Текст книги "Последняя теория Эйнштейна"

Автор книги: Марк Альперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Дэвид попытался представить себе старого учителя, рыдающего над могилой Ханны Гупты. Очень это казалось неправдоподобным, и он усилием воли отогнал образ. Не время сейчас, давай к делу.

– Твой отец нам говорил, что Ганс несколько лет назад приезжал в Коламбас. Он пытался помочь тебе завязать?

На лице у нее выразилось некоторое смущение, она опустила глаза к одеялу.

– Ага, нашел мне работу в Беннинге – сидеть на телефоне у одного генерала в приемной. И квартиру мне нашел. Я даже Майкла на время получила обратно. Но потом все сама перепохабила.

– Ну, вот потому мы и здесь, Бет. Понимаешь, доктор Кляйнман перед смертью оставил…

– Ганс умер? – Она выпрямилась, сидя в кровати, челюсть у нее отвисла. – От чего?

– Не могу сейчас вдаваться в детали, но он оставил сообщение, где говорилось…

– Бог ты мой! – Она прижала руки ко лбу. – Мать твою, бог ты мой!

Схватив себя за волосы, она натянула их налицо. Моника подалась поближе, потрепала ее по спине. Дэвида слегка удивила реакция Элизабет: он думал, что сидящая на метамфетаминах проститутка должна была очерстветь до полной неспособности вообще ощущать горе. Но доктор Кляйнман был единственный в ее жизни человек, который пытался ей помочь. И ясно, что между старым физиком и его крестницей была достаточно прочная связь. Быть может, потому он и спрятал Теорию Всего здесь, в Коламбасе.

Дэвид опустился на кровать рядом с Элизабет и Моникой. Они сидели втроем, сгрудившись, сдвинув головы вместе.

– Знаешь, Бет, я не буду хитрить. Мы попали в серьезную беду. У доктора Кляйнмана был секрет – научный секрет, на который много людей хотели бы наложить руку. Ганс не оставлял тебе никаких бумаг, когда сюда приезжал?

Элизабет провела рукой по лицу, задумавшись.

– Нет, он мне ничего не оставлял, кроме денег. Хватило тогда на несколько месяцев за квартиру платить.

– А компьютер? Он тебе компьютер не покупал?

– Нет, но он купил мне телевизор. И отличный радиоприемник, помню. – Она улыбнулась воспоминаниям, но улыбка тут же пропала. – Мне пришлось все это заложить, когда я потеряла работу на базе. Вот только коробка со шмотками у меня и осталась.

Она показала на картонную коробку у окна, набитую трусами, лифчиками и чулками. Вряд ли там же могла оказаться единая теория поля.

– И где ты сейчас живешь? В этом номере?

– Иногда здесь, иногда в другом. Счетами мотеля занимается Харлан.

– Харлан?

– Да, он менеджер в «Ночных маневрах».

Другими словами, ее сутенер, подумал Дэвид.

– Доктор Кляйнман дал нам адрес этого бара. Значит, он знал, что с тобой случилось.

Элизабет вздрогнула, сжалась на кровати, сложила руки на животе.

– Ганс мне звонил, когда меня уволили. Сказал, что приедет снова и устроит меня на лечение.

Теперь Дэвид представил себе доктора Кляйнмана в «Ночных маневрах» – тоже зрелище неправдоподобное. Потом подумал, нет ли компьютера в офисе стрип-клуба.

– Значит, Ганс навещал тебя в клубе? А в офисе он случайно не оказывался?

Элизабет зажмурилась и замотала головой:

– Нет, Ганс больше не приезжал. Когда он звонил, я была в приходе, ну и послала его к трепаной матери. Больше мы с ним не разговаривали.

Она наклонилась вперед, чуть ли не касаясь головой одеяла. Не слышно было ни звука, но плечи у нее затряслись, а вслед за тем – и все тело, раскачивая кровать.

Моника снова погладила ее по спине, но теперь это не помогло. Тогда она подошла к Майклу, осторожно взяла его за локоть и подвела к кровати матери. Элизабет машинально обняла его. Попробовал бы кто-нибудь другой до него дотронуться, вопль Майкла оглушил бы всех, но к прикосновениям матери у него была, видимо, природная толерантность. Он не ответил ей нежностью, даже не посмотрел на нее. Когда она обняла его за талию, он только слегка отвернулся в сторону, чтобы можно было дальше играть в «Варфайтер».

