Текст книги "Хасидские предания"

Автор книги: Мартин Бубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

ся, становиться ли ему его учеником или нет. И вот однажды

цадик взял его с собой в одну из поездок. Когда они ехали, им

вдруг стало ясно, что они едут не по той дороге. "Что, равви,

– сказал Михал, – ты не знаешь дороги?"

«Я узнаю ее, когда наступит время», – ответил Баал Шем,

и они свернули на другую дорогу; но и она оказалась неверной.

"Что, равви, – снова сказал Михал, – ты совсем заблудился?"

"Сказано, – спокойно ответил Баал Шем, – что Бог "испол-

нит желания их, ибо убоялись Его". Так и твое желание Он

исполняет, дав тебе возможность посмеяться надо мной".

Эти слова пронзили сердце юного Михала, и без дальнейших

рассуждений и колебаний он со всей душой отдал себя в ученики

такому наставнику.

ПЕВЕЦ БААЛ ШЕМ ТОВА

Один из учеников Баал Шема как-то спросил его: "Чем я буду

заниматься в жизни?" – "Ты станешь певцом", – ответил

наставник. "Но я не могу петь!" – возразил ученик. "Ничего,

я привяжу тебя к музыке", – сказал цадик.

Этот человек стал непревзойденным певцом, и все называли

его "певцом Баал Шем Това".

Многие годы спустя он и еще один певец, бас, всегда с ним

путешествовавший, приехали в Лиженск и зашли к равви Элиме-

леку, ученику учеников Баал Шем Това. Довольно долго равви

и его сын Элиазар не могли решиться пригласить этих двух

певцов спеть в субботу в хоре в синагоге, ибо равви Элимелек

опасался, что своим искусством они могут поколебать умы моля-

щихся. Но равви Элиазар убеждал отца, что вследствие святости

Баал Шем Това было бы несправедливо не оказать достойной

чести его певцу; в конце концов они решили, что певец Баал

Шема будет петь в субботу. И когда в субботу он начал в синаго-

ге свою песню, равви Элимелек почувствовал, что его всего

охватывает неописуемый восторг, такой сильный, что он чуть не

лишился рассудка; поэтому он вынужден был прекратить пение.

Однако весь остаток субботы певца он от себя не отпускал,

оказывая ему всяческую честь и уважение.

По завершении субботы равви пригласил певца к себе домой

и попросил его рассказать ему какую-нибудь историю о святом

Баал Шем Тове, светоче Израилеве. На такую просьбу глаза

певца зажглись новой жизнью, и ясно было, что не меньше

оживились его уста и его сердце. Он начал рассказывать, и те-

перь, поскольку ему не дозволялось петь, весь восторг своего

сердца, с которым он обычно исполнял свои песни, певец вложил

в свои слова. Он говорил, словно пел хвалебную песнь, о том, что

учитель никогда не читал вслух ни одного стиха Писания, покуда

не лицезрел ангела этого стиха и не слышал от него истинное

значение слов стиха. Говорил певец и о тех часах, когда душа

учителя восходила на Небеса, а его тело, будто мертвое, ос-

тавалось на земле, и о том, что душа Баал Шема беседовала на

Небесах, с кем желала: с Моисеем, верным пастырем, и с Месси-

ей, и была вопрошаема, и отвечала небесным собеседникам.

Говорил певец и о том, что учитель мог с каждой тварью земной

говорить на ее языке, и с каждым небесным существом – также

на его языке. Говорил певец и о том, что как только учитель

видел какую-нибудь утварь, то сразу узнавал и характер сделав-

шего ее человека, и о чем этот человек думал, когда ее делал.

И в завершение всего певец, встав, засвидетельствовал, что од-

нажды он и другие ученики получили всю Тору через уста настав-

ника точно так же, как когда-то Израиль получил ее на горе

Синай в раскатах грома, и что глас Божий не смолк еще на земле,

но звучит до сих пор, и что его можно услышать.

Через какое-то время после поездки в Лиженск певец Баал

Шем Това слег и вскоре умер. Тридцать дней спустя после его

смерти, в пятницу, другой певец, бас, придя из бани, сказал жене

умершего: "Созови скорей Святое Братство* на мои похороны,

ибо мужу твоему на Небесах повелели петь во славу прихода

субботы, а он не хочет этого делать без меня". С этими словами

он лег и умер.

НЕПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ

Рассказывают.

Когда равви Вольф Кицес покидал своего учителя, чтобы

отправиться в Святую Землю, Баал Шем протянул указательный

палец, коснулся его уст и сказал: "Заботься о своих словах

и смотри, чтобы всегда отвечать правильно!" Более он ничего не

сказал.

Корабль, на котором плыл ученик Баал Шема, сбился с пути

из-за разыгравшейся бури и пристал к какой-то неведомой пус-

тынной земле. Шторм утих, но корабль сильно пострадал и не

мог отправиться в путь немедленно. Некоторые из пассажиров,

среди них и равви Вольф, сошли на берег, чтобы исследовать

незнакомую местность. Они вскоре вернулись, только равви

Вольф, увлекшись, шел все дальше и дальше от побережья и на-

конец наткнулся на большой дом в старинном стиле, выглядев-

ший так, словно в нем никто никогда не жил. Только тогда он

сообразил, что на корабле не могут его так долго ждать. Но не

успел равви Вольф решить, как поскорей добраться до берега, на

пороге старинного дома появился человек, облаченный в льня-

ные одежды. Это был старец с седыми волосами, но на вид еще

очень крепкий и полный сил. "Не бойся, равви Вольф, – произ-

нес он. – Останься с нами на субботу, а утром сможешь продол-

жать свой путь". Словно во сне равви Вольф последовал за

старцем. Они омылись в бане, помолились в сообществе десяти

других высоких и величественных старцев, а затем все вместе

сели за трапезу. Эта суббота была похожа на чудный сон. На

следующее утро старец проводил равви Вольфа на берег, у кото-

рого стоял на якоре его корабль, и благословил его на дорогу.

И только равви Вольф собрался поставить ногу на трап, старец

спросил его: "Скажи мне, равви Вольф, как поживает народ

Израиля в твоей стране?"

«Господь не покидает их», – быстро проговорил равви Вольф

и взошел на корабль. И только в открытом море он задумался

над тем, что сказал. Он вспомнил слова своего учителя, и угрызе-

ния совести охватили его с такой силой, что он не смог продол-

жать путь в Святую Землю, но решил вернуться домой. Он

спросил у одного из корабельщиков, как ему поскорее это сде-

лать, и получил ответ, что судно и так идет домой.

Когда равви Вольф пришел к Баал Шему, наставник посмот-

рел на него строго, но не сердито, и произнес: "Как плохо ты

ответил отцу нашему Аврааму! День за днем он вопрошает Бога:

"Как там мои дети?" И Бог отвечает: "Я не покидаю их". О, если

бы ты поведал ему еще о наших муках в изгнании!"

топор

Однажды Баал Шем поручил своему ученику, равви Вольфу

Кицесу, выучить кавванот для исполнения на бараньем роге*, так

чтобы на Новый год* он смог хорошо сыграть соответствующую

мелодию. Равви Вольф учил кавванот со всей тщательностью,

а для большей надежности отмечал все ошибки на листе бумаги,

который держал за пазухой. Однако, когда все ошибки были

отмечены, равви Вольф потерял этот лист, но не заметил этого.

Говорят, что лист пропал не без помощи Баал Шема. Когда же

наступило время трубить в рог, равви Вольф стал искать свой

листок и не нашел его. Он пытался вспомнить кавванот, но, как

ни странно, забыл все. Тогда он стал плакать и рыдать и так

создал нужную мелодию без всяких специальных кавванот. Позд-

нее Баал Шем говорил ему: "Во дворце царя много залов,

и к дверям от них – много ключей, но топор сильнее их всех,

и ни один замок не устоит перед ним. Разве могут сравниться все

кавванот с одним подлинным плачем, идущим от сердца!"

СЛОВО УЧЕНИКА

Однажды в пятницу, в час, когда цадик исследовал свою

душу, весь мир стал черным в глазах Баал Шема и в нем готова

была умереть последняя искра жизни. В таком состоянии застал

его один из учеников. "Наставник и учитель мой!" – произнес он,

но тут голос его задрожал, и он не смог больше вымолвить ни

слова. И тогда новые силы влились в сердце Баал Шема, и огонь

жизни снова разгорелся в нем.

