Текст книги "Летопись Третьего мира. Ч.4 Тень Ораны (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Слепой стрелок внезапно остановилась и убрала мел от картины, и когда она опустилась и сошла со стола, самый известный в Оране историк и археолог высказала:

– Не знаю, как ты это сделала, но это похоже на правду.

От пупка изображенной на картине женщины шла белая линия, расходящаяся на множество других. Линии виляли и множились, походя на рисованную луковицу, и в конечном итоге снова сливались в одну.

– Выдвигаемся через два часа. – Сказал Стижиан, положив руку на плечо Сизу. Та очень удивилась этому полному признания прикосновению. – Амфитеа, вы сможете сделать точную копию этой схемы?

Та кивнула, не отрывая взгляда от картины.

– Как вы это сделали? – Ахнула Лекса, обращаясь к слепой.

– Она видит линии магии, так же, как и Дримен. – Ответил за неё Хриплым голосом Ней. – По-видимому, годы не смогли стереть эти следы, она их просто обвела.

– Вы сможете проводить нас до входа в шахты? – Спросил Стижиан у Марко, но в глазах того виднелась злоба, которой монах не видел причины.

– Я не пущу вас в наши шахты. – Зло процедил он сквозь зубы. – Когда в последний раз кто-то входил в них, добрую половину города уничтожило, и погибло очень много людей! Я не позволю вам рисковать жизнями горожан, будь это по приказу королевы или хоть самой Богини! Не позволю.

Стижиан устало вздохнул и кивнул остальным, чтобы они начинали готовиться к выходу. Когда те покинули комнату, и в ней остались только Амфитеа, перерисовывающая схему в свой блокнот, и Стижиан с Марко, монах повернулся к нему и сказал:

– Вы понимаете, что барьер, не дающий демонам идти на запад, рано или поздно рухнет? Маги тоже не бессмертны, и уже очень скоро, как ни трудно мне это признавать, и их линия обороны падет. У Ораны нет другой армии, способной противостоять этому нашествию. Рано или поздно, а поздно – это, по мнению аналитиков, где-то через полгода при самом позитивном раскладе, эта бесчисленная орда доберется и досюда. И бежать уже будет некуда. Погибнут все.

– Прекратите меня запугивать. – Голос Марко стал ещё более гневным и оскорблённым.

– Я не запугиваю, я констатирую факт. И к тому же, – его голос резко сменился с давящего и наступающего на расслабленный, – туда отправляюсь и я. А я, осмелюсь напомнить, сильнейший в истории монах…

– Монахи могут бороться только с нежитью. – Марко тоже перестал давить.

– Монахи монтерского учения – да. Но я учился кое-где ещё. – Стижиан улыбнулся, и ему в голову пришла не самая лучшая, но удобная, если смотреть с самого пессимистичного ракурса, идея. – Взорвите проход через час после того, как мы войдем. И не жалейте взрывчатки. Пусть шахту завалит всю. Так вы сможете обезопасить город в случае нашего провала.

Глаза Марко едва не полезли на лоб.

– Но… в таком случае вы не сможете вернуться. А если вы ошиблись?.. Тогда…

– Мой брат, вы его помните, Дримен, он сражается на фронте с первого дня восстания демонов. Каждый раз, когда армия магов делает шаг к Оране, они отодвигают передвигают невозврата. За ним Орана, и под его ответственностью, как ректора Академии Магии и как придворного мага, все, кого он повел за собой в бой. Уж я смогу как-нибудь позаботиться о пятерых людях из моего маленького отряда.

Марко замялся, понимая, что он принимает одно из самых важных решений в своей жизни. Ему было предложено завалить шахту и закрыть проход за будущим королём, да-да, слухи дошли даже досюда, а так же бросить на произвол судьбы известнейшего археолога и жену человека, которому город Хан-Морта обязан всем.

– Хорошо. – Теперь голос старосты дрожал, но он старался с этим бороться. – Хорошо… – Они пожали друг другу руки.