Через некоторое время она отодвинулась от сына, чтобы рассмотреть его получше, стирая слезы с глаз.

– Все еще играешь в эту проклятую войнушку, – вздохнула она, глядя на экран геймбоя. – Я думала, она тебе уже до тошноты должна была надоесть.

Майкл, разумеется, не ответил, и Элизабет обернулась к Дэвиду и Монике.

– Майкл в нее начал играть, когда я работала в Беннинге. Ганс так настроил один компьютер у меня в офисе, чтобы Майкл мог там играть. – Она провела рукой по волосам мальчика, сделав слева пробор. – Когда школа для аутичных детей бывала закрыта, я его брала с собой на работу, и он просто сидел перед тем компьютером часами, не вставая.

Элизабет опустила руку чуть пониже и погладила Майкла по щеке. Зрелище трогательное, и в другой раз Дэвид не стал бы мешать, но сейчас мысли понеслись галопом.

– Секунду, секунду. Доктор Кляйнман приходил к тебе в офис в Беннинге?

Она кивнула:

– Да, в первый день моей работы. Хотел представить меня генералу Гарнеру, моему начальнику, которого Ганс давно знал. Они сто лет назад работали вместе в каком-то проекте.

– И пока Ганс был у тебя в офисе, он работал там на компьютере?

– Ага, потому что компьютеров там битком. Весь этот отдел называется ВСБ – Виртуальная симуляция боя. Там этих дурацких штучек навалом – беговые дорожки, защитные очки, пластиковые автоматы. Армии это почти все даже не нужно, поэтому Майклу свободно давали со всем этим играть.

– И долго Ганс работал на компьютере?

– Да не знаю, черт побери. Несколько часов он точно просидел. Они с генералом старые друзья, так что ему там не мешали.

У Дэвида теперь и сердце заколотилось быстрее. Они с Моникой переглянулись, потом оба вперились в геймбой в руках у Майкла. Случайно экран сейчас показал тот же темный коридор, что видел Дэвид ночью, заглядывая Майклу через плечо. И снова мультипликационный солдат в хаки ворвался в комнату и расстрелял полдюжины врагов. Снова солдаты противника попадали на пол, истекая кровью. И снова появилась мигающая надпись: «ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ДОСТИГЛИ УРОВНЯ SVIA/4!»

– Что за черт? – спросила Моника, показывая на экран. – SVIA/4?

Дэвид понятия не имел, но знал кого спросить. Он наклонился так, чтобы смотреть Майклу прямо в лицо. Мальчик говорил с ним ночью, может быть, заговорит снова.

– Послушай, Майкл! Что там на уровне SVIA/4?

Мальчик опустил подбородок, избегая взгляда Дэвида.

– Я не могу попасть на этот уровень, – сказал он безжизненным голосом. – Переход на уровень А1.

– Это я уже знаю, ты мне говорил. – Дэвид наклонился еще, чтобы мальчик его видел. – Но почему ты не можешь попасть на этот уровень?

– У геймбоя этого уровня нет. Есть только в программе, которая работает на сервере. Так поставил Ганс.

– А почему он так поставил?

Майкл широко раскрыл рот, будто собирался завопить, а потом вдруг впервые посмотрел Дэвиду в глаза:

– Он мне сказал, там будет надежно! Там надежное место!

Дэвид кивнул. Очевидно, доктор Кляйнман внес изменения в программу «Варфайтера». Поскольку геймбой может попасть в чужие руки, в него перенесли только сокращенную версию программы. Полная версия, содержащая всю добавленную Кляйнманом информацию, находится в более безопасном месте.

– Где находится сервер?

Майкл не успел ответить, как геймбой звоночком объявил, что переходит обратно на уровень А1. Мальчик тут же отвернулся от Дэвида и встал с кровати, где лежала его мать. Отойдя к противоположной стене, встав спиной к комнате, он снова заиграл в «Варфайтер».

– Хватит его допрашивать! – сердито сказала Элизабет. – Ты его волнуешь!

– О'кей, не буду.

Дэвид отошел от кровати. На самом деле ему уже не нужно ни о чем спрашивать Майкла – он знал, где сервер. Ганс выбрал самый отчаянный способ спрятать единую теорию поля – на компьютере в Форт-Беннинге.

