Текст книги "Диалоги о ксенофилии (СИ)"

Автор книги: Мария Ровная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

После долгого молчания Шедир глухо произнёс:

– Предатель.

– Ашатн, отпусти его, – Анна встряхнула головой и раздумчиво возразила. – Нет. Просто трус. Злобный дурак. Дикарь.

Шедир прыжком поднялся на ноги.

– Думайте, что говорите, леди! Никто не посмеет счесть Эбстерхилла трусом. Мы встречаем врага лицом к лицу.

– А Вы когда-нибудь смотрели в его лицо? Высшая трусость – видеть врага в любом, кто отличен от Вас, и палить в руку, протянутую, быть может, для пожатия.

– А если для нападения?

Анна брезгливо поморщилась и, отвернувшись, прошипела:

– Вы и на Клинхе позорили род человеческий, тупица. Вы и с уртхаидами…

Она не договорила: в спальню вбежали Дарья, Патрик, Орк, Аян и Властительная Мать.

– Живой? – Дарья взяла в ладони голову вампира. Обвела Эбстерхиллов глазами и остановила настойчивый взгляд на старухе. – Фируза, Вы должны узнать его. Хотя бы Вы. Закройте глаза, молчите и слушайте себя. Доверьтесь себе. Хотя бы себе. Услышьте его, и Вы его узнаете!

Ася подключилась к её посылу, помогая Дарье пробиться к сознанию полаксиан сквозь вязкие барьеры испуга и отвращения. Презрительно процедила:

– Безнадёжно.

– Нет, – стиснув зубы, сказала Дарья.

Вампир пошевелился, расправляя крылья. Властительная Мать шагнула к нему и, пачкая серебристый подол подсохшей двухцветной кровью, с полувздохом, полустоном тяжело осела на пол.

– Дон, мальчик мой…

* * *

Курорт

В синем небе звёзды блещут,

В синем море волны хлещут…

А. Пушкин.

1. Небо

«Литта» была маленькая, как все развед-корабли, и чистенькая. По коридорчику – налево пять кают, направо лаборатории – Игорь прошёл в рубку, служащую заодно кают-компанией. В центральном, капитанском, кресле сидела миниатюрная девчонка в шортах и ажурной маечке и красила ресницы, глядя, как в зеркало, в выключенный ходовой экран.

– Привет, – сказал Игорь. – Я Игорь Заринь, навигатор пятого круга, штурман и планетолог.

Девчонка, крутанув кресло, повернулась к нему.

– Привет. Дарья Растопчина, навигатор седьмого круга, эмпат-контактёр.

– Вы ещё красивее, чем на автопортрете, – признал Игорь.

Она рассмеялась, откинув голову с тяжёлым бронзовым узлом волос.

– То ли Вы ещё скажете, когда увидите третьего члена экипажа!

– Скажу, что Вы лучше. А она уже на борту?

– Нет, гуляет. Первая каюта моя, третья – Анны, остальные Ваши. Устраивайтесь.

Игорь щёлкнул каблуками:

– Слушаюсь, капитан.

Он выбрал вторую. Распаковал рюкзак. Окно, демонстрирующее неприглядную красно-бурую равнину под мохнатым солнцем в тёмном трёхлунном небе, перенастроил на море, дюны и сосны. Повесил на стену молекулярную копию Беролинговой «Апсары» и подаренные Антоном две его работы: акварель – искристая змея под кустом лиловых хризантем на берегу окутанного утренним туманом озера, и офорт – свеча, кинжал и книга на корабельном пульте управления. Переоделся в форменный комбинезон и принялся наново бриться: женщины всё-таки. Хотя перспектива рейса в дамском обществе его не воодушевляла. Ещё пойдут капризы, ссоры, сплетни, а с Хэйно придётся нянчиться, как с младенцем. Видно, туго в Звёздном Флоте с кормчими, если инвалидов допускают к развед-рейсам… Но с заключением психолога спорить не принято.

Игорь прокрутил в памяти свой разговор с психологом. «Я за направлением, док. С мая бичую без спэйса». – «Заринь… На Вас есть запрос. Шельтинх-разведка, «Литта». Пойдёте?» – «Я вообще-то… Ладно. К следопытам, так к следопытам. Мне всё равно». – «Капитан – Растопчина, кормчий – Хэйно». – «Те самые? Но, позвольте!… Как же… Хэйно – и шельтинх-разведка?… А кто ещё в экипаже?» – «Они летают вдвоём». – «Т-то есть, как – вдвоём?» – «Остальные трое были полаксианами». – «А-а. Загулили, да?» – «Именно. Трансформировались». – «Угу…». – «Что Вас смущает?» – «Док, Вы уверены, что я и эти дамы с лаатти так уж совместимы? Я ведь летал с Альдиеном». – «Второго Альдиена нет, Заринь. А вашу совместимость определяла сама Анна Гедеоновна. Идёте на «Литту»? Или поискать Вам другой вариант?» – «Иду. Не могу же я отказать искалеченной женщине».

Игорь вздохнул, постарался сообщить чертам своего лица Альдиенову благородную твёрдость, смущённо отвернулся от зеркала и вышел в коридор. Навстречу ему стремительно плыла сама Анна Гедеоновна. За нею деловито топал нагруженный кибер.

– Здравствуйте, – приветливо и безразлично произнесла она. – Вы не в рубку идёте?

– В рубку.

– Тогда захватите, пожалуйста, корзину.

Игорь взял со спины кибера корзину с фруктами. Женщина, нажав плечом клавишу на стене, открыла дверь в третью каюту. Цыкнула на кибера:

– Блинд, марш домой.

Надо было помочь, запоздало подумал Игорь. Она скользнула по нему взглядом – глаза у неё были длинные, вразлёт, и тёмные, как омуты – и обошла Игоря, точно столб. Он машинально двинулся следом, глядя на её спину, амфорой сужающуюся к талии, на крутые, правильными дугами, бёдра. Летящий шёлк подола танцевал вокруг её тонких щиколоток. И всё же, на взгляд Игоря, женщине в её положении не следовало бы так смело обтягивать себя вечерним платьем и выставлять напоказ режущие глаз короткие, наглухо зашитые рукава.

– Наконец-то все в сборе, – сказала Дарья. – А это что?

– Это я стащила с праздничного стола, – пояснила Анна, уютно устраиваясь с ногами в кресле слева от капитанского, предназначенном, вообще-то, для второго навигатора.

Игорь откинул полку на задней стене между экраном и кухонным блоком, поставил корзину.

– Ой, бананчики! – ахнула Дарья. – Черешня! Фейхоа!

– Самое вкусное там – цзаучи, Вадим привёз с Эртшина. Сверху, полосатые. Попробуйте, Игорь.

– А Вы?

– Я уже напробовалась. Даш, а ещё я выклянчила у Вадима новый роман Гартье. Шикарный исторический лямур с приключениями.

– Дашь почитать?

– Посмотрю по твоему поведению.

– Я буду хорошая, – пообещала Дарья. Неохотно отошла от корзины, извлекла из недр своего кресла зеленовато-рыжего зверька, похожего на ласку. Зверёк зашипел, трепеща зелёным раздвоённым язычком. – Лао, вечно ты спишь в самых неподходящих местах. Ну, что, полетели? Ася, сядь как следует.

Анна послушно изменила позу. Игорь занял штурманское кресло справа от Дарьи. Ожил пульт. Засияли экраны. В рубку ворвался голос диспетчера. Сероглазая девчонка подняла корабль по идеальной дуге параболы, лихо крутанулась в зоне орбитальных маяков, – инструкции этого категорически не одобряли, но каждый опытный навигатор считал делом чести попрощаться с Землёй таким трюком, – славировала между грузовиком и туристским лайнером, проскользнув в какой-то сотне километров от них, вывела «Литту» на свободную трассу, передала управление компьютеру и устремилась к корзинке, из которой доносилось сладострастное чавканье Лао.

Анна немедленно снова поджала ноги. Встряхнула головой, отбрасывая волосы, с детским любопытством оглядела экраны и спросила в пространство:

– Кстати, куда мы летим?

– Как?… – Игорь поперхнулся. – Вы даже не знаете маршрута?

– А что? – она являла собою воплощение невинности. – Куда велите пригнать шип, туда и пригоню. Какая мне разница?

– Не слушайте её, – посоветовала Дарья. – Ася далеко не такая вредная. На самом деле она ещё вреднее.

– Охотно верю, – галантно сказал Игорь.

Анна опять помотала головой, потёрлась лицом о спинку кресла. Игорь шагнул к ней, опередив Дарью.

– В глаз что-то попало?

Анна подняла голову. Он осторожно убрал тонкий, как паутинка, волос, запутавшийся в её длинных ресницах.

– Спасибо, – обронила она.

Игорь, не отвечая, смотрел на её груди, белоснежными полушариями выступающие из декольте. Их не портило даже странное коричневое пятно под левой ключицей: два переплетённых треугольника Рёло68, тёмный и светлый.

– Что это? – не утерпел он.

– Клеймо, – безмятежно ответила Анна. – Дашенька, у тебя нет ленты? Я опять все шпильки растеряла.

– Пожалуйста, заберите её, а то я всё съем! – взмолилась Дарья. – Лаошка, убирайся, лопнешь!

– Игорю оставь!

– Нет-нет, ешьте! – запротестовал Игорь. – Мне вкуснее смотреть, как Вам вкусно, чем есть самому.

Дарья хмыкнула, порылась в карманах и внезапно метнула в Игоря серую ленту. Игорь автоматически поймал её, растерянно покрутил в руках. Анна выжидательно уставилась на него, сузив глаза в тёмные полумесяцы.

Он обозлился. Нашла, чем кокетничать: своей беспомощностью… Решительно сгрёб её волосы – точно набрал в горсти тёплый невесомый гагачий пух. Они горько и нежно пахли скошенной травой, хризантемами и утренним туманом над озером. Игорь неумело стянул их лентой. Кашлянул, прочищая горло.

– Так?

Анна кивнула.

– Игорь Заринь, – задумчиво проговорила Дарья. – Я где-то слышала Ваше имя.

– В одном Содружестве живём, в одном флоте летаем, – улыбнулся он.

– Но Вы ведь раньше летали не в шельтинхе?

– В спасательной службе.

– А почему ушли? – спросила Анна.

Игорь потемнел лицом.

– Мой капитан в мае улетел в отпуск. И не вернулся.

Дарья неслышно ахнула.

– Куда?

– На Хэйн. Но туда он не прилетал.

– Да, – после долгой паузы вымолвила Анна. – Дикая судьба для реттиора69.

– Вспомнила, – сказала Дарья. – Вы художник.

– Да.

– Мы видели Ваши работы. Помнишь, Асик?

Анна пожала плечами.

– Ну, как же! – воскликнула Дарья. – Новогодняя выставка на Центральной! «Соната радости»!

– Как! – Анна встала. – Это Ваша?! И ещё там была, с птицей над городом…

– «Знамение», – подсказал Игорь.

– И серия очаровательных пейзажей, – подхватила Дарья. – И «Гало Иезекииля»…

– Да, феерия света, прекрасная до мистического ужаса! Зачем Вы мотаетесь по спэйсу, Игорь? Вам бы день и ночь стоять у мольберта – вот Ваше дело!

Игорь почувствовал, что краснеет. Краснеет неудержимо, беспардонно, точно мальчишка, а не зрелый двадцатипятилетний муж, увенчанный лаврами художник, покоритель пространств, спасатель и соратник Альдиена.

– Как я Вам завидую! – Дарья осияла его светлыми очами в чёрных стрельчатых ресницах. – Мне никогда не достичь такого мастерства.

– Какую же награду заслужил гений мастихина70? – в полном смятении пробормотал Игорь, подтаивая изнутри.

– Наше общество, – великодушно снизошла Анна и сделала реверанс.

– Всё, что осталось в корзинке, – с жертвенным героизмом предложила Дарья.

Игорь отрицательно хмыкнул. У него уже пылали даже уши, и от этого безобразия он разгорался ещё алее, совсем теряя лицо под перекрёстным огнём женских улыбок. Полный решимости преодолеть, наконец, дурацкую щенячью застенчивость, Игорь взял Дарью в охапку, приложился к её сухим горячим губам. Дарья обвила руками его шею, со смехом чмокнула в скулу и отпрыгнула – лёгкая, сильная, вся из тонких твёрдых мышц. Игорь обернулся к Анне. Она слегка попятилась. Ему вдруг почудилось, что она похожа на Антона. Высокомерные надломленные брови, чуткие ноздри, ироничная усмешка в уголках рта, гордая линия подбородка и шеи… Только капитан всегда смотрел прямо, не прятал глаз, как эта. «Ну, погоди, я тебе покажу, как заигрывать со мной…».

Осиная талия прогнулась под его рукой. Мягкие губы дрогнули и сжались плотнее. Игорь провёл ладонью по высокой упругой груди к плечу. Под его пальцами, под тонкой тканью платья, нервно шевельнулся бесформенный обрубок.

Он отдёрнул руку. Отпустил женщину, – она продолжала улыбаться, как ни в чём не бывало, – упал в кресло и отвернулся к пульту.

Дарья прервала неловкое молчание:

– Как поделим вахты? Двадцать четыре по шесть часов или восемнадцать по восемь?

– Как Вам удобнее.

– Тогда по шесть, ладно?

– И я буду стоять вахты, – Анна, отвечая на удивлённый взгляд Игоря, кивнула на пульт. – Здесь всё работает с голоса.

– По вторникам не подаём, – заявила Дарья.

– Обойдёмся без юэнсинов, – поддержал её Игорь. – А то некоторые даже не знают, куда летят.

– Вот погодите, придёт моё время, – мстительно посулила Анна, вздёрнула подбородок и гордо покинула рубку.

– Ой, как же она сама-то… – спохватилась Дарья через несколько минут. – Игорь, я ненадолго.

– Да-да, конечно.

Анна стояла под манипуляторами кибера, втолковывая ему: «Железяка ты вздорная…».

– Ты удачно выбрала штурмана, – сказала Дарья. – Очень милый мальчик.

– Милый мальчик не стал бы меня лапать, – буркнула Анна, извиваясь, чтобы выскользнуть из платья. Дарья оттолкнула обиженно заурчавшего кибера и помогла ей. – Он что, не понимает, что я всё-таки тоже женщина?

– Раз лапает – значит, понимает, – философски рассудила Дарья. – Что ты наденешь? Комбинезон?

– Халат. Я никуда не собираюсь выходить.

– Вообще? Ну-у, Аська…

– Видела, как он шарахнулся, наткнувшись на эту пакость?

– Да он совсем не поэтому отшатнулся! Сама ты ничего не понимаешь, – Дарья погладила её руки. – А култышечки у тебя очень хорошенькие. Кругленькие, гладкие, шрамы почти не заметны…

Анна звонко расхохоталась:

– Дашенька, солнышко, ты прелесть!

– Кто из нас эмпат: ты или я? – повысила голос Дарья.

– Объясни, эмпат мой родной, почему он занял каюту Кайса? Три каюты пустуют, так нет же…

– Да не всё ли равно – Кайса, Аяна или Джо?… Но, если тебе не нравится, попроси его переселиться, когда он к тебе придёт. Думаю, он не обидится.

– Ко мне придёт? – непонимающе переспросила Анна.

– И, по-моему, скоро.

– С какой стати?

– Спорим на роман Гартье?

– Возьми у него в брюхе, – Анна кивнула на кибера. – Но я бы на твоём месте вместо этой дешёвки сама занялась штурманом.

– Успею, – Дарья достала из загашничка кибера футляр с мнемокристаллом. – Спасибо, Асик. Постелить тебе?

– Не надо. Пусть Блинд трудится.

– И я пошла трудиться.

– Спокойной вахты.

_ _ _

Дарья опустилась в своё кресло. Пробежала глазами по пульту. Игорь не терял времени: он успел просчитать курс до Юпитера и дважды скорректировать траекторию.

– Приняла, – сказала Дарья.

– Позвольте! – вскинулся Игорь. – Как: «Приняла»? Дарья Кирилловна, Вы на вахте уже два часа восемь минут!

– Что?! – безмерно удивилась она, ещё шире раскрыв круглые светящиеся глаза. – Спорить с капитаном??.

– Знаете, Дашенька, – Игорь съехал с кресла, оказавшись перед нею на коленях, и снизу вверх ошалело глядел на неё, – мне кажется, этот рейс станет самым радостным в моей жизни.

– То-то, – наставительно молвила Дарья, стараясь не шевелиться: слишком хотелось ей запутать пальцы в его густых пшеничных волосах или положить ладони на плечи, бугрящиеся под серым комбинезоном.

Он приник щекой к тонкой девичьей руке на подлокотнике.

– Дашенька, давайте выпьем алинта на брудершафт.

– Целовались уже, – проворчала Дарья. – Иди отдыхать, а то потом уснёшь на вахте.

Игорь ткнулся губами и носом в её щёку, в хрупкий шрам, идущий из-под левого уха к уголку рта.

– Слушаюсь, мой капитан.

Он остановился перед своей каютой. Сделал ещё шаг, в сторону третьей. Потоптался, вспоминая, как вздрагивали её губы, как отчуждённо она стояла в кольце его рук и как мгновенно сжалась, когда он взял её за плечо. «Какая же я дрянь!… – от стыда у него заныли зубы. – Все её ухмылочки – просто самозащита, отпугивающая окраска бабочки…».

Анна оглянулась на стук. Встала из-за дисплея, испещрённого вязью хэйнского текста. Изумлённо пролепетала:

– Игорь?… В чём дело?

Он задвинул дверь и молча пошёл на женщину. До этой минуты он не знал, как поступит. Но Анна была так растеряна, что Игорь почувствовал себя взрослым и сильным. И в таком мучительном страхе напряглась под его руками, что Игорь забыл свой собственный страх перед её уродством, забыл всё, кроме жалости и внезапно вспыхнувшей нежности. Губами, руками, всем существом своим он старался отогреть Анну. И её мягкое, гибкое, чуткое тело деликатно отзывалось на его ласки.

– Не думай обо мне, думай о себе, – шепнул Игорь. – Отчего ты так скована, Нюшенька? Я хочу, чтоб тебе было так же хорошо, как мне с тобой.

– Мне хорошо, милый, – тихо ответила она, не глядя на него. – Только укрой меня, пожалуйста. Не смотри.

Игорь поцеловал её пушистые ресницы.

– А мне нравится на тебя смотреть.

Она подняла на него глаза.

– Честное слово! – поспешно заверил он.

Анна смешливо сморщила длинный иудейский нос. Игорь покраснел и с удвоенной нежностью припал к ней, радуясь её пробуждающейся радости, ловя на её губах чуть слышный, прерывистый, как у обиженного ребёнка, вздох.

– Не стесняйся меня больше, ладно?

– Ладно.

Игорь бережно провёл ладонью по её щеке, шее, плечу. Маленький остаток руки целиком поместился у него в горсти. Анна дёрнулась и тотчас виновато улыбнулась:

– Щекотно.

Игорь спрятал лицо в её дымчатых волосах. Глотнул, справляясь с голосом.

– У нас впереди почти три часа. Нет, меньше, надо ещё выкупать тебя и…

– Я сама.

– Как – сама?…

– У меня кибер.

– А, да. Нюша, а почему ты его так назвала? Ты знаешь, что такое блинд71?

– Потому что кливер лучше.

– Хм… – Игорь покрутил головой. Нет, женская логика – это выше его понимания.

Анна, слегка отодвинувшись, внимательно разглядывала его. Странное у неё было выражение: точно она сравнивает Игоря с кем-то. Или вспоминает. Или ищет в нём чьи-то чужие, не его черты.

Он прильнул к ней с поцелуем, заставив опустить ресницы.

– Никогда бы не выпускал тебя из постели.

– Увы, – усмехнулась она.

Игорь поднял голову и жёстко добавил:

– И никогда не выпускал бы тебя в пространство.

– Начинается, – вздохнула Анна, отворачиваясь.

– Нет, послушай! – Игорь повернул её голову к себе. – Я понимаю, ты кормчий, ты не можешь расстаться со спэйсом. Есть надёжные, проверенные трассы, пассажирские или…

– Я универсал, Игорь. Мне скучно ползать по маякам.

– Но разведка – это же опасно!

– Опасность для всех одна.

– Для тебя особенно, ты же беззащитна!

– Ничего, ты меня защитишь, – утешила его Анна.

Игорь тряхнул её за плечи:

– Я вообще не выпущу тебя из корабля.

– Руки коротки, – огрызнулась она. – Я тебе не подчиняюсь.

– Так подчинись здравому смыслу! Ведь однажды тебе уже не повезло.

– Я и подчиняюсь здравому смыслу. Ведь мне не повезло, когда я была нормальной. Игорь, я не впервые в развед-рейсе. Уже такая. Я биолог, психолог, моё дело на планете – смотреть, сравнивать, описывать и указывать киберу, какие взять образцы. Для этого нужен только разум.

– Да я не об этом!

Она глянула на него ледяными изжелта-зелёными глазами:

– Об этом.

– Нет, – упрямо повторил он. – Я ни на миг не сомневаюсь в твоей компетентности. Думаешь, мало я слышал о Хэйно? Ой, Нюша!… Какая ты красивая, когда злишься!

– Так ты злишь меня из эстетических соображений? – засмеялась она.

– Мне очень страшно за тебя. Ты такая… домашняя…Ну чего ты не видела в других мирах? Здесь у тебя так уютно, а ты…

Он огляделся и замер, заметив картины на стенах.

Невероятное совпадение! Тот же набор: Аллегро из «Сонаты змей» и «Сонаты звёзд» Чюрлёниса, «Лужа» Эсхера, «Дом человеческий» Простева и «Взлёт» Хуонгбхиала.

– Что ты? – с недоумением спросила Анна.

– Н-ничего, – Игорь крепче обнял её, и она доверчиво устроилась у него на плече. – Когда ты прогоняла мою модель по тестам на совместимость, ты уже тогда поняла, что я… что мы с тобой?…

– Откуда, милый? Я даже не знала, как ты выглядишь. Не знала, что ты похож…

– Похож?

– Мне в голову не приходило, что… что ты можешь обратить на меня внимание.

Игорь снова проглотил комок в горле и, целуя её маленькое ухо, украшенное строгой платиновой серёжкой с длинным каплевидным шерлом, поддразнил:

– А ещё психолог.

