Текст книги "Книга о судах и судьях"

Автор книги: Марк Харитонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

94. На воре шапка горит

Как-то раз царь зверей – тигр, восседая на троне, приказал своему другу медведю собрать всех зверей на суд. А вершил он суд вот почему: пришла к нему вчера овечка и пожаловалась, что кто-то зарезал ее сына – маленького барашка. Вот и решил тигр наказать виновного.

Внимательно смотрит тигр на всех зверей, подолгу вглядываясь в каждого.

Вдруг ни с того ни с сего волк завопил:

– Да что это такое! Весь день вчера дома просидел! Ни в чем я не виноват! Сам, наверное, разбился барашек, а на других валит.

– Замолчи! – прервал его тигр. – Это ты виноват. Тебя еще никто не обвинил, а ты уже кричишь о своей невиновности! Медведь, – приказал тигр, сделай с волком то же, что он сделал с барашком!

Афганская, 107, 168

95. Догадливый судья

Один джигит собрался в дальний путь и оставил у соседа сто золотых на сохранение.

Прошло несколько лет, вернулся джигит и попросил соседа вернуть деньги.

Сосед был хоть и старый человек, но жадный и бесстыдный.

– Я от тебя ни одной копейки не получал, и на хранение ты у меня денег не оставлял, – сказал он.

Джигит опечалился, рассказал друзьям, и они посоветовали:

– Сходи к нашему судье. Он разберется, вернет тебе твои деньги.

Пошел джигит к судье. Вызвал судья старика и сказал:

– Аксакал*, ты стар, тебе не к лицу лгать. Скажи, получил ли ты от этого джигита на хранение его золотые?

– Сын мой, я никогда у пего денег не получал, чему свидетель сам бог. У меня белая борода, и незачем мне лгать перед тобой.

– У тебя есть свидетели, что ты давал ему деньги? – спросил судья у джигита.

Джигит ответил, что у пего никаких свидетелей нет.

– А на каком месте ты ему отдал деньги? – снова спросил судья.

– Неподалеку от нашего аила стоит тополь, – ответил джигит. – В тени этого тополя я и отдал ему па хранение сто золотых.

– Если так, иди к этому тополю, тащи его сюда и пусть он расскажет мне, как ты отдавал сто золотых этому старику.

– Почтенный судья, – удивился джигит, – как же я притащу сюда тополь?

– Бери мою печать, покажи ее тополю, и он придет сюда сам, – сказал судья.

Джигит взял у судьи печать и побрел, а старик спокойно сидел. Он понимал, конечно, что никогда тополь не явится к судье. Прошло полчаса, судья спросил у старика:

– Старик, скажи мне, дошел ли наш джигит до того тополя?

– Нет, он еще не дошел, – ответил старик. Через некоторое время судья снова спросил:

– А теперь дошел?

– Дошел, – уверенно сказал старик.

Прошел час, судья в третий раз спросил у старика:

– Как ты думаешь, возвращается уже наш джигит?

– Да, уже пора ему возвращаться.

Пришел джигит ни с чем, отдал судье печать и сказал:

– Я показал вашу печать тополю, он и с места не сдвинулся. А для того, чтобы притащить его сюда, надо множество быков.

– Тополь уже ко мне приходил, – ответил судья, – и давно ушел обратно.

– Как это так? Когда тополь сюда являлся? Если бы он приходил, то увидал бы и я, – удивился старик.

Судья усмехнулся:

– Я тебя спрашивал три раза. Первый раз ты ответил, что

джигит не дошел до тополя; во второй раз, что он уже дошел, а в третий, что он возвращается назад. Если бы ты не получал денег от этого джигита перед этим тополем, то не знал бы и дороги к нему. Поэтому ясно, что ты получил сто золотых.

Тогда старик признался и вернул джигиту сто золотых[xciii]  xciii
  Ср. афганскую сказку "Мудрый судья" [107, 147], персидскую «Свидетель» [85, 50], казахскую «Верное решение» [62, 315], индийскую «Дерево-свидетель» [48, 200], узбекскую «Дерево-свидетель» [53, 88], турецкую «Показания дерева» [25, 238] и др.


[Закрыть].

Киргизская, 66, 185

96. [Как один человек спасся от смерти]

Жил один юноша, и было у пего две невесты, обе красавицы. Одна была дочерью самого бедного человека в ауле, другая была дочерью самого богатого.