Доктор Майло Дженкинс и его жена лежали ничком на ковре в своей гостиной, и если бы не дыры в затылках, можно было бы подумать, что они мирно спят. Он с ними покончил в девять утра, вскоре после того как горец-доктор объявил, что профессор Гупта вне опасности и спокойно спит на обеденном столе. От выстрелов проснулся агент Брок, растянувшийся на диване в гостиной, но через несколько секунд перевернулся на другой бок и снова заснул.

Саймон бы и сам поспал с удовольствием – ему за последние тридцать шесть часов удалось урвать мало сна, и переливание крови ослабило его сильнее, чем он рассчитывал. Но в девять тридцать его ждал ежедневный звонок от клиента, таинственного Генри Кобба, желающего узнать, как идет операция, и Саймон знал – его профессиональная обязанность выдать благоприятные известия. Поэтому он с тяжелым вздохом вошел в столовую и направился к покрытому запекшейся кровью столу, где лежал профессор Гупта.

Капельница все еще висела на люстре, вставленная в вену Гупты, по резервуар был пуст. Миниатюрный профессор лежал на спине, под ногу подложена диванная подушка. Действие обезболивающих, которые ввел ему доктор Дженкинс, уже заканчивалось – как только профессор придет в сознание, боли у него будут отчаянные. Что, собственно, Саймону как раз и надо было.

Он ударил кулаком по зашитой ране у Гупты на бедре. Тело профессора выгнулось в судороге, затылок со стуком ударился о стол, здоровая нога дернулась и сбросила на пол диванную подушку. С губ сорвался тяжелый болезненный стон, веки затрепетали.

Саймон наклонился над столом:

– Профессор, пора вставать! На лекцию опоздаете, – и снова ткнул кулаком в бедро Гупты так, что натянулись швы, столь тщательно наложенные доктором Дженкинсом.

На этот раз Гупта открыл глаза и вскрикнул высоким жалобным голосом. Попытался сесть, но Саймон прижал его плечи к столу.

– А вы везунчик, вы знаете? Еле-еле выкарабкались.

Гупта посмотрел на него и часто заморгал. Он явно еще плохо ориентировался.

Саймон слегка сдавил ему плечи:

– Все в порядке, профессор. Вы вне опасности. Вам только нужно ответить на один вопрос. Один маленький вопросик, и все.

Профессор открыл и закрыл рот, но ничего не сказал. Несколько секунд у него ушло, чтобы обрести голос.

– Что такое? Кто вы?

– В данный момент это несущественно. Существенно найти ваших друзей. Дэвид Свифт и Моника Рейнольдс, вы их помните? Вы с ними были в домике вчера вечером. А потом они вас бросили, истекающего кровью. Не слишком любезно с их стороны, как вы думаете?

Гупта наморщил лоб. Хороший признак – значит, память к нему возвращается. Саймон сильнее сжал ему плечи.

– Вижу, что помните. И наверное, помните, куда они двинулись. Вы же пошли бы с ними, если бы не были ранены, я прав?

Через несколько секунд старик прищурился и нахмурил брови. Это уже не столь хороший признак: вместе с сознанием вернулось упрямство.

– Кто вы такой?

– Я же сказал, это несущественно. Мне нужно знать, куда направились Свифт и Рейнольдс. Отвечайте, профессор, иначе вам будет сейчас очень неприятно.

Гупта стрельнул глазами влево и впервые отметил обстановку: стол черного дерева, люстру, красно-желтые обои столовой Дженкинса. Он тяжело, с трудом, вздохнул:

– Вы не из ФБР.

Саймон, придерживая одной рукой плечо Гупты, сдвинул другую к раненому бедру.

– Нет, я куда свободнее, к счастью. У американцев есть свои трюки, конечно, – пытка утоплением, лишение сна, немецкие овчарки, но я на такие полумеры времени терять не люблю.

Он потянулся к повязке на ране и сорвал ее.

Гупта выгнулся в судороге и издал вопль. Но когда Саймон заглянул ему в лицо, он не увидел там ужаса, которым обычно сопровождаются судороги боли. Профессор оскалил зубы.

– Имбецил! – зашипел он. – Вы такой же дурак, как этот агент!

Саймон в раздражении запустил два пальца в рану, ногтями раздвигая швы. Из-под лоскутов кожи снова полилась кровь.

