355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мария Ровная » Диалоги о ксенофилии (СИ) » Текст книги (страница 6)
Диалоги о ксенофилии (СИ)
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 17:35

Текст книги "Диалоги о ксенофилии (СИ)"


Автор книги: Мария Ровная



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Внизу плыл маслянисто-багровый лес. Он осторожно попробовал, как слушается его корабль. Выше. Ниже. Правый разворот. Левый. Быстрее. Стоп. Пике. Визг гравирешёток, трансформирующих энергию ускорения. Земля дыбом. Вывел над самыми кронами – и снова вверх. Теперь штопор, как тогда, с крылом. И добавить вращение ещё в двух плоскостях. Мир кувыркался вокруг него. Где оно, небо? Туда!

Он перевёл дыхание. Стянул с себя прилипшую к спине рубашку. Планета заворачивала вверх горизонт – колоссальная расписная чаша с клочьями облаков. Затем, в какой-то неуловимый момент, чаша вывернулась и стала шаром, парящим в чёрно-звёздном пространстве.

Волна бешеной радости вынесла его из кресла. Он с хриплым стоном закрыл руками лицо; подпрыгнул, коснувшись ладонями потолка; метнул иглу в удаляющуюся планету на заднем экране. Немедленно собраться, самое трудное впереди! Сделал несколько резких бросков с концентрацией внимания и переключением энергии, справился с собой. По пеленгу на два пульсара и на центр Галактики определил свои координаты.

Эта двойная звезда – Гуриам, Лоомат, звезда Румека – не значилась в списке миров, входящих в Содружество. На дисплее сменялись названия планет Содружества на семи языках: унлатхе, хэйнском, английском, русском, китайском, джаргийском и эртшинском. Цеттинан. Терра. Ульх. Сегедж. Может, туда? Искать её друга? Он не знал даже, в подлинном ли облике она была с ним. Что, если она и в самом деле похожа на хаиссу, а не на человека?… Хэйн. Она могла назваться именем своей родины. Обитатели… На дисплее появились белокожие мужчина и женщина.

Вот оно, шаровое скопление Хэйн-Дианнон: размытое пятнышко на боковом экране. До него девятнадцать тысяч светолет. А там – сотни тысяч звёзд. И возле какой-то из них крутится этот самый Хэйн. И тысячи планет-провинций. Чудо моё звёздное, почему я не спросил у тебя адреса?

Он рассчитал курс – больше в уме, чем на компьютере, с которым пока не очень ладил – и включил маршевые двигатели. Если верить учебнику навигации, в туннельный переход – син-ро – можно войти не раньше, чем гравиметр покажет 3 10-3. Значит, впереди дней пять-семь.

Он передал управление компьютеру, достал из холодильника яблоко и кусок ветчины, включил хоральную прелюдию божественного террианского Баха и привычно вызвал на экран текст очередной книги.

_ _ _

После бесконечных расчётов, чтения до одурения, метеоритных потоков, выскочившего невесть откуда кометного облака, ослепительного восторга син-ро, временной слепоты и каменного сна потом, после блуждания по скоплению в неразберихе маяков, весёлого возмущения диспетчера («Только хомо способны на такой авантюризм: выскочить из син-ро в пределах астросферы и лететь поперёк трасс! Вы не на соревнованиях по слалому, „Катти Сарк“!»), после мучительно сложного подхода к планете в толчее спутников, станций и кораблей на самом Хэйне всё оказалось до смешного просто. Прямо в здании космопорта он нашёл справочное бюро, произнёс срывающимся шёпотом: «Анна Хэйно» – и через несколько минут прочёл: «Анна Хэйно, иноземный член коллегии ксенологов Хэйн-Дианнона. Родина – Терра. На Хэйне не проживает. Юэнсин, ксенопсихолог, ксенобиолог исследовательского корабля Звёздного флота Содружества „Ийелор“. В настоящее время в рейсе. Предположительная дата возвращения „Ийелора“ – 11.8.35.15, база Сэнго».

Он перевёл срок в свои меры. Почти шесть месяцев33. Шесть месяцев она будет жить с мыслью, что его нет в живых. Если её последние слова – правда, а не утешение…

– Вайдзи-ланг-сэй, коллега! – молодой хэйнит сверху вниз с участливым любопытством смотрел на него.

– Вайдзи-ланг-сэй, – ответил он, тщательно выговаривая непривычные губам слова.

– У Вас затруднения?

– Отчасти. Но преодолимые. Благодарю Вас, коллега.

– Хэйн слишком не похож на Вашу родину, – сочувственно сказал хэйнит.