И было у юноши два друга. Один из них советовал ему жениться на дочери самого бедного человека. Он считал, что она будет ему лучшей парой, так как ее руки не боятся никакой работы.

Другой советовал юноше жениться на дочери богатого и говорил, что она рукодельница, строго соблюдает религиозные обычаи, не пропускает ни одного намаза*.

Юноша женился на дочери богача. Жил он с женой неплохо.

Однажды встретил он своего друга и спросил его:

– Скажи, почему ты не советовал жениться на дочери богатого?

– Потому что я знал: когда она была девушкой, она водила за собой мужчин, – ответил тот. – А кто привык к такой жизни, тот никогда ее не оставит.

– Как это может быть, если она так усердно совершает все намазы? удивился муж. – До сих пор я не замечал за ней ничего плохого.

– А ты проследи за ней, когда она совершает намаз, и, если ничего не заметишь, значит, мои слова ложь, – сказал друг. И вот однажды поздно ночью жена стала совершать намаз. Муж лег и притворился, будто спит, а сам стал подглядывать за ней.

Думая, что муж спит, жена взяла кумган* и вышла во двор.

Муж, крадучись, вышел за нею. Она направилась к коровнику и зашла под навес. Тут муж увидел, что в коровнике ее ожидал мужчина.

– Кто ночью находится в моем коровнике?! – крикнул он.

Мужчина бросился бежать, а женщина скрылась в доме и заперла за собой дверь.

Когда муж вернулся, жена не пустила его.

– Иди, иди! Возвращайся туда, где был ночью до сих пор, – сказала коварная притворщица.

Пока он пререкался с нею у двери, на шум прибежали муртазаки*.

– Почему ты стоишь здесь ночью? – спросили они.

– Жена не пускает в дом, – ответил он.

– А где он был? – крикнули они жене.

– А спросите его, где он был! Наверное, на каком-нибудь разбое, – крикнула в ответ коварная женщина.

– Мы знаем, где он был! – сказали муртазаки, схватили его я бросили в темницу.

Вскоре затем повели его в один дом, там показали ему зарезанных мужчину, женщину и ребенка и спросили:

– Кто был с тобой, когда ты убивал их?

– Знать не знаю, – ответил он и отказался признать себя виновным.

Но его недолго думая приговорили к смерти [...] Перед казнью он попросил исполнить последнее его желание.

– В пятницу отведите меня в мечеть и разрешите совершить намаз вместе с аульчанами. Там я назову сообщников.

Ему разрешили совершить намаз. В пятницу привели его в мечеть, Люди помолились и вышли из мечети. А бедняга сидит да сидит и не кончает намаз. Муртазаки ожидают его. Но тот сам не знает, что делать. Знает одно – без вины его расстреляют.

Наконец он устал сидеть, оглянулся – и увидел, что сзади НЕГо сидят еще двое и так же, как и он, усердно совершают намаз.

– Вот мои сообщники! – указал он на них. Муртазаки схватили обоих и увели в темницу. На допросе они признались:

– Правда, убили мы, но того, кто на нас указал, с нами не было, и мы не знаем, почему он называет себя нашим сообщником.

Тогда спросили этого человека:

–Теперь нам ясно, что ты невиновен. Но как ты узнал, что убийцы – эти двое?

Он ответил:

– Тот, кто совершает преступления, всегда усердно молится богу. Вот и сегодня: народ давно кончил намаз, а эти двое, помня о совершенном преступлении, продолжали молиться, умолять Аллаха простить их грехи. Так я узнал, кто убийцы.

Его отпустили. Он вернулся домой и развелся с женой.

Адыгейская, 20, 161

97. Корова с отрезанным языком

В уезде Танчансянь у крестьянина Ху Сы была корова. И была она ну прямо как «домашняя драгоценность»: поле пахать – на ней, поклажу возить – опять же на ней. И каждое утро Ху Сы сам кормил и поил ее.

Пошел однажды Ху Сы кормить корову, глядь, а в стойле все перевернуто; присмотрелся повнимательнее: у коровы изо' рта кровь капает. Удивился Ху Сы и подумал: "Неужели и корова может харкать кровью?" Раскрыл он руками корове рот, а там все в крови, и язык куда-то пропал.

