Текст книги "Летопись Третьего мира. Ч.4 Тень Ораны (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Мария Версон Летопись Третьего мира

Тень Орнаын. Часть четвертая.

Предисловие.

«Ну где же ты? Ты же кричал, что сам убьешь меня, как только вытащишь! Держал мою руку… Но кто ты?..

Почему я стал пылью? Моё тело разбилось, словно оно было слеплено из песка. Рассыпалось! А ты нарушил слово, ты обещал быть рядом и держать мою руку!

Что я здесь делаю? Ничего не видно, есть только ощущения. Бесчисленное множество песчинок, на которые распалось моё тело – я ощущаю каждую из них. Ничто не мешает мне видеть, я просто не могу видеть. Мне нечем видеть.

Что со мной? Почему я уверен, что должен ощущать боль, но её нет? Всё покинуло меня, даже чувства, даже боль ушла. Тогда что я ощущаю? Ведь я чувствую каждую частичку себя. Каждую песчинку! Что я чувствую?»

– Амит!.. – Раздался тревожный мужской старческий голос в темноте.

«Амит? Что это такое? Наверное, чье-то имя. Может даже моё. Но это вряд ли. Оно слишком нелепое для множества частиц, из которых я состою. Но что за голос?»

– Амит! – Возник ещё один голос. Другой. Он был холодным и дерзким, таким, что превращало обычное имя в приказ.

«Кто держал мою руку?»

Перед глазами возникли сначала цветные пятна, затем стали появляться очертания и формы, и только потом он смог увидеть свою руку. Она была белой, словно каменной, замершей с ощущением, что ей нужно за кого-то держаться

Стоя на коленях, он с любопытством наблюдал за тем, как разбросанная вокруг разноцветная пыль тонкими струями тянется к нему, обретая в воздухе форму и создавая ему тело.

Глядя на ещё не до конца собранную руку, Амит покрутил перед глазами ладонь, убедившись, что она имеет достаточно удобную форму, и встал с четверенек.

Тут же раздался крик.

– Дедушка! Дедушка!!! – Верещал семилетний мальчик, выбегая из леса. Его недлинные

темно-зеленые волосы, походящие на растущие из живой плоти толстые струны, звонко ударяли по твёрдой, металлической чешуйчатой коже. Огромные, занимающие половину лица, фиолетовые глаза были переполнены страхом. – Дедушка, там человек!

– Что?! – Воскликнул старый фовл, хвостом помогая себе встать на ноги с влажного моха. – Быть того не может, Алви.

– Я клянусь, дедушка! Я видел там человека! Всё как ты говорил! Он уродливый! У него белое тело! Нет чешуи! Волосы тонюсенькие! И у него нет хвоста, представляешь, дедушка! У него нет хвоста!

Пастух гримид, существ, похожих на свиноподобных ослов без ног, старый фовл Бэлви, громко и звонко зашипел – для фолвов это был смех. Погладив внука по спине, он потянул длинные тонкие пальцы к отверстиям, находящемся ниже глаз и выше рта, где-то посередине лица. Вытащив из плоских ноздрей три крохотные затычки, связанные между собой тонкой нитью, он вдохнул.

Скорчив гримасу отвращения, он ненавидел привкус воздуха во рту, он несколько раз вдохнул, и гримаса никуда не исчезла.

– Я не чувствую запаха человека. Попахивает падалью необыкновенной для наших краев, но не человеком. Даже если ты и впрямь видел его, то он уже мертв. Только фовл сможет пройти болота в лесу.

Алви скривил мордочку, так что его губа отвисла едва ли не до груди, но спорить не стал: с нюхом его деда ничто не могло сравниться во всем поселении. Едва подпрыгнув, малыш залился хриплым смехом.

«Они хотят нанести нам вред, Амит» – снова проговорил леденящий душу голос, но он уже был чуточку другим, будто бы напуганным.

– Моя Богиня, я сделаю всё, чтобы обезопасить вас. – С этими словами, светловолосый и дважды умерший медиум вышел на опушку леса.

