Текст книги "Книга о судах и судьях"
Автор книги: Марк Харитонов
Жанр:
Мифы. Легенды. Эпос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)
Еще и поныне все племена, населяющие Аннамские горы, – будь то племя кам в Камбодже, мои – в Лаосе или седанг и яраи – во Вьетнаме и Лаосе – одеваются очень просто. Мужчины носят повязку на бедрах, а женщины короткие юбки... Вот что рассказывают об этом старики.
В давние времена, когда огонь был только на небесах, я люди еще его не имели, бог огня, Ян Дай, влюбился в прекрасную девушку из племени мои.
Звали девушку Ка Тао, и жила она в долине, которая называется Травяная равнина. Было ей без малого пятнадцать лет. У нее была нежная, светлая кожа, которую еще не огрубила тяжкая работа на рисовых полях. Она еще не знала ни горя, ни боли, поэтому у рта и в уголках глаз ее не было ни складочки, а на лбу – ни морщинки. В ушах у нее были красивые кольца из слоновой кости, и ничто ее так не восхищало, как звон браслетов, которые надела ей мать, когда Ка Тао было одиннадцать лет [...]
Вместе с семьей Ка Тао в большом, на толстых сваях, доме жило еще четырнадцать семей. Все умели ткать, и одежды их были прекрасны и ярки. Вечером, когда с гор в долину спускался холод, Ка Тао закутывалась в теплое покрывало, которое сама для себя соткала; оно было украшено пестрыми полосами и изображениями диких цветов джунглей. Не было равных ему по красоте.
И вот увидел ее Ян Дай, "Небесный огонь", бог неба, и влюбился в нее. Но Ка Тао была влюблена в ветер, что вечерами нежно ласкает траву, в землю, благоухавшую, как не благоухает земля ни в каком другом месте, в сказочную игру облаков, в речку, где она купалась.
Ян Дай, который мог сжечь все, что только попадется ему на пути, не щадя ни мужчин, ни женщин, ни даже детей, к Ка Тао относился по особенному. Он мягко гладил ее лицо своими пальцами и лишь нежно золотил ее кожу. Если он замечал, что его прикосновения слишком горячи и что на лице у девушки выступают бисеринки пота, он прятался за облака и иной раз был рад к вечеру покинуть землю, позволив ночной прохладе спуститься в долину.
Но однажды в деревне появился чужестранец, широкоплечий юноша, смелый, сильный и мужественный. Он рассказал, что пришел из лесов и что зовут его Me Cao.
Вместе с людьми мои он пошел на поля и, увидев, с каким трудом выкорчевывают они своими мотыгами и каменными топорами лес и кустарник, засмеялся. Люди удивленно взглянули на него, но он продолжал смеяться, и тогда они рассердились.
– Не сердитесь, – сказал юноша. – Вы не знаете, что можно расчистить землю гораздо проще. В лесу, у моего народа, это делают иначе: разводят огонь, и он выжигает лес и кустарник, участок за участком, потом там сажают рис и маис, и они растут лучше, чем у вас.
Он нашел два куска дерева и стал тереть одним куском о другой. Люди племени мои смеялись, они не могли понять, что он делает. Но тот не обращал внимания на их смех, он тер и тер, потом вставил в отверстие кусочек сухого замшелого дерева, и все увидели маленький красный огонек. Огонек становился все больше и больше, а когда Me Cao подул на него, вспыхнуло настоящее пламя. Потом оно стало еще больше, перекинулось на сухой кустарник и стало вгрызаться в него. Люди мои изумленно и испуганно отступили назад.
Me Cao смеялся. Гордый повелитель огня, он прыгал через пламя, и одежда на нем не загоралась; да на нем и не было ничего, только полоска материи на бедрах да красная повязка на голове. Он казался людям жителем неба, сошедшим на землю.
А неподалеку от него стояла, будто оцепенев, девушка Ка Тао. И если другим этот чужестранец казался похожим на бога, для нее OEI был подобен всему остальному, что она до сих пор любила: воде, игре облаков, блеску солнца [...]