Те немногие, кто не был занят работой в полдень в среду, вышли из своих домов, на балконы, на улицы, и, перешептываясь и восклицая, наблюдали за небольшим отрядом, двигающимся в дальнюю часть города, что упиралась в высокий крутой холм.

То, что увидели гости из Ораны, совсем не походило на шахту, или даже на заброшенную шахту. Это место больше напоминало свалку металлолома, где перекошенные и сломанные телеги валялись тут и там, обломки проржавевшего оборудования уже обросли местным красноватым мхом, балки и строительный мусор лежали сваленные в большие и маленькие кучи.

Грязь, пыль и мусор.

– Моя излюбленная рабочая атмосфера. – Одновременно произнесли Амфитеа и Лекса, после чего переглянулись и засмеялись во весь голос.

– Вы уверенны, что нам стоит туда идти?.. – Пейман немало волновался.

– Да. – Ответил Марко, вслед за которым шли несколько крепких, разношерстных с виду мужчин в одинаковой рабочей одежде. Они несли несколько ящиков с взрывчаткой. – Потребуется время, чтобы мы смогли проложить вам путь до входа. – Сказал он, обращаясь к Стижиану. – Я дам вам ровно час с момента, как вы войдете.

– Да, – кивнул тот, – как мы и договаривались.

– О чем вы?.. – Спросила было Лекса, но потом увидела, что рабочие несли в ящиках. На мгновение она испугалась, но глянув на полное уверенности лицо Амфитеи, её страх ушел. – Понятно. А сколько времени займет разобрать завал-О-БОГИНЯ!

Лекса заверещала и попятилась назад, спиной натолкнувшись на Нея, который, увидев, от чего закричала кузнец, тут же принял боевую стойку.

Почти черная, густая тень Стижиана поднялась в воздух, стала обретать иную форму, форму человека в мантии, и объем. Уже через пару мгновений, раньше, чем собравшиеся успели хотя бы предположить, что же это, перед ними возник Вильмут собственной персоной.

– Ой! – Воскликнул он, щурясь. – Жарко у вас тут. Но я к счастью ненадолго. Привет пернатый! – Обратился он к Стижиану, но до того так и не дошло, что Вильмут говорил о духе феникса в нём.

– Что вы здесь делаете? – Монах несказанно удивился появлению темного мага.

Вместо ответа, Вильмут поднял указательный палец вверх, как бы говоря «сейчас-сейчас, секундочку», и опустил руку в собственную тень, потому как тень Стижиана уже была занята им и исчезла. Его кисть пропала в неплотной черноте, но тут же стала возвращаться, вытаскивая след за собой черноволосого тонкого мужчину в лёгком красноватом плаще.

– Циавис?! – В один голос воскликну все, кто его узнал.

– Ч-что это за?..– Глаза Пеймана едва не выпрыгнули из орбит.

– Он очень хотел отправиться с вами. – Объяснил Вильмут, опуская магистра огня на землю. – Его сосуд после ранения пошел трещинами, так что колдовать он сейчас нормально не может. Но объяснить ему, что ему положено валяться в постели и попивать чай, мы не смогли, а переспорить Ричи, знаете ли, очень трудно, о-о-очень. Но ему это удалось. – Он покачал головой из стороны в сторону. – Короче вот вам. Сейчас он придет в себя. Перемещение через тень это вам не какая-нибудь там телепортация. – Вильмут хмыкнул, но увидел, что никто не разделяет его веселья. Особенно местные, вместе со старостой Хан-Морты. Оцепенелые, они не могли даже дышать. – Так, это что такое? Завал? Магов тверди среди вас нет, а там такие тонны камня, что вы столетие будете копать до шахты… – Рука Вильмута стала черной дымкой, и её линии устремились вперед к завалу, растаскивая камни в разные стороны. – Пожалуйста. – Улыбнулся тот и растаял в воздухе.

– Кто это был? – Подала голос Амфитеа, разрешая напряжение в воздухе.

– Вильмут. Э-э, Вильмут Скуро. Очень странный индивид, но именно ему вы, – он обратился к Марко, – обязаны тем, что демоны не движутся на запад. Циавис! – Монах протянул руки к сидящему на земле магистру. – Что ты здесь делаешь? Зачем?..