РЯДОМ и ВДАЛИ

Ученик спросил Баал Шема: "Почему бывает так, что тот, кто

прилепляется к Богу и знает, что близок к Нему, иногда испыты-

вает чувство разрыва и удаления?"

Баал Шем объяснил: "Когда отец учит своего маленького

сына ходить, он становится перед ним и простирает свои руки по

обе стороны от малыша, чтобы тот не упал, и мальчик идет

к отцу, поддерживаемый его руками. Но когда он подходит

к нему почти вплотную, отец отходит от него и убирает свои

руки, и так происходит не один раз. Только так ребенок может

научиться ходить".

МОЛИТВА В ПОЛЕ

Некий хасид, ехавший в Мезбиж, чтобы провести Йом-Кипур

рядом с Баал Шемом, вынужден был по какой-то причине пре-

рвать свое путешествие. Когда наступила ночь и на небе стали

видны звезды, до Мезбижа оставалось еще далеко, и, к своему

великому огорчению, хасид был вынужден совершать молитву

один в чистом поле. Когда после праздника он приехал в Мез-

биж, Баал Шем принял его особенно тепло и радушно. "Твоя

молитва, – сказал он, – превзошла все молитвы, произнесенные

когда-либо на том поле".

УЧЕНЫЕ

Моше Хаййим Эфраим, внук Баал Шема, в юности посвятил

всего себя учению и стал таким великим ученым, что в конце

концов понемногу отошел от хасидского образа жизни. У его

деда, Баал Шема, была привычка часто гулять с внуком по

городу, и Эфраим ходил с ним, хотя и с некоторой долей

неудовольствия, потому что ему было жаль потерянного време-

ни, которое он мог бы посвятить своим занятиям.

Однажды они встретили человека из другого города. Баал

Шем разговорился с ним и спросил о ком-то, кто жил в том же

городе. "О, это великий ученый!" – произнес в ответ человек.

"Я завидую его учености, – сказал Баал Шем. – Но что

делать: у меня нет времени учиться, потому что я обязан служить

своему Творцу". С этого часа Эфраим вернулся к хасидскому

образу жизни, которому посвятил всего себя.

ПРЕДЕЛЫ СОВЕТА

Ученики Баал Шема однажды услышали, что некто имеет

репутацию весьма ученого человека. Кое-кто из них захотел

пойти к нему и посмотреть, чему он может научить. Наставник

позволил им пойти, но прежде они его спросили: "А как мы

узнаем, истинный ли он цадик?"

Баал Шем ответил так: "Попросите его дать вам совет о том,

что следует делать, чтобы во время молитвы и учения вас не

тревожили нечистые помыслы. Если он даст вам совет, то вы

поймете, что он не принадлежит к великим учителям. Ибо таково

служение человека в этом мире до самого его смертного часа

– все время бороться с чуждыми помыслами и все время воз-

вышать себя и уподобляться природе Божественного Имени".

ЗАПИСИ

Один ученик тайно записывал все поучения, которые он слы-

шал от Баал Шема. Однажды Баал Шем увидел, что по его дому

ходит демон с книгой в руках. Равви спросил его: "Что это за

книга у тебя?" – "Это книга, – отвечал демон, – которую ты

сочинил".

Так Баал Шем узнал, что один из его учеников тайно записы-

вает все, что он говорит. Он собрал всех учеников и спросил:

"Кто из вас записывает то, чему я вас учу?" Ученик, ведший

записи, признался и отдал их учителю. Баал Шем долго изучал их

страницу за страницей, а потом сказал: "Во всем этом нет ни

единого сказанного мною слова. Ты не слушал меня ради Небес,

поэтому тебя обволокли силы зла и твои уши слышали то, чего

я не говорил".

У ДРЕВА жизни

Баал Шем рассказывал: "Однажды я шел в рай и со мной

было много людей. Чем ближе я подходил к райскому саду, тем

меньше становилось шедших со мною людей. Когда я прошел

весь рай, со мной осталось лишь несколько человек. Когда же

я встал у Древа Жизни и огляделся, то вокруг не было никого".

ПРОПОВЕДЬ

Однажды после общей молитвы Баал Шема попросили прочи-

тать проповедь. Он начал, но посреди проповеди его объял

трепет, как это с ним иногда случалось во время молитвы. Баал

Шем остановился и сказал: "О, Владыка миров! Тебе ведомо, что

я говорю не ради того, чтобы возвеличить себя..." Тут он снова

остановился, и затем из его уст полились такие слова: "Многое

я знаю, многое могу, но нет никого, кому бы я мог открыть это".