– Отнюдь, – он обвёл взглядом сияющий зал, тихий, несмотря на множество людей и не-людей. – И там, и здесь думают, любят и работают.

Хэйнит рассмеялся.

– Но и ксенофилу невесело, едва прилетев, оказаться в одиночестве. Не огорчайтесь, мы быстро найдём Ваших спутников. На Хэйне трудно разминуться.

– Вы верно пролоцировали меня, коллега, но неточно истолковали. Мы разминулись не здесь. Я прилетел на Хэйн один.

– На «Гелиосе», не так ли?

Он вопросительно поднял бровь.

– Транспорт с Терры, – пояснил хэйнит.

– У меня свой корабль. «Катти Сарк».

В усмешке хэйнита поубавилось дружелюбия.

– Вы утверждаете, что умеете управлять кораблём? И вести его в одиночку?

– Простите, коллега, – вздохнул он. – Ваш юмор слишком изощрён для провинциала-террианина.

Хэйнит сверкнул чёрными глазами и вкрадчиво поправил:

– Теллурийца, святой отец.

– Идите с миром, сын мой, – благостно-невозмутимым тоном произнёс он.

Хэйнит в традиционном приветствии положил ладонь ему на плечо.

– Джарианнон Артур Рэдрик Нэвилл. Ксенопсихолог, эмпат-контактёр, юэнсин седьмого круга.

– Фрэй Антонио Aльдиен. Странник, – с тем же жестом ответил он. – Глубоко ли Вы прозондировали меня?

– Не зондировал и не намерен зондировать. Просто я знаю Вас в лицо.

– Откуда? Если не ошибаюсь, Теллур курируется Террой, а не Хэйн-Дианноном.

– Я полухэйно, полухомо. И по роду своей деятельности бываю на многих планетах – в том числе и на Теллуре. Правда, полулегально. Этих объяснений Вам достаточно?

– Полудостаточно.

– В таком случае, не поискать ли нам для беседы место поуютнее?

– Извольте, – сдержанно ответил Альдиен.

– Вы когда вышли из син-ро?

– М-м… Если в ваших мерах…

– Значит, голодны, – решил Нэвилл.

Они поднялись по галереям висячих садов на террасу, увитую лианами лиловых лилий. Здесь ели. Ложками, щипцами, палочками и руками; стоя, сидя, лёжа и на коленях; за столами разной высоты и формы или вокруг разостланных на полу циновок… Как видно, хозяева этого уютного уголка (забавно было назвать его про себя просто харчевней) постарались учесть все вкусы, все обычаи.

«С возвращением, Одиссей!» – воскликнули за дальним столом. И с другой стороны донеслось: «Вайдзи-ланг-сэй, Джарианнон!» И ещё кто-то прокаркал что-то непонятное, и Нэвилл успевал отвечать на все приветствия сразу, а из-за цветущей колонны выпорхнула, протягивая ему обе руки, прелестная девушка в шортах и разлетайке из бус:

– Здравствуй, Одиссей! Явился, наконец – «глаза наполнив тысячами звёзд»!

– Привет, Тин, – Нэвилл запечатлел на её щёчке непринуждённый поцелуй. У девушки от удивления округлились и заблестели глаза. – Увы, звёздами не наполнишь желудок.

– Ты говоришь так только после туннельного поста, – недоверчиво фыркнула Тин, идя с ним в обнимку к свободному столу. – Отъешься и опять улизнёшь. Так и быть, угощу тебя рагу из амблонгусов.

– Тин, крошка, ты одна меня понимаешь.

– А что любите Вы, сударь? – девушка приветливо глянула на Альдиена.

– Всё, что получу из Ваших рук, сударыня.

Тин польщённо улыбнулась.

– Откуда Вы родом?

– С Терры.

– Тогда спаржа с беконом – чтобы Хэйн не показался Вам слишком чужим. Идёт?

– И глинтвейн, – подсказал Нэвилл. – Лучшее средство от ностальгии.

– Тебе-то откуда знать, что такое ностальгия, бродяга? – Тин присела на краешек стула, не сводя с Нэвилла сияющих глаз. – Из каких ты далей? С какими небылицами?

Нэвилл положил ей на ладонь гладкий блестящий камешек.

– Это тебе. Талисман из короны владычицы Рлунха, пятой планеты Бетельгейзе.

Тин восхищённо ахнула.

– Талисман из короны Бетельгейзе! Она далеко, эта звезда?

– Безумно далеко.

– И он – настоящий, волшебный?

– Самый настоящий. Исполняет желания.