– Хватит. Говори, где Свифт и Рейнольдс?

– Имбецил! Идиот! – орал Гупта, колотя кулаком по столу.

Саймон вдавил пальцы глубже, кровь залила пальцы и потекла струйкой по бедру.

– Не скажешь – я сдеру все эти швы. А потом обдеру кожу с ноги, лентами.

Профессор рванулся вперед, глядя бешеными глазами.

– Вы безмозглая русская свинья! Я Генри Кобб!

Глава десятая

Моника бросила на него неприязненный взгляд:

– Это идиотизм. Мы попусту тратим время.

Они снова сидели в машине Грэддика, но теперь не целовались, а спорили. Машина стояла у заправки на Виктория-драйв в четверти мили от «Ночных маневров», и Элизабет Гупта звонила по телефону-автомату. Грэддик стоял на страже, держа чашку кофе «Данкин донатс», а Дэвид, Моника и Майкл ждали в машине.

– И вовсе не идиотизм. Это вполне разумно, – настаивал Дэвид.

Моника покачала головой:

– Если Кляйнман не хотел, чтобы теория попала в руки правительства, зачем бы он совал ее в компьютер, принадлежащий армии США?

– Армейские компьютеры – самые защищенные в мире. К тому же он спрятал уравнения в программе военной игры, которой больше уже никто не пользуется.

– Но у военных все равно есть к нему доступ! Что, если какой-нибудь капитан или полковник из отдела виртуальных боев захочет развлечься и запустит «Варфайтер»?

– Прежде всего до теории тебе не добраться, если не выйдешь на самый верхний уровень. Это наверняка не просто, если не играть в эту игру все время, как вот Майкл. – Дэвид показал на мальчишку, согнувшегося на заднем сиденье над своим геймбоем. – А во-вторых, если овладеешь игрой и найдешь уравнения, ты не поймешь, что они значат, если ты не физик. Подумаешь, что какая-то чепуха, и тут же забудешь.

Но это ее не убедило.

– Не знаю, Дэвид. Признай, что предположение довольно дикое. Ты уверен, что ты…

Но тут Элизабет отошла от автомата и нагнулась к окну машины. Она оделась в спандексовое трико и футболку, но по-прежнему была очень похожа на уличную девку.

– Не отвечает, – сообщила она Дэвиду через окно. – Похоже, Шейла уехала на уикенд.

Дэвид нахмурился. Он надеялся, что Шейла – подруга Элизабет, работающая секретарем в том же отделе симуляции виртуальных боев, – поможет проникнуть в Форт-Беннинг.

– А больше ты никого не знаешь, кто там работает?

– Не, никого, – ответила Элизабет. – Мужики там все на компьютерах сдвинутые. Сколько я там работала, никто даже «здрасте» не сказал.

«Плохо, – подумал Дэвид. – Без помощи работников базы даже охрану на воротах не пройти, не то что попасть в отдел виртуального боя».

– Самое смешное, я этих сдвинутых и в клубе никогда не видала, – добавила Элизабет. – Наверное, на интернетовскую порнуху кончают.

Это навело Дэвида на мысль.

– Бет, а есть у тебя постоянные клиенты, работающие на базе? Кто-нибудь, кто приходит регулярно?

– Ну есть, а что? – Сказано было с вызовом. – Таких, что приходят раз в неделю – навалом.

– А есть среди них люди из военной полиции?

Она задумалась на пару секунд.

– Знаю я одного сержанта из ВП, Манхеймер его фамилия. Уже несколько лет, с тех пор, как начала в клубе работать.

– Телефон его у тебя есть?

Вместо ответа она сунула руку в машину и щелкнула пальцами у Майкла перед носом. Мальчик вскинул голову, оторвавшись от своего геймбоя. Элизабет посмотрела на него сурово.

– Справочник Коламбаса, – сказала она. – Манхеймер, Ричард.

– 706-544-1329, – произнес Майк речитативом и вернулся к своей игре.

Элизабет улыбнулась:

– Каково? Когда он жил со мной, выучил наизусть телефонную книгу Коламбаса. И Мейкона тоже.

Дэвид записал номер на клочке бумаги. Память Майкла его не особенно удивила: он знал, что многие аутичные дети обладают феноменальной памятью, и видел телефонные справочники, которые хранились на компьютере в «Приюте Карнеги». Неприятно было смотреть, как Элизабет использует способности сына: ясно, что так щелкала пальцами она не в первый раз. Наверное, удобный способ помнить своих клиентов.