Более он ничего не сказал.

КАК САРАНЧА

Равви Михал из Злочова рассказывал: "Однажды, когда мы

ехали с нашим учителем, равви Израэлем Баал Шем Товом,

Светочем Семи Дней*, и остановились, равви ушел в лес, где

хотел прочесть послеполуденную молитву*. Вдруг мы увидели,

как он прислонил голову к дереву и заплакал. Спустя какое-то

время мы спросили, что с ним случилось. Баал Шем ответил:

"Когда я целиком погрузился в дух, то увидел, что в поколениях,

которые будут жить перед пришествием Мессии, хасидские равви

размножатся, как саранча, и именно они отсрочат время воздая-

ния, ибо вызовут разделение в сердцах и породят беспричинную

ненависть".

БЛАЖЕН НАРОД

Толкуя стих псалма: "Блажен народ, знающий трубный зов!

Они ходят во свете лица Твоего, Господи"*, Баал Шем сказал:

"Когда люди не зависят от героев, но сами, заслышав трубный

зов, идут на битву, то они будут ходить во свете лица Твоего,

Господи".

ПРОСТОТА

Однажды Баал Шем сказал своим ученикам: "Теперь, когда

я преодолел так много ступеней в служении Богу, я позволяю

себе удалиться от них всех и, держась простой веры, приготовить

из себя сосуд для Господа. Сказано: "Простец верит каждому

слову", но также сказано: "Господь хранит простеца".

ЧУЛОЧНИК

Как-то, путешествуя, Баал Шем остановился в маленьком

городке, название которого предание не сохранило. Однажды

утром, перед молитвой, он, как обычно, сидел, курил трубку

и смотрел в окно. Мимо прошел человек. В руке он нес молитвен-

ное одеяние и ступал так устремленно и торжественно, словно

намеревался войти во врата Неба. Баал Шем спросил у своего

ученика, у которого он остановился, что это за человек. Ученик

сказал, что это один чулочник, который каждый день ходит

в Дом Молитвы, будь то летом или зимой, и произносит свою

молитву даже тогда, когда нет необходимого собрания из десяти

человек. Баал Шем захотел, чтобы чулочник свернул и зашел

к нему, но ученик сказал: "Этот глупец никогда не остановится

и не свернет со своего пути, даже если его позовет сам им-

ператор".

После молитвы Баал Шем послал к чулочнику сказать, что

хотел бы заказать у него четыре пары чулок. Вскоре заказ был

готов, и мастер принес его Баал Шему. Чулки были очень доб-

ротными, из превосходной шерсти. "Сколько ты хочешь за па-

ру?" – спросил равви Израэль. "Полтора гульдена". – "Пола-

гаю, хватит и одного". – "Что ж, пусть будет один", – со-

гласился чулочник.

Баал Шем заплатил ему. Затем стал расспрашивать: "Как ты

проводишь свои дни?" – "Делаю чулки". – "А как ты их

делаешь?" – "Сначала я изготавливаю сорок или пятьдесят пар.

Затем помещаю их в форму, ставлю в теплую воду и кладу под

пресс, покуда они не станут такими, какими должны быть". – "А

как ты их продаешь?" – "Я почти не выхожу из дома. Купцы

сами приходят ко мне и покупают. Также они привозят хорошую

шерсть, которую специально для меня приобретают, и я им за

это плачу. Теперь же я вышел из дома только ради равви". – "А

что ты делаешь утром, перед тем, как отправиться на молитву?"

– "Тоже делаю чулки". – "А какие псалмы ты поешь за

работой?" – "Когда работаю, я пою те псалмы, которые знаю

наизусть".

Когда чулочник ушел, Баал Шем сказал своим ученикам:

"Сегодня вы лицезрели краеугольный камень, на котором дер-

жится весь Храм до прихода Мессии".

МОЛИТВА ЗАНЯТОГО ЧЕЛОВЕКА

Говорил Баал Шем: "Представьте себе человека, который

целый день бегает по улицам и рынкам. Он даже забывает, что

существует Творец мира. Только когда наступает время пос-

леполуденной молитвы, он вспоминает: "Я должен помолить-

ся". И тогда из самых глубин сердца из него исходит вздох

раскаяния, что целый день он провел в тщете и суете. Так он

стоит посреди улицы и молится. В этот момент Бог радуется,

очень радуется за него, и молитва этого человека достигает

Небес".