– Тогда… – Тин призадумалась. – Я хочу…

– Не исполнится, – серьёзно предупредил Нэвилл. – Ведь в сердце своём ты не хочешь этого. А только хочешь хотеть.

Тин, притихнув, спрятала камешек в причёску. К столу подъехал кибер с заказанной снедью. Девушка вдруг спохватилась: «Ой, у меня столько дел!.». – и исчезла. После неё осталось облачко тонкого звона танцующих бус.

Хэйнит и теллуриец глянули друг на друга. Начал Альдиен.

– У Бетельгейзе появилась планетная система? – процедил он.

– Что за важность? – легкомысленно парировал Нэвилл. – Я выбрал название поэкзотичнее.

– С кем Вы играете? С истиной? Или с женщиной?

– Что женщине постная истина?

– Постная? – Альдиен заломил бровь. – В ней бьётся яростное сердце.

– Для того, кто вспоил её своей кровью. А женщина ждёт от нас игры, праздника и сказки.

– Любая?

– Я похож на человека, склонного к нелепым обобщениям?

– Кто знает.

– В унлатхе нет определённого артикля, – посетовал Нэвилл. – Я говорил только о Тин. Её ум не замутнён ни страданиями, ни размышлениями. И это придаёт ей особую прелесть, не правда ли?

– Вам виднее. Впрочем, благословен мир, в коем женщины не ведают страданий.

– Что ж, я рад, что Вас не шокируют здешние нравы.

– Вы не вправе утверждать это определённо. Ибо тестировали меня столь явно, что, будь на моём месте самый косный обскурант – и он не устоял бы перед искушением продемонстрировать поведенческие реакции, противоположные ожидаемым Вами.

– Сформулировано тяжеловесно, но убедительно, – засмеялся Нэвилл, нисколько не смутившись. – Однако мы уклонились. Итак, обскурант и лицемер, обуреваемый духом противоречия – что с Вами всё-таки приключилось?

– Я был убит.

У Нэвилла отяжелели скулы.

– Чего и следовало ожидать, – проворчал он. – В бою?

– Из любознательности.

– Что?…

– Мои соотечественники, любители тестов, выясняли, не заговорён ли я от стрел.

– Да Вам просто чертовски повезло. Ведь тяга к познанию могла вдохновить добрых теллурийцев и на более изощрённые эксперименты.

– Я говорю о своём народе, мессир Нэвилл, – сухо заметил Альдиен. – Вы же – о чужом.

– Мой народ – все гуманоиды хэйнитской расы, – заявил Нэвилл. – Здесь водятся чудаки и похлеще, включающие в круг своих всё разумное и даже всё живое. Вы пришли в мир иных горизонтов, Фрэй.

– Не чудаки, но пророки. И я пришёл в их мир – значит, меня не пугают его горизонты.

– Well done34, -кивнул Нэвилл. – Терриане не ошиблись, отправив Вас сюда.

– Отправив? – удивился Альдиен. – Я определяю свой путь сам, Джарианнон. И почему Вы повели речь о террианах?

– Разве не они Вас вытащили?

– Вряд ли, – не сразу ответил Альдиен, глядя на парящие вдали, за балюстрадой террасы, островерхие городские крыши. Нэвилл терпеливо ждал, потягивая глинтвейн. – Эти господа сумели исцелить меня, обучить унлатху и перенести с Теллура на третью планету Гуриама прежде, чем высохла кровь на моей рубашке. После чего деликатно удалились, так и оставшись незримыми.

– Вас оставили – на Румеке-три – одного?!

– С кораблём. «Катти Сарк» – тоже их подарок.

Он перевёл взгляд на Нэвилла. Тот сосредоточенно накручивал на палец чёрную прядь.

– Поэтому я и предпочёл стать террианином, – заключил Альдиен. – Рассказывать сказки о сверхразуме…

Он поморщился.

– Это не сказки, – возразил Нэвилл, дёргая себя за волосы. – Странники – такая же реальность, как Ваш «Летучий голландец».

– Кто?…

– Ваша «Катти Сарк». Она пропала без вести… м-м… лет пятнадцать назад и числится в реестре кораблей-призраков. Но невероятно другое. Поставьте на своё место любого Вашего соплеменника. Смог бы он в такой ситуации – не то, что действовать, но хотя бы сохранить рассудок?

Альдиен, подумав, пожал плечами.

– У меня тренированная психика. Я ведь прошёл все пять степеней посвящения.