Он протянул клочок ей:

– Позвони этому сержанту и попроси его об одолжении. Скажи, что в городе твои друзья, которым нужно попасть на базу. Скажешь, что мы хотим навестить младшего брата, а документы по ошибке дома забыли.

Она прищурилась, глядя на номер, и покачала головой:

– Манхеймер за так ничего делать не будет. Захочет от меня бесплатный подарочек, если не два.

Дэвид этого ожидал. Он вытащил бумажник и отсчитал пять двадцаток.

– Не беспокойся, я оплачиваю. Сотня вперед, две сотни потом. Пойдет?

Элизабет уставилась на деньги, открыла рот, облизала губы, будто уже чувствуя вкус кристаллов метамфетамина. Потом выхватила у Дэвида бумажку и бросилась к телефону.

Дэвид посмотрел на Монику, но она отвернулась. Было видно, что она молча злится, и это было хуже, чем если бы она орала. В молчании они смотрели, как Элизабет набрала номер и стала говорить. Наконец Дэвид протянул руку над сиденьем и тронул Монику за плечо:

– Слушай, в чем дело?

Она дернула плечом, стряхнула его руку.

– Сам знаешь. Ты с ней как сутенер.

– Я? Да я же только…

– Что она сделает с деньгами, как ты думаешь? Сам знаешь: загудит на все и закупит свою дрянь. А потом обратно в стрип-клуб и номер мотеля.

– Послушай, нам же нужна помощь, чтобы найти теорию. Если у тебя есть лучшее предложение, отчего ты тогда…

Вдруг Моника вцепилась в руку Дэвида.

– Что-то случилось, – сказала она, показывая в сторону телефона-автомата.

Рядом с Элизабет стоял Грэддик и что-то ей орал, а она, не обращая на него внимания, продолжала говорить в трубку. Тут же Грэддик сгреб ее в охапку и потащил к фургону. Дэвид ничего не понимал, пока не посмотрел на улицу и не увидел с полдюжины черных «сабурбанов», припаркованных перед «Ночными маневрами». Из них вываливался рой людей в сером и окружал клуб.

Грэддик открыл заднюю дверцу и впихнул Элизабет внутрь.

– Заводи мотор, брат мой! Сатана идет за нами по пятам!

Карен стояла в гостиной Глории Митчелл, глядя из-за жалюзи в окно на забитую Восточную двадцать седьмую улицу. Двое крепких ребят в свитерах стояли возле грузовичка службы доставки, который уже двенадцать часов не двигался с места. Каждые несколько минут один из ребят подносил руку ко рту, будто кашляя, на самом деле сообщая, что-то в спрятанный в рукаве микрофон.

Джонас сидел на диване, пролистывая книгу по астрономии, найденную на полке у Глории. Сама Глория в другом конце комнаты говорила по телефону со своим редактором из «Нью-Йорк таймс». Внешне миниатюрная, с волосами цвета воронова крыла, худыми ногами и острым подбородком, это была женщина-огнемет. Глаза у нее постоянно были в движении. Закончив разговор, она закрыла телефон и быстрым шагом подошла к Карен.

– Мне надо бежать, – доложила она. – Двойное убийство в Бруклине. Ты побудь здесь, пока я вернусь.

У Карен свело судорогой желудок. Она показала в окно:

– Агенты никуда не делись. – Она понизила голос так, чтобы Джонас не услышал. – Как только ты уйдешь, они ворвутся и нас заберут.

Глория покачала головой:

– Нелегальное проникновение в квартиру репортера? Не посмеют.

– Они взломают дверь и починят ее до твоего прихода. Будет так, будто мы с Джонасом просто решили уйти. И именно это они тебе ответят, когда ты спросишь.

– Ты правда думаешь, что…

– Твой редактор никого не может послать, кроме тебя?

Она сказала на выдохе громкое «Ха!»

– Даже и думать не стоит. Эксплуататор, каких мало.

Карен посмотрела на сына, разглядывающего изображение пояса астероидов. Черта с два она еще когда позволит этим сволочам к нему прикоснуться.

– Тогда мы поедем с тобой. У тебя на глазах они нас не арестуют.

– Как хочешь, – пожата плечами Глория.

Будь это обычная работа, Саймон давно уже пристрелил бы клиента: профессор Амил Гупта, он же Генри Кобб, был самой наглой и противной личностью, с которой когда-либо приходилось иметь дело. Сообщив о том, кто он такой, профессор тут же начал выговаривать Саймону в весьма неприятных выражениях. Хотя некоторые законные поводы для недовольства у него, конечно, имелись, все же он был сам виноват: путаницы бы не произошло, если бы он не настаивал на этих дурацких псевдонимах. Саймон пытался это объяснить, перевязывая рану, но профессор продолжал сыпать оскорблениями. Потом, снова получив возможность ходить, он начал выкрикивать распоряжения, выстраивая новый план: они с Саймоном на пикапе едут в Джорджию преследовать Свифта и Рейнольдс, а Брок тем временем берет «додж» Дженкинса и возвращается в Нью-Йорк. Когда Саймон попытался спросить, зачем Броку ехать в Нью-Йорк, Гупта велел ему заткнуться и искать ключи от машины. Саймон машинально потянулся за «узи», но сдержался и не стал разбрызгивать мозги Гупты по комнате. «Спокойнее, – напомнил он себе. – Думай о работе».

Поскольку дом Дженкинса стоял в нескольких километрах за кордоном, поставленным американцами, Саймон на проселках юго-западной Виргинии не встретил препятствий. К одиннадцати утра они приехали в город Мидоувью, откуда Брок свернул на север по федеральному шоссе № 81, а Саймон с Гуптой направились на юг. Профессор полулежал на пассажирском сиденье, пристроив больную ногу на приборную доску, но, к несчастью, не задремал, а вместо того каждые пять минут смотрел на часы и произносил тирады о бездне человеческой глупости. Когда они переехали границу штата Теннесси, он вдруг наклонился к Саймону и показал на знак «ВЫЕЗД 69 БЛАУНТВИЛЬ».

– Съезжайте с шоссе, – велел он.

– Зачем? Дорога чистая. Ни солдат, ни полиции.

Гупта нахмурился:

– У нас нет времени ехать в Джорджию. Из-за ваших неумелых действий Свифт и Рейнольдс получили десять часов форы. И сейчас наверняка уже вступили в контакт с моей дочерью.

– Тем больше причин ехать по федеральной дороге – местными будет дольше.

– Есть другой вариант. Я некогда работал с одной компанией в Блаунтвиле – подрядчик министерства обороны, называется «Мид-сауз роботикс». Я для них создал несколько прототипов, и потому они входят в мою сеть наблюдения.

– Наблюдения?

– Да. Если я верно предположил, куда направляются Свифт и Рейнольдс, мы сможем их увидеть.

Саймон съехал с шоссе и около двух километров проехал по шоссе номер 394. «Мид-сауз роботикс» расположилась в обширном одноэтажном здании, занимавшем приличный кусок теннессийской земли. В это субботнее утро на стоянке была только одна машина. Саймон остановился рядом и вместе с профессором пошел к проходной. Высокий беловолосый охранник в синей форме читал местную газету. Гупта постучал в окно, привлекая его внимание.

– Добрый день! Я доктор Амил Гупта из института робототехники. Помните меня? Я приезжал в апреле.

Охранник отложил газету, всмотрелся и заулыбался:

– А, да, доктор Гупта! Из Питтсбурга! Я как раз тут был, когда вы приезжали осматривать завод! – Он встал, открыл дверь, чтобы поздороваться за руку. – Очень рад снова вас видеть!

Гупта заставил себя улыбнуться в ответ:

– Я вас тоже рад видеть. Скажите, мистер Комптон уже у себя? Он просил меня посмотреть на один опытный образец.

– К сожалению, его тут нет. И он ничего не говорил насчет вашего приезда.

– Наверное, появится позже. А пока что вы не могли бы пропустить меня с моим помощником в испытательную лабораторию? У меня только два часа, так что мне нужно побыстрее взяться за работу.

Охранник посмотрел на Саймона, потом снова на Гупту. Похоже, он о чем-то задумался.

– Наверное, мне сначала нужно позвонить мистеру Комптону, дать ему знать, что вы здесь.

– Ну что вы, это совершенно не нужно. Не будем портить ему выходные.

– Я все-таки позвоню.