_ _ _

Игорь явился принимать вахту по своему счёту времени, а не по Дарьиному – через три часа пятьдесят минут, свежеотмытый, аккуратный, подтянутый, но тихий и скованный. Он явно боялся смотреть Дарье в глаза и немного ожил, только когда она поставила перед ним гренки с паштетом и апельсиновый салат.

– О-о, это мне? Когда ты успела?

– А что тут успевать?

Игорь благоговейно воздел руки:

– Что значит женщина! А когда я был в ретшинде72, мы с капитаном питались сухой корочкой и сублимированным творогом.

– Потому что вы лодыри, – проворковала Дарья.

– А ему было всё равно, что глотать, – с полным ртом прошепелявил Игорь. По пульту змейкой скользнул Лао, обнюхал его рукав, шевеля чёрным носишкой. – Можно угостить зверя?

– Можно, – разрешил Лао.

Игорь протянул ему кусок паштета. Лао угостился и хлопнулся навзничь, поджав короткие лапки. Игорь почесал ему пятнистое чёрно-зелёное пузо. Лао вильнул пушистым хвостом и замурлыкал, громко и настырно, как вибробур, жмуря лиловые глаза с горизонтальными щелевидными зрачками.

– А я слышал, что ваша лаатти летает.

– То была Филира. Она прошла последний метаморфоз раньше срока. Наверное, из-за Асиной травмы.

– А-а.

– А Лао – её потомок.

– Понятно, – Игорь застеснялся, глядя на оставшийся гренок.

– Доедай.

– Спасибо. Э-э, почему плывёт? Напряжение в левом?…

– Напряжение в левом торе… – одновременно с ним заговорила Дарья.

Они переглянулись и рассмеялись.

– Спокойной вахты, – она не удержавшись, легонько погладила его по плечу. Игорь мгновенно накрыл её пальцы ладонью. Дарья улыбнулась и ускользнула.

Как обычно, прежде всего она зашла к Анне. Та плескалась под душем, распевая диковатое попурри из «Оды к радости» и «Прекрасной Елены». Она вышла из ванной, разнеженная, жемчужно-розовая, и заворчала насмешливо и любяще:

– Подослала ко мне мальчика и радуешься.

– А как же, – Дарья укутала её полотенцем. – Я ему так и велела: «Штурман, в обеспечение безопасности полёта идите и трахните кормчего».

– Он добросовестно выполнил приказ, – подтвердила Анна. – И никогда не поймёт, что толкнуло его на эту глупость.

– Честное слово, я его не вела, – серьёзно возразила Дарья, вытирая её. – Если что его и толкнуло, так твой вырез на платье. Только ты могла додуматься: явиться на борт декольтированной!

– Дашка, а в чём ты сама-то ходишь? Посмотри на свою майку!

– То майка, а то вечернее платье, – резонно возразила Дарья.

Несколько мгновений женщины с улыбкой смотрели друг на друга. Они были одного роста, и взгляд одной утопал в зрачках другой.

– Он действительно очень милый, добрый мальчик, – негромко произнесла Анна. – И я буду так рада за тебя…

Дарья застегнула на ней халат.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, ничего. Иди спать. И прости меня.

– За что?!

Анна покусала губу, глядя в пол.

– Ты работаешь по двенадцать часов в сутки, а я развлекаюсь. Может, всё-таки дашь мне вахты?

– Все свои вахты ты отстоишь в лид-капсуле.

– Всё равно несправедливо.

– Я не вела Игоря, и ты его не веди. Так интереснее, правда?

– Согласна, – улыбнулась Анна.

_ _ _

– Приняла.

– Я бодр и полон трудового энтузиазма. Посиди со мной просто так.

– Хм… Ты за меня на вахте, а мне что делать?

– Вечный вопрос русского человека! Читай роман. Ты куда?

– Приготовлю что-нибудь. Что ты хочешь: баклажаны с грибами, форель или оладьи?

– А можно со взбитыми сливками?

– Можно, сладкоежка. Будет тебе… форель со взбитыми сливками.

– Отныне и впредь летаю только с женским экипажем. И только с одним. Как пахнет!

– Подожди немножко, ещё не пропеклись.

– Ты непревзойдённый кулинар.

– Непревзойдённым была Ася. Она умела угодить даже джаргишу. Когда мы летали на «Ийелоре», она стряпала бессменно, за всех.

– Ты давно её знаешь, да?

– Очень давно.

– Она стала такой… э-э… доброжелательно отчуждённой, когда… После Румека?

– Нет, Гошик. Наоборот, она стала как-то… не открытее, не доверчивее, но… терпимее…

– Смиреннее?

Игорь остановился у Дарьи за спиной. Она обернулась, сунула ему тарелку с оладьями, клубникой и взбитыми сливками. Игорь нагнулся, стараясь поймать её взгляд, но увидел только опущенные веерные ресницы и дрожащие губы.

Он обозрел тарелку и провозгласил:

– Курорт. ЮБК. Гавайи. Зирта.

Словно в ответ на это, запел сигнал связи.

– «Литта», здесь Ио!

Дарья мгновенно оказалась у пульта.

– Здесь «Литта».

– Мы вышли из графика. Наш транспорт пересечёт вашу траекторию в 7.11.26.

– В той же точке?

– Да.

– Ио, это свинство! Всю систему засорили каботажными галошами, не протолкаться! А я трансгал, у меня скорость уже двенадцать процентов73!

– У нас извержение…

– На Ио всегда извержения и всегда сбоит график. Не буду тормозить. Вот попадёте разок под луч…

– Дарья Кирилловна, у вас же такая манёвренность! – подольстился диспетчер Ио.

– В последний раз, – сдалась Дарья. – Гош, пересчитаешь?

– Угу, – Игорь уже считал, не забывая и об оладьях.

В рубке неслышно возникла Анна, принюхалась и сообщила:

– Я гений.

– Знаю, Асик. Хочешь оладью?

– Хочу. Я перевела с хэйнского «Зимний туман» Чандиора.

– Прочти, – потребовал Игорь.

Анна, сузив глаза в ехидные щёлочки, изложила нечто певуче-ритмичное, но непонятное. Игорь терпеливо выслушал.

– А теперь перевод, пожалуйста.

– Это и есть перевод. С хэйнского на брайанский.

Дарья тихо скисла от смеха.

– Я бы тебя не кормил за такие шуточки, – пригрозил Игорь, снова отвернувшись к дисплею.

– Долго ещё? – Анна остановилась перед экранами. – Навигаторы, милые, что вы так плетётесь? И траектория у вас какая-то нетрезвая…

– Асенька, я в твою лид-капсулу с советами не лезу.

– Да пожалуйста, всегда буду рада.

– Нюша, – у Игоря демонстративно дрожал голос, – ты не устала? Второй час ночи.

– Это условность. И ночью лучше всего думается. Нет, вы послушайте: «Эйде май клаунос дин ат телаэнос…». Я сама от себя такого не ожидала. Неделю их вымучивала, ничего не могла придумать.

– Преклоняюсь. Переведи ещё что-нибудь с райского на адский или наоборот. До границы астросферы четыре дня, смирись с этим, Нюша.

– Ну и ладно, – Анна плюхнулась в кресло и выложила на пульт роскошные длинные ноги. – Обожаю лениться! Милстисдари, мне дадут оладью, в конце концов?

– Уже-уже, Асик.

Игорь закончил расчёт, крутанулся с креслом, заложив руки за голову.

– А когда я был в спасательной, мой капитан, он же кормчий, сигал в син-ро в пределах астросферы, сразу за орбитой Урана.

Женщины хихикнули.

– Бывает, бывает, – солидно подтвердила Анна. – Вон на Домее-два нашли в травке Chelidopteris aurea фермент, катализирующий трансмутацию всех элементов в золото. Очистили его изотахофорезом, оставили раствор на ночь в колбе, а наутро корабль сплошь золотой. Вместе с экипажем.

– Да-а, – пригорюнилась Дарья. – А на третьей Барнарда нашли антиэнтропийный камешек. Положили его в дьюар с жидким гелием, камешек тут же расплавился, закипел и испарился, а корабль замёрз до абсолютного нуля. Вместе с экипажем.

– Сударыни, я правду говорю! – Игорь ударил себя кулаком в грудь. – Когда я летал на «Катти Сарк»…

– А-а… – протянула Анна. – Очередная байка об Альдиене…

– Альдиен-Может-Всё?! – Дарья подпрыгнула в кресле. Из-под неё выскочил Лао и метнулся к Анне, вереща: «Спатьпораспатьпора!» – Ты летал с Альдиеном?!

– Больше года. С января семьдесят восьмого – и пока он не пропал без вести. Стажёром, а потом штурманом.

– А я думала, Альдиен – личность полумифическая, – обронила Анна, отплёвываясь от Лаошкиных лобзаний.

– Всё, что о нём рассказывают – правда. Начиная с эпоса о поимке ошбайра…

– Ах, и ошбайра поймал он?

– Да. Он тогда ещё был в вольной разведке.

– Гош, а что там было совершенно невероятное со спасением «Дрейка»? – допытывалась Дарья.

– Сам корабль утонул в лаве. Антон срезал ему нос лучом маршевого, и мы вытащили экипаж.

– Ничего себе… А правда, что он не пользовался компом, потому что считал лучше него?

– Да. Я сам видел.

– И говорил на всех языках?

– Я насчитал восемнадцать. И на любом – с идеальной правильностью иностранца.

– Но какой-то же был ему родным?

– Понимаешь, Дашенька, Антон был не слишком разговорчивым. А я не решался расспрашивать. Он умел держать дистанцию не хуже нашей Нюши. Нюш, ты совсем засыпаешь. Отнести тебя в постель?

– Нет. Вы летали вдвоём?

– Да.

– Но ведь… Он не эмпат.

Игорь даже обиделся:

– Ну и что? Ты не знаешь, что такое Альдиен. У него было такое чутьё на опасность, и он так владел ситуацией…

– Что-то я не слышала, чтобы разведчиков или реттиоров допускали к рейсу без эмпат-контактёра, – усомнилась Дарья.

– А кто бы ему смог запретить? – искренне удивился Игорь. – Нет, нам присылали, конечно… Ртищеву капитан сразу завернул.

– Ртищеву? Один из лучших контактёров!

– «Спасательные работы в чужом мире – не та ситуация, где женщину следует пропускать вперёд. Я до этого не унижусь, сударыня», – процитировал Игорь на самых низах своего баритона. – А Ли Янг поговорил с ним минут пять, извинился и сам ушёл.

– Почему?

– Не знаю.

– Наверное, не очень весело было летать с таким капитаном, – посочувствовала Дарья.

– Весело?… Альдиен – это… Он был абсолютно надёжным. Я доверял ему больше, чем… чем даже отцу. И абсолютно бесстрашным. Например, узнав, что я художник…

– Да, а правда, у него была такая точная рука, что он мог нарисовать лучом бластера идеальную окружность на любом расстоянии?

– И не только окружность. Он вообще был хорошим художником. Правда, суховатым, слишком математически выверенным… Так вот, он предложил слетать на Фортас, потому что там красиво.

– И как? – лукаво полюбопытствовала Дарья. – Слетали?

– «Соната радости» – оттуда.

– Так она с натуры? Го-ошка! А разве ты не бесстрашный? Да нет, это уже не смелость, а безрассудство: отправиться за эстетическими впечатлениями на Фортас!

– Я не мог сплоховать рядом с ним. Рядом с Альдиеном нельзя было сплоховать. Он всех тянул вверх. Честно говоря, я перед ним трепетал.

– Трепещущий Игорь Заринь! – усмехнулась Дарья. – Представляю, какой это был супермен.

Анна вжалась в спинку кресла. В ней, поглощая сознание, распухала звенящая тьма. Анна судорожно блокировалась, помня о сидящей рядом Дарье – сверхчутком барометре её души. Сквозь звон Игорь вбивал ей в сердце слова – гвоздь за гвоздём:

– Нет, Дашенька, в нём не было ничего от супермена. Ниже меня, бледный, худой, даже хрупкий на вид. Очень тихий, очень корректный, чистюля до занудства и всегда застёгнут до подбородка.

– Да-а, – Дарью передёрнуло. – Очень обаятельный образ.

– И что любопытно: Нюша, у него в каюте были те же картины, что у тебя, – Игорь взял стило, прямо на чёрно-звёздном ходовом экране набросал светящийся портрет. Критически склонил голову набок. – Нет, не то. Никогда не мог схватить в нём сути. Не похож.

И стёр с экрана Его лицо.

Надо уйти. Немедленно. Уйти, спрятаться, забиться в нору и отлежаться. Гвозди мешали дышать.

– Лао, пусти, – Анна дунула на прильнувшего к её груди лаатти и поднялась. – Пойду я спать.

– Ася!… – испуганно проговорила Дарья.

– Нюша, тебе нехорошо?

Анна ускорила шаги.

«Пропал без вести, – звенела бесконечная тьма. – Улетел на Хэйн и не вернулся. Альдиен-Может-Всё. Идиотка, идиотка, идиотка… Ты же слышала об Альдиене, как ты не сообразила?! Переводчик! Толмач! Дура! Ничего бы не получилось, я бы не посмела; но увидеть, издали, только увидеть…».

– Господи, – простонала она, без сил опускаясь на пол у дивана. – Господи всемогущий, отними всё, разум, спэйс, жизнь, только чтобы Он был живой… Всё равно, где и с кем – только живой!…