему стало казаться, будто все, что он может сделать, – это

принести в жертву свою жизнь. Он пошел на скалу и хотел оттуда

броситься. Но его друг, юный Залке из Гродзиски, незаметно

последовал за ним. Он схватил Иакова Ицхака за пояс и не

отпускал до тех пор, покуда не убедил его отказаться от мрачно-

го намерения.

Когда учитель Иакова Ицхака уже умер, а сам он стал равви

в Люблине, к нему однажды приехал равви Залке. Когда он

вошел в комнату к цадику, тот пожал его руку и сказал: "Равви

Залке, жизнь моя, я воистину люблю тебя. Это потому, что во

время первого сошествия моей души на землю ты был моим

отцом. Но когда я вспоминаю, что ты сделал в Лиженске, то

больше уже не чувствую к тебе столь же полной любви".

СИЛА ВИДЕНИЯ

Хасидим рассказывают.

Когда создавалась душа Ясновидца из Люблина, ее наделили

способностью видеть мир из конца в конец. Но так как она увидела

много зла, то попросила, чтобы у нее забрали это свойство назад.

Поэтому силу ее видения ограничили четырьмя верстами.

В юности Ясновидец, кроме времени молитвы и учения, семь

лет не открывал глаз, чтобы не видеть непотребного. Поэтому

стали его глаза слабыми и близорукими.

Когда он смотрел на человека или читал его записку, то видел

его душу вплоть до ее пребывания в Адаме, знал, от кого – Каина

или Авеля – она произошла, сколько испытала перевоплощений

и что делала во время каждого из них, сколько грешила, сколько

раскаивалась, какую заповедь преступила, в какой устояла.

Когда он приехал к равви Мордехаю из Несхижа, они говори-

ли об этой его способности. Люблинский равви сказал: "Я вижу

все, что человек делал и делает. Это уменьшает мою любовь

к Израилю. Поэтому я постоянно молю Бога, чтобы у меня

забрали способность ясновидения".

Несхижский равви произнес в ответ: "О решенном на Небесах

Гемара говорит: "Бог дает, но назад не забирает".

СЛЕПОТА

Рассказывают.

Вечерняя молитва в Люблине даже в субботу сильно задер-

живалась. Перед молитвой равви каждый раз уединялся в своей

комнате и никому не разрешал входить туда. Однажды к нему

проник один хасид, чтобы посмотреть, что там у равви проис-

ходит. Сначала он увидел, что равви сидит за столом перед

раскрытой книгой. Затем он увидел, что из соседней комнаты

пробивается сильный свет, и упал без сознания. Когда хасид

пришел в себя, равви уже вышел из комнаты. Хасид тоже вышел

оттуда, как только полностью оправился от обморока. Войдя

в синагогу, он ничего не увидел, но услышал, что читают вечер-

нюю молитву, и с ужасом понял, что хотя горят все огни, он

ничего не видит. Хасид обратился за помощью к равви, и тот

отослал его в соседний город к одному человеку, известному

своими чудесными исцелениями. Целитель спросил хасида, при

каких обстоятельствах тот ослеп, и хасид ему все рассказал.

"Тебя нельзя исцелить, – сказал чудотворец. – Ты видел изна-

чальный свет, свет дней творения, даровавший первым людям

способность видеть мир из конца в конец и сокрытый после их

грехопадения; он открывается только в Торе истинным цадиким.

А кто незаконно увидит его – глаза того человека навсегда

слепнут".

ПЕЙЗАЖ

Когда равви Иаков Ицхак гостил в доме равви Баруха, внука

Баал Шема, то гордый и скрытный хозяин, однажды сказавший

о себе, что он является руководителем всех цадиким, взял его

с собой, когда накануне субботы поехал принять ритуальную

баню. По дороге равви Барух дал выход своей творческой силе,

всегда столь поражавшей окружавших его людей, и стал менять

пейзаж в соответствии со своими мыслями. Когда они вылезали

из коляски, он спросил: "Что видел в дороге Ясновидец?" Равви

Ицхак ответил: "Поля Святой Земли".

Когда они шли по холму между дорогой и рекой, Барух

спросил: "Что обоняет теперь Ясновидец?" Тот ответил: "Воздух

Храмовой Горы".