МАЛЕНЬКАЯ СВИСТУЛЬКА

У одного поселянина, который многие годы в Дни Благогове-

ния* приходил в синагогу к Баал Шему, был сын, столь скудоум-

ный, что он не мог даже различать буквы и поэтому не понимал

смысла священных слов. В Дни Благоговения отец не брал его

с собой в город, потому что сын все равно ничего не понимал. Но

когда ему исполнилось тринадцать лет и он вошел в возраст

Закона, отец взял его с собой на праздник Йом-Кипур, опасаясь,

что в его отсутствие сын в день поста будет есть, как в обычный

день, потому что тот не ведал никаких правил.

У мальчика была маленькая свистулька, в которую он обычно

свистел, когда сидел на лугу и пас овец и телят. Свистульку эту он

всегда носил с собой в кармане рубашки; отец о ней ничего не

знал. Во время праздника мальчик в течение многих часов стоял

в синагоге и молчал. Но когда началась дополнительная служба*,

он сказал: "Отец, у меня есть маленькая свистулька. Я хочу в нее

посвистеть". Отец заволновался и запретил ему это делать,

и мальчик сдержался. Но когда началась послеполуденная служ-

ба, сын снова стал просить: "Отец, можно мне посвистеть в свис-

тульку?" Отец рассердился и сказал: "Где она у тебя?" Когда

мальчик показал, отец засунул ему в карман свою руку, чтобы

сын не смог достать свистульку. Однако, когда началась заверша-

ющая молитва, мальчик вырвал карман из-под руки отца, достал

свистульку и тихо засвистел. Все были поражены и смущены. Но

Баал Шем невозмутимо продолжал произносить слова молитвы,

причем гораздо бойчее и легче, чем обычно. Позднее он сказал:

"Этот мальчик облегчил мне молитву".

ДВОРНИК

Однажды, перед Новым годом, Баал Шем приехал в некий

город и спросил, кто здесь читает молитвы в Дни Благоговения.

Ему ответили, что это делает рав города. "А как он читает

молитвы?" – поинтересовался Баал Шем.

"В День Искупления (Йом-Кипур), – сказали ему, – он

читает молитвы покаяния в грехах самым сладостным тоном".

Баал Шем послал за равом и, когда тот пришел, спросил,

в чем причина такого странного способа покаяния. Рав ответил:

"Последний из слуг царя, тот, обязанность которого – под-

метать перед дворцом, когда работает, поет радостные песни,

ибо сознает, что делает работу, которая обрадует царя".

Сказал тогда Баал Шем: "Позволь и мне побыть с вами".

В ЧАС СОМНЕНИЯ

Рассказывают.

В городе Сатанове жил некий книжник, который без конца

размышлял о том, почему существует то, что существует, и поче-

му вообще что-то существует. Однажды в пятницу, после молит-

вы, он остался в Доме Учения (Бет-мидраше), чтобы заняться

своими размышлениями; но мысли его запутались, и он, как ни

пытался привести их в порядок, не мог этого сделать. Святой

Баал Шем Тов почувствовал это издалека; он сел в повозку и,

благодаря своей чудесной силе, в одно мгновение достиг Дома

Учения в Сатанове, где сидел тот человек, мучаясь неразрешимы-

ми вопросами. Баал Шем сказал ему: "Ты допытываешься, есть

ли Бог, а я вот глуп, а верую". То, что нашелся человек, знавший

о его тайных муках, взволновало сердце усомнившегося книж-

ника, и оно открылось для Великого Таинства.

ВЕЛИКОЕ ЧУДО

Некий натуралист приехал издалека, чтобы увидеть Баал

Шема. При встрече он сказал: "Мои исследования показывают,

что в соответствии с законами природы Красное море должно

было расступиться в тот самый час, когда его пересекали дети

Израиля. Так где же здесь чудо?"

Баал Шем ответил: "Разве ты не знаешь, что природа со-

творена Богом. И сотворил Он ее так, что в тот самый час, -когда

дети Израиля пересекали Красное море, волны его должны были

расступиться. Это и есть великое чудо!"