– Ладно, возьмите любого из своих собратьев, прошедших все ваши изуверские степени посвящения. Смог бы он, сохранив рассудок, самостоятельно освоить корабль и добраться до Хэйн-Дианнона?

– Книги, разум и цель – всё, что для этого нужно.

– Ваш разум.

– Моя цель.

– Та, с которой Вы разминулись, – поддакнул хитроумный Одиссей.

– К лучшему, – Альдиен сжал кулаки и упрямо повторил, заговаривая тоску. – К лучшему. Ждать недолго. Через сто восемнадцать дней35 жена вернётся, и мы будем вместе – отныне и навеки – в мире без горизонтов, в син-ро, а не в монастырской келье.

Она воссияла пред его внутренним взором, окружённая своею светлой свитой – ореолом образов, ставших для него её символами, знаками её души. И у Нэвилла от этого сияния сузились зрачки.

– Капелла, омут, змея и хризантема, – задумчиво перечислил он. – Уж не Хэйно ли?

– Вы её знаете?

– Наслышан. А встречал только раз: мы с равным усердием посещаем заседания коллегии, – язвительно пояснил Нэвилл. Мотнул головой. – Нет, не может быть. Видимо, я опять неточно Вас истолковал. Или Вы её.

Альдиен нашёл в кармане грифель. Тонкой непрерывной линией очертил на салфетке Аннин силуэт. Нэвилл, хмуря брови, изучал рисунок так долго и так пристально, что Альдиен подобрался. Непростительное легкомыслие: разнежиться в милом незнакомом мире – быть может, обманчиво милом? – забыть об осторожности и выдать Аннион. Навлечь на неё опасность…

– Давайте уточним термины, – предложил Нэвилл. – Вправе ли Вы называть женой особу, не связанную с Вами взаимным обетом супружества?

– Закон целибата сохраняет силу и на Хэйне? – вопросом ответил Альдиен. Тяжёлая трёхгранная игла сама соскользнула из рукава в его пальцы.

Нэвилл нагнулся к нему через стол. В его вишнёвых глазах горело азартное мальчишеское любопытство.

– Вы в самом деле готовы убить за женщину? – шёпотом заговорщика спросил он. – И пришьёте меня без малейшего колебания?

– Не без. По чести, Ваша гибель меня огорчит. Поэтому верните-ка салфетку.

– Жаль. Портрет хорош. Вы не пробовали заняться этим всерьёз?

– Чем?

– У Вас явный талант художника.

– Никогда не смотрел на себя с этой точки зрения.

– В том-то и дело. Что, если я предложу Вам новую точку зрения? Вы можете выслушать спокойно, не выискивая в моих словах угрозу Вашей избраннице и не хватаясь за оружие?

Альдиен молча бросил иглу на стол. Она остановилась точно в центре, на равном расстоянии от каждого.

– Законы Ареньолы имеют силу только в Ареньоле, – мягко проговорил Нэвилл. – Незачем защищать от меня Хэйно. Снежной королеве не нужны ни защита, ни покровительство. Ей не довлеют религиозные или моральные догмы. Она – материально, интеллектуально и духовно независимый человек.

– Кто бы мог подумать, – проронил Альдиен.

– В таком случае признайте, что Вы ей – не сюзерен. У Вас нет никаких прав на неё. И никто на свете над нею не властен. Вчера она выбрала Вас. Завтра может пройти мимо. Не оттого, что дурна, а оттого, что свободна в своих склонностях. А может и остаться с Вами – но не по долгу, а по духовной потребности. Если Вы потеряете её, не считайте это обманом или предательством. Вы в другом мире.

– Не знающем духовной потребности в соблюдении долга?

– Да нет же! Мы чтим обязанность, и долг, и обет. Но никакими обетами не удержишь любовь. Она свободна.

– Вы, верно, полагаете, что верлибр свободнее сонета.

– А Вы полагаете, что свобода черпает мощь в ограничениях.

– Где грань между свободой и хаосом?

– И где – между долгом и косностью?

– Что, если не долг, скрепляет мою и твою свободы в надёжное «мы»? Можно ли не любить человека, принёсшего тебе обет и вверившего себя твоему обету?

– Вот это дисциплина чувств, – с уважением признал Нэвилл. – Вы настолько в себе уверены?

– И в Анне тоже. А Вы всё же защищаете. Её – от моей косности? Или меня – от её независимости?

– Вероятно, обоих – от возможного непонимания.

– Вы действительно не знаете Хэйно, Джарианнон. Как её муж и сюзерен, должен объяснить Вам, её коллеге и соотечественнику: Анна – повитуха понимания. В этом не только её профессия, но и божественное предназначение.