А бог неба, увидев, что Ка Тао и Me Cao готовы приблизиться друг к другу, от ревности спрятался за плотными дождевыми тучами. Три дня не появлялось солнце, и все это время не переставая лил дождь. Люди спешили сажать в землю зерна маиса и риса, и уже на другой день появились крепкие зеленые ростки. Через три дня бог неба соскучился по Ка Тао; не выдержав, он разогнал тучи и стал, как обычно, сиять с высокого голубого неба [...]
Когда созрел урожай, в деревне, согласно старому обычаю, устроили праздник. Маис и рис уродились хорошо, и вечером люди собирались принести в жертву буйвола. Хотя солнце было еще невысоко, кое-кто уже начал потягивать рисовую водку, и она оказалась сильнее многих.
Среди общего шума и суматохи, которая царила в деревне, на глазах у небесного бога, у которого от ревности готово было выскочить из груди сердце, Me Cao предложил девушке, если она не прочь, принять, как положено по обычаю, его имя. Бог небесного огня увидел, что Ка Тао сейчас согласится, – и, не выдержав, полоснул своим огненным мечом по большой хижине. Хижина вспыхнула.
Но гуляки и пьяницы, среди которых был и здешний колдун, не увидели молнии. Они увидели только, как горит хижина, а вместе с ней все пожитки, вся прекрасная одежда, хранившаяся в сундуках, и посуда, и циновки, они увидели, как огонь охватил и соседние постройки, и поля, – и их обуял страх; они спрятали свои лица от гнева огненного бога.
– Это он, пришелец, навел на нас огонь! – закричал колдун. – Убейте его, убейте!
Колдун давно ненавидел юношу лютой ненавистью, да вдобавок он выпил немало водки. Поэтому он обрушил на его голову старинные проклятия...
Люди кинулись искать Me Cao. Они нашли его у ручья. Он спал рядом с Ка Тао, обняв ее. В первую минуту их остановило выражение счастья на лицах обоих, но потом они набросились на юношу и схватили его.
– Ты умрешь, пришелец! – кричали они наперебой.
– Посмотри, что ты натворил!
– Все наше добро сгорело в твоем огне! А колдун кричал:
– Устроим ему испытание водой!
И под горестный крик Ка Тао они потащили юношу в деревню, чтобы там опустить его в котел с кипящей водой. Если он выдержит испытание и выйдет из воды невредимым, значит, он невиновен. Но Me Cao знал, что он просто сварится в кипятке, как буйволовое мясо. А если он выдержит испытание, его ждут еще более страшные муки.
Он вырвался из рук, державших его, и крикнул:
– Дураки, разве вы не видите, что я повелитель огня?
– Сожгите его! Сожгите его! – продолжал кричать колдун.
– Не шуми, колдун, – ответил Me Cao. – Я сам могу тебя сжечь.
Возможно, бог огня хотел наказать Me Cao за дерзость. Но, может быть, его поразило мужество юноши, и он пересилил ревность. Как бы то ни было, случилось так: он ударил из темной тучи своим огненным мечом – и поразил не Me Сао, а старого колдуна. Тот упал замертво.
Люди, ослепленные сверкающим мечом, упали на землю.
– Разве я не повелитель огня? – услышали они голос Me Сао. – Я покарал колдуна. Я сжег ваши одежды, потому что они были неудобны. Теперь вы станете настоящими мои. Я сделаю огонь вашим рабом. Я возьму Ка Тао в жены, и мой сын, и сын моего сына, и все, кто родятся от меня, будут повелителями огня. О вас, мои, будут рассказывать всюду, от степей, поросших травой, до самого моря: все будут рассказывать, как служит вам огонь. С его помощью вы обрабатываете землю. Когда солнце вечером скрывается в темноте, он согревает вас. Он делает ваши ножи и наконечники копий крепче камня. Зачем вам теперь нужен старый колдун? Зачем вам нужны старые одежды? Теперь вы можете не печалиться, если солнце вечером покинет вас!
И он запел песню о Ка Тао, о своей большой любви.
Лаосская, 142, 326
150. Хвастливый байРассказывают, что давным-давно у одного бая была корова. Корова была так стара, что бай решил больше не кормить ее. А надо сказать, бай этот был отчаянный хвастун. Вот он и придумал: «Что, если я не зарежу корову, а только прогоню со двора. Не похвалит ли меня народ за это?»