ИСТИНА

Говорил Баал Шем: "Что означают слова людей, что Истина

шествует по всему миру? Они означают, что она не стоит на

месте, что она – вечный странник".

ТОМУ, КТО МНОГО УВЕЩАЕТ

Баал Шем сказал эти слова одному цадику, который любил

произносить проповеди и увещания: "Что ты знаешь об увеща-

нии! Во все дни своей жизни ты не ведал греха и мало общался

с людьми, окружающими тебя. Поэтому что ты можешь знать

о прегрешениях!"

с ГРЕШНИКАМИ

Говорил Баал Шем: "Я позволяю грешникам приближаться

ко мне, если они не горды. А книжников и безгрешных людей

я до себя не допускаю, если они горды. Потому что с грешником,

знающим, что он грешник, и поэтому ни во что себя не ставящим,

– с ним Бог, ибо Он "пребывает с ними посреди нечистот их".

Но о гордящихся тем, что их не касается грех, Бог, как мы знаем

из Гемары, говорит: "В мире нет такого места, где бы Я был

с ними".

ЛЮБОВЬ

Баал Шем говорил одному из своих учеников: "Презренней-

ший из презренных, которого ты только способен себе пред-

ставить, дороже мне, чем тебе – единственный сын".

ФАЛЬШИВОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО

Рассказывают.

Во дни Баал Шема в соседнем с ним городе жил один госте-

приимный богач. Каждому бедному страннику он давал пищу,

питье и денег в придачу. Но при этом он желал непременно

слышать от всех, кому благодетельствовал, слова восхваления

в свой адрес; однако, если эти слова не выглядели естественно, он

отвергал их, и, если восхваления казались чересчур длинными

или слишком короткими, он высказывал в адрес гостей язвитель-

ные замечания.

Как-то Баал Шем поручил одному из своих учеников, равви

Вольфу Кицесу, съездить куда-то по делам и сказал, чтобы по

дороге он заехал к тому богачу. Равви Вольф заехал и был

хорошо принят и богато одарен, однако в ответ произнес лишь

несколько слов благодарности, да и то как-то рассеянно. Наконец

богач сказал: "Разве ты не считаешь, что именно таким и должно

быть гостеприимство?"

«Кто знает...» – ответил равви Вольф. Больше богач не смог

добиться от него ни одного слова. На ночь хозяин, по своему

обычаю, лег вместе с гостями, потому что перед тем, как уснуть,

он любил болтать с ними и выслушивать от них что-нибудь

приятное о себе. Когда богач задремал, равви Вольф коснулся

мизинцем его плеча. И богачу приснилось, что его пригласили

к царю и он пил с ним чай. Но вдруг царь упал и умер, и богача

обвинили в том, что он отравил царя, и посадили в тюрьму.

Потом в тюрьме случился пожар, и богачу удалось бежать; в итоге

он очутился в какой-то далекой стране. Потом богач стал водоно-

сом, но это была очень тяжелая работа, дававшая скудный

заработок, поэтому он уехал в другую страну, где воды было мало

и она стоила дороже. Но был там странный закон, согласно

которому деньги платили только тогда, когда ведра были напол-

нены до краев, а ходить с полными ведрами и не расплескать их

– очень тяжело. Однажды, идя осторожно, медленно, шаг за

шагом, он все-таки упал и сломал обе ноги; так он лежал,

вспоминал свою прошлую жизнь и плакал. В этот момент равви

Вольф снова коснулся мизинцем плеча спящего хозяина дома; тот

проснулся и сказал: "Возьми меня с собой к своему учителю".

Баал Шем встретил богача с улыбкой. "Хотел бы ты знать,

чего стоит все твое гостеприимство? – спросил он. – Не более

чем полное ничтожество".

Тут пробудилось сердце этого богача и обратилось к Господу,

а Баал Шем наставил его в том, как возвышать свою душу.

ПЕРЕПОЛНЕННЫЙ ДОМ МОЛИТВЫ

Однажды Баал Шем остановился на пороге одной синагоги

и отказался в нее входить. "Я не могу сюда войти, – сказал он.