– Я… – У него кружилась голова и двоилось в глазах, так что он решил сразу не подниматься. – Я хочу с вами.

– Это мы уже поняли, но ты пережил серьезную травму, это очень опасно…

– Стижиан! – Циавис поднял голову и посмотрел в глаза монаху, помогающему ему встать. – Я – магистр магии огня. Один из магистров круга академии и вообще Ораны! А вы! Вы-вы, все вы, все шестеро, – он провел глазами по всему отряду Стижиана, – отправляетесь в город, где живёт живое воплощение пламени! Я должен побывать там! Тем более сейчас от меня нет никакого проку, и я не могу вернуться обратно на фронт, а сидеть в палате… я не могу. Пойми!

– Хорошо, убедил. В любом случае, отправить тебя обратно мы уже не сможем.

– А вон и проход, – проурчала под нос Амфитеа, когда пыль вокруг улеглась, и метрах в ста от начала завала стала виднеться перекошенная металлическая дверь.

– Что он там сказал про сосуд и трещины? Я всё расслышал, но не могу понять. Это была какая-то метафора?

Циавис невесело и с иронией усмехнулся и, наконец, смог разогнуть шею, чтобы стоять и смотреть прямо.

– Нет. – Он помотал головой из стороны в сторону. – Не метафора. Это факт. Мой сосуд поврежден.

– Как можно повредить сосуд? – Удивилась Лекса, хоть и не была магом по образованию, но, все же, она – жена фактического ректора академии и привыкла слышать подобные разговоры о духах и сосудах.

Пейман оставил своё удивление при себе.

– Я не знаю. Вильмут предположил, что в момент, когда меня полоснуло булыжником с зарядом холода Амельеры, я был един с духом и… в общем моя оболочка и мой сосуд стали единым целым, и вместе с телом рану получил и сосуд. Вот.

– И ты не можешь колдовать?.. – В голосе монаха слышалось сочувствие.

– Нет могу, но… Энергия вытекает из меня как вода сквозь разбитый кувшин. Фокусировать её практически невозможно.

– Я никогда не слышал ни о чем подобном… – Стижиан был поражен до глубины души.

– Уверяю тебя, никто не слышал. Целители привели моё тело в приличный вид, и вот он я. Так чего мы ждем? Проход нам, кажется, прочистили.

Ней кивнул и двинулся вперед. Вслед за ним, уверенная в каждом шаге, пошла Амфитеа, и а за ней и вся вереница. Последним шёл Стижиан. Уже входя в тяжелую металлическую дверь, распахнутую настежь стараниями Нея, он обернулся и посмотрел на обеспокоенного Марко.

– Один час. – Произнес монах вместо прощания, и вытянул чуть прикрытую ладонь вверх: в ней блеснула почти белая сфера сияния. Она осветила ему путь во тьму шахты.

– Пока что мы должны идти прямо. – Амфитеа сверилась с компасом. Прошло не меньше получаса с того момента, как где-то позади них прогремел взрыв. – Я хочу сказать, что удивлена тому, что здесь есть проход. Марко говорил, шахту завалило.

– Марко мог приврать. – Вставил Циавис.

– Или не знать. Ему же лет сорок, он был ещё ребенком, когда шахту последний раз пытались реконструировать. – Стижиан шел прямо за Неем, шедшим впереди отряда. Он обернулся, чтобы проверить, все ли на месте, и увидел, что кое-кого не хватает. – Лекса! Где Лекса? Лекса!

Чуть поодаль, за небольшим поворотом, желтел свет. Рванув с места, Стижиан побежал туда и увидел великую и ужасную Лакрейс, ковыряющую тонким вытянутым молоточком ямочку в рассыпающейся стене шахты.

– Что ты делаешь? – Обеспокоенный, он думал, с ней что-то случилось, спросил монах.