Корова без языка ведь и траву не может жевать, того и гляди, помрет. А издохнет корова, как тогда они все будут жить? Заплакал Ху Сы от огорчения. А потом подумал: "Наверняка кто-то отрезал ей язык", – и побежал к Бао-гуну[xciv]  xciv
  Одна из популярных сказок, связанных с именем справедливого судьи Бао Чжэна, или, как зовут его в народе, Бао-гуна, господина Бао. В эпоху Сун в Китае действительно жил такой неподкупный судья, дела которого описываются в династийной хронике. Народные предания рисуют его как заступника обиженных и пострадавших. (См. также вступительную статью.)


[Закрыть] с жалобой.

Выслушал Бао-гун крестьянина и стал размышлять: "Кто? Зачем отрезал корове Язык? Да и что можно сделать с небольшим коровьим языком?" Думал он, думал и наконец вынес такое решение.

– Иди-ка ты домой, – сказал он Ху Сы. – Послушай меня, зарежь корову, продай мясо, а через три дня приходи ко мне снова.

– Зарежешь корову – нарушишь закон, – ответил крестьянин.

– Ничего, я заступлюсь за тебя, – успокоил его Бао-гун.

Послушался Ху Сы мудрого совета, зарезал корову, разрубил тушу на куски и продал, денег выручил немало, а все-таки не хватает, чтоб купить другую корову.

Загоревал крестьянин.

Отослал Бао-гун крестьянина домой, а на второй день является к нему некий Чэнь Сань с жалобой, говорит: "Ху Сы тайком прирезал корову, годную для пахоты, преступил закон, надо наказать его".

– А кем тебе доводится Ху Сы? – спросил Бао-гун.

– Он мой сосед. Я собственными глазами видел, как он резал корову. Другие соседи тоже знают. Если господин не верит, пусть позовет и их.

Стукнул тут Бао-гун кулаком по столу и закричал:

– Ах ты, подлец! Ты отрезал язык у его коровы да еще пришел жаловаться! Чем обидел тебя Ху Сы? Ты зачем вредишь ему? Быстро говори правду!

Услышал Чэнь Сань, что Бао-гуну уже известно все про коровий язык, не осмелился он отпираться, и пришлось ему сказать всю правду.

– Пошел я как-то к Ху Сы денег занять, а он не только не дал, а еще давай поучать меня. Ну я и затаил па него злобу, поэтому то и отрезал у его коровы язык. Я думал, если вырезать у коровы язык, то ему ничего не останется больше, как прирезать ее и продать мясо. А тут я пойду и донесу, что Ху Сы самовольно забил корову. Вот его и засудят.

Выслушал Бао-гун речи Чэнь Саня, разгневался страшно, велел стражникам схватить его и дать ему сорок палок да еще заставить его купить Ху Сы другую корову.

На другой день Ху Сы сам пришел к Бао-гуну. Чиновник рассказал ему обо всем, и тут только понял Ху Сы, что язык корове отрезал его сосед и что, если бы не Бао-гун и не прирезал бы он коровы, не миновать бы ему суда. А когда услышал, что Бао-гун приказал Чэнь Саню купить ему другую корову, поблагодарил он мудрого судью Бао-гуна и радостный ушел домой.

Китайская, 140, 163

98. Как нашли вора

Жил-был на свете один человек. Было у него три сына. Когда пришло время умирать, человек позвал к себе сыновей и сказал им:

– Я скоро умру, все мое богатство я обратил в золото, а оно лежит в виде большого кирпича в таком-то месте. Когда я умру, возьмите его и разделите между собой поровну.

Вскоре оп умер, сыновья похоронили его, устроили по нем поминки и после всего этого собрались вместе.

– Теперь, – сказал старший из них, – мы можем пойти и взять золото.

Пришли они в указанное место, но золота не нашли.

– Что ж, – сказал старший, – о месте, где было спрятано золото, знали только мы и отец. Он уже мертв, а золото взял кто-то из пас. Так как сами мы все равно не сможем найти виновного, то давайте пойдем к хану, он, говорят, славится умом и справедливостью, и попросим рассудить нас и указать вора.

Братья согласились с ним и отправились к хану. [Рассказали ему о своем деле.] Хан сказал им:

– Я попытаюсь вам помочь, а пока прошу вас быть моими гостями, – и с этими словами пригласил их в свои покои [...]