На другой день, когда в деревне выгоняли стадо, бай вывел корову и сказал при всех:
– Прощай, коровушка, двадцать лет ты кормила меня. А теперь иди себя корми.
Сказал это бай и гордый ушел в дом. А корова стала жить в поле одна.
Но вот пришла зима. Негде стало укрыться корове от холодного ветра и снега. Пожалел ее один бедняк и привел к себе домой. Привел и говорит своей старухе:
– Давай возьмем ее к себе, а то замерзнет скотина или с голоду помрет...
А у старика со старухой никогда не было никакой скотины. Поэтому взялись они ухаживать за коровой старательно. В благодарность за это стала корова давать им молоко целыми ведрами.
Прослышал об этом бай, пришел к старику и говорит:
– Ведь это моя корова. Отдай ее мне обратно... А старик в ответ:
– Как твоя? Да вся деревня знает, что ты прогнал ее... А мы от дождя ее укрыли, кормили..,
Долго спорили бай и бедняк. Наконец решили обратиться к казыю деревенскому судье.
Тот выслушал обоих и говорит:
– Тот из вас, кто правильнее ответит на мои вопросы[cxxvii] cxxvii
Разгадывание загадок в данном случае можно считать своеобразной разновидностью "божьего суда"; см. вступительную статью. Ср. абхазскую сказку "Судья" [17, 314].
[Закрыть], получит корову. А вопросы мои таковы: что на свете самое жирное, что самое красивое, и третий вопрос – кто из вас умней?
– Ха-ха, – сказал бай, – ответить на эти вопросы мне ничего не стоит.
А старик приуныл: откуда ему знать про все это? Пришел домой, рассказал обо всем старухе. И грустно добавил:
– Видно, опять мы остались с тобой без коровы... – Дурачок ты этакий. Скажи казыю: самое красивое на свете – это душа хорошего человека, самое жирное – это земля, а наша собака Сарбай умнее бая – и победишь.
На другой день пришли бай и бедняк к казыю.
Первым начал бай:
– Самое жирное на свете – это моя овца: я еще не видел ни единого существа более жирного, чем она. Самое красивое – это мой жеребец: такого жеребца во всей губернии не сыщешь. А уж умнее меня я никого не встречал. Корова моя. Настал черед старика.
– Самое жирное на свете – это земля: все берет из нее свои соки. Самое красивое – это душа хорошего человека: все прекрасно в ней. Что касается ума, то бай, конечно, умный человек, но моя собака Сарбай умнее его.
Судья был озадачен.
– Два первых ответа твоих правильны. Но скажи мне, почему твоя собака умнее бая?
– Посмотри, – отвечает старик и, обращаясь одновременно к собаке и баю, говорит: – А ну марш отсюда! Скорей!
Собака убегает, а удивленный бай остается на месте. Тогда старик стал подзывать их к себе свистом. Собака подбежала, а бай даже не шевельнулся.
– Ну, кто из них умнее, казый, сам решай, – сказал старик.
– Твоя собака умнее, – ответил судья. – Забирай свою корову.
Татарская, 130, 212
151. Милосердный духЖил в давние времена простой студент по имени Дан Кон Хат. Он квартировал в чужой семье и, как всякий прилежный студент, вставал очень рано. Однажды, проснувшись, он увидел, как соседка во дворе развешивает для просушки белье. Но едва она ушла со двора, как появилась другая соседка и стащила развешанное.
Вечером женщины стали браниться, одна обвиняла другую в воровстве. Ни до чего не добранившись, они решили пойти в деревенский храм, где обитал дух Тьен Вуонг, чтобы поклясться перед ним в своей невиновности. Так они и сделали. Взяли с собой подарки, одна – курицу, другая – вареный рис, и пошли.
Дан Кон Хат достал свою кисточку для письма и сделал запись об этой истории. Вскоре после этого он уехал сдавать экзамен, а вернувшись, застал воровку в добром здравии и благополучии.
"Теперь я знаю, чего стоит справедливость духов! – с усмешкой подумал студент. – Они бессильны даже наказать за ложную клятву".
Он пошел к храму, постучал в дверь – и вдруг Тьен Вуонг предстал перед ним.