– Сдаюсь, – весело сказал Нэвилл. – Мне нечем ответить на обвинение в нарушении профессиональной этики, а у Вас, как видно, ещё немало козырей: хватит на все сто восемнадцать дней. Кстати, что Вы намерены делать до возвращения «Ийелора»?

– Адаптироваться, – Альдиен встретил взгляд Нэвилла и улыбнулся. – Если у Вас нет неотложных дел, я буду рад провести это время в Вашем обществе.

– Скажу Вам, как граф графу – я тоже. Сколько времени Вам нужно на отдых?

– Мне не нужен отдых.

– Тогда идёмте на тренажёр. Подозреваю, что мы с Вами – коннект-партнёры.

_ _ _

– Здравствуйте, – перед Шафировым стоял невысокий человек в сером форменном комбинезоне Звёздного флота Содружества с шевроном навигатора седьмого круга и эмблемой кормчего-универсала. – Антон Альдиен. «КаттиСарк», вольная разведка.

Шафиров встал с садовой скамьи.

– Здравствуйте. Эммануил Шафиров. «Дайнамаро», шельтинх-разведка36.

– Я был бы признателен Вам, капитан, если бы Вы рассказали, что произошло на третьей планете Румека.

– Прочтите отчёт, – ощетинился Шафиров. – Я изложил всё достаточно подробно, объяснил все обстоятельства комиссии, мне тяжело лишний раз вспоминать!

Он осекся под взглядом Альдиена.

– Я Вас слушаю, – тихо напомнил тот.

Шафиров опустился на скамью, с силой потёр ладонями лицо.

– Тогда мы не знали, что далеко не всякий эмпат может справиться с ошбайром. Наш не справился. Если бы ошбайр сомкнул передние щупальца – погибла бы вся группа. Он излучает…

– Знаю.

– Каждый из нас был готов броситься на него, чтобы остальные могли спастись. Кто-то должен был! И на месте Хэйно мог оказаться любой, поймите! Жилински остановился уже в прыжке. Она почему-то успела первой. Всегда была такая неспешная… Она держала щупальца, пока мы не отлетели на безопасное расстояние.

– И вы отлетели.

– Да поймите Вы! закричал Шафиров. – Человек, прикоснувшийся к ошбайру, неизбежно умирает в течение четверти часа! Хэйно была обречена с того момента, когда схватила его! Вы-то сами когда-нибудь видели ошбайра?

– Да, – сухо сказал Альдиен. – И потом вы не нашли никаких следов?

– Нет. Мы трижды возвращались на то место. Прочесали лес. Или он утащил её вместе с лаатти, или… Не знаю.

– Значит, мёртвой её не видели.

– Да что Вы за человек! Я же объясняю Вам!…

– Простите, ещё вопрос. Почему Хэйно перешла в шельтинх-разведку?

– Заинтересовалась, вероятно, – буркнул Шафиров.

– «Дайнамаро» принадлежал ей?

– Да. Она предложила мне пост капитана с условием, что маршруты будет выбирать сама.

– И сразу выбрала Румек-три?… Что вы там искали?

– Следы Странников, как всегда.

– Нашли?

– Нет, – устало сказал Шафиров. – Ничего, кроме этой дурацкой стрелы, которую обнаружил патруль.

– Стрелы?…

– Представляете – арбалетная стрела на необитаемой планете. Теперь я думаю, что её подбросили какие-нибудь шутники. Может, кто-то из ваших, вольных. А мы из-за них…

– Стрела, – хриплым шёпотом повторил Альдиен, тупо глядя сквозь Шафирова. Глаза у него стали чёрными и страшными.

Шафиров невольно встал: его точно тянули за шиворот. Альдиен тряхнул головой и опустил ресницы.

– Спасибо, капитан. Извините, что нарушил Ваш отдых. Конечно, Вам лучше не вспоминать об этом.

– Вы полагаете, мне нет оправданий? – выдавил Шафиров.

– Оправдания найдутся, – после паузы ответил Альдиен. – А если Вам их не хватит, чтобы обуздать совесть – могу отдать Вам свои. Прощайте.

_ _ _

– И тем более нет твоей вины, если она и впрямь летела туда именно за тобой, – убеждал Джарианнон. Фрэй по-прежнему лежал ничком, лицом в скрещённых руках. Джарианнон сел рядом, положил ладонь на его пушистый затылок. – Ну сам рассуди. Раз она вычислила Странников и искала тебя по их следам – рано или поздно она добралась бы и до Румека. А стрела тут ни при чём. Это просто бессмысленная и подлая случайность, Фрэй! Никто не виноват, жизнь не кончена!