– Обогащаюсь. – Ответила кузнец и тут же встала, держа что-то в ладони. Разжав её, она показала Стижиану несколько небольших белых камней. – Это налёт, легко счищается, практически без усилий. Это – риалрон.

– Ну конечно, Лекса, мы же в риалроновой шахте!

– Ты вообще знаешь, как добывают риалрон? Точнее, в каком виде он находился в природе? Можешь не отвечать. Обычно в риалроновых шахтах имеется так называемый центр, от него рисуется сфера диаметром от пяти метров до… самой большое было, кажется, километр. И внутри этой сферы и обнаруживается риалрон, причем распределен он более-менее равномерно. В каждом месторождении обнаруживают от пятнадцати килограмм до нескольких тонн риалрона. Самое большое из известных мне месторождений риалрона было здесь, в шахтах Хан-Морты, но… – Лекса обернулась, чтобы посмотреть в черноту уже пройденного ими тоннеля. – Мы прошли много больше километра, а риалрон я нахожу с момента как мы вошли в шахту. Не знаю, странно ли это, но о разбросе больше тысячи метров я не слышала. – Она усмехнулась. – Пошли, а то я всех задерживаю.

– Так! – Громко сказала Амфитеа, остановившись перед завалом, перекрывающим тоннель, освещенный пятью сферами Стижиана и парой флуоресцентных ламп, которые Лекса взяла с собой. – Это проблема, – она повертела в руках копию рисунка, снятого с картины, – здесь должно начинаться разветвление, но сначала надо разгрести завал…

– Да без проблем, – монах сделал шаг вперед, готовый одним ударом растереть в пыль всю породу, что преграждала им путь, но Лекса схватила его за шкирку.

– Очнись, гений монтерского учения! Мы в шахте! Слишком сильный удар может спровоцировать обвал, а с нами есть только один маг – огневик, да и он-то колдовать сейчас не может. Нужно разгребать постепенно!

– Ты представляешь себе, сколько на это уйдет времени? – Почти шипя поинтересовался Цисс, переминаясь с ноги на ногу.

– И что? С его силищей, он можешь завалить здесь всё! Лучше не рисковать!

– У нас нет времени на то чтобы заниматься этим!

– Вы о чём? – Услышали они голос Нея.

Ничего не видящая Сизу усмехнулась, почуяв как, слова повисли на языках спорящих.

Обеими руками Ней навалился на кажущуюся неподвижной груду земли, камней и метала. Стижиан слова сказать не успел, как вся эта много лет бывшая неподвижной гора зашелестела, затрещала, стала осыпаться и двинулась вперед.

Руки тонкого, стройного и лёгкого с виду юноши словно игнорировали вес двигаемого им объекта. Медленно, но верно, проход возникал перед ними, и через полсотни метров движения, стены тоннеля резко изменили свой цвет, став белыми, кристаллическими, отражающими и усиливающими свет ламп Лексы и сфер Стижиана.

Ней затолкал груды обломков в один из нескольких десятков проходов, что открылись перед ними, отряхнул руки и, улыбаясь, повернулся к широко распахнувшим рты спутникам. Он-то решил, что они удивились его удивительной силе, так как не сразу обратил внимание на тоннель, выложенный столь дорогим камнем.

– Немыслимо, – прошептал Пейман, прикасаясь к холодному драгоценному минералу.

– Легенда оказалась истинной, – немолодая Амфитеа едва ли не подпрыгнула, кружась вокруг своей оси и рассматривая стены тоннеля.

Лекса, молча и перебрасывая взгляд с одной точки на другую, полезла в сумку за оборудованием. Она приложила небольшой молоточек к стене и вслед за ним линейку.

– Стена идеально ровная, – ахнула она, – это чудо!

Ней, кажется, расстроился. Поняв это, Стижиан хлопнул его по плечу, хоть очень боялся делать это, видя его слабым и хрупким:

– Что это было? – Тихо спросил монах, с едва уловимыми нотками ревности, проскальзывающими в голосе. – Я могу всякие тяжести двигать, но это… Ты двигал их словно по рельсам.