Он стал отступать к себе в будку, и профессор кивнул. Шагнув вперед, Саймон выстрелил охраннику между глаз – он умер раньше, чем его тело упало на пол. Нагнувшись, Саймон обшарил его карманы.

Гупта с интересом разглядывал труп.

– Забавно. Я семьдесят шесть лет прожил на свете и ни разу не видел убийства, а сейчас увидел два меньше чем за полсуток.

– Привыкнете.

Вынув ключи из кармана охранника, Саймон стал отключать сигналы тревоги в здании.

Профессор покачал головой:

– Это похоже на коллапс маленькой вселенной. Бесконечный ряд вероятностей сменился единственной мертвой достоверностью.

– Если это такая трагедия, зачем вы мне велели его убить?

– Я отнюдь не говорил, что это трагедия. Некоторые вселенные должны умереть, чтобы родились другие. – Гупта поднял глаза к небу, прикрыв рукой от солнца. – Человечество сделает колоссальный скачок, как только мы предъявим миру Einheitliche Feldtheorie. Мы станем акушерами новой эры, золотого века просвещения.

Саймон поморщился. Он солдат, а не акушер, его дело не рождение, а смерть.

Что сержант Манхеймер – один из постоянных клиентов Элизабет, просто бросалось в глаза. Нескладный, лысоватый, клювоносый – вряд ли он мог бы уговорить кого-нибудь, кроме уличной проститутки. Сейчас он сидел на заднем сиденье, обнимая Элизабет, прижимая к себе и заглядывая в вырез, но при этом бросал похотливые взгляды на Монику, устроившуюся с Майклом в грузовом отсеке. Грэддик ворчал, ведя машину к въезду в Форт-Беннинг. Сержант ему явно не нравился, как и перспектива визита на военную базу. Но Дэвид настоял, что это необходимо для спасения Элизабет, и этого хватило, чтобы Грэддик затих – хотя бы на время.

При подъезде к проходной Дэвид увидел длинную очередь машин. Что-то слишком сильное движение для субботнего утра. Показав на ворота, он спросил у Манхеймера:

– Что это там?

Сержант играл с золотой цепочкой на шее Элизабет, пытаясь вытащить висящий между грудей медальон.

– Да все приехали на Дарта Вейдера посмотреть. Речугу он сегодня толкает.

– Дарта Вейдера?

– Ага, министра обороны. Который гоняет экспрессы «Беннинг – Багдад».

Дэвид посмотрел в сторону проходной и увидел с полдюжины военных полицейских, осматривающих головные автомобили очереди. Солдаты открывали багажники и заглядывали под крылья, будто проверяя, нет ли бомб под кузовом.

– Черт, они же усилили охрану!

– Остынь, чувак. – Манхеймеру удалось вытащить медальон, и теперь сержант вертел его перед глазами. – Это все мои ребята, нас они не тронут.

Элизабет хихикала – сержант делал вид, будто гипнотизирует ее. С сотней долларов в кармане она пришла в хорошее настроение. А тем временем Дэвид нервничал все сильнее и сильнее по мере того, как машина подвигалась в очереди. Через пять минут у самой проходной к ним подошел спортивный молодой капрал с пистолетом «М-9» в кобуре. Он наклонился к окну водителя и приказал:

– Права и регистрацию. И удостоверение личности каждого пассажира.

Грэддик не успел ответить, как Манхеймер наклонился вперед, отвлекая внимание капрала.

– Мерф, привет! – окликнул он его радостно. – Мы просто в магазин базы, купить кое-чего.

Мерф небрежно отсалютовал. По выражению его лица Дэвид понял, что капрал сержанта ни в грош не ставит.

– Приказ начальника караула, сэр. Все посетители предъявляют удостоверения личности.

– Мерф, не напрягайся, эти со мной.

– Без исключений, сэр. Приказ начальника.

Со стороны пассажирского сиденья подошел еще один солдат из военной полиции. Этот уже был в шлеме и в руках держал «М-16». Дэвид потянулся к ручке дверцы, но он знал, что все кончено. Через три минуты все они будут в наручниках.

Сержант Манхеймер подвинулся по сиденью ближе к подозрительному капралу и понизил голос:

– Ладно, Мерф, тут вот в чем дело. Бет видишь? – Он ткнул большим пальцем в сторону Элизабет. – Так вот, она и эта черная девочка сегодня должны дать представление. Приватное представление для министра обороны, когда он кончит речь.

Капрал уставился на Элизабет. Та облизнула губы и выставила грудь – у капрала отвисла челюсть.

– Вы стриптизерок везете для министра обороны?

Манхеймер кивнул:

– Работа у него тяжелая, приходится иногда расслабляться.

– Блин… – Мерф посмотрел на старшего по званию с внезапно появившимся уважением. – Начальник караула знает?

– Нет. Распоряжение прямо из Пентагона.

Капрал осклабился:

– Ладно, черт с ним! Получит министр свою расслабуху.

Он шагнул в сторону и махнул рукой, веля машине проезжать.

* * *

Увидев протоколы действий Гупты в Интернете – в том числе обращение к веб-странице, указывающей адрес 3617 на Виктория-драйв, – Люсиль тут же отдала новый приказ «лирджету», и через два часа они с агентом Кроуфордом вошли в «Ночные маневры», уже окруженные отрядом агентов из отделения в Атланте. Примерно тридцать посетителей – почти сплошь пьяные солдаты в субботнем увольнении – кучковались за столами, а работники заведения – пять танцовщиц, бармен и вышибала – сидели за стойкой. Вышибала и бармен узнали Дэвида Свифта на фотографии, а бармен сообщил, что видел, как подозреваемый уходил из клуба с одной танцовщицей, у которой как раз кончилась смена. Танцовщица эта, как оказалось, была Бет Гупта, дочь профессора. К сожалению, агенты из Атланты, обыскав ее временное жилье в мотеле через улицу, танцовщицу не нашли. Бармен – скользкий тип по имени Харлан Вудс, работающий еще и управляющим этого клуба, сказал, что понятия не имеет, где искать Бет, – но Люсиль подозревала, что он врет.

Харлана она определила сразу же – жирный коротышка в футболке, на которой написано: «ЛЮБЛЮ ВЕРХОМ НА УСАХ». Люсиль подошла к бару, сложила руки на груди.

– Так это ты тут главный в этом чудном заведении?

Он быстро закивал. На высокой барной табуретке он был похож на гнома на поганке.

– Да я ж хочу помочь, нет? Только я ж сказал, не знаю я, где Бет. Она тут работает, и только, а где она в свое свободное время – не мое собачье дело.

Харлан явно сидел на колесах – тарахтел со скоростью миля в минуту и вонял, как раздевалка спортзала. Люсиль нахмурилась – нарков она не любила.

– Притормози, малыш. У Бет тут друзья есть?

Он показал на выстроившихся у бара танцовщиц – они в своих стрингах дрожали от холода.

– Да у нас все девчонки дружат. Вот с Амбер поговорите. Или с Бритни. Они, может, и знают, где Бет.

– Еще подруги, друзья? Кроме девок, у которых ты сутенер?

– Да не сутенер я! Я только…

– Харлан, не вешай мне лапшу. Лучше думай побыстрее, а то…

– Ладно, ладно! – Новые бисеринки пота выступили у него на лбу. Как все наркоманы, он быстро спасовал. – Есть тут одна, Шейла ее зовут, вот уж действительно наглая шлюха – пробы негде ставить. Когда-то и тут появлялась, черт знает что мне устроила. Они с Бет вместе на базе работали.

Вот это было для Люсиль ново. Агенты из Атланты дали ей только список арестов Элизабет Гупты.

– Бет работала в Форт-Беннинге? Вольнонаемной?

– Ага, до того как сюда пришла. С компьютерами работала, говорила. Ее какой-то родственник туда устроил, но ничего не вышло.

Люсиль вспомнился разбитый компьютер, который она видела в том домике в Западной Виргинии. Подозреваемые оставляют за собой цифровой след, и нетрудно угадать, куда они теперь направятся.

Она обернулась к Кроуфорду – он уже привычно стоял за плечом.

– Свяжи меня с командиром базы в Беннинге, – приказана она. – И с этим мудополковником Таркингтоном.

Первое, что увидел Дэвид, были парашютные вышки – три высокие башни, нависшие над казармами и административными зданиями Форт-Беннинга. Они похожи были на знаменитую парашютную вышку Кони-Айленда, которая закрылась чуть ли не сто лет тому назад, но эти по-прежнему интенсивно использовались. Парашютисты прыгали с ее выносных балок и летели к земле, как семена огромного стального одуванчика.