– Я виноват. Но жизнь не кончена, – Фрэй повернулся к нему и прошептал, сжав пальцами горло. – Анна дала мне так много, что у меня на всё достанет сил. Даже жить без неё. Я не уйду из мира, дарованного ею. В ней всё сущее. И во всём сущем – она.

Джарианнон заставил себя не возражать. А возразить так хотелось… «Дать что-то -тебе? Поди дотянись до тебя! Кто способен быть для тебя дающим? Кто тебе вровень? Эта маленькая насмешливая толстушка? Она просто вестница Содружества. Она встретилась тебе первой из наших женщин – вот ты и увидел в ней единственную…». Но сейчас перечить ему нельзя. Фрэй и сам поймёт – позже, когда ужас и отчаяние отпустят его, когда он начнёт замечать женщин вокруг -и неизбежно сравнивать.

– Вставай, – Джарианнон протянул ему руку. – Нам пора.

– Куда?

– Куда-нибудь. Снова на Полакс. Или на Дирну. Или на Аксорг – там намечается одно дело с алмазами…

– Извини, Джон. Дела такого рода мне не интересны. Лети один.

– А ты?

– На Румек-три.

– Хочешь убедиться?

– Я не кроткий духом землянин, – Фрэй поверх комбинезона согнул вокруг талии меч. Закрыл его кожаным поясом. Набрал код на пульте доставки. – На любой яд есть противоядие. Нет неуязвимых врагов. Нет неизлечимых болезней. И ошбайр – не исключение. Я избавлю землян от страха перед ним.

Он вынул из камеры доставки цепь, по виду – якорную. Разрезал бластером несколько звеньев, разогнул их и стал собирать цепь в сложные узлы и петли, соединяя звеньями.

– Румек, так Румек, – согласился Джарианнон, с любопытством следя за его тонкими руками. – Я не охотник. Я честный контрабандист и привык иметь дело с гуманоидами, а не с инопланетными чудищами. Но я тебе пригожусь.

– Не сомневаюсь. Но я справлюсь один. Каждому – его дело.

Фрэй выволок из-под дивана свою сумку. Задумался, сидя над ней на корточках. Медленно выговорил:

– Пятнадцать минут.

– Что?…

– Излучение ошбайра разрушает цитоскелет нейронов не сразу. Фронт деградации достигает мозга…

– Это я знаю. Пятнадцать минут – крайний срок.

– А они, улетая, могли видеть её ещё минуты три, не больше. Там же лес.

– Ну и что?

– За десять-двенадцать минут многое может случиться.

Джарианнон присел напротив Фрэя и легонько встряхнул его.

– Не сходи с ума. Её больше нет.

– Но я-то есть. А у меня было меньше шансов.

– Что ж, – помолчав, сказал Джарианнон, – можно допустить, что Хэйно осталась жива. Но тогда я ей не завидую. Да и тебе тоже. Эти три или сколько-то там минут, при скорости деградации…

– Да, – Фрэй выпрямился. – Эта тварь отняла у неё руки.

Джарианнон тоже встал. С сочувствием произнёс:

– Поэтому я на твоём месте предпочёл бы оплакивать её память.

Альдиен поднял на него тёмные, как пепел, глаза и усмехнулся одними губами.

– Поэтому ты не на моём месте. Поэтому Анна – моя жена.

Нэвилл опустил голову, не выдержав его взгляда.

– Удачи тебе, Великий магистр. И не забывай, что у тебя есть коннект-партнёр.

– Вайдзи-ланг-сэй, Одиссей, – ответил Альдиен, коснувшись ладонью его плеча.

_ _ _

– Не бойся меня, хомо, – сказал уртхаид, поднимая плазменный резак.

– Я уже ничего не боюсь, – Анна сложила немеющие губы в улыбку. – Не трудись, лапушка. Я умру и без твоей помощи.

– Эти органы уже мертвы, – уртхаид одним из четырёх длинных трёхпалых хоботов тронул лежащую женщину. – И убивают тебя. Являются ли они жизненно необходимыми?

– Слушай, что ты ко мне пристал?

– Способны ли хомо ощущать боль?

– Мы умеем отрешаться от неё.

– Отрешайся.

Уртхаид без усилий оторвал рукава у её комбинезона. Хобот с резаком приблизился к Анне. Она глубоко вдохнула и стала отрешаться. Получалось не очень: она слишком обессилела. Главное – не допустить болевого шока. И не завопить…

Филира, распластавшаяся у неё на груди, зашевелилась и крепче ухватилась передними лапами за шею хозяйки.