– Я могу менять вес тел, прикасаясь к ним. – Шепотом ответил Ней. – Мы с Сизу…

Та громко кашлянула, прекрасно слыша их перешептывания. Ней бросил на неё взгляд и умолк.

– Талант у меня такой. – Он пожал плечами и отправился к ней.

– Риалрон – самый твёрдый камень на земле. – Ненавязчиво напомнила Лекса. – Мне с трудом верится в то, что этот тоннель был создан природой, но… – Она сощурилась, осматривая стены. – Я не могу представить технологию, способную сотворить это.

– А я не могу поверить в то, что это бесценное сокровище на протяжении многовековой истории было бесхозным. – Амфитеа полезла в рюкзак, что висел на спине Нея. Расталкивая свертки с пищей и фляги с водой, ей удалось выудить небольшой блокнот, куда она незамедлительно стала вносить записи.

– А оно и не было. – Стижиан вышел на развилку и стал всматриваться в белизну абсолютно одинаковых тоннелей. – Вы забыли, чей город мы ищем?

– Нет, Стиж, не забыли, но риалрон… – Лекса чуть замялась. – Его плотность превышает одиннадцать единиц! Даже народ фениксов не смог бы проложить этот тоннель!

– Мы ничего не знаем о фениксах, – Амфитеа написала пару коротких строчек, – и о городе, в который движемся, тоже. Не делай поспешных выводов, Лакрейс.

– Нам надо поторапливаться. – Подал голос Циавис, смотря куда-то в пустоту. – Я разделяю ваш интерес, но пока мы здесь прохлаждаемся, демоны движутся к Оране. Мы не можем терять ни минуты. Амфитеа, не скажете, в какой из тоннелей нам идти?

– Туда. – Опередила её с ответом Сизу, указав на второй проход от того, который Ней заткнул по-прежнему бездвижной горой обломков и земли. – Это точно. Я уверенна.

Амфитеа развернула срисованный с картины узор, походящий на луковицу, и увидела, что из всех линий, из которых она состояла, была всего одна, оказавшаяся непрерывной. Перерисовывая её максимально точно, она и не задумывалась о значении этих пунктирных линий, но теперь все стало ясно.

– Да, нам туда.

Амфитеа хотела пойти вперед, но Стижиан остановил её. Он вглядывался в белизну тоннеля, и что-то его беспокоило.

– Я пойду вперед. – Он призвал семь сфер и выстроил их в неподвижную вертикальную линию слева от себя. – Идите за мной. Ней и Сизу – вы и идёте в хвосте. У меня плохое предчувствие.

– Я думаю, вы зря волнуетесь, Во-Сен. – Ней смотрел на свою спутницу, и по одной только морщинке на её лбу мог определить, о чем она думает. – Она не обеспокоена.

– Она медиум? – Без левой мысли спросил монах.

– Нет, она слышит.

«Как Ора?» – пронеслось у того в голове. Он привык верить слуху своей невесты, и был бы готов поверить чутью Сизу, но тревога оказалась сильнее этого.

– Будьте начеку.

Яркий свет его семи сфер преломлялся и отражался риалроном, так что в тоннеле было светло, как днем. Небольшой отряд перешёл в следующий, более узкий проход, и продолжил свое движение.

На стене тоннеля, который они покинули, чернела тонкая, никому не заметная черная клякса. В действительности, это был кристалл в форме ромба, который затесался в сплошную стену из риалрона, и он уже передавал на другие подобные ему кристаллы сообщение об изменении температуры воздуха в этом районе.

Этот тоннель казался Стижиану бесконечным, в особенности потому, что его глаза и тело были перенапряжены. Он чувствовал тревогу, но не мог понять, откуда она исходит.

Весь отряд двигался молча, словно боялись тратить воздух, но на самом деле все искоса посматривали на монаха, выглядящего так, словно он идет на смерть. Лекса боялась спросить, что же с ним, а Амфитеа больше беспокоилась о правильности выбранной ими дороги.

Они двигались вперед по узкому тоннелю уже не меньше часа, не слишком быстро, но без остановок. Немолодые ноги известнейшего в Оране археолога уже очень устали и становились ватными, она пошатнулась и была подхвачена Пейманом. Тот поднял её на руку и улыбнулся:

– А вы стали легче, с тех пор как я последний раз носил вас.

– Спасибо. – Она неловко себя чувствовала, но понимала, что сама более идти всё равно не смогла бы.

– Я мог бы придать вашим ногам силы, но вы сотрете их, даже не заметив этого.

– Надеюсь, нам не долго осталось идти.

Стижиан сделал очередной шаг вперёд и исчез. Циавис взмахнул рукой и чуть пригнулся, пытаясь высмотреть в возникшей темноте, куда пропал монах с ровной, весьма четко видной дороги. Тихо поругиваясь, Стижиан ухватился рукой за метровый в высоту порожек и помахал Циссу:

– Пришли. – Сказал он ему. – Не знаю куда, но мы пришли. Будьте аккуратны… и вообще лучше подождите здесь, я разведаю что впереди. Цисс!

– А?

– Ты можешь сообразить какой-нибудь очень яркий источник света? Там ни зги не видно: моих сфер недостаточно.

Магистр огня неуверенно пожал плечами, не зная, удастся ли ему в его нынешнем состоянии сплести столь простое и нехитрое заклинание. Он выставил вперед руку в такой позиции, словно его ладонь сжимает яблоко. В пустоте между пальцами замаячила крохотная искорка. Циавис не отдавал себе отчета в том, сколько энергии он вливает в этот лучик, но когда искорка наконец дошла до размеров средней сферы, в глазах магистра почернело. Он перевернул ладонь и согнул её в запястье, так, чтобы точка, в которой сходятся пальцы, смотрела вперед. Будучи уже в предобморочном состоянии, Ней стоял за его спиной, готовый в случае чего поймать его, Циавис разжал пальцы, и яркая, подобная маленькому солнцу, пламенная сфера пулей устремилась вперед, чудом не задев Стижиана.

Ожидалось, что сфера осветит тоннель и тут же скроется за каким-нибудь резким поворотом, но вместо этого, сфера прогрела воздух над головой монаха и взмыла в обозримую высь, осветив гигантских размеров пещеру. Она была столь огромной, что даже Амфитеа, полжизни проведшая в темных местах подобных этому, не могла припомнить, видела ли она прежде что-то столь высокое и широкое. Пещера, казалось, могла вместить в себя один из островов Ораны.

– И это всё – риалрон? – Вздохнула Лекса, готовая разбить здесь лагерь и брать отовсюду пробы.

Стижиан опустил глаза и смог увидеть дно не меньше чем в ста метрах к низу. Он повернулся к Нею и сказал ему об этом. Сейчас его способность, какой бы странной она не казалась, пришлась весьма кстати: кто-то должен переправить всех вниз.

К моменту, когда Ней спускал вниз, на скользкую риалроновую поверхность, Сизу, последнюю кто оставался наверху, Амфитеа уже что-то царапала ручкой в своем блокноте. Она зыркала по сторонам словно ребенок, которому предложили несколько десятков разных конфет, а выбрать он мог всего одну.

– Это жилая пещера. – Сказала она, когда Пейман стал доставать из сумки скудную, но более чем сытную еду. – Видите вон те небольшие просветы? – Она указала на разбросанные по непонятной схеме отверстия в стенах пещеры. – Кстати странная у тебя сфера, Цисс: освещает хорошо, но не слепит… Так о чем это я. Я полагаю, что те небольшие просветы – это своего рода балконы, на которых располагались жилые помещения.

– Что-то я не вижу там лестниц. – Прежде чем откусить половину яблока, Лекса всмотрелась в один из балконов.

– Мы же ищем город фениксов… – Неуверенно стала пояснять женщина, но ко второму предложению сила её голоса вернулась. – Не знаю как вы, а я всегда полагала что они – крылатые создания. Если это действительно так, то зачем им лестницы?..

– И где предметы быта? – У Цисса совершенно не было аппетита, вопреки занудным наставлениям Пеймана о необходимости подкрепиться. – Если это жилая пещера, пусть даже пустая и заброшенная, здесь должны были остаться какие-то построения, всякие вещи… Ну, вы лучше меня знаете, госпожа Лоури.

Его замечание попало в яблочко, так что археолог и не смогла ничего ответить. Она оглядывалась по сторонам, но её глаза не видели ничего, кроме гладкого ровного риалрона. Приложив ручку к губам, она взяла из рук Пеймана подозрительно вкусно пахнущий тонкий мясной рулет и принялась аккуратно его есть.

– Ней! – Окликнул того Циавис. – Расскажи мне, что у тебя за дух?

– Простите? – Тот широко распахнул глаза от удивления.

– Этот дар, который ты использовал… Это не изменение веса предмета, этот закон физики не по зубам даже Беатре, ты просто преодолеваешь силу притяжения и можешь передавать это свойство другим телам. Это дар магии Тверди, магический дар.

Ней словно бы виновато, но больше с грустью улыбнулся, чуть покачав головой из стороны в сторону:

– Нет, магистр, всё гораздо сложнее…

Ему очень хотелось рассказать об этой силе кому-то, кто помог бы ему разобраться в ней, но в такие моменты, да и в любые другие, рядом с ним была Сизу, готовая пристрелить его, если он молвит хоть слово об этом. Так и сейчас, она положила руку ему на плечо и чуть сжала его.

– Простите. – Ней отвернулся от магистра, полыхнувшего научным интересом.

Накормив всех, эту милую привычку от унаследовал от своей матушки, Пейман стал озираться по сторонам. Ему было странно понимать, что из всех людей, кто отправился с великим, в его глазах, Стижиан Ветру в эту сомнительную экспедицию, он был тем, кто никогда прежде не ввязывался в подобные авантюры. Всего дважды в жизни он участвовал в важных для республики событиях, одним из которых было уничтожение Монтеры, а другим – спасение госпожи Лоури из темницы подземелий Эсфити, где он в первый раз в своей жизни видел столь необыкновенные и удивительные явления.

Огромная пещера в огромной горе, которая, должно быть, всецело состояла из самого дорого в мире камня. Казалось, что она была бы светлой даже без помощи сферы Циависа. Даже столь мощное светило, висящее примерно в центе пещеры в сотне метров над дном, не позволяло ему увидеть вершину. Пейман Мейн, бывший инквизитор и тот, кто десять с лишним лет назад повёл Стижиана Ветру на костер, был безмерно горд тем, что среди всех целителей, коих в Оране было более чем достаточно, сильнейший в истории монах выбрал именно его.

Пока он восхищался красотой бликов пещеры, Стижиан прибежал откуда-то и, судя по улыбке на его лице, он что-то нашел. Меньше чем через пятнадцать минут, весь отряд уже шел за ним по гладкому кристаллическому полу, и вскоре они покинули зону освещения светоча огня. Монах уверенно шел вперёд, ему хватало света его сфер, и привёл своих спутников к сравнительно небольшой, метров пятнадцать в высоту, выемке в стене пещеры, где находилось некое подобие алтаря.

В центре вытянутой овалом площадки располагался несоколькоуровневый пьедестал, выложенный, что уже ничуть не удивляло, тоже риалроном. На его поверхности находилось нечто похожее на птичье гнездо, свитое из тонких выгнутых кристаллических трубочек, внутри которых беззвучно двигалась какая-то черная жидкость. Гнездо выглядело довольно большим, таким, что в него можно было положить младенца. С левой стороны гнезда выступал небольшой кармашек, а рядом с возвышением, на котором гнездо и располагалось, стоял наполненный чем-то черный тканный мешок.

– Что это? Насест? – Пейман не ожидал, что произнесёт это вслух.

– Не похоже. – Амфитеа аккуратно поднялась на пьедестал и пинцетом приоткрыла мешок. – Здесь раздробленный риалрон и… совочек. Должно быть, кто-то подсыпает камни вот этот кармашек. Только не ясно, для чего…

– Это похоже на инкубатор. – Сказал Ней совсем другим голосом, полным чем-то очень грустным. – Только в лаборатории он выглядел иначе…

– В лаборатории? – Переспросил Цисс.