Когда они погрузились в речной поток*, внук Баал Шем Това

спросил: "Что ощущает Ясновидец?" И равви Иаков Ицхак от-

ветил: "Целительный райский поток".

СИЛА ДЕСЯТИ ХАСИДИМ

Один молодой человек, тайком уйдя от жены и ее родителей,

решил провести субботу у Люблинского равви. Когда он прибыл

к нему в дом, равви взглянул на него и велел тотчас ехать

обратно, чтобы успеть домой к субботе. Юноша умолял его, но

10 Мартин Бубер 273

безуспешно, и пришлось ему отправиться обратно. По пути он

заночевал на постоялом дворе, но не мог заснуть. Там же ос-

тановились несколько хасидим, ехавших к Люблинскому равви.

Услышав, как юноша ворочается и вздыхает, они спросили, что

с ним случилось, и он рассказал. Тотчас принесли водки, налили

и выпили за здоровье друг друга. И каждый пожал юноше руку.

Потом сказали: "Не уезжай домой, а пойдем-ка с нами в Люб-

лин, и ни о чем не беспокойся". До утра они сидели и пили, потом

помолились, выпили еще друг за друга и за юношу и затем

отправились в Люблин.

Там они сразу пошли к равви и поприветствовали его. Заме-

тив молодого человека, цадик долго смотрел на него и молчал.

Потом спросил: "Где ты был? Что случилось?" Когда юноша

рассказал. Ясновидец произнес: "Тебе суждено было умереть

в эту субботу, но участь твоя изменена. Что не под силу никакому

цадику, то под силу десяти хасидим".

КРОВАТЬ

Известно, что, когда Люблинский равви гостил в чужом доме

и ложился не в свою постель, ему не спалось. Однажды, когда

равви Иоссел из Остилы услышал, что цадик скоро приедет в его

город, он позвал столяра, человека весьма благочестивого, и ве-

лел ему изготовить кровать из лучшей древесины. Столяр сходил

в ритуальную баню и целиком сосредоточился на работе. Кро-

вать получилась отменной. Когда же Люблинский равви по

просьбе равви Иоссела остановился в его доме, хозяин отвел его

в спальню, где стояла кровать, покрытая мягкими перинами

и теплыми одеялами. Но вскоре равви Иоссел с чувством горечи

заметил, что цадик вздыхает на постели, ворочается и не может

уснуть. Он смутился и решился предложить равви свою кровать.

Люблинский равви лег на новое место, закрыл глаза и уснул. На

следующий день равви Иоссел осмелился спросить цадика, что

плохого нашел он в кровати, сделанной богобоязненным столя-

ром с таким мастерством и усердием. Цадик сказал: "Человек он

хороший, и работа его превосходна. Но делал он ее в Девять

дней* скорби по разрушенному Храму, а так как он благочестив,

то непрестанно оплакивал Храм, и скорбь эта пропитала и его

изделие. Поэтому всякий, кто лежит на ней, терзается и не может

уснуть".

ТРУБКА

Рассказывал некий цадик: "В молодости довелось мне однаж-

ды быть на свадьбе, где также присутствовал и Люблинский

равви. Среди гостей там было более двухсот цадиким, а сколько

хасидим – невозможно сосчитать! Для равви сняли огромный

дом с большим залом, однако он все время проводил в малень-

кой комнатенке. Однажды в большом зале собралось множество

хасидим, и я в их числе. Когда равви вошел, он сел за небольшой

столик и сидел там какое-то время в молчании. Затем он поднялся,

посмотрел вокруг и заметил меня, стоявшего у дальней стены. "Пусть

этот юноша, – сказал он, указывая на меня, – раскурит для меня

трубку". Я протиснулся сквозь толпу, взял из рук цадика трубку,

пошел на кухню, достал из очага уголь, раскурил трубку, принес ее

обратно и передал равви в руки. В этот момент я ощутил, что чувства

покидают меня. В следующий момент равви начал говорить и сказал

несколько слов, адресованных мне, и сразу мои чувства вернулись

в тело. Именно тогда я получил от равви дар отстраняться от всего

телесного. С тех пор я могу покидать свое тело, когда захочу".

ОЧИЩЕНИЕ ДУШ

Говорил равви Нафтали из Ропшиц: "Свидетельствую о моем

учителе, равви Ицикеле из Люблина: когда приходил к нему

хасид первый раз, он вынимал из него душу, очищал ее от всякой

ржавчины и всякого налета и возвращал обратно такой, какой

она была в час рождения".

СБРАСЫВАНИЕ ГРЕХОВ

Равви Нафтали однажды опоздал пойти со своим учителем,

равви из Люблина, на реку, чтобы совершить обряд сбрасывания

грехов*. Ясновидец с людьми уже возвращался домой, когда им

попался Нафтали, торопившийся к реке. "Куда ты так бежишь?

– спросил его один из сопровождавших цадика. – Разве не

видишь, равви уже идет домой. Какая теперь разница, придешь

ты на реку позже или раньше?"

Нафтали ответил: "Я тороплюсь подобрать хоть немного тех

грехов, что равви сбросил в воду, чтобы сберечь их в сокровищ-

нице моего сердца".

ПРОСВЕТЛЕНИЕ

Сказал как-то Люблинский равви: "Странно! Приходят ко

мне люди унылые, а уходят – просветленные, хотя сам я, – он

хотел сказать "погружен в печаль", но, подумав, сказал: мрачен

и не даю света".

УБЕЖИЩЕ

Один из учеников Люблинского равви рассказывал: "У моего

учителя, равви из Люблина, были не только великие ученики,

известные всему миру, но и четыре сотни таких, которых назы-

вали "деревенщинами", но которые (каждый из них) обладали

духом святости".

Его спросили: "Если существовала столь святая община и свя-

той Ясновидец был в ней словно царь, то почему не была

предпринята попытка приблизить час спасения?"

Ученик Люблинского равви ответил: "Великое делается неза-

метно".

Его снова спросили: "А чем же занималась эта община, когда

собиралась вместе?"

Ученик Ясновидца сказал: "Когда мы были вместе с нашим

святым равви, то чувствовали себя словно в укромном убежище.

Мы не испытывали никакой нужды, не ощущали ни мук изгна-

ния, ни мрака, покрывшего Израиль. Если бы мы их почувствова-

ли, то сотрясли бы все миры и заставили бы Небеса приблизить

час спасения".

ПРЕПЯТСТВИЕ

Однажды равви Иаков Ицхак пребывал в полной уверенности,

что до исхода года наступит искупление. Когда же год прошел,

он сказал, обращаясь к одному из своих учеников, Иегуди:

"Простые люди или уже покаялись и целиком обратились к Богу,

или готовы это сделать. С их стороны нет препятствия для

прихода часа искупления. Но есть люди гордые, вознесшиеся

высоко. Они не способны к смирению и поэтому не могут об-

ратиться к Богу. Они – препятствие".

ВОЗДАЯНИЕ

Однажды накануне субботы, до наступления священных ча-

сов, удалился Люблинский равви к себе в комнату и запер дверь.

Но вскоре дверь неожиданно отворилась, и равви вышел. Дом

был полон великими учениками Люблинского равви, облачен-

ными в белые сатиновые одежды, какие носили в те времена

великие цадиким. Обратившись к ним. Ясновидец произнес:

"Сказано: "И воздает ненавидящим Его в лице их, погубляя их"*.

Вот что означают эти слова: Он воздает ненавидящим Его за то

благо, что они делают в этом мире, сами того не желая, чтобы

погубить их в мире грядущем. Возьмем грешника, жадного до

золота, и он получает свое золото; возьмем грешника, жадного

до почестей, и он получает свои почести. А теперь представьте

грешника, жадного не до почестей и не до золота, а до духовных

степеней или стремящегося стать равви. И что тогда? И в этом

случае жадный до духовных степеней достигает их и стремящийся

стать равви становится им для того, чтобы быть низвергнутым

в грядущем мире".

СИЯНИЕ

Приехали как-то в Люблин несколько хасидим. Когда они

собирались идти к равви, их извозчик попросил, чтобы вместе

с прочими записками подали и записку с его именем, чтобы равви

помянул его добрым словом. Хасидим сделали, как просил из-

возчик. Люблинский равви, прочтя записку с его именем, сказал:

«Как сияет имя этого человека!» Хасидим удивились: извозчик

был простым и неученым и они, пока ехали, не заметили в нем

каких-либо особенных достоинств. "Душа его, – продолжал

равви, – сияет сейчас передо мной, как чистый свет".

Хасидим отправились искать извозчика, но на постоялом

дворе его не было. Пошли по улицам. Вдруг навстречу им идет

шумная компания: впереди – музыканты, за ними – пляшущий

и поющий народ и среди них – тот извозчик, ликующий и весе-

лящийся больше всех.

Когда спросили его хасидим, что происходит, он ответил: "Когда

вы ушли, я решил пойти немножко повеселиться. Идя по городу,

я неожиданно услышал доносившуюся из одного дома музыку

и громкие голоса. Я вошел туда и вижу, что там справляют свадьбу

двух сироток. Я тоже стал пить, петь и веселиться с ними. Но потом

случилась ссора, так как у невесты не было денег, чтобы купить

жениху молитвенное одеяние (таллит), как это полагается по обычаю.

Дело чуть было не дошло до разрыва брачного договора. Стало мне

досадно, и не мог я снести, как бранят невесту. Полез я в свой карман

– и что бы вы думали? Нашел там денег ровно столько, сколько

было необходимо для покупки таллита! Потому-то я и радуюсь".

ПЕРЕХОД

Один богатый и знатный человек по имени Шалом, которого

все называли "граф Шалом", однажды тяжело заболел. Его сын

поехал к Люблинскому равви, чтобы попросить его помолиться

за выздоровление отца. Но когда после длительного путешествия

он предстал перед цадиком и дал ему полоску бумаги с просьбой,

равви Иаков Ицхак сказал: "Помощи больше не требуется. Он

уже перешел из сферы власти в сферу знания". Когда сын Шало-

ма вернулся домой, то узнал, что отец умер в тот самый час,

когда он был у цадика, и что в тот же самый час его жена родила

сына. Младенец в честь деда получил имя Шалом. Когда он

вырос, то стал выдающимся наставником.

ЗАТЯНУВШАЯСЯ ТЯЖБА

Сказал однажды Люблинский равви своему ученику, равви

Хешелу из Комарно: "Почему ты не ходишь к городскому раву?

Ты хорошо поступишь, если время от времени будешь к нему

захаживать".

Эти слова удивили равви Хешела, так как Люблинский рав,

прозванный Железной Головой, был ярым противником хасидиз-

ма. Но он послушался учителя и стал ходить к раву на вечернюю

молитву. Тот принимал его весьма радушно.

Однажды после молитвы пришли к раву на суд Торы два

человека и изложили свое дело. Когда они вышли и судьи стали

разбирать услышанное, то один из судей утверждал, что прав

истец, а другой – что ответчик. Решающим должно было быть

слово Железной Головы. Тут же сидел равви Хешел и вниматель-

но слушал тяжбу. Он понимал, что прав истец, и боялся, что рав

решит в пользу ответчика. Он не знал, что делать, но и не мог

спокойно сидеть, видя, что может случиться несправедливость.

Вдруг ему вспомнилось одно изречение из Талмуда, подтвержда-

вшее его правоту. Он взял Гемару, подошел к раву и стал

просить, чтобы тот растолковал ему одно место. Железная Голо-

ва рассердился и сказал, что для этого теперь не время. Но равви

Хешел продолжал настаивать, и рав вынужден был взять книгу

и заглянуть в нее. Увидев слова Гемары, он сразу побледнел

и сказал, что растолкует завтра, после чего отослал равви Хеше-

ла. А на следующий день, когда Хешел поинтересовался, каково

было решение суда, ему сказали, что истец выиграл дело.

В тот же день вечером Ясновидец сказал своему ученику:

"Тебе больше не нужно ходить к раву". Равви Хешел посмотрел

на учителя удивленно, и тот пояснил: "Те двое, истец и ответчик,

жили на земле девяносто девять раз, и всегда суд кончался

несправедливо, и не было этим душам успокоения. Поэтому

я должен был послать тебя им на помощь".

ЛЮБЛИНСКИЙ РАВВИ

И ЖЕЛЕЗНАЯ ГОЛОВА

Равви Ацриэль Гурвиц, рав города Люблина, известный как

Железная Голова, постоянно строил козни против равви Иакова

Ицхака. Однажды он спросил его: "Тебе известно, что ты не

цадик и ты им себя не считаешь. Почему же ты ведешь других по

своему пути и вокруг тебя даже собралась община?"

Равви Иаков Ицхак ответил: "Что я могу поделать? Они

приходят ко мне по собственной воле, радуются тому, что я гово-

рю, и хотят слушать еще".

Рав сказал: "В ближайшую субботу скажи им всем, что

ты вовсе не великий цадик, и они от тебя отстанут". Равви

согласился.

В ближайшую субботу равви Иаков Ицхак стал просить со-

бравшихся вокруг него людей не превозносить его и не оказывать

ему незаслуженных почестей. И когда он говорил, сердца всех

людей исполнились смирения, и с того времени за цадиком стали

следовать с еще большей преданностью, чем прежде.

Когда равви Иаков Ицхак рассказал Железной Голове о своей

попытке и о реакции людей, рав подумал, а потом произнес:

"Таковы твои хасидим, ибо ты сам любишь смиренных и избега-

ешь надменных. Скажи им, что ты избранный, и они от тебя

отстанут".

Равви Иаков Ицхак возразил: "Я не цадик, но я и не лжец. Как

могу я сказать неправду!"

Другой раз равви Ацриэль Гурвиц спросил Ясновидца: "Как

получилось, что вокруг тебя собралась такая толпа? Я гораздо

ученей тебя, а ко мне никто не приходит".

Цадик ответил: "И я удивляюсь, что так много людей прихо-

дят ко мне, ничтожному человеку, чтобы послушать из моих уст

слово Божье, а к тебе, чья ученость превосходит высочайшие

горы, они не идут. Возможно, причина вот в чем: они приходят

ко мне, потому что я все время удивляюсь, что они ко мне

приходят, а к тебе не приходят, потому что ты все время удив-

ляешься, что они к тебе не приходят".

ЛЮБЛИНСКИЙ РАВВИ И ПРОПОВЕДНИК

В одном городе читал как-то проповедь известный странству-

ющий маггид. Вдруг прошел слух, что в тот же город приехал

Люблинский равви. Тут же все слушатели маггида пошли встре-

чать цадика. Вскоре маггид увидел, что остался один. Подождав

немного, он тоже пошел и увидел, что стол, за которым сидел

маггид, весь завален "деньгами выкупа"*, которые принесли

Ясновидцу просители. Маггид спросил: "Как это возможно?

Я много дней читал в этом городе проповеди, но мне не дали

ничего, а ты, не успев приехать, уже получил столько!"

Равви Иаков Ицхак ответил: "Возможно, это потому, что

каждый из нас пробуждает в сердцах других людей то, что сам

носит в своем сердце: я – ненависть к деньгам, а ты – любовь

к ним".

ИСТИНА

Спросил Ясновидца один его ученик: "Равви, ты учил нас, что

если человек познаёт самого себя и дает перед самим собой

правильный отчет, то в отношении такого человека будет верно

изречение: "Счет – половина уплаты". Как это понимать?"

Равви ответил: "Когда на провозимый через границу товар

ставят царскую печать, то тем самым подтверждают его

качество. То же справедливо и для человека: когда он познаёт

самого себя и дает перед самим собой правильный отчет, то

ставится на нем истина – печать Бога, – подтверждающая его

качество".

ПУТЬ

Равви Баэр из Радошиц однажды попросил своего учителя,

Люблинского равви: "Укажи мне общий для всех путь служения

Богу".

Цадик ответил: "Невозможно сказать каждому человеку, по

какому пути ему следует идти. Одни служат Господу изучением

Торы, другие – молитвой, третьи – постом, четвертые – вку-

шением пищи. Каждый должен сам понять, на какой путь влечет

его сердце, и этот путь избрать всецело".

многими ПУТЯМИ

Вскоре после того, как умер равви Шалом, сын равви Авраама

Ангела, двое его учеников пришли в Люблин, чтобы учиться

у Ясновидца. Они застали равви на улице произносящим благо-

словение новой луны. Ученики равви Шалома заметили, что

благословение Ясновидца несколько отличается от того, что

произносил их учитель. Это им не понравилось, и они решили, не

задерживаясь в Люблине, покинуть этот город на следующий

день. Когда некоторое время спустя они пришли в дом равви, тот

поприветствовал их и сказал: "Бог, которому можно было бы

служить лишь одним-единственным путем, – что это был бы за

Бог!"

НЕПОСЛУШНАЯ РУКА

Спросили Люблинского равви: "Почему сказано: "И простер

Авраам руку свою", а потом сразу: "и взял нож"?* Не являются

ли первые слова лишними?"

Равви ответил: "Все свои силы и все свое существо посвятил

Авраам тому, чтобы они не совершали ничего против воли Бога.

И когда повелел ему Господь принести в жертву сына, Авраам

решил, что должен заколоть его. Но так как все члены Авраама

были посвящены Богу и не могли ничего совершать против Его

воли, рука Авраама отказалась повиноваться Аврааму и взять

нож, ибо не такова была воля Бога. Силой заставил Авраам свою

руку слушаться его и сделал ее своим посланцем. Только после

этого она взяла нож".

ПРАВДА

Слова Писания «Правды, правды ищи...»* Люблинский равви

толковал так: "Если человек считает, что он совершенно правдив

и к еще большей правде ему стремиться бессмысленно, то он не

ведает правды. К правде следует стремиться постоянно, никогда

не останавливаясь на достигнутом, и в своих собственных глазах

человек всегда должен быть словно новорожденным младенцем,

еще ничего не достигшим и ничего не умеющим, – вот что такое

правда".

ВТОРАЯ МАТЬ

Спросили Люблинского равви: "Почему в священной "Книге

Великолепия" ("Зохар") обращение к Богу, соответствующее се-

фироту "понимание", называется "Матерью"?"

Равви объяснил: "Когда человек кается и исповедуется в гре-

хах, когда в его сердце входит Понимание и обращает его к Богу,

такой человек становится подобным новорожденному младенцу,

а обращение к Богу – его матерью".

ДИАЛОГ

Спросил Люблинского равви один из его учеников: "Наши

мудрецы говорят, что Бог, обращаясь к общине Израиля, произ-

носит такие слова: "Обратитесь ко Мне... и Я обращусь к вам"*,

а Израиль отвечает, как сказано: "Обрати нас к Тебе, Господи,

и мы обратимся"*. Что это значит? Ясно лишь, что то, что

говорит Бог, – это так и есть, ибо нам известно, что пробужде-

ние внизу зависит от того, что свыше".

Равви ответил: "Наши мудрецы говорят: "Женщина вступает

в союз только с тем, кто делает ее сосудом, ибо в первую ночь

муж делает ее сосудом, пробуждая ее женственность". И так

Израиль обращается к Богу: "Сделай нас Своим сосудом еще раз,

чтобы наше обращение к Тебе могло снова пробудиться". Вот

почему далее в ответе Израиля Господу читаем: "Обнови дни

наши, как древле"*. "Как древле" означает время до сотворения

мира, когда не существовало ничего, кроме пробуждающей силы

свыше".

ГРЕХ и УНЫНИЕ

Один хасид пожаловался Люблинскому равви, что его терза-

ют дурные страсти и от этого он впадает в уныние.

Равви сказал ему: "Больше всего остерегайся уныния, ибо оно

хуже и опаснее греха. Когда Злое Начало пробуждает в человеке

страсти, оно делает это не затем, чтобы ввести его в грех, а затем,

чтобы он впал в уныние".

ГРЕШНИК И ПРАВЕДНИК

Говорил Люблинский равви: "Грешника, сознающего свой

грех, я люблю больше, чем праведника, который знает, что он

праведник. Но если грешники считают себя праведниками, то

о таких сказано: "Даже у адских врат не каются"*. Ибо они

думают, что их ведут в ад, чтобы они искупили другие души".

ВЕСЕЛЫЙ ГРЕШНИК

Жил в Люблине великий грешник. Всякий раз, когда ему

хотелось поговорить с равви, он сразу шел к нему и болтал с ним,

словно близкий его друг и приятель. Многие из числа хасидим

дивились этому и постоянно спрашивали друг друга: "Как воз-

можно, что наш равви, которому достаточно лишь раз взглянуть

на лицо человека, чтобы узнать всю его жизнь от начала до конца

и определить истинный корень его души, не замечает, что перед

ним – грешник? А если видит, как позволяет ему разговаривать

и общаться с собой?" Наконец, хасидим набрались храбрости,

пошли к равви и задали ему этот вопрос. Цадик ответил: "О нем

я все знаю, как и вы. Но вам известно, как люблю я веселость

и как ненавижу уныйие. Да, этот человек – великий грешник! Но

покуда другие сожалеют о том моменте, когда согрешили, потом

ненадолго раскаиваются, но затем снова впадают в грех, этот

человек не ведает ни сожаления, ни хандры и постоянно счастлив

и весел, словно находится в некой башне ликования. Излучение

от его веселья переполняет и мое сердце радостью".

ЛОСКУТНОЕ ОДЕЯЛО

Один хасид Люблинского равви постился однажды от суб-

боты до субботы. Накануне субботы он почувствовал такую

сильную жажду, что едва не умер. Пошел он к колодцу и уже

хотел напиться, но подумал, что, не желая потерпеть немного до

наступления субботы, губит весь недельный пост. Переборов

себя, он не стал пить и отошел от колодца. И тут охватило его

чувство гордости за то, что он устоял перед таким искушением.

Но, обдумав все, затем решил: "Лучше пойду и напьюсь, чем дам

гордости завладеть моим сердцем". И пошел к колодцу. Но как

только зачерпнул воды, жажда прошла. С наступлением субботы

он пошел в дом учителя, и, как только переступил порог, равви

крикнул ему: "Лоскутное одеяло!"

ПОСТОРОННИЕ МЫСЛИ

Пришел к Люблинскому равви некий человек просить, чтобы

Ясновидец избавил его от посторонних мыслей, мешающих ему

молиться. Равви рассказал ему, что следует делать, но проситель

не отстал и продолжал задавать вопросы. Наконец равви сказал

ему: "Не знаю, почему ты жалуешься на какие-то посторонние

мысли. Тому, у кого все мысли святы, нечистые помыслы чужды,

хотя и приходят время от времени. Потому и называют их

"посторонними". Но для тебя это обычные мысли, которые

всегда с тобой. Так кому же ты хочешь их приписать?"

СЛУЖЕНИЕ

Равви Иаков Ицхак любил принимать у себя бедных стран-

ников и сам им служил. Однажды он принял одного такого

странника, подал ему еды, наполнил стакан и стоял рядом,

готовый удовлетворить любое пожелание гостя. После трапезы

равви собрал грязную посуду и отнес на кухню. Гость спросил

его: "Равви, скажи мне вот что. Я знаю, что, служа мне, ты

исполняешь заповедь Бога, желающего, чтобы странника прини-

мали как Его посланца. Но почему ты не погнушался отнести на

кухню посуду?"

Равви ответил: "А разве вынос на Йом-Кипур из Святая

Святых ложки и чаши не входит в обязанности первосвящен-

ника?"

ПОД НАВЕСОМ

Один ученик Люблинского равви рассказывал: "Как-то празд-

новал я в Люблине праздник Кущей. Перед началом хвалебных

песнопений равви вошел под навес, чтобы произнести там благо-

словение над "четырьмя произрастаниями". Почти час я наблю-

дал мощные сотрясения его существа, пронизанного, казалось,

непомерным страхом. Все люди, видевшие это, подумали, что

это главная часть всей церемонии. Их тоже охватил огромный

страх, и они затрепетали. Я же продолжал спокойно сидеть на

скамье, чувствуя, что главное еще впереди. Когда я поднялся,

чтобы лучше видеть равви, он уже дошел до заключительных

слов благословения. Я видел, как он – в высшем состоянии духа,

– произнося слова благословения, сделался недвижим, и слы-

шал, что ему вторят Небеса. Так же и в древности Моисей на горе

не убоялся грома и дыма, тогда как люди внизу стояли и трепета-

ли, но уверенно приблизился к облаку, из которого Бог говорил

с ним".

ОДЕЖДЫ

Говорил равви Бунам: "У Люблинского равви хасидим лучше,

чем у меня, но самого равви я знаю лучше их всех. Ибо однажды

когда я в отсутствии Ясновидца вошел в его комнату, то услышал

шепот: то одежды равви рассказывали друг другу о его величии".

АРФИСТ

Однажды во время молитвы Люблинский равви взял понюш-

ку табака и стал нюхать. Самый пунктуальный из верующих

заметил это и сказал равви: "Нехорошо прерывать молитву".

Равви ответил ему: "Один великий царь гулял как-то по своей

столице и услышал пение старого уличного певца, аккомпаниро-

вавшего себе на арфе. Музыка понравилась монарху. Он взял

певца к себе во дворец и каждый день его слушал. Музыкант не

захотел расставаться со своей старой ветхой арфой и поэтому во

время игры часто был вынужден останавливаться и настраивать

ее. Однажды во время концерта какой-то придворный заметил

ему: "Ты мог бы настроить свой инструмент заранее!" Арфист

ответил: "У нашего царя в его оркестрах и хорах есть музыканты

и получше меня. Но если они не смогли удовлетворить его и он

взял во дворец меня с моей арфой, то ему, должно быть, понра-

вились наши с ней странности".

БЛАГОДАРИТЬ ЗА ЗЛО

Спросил один хасид Ясновидца из Люблина: "К словам Миш-

ны "человек должен благодарить Бога за зло и восхвалять Его за

это" Гемара добавляет: "...должен принять с радостью и со

спокойным сердцем". Но как можно принимать зло с радостью?"

Цадик услышал, что вопрос этот исходит из сердца, трепещу-

щего перед злом. Он сказал: "Как ты не понимаешь слов Гемары,

так я не понимаю слов Мишны. Разве существует зло?"

БРАЧНЫЙ ДАР

Это случилось на свадьбе внучки Ясновидца Хинды. Когда

подносились дары, равви Иаков Ицхак положил голову на сло-

женные руки и, казалось, заснул. Бадхан* несколько раз кричал

ему: "Брачные дары от семьи невесты", – и ждал, пока равви

встанет, но тот лежал неподвижно. Все остальные стояли в мол-

чании и ждали, покуда равви проснется. Когда прошло полчаса,

сын Ясновидца зашептал отцу на ухо: "Отец, крикнули, что пора

преподносить дары от семьи невесты". Старый равви очнулся

и произнес: "Я преподношу самого себя. Через тринадцать лет

молодые получат этот дар".

Через тринадцать лет Хинда родила сына, которого в честь

деда* назвали Иаковом Ицхаком. Когда он вырос, то каждой

чертой напоминал Люблинского равви, например правый его

глаз, как и у деда, был немного больше левого".

МЕСТО ХАСИДИЗМА

В ИСТОРИИ РЕЛИГИИ

Задачей выяснения места, которое хасидизм занимает в ис-

тории религий, не является исследование его исторических взаи-

мосвязей, влияний, испытываемых им, и влияний, которые он сам

оказывал. Данная задача состоит в том, чтобы показать, какой

особый вид религии обрел здесь свою историческую форму. Мы

говорим об исторической форме какой-нибудь религии, когда

речь идет не об одном только личном размышлении и личном

опыте, а об общественном движении, выходящем за рамки нес-

кольких поколений и условий их жизни. Чтобы понять особый

вид религии в ее историческом проявлении, нам следует выяс-

нить, к какому типу последнее принадлежит. Затем необходимо

втиснуть его в рамки типологии и установить свойственное ему

видовое отличие.

Наш метод, следовательно, будет неизбежно сравнительным,

но не в том смысле, в каком он известен нам по сравнительной

истории религий. Конечно, мы также можем начать с выяснения

основополагающих идей, скрытых в определенных текстах и об-

рядах, общих для них и для текстов и обрядов других религиоз-

ных течений исторического или этнолого-фольклорного харак-

тера. Однако для нас выявление этих основополагающих идей не

является задачей и предметом исследования, а только его отправ-

ным пунктом. Что нам следует сделать, так это показать, сколь

многообразными путями в истории религий одна и та же осново-

полагающая идея формируется различными типами и, в добавле-

ние к этому, сколь многообразными способами внутри одного

и того же типа одна и та же основополагающая идея формирует-

ся различными проявлениями, какое значение она получает здесь,

а какое там. Таким способом мы должны достичь прежде всего

четкого определения типа религии, а затем ее индивидуальных

исторических проявлений. Для нас несущественна основополага-

ющая идея сама по себе, но мы хотим знать, почему она была

включена в определенный контекст и какое благодаря этому

изменение затронуло ее.

Для критического осмысления этой задачи я начну с рассказа,

который поможет совершенно отчетливо показать, каким об-

разом определенная тема является общей для различных религи-