Сестра хана увидела, что брат ее о чем-то крепко задумался, и спросила:

– Что с тобой, брат, отчего ты так крепко задумался? Хан рассказал ей обо всем, и она сказала:

– Думаю, что я смогу помочь. Ты пригласи их в гостиную и там попроси меня что-нибудь рассказать. Тут уж положись на меня.

Хан так и сделал, и, когда все удобно уселись, хан. попросил сестру рассказать что-нибудь. Л когда она показала себя умной собеседницей, то и братья присоединились к его просьбе. И тогда ханская сестра начала рассказ.

"Жили когда-то па свете, – сказала она, – юноша и девушка. Еще с детства были они дружны и любили друг друга великой любовью, а однажды поклялись, что будут принадлежать только друг другу. Но юноша этот был из бедной семьи, и поэтому, когда настало время выдавать девушку замуж, ее родители не отдали дочь за него, а отдали за другого, богатого юношу. Девушка была очень опечалена этим, но не смела противиться воле родителей. Грустная, с заплаканными глазами сидела она, когда жених вошел к ней. А он был человек достойный и, увидев ее в таком горе, сказал ей:

– Почему ты так печальна? Если ты не хотела идти за меня, почему не сказала об этом раньше? Я не настаивал бы.

И девушка объяснила ему, что она не осмелилась перечить родителям, что у нее есть возлюбленный, которому она поклялась в своей верности, поклялась только с ним разделить брачное ложе.

– Ну что ж, – сказал жених. – Я уверен, что он любит тебя не больше, чем я, но не хочу, чтобы ты была несчастна, а посему иди к нему и будь его женой. Обо всем остальном я позабочусь сам.

И девушка, обрадованная, побежала в чем была к своему любимому, удивляясь и восхищаясь благородством отпустившего ее жениха. Любимый ее печально сидел у очага и наигрывал на своем комузе* грустные мелодии. При виде ее он быстро вскочил со словами «Зачем ты пришла?», на что она ответила: «Я пришла выполнить свою клятву», – и рассказала обо всем.

И юноша молвил:

– Я не могу причинить горе такому джигиту, как твой муж, поэтому я не оставлю тебя здесь. Ты же можешь быть счастлива и с ним, раз он такой достойный человек.

С этими словами он завязал себе глаза, разделся, затем то же проделала и она, и они легли обнаженные по краям ложа, не прикасаясь друг к другу.

– Ну вот, клятва наша выполнена, иди, – сказал юноша и отвернулся. И девушка пошла назад, дивясь выдержке юноши и гордясь благородством обоих соперников.

На обратном пути ее встретили грабители, ожесточившиеся в своем ремесле и не щадившие ни старого, ни малого, ни женщины, ни ребенка. Они удивились н обрадовались богатству ее одежды и обилию драгоценностей – ведь она была в свадебном наряде – и спросили:

– Куда ты идешь?

– К любимому, – ответила девушка.

– Откуда? – спросили они.

– От любимого, – ответила она.

Те были поражены таким ответом, стали расспрашивать ее, и она рассказала им о случившемся. Тогда грабители сказали:

– Стыдно отнестись без снисхождения к женщине, с которой так благородно обошлись два горячо любивших ее человека. И они отпустили ее..." Кончив рассказывать, сестра хана повернулась к братьям и спросила их:

– Как вы считаете, чей поступок был более благороден?

Старший ответил:

– Я считаю, что благороднее всех поступил муж девушки. Он горячо любил ее, так любил, что пошел на все, чтобы получить ее, и, едва получив, – отпустил. Он слишком любил девушку, чтобы видеть ее несчастной. Быть мужем и, не тронув, отпустить любимую – это ли не подвиг!

Средний же сказал:

– А я думаю, что поступок возлюбленного благороднее. Ведь он любил ее с детства. Она пришла к нему, она лежала с ним на брачном ложе, а он отпустил ее. Лежать па одном ложе с любимой, слышать ее дыхание и отпустить ее – это большой подвиг.

– Ну нет, – горячо вступил в спор младший. – Все это бледнеет перед благородством грабителей. Ведь они никогда никого не щадили, а тут упустили такую хорошую добычу, поддавшись минутному настроению. Всю жизнь алкать добычи, а получив ее, отпустить – это настоящий подвиг.