– Ничего, маленькая, – шепнула Анна. – Держись.

– Твёрдый скелет? – озабоченно прогудел уртхаид.

– А ты думал, у нас амбулакральная система?

– Ничего я не думал. К чему мне анатомия гуманоидов? Это нерв?

Анна приподняла голову. Сглотнула: её поташнивало от боли.

– Да.

– Судя по строению, твои конечности не регенерируют.

– Умница ты моя. Всё верно. А тебе-то что? Господи, зачем ты ещё режешь?

– Усердие, тщательность, аккуратность! – провозгласил уртхаид, стремительно орудуя всеми четырьмя хоботами. – Мой долг – сформировать культи здоровыми и эстетичными.

– Особое внимание удели эстетичности!

– Не двигайся, – он придавил её к земле. – Что означают такие звуки?

– Смех, – отдышавшись, пояснила она.

– Терпи, пожалуйста.

Уртхаид извлёк из кожной складки нечто, похожее на огромное желатиновое яйцо. Скусил верхушку и выдавил содержимое на раны.

– Что это? – спросила Анна. Желе, быстро твердея, стягивало и приятно холодило.

– Нам оно коагулирует гемолимфу и стимулирует регенерацию эпителия.

– Думаешь, мне поможет? – с сомнением проговорила она.

– Я бы ответил, маленький хомо, – в его трубном гласе явственно слышалось пренебрежение, – если бы ты сказал, какую конфигурацию имеют аминокислоты твоих белков.

– По классификации Содружества – паи.

– Уртхаиды не входят в Содружество, – отрезал он.

– Если карбоксил вверху, а аминогруппа впереди слева, то боковая цепь внизу сзади.

Уртхаид нагнулся, приблизив большеглазую, гладкую, как у морского льва, башку вплотную к её лицу. Пробасил:

– В таком случае поможет, коллега.

– Кстати, я женского пола.

– Да-а, вижу. Питающие железы увеличены… А откуда у тебя лаатти? Джаргиши не дарят своих симбионтов чужим.

– Джаргиш был моим коннект-партнёром. Но как ты узнал лаатти?

Уртхаид с неожиданной нежностью погладил Филиру по пушистой зелёной спинке. «Осины захотел?» – по-русски пискнула Филира и теснее прижалась к Анне.

– Лаатти узнаешь в любом обличье. Если бы не пси-защита, которую она создаёт, я ничем не смог бы тебе помочь. Твой коннект-партнёр спас тебе подарком жизнь.

– И ты, – Анна снова улыбнулась, глядя в его немигающие тёмные глаза. – Хотя не знаю, радоваться ли этому. Уж очень ты меня обкорнал.

– Я всё сделал, как надо, – обиделся уртхаид. – Я так старался!

– Безусловно. И хомо не сделал бы лучше. Спасибо, коллега.

– Моё имя – Гарамаунт.

– Анна.

– Ты сможешь идти?

– Вряд ли…

Она попыталась сесть. Красные лианы над нею дрогнули и расплылись противным багровым туманом.

_ _ _

– Ты всё-таки ещё ребёнок, – сказала сыну профессор психологии Ролле Раан. – Вечно ты тащишь в дом то кларга с перебитой лапой, то раненого арроба, то больную тси… Но гуманоид – это уже слишком.

– Соплеменники её бросили. А она их спасала.

– Не приписывай гуманоидам наших побуждений. Может быть, её принесли в жертву. Дела гуманоидов нас не касаются, – напомнила Ролле Раан.

– Она меня совсем не боялась, – задумчиво произнёс Гарамаунт, укладывая гуманоидную самочку в бокс. – Смотри, какое крошечное, уязвимое создание. Я могу раздавить её одной ногой. Она умирала и думала, что я хочу добить её. Потом я причинил ей боль. Я изуродовал её. И всё же она смотрела на меня, как смотрел бы уртхаид.

– Что ж, и среди них встречаются ксенофилы. Видишь, у неё лаатти. Значит, и на джаргишей она смотрит, как смотрел бы джаргиш. Интересно было бы понаблюдать за ней. Думаешь, ты сможешь её выходить?

– Это не сложнее, чем заставить пиристов размножаться в неволе, – скромно похвастался Гарамаунт.

– Но хлопотнее. Она очень искалечена. И если даже выживет, останется беспомощной.

– Она тоже биолог, – невпопад сказал Гарамаунт.

– Да, – улыбнулась Ролле Раан. – Удивительно обнаружить разум в таком странном существе, правда?