На нём не было одежды, скверный запах здешнего воздуха словно бы разъедал его кожу, но то было ничтожным чувством в сравнении с той болью, что он слышал в голосе своей госпожи, его королевы, его Богини, коснувшейся его сознания.

«Это племя тверди, Амит. Только они могут изничтожить меня. Ни одна из данных мной тебе сил не способна разрушить стихийную защиту фолвов. Как ты защитишь меня?»

– Ради Вашей сохранности, я сотворю чудо, моя Богиня. – Шаг за шагом, нагой медиум сближался с уже уснувшим фолвом.

«Не делай этого, Амит!» – голос Фузу затухал в глубине его сознания. Учащенное дыхание Божества, возникшее в голове медиума, волновало его куда больше, чем голос, кажущийся ему совсем не родным.

Бэлви приоткрыл свои огромные глаза, когда человек оказался уже в паре метров от него. Он был так удивлён, что ни одного звука не успело вырваться из его груди: ни хрип, ни стон, ни зов о помощи.

Его тело покрылось бесчисленным множеством трещин, ширящихся с каждой долей секунды. Он превратился в песчаную статую, слепленную из разноцветных частиц, и, вдруг, он лопнул. Пёстрой россыпью, частицы, только что бывшие живым и разумным созданием, повисли в воздухе, пребывая бесформенным облаком.

Краешками губ Амит улыбнулся, ощутив, что его Богиня стала спокойнее дышать.

Оба его голубых глаза повернулись посмотрели в бок, а вместо них, глядя прямо перед собой, на облако уставились две небольшие точки. Их чернота, подобно тому, как чернила окрашивают стакан с водой, залили весь белок глаза, оставив неприкосновенными только два голубых пятна, по-прежнему смотрящих куда-то в сторону.

«Оримие Интета» – услышал медиум в своем сознании, за мгновение до того, как тьма его глаз поглотила цветное облако.

Амит стоял на коленях, и всё его тело содрогалось. Ему не было холодно, напротив, поступившая в его сосуд энергия грела сильнее лавы вулкана. Но его трясло.

Его колени поглощало болотная трясина, но он игнорировал это, как и мошек, лягушек и прочую живность.

Несколько минут назад медиум пришел в населенное невиданными существами поселение. Со своим причудным бытом, странным языком и голосами, они вызывали интерес, может, отвращение, но не агрессию.

«Во славу Богини!» – вспомнил он свои же слова, и они тупым клинком пронзили его голову.

– Что я наделал!.. – Воскликнул он сквозь льющиеся слёзы, ударив затвердевшей рукой трясину. Его ладонь все ещё сжималась, словно продолжала держать чью-то руку. Она болела и затекла, белая, лишенная крови. – Стижиан!.. – Всхлипнул он, попытавшись сжать руку в кулак, но то было бесполезно.

Вокруг него остался только лес и болота. Поселение из нескольких тысяч фолвов, это название само пришло в его голову, и он не мог понять, откуда, превратилось в ничто. Его не стало.

Амит помнил, как что-то, исходящее из него, одного за другим превращало местных в облака цветной пыли. И как тьма, тоже шедшая из его сосуда, притягивала и всасывала эту пыль.

– Что это… – Слёзы продолжали литься, в то время как разум искал ответ на поставленный вопрос.

Медиум зажмурился и сжал нетравмированную руку. Подушечки пальцев вмялись, а короткие ногти впились в ладонь, показалась кровь.

– Амит! – Услышал он необычайно взволнованный голос Фузу, каким он никогда не был. – Наконец-то! Я звал тебя!

Тот открыл глаза и обнаружил себя уже не на болоте, а на клочке зеленой поляны, укутанной белым туманом. Теперь Фузу виделся ему не птицей, а дымчатым черным силуэтом высокого тонкого человека. Дух протянул к нему руки, но будто натолкнулся на невидимый барьер.

– Что я сотворил, Фузу? – Голос Амита все ещё был полон слёз, но они прекратились литься. – Что я сделал с этими созданиями?

Силуэт остался молчать.

– Почему я не умер, Фузу?! – Теперь медиум кричал. – Почему?! Ты спас меня?! Это твоя сила?!

– Нет, хозяин, не моя. Медиумы имеют власть лишь над энергией, но не над материей.

– Не ври мне! Ты – мой дух! Только ты мог дать мне эту клятую!..

Он осёкся на полукрике.

– Фузу… – Прошептал он истерично. – Я ведь слышал не только твой голос.

Дымчатый силуэт опустил голову.

– А чей голос? Фузу! Ответь мне!

– Ты знаешь чей.

Тишина воцарилась на зелёном клочке земли.

Перед глазами Амита всё еще стояли полные ужаса глаза существ уничтоженного им племени. Они не успевали вскрикнуть или понять, что с ними происходит. Они просто исчезали, словно их никогда и не было. Распадались на крупицы энергии и поглощались неизвестной Амиту силой.

Да, он понял, чей голос слышал в своей голове. В действительности, он стал чувствовать неладное ещё несколько лет назад, когда в подземелье Эсфити его сосуд впитал первый из осколков. Но что это было? Неужели?..

– Уходи. – Просипел Амит, опуская голову всё ниже и ниже и опускаясь на землю. – Фузу, ты должен покинуть меня.

– Но хозяин, что будет с вами?!..

– Не важно. Она не должна получить тебя. Если я всё верно понял…

Его дух усмехнулся:

– Ты много умнее, чем казался мне всё это время. Но пойми, если ты перестанешь слышать мой голос, ты можешь…

– Что я могу? Сломаться под ней? Если это случиться, она получит контроль и над тобой! Ты же почувствовал её власть! С силой медиума… Уходи! Фузу! Я освобождаю тебя!

Тонкие цепи, видимые только им двоим, беззвучно оборвались. Ощущение зеленой травы под ногами тут же исчезло, и снова возник запах болота.

Глаза Амита снова устремили свой взгляд в сторону, а две черные точки, ставшие чуточку больше, чем были десять минут назад, спокойно оглядывали местность вокруг себя.

Лицо медиума скривилось в полной бездушной радости улыбке.

Глава первая.

Круг магистров Ораны.

«Многому тебе ещё нужно учиться, мой юный падаван» – Магистр Йода, Звездные войны.

Вильмут шлепал босыми ногами по сочной свежей траве. Вдоволь искупавшись и побарахтавшись в студеной воде, что в паре километров от его лагеря, весёлый и вполне себе счастливый, далеко не юный исследователь возвращался к опушке Проклятого Леса.

Прикусив нижнюю губу, он поймал себя на том, что и сам называет так это место, что в корне было неверно. Словом «проклятый» называли этот лес местные жители, а маги, поглощенные любопытством и жаждой изучить его, охотно переняли это. В действительности, куда вернее было бы называть этот лес Долиной Тоурен.

На протяжении нескольких лет своих исследований Вильмут не раз убедился, что долина эта – не совсем лес. Да, в небо устремлялись кроны высоченных черных деревьев, походящих на вырезанные из угля фигуры, но эти формы были ничем иным, как способом концентрирования энергии.

Уже очень давно, и без помощи Вильмута, ученые вывели закон сохранения энергии, гласящий, что энергия не исчезает, а лишь преобразуется. Магу было интересно, какова была бы их реакция, скажи он им, что этот закон можно приложить не только к природной энергии, но и к силе магической. И тёмная материя здесь не была исключением.

Каждый из живых существ, от примитивного до разумного, обладает вложенным в него природой генератором магической энергии. По отношению к людям, этот генератор принять называть сосудом или душой. Человеческий сосуд значительно отличается от животных, и только он представляет интерес для науки.

Каждый человек, согласно множество раз описанной теории Вильмута, рождается с вполне определенным размером сосуда. Его объем конечен, и сосуд не сможет сгенерировать больше энергии, чем может вынести. В случае, если объем сосуда точно равен совокупной энергии какого-либо духа, происходит слияние, и таким образом на свет появляются маги.

С ростом и развитием носителя, как физическим, но преимущественно интеллектуальным, объем сосуда, уже связанного с духом, растет, и разница энергий между сосудом владельца и самим духом может быть затрачена на сотворение заклинаний.

Каждый сосуд генерирует энергию. Любой, будь то магистр круга или скулящая дворняжка. В той или иной форме, магическая энергия покидает сосуд, чтобы тот мог продолжать её генерировать. По одной из неподтвержденных Вильмутом теорий, умные и талантливые люди – это без пяти минут маги, те, кто сами развил свой сосуд и кому не посчастливилось при рождении не обрести духа.

Энергия, которую вырабатывают живые существа, тёмный маг принял за нулевую, или бесцветную. Творя заклинание, носитель собирает определенное количество этой энергии, и в момент, когда она покидает тело, дух задает ей «цвет». Под цветом Вильмут подразумевал ту или иную стихию, какой бы она не была. После выплеска, цвет некоторое время, это зависит от синхронизации духа и носителя, чему посвящена так же не одна книга, сохраняется. Однако, с течением времени мощь стихии уходит, и оставляет после себя только первозданную, нулевую энергию.

В этом моменте закон сохранения магической энергии отличался от научной. В науке принято считать, что энергия трансформируется и входит в круговорот. Магическая же, высвобожденная энергия, стремится вернуться к своему сосуду, и возвращается.

Среди всех изученных духов и сосудов, единственным, но многочисленным необъясненным типом духов оказались стихийные маги, которые ввиду своей возможности владеть всеми известными миру стихиями сразу, не попадали не под одну теорию.

Вильмут задрал голову к верху и, свалившись на гору собственных записей, с улыбкой на лице окинул взглядом черные деревья.

Много лет прошло с тех пор как тоурены утратили свою форму, и был воздвигнут барьер. Всё это время Вильмут мечтал и грезил соприкоснуться с первозданной тенью, изучить её, пропустить через себя, поиграть с ней. Но когда он наконец добрался до желаемого, его ждал удивительный, но в какой-то мере неприятный сюрприз: тьма его сосуда, заполонившая тот фрагмент души, которая осталась при нём, имеет совершенно иную природу, нежели тень тоуренов.

Узнав об этом, Вильмут принялся изучать и размышлять, и вот к чему он пришел.

Тень, которой владеет он, которую он способен генерировать и контролировать, – это, условно названная, живая тень. Живой она была названа не только потому, что сам маг не считал себя покойником, но и потому, что он мог использовать тень, отбрасываемую живыми существами. Что до тоуренов, то эта тёмная материя не были ни к чему привязана, она просто существовала, оформленная или нет.

Два с половиной года назад, когда он в последний раз видел Одераричи, Вильмут поставил вдоль границы темного леса ещё один барьер, сотканный из его собственной тени. На его взгляд, это было крайне мудрым решением, позволяющим ему обезопасить близлежашие поселения от никем не контролируемого потока тени и предупредить их обращение в демонов. После случившегося в Таэтэле, желающих прогуляться по опушке Проклятого леса стало ещё меньше, то есть не стало вообще. Однако…

Два с половиной года назад, девочка, ей было не больше двенадцати лет, заблудилась и оказалась внутри возведенного Вильмутом барьера. Тогда он был так увлечен только начатым изучением леса, что не сразу почувствовал её тень. Когда через несколько часов девочка попалась ему на глаза, но это была уже не та девочка: перед ним оказалось ярое воплощение демонической мощи, с кислотой вместо крови и с абсолютно другой структурой тела.

Разумеется, Вильмут не мог дать ей уйти, так что разделавшись с этим носителем обезумевшей стихии, он похоронил ребенка, и провел интереснейшее явление, которое ни до, ни после ему не доводилось наблюдать.

Он видел, как тень, захватившая сосуд несчастной девочки, освободилась, едва её жизнь прервалась, и сосуд лопнул. В отличие от любой другой стихии, лишающейся своего заряда или цвета, темная энергия не переходила в нулевую, а распадалась на невероятное число простейших, и ещё неизученных, частиц и возвращалась в Проклятый лес.

«Вся долина тоуренов» – записал он в очередном из своих дневников – «это один огромный сосуд. Энергии в нём конечное количество, и затраченная тёмная материя, если она не рассеивается сиянием и не усиливается негативом, то есть на неё не производится никаких воздействий второй системы (сияние-негатив-тень), всегда возвращается в свой исходных сосуд – в лес»

Вильмут громко и как-то восхищенно вздохнул, вытаскивая из-под себя недописанный журнал своих научных изысканий. Раскрыв его, он не достал ни карандаш, ни ручку, а просто начал водить глазами по пустым пожелтевшим страницам, и записи стали возникать сами собой.

«Живая тень, из которой состоит то, что осталось от моего сосуда, высвободившись, так же не доходит до нулевого состояния, но возвращается. Этим тип живой тени схож с тоуреновской. Прелесть и невероятное преимущество моего сосуда заключается в том, что покуда я жив, мой сосуд будет генерировать тень в нужном объеме, и с невероятной скоростью. Именно поэтому мне удается поддерживать барьер вокруг леса. Должен отметить, что Монтера Дива обладала невероятной силой, если ей на протяжении стольких веков удавалось поддерживать барьер сияния, находясь на большом расстоянии от него.

Живая тень, такая как моя, выплеснувшись, сливается с тенями любых живых существ без вреда для них. А тень тоуренов всегда возвращается на исходную, понимаешь, о чем я?»

Вильмут поскреб босыми ногами зеленую траву.

«Ричи, я знаю, что ты меня сейчас слышишь, так что позволь сказать тебе. Ты был прав насчет формы. Изучая лес, я не раз забредал вглубь и находил высококонцентрированные сгустки тени. Описывать я их не буду, скажу только, что они походят на предметы быта, некоторые даже на останки чего-то почти человеческого. Самым ярким примером таких сгустков является сам лес. Я говорю о деревьях»

Он поднял глаза на черные деревья, стремящиеся ухватить небесную гладь.

«Они по какой-то причине, должно быть из-за концентрации тёмной материи в них, до сих пор не утратили форму, и, по-моему, не собираются. Такой тип хранения энергии предотвращает её распространение и проникновение в чужие сосуды. Но есть у меня чувство, что существует возможность спровоцировать разрушение формы, но я не знаю какая. И знать не хочу, потому как если случится ещё больший выброс энергии, то…

Ричи, та девочка, два года назад... Она не просто превратилась в безумного демона за считанные часы. На следующий день после того как я её похоронил, она… Она восстала. И не как какая-нибудь нежить! В нежити образовываются сердца, где генерируется негатив. Тут другое. Она восстала как демон! С совершенно другой силой, и…»

На мгновение в его мыслях повисла пауза.

«… И другим сосудом. Тёмная материя внутри неё создала новый сосуд и вдохнула в неё жизнь. Ты понимаешь, что это значит?»

Где-то на другом краю республики Одераричи нахмурил брови и сжал челюсть.

«Тёмная материя будет проникать в людские души и обращать их. А после смерти, давать жизнь и сосуды мёртвым телам»

Вильмут снова прервался и сжал записную книжку:

«Нет такого носителя сияния, который был бы способен рассеять всю тень проклятого леса. И не думай о Стижиане Ветру: покуда в нём есть дух, он не сумеет стать преемником Визы»

– Одераричи, – проговорил он вслух, – делай что хочешь, убивай сколько и кого надо, но если ты не найдешь сердце тоуренов…

Маг швырнул книжку на землю и обернулся, устремив свой взгляд на север, к горизонту, залитому утренним нежарким солнцем. Вдалеке, неподалёку от Грана, он почувствовал тень Дримена. Должно быть, Вильмут страдал подсознательным неравнодушием к стихийным магам и замечал их первыми.

Дримен замер со сгорбленной спиной и смолил сигарету. Его белый меч парил рядом, в полуметре над землей. Сосредоточив взгляд невесть на чём, маг заметил вещь, от которой в любое другое время мог бы случиться сердечный приступ: его тень помахала ему рукой.

Вильмут немного расстроился тому, что ему не удалось повергнуть в шок юного магистра академии магии, но его заняло нечто другое, и он сразу не смог понять что же.

«Что полсотни магов делают здесь?» – мелькнуло в его мыслях – «что за бесчисленные тени?..»

Он вскочил на ноги и направил свой взгляд далеко вперёд, к тени магистра Перферо. Он видел, что оплавленная и разрыхленная земля под его ногами залита кровью. Черной кровью.

– Не может быть. – Вильмут медленно замотал головой из стороны в сторону, неспособный поверить. – Я же… Я же поставил барьер. Тень… не могла. Что за?..

– Ты сделал всё что мог, Вильмут. – Проговорил вслух Ричи, хоть и знал, что друг его не услышит. – Уходи оттуда. Сними барьер.

«Мне нужно убираться отсюда» – подумал тот, но тут же резко обернулся к лесу – «Но если даже сквозь мой барьер проникла тень, что же будет если я его сниму?..»

– Перед смертью не надышишься. С ними Лин, они примут бой.

«С ними наверняка Лин. Если это так…»

– Что б вас всех, – прошипел Вильмут почти как Ричи, – я не сниму барьер. Такого прорыва не выдержит никто, даже Лин и круг магистров. Но…

Повеяло безветренным холодом, от которого озноб охватил даже его, единственного в своём роде мага живой тени.

– И сколько мы ещё, интересно, протянем? День, два? – Воскликнула одна из подопечных Беатры, золотоволосая Шаниль, использующая в бою силу притяжения земли. – Мы уже потеряли пятнадцать человек! И это за каких-то два дня! Пятнадцать! Лучших! Сколько ещё?..

– Не ори. – Спокойно прохрипел Дримен, кидая прокуренную до фильтра сигарету в одно из множеств черных лужиц, наполненных демонической кровью. – Паника в данной ситуации несколько бесполезна.

– Что паника? Что паника-то?! – Её голос пошел вверх, и она уже несколько не отдавала себе отчета в том, что говорит. – Откуда эти твари берутся?! Я никогда не видела ничего подобного! И главное – сколько их?? И сколько это будет продолжаться? Почему никто не идёт к нам на помощь? Вы собрали всех нас, резко так, без времени на подготовку, и отправили сюда! Полусотни магов, пусть даже с нашим опытом, мало, чтобы сдерживать такие атаки демонов.

– А что ты предлагаешь? – Принялась чуть ли не цитировать мысли Дримена его ученица Тишь. – Бросить всё как есть, и позволить этим тварям добраться до ближайших поселений?..

– Вообще-то, – Дримен прикурил ещё одну, – демоны уже добрались до поселений. Южная Полоса пала, и наша задача на данный момент сделать всё возможное, чтобы демоны не прорвались дальше руин Грана. – Он громко кашлянул.

– Но мы не протянем ещё и двух дней, магистр! – Взвизгнула Шаниль. – Мы не можем предугадать ни момент очередной атаки, ни её характера! И вообще… – Она положила пальцы на виски. – Я никогда не видела такого скопления демонов!..

– Никто не видел. – Сказал Линео Визетти, возникнув рядом с Дрименом и выдернув из его опущенной руки сигарету. – С твоим-то неимоверно шатким здоровьем лучше не подливать масла в огонь.

– Магистр! – Почти в один голос произнесли все маги, кроме его непосредственного ученика. Как и все, он не видел его два года, но им-то не приходилось выполнять все его педагогические и юридические обязанности.

– А ты со мной не поздороваешься? – С кислинкой в голосе спросил наставник, чуть ли не со слезами на глазах наблюдая за непроизвольно возникающей на лице ученика улыбкой.

– А он на вас зол. – Усмехнулась Амельера, обняв стихийного мага со спины.

– Эй!! – Тут же раздался ревнивый возглас Циависа. – Он женат!

– Не помню, чтобы мне это хоть когда-нибудь мешало. – Беатра подняла невинные глазки к небу, получив от магистра огня укоризненный взгляд.

Молча, не скрывая наигранного неудовольствия, Дримен достал ещё одну сигарету и просто взял её в зубы. Удивившись и обрадовавшись столь скорому появлению коллег и внезапному появлению наставника, он вскинул брови, желая задать вопрос, но Линео предугадал его:

– Я тебе потом всё расскажу. Её Величество, Ора Тоурен, взяла на себя командование и собирает войска для отражения натиска демонов.

Перферо медленно моргнул.

– Ора Тоурен? – Переспросил он.

– Говорю же, я потом всё тебе расскажу. – Линео развел руками и вышел вперед, ступая по земле, залитой черной кровью. – Или магистр Арьеннет сделает это за меня. В любом случае, вам стоит приготовиться.

– К чему? – Голос его ученика звучал дребезжащей струной, натянутой на расстроенную гитару.

– Ты ведь видел свою тень? – Два глаза под бровями Линео засияли чем-то недобрым. – Я думаю, через тебя Вильмут уже увидел, что демоны прорвались, а это значит, что в скором времени он снимет барьер и направится к нам.

– Что за барьер? – Наперебой вопросили магистры.

– Теневой барьер. Вильмут, знаете ли, единственный, кто владеет магией тени.

Дримен и бровью не повел, только крепко затянулся, не отводя чуть остекленевший взгляд от наставника.

– Всем приготовиться. В особенности – целителям. – Скомандовал Визетти. – Чтобы стояли за нами и лечили всё, даже мелкие царапины.

Пятеро целителей, трое девушек и двое мужчин лет сорока, кивнули, развернулись и отправились в назначенное место.

– Маги тверди – в первом ряду, за ними – огневики. Воздушники… – Старик вздохнул и выпрямился, оторвав трость от земли и взяв её обеими руками. – Будете выполнять вспомогательную функцию: раздувать пламя. Что до водных: ваша задача сделать воздух как можно более сухим, а влагу направлять на огневиков, чтобы у них мозги не расплавились. Стихийные!.. – Он окинул взглядом всех и убедился, что из стихийных остался только его ученик и Тишь.

Ни один маг слова не сказал против. Дримен прекрасно знал, что каждый из них пересыщен амбициями, но сейчас они прекрасно понимали, что находятся не в академии, и что здесь не место для споров и попыток доказать свою особую полезность.

– Магистры… – Линео обернулся к прибывшей с ним свите. – На передовую. Установите вокруг себя энергетические щиты, но не отражающие, а обтекающие. Огневики, – его взгляд скользнул на мужчин и женщин одетых в тёмно-красное, – вы должны синхронно испускать пламенные волны и отправлять их на максимально доступное расстояние. Температура не должна превышать… – Он на мгновение умолк, задумавшись. – Можете её не регулировать.

– Но магистр. – Один из лучших учеников Циависа, невысокий тонкий шатен семнадцати лет сделал шаг вперед и уверенно заговорил. – Мы можем задеть людей…

– Там уже лет людей. – Голос Линео прозвучал холодно и могущественно, со звоном проникая в головы магов. – Вот, – он махнул рукой на тела уничтоженных демонов, – местные жители. Тень овладевает ими, превращая их в демонов. Неужели магистр Перферо, – он глянул на ученика, – не рассказал вам об этом?

– Рассказывал, но он говорил, что процесс превращения долгий и может быть спровоцирован только колоссальными выбросами негатива.

– Долгий, это если тёмной материи небольшое количество. Барьер, возведенный мастером Визы, сдерживал её много лучше, чем тень Вильмута, и я не говорю о том, что прошел целый год, прежде чем мой старый… друг его воздвиг.

Маги неуверенно заёрзали.

– Отставить! – Рявкнул Линео. – Забудьте о людях! Их нет, и всё! Вы маги! Каждый из вас пролил кровь не одного ещё не обращенного, но зараженного человека! Откуда такая жалость! Выпускников Академии ненавидят именно из-за вашей решимости и способности, отбросив эмоции, истреблять демонов, в чьем бы теле они не прятались! Так что вытерли сопли и начали построение! Время поджимает!

У Дримена отвисла челюсть. Среди всех собравшихся, он знал магистра Визетти лучше всех, и за двадцать лет их знакомства, он никогда не видел наставника командиром отряда магов. И вообще, никогда не видел его, творящим заклинания. В те времена, когда Дримен ещё не был способен самостоятельно выполнять заказы и истреблять демонов, магистр редко, но все же отправлялся с ним, хотя только и делал, что руководил и давал бесценные советы под руку.

До сих пор Дримен не мог простить учителю, что он не рассказал ему о своих глазах. Порой он думал, что научи тот его владеть глазами «Обратными Целому», его судьба сложилась бы совершенно иначе…

«Наверное, – размышлял в свое время Дримен, – не будь у меня этих глаз, я бы большую часть жизни провёл рядом с моей наголову больной мамочкой, но от меня все равно бы избавились, прознав о магических способностях. Как и все без исключения маги, у меня бы ушло несколько лет на то чтобы видеть следы демонической магии в сосудах и я бы никогда не смог видеть потоки магии. Никто не может, это мне так повезло…»

Сначала Дримен прыснул, а потом и вовсе загоготал во весь голос. Линео с отцовской добротой обратился к нему:

– Что ты смеешься?

– Да просто… Всю свою жизнь, я думал, что мои глаза – это проклятие. Ну, видеть не могу, люди умирали, стоило мне на них взглянуть, ну и прочие неприятности. А сейчас мне в голову пришла мысль, что благодаря моему особому зрению, я стал очень… очень-очень… ОЧЕНЬ продвинутым магом.

– Дримен…

За спиной Линео маги выстаивались согласно приказу, а магистры о чем-то переговаривались между собой.

– Скажи мне честно, ты… Ты ведь открывал глаза до того, как в твоём сосуде возникла вторая замкнутая система? И я говорю не о твоём детстве, а о твоих первых заданиях, когда ты ещё звание мага не получил.

– Да, открывал. – Дримен не стал врать. – И не раз. Это было необходимо чтобы…

– Выжить, я всё понимаю. Но скажи мне, мой ненаглядный ученик, что происходило, когда ты открывал глаза, и что происходит, если ты открываешь их сейчас?

– Что тогда, что сейчас: тень моих глаз поглощает энергию и материю. Просто теперь я могу делать это избирательно. – Магистр Перферо вытянул ладони и сложил их в лодочку. Влага воздуха сконденсировалась, и он брызнул себе на лицо ледяной воды.

– Значит, ты не заметил. – Крякнул Линео. – Вильмут явно переоценил тебя, но это ничего! Тебе всего четверть века!

– Меня всегда умиляло, что вместо конкретных дат вы называете лишь часть века. Неужели это всё ваш возраст?

– Ты отходишь от темы. Дримен, ну как, при твоей-то образованности и развитости фантазии, можно было не заметить это?

– Чего не заметить? – К ним подошла Тишь и остановилась, уставив руки в боки. Черная приталенная мантия, сшитая из дорогого шелка, была мокрой от пота и крови демонов.

– Ты тоже послушай, пригодится. Когда ты используешь Оримие сейчас, в замкнутой системе, энергия и материя, которая тоже в конечном итоге превращается в энергию, преобразовывается внутри твоего сосуда, становясь…

– Энергией, сродной с той, что генерирует сосуд. – Закончила за него Тишь. – Это абсолютно верно, никто не спорит. И эта преобразованная энергия может быть использована как первичная.

Линео так и замер, с вытянутой рукой, растопыренными пальцами, и выражением лица, жаждущим просвещать и проповедовать.

– У… У тебя тоже есть Оримие? – Несколько удивленно спросил он.

– Нет, но я её к этому готовлю. Магией тени она уже вла…

– Дримен, ты не применял Оримие на эту волну демонов? – Что-то тревожило наставника.

– Нет, а стоило бы. Мы бы тогда не потеряли…

– Даже не думай. – Он пригрозил ему морщинистым тонким пальцем. – Я к чему говорил это всё: тень и энергию сосудов этих демонов твой не расщепит. Стоит тебе поглотить хотя бы частицу тёмной материи этого рода, как она усилится за счет негатива твоей системы и уже очень скоро, ты даже не поймешь как это произошло, ты будешь обращен в демона, сохраняя при этом свою магическую силу. – Произнося это, Линео давил на каждое слово.