И тогда сестра хана прервала их и сказала:

– Золото у него, – и показала на младшего брата.

И он признался, так как понимал, что сам выдал себя. Вот так-то[xcv]  xcv
  AaTh 976, 976А. Ср. персидскую сказку «О туркмене, ларце с драгоценностями, слепом верблюде и судье» [87, 458], туркменскую «Три спорщика» [90, 327], непальскую «Кто вор» [46, 3331], кхмерскую «Как отшельник на золото позарился» [89, 270], уйгурскую «Мудрый старец» [135, 247], казахскую «Суд бия Бальтепея» [62, 294]. В курдской сказке «Три Ахмада» [70, 68] находят не вора, а незаконнорожденного.
  В Европе особую популярность сюжет приобрел благодаря Боккаччо, который использовал его в "Декамероне" (день десятый, новелла пятая). Мадонна Дианора, жена Джильберте, обещает месспру Ансальдо стать его любовницей, если тот создаст в январе цветущий сад. Ансальдо при помощи некроманта выполняет ее желание. Джильберте требует, чтобы жена исполнила свое обещание, по Ансальдо, узнав о великодушии мужа, отпускает Дианору, а некромант отказывается от платы за свое искусство. Слушателям предлагается решить, кто из них великодушнее. Этот вариант не связан с отысканием вора; тем не менее П. А. Грипцер связывает его с формой "казуса" (см. вступительную статью). Упомянув о других вариантах сюжета (шотландском, русском, турецком, арабском), он пишет: "У нас нет прямых данных, откуда непосредственно заимствовал содержание своей новеллы Боккаччо... но структура новеллы, композиция и форма сказки... все это указывает на то, что родину данного сюжета мы должны искать в каком-либо из литературных памятников древней Индии. Таким памятником оказываются "Двадцать пять рассказов Веталы", где мы н находим оригинал рассказа (Вет. Шив., 9; Вет. Джамбх., 10). Дочь купца обещала одному юноше, что в брачную ночь она придет к нему. Муж, которому она об этом рассказала, отпустил ее. По дороге ее захотел ограбить вор... по затем, пожалев, не тронул. Юноша также пощадил ее и сразу же послал обратно домой. На вопрос Веталы, кто самый великодушный, Викрамадитья в рецензиях Шивадасы и Джамбхаладатты дает разные ответы: в первой он называет вора, во второй – мужа. Здесь перед нами форма ..казуса" в чистом виде. Остальные восточные и западные версии и варианты, сохранившие его своеобразную структуру, тем самым бесспорно обнаруживают свое индийское происхождение" [6, 226 – 227].
  Ср. также язгулямский вариант [117, 44], персидский [50, 101]. Интересен приговор в таджикской сказке «Красивая и умная Фариштамох». Если во всех других вариантах предпочтение отдается кому-то из мужчин, здесь женщина-слушательница замечает: «Вы очень узко мыслите!.. Вы забыли о преданности девушки. Ведь, чтобы остаться верной, она сделала все, что могла, и при этом проявила редкую храбрость. Разве прославляемая вами человечность в поведении девушки ничего не значит?» [127, 24 2]. В систанской сказке «Братья-прорицатели» аналогичную историю рассказывают трем братьям, спорящим о наследстве, чтобы рассудить, кто из них вправе претендовать на большую долю. Двое старших заявляют, что они тоже отпустили бы девушку. Иное дело младший. «Я никогда не отказываюсь от куска, который сам мне в рот лезет». – «Значит, ты и хочешь большую долю в наследстве, – говорит девушка (взявшаяся их рассудить. – М. X.). – Возьми вместо этого меня в жены» [101, 148]. Наследство, впрочем, поделили поровну.
  Разнообразие суждений и приговоров как внутри одного сюжета, так и в разных его версиях особенно наглядно подтверждает мысль, как несходны могут быть у разных судей представления о справедливости, благородстве, человечности и т. п.


[Закрыть].

Даргинская. 43, 139

99. [Как молла доказал свою правоту]

Однажды молла Насреддин подъехал к базару, привязал осла к столбу, а сам сел под навесом и попросил дать ему чаю.

В это время какой-то человек остановился, слез с осла и начал его привязывать рядом с ослом моллы.

– Не делай этого, почтеннейший, – сказал ему молла, – мой осел на весь аул славится своим норовом. Как бы чего не случилось!

Человек промолчал и, подойдя к молле, сел рядом с ним. "Видно, глухонемой", – подумал молла, встал и пошел к ослу

с намерением привязать его к другому столбу. Но в это время осел моллы так брыкнул чужого осла, что тот замертво упал с распоротым животом.

Хозяин осла вскочил и начал ругать моллу Насреддина.

– Ведь я же тебя предупреждал, – ответил ему молла. – Сам виноват.

Но человек не слушал его доводов:

– Твой осел убил моего осла, и ты должен мне за пего заплатить!

– Что еще выдумал, – рассмеялся молла. – И не подумаю.

Тогда человек пошел к судье и подал ему жалобу на Насреддина.

Судья вызвал к себе моллу и стал его допрашивать. Но молла Насреддин упорно молчал.

Судья покачал головой и сказал:

– Я вижу, что этот человек немой. Какая же на нем может быть вина?

Тогда истец рассердился:

– С чего это ты решил, что он немой? Когда я подъехал к базару, он мне сказал, что его осел славится на весь аул норовом, и потому не советовал привязывать моего осла рядом с ним. А ты говоришь, он немой!

– Так чего же ты требуешь с него денег за убитого осла, если он тебя предупреждал? – спросил судья. – Этот человек ни в чем не виноват!

– Правильно! – закричал обрадовано молла Насреддин. – Я ему то же самое говорю, а он не поверил.

Так молла Насреддин доказал свою правоту[xcvi]  xcvi
  Ср. китайскую сказку "Умный крестьянин" [67, 229], персидский анекдот «Дровосек и прохожий» [85, 55] и др.


[Закрыть].

Чеченская, 139, 232

100. Умные братья

Жили когда-то три брата, и были эти братья очень мудрыми. Они умели отгадывать тайны и всегда угадывали правильно. И вот однажды они собрались в путешествие. Шли, шли, и встретился им какой-то человек. Он спросил их:

– У меня пропал верблюд, вы его, случайно, не видели?

– А какие приметы у твоего верблюда? – спросили братья.

– Он слепой на левый глаз, – отвечает человек. Тогда братья сказали:

– Он пошел вот по той дороге. И тут хозяин пристал к ним:

– Найдите мне моего верблюда!

– Этого мы сделать не сможем, – говорят они. Но тот человек

не успокоился, потащил их с собой к судье, стал на них жаловаться:

– Вот эти люди видели моего верблюда, а не говорят, где он. Спроси их, куда они его дели! Судья говорит:

– Почему вы не скажете этому человеку, где его верблюд, если вы его видели? Вы его, наверное, сами украли и продали! Одни из братьев отвечает судье:

– Мы его верблюда не видели, но, когда шли по той дороге, заметили, что кто-то объел траву с правой стороны, а с левой стороны трава не тронута. Так мы и поняли, что здесь прошел верблюд, слепой на левый глаз.

Судья освободил их, и они отправились дальше[xcvii]  xcvii
  AaTh 655. Ср. персидский народный рассказ «О туркмене, ларце с драгоценностями, слепом верблюде и судье» [87, 458], сказку хауса «Владелец верблюдицы и три мальчика» [122, 58], таджикскую «Три мудрых брата» [127, 220], индийскую «Пропавший верблюд» [162, 28]. Особую проницательность проявляют герои язгулямской сказки «Три мудрых брата»: они узнают не только приметы пропавшего верблюда, но описывают женщину, сидевшую на нем. Этот мотив встречается сравнительно редко, поэтому стоит его привести:
  " – Откуда же вы узнали, что на верблюдице ехала верхом женщина ?
  Братья ответили:
  – Один раз она слезала, чтобы присесть у кустика, а женщины делают это не так, как мужчины. Судья спросил:
  – А откуда вы узнали, что женщина была беременной?
  – Если бы она не была беременной, она бы прямо поднялась с корточек, а она опиралась на руки. Судья спросил:
  – А откуда вы узнали, что в животе у нее мальчик? Братья ответили:
  – Если бы она была беременна девочкой, она опиралась бы больше на левую руку, а поскольку это был мальчик, она на правую руку оперлась" [117, ЗЗЗ].
  В абхазской сказке "Три брата" [17, 66] герои называют приметы вора, не объясняя, как им это удалось (и само воровство произошло давно). Это дало основание комментаторам говорить о плохом изложении сюжета. Между тем известны варианты, где фигурируют не следопыты, а ясновидящие; такова, например, систанская сказка «Братья-прорицатели» [101, 11]. Видимо, и абхазская сказка относится к этому варианту. В обоих случаях братьям приходится еще раз подтверждать свою способность к ясновидению у судьи (в систанском варианте – у царя).


[Закрыть].

Шугнанская. 117, 327

101. [Рассказ о подложном муже]

Один юноша, покинувший свой город, прибыл в какую-то обитель и увидел там монаха, отказавшегося от мирских привязанностей и избравшего пост и воздержание. Некоторое время юноша жил вместе с этим монахом и оказал ему несколько услуг, так что монах даже устыдился его любезности.

Однажды он обратился к юноше с такими словами:

– О юноша, я нищий, нет у меня ничего из мирских благ, чем я мог бы отблагодарить тебя. Но зато знаю я одно имя из величайших имен, ему-то я научу тебя, и, если в каком-нибудь деле ты прибегнешь к его помощи, дело это в самом непродолжительном времени придет к благополучному разрешению.

Затем он научил юношу этому имени. Юноша с помощью этого имени возвратился в свой город и молвил про себя: "Ходжа Мансур поехал по торговым делам. Я прибегну к помощи этого имени, чтобы облик мой стал подобен облику Мансура, лицо уподобилось его лицу, безжалостно заберусь в его дом, разрушу основание праведности и невинности его жены и без забот и хлопот овладею ею".

Юноша так и поступил и пошел в дом Мансура. Все домашние, увидев, что облик этого лже-Мансура во всем подобен облику их настоящего хозяина, решили, что это он и есть. А управитель дома спросил:

– О ходжа, где же все твое имущество, куда делись кони и свита? Вижу я, что ты стал бедным и нищим.

– Несколько дней тому назад, – ответил лже-Мансур, – напали на меня разбойники и отняли все мои пожитки и весь товар, свиту же и прислугу взяли в плен. Лишь хитростью и обманом удалось мне спастись от них.

– Не печалься об утраченном богатстве, – сказала жена, – не скорби об утраченном товаре. Самое важное – это жизнь, а денег ты успеешь нажить сколько угодно.

Когда настала ночь и весь дом погрузился в сон, лже-Мансур призвал чистую жену на свое нечистое ложе и хотел запачкать грязью подол ее непорочности, запылить его пылью чувственности. Но жена заметила, что все его повадки обратны повадкам ее мужа, все его ухватки противоположны ухваткам ее супруга. Она тотчас отстранилась от юноши, начала извиняться женскими недомоганиями и сказала про себя: "Посмотрю я несколько дней. Если это действительно мой муж, то что же стало с его любовью и нежностью? Если же это кто-то другой, откуда же у него взялось это полное сходство? Все же несколько дней мне надо будет притворяться больной, чтобы посмотреть, какая тайна появится из-за покрова неизвестности".

Так прошло несколько дней, и внезапно приехал сам купец Мансур. Увидел он, что жена лежит на одре болезни, а кто-то похожий на пего самого сидит у ее изголовья. Тот вцепился этому в волосы и бороду, этот – тому.

– Что ты делаешь в моем доме? – говорит один.

– А ты зачем врываешься ко мне и моей жене? – восклицает другой.

С такими речами пошли они к судье, но тот тоже не мог разрешить их тяжбы. Наконец он велел, чтобы жену спросили об обстоятельствах первой ночи и подробностях ее и мужчин также расспросили бы об этом же. Чьи слова совпадут со словами жены, тому жена и принадлежит.

Так и поступили, и рассказ жены совпал с рассказом Мансура. Лже-Мансура присудили к наказанию и выставлению на позор и с сотней унижений изгнали из города, а настоящий Мансур вернулся домой со своей праведной супругой и до конца дней своих жил с ней вместе[xcviii]  xcviii
  Раздельный допрос как прием следствия известен еще из Библии (ср. No 102). Сходную логику доказательства можно увидеть и в древнеиндийском сюжете «Рубин» (No 146): лжесвидетели не могут вылепить форму камня, которого никогда не видели.


[Закрыть].

Персидская, 50, 123

Назад к карточке книги "Книга о судах и судьях"