– Эх, доктор, доктор, – сказал дух, качая головой. – Когда ты станешь мандарином – неужели у тебя хватит совести сделать человека несчастным из-за двух штук белья?
Вьетнамская., 144, 132
152. Заяц и дуикерОдин человек возделывал свое поле и выращивал на нем бобы. Но с некоторых пор кто-то стал похищать его урожай. Сколько ни старался человек выследить вора, никак он его не мог поймать.
Однажды человек увидел на своем поле спящего зайца и схватил его.
– Значит, это ты ешь мои бобы! – сказал он.
– Нет, – ответил заяц, – зря ты винишь меня. Твои бобы съедает дуикер, а я, заяц, тут ни при чем. Отпусти меня, я найду дуикера и пойду с ним на божий суд. Ты увидишь, кто виноват.
– Ладно, – сказал человек, – иди с дуикером на божий суд. Отправился заяц к дуикеру и сказал ему:
– Человек подозревает кого-то из нас в воровстве. Пошли с тобой на божий суд.
– Почему должен идти только я один? – ответил дуикер. – Позови и слона, и других зверей.
– Хорошо, – согласился заяц,
Созвал он всех зверей. Звери пришли, вырыли большую яму, зажгли в ней огонь и раздули его посильней. Первым вызвался прыгать заяц. Он разбежался и перепрыгнул яму. Дуикер и другие звери тоже перепрыгнули. Остался один слон. Он прыгнул и упал в яму, прямо в огонь.
Тогда все сказали:
– Приговор пал на господина слона. Значит, он был виновен. Но дуикер сказал зайцу:
– Ты меня оклеветал. Теперь нам двоим надо пойти на божий суд. Какой суд мы испытаем? Заяц ответил:
– Давай оба вариться в котле. Кто сварится, тот, значит, и проиграл дело.
Поставили они на огонь котел с водой. Заяц залез в него первым, когда вода еще не закипела, а была только чуть теплой.
– Накрой меня крышкой, – сказал он. Дуикер накрыл зайца крышкой. Заяц закричал:
– Выпусти меня, выпусти!
Дуикер выпустил зайца, и тот сказал:
– А теперь, дуикер, залезай ты.
Дуикер залез в котел, и заяц накрыл его крышкой.
– Выпусти меня, выпусти! – закричал дуикер. Но тот придавил крышку тяжестью, и дуикер сварился. Заяц вынул его из котла и съел.
Тонга. 163, 122
153. Как звери на одном поле сеялиБыло это давно, в далекие времена.
Встретились как-то звери – лев, пантера, гиена и маленький заяц. Встретились, поговорили и решили возделать на всех одно большое поле.
И вот собрались они все вместе, возделали большое поле и засеяли его просом ндийямири. Вырастили просо, дождались, когда оно созреет, дружно собрали урожай. И сложили все снопы проса ндийямири в амбар на столбах, чтобы оно просохло для обмолота. Потом сказали друг другу:
– Разойдемся! У нас у всех свои дела. Отдохнем, а потом соберемся вместе. Соберемся на праздник нового урожая!
Все были согласны, и маленький заяц Кумба тоже. Но когда звери разошлись, маленький заяц вернулся тайком к амбару. Он вытащил все просо, перенес его в джунгли и спрятал. Всю ночь бегал он туда и обратно. Из амбара тащил просо, а в амбар – помет гиены, который подбирал на тропинках. И под утро проса почти не осталось, зато весь пол был усеян пометом гиены.
Когда взошло солнце, звери начали собираться на праздник. Они сошлись на большой поляне и встали в круг. Все были здесь: лев, пантера и гиена Силли Демба. Только маленького зайца не хватало.
– А нy-ка позови его! – приказал лев гиене.
– Эй, заяц Кумба, где ты? – закричала гиена Силли Демба. Заяц Кумба приглушил свой голос и ответил из-за кустов еле слышно, словно издалека:
– Эхей! Я здесь!
– Беги сюда, заяц Кумба! – снова закричала гиена.
– Эхей! Бегу! – ответил заяц чуть погромче.
– Скорей, все тебя ждут! – опять закричала гиена Силли Демба.