– Разум, отвагу и нежность.

– Нежность?

– Даже ко мне, когда она поняла, что я хочу помочь ей. Понимаешь, мама, – не благодарность, а нежность. Как будто она старше и сильнее меня.

– Позови меня, когда она очнётся. Если будет что-то говорить во сне – записывай.

– Но…

– Придётся изучить её язык. Объект исследования стоит усилий.

_ _ _

– Движенья нет сказал мудрец брадатый! – верещала Филира, порхая в синих иглистых кронах. – Via est vita!

Гарамаунт пыхтел за спиной Анны, топая шестью короткими лапами. А она впервые за много дней бежала легко. К ней вернулась радость движения, радость ритма, поющего в мышцах, в лёгких, в сердце…

– Ты совсем выздоровела, – прогудел Гарамаунт. – Скоро я не смогу за тобой угнаться.

– Потому что ты ещё маленький.

Гарамаунт гулко захохотал. Впрочем, он ещё не достиг зрелости и для уртхаида действительно был невелик: всего три метра в длину и тонна живого веса.

– Сегодня пробежим восемь рю, – известил он.

– Мне уже надоело, – запротестовала Анна. – Забавная у вас медицина, уртхаиды: лечить травмы бегом.

– Мы не умеем лечить гуманоидов. Ты вытянула себя сама.

Филира спикировала на плечо Анне. Мурлыча, потёрлась мордой о её щёку.

– Ты и твой пушистый лекарь, – Гарамаунт взял лаатти на руки-хоботы.

– А позолоти ручку яхонтовый, – проворковала Филира, свернулась клубочком в корзинке из гибких уртхаидовых конечностей и укуталась в собственные крылья.

– Значит, ты не имеешь к моему лечению никакого отношения, – вкрадчиво заговорила Анна. – Не ты заливал меня коллоидом, кормил, мыл, не ты термически обрабатывал для меня пищу, синтезировал витамины, варил мыло, грел воду и даже делал распушённую целлюлозу? Я здорова и не нуждаюсь в лекаре? Раз так, я больше не буду бегать.

– Ролле Раан велела! – Гарамаунт шлёпнул её мягким хоботом пониже спины.

Анна взвизгнула, единым духом взбежала на утёс и спрыгнула с обрыва в море.

Вода была насквозь прозрачная, чистая и холодная, насыщенная кислородом. Анна выдохнула, опустилась на дно, дыша кожей. Над её головой колыхались узкие жёлтые лепестки цедивионтисов. Любопытная пёстрая куил подобралась вплотную к лицу женщины и разглядывала Анну, шевеля многочисленными бахромчатыми плавниками. Славная планета Клинх. Красивая. Почти не тронутая техникой: уртхаиды предпочитают биотехнологии, даже в космос летают раз в год, на одном-единственном корабле, купленном у кёмруан. «Мне фантастически повезло, что они оказались на Румеке-три именно в этот момент. Повезло… Жаль, что я не могу утонуть. Остаться бы тут, на дне… Уютненько. Маунта жалко, мальчишка носится со мной, как с любимым щенком. А у Ролле, кажется, появилась какая-то идея… Господи, зачем они мне нужны? Надоело. Устала. Устала».

Она извернулась и «дельфином» поплыла к берегу.

Гарамаунт и Ролле Раан ждали её на камнях, крайне недовольные: уртхаиды не умеют плавать. Гарамаунт вскочил. Филира скатилась с него, тявкнула: «Не кантовать!» – и перелетела на Ролле Раан.

– Ты легкомысленна, – укорила женщину роскошная, сплошь облепленная ракушками-украшениями Ролле Раан.

– Если в воде у тебя закружится голова – кто тебя вытащит? – поддержал мать Гарамаунт, закутывая женщину в пуховую накидку. – Запру в боксе.

– Твоё право, – простучала зубами Анна, мотая головой.

Ролле Раан бережно убрала с её лба и щёк мокрые волосы и распорядилась:

– Приступим к тестированию.

Анна села верхом на Гарамаунта. Уртхаиды неторопливой прогулочной трусцой двинулись по лугу. Ролле Раан огляделась, подумала с минуту и предложила:

– Дорога.

– Строгий заяц при дороге, подпоясанный ломом, – поведала Анна. – А кому какое дело? Может, волка стережёт37.

Уртхаиды долго озадаченно молчали.

– Я ничего не понял, – наконец, признался Гарамаунт.

– А в правилах нет условия, чтобы было понятно. Впрочем, изволь, вот другие.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю