Текст книги "Летопись Третьего мира. Ч.4 Тень Ораны (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Э-не-не, я уникален, кисуля. – Маг взмахнул руками. – Я управляют принципиально иным видом… даже не совсем материи. Это живая тень. Я говорю об обыкновенной тени, которую отбрасывает любое живое существо…

– Знаешь, – Ричи не открыл глаз, – в письменной форме ты куда лучше передаешь свои мысли, нежели в устной. Нам нужен преемник Малькольма, но этим я занимаюсь уже…

– Мы можем привлечь дополнительные силы, если вам угодно… – Сфирита с трудом выжимала из себя звуки. Никогда прежде Ора не видела мать в таком состоянии.

– Не стоит. – Змей повернул голову в сторону, а его бледные пальцы впились в зеленую мантию, что была на нём. – С эти вопросом я сам разберусь, лишние умы и руки будут лишь помехой. В этом вопросе и этой проблеме вы можете на меня рассчитывать.

– А теперь вторая… – Вильмут снова стал серьезен.

– Да, вторая. – Змей опять вздохнул и открыл глаза. – Как уберечь земли Ораны от уничтожения, пока я буду искать наследие Малькольма? Ведь вы должны понимать, пусть вы и не маги, что каждый из погибших на поле боя, встанет и будет сражаться уже не за людей…

– Нужна армия. – Сфирита глотнула воды из тонкого высокого стакана. – Армия, которой у нас нет. Маги академии сильны и талантливы, мощь силы магистров поистине устрашающа, но… Они не протянут так долго. У вас и на этот счет есть план? – Последние слова звучали в саркастическом тоне, и собравшиеся незамедлительно перевели взгляд на Одераричи.

Тот улыбнулся во все зубы.

– За несколько лет до рождения Малькольма, власть Ориты достигла своего пика. Она прослыла мудрейшей из живущих, она принесла мир, и тогда представители сильнейших племён того времени заключили договор. В нём сказано, что именем Ориты Дивы, по предъявлению этого документа, её кровный потомок будет иметь право использовать военную мощь всех перечисленных в договоре племён.

Тихое аханье вырвалось из уст обеих женщин.

– Большинство из представленных там племён не просуществовали до сегодняшнего дня, но…

– П-повзольте обратиться, В-ваше Величес-ство. – Лухс обратив внимание на своё присутствие в зале. – Я…мы… Сайланты…

– Здравствуй, сайлант. – Поприветствовал его Одераричи, жестом прося пройти вперед, а глазами – помолчать. – Ты как раз очень вовремя. Насколько известно мне, – продолжил он, – в договоре указаны и люди, приближенные Ориты, и их последователи. Тогда ещё не было академии магии или монашества как такового, но…

– Но был Храм Северной Звезды. – Тихо шепнул Стижиан, но Ричи его услышал.

– Верно, правда, тогда он никак не был связан с ныне действующей религией. Ты, Млинес, не только как Сфирита Дива, но и как наследная настоятельница Храма, можешь призвать всех ныне живых монахов, когда-либо обучавшихся в нём. Не мне тебе рассказывать каким техником Визы обучала своих учеников.

Сфирита понимающе кивнула.

– Академия магии уже принимает активные участия, а помимо них… – Ричи перевел взгляд на сайланта и нерийца, стоящих рядом. – Я точно знаю о четырёх выживших племенах. – Он приподнял руку и стал загибать один за другим пальцы: – Дэна, Фламма, Неро и Сайло.

– Племени неро больше нет. – Напомнил ему Астируми, и в его глазах не было и тени печали: он уже свыкся с этой мыслью.

– Прими мои соболезнования. – Ричи кивнул, низко опустив голову.

– Но мой народ ещё жив! – Не удержался и выкрикнул Лухс, едва ему удалось набрать в грудь воздуха. – И я знаю, где они! Имея договор на руках, я смогу спуститься туда!

– Ты изгнан? – Вильмут сощурился.

– Да. – Сайлант потупил взгляд и опустил глаза. – За моё желание изучать медицину, отец отказался от меня и спрятал от моих глаз путь домой.

– Сайланты суровый народ, но во всём мире нет силы, которая исцеляла бы раны лучше, чем ваша. – Отозвался змей.

– Благодарю вас, Одераричи.

Вильмут приподнял правую бровь:

– Умный мальчик…

– Даже если предположить, что мы снарядим экспедиции и отправимся на поиски прочих племён, которые никто не видел уже несколько столетий, и предположим, что мы найдем их, – Ора уже давно сидела на поставленном Стижианом стуле и размахивала руками. – как мы сможешь убедить их примкнуть к нам, если элементали, подписавшие этот договор, уже наверняка давно мертвы.

– Нам нужен договор. – Сфирита встала и начала медленно расхаживать по залу. – Я уверена, он заключался с расчетом на то, что когда бы его ни привели в действие, потомки сумели бы понять, что в нём написано. – Она взглянула на Ричи. – Вам известно, где договор?

– Да, тебе известно, где договор? – Повторил за ней Вильмут, накренившись вперед. – Честно скажу, я вообще не знал об их подписании, а я, знаешь ли, не вчера родился.

– Я знаю, где договора. Скажу вам больше: они ближе, чем вы можете себе представить.

Он снял с себя тяжелую мантию и кинул её на стол. Следом расстегнул желтоватого цвета плотную рубашку, собрал волосы, перебросив их вперед, и повернулся к собравшимся спиной.

Вильмут громко присвистнул.

– Вот почему ты отказываешься купаться голышом каждый раз, когда Линн напивается. – Усмехнулся Вильмут, когда они со змеем спускались на нижние уровни королевской библиотеки. – Ты скрывал это от нас.

– Договоры были высечены кровью фламмов на алмазном камне. – Глаза Ричи двумя свечами сияли в темноте подземелья.

– Это их дублирует старушка Иоко в иллюзорном храме? А ты хитрец. Хотя нет, это Линн хитрая, она же поручила Иоко держать эту иллюзию…

Ричи едва улыбнулся.

– Но когда начался Век Истребления, я решил, что договора стоит спрятать как можно надежнее и попросил Линнэ наиболее точно копировать их все и нанести на мою кожу. Сам камень я уничтожил.

– Хитро… Погоди, Линн тоже знает?! Это что, я один не был в курсе?! Ричи, так нечестно!

– Что я должен сделать, чтобы загладить вину перед тобой?

– Ты сегодня какой-то слишком добрый…– В голосе тёмного мага возникли подозрения, но миг спустя исчезли. – Но раз предлагаешь, то не мог бы ты пару часов полежать на животе, я изучу этот рисунок у тебя на спине? Пожа-а-алуйста.

Змей хмыкнул и вынул из кармана коробок спичек. Чирк, и с одной искры по цепочке запылали несколько десятков факелов, расставленных по длинному вытянутому коридору. В высокие потолки упирались обветшалые книжные полки, уставленные столь древними письменами, что у Вильмута едва не потекли слюни, стоило ему их увидеть. По правую сторону от достаточно узкого коридора имелось множество небольших выемок, где стояли столы и письменные принадлежности на них. Именно по ту же правую сторону вдоль стен и возвышались кишащие пылью и сыростью книги, хранящие безграничные знания.

По левую руку, в промежутках между маслеными лампами, огни на которых горели на разной высоте, имелись несколько высоких серых каменных лавок без спинки.

Ричи снял мантию и бросил её на одну из лавок, после стянул с себя рубашку и улегся животом на холодный камень.

– Простудишься ещё. – Сказал Вильмут, и сам засмеялся. Из внутреннего кармана его накидки возникла записная книжка, старая, с желтыми страницами, но пустая. Он раскрыл её и положил на свободный от тела змея край лавки. – Такс…

У мага оказались неожиданно теплые руки, с загрубевшей кожей на пальцах, но это была ерунда. Хоть кожа Одераричи и выглядела гладкой и человеческой, в действительности её структура состояла из множества плотно стоящих мелких чешуек, могущих погнуть сталь превосходно выкованного меча, с какой бы силой им ни ударяли.

– Это похоже на… Снежинку. – Усмехнулся Вильмут, не замечая, что у змея слипаются глаза. – Ричи, когда ты в последний раз спал?

– А когда я проснулся? – Медленно промямлил тот, подложив рукав своей мантии под голову.

– Не знаю… Ты пробудился после спячки, помнится, три с половиной года назад.

– Вот с тех пор и не… – И он уснул.

Улыбаясь, Вильмут пожал плечами и убрал со спины друга волосы, скрывающие от него большую часть узора.

То, что он увидел, действительно отдаленно напоминало снежинку. Вдоль позвоночника, от шейного позвонка и вниз, устремлялась ровная черно-фиолетовая линия, и от неё в разные стороны, с неравными промежутками, расползались тонкие прямые линии. Сверху и снизу каждой из них были изображены письмена абсолютно разного вида, формы и способа написания. Один походил на клетчатый узор, состоящий из больших и маленьких четырехугольных фигур: ромбов, квадратов и прямоугольников, нарисованных под разными углами и на разной высоте относительно друг друга. Другой с первого взгляда казался просто набором прямых линий, и лишь присмотревшись, Вильмут смог заметить, что линии отличаются друг от друга по толщине и высоте на каких-то пол, бывало и меньше, миллиметра. Нашелся и узор, состоящий из колец, пересекающихся в разных точках окружности. Также бы ещё один, похожий, но в нём все кольца пересекались в один и тех же местах, и разница заключалась в закрученной линии, проходящей через каждое кольцо по нескольку раз. Попадались и вещи более простые для понимания, например, иероглифы нескольких видов: состоящие из одних только черт или из черт и колец, а так же точно такие же, только пишущиеся слитно.

– Восемнадцать. – Сосчитал Вильмут, мельком кинув взгляд на записную книжку, на листах которой уже возник каждый из рассмотренных им узоров.

Довольный собой и предвкушая часы и дни, которые он будет корпеть над расшифровкой этих письмен, он заинтересовался материалом, способным оставить на коже Одераричи вековечные следы.

Кончиком пальца маг коснулся сплошной линии, что вдоль позвоночника, но едва задел её, как Ричи во сне вздрогнул. Вильмут замер. Решив, что это тревожный сон его друга, а не последствие его прикосновения, маг прикоснулся к линии ещё раз, и тело змея снова напряглось и резко ослабло.

– Не может этого быть… – Зашипел он как сам Ричи, желая разбудить его и дать хорошую затрещину.

Этот рисунок на спине друга не был шрамом, как и не был татуировкой: это была рана. Вильмут и сам удивился, что сразу не узнал этот черно-фиолетовый цвет, потому как отлично помнил, как Линн учила его синтезировать этот яд. Особый вид кислоты, созданный на основе смешения демонической и кипящей крови, крови фламмов, с добавлением ещё двух десятков реагентов. В конечном итоге, получалось вещество, способное прожечь всё что угодно, даже кожу столь могучего змея, как Одераричи.

Эта кислота ничем не вымывалась, и она не растекалась. По свойствам и способу нанесения, она походила на лак или густую краску… Вот Линн и нарисовала ему спине на спине несмываемые и неисчезающие письмена, чей яд вот уже шесть с лишним веков вёл равную борьбу с заживляющими свойствами тела змея.

– Тебе должно быть невыносимо больно, Ричи. – Сам того не заметив, сказал это вслух Вильмут, сложив ладони и приложившись к ним губами.

Его волнения исчезли в тот миг, когда кожа на спине змея, в действительности являющаяся чешуей, стала походить на таковую. Толстой плёнкой, она начала оттопыриваться от тела, и стоило Вильмуту ноготком поддеть её, как снялся весь пласт, и маг взял в руки точную копию рисунка на спине, написанную на змеиной коже.

– И переписывать не пришлось. – Хмыкнул тот, и захлопнул записную книжку.

Почти всегда Вильмут забывал, что Ричи сбрасывает кожу только во сне. Мало того, что маг не очень любил змей, ящериц и прочих, так ещё ему выпала честь снимать копии договора со спины древнейшего из ныне живущих существ.

Сняв с плеч плащ, он накинул его на спину друга, не подумав о том, что он – холоднокровная зверушка и едва ли замерзнет, и вошел в арку напротив, где стоял запылённый стол и крепкий на вид стул. Опустившись в него, Вильмут с интересом стал разглядывать корешки книг, с едва заметными, выцветшими под давлением лет надписями. Не решаясь определиться, с какой же книги начать, его взгляд скользнул вперед, в темноту, что скрывалась в небольшом углублении за столом.

Протянув руки, маг нащупал нечто черное и холодное, как и всё прочее в этом подземелье, и прямоугольное. Нащупав края, он потянул предмет на себя и с тихим звоном с небольшого возвышения на стол шмякнулся музейных экспонат.

Это был стеклянный прямоугольный ящик, созданный в те времена, когда люди ещё не умели создавать чистое стекло, так что оно было мутным и не совсем ровным. Приподняв крышку, не имеющею ни одной трещины, Вильмут увидел черный, будто гранитный меч странной формы, словно это была клякса, с изгибами и затупленными извивающимися шипами.

Маг нахмурился, лишенный какого-либо интереса к оружию, и отодвинул ящик в сторону.

– Потом отдам этой девчонке из рода Ун Бейквуд. – Пробубнил он под нос и вслепую взял с полки толстенную книгу.

Почти наотмашь, Дримен махнул мечом, и с его кончика сорвалась ледяная сфера. Летя быстрее пули, она вонзилась в плотное тело существа, высотой метра в четыре, и проникла в него. Холод, далеко не такой могучий, как магия Амельеры, пытался сковать или хотя бы замедлить движущегося на горстку разностихийных магов демона, но тщетно.

Магистры, разбросанные по разным участкам линии фронта, почуяли беду, как собака чует чужака. Кивнув своим подчиненным, Амельера схватила Ави за руку и поволокла за собой, туда, где жизнь Дримена могла прерваться в любой момент.

Слабый телом, магистр семи стихий упал на промякшую от крови землю. Гигантское, похожее на многотонного мраморного голема, существо медленно двигалось на него, и каждый его шаг сопровождался сотрясанием земли. Не выдерживая столь мощных вибраций, Дримен медленно скатывался вниз с небольшого холмика, прямо к гигантским ступням голема.

В десятке метров от мага, уже раздавив несколько десятков демонов поменьше, каменное чудище замерло. Дримен решил было, что сфера холода наконец-то распространилась по его телу и смогла заморозить его, но ошибся. Зелетовато-черный мрамор тела голема покрылся крупными трещинами и с чудовищным грохотом взорвался.

Осколки тяжелого камня полетели во все стороны, сбивая с ног и превращая в кучку кровавой мякоти и прочих демонов, и магов, что были неподалеку. Все происходило так быстро, что Дримен не успел даже подумать о том, чтобы попытаться поставить защиту, и если не остановить, так хотя бы ослабить мощь взрыва.

Он не зажмурился, хотя ему очень хотелось. Его семицветные глаза словно бы в замедленном действии видели, как глыбы заостренного камня летят в него и убивают его учеников, что попались им на пути.

– Вставай! – Зарычала осипшим голосом Амельера, схватив Дримена за шкирку, и в одно движение (откуда только в ней взялась такая сила?) подняла того на ноги. – Ну же!

Каменные глыбы оказались покрыты едва заметной, сверхпрочной коркой льда и повисли в воздухе в полуметре от того места, где только что было лицо Дримена.

С дрожащими руками и взглядом, не могущем сосредоточиться на чем-то одном, магистр искал глазами свой меч, но не мог найти.

– Отойди! – Рыкнула магистр льда, встав впереди. – Тебе нужно оружие чтобы фокусировать все элементы. Брысь, Дрим! Я справлюсь!

Замороженные глыбы, запертые под толстеющим на глазах слоем льда, завибрировали. С широко распахнутыми глазами Амельера наблюдала за тем, как крепчайший из известных ей, сильнейшему магу холода, видов льда покрывается паутиной трещин.

Разбив оковы, каменная глыба не полетела вперед. Почти не глядя, швыряя в мчащихся на них разношерстных демонов сферы разных зарядов, Дримен видел, что разбросанные в разные стороны части голема собираются в одну точку.

– Иди к Вьелме, Дрим! – Окликнул того Циавис, вдруг оказавшийся рядом. – У неё есть пара мечей, тебе сейчас любой сгодиться. А с этим мы с супругой разберёмся.

Дримен кивнул и побежал вперед.

Несколько магов остались позади Циависа, громко обсуждая способ «завалить» это демоническое отродье, которые уже почти вернуло себе свою изначальную форму.

– Есть маги тверди? – Громко спросил магистр огня, пока Амельера плела про себя сложнейшее заклятье заморозки.

– Есть, магистр, но этот голем слишком тяжелый. – Ответил пожилой мужчина, лет семидесяти с виду, тощий, лысый, но держащийся спокойно и уверенно. – Мне не совладать с такой махиной.

– Я не могу призвать «дождь», – пробубнил Цисс, оглядываясь, – заденет всех нас. – Он нахмурился и приобернулся. – Как думаешь, земляник, какая нужная температура, чтобы расплавить эту громадину?

– Не могу сказать. Материал, из которого он состоит, мне неизвестен и непонятен. Как человек бывалый, скажу: чем жарче, чем лучше.

Циавис улыбнулся и вытянул вперед руки, растопырив пальцы.

Где-то посередине, между ним и Амельерой, возникла сначала незаметная, но преломляющая свет дымка. С каждой секундой она становилось все плотнее, но не обретала цвета, так и оставалась прозрачной.

Прежде Циавис не рисковал проводить эксперименты вроде этого. Он знал, что может создавать жар температурой выше тысячи градусов, но боялся нежелательных последствий.

Почувствовав, что спину начало припекать, Амельера обернулась, сжав в руке форму-заготовку заклинания заморозки, и не узнала своего мужа.

Это уже был не Циавис.

Маги огня не обладают абсолютной защитой от своей стихии, так что они вынуждены пить особые эликсиры и носить одежду из плоховозгорающейся ткани, чтобы не стать жертвой собственного пламени. Циавис готовил эликсиры такой концентрации, что пару раз едва не умер, пока его тело к ним адаптировалось.

Амельера верила в чудеса науки и алхимии, и с особым трепетом относилась к тем событиям в истории, когда чудеса этих двух дисциплин пересекались с чисто магическими вопросами.

Это был не тот случай. Это был Циавис. И его дух.

Его кожа горела, но это пламя не вредило ей. Она просто горела, с тонким слоем красноватого огня поверх. Глаза магистра не закатились, а стали как у статуи, устремившиеся в пустоту. Цисс горел словно факел, а стена огня, что между ним и женой, стала проплавлять землю.

Маги поначалу пятились назад, но затем врассыпную побежали в разные стороны, и первыми из них были маги огня. Энергетическое напряжение вокруг было столь мощным, что даже сквозь свои огненные барьеры и щиты они ощущали невероятной силы жар.

Малышка Ави широко распахнула глаза, и в её взгляде читался почти человеческий, полный темнейшего ужаса страх. Вцепившись своими маленькими ручонками в подол юбки хозяйки, могущественный дух ощущал природную боязнь перед разбушевавшейся стихией противоположного ей элемента.

– Это очень необычный дух… – Пропищала малышка, дернув Амельеру за руку, которой та приобнимала её. – Он не относится ни к одному из видов огненных элементов, что я помню. Хозяйка… – Она монотонно дергала за руку оцепеневшую Амельеру, не замечая движущегося на неё со спины голема. – Идём, идём отсюда!

Магистр льда словно проснулась. Она подхватила малышку-духа на руки, та была невероятно легкой, словно куколка, и развернула ладонь. Заготовка заклинания заморозки перешла в активную форму и, уже покрывая кожу Амельеры, изменила свою структуру. Из ледяных оков оно стало ледяным панцирем. В другой ситуации, магистр принялась бы петь себе дифирамбы, радуясь, что ей удалось за столь короткий срок изменить направление столь могучего заклинания, но сейчас этого ей казалось мало.

Она быстро поняла, что от жара, отключившего сознание Циависа, ей убежать некуда. Это казалось ей смешным и забавным, и когда маленькая Ави, ударяя своими крохотными ручками по её ногам и бокам, кричала и ревела во весь голос, что нужно бежать, Амельера замерла и принялась наращивать слой холода вокруг себя, надеясь и молясь, что её лёд выдержит жар магистра Амеверо.

Циавис стал походить на сотканную из коасного огня фигуру. Уже не было видно его глаз или губ, пальцы можно было различать только по длинным тонким линиям, тянущимся на полметра от кисти.

– Это Роу!.. – Пискнул маленький дух Амельеры, и в этот момент, за их спинами, голем, который словно стал ещё больше по размерам, снова разбился на бесчисленное множество тяжелых, острых каменных осколков.

Те из камней, что летели в Амельеру, проскользнули по её ледяному панцирю, словно свет по стеклу, и полетели вперед по искаженной траектории.

Амельера подняла голову и приспустила заклятие холода, чтобы посмотреть, справился ли охваченный огнем супруг с этой напастью. Справился. Огненная стена, со всем накопленным в ней жаром, превратила все летевшие в неё частички голема в раскаленные пятна омерзительной жижицы. Части голема оказались связанны между собой страннейшим образом, и когда лишь некоторые из них оплавились, тепло передалось и всем прочим, что разрушило и сожгло их. Всех, кроме одного.

Та из каменных стрел, что срикошетила с ледяного панциря Амельеры, не только полетела по другой траектории, но и прихватила собой крупицу заряда льда. Магистр Арьеннет не ожидала ничего подобного, и когда поняла, что произошло, было уже слишком поздно.

Заряженный стихией холода, несущийся с чудовищной скоростью, тяжелая чернокаменная стрела пронзила пламенный барьер Циависа и прошла сквозь него. Чуть сбившись с курса, подпитываемая теплом других, уже расплавленных осколков, она распадалась на мелкие части, но один, тот, что был стержнем, достиг цели.

По пламенной оболочке тела Циависа полилась кровь. Боль нарушила слияние с духом и повалила магистра на землю. Позабыв про Ави, Амельера метнулась к супругу:

– Цисс… Цисс.. Милый, держись! О Богиня, что с тобой?..

Он был без сознания, но огонь продолжал полыхать. Стена жара рассеялось, и в воздухе запахло жареным.

– Да ты сейчас сам себя… – Почти фальцет вырвался из неё, и она начала колдовать.

Несколько магов, и среди них любимая ученица Дримена – Тишь, возникли за Амельерой, готовые отбиваться от демонических отродий, спешащих заполнить пустое место, ославленное после голема.

Тишь, пусть никогда не говорила этого даже своему учителю, всегда считала стихийных магов истинными магами, лучшими. Она не понимала, как можно управлять всего одной стихией и получать желаемый результат. Но тут её мнение пошатнулось, когда расплавленные и все ещё дышащие жаром кляксы, оставшиеся от голема, стали смертельным зыбучим песком для пеших демонов.

– Внимание! Воздух! – Крикнула Тишь, взмахивая золотистым мечом и указывая на нескольких демонов, стремительно атаковавших их сверху.

– Циавис… – По щекам Амельеры полились слёзы, но они застывали снежинками на её щеках: столь великой сейчас была её синхронизация с духом. Одну руку она держала на полыхающем огнем лбу мужа, а другую на его груди. Со стороны не было видно, что из сосуда магистра льда выходило такое количество холодной энергии, что Ави, стоявшая в полуметре сбоку, сделала неуверенный, полный страха шаг вперед, но тут же остановилась, резко изменившись в лице.

– Ты говорила, что для тебя нет ничего важнее магии. – Голос Ави звучал совсем другим: не детским. Сейчас она звучала как удрученная опытом пожилая женщина с очень тонким голосом. – А сейчас вон выкладываешь всю свою энергию на спасение какого-то человека. Люди…

Амельера её не слышала. Плача, она радовалась тому, что Цисс любил экспериментировать с эликсирами сопротивления огню и что они оказали столь мощное воздействие, дав ей время охладить его, унять жар. Она не заметила, как её кожа, всю жизнь бывшая синевато-белой, стала менять цвет на нормальный, пусть бледноватый, но человеческий. Как её волосы, длинные, синие, окрасились в чёрный.

– Прощай, Амельера Арьеннет. – Наконец услышала бывший маг голос своего уходящего духа. Когда она обернулась, малышка Ави уже растаяла, обратившись в воду, быстро просочившуюся сквозь землю.

Циавис громко вздохнул и закашлял.

Млинес, одетая в одну из многочисленных её монашеских ряс, вышла из целительского отделения больницы Ораны. На дворе стоял тёплый летный день, солнце грело, но не припекало. У выхода её ждали двое: Ора Тоурен, действующая королева республики Орана, и её будущий муж, хотели ли он этого, понимал ли он это, но будущий король республики, Стижиан Ветру. Он держал любимую женщину за руку, и глаза его были чуть влажными, не от слёз, но он радости.

«Она сказал ему» – с облегчением подумала Млинес, но её радость подавили новости, которые она спешила донести этим двум:

– Амельера больше не маг. – Сказала она, опустившись рядом с дочерью на деревянную скамью у высоких дверей больницы. – Нейтрализуя жар Циависа, она выложила всё, что в ней было. Всё, до последней капли. Не знаю, думала ли она об этом в тот момент, но она даже затратила ту энергию, что приходилась на её связь с духом, и цепь разорвалась. Она больше не маг.

Ора сжала свободную руку в кулак и спокойно сказала:

– Не представляю, как она переживёт это. Она всегда говорила, что магия – это её жизнь…

Млинес усмехнулась и с легкой иронией посмотрела на дочь.

– Она – магистр академии, девочка моя. Если она, пусть и неосознанно, приняла решение отдать всю свою силу на спасение мужа… то значит, уже давно не магия являет собой смысл её жизни.

Ора ещё сильнее сжала руку Стижиана, смотревшего в пол.

– Она не скоро придет в себя, – продолжила говорить медиум, – а вот Циавис в норме, и скажу больше, его связь с духом уплотнилась после этого инцидента. Целители позаботились о его ранах. – Она усмехнулась. – Сказали, что присутствие в их отделении Лухса сильно продвинуло развитие магического исцеления. Конечно, кровь они не применяют, говорят, это невозможно, но тысячекратно ускорять регенерацию тела им удается.

– Интересно, за счет чего… – Промямлил монах, хоть и знал, что сейчас не время говорить о научных изысканиях целителей.

– О, всё очень просто, Стижиан. Рада, что ты спросил. – Медиум выудила из внутреннего кармана завернутую в фольгу булочку и откусила добрую её половину. – Они додумались использовать наши методы регенерации. Я говорю о монашеском энергетическим способе подпитки. – Он вздохнула и откусила ещё раз. – Молодое поколение не страдает нехваткой воображения. Для исцеления магов они используют их собственную энергию и направляют её в их тела. Умно, правда?

Оба монаха кивнули. Стижиан отпустил руку Оры, встал со скамьи и спрятал руки в карманы.

– Голубки… – Начала Млинес, проигнорировав острый взгляд дочери. – Вы решили, кто из вас отправится на поиски племени Дэна, а кто – фламмов?

– Да. – Ответил Стижиан. – Одераричи… тот змей, сказал, что где одно племя – там и другое.

Женщины странно посмотрели на него. Не меняя отчужденного выражения лица, монах снял с плеча незамеченную прежде почти плоскую сумку, вынул из неё тонкий, покрытый плотным слоем воска лист и протянул его Млинес. Та спокойно взяла его и стала рассматривать:

– Это договоры?

– Да. Он все же змей и просто отслоил чешую, вот и вышла копия. – Он усмехнулся. – Интересные у вас гены, многоуважаемые королевы.

Ора и Млинес одинаково остро глянули на него:

– Не зли меня, я – могучая ворчливая старуха.

– А я вообще беременна.

Монах словно пугливо развел руками и спрятал копию договора обратно в плоскую сумку.

– Следует собрать отряд. – Млинес встала со скамейки и отошла на пару шагов. – Но прежде, стоит изучить легенды и поверья, надо же хотя бы гипотетически представлять где искать эти два народа.

– Ваш отец об этом позаботился. – В руке Стижиана появилась книга, та самая, которую Ора ему старательно переводила. – Он дал мне изъятую отсюда страницу текста и перевел её. Кстати почерк у него понятнее твоего…

Ора шутливо шлепнула его по ноге.

– Здесь есть название города: Хар-Терр-Крон, что в переводе означает «город кипящей крови». Нет точного описания дороги туда, но…

– Хан-Морта. – Единовременно воскликнули женщины.

– Да, Хан-Морта. Этот тот захолустный городок, где ты нашла медальон Визы. – Ора указала пальцем на свисающее с шеи матери овальнее украшение. – Точнее, его нашел Дримен. Мы с ним там познакомились.

– И какое, хотелось бы мне узнать, отношение этот город имеет к городу фениксов? – Монах развел руками.

– Прямого – не имеет. – Поспешно стала объяснять та. – Но в Хан-Морте существует множество легенд и… тоннель.

Стижиан вопросительно поднял брови.

– Тоннель?

– Да, тоннель. Местные считают, что в них скрыты несметные сокровища, маги вообще ничего не предполагают, а легенды гласят о пламенных воинах, защищающих этот тоннель.

– И ты только сейчас мне об этом говоришь? – Монах с мягкой укоризной глянул на неё.

– Ну это же легенда! Местное поверье!

– Милая, мы живём в мире, где ни одна легенда не рождается просто так. – Мать положила ей руку на плечо.

Ора надула губки словно маленькая девочка и откинулась назад, упираясь в лавку руками.

– Значит, теперь мы знаем откуда стоит начать поиски. – Стижиан хлопнул книгой по ладони.

– Осталось собрать отряд…

– Я не считаю это разумным отправлять целый отряд на поиски магического народа, основываясь на легендах, догадках и ещё древнего существа, личность которого стоило бы вообще скрыть. Тем более в разгар войны. Человек пять, и я среди них.

– Что?! – Ора вскочила с места. – Ты? Зачем тебе туда?

– Ора, я – носитель духа изумрудного феникса, как его прозвали студенты академии. Кому как не мне туда идти…

– Тогда я с тобой!..

– Нет. – В один голос отрезали медиум и Стижиан.

– Но почему?! Как я могу отпустить тебя?..

– Ты королева, Ора. – Млинес усадила дочь на место. – Ты – Синента Дива, ты не можешь в разгар войны взять и исчезнуть.

Та бросила потерянный взгляд на будущего мужа.

– И ты носишь моего ребенка. – Добавил тот, приулыбнувшись. – Я не позволю тебе подвергать себя и его опасности. В Оране любой встанет на твою защиту.

– Но Стижиан!

– Не спорь! – Воскликнул он почти шепотом. – Не надо.

– Я даю своё согласие. – Кивнула Млинес. – Действительно, это – лучший вариант – отправить феникса к фениксам. Тогда отряд себе набирай сам.

Стижиан задумчиво закивал.

Ора снова встала и обняла его. Решая не мешать им, Млинес медленно двинулась прочь от больницы.

– Все будет хорошо. – Принялся монах утешать будущую супругу. – Хуже точно не станет…

– Мне страшно. – Она обняла его ещё сильнее. – Эти демоны… Стиж, какая бы армия им не противостояла, тёмная материя… она проберется и сюда. Их ничто не остановит.

– «Сердце остановит».

– Да где же найти это «сердце»? – В её голосе Стижиан услышал плач. – Это всё так нереально. История нашего рода, этот змей, тёмный маг, Малькольм… Всё это так похоже на сказку.

– Всё будет хорошо. – Повторил он уже с куда большей уверенностью в голосе и опустил руку ей на живот. – Я постараюсь, я сделаю всё что смогу, и все будет хорошо…

Амфитеа докурила крепкую сигару и кинула её в почти полную чашку кофе. Тонкая бумага быстро намокла и пошла ко дну, но измельченные листья табака остались плавать на поверхности.

Этой женщине удавалось оставаться прекрасной в течение долгих лет её жизни, но за последние пару месяцев, с того дня, как Стижиан, сам дрожащий и едва не плачущий, принес ей горькие известия, она сдалась.