– Это место переполнено поучениями и молитвами от одной стены

до другой и от пола до самого потолка. Где же я найду здесь для себя

место?" А когда он увидел, что все, кто были вокруг, удивленно

смотрели на него и не знали, что думать, то сказал: "Слова из уст тех,

кто здесь молится и произносит поучения, не исходят из их сердец

и поэтому не могут вознестись на Небо, а остаются и заполняют Дом

Молитвы от одной стены до другой и от пола до самого потолка".

КУВШИН

Однажды Баал Шем сказал своим ученикам: "Так же, как сила

корня видна по листу, сила человека видна по посуде, которую он

делает; характер и поведение человека можно измерить его дела-

ми". Затем взгляд Баал Шема упал на прекрасный пивной кув-

шин, стоявший перед ним. Он взял его и сказал: "Видно ли вам

по этому кувшину, что у сделавшего его человека нет ног?"

Когда Баал Шем закончил свою речь, кто-то из учеников

поднял кувшин и поставил его на скамью. Но кувшин не смог на

ней устоять,и, упав, разбился вдребезги.

В ИЗМЕНЧИВОМ МИРЕ

Во дни Баал Шема жил некий человек, жестоко умерщвляв-

ший свою плоть, чтобы обрести святой дух. Однажды Баал Шем

сказал о нем так: "В этом изменчивом мире над ним смеются.

Его награждают все более и более высокими эпитетами, но

делают это лишь затем, чтобы позабавиться. Если он не даст мне

возможность помочь ему, то будет потерян".

МАЛЕНЬКАЯ РУКА

Равви Наман из Брацлава передал нам такие слова своего

великого прадеда, Баал Шем Това: "Увы! Мир полон великих

светочей и таинств, но человек закрывает их от себя одной

маленькой рукой".

ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ ДНЕСТР

Рассказывал некий цадик.

Когда наставник был еще маленьким мальчиком, пророк

Ахия Шилонит явился ему и обучил его мудрому ведению свя-

щенных Имен*. А поскольку учитель был еще очень молод, ему

захотелось сразу испытать, что он способен теперь совершить.

Поэтому он опустил свой пояс в Днестр там, где течение было

наиболее сильным, произнес священное Имя и пересек реку,

держась руками за пояс. После этого много дней он каялся,

стремясь вытравить из души гордость за совершенное, и в конце

концов ему удалось это сделать. Но однажды ему снова при-

шлось пересекать Днестр в том месте, где течение было наиболее

сильным, и на сей раз уже не по своей воле, поскольку его

преследовала толпа людей, ненавидящих евреев и желавших его

смерти. Он снова погрузил свой пояс в воды реки и пересек ее, но

при этом не прибегал ни к помощи священного Имени, ни

к чему-либо еще, но шел через реку, уповая лишь на свою веру

в Бога Израилева.

СОСУЛЬКА

Рассказывал некий цадик.

Однажды зимним днем я шел с наставником в баню. Было

так холодно, что все кругом заледенело, а с крыш свисали

сосульки. Мы вошли в баню, и, как только учитель произнес

священные слова Единения*, вода в бане нагрелась. Баал Шем

сидел в воде очень долго: за это время сгорела и начала

расплываться свеча. "Равви, – сказал я, – свеча уже сгорела

и расплывается".

"Глупец! – отвечал Баал Шем. – Возьми с крыши сосульку

и зажги ее. Тот, кто говорит маслу загореться – и оно загорает-

ся*, скажет это и сосульке, и она станет свечой". Сосулька горела

довольно долго: идя домой, я еще освещал ею путь. Но когда

я оказался дома и посмотрел на сосульку, в руке у меня осталось

лишь несколько капелек воды.

БОЖЬИ ТВАРИ

Рассказывают.

Однажды Баал Шем был вынужден встречать субботу в чис-

том поле. Неподалеку паслось стадо овец. Когда Баал Шем стал

петь гимн приветствия наступающей субботе, овцы поднялись на

задние ноги и стояли так, покуда наставник не закончил. Ибо,

слушая молитвы Баал Шема, всякая тварь Божья принимала то

изначальное положение, в котором она стояла перед троном

Господа.

ПРИХОД

Ученики Баал Шема могли всегда по лицу наставника узнать,

присутствуют ли среди них Семь Пастырей* или хотя бы один из

них. Однажды, во время трапезы новолуния, они взглянули на

учителя и поняли, что к ним пришел один из Семи Пастырей.

Позднее они спросили Баал Шема, кем именно был этот гость.

Тот ответил: "Когда я произносил благословение над хлебами,

я размышлял о таинстве трапезы и целиком погрузился в эти

мысли. И тогда Моисей, наш учитель, да пребудет с ним мир,

явился ко мне и сказал: "Приветствую тебя, ибо сейчас ты

размышлял о том же таинстве, о котором размышлял и я, сидя за

трапезой у своего тестя Иофора*".

диспут

Рассказывают.

Как-то Баал Шем восседал за столом в окружении своих

учеников. Среди них был равви Наман из Городенки, сын которо-

го взял в жены внучку Баал Шема, и от их брака родился другой

Наман – равви Наман из Брацлава.

Баал Шем сказал: "Пришло время узнать вам более глубокий

смысл бани погружения*". Немного помедлив, он затем в подо-

бающих словах выстроил перед учениками все здание учения об

этом предмете. Сдалав это, Баал Шем запрокинул голову, и лицо

его осветилось тем сиянием, которое указывало ученикам, что

душа учителя пребывает в высших мирах. Тело же наставника

было совершенно недвижимо. Сердца учеников затрепетали, они

поднялись со своих мест и во все глаза взирали на учителя, ибо

это был один из тех моментов, когда им предоставлялась воз-

можность увидеть, кем на самом деле является их наставник.

Равви Наман тоже захотел встать вместе с остальными, но не

смог. Его одолел сон. Он, правда, пытался его побороть, но

безуспешно.

Во сне равви Наман оказался в каком-то городе, где по

улицам шагали великаны. Все они шли к одному огромному

зданию. Равви Наман пошел с ними и дошел до ворот. Дальше

он идти не смог, потому что в здании столпилось много людей.

Но со своего места он мог слышать голос неведомого учителя,

которого не видел, но слышал хорошо, потому что тот говорил

ясно и отчетливо. Учитель говорил о бане погружения и о всех ее

тайных значениях. К концу речи становилось все яснее и яснее,

что он излагал учение, отличное от традиционного, принадлежа-

щего Ари*, святому "льву" – равви Ицхаку Луриа, а в конце

выступления неведомый учитель сказал об этом прямо. Неожи да-

но толпы людей расступились. В дверях появился сам Ари. Он

быстро пошел к кафедре, чуть не сбив с ног равви Намана. В этот

момент толпы людей снова сомкнулись, и равви Наман очутился

прямо перед кафедрой. Он взглянул на неведомого учителя и сра-

зу узнал в нем своего наставника, которого не мог признать по

голосу. Теперь же на глазах равви Намана разгорелся диспут.

"Лев" и Баал Шем Тов приводили множество разнообразных

цитат из священной "Книги Великолепия" ("Зохар")*, давая им

разные интерпретации. Разногласия были то больше, то меньше,

и наконец эти два человека, разгоревшись, как два больших

пламени, слились в один костер, возвышавшийся до средоточия

Небес. И не было никакой возможности решить, кто из участ-

ников диспута прав. Наконец они решили обратиться за помо-

щью к Небесам. Вместе они совершили ритуал, вознесший их

к Небу. Что там с ними было, превосходит границы всякого

понимания, присущего временной жизни, но, когда они верну-

лись, Ари сказал: "Решение было принято в пользу слов, выска-

занных Баал Шем Товом". И тут равви Наман проснулся. От-

крыв глаза, он увидел, как учитель наклонил голову, которая

была запрокинута, и сказал ему: "Тебя я избрал сопровождать

меня и быть мне свидетелем".

ПО ОБРАЗУ БОЖИЮ

Однажды Баал Шем призвал к себе Саммаэля*, владыку

демонов, по какому-то важному делу. Владыка демонов зарычал

на него: "Как посмел ты вызвать меня! До этого меня вызывали

всего три раза: к Древу Познания, при создании золотого тельца

и в час разрушения Иерусалима".

Баал Шем повелел ученикам показать свои лбы, и на каждом

из них Саммаэль увидел знак образа Божия, по которому был

сотворен человек. Поэтому он исполнил все, о чем Баал Шем

попросил его. Но перед тем как покинуть Баал Шема и его

учеников, Саммаэль обратился к ним с просьбой: "Сыновья Бога

Живого, позвольте мне еще немного побыть с вами и посмотреть

на ваши лбы".

ЧУДЕСНАЯ БАНЯ