– Эхей! Сейчас, сейчас прибегу! – ответил заяц Кумба почти полным голосом.
Тут он вылез из-под куста, добежал до ручья н окунулся в воду раз, другой, третий. А потом выскочил весь мокрый на поляну.
– Что с тобой, заяц Кумба? – спросили звери.
– Я был далеко-далеко! – ответил заяц. – Долго бежал, бежал. Видите, весь вспотел!
– Да, – сказали звери маленькому зайцу. – Мы видим. Ты, наверное, очень устал, бедняжка.
– Ничего, – ответил заяц Кумба. – Пойдемте в деревню на праздник.
Начали звери собираться на площади. Только маленький заяц Кумба опять где-то задержался. А задержался он потому, что бегал в джунгли за просом ндийямири. Принес он проса ндийямири своей матери и сказал:
– Поскорее обрушь это просо! И обменяй его на просо саммэ, просо старого урожая, у матери гиены. Она жадная, согласится.
Так мать Кумбы и сделала.
Собрались звери на пир. Они плясали, пели под гром тамтамов, пили пальмовое вино. И матери всех зверей угощали их кускусом и кашей из проса саммэ. Только мать гиены принесла на пир кашу из проса ндийямири.
Заподозрили звери неладное.
– Откуда у матери гиены просо нового урожая, просо ндийямири? – спрашивали они друг друга.
– Пойдемте посмотрим, цел ли наш амбар! – решили звери. И следом за львом все они отправились к амбару. Дошли звери до амбара и увидели, что вокруг раскиданы снопы проса. И еще увидели они помет гиены.
Забеспокоились звери. Сказали маленькому зайцу:
– А ну, Кумба, прыгни в амбар, посмотри, цело ли наше просо!
– Как же я туда прыгну? – возразил заяц. – У меня слишком короткие лапы!
– Тогда полезай туда ты, Силли Демба! – приказал лев гиене. – И сбрось нам просо!
Влезла гиена в амбар, взяла один сноп проса, сбросила вниз. Взяла второй сноп проса, сбросила вниз. Сбросила последний, третий сноп проса, и вместе с ним посыпался– на землю помет гиены. А больше в амбаре ничего не оказалось.
Горько зарыдала гиена. Услышали это звери и сказали пантере:
– Прыгни туда, посмотри, почему Силли Демба рыдает. Впрыгнула пантера в амбар и увидела, что он пуст, лишь помет гиены валялся повсюду на полу.
– Это ты, Силли Демба, украла наше просо! – зарычала пантера.
– Нет, это не я, клянусь! – ответила гиена и зарыдала еще горше.
Соскочила пантера на землю, рассказала зверям обо всем, что увидела.
И тогда решил слон Диалло:
– Чтобы не было споров и подозрений, все мы должны пройти испытание водой. Большая река сама покажет, кто украл просо.
И пошли они к Большой реке. Слон прыгнул через реку – и не коснулся воды. Лев прыгнул – и не коснулся воды. Пантера прыгнула – и не коснулась воды. Гиена прыгнула – и не коснулась воды. Заяц прыгнул и упал прямо в реку.
– Вот он, вор! Вот кто украл наше просо! – закричали звери.
– Да нет же, нет! – запищал в ответ Кумба. – Вы же знаете, когда вы собрались, я был далеко-далеко, бежал к вам долго-долго, даже весь вспотел. Вы же знаете: моя мать, как и все матери, сварила кашу из проса саммэ, только мать гиены сварила просо ндийямири. Вы же знаете, в амбаре полно помета гиены и ни одного заячьего орешка! Не я вор!
Смутились звери, задумались. Что же делать? Проса нет, есть нечего. И решили они:
– Придется нам продать своих матерей!
И вот каждый приготовил веревку, чтобы наутро вести свою мать на базар. Но каждый жалел свою мать. И все звери выбрали веревки похуже, чтобы их легко можно было оборвать. Все, кроме глупой гиены Силли Дембы. Она взяла самую крепкую веревку.
И вот наутро повели звери своих матерей на базар. Но по дороге мать льва оборвала веревку и убежала. Потом убежала мать пантеры. Потом мать Кумбы. И только гиена Силли Демба довела свою мать до базара и продала в рабство.
– Вот кто бесчестный вор! – сказали звери. – Она продала свою мать, значит, она и наше просо украла! И гиену с позором изгнали из деревни. А хитрый заяц только посмеивался в усы.
Сенегальская, 95, 71
154. Почему умирающая змея ложится на спинуОднажды случилось, что пауку Ананси понадобились деньги. Он отправился к соседям просить помощи, но об Ананси шла дурная слава, и никто не хотел дать ему взаймы. Тогда он пошел к леопарду, потом к слонихе, но и они ему отказали. Ходил он к цесарке, к черепахе, к ястребу, но и у них ничего не добился. Тогда он отравился в дальнюю деревню, где жила змея Ово. Она дала ему взаймы, сколько ему было нужно, с условием, что он вернет деньги через двадцать один день.
Но когда прошел двадцать один день, у Ананси не оказалось денег для расплаты. Вот и начал он думать, как бы ему выйти из положения. Он пошел в свой огород и накопал целую корзину ямса. Корзину он поставил себе на голову и отнес к дому змеи.
– Настал день, когда я должен вернуть тебе те деньги, – сказал он. – Но дело в том, что еще два или три дня у меня денег не будет, и я надеюсь, ты будешь так добра, что согласишься подождать. А пока, чтобы отблагодарить тебя за помощь, я принес тебе немного ямса*.
Ананси наговорил змее много приятных слов, и змея согласилась подождать еще три дня.
Ананси отдал змее половину принесенного ямса, и тем, что ей досталось, она поделилась с друзьями. Свою часть Ананси оставил в корзине.
Змея была гостеприимна и пригласила Ананси остаться на ночь в ее доме. И Ананси остался.
Но в середине ночи Ананси, не поднимая шума, встал с циновки и незаметно выскользнул за дверь. Он унес свою долю ямса и спрятал в зарослях.
Вернувшись, он поставил пустую корзину перед домом и снова лег спать.
Утром он вышел из дома змеи и спросил ее:
– Где мой ямс?
Но змея ничего не знала о ямсе. Ананси взял пустую корзину и вернулся домой. Он пошел к вождю и пожаловался, что у него украли ямс.
Люди по всей округе забеспокоились и стали говорить друг другу:
– Что же это за вор, который осмелился обокрасть Ананси, поступившего так благородно?
Вождь созвал всех на суд, чтобы найти виновного. Собрались туда со всех деревень. И Ананси сказал:
– Есть только один способ найти виновного. У меня есть волшебный нож. Я коснусь им каждого из присутствующих, и тех, кто не виновен, он не порежет. А порежет он только тою, кто виноват.
Тогда все звери по очереди стали выходить из круга, чтобы подвергнуться испытанию.
Первой к Ананси подошла цесарка, и он провел своим ножом по ее перьям, но провел не острием, а тупой стороной ножа. То же самое он проделал с черепахой, кроликом и другими животными. И никто из них не получил даже царапины.
Наконец подошла очередь змеи, н она сказала:
– Я тоже хочу пройти испытание. Но Ананси отказался.
– О нет! – воскликнул он. – Ведь немыслимо, чтобы, после того как ты дала мне взаймы, ты бы украла мой яме! Но змея настаивала на своем.
– Я должна тоже пройти испытание. Ты был в моем доме, когда у тебя украли яме. Все другие звери уже прошли испытание. Я тоже должна доказать свою невиновность.
Ананси убеждал ее, что это лишнее, но змея настаивала на своем, требуя, чтобы с нее тоже было снято подозрение.
– Ну ладно, – сказал наконец Ананси. – Раз ты сама этого хочешь, подвергнем и тебя испытанию.
И Ананси провел по ее коже ножом, но на этот раз не тупой стороной, а остро отточенной – и убил ее. Тут все закричали:
– Она не выдержала испытания! Значит, она виновна! Когда Ово умирала, она повалилась на спину, животом к небу, словно взывая: "О, боже! Посмотри на мой живот! Съела ли я ямс у Ананси?!"
И вот почему всякий раз, когда убивают змею, она поворачивается животом к небу, призывая бога быть свидетелем ее невиновности.
Ашанти, 109, 161