Ней, словно испугавшись, кинул взгляд на Сизу, но она не подала виду, словно разрешая ему сказать желаемое.

– Магистр Амеверо, вам же известно о лаборатории инквизиторов, которую нашли магистр Перферо и Сен-Ин Лоури?

Тот кивнул.

– Мы из тех, кто в ней содержался.

Наступила длинная пауза.

– Инквизиторы не просто пытались выкачивать разные виды энергий из магов. Иногда им это удавалось, и тогда они пытались вживлять эту энергию в живых людей. – Голос Нея подрагивал, но лицо оставалось спокойным и невозмутимым.

– Вы единственные, кто выжил? – Стижиан чувствовал, как в нём разгорается гнев, который он пытался тут же погасить.

– Нет, Во-Сен. Остальные образцы пришлось уничтожить после обнаружения лаборатории. Они были… нестабильны. А такого рода установки, – он кивнул на обвитое риалроном гнездо, – похоже на те инкубаторы, где инквизиторы пытались оживлять мёртвых. Внедряли в них жизненную энергию, высосанную из магов…

Сизу сняла со спины лук, выхватила стрелу и прицелилась в темноту одного из углов пещеры. Сначала никто не понял, что так встревожило её, но уже парой мгновений позже в том углу замаячил свет и стал виднеться тоннель.

– Спрячемся? – Шепнул Ней, но Стижиан покачал головой из стороны в сторону.

– Мы не воры и угрозы не представляем.

– А если угрозу представляют они?..

Монах хотел было что-то ответить, но в этот момент из тоннеля вышли несколько человек.

Их было пятеро: одетые в черные одежды, с капюшонами на головах, высокие и стройные. Их пальцы выглядели чересчур длинными и тонкими, какие редко бывают даже у пианистов, и бледными. Их ногти были словно из метала и поблескивали в лучах ярких разноцветных светил, висевших по одному над каждым из них.

Четверо окружали того, кто шел в центре, держа обеими руками некий свёрток. Молча, словно не замечая гостей, они обошли пьедестал, выстроились перед ним в линию и повернулись к людям. Из этой четверки, в руках двоих возникли широкие и с виду тяжелые мечи из красного материала, какой Лекса не смогла узнать. Ещё у двоих в руках появились вытянутые тонкие луки, словно сотканные из плотно сжатого пламени.

Сохраняя спокойствие и молчание, они направили своё оружие на отряд Стижиана и замерли.

Пятый из них взошел на пьедестал и развернул тёмную ткань, что нёс в руках. Там лежал младенец. Синий, бездыханный, мёртвый младенец.

Аккуратно, но явно со знанием дела, эта высокая фигура положила младенца внутрь гнезда и спрятала ткань в карман. Опустившись в черный мешок, тонкая белая рука взяла горсть камней и засыпала их в тот самый кармашек.

Гнездо словно ожило: жидкость, что внутри трубочек, забурлила и начала вытекать, но она не опускалась вниз, как это предписано законом природы, а вздымалась вверх. Бесчисленное множество белых линий, словно паутина, вздымались и переплетались между собой, образуя сферический кокон.

Потолок пещеры стал меняться. Без грохота или скрежета, и вообще беззвучно вниз стала опускаться неподвижная тонкая воронка. Существо в черной одежде, не глядя, ожидало, когда она преодолеет расстояние и остановится на уровне его лица.

Опустившийся кончик оказался столь тонким, что его вовсе не было видно. Существо прикоснулось к нему пальцем, и с него слетела одна-единственная черная капля, упавшая на кокон.

– Убить их. – Приказал мужской баритон, чей хозяин не соизволил повернуться к людям лицом.

– Дио, ты лучше взгляни. – Сказал один из тех двух, что держали луки. Стижиан не был уверен, но ему казалось, что тот смотрит на него.

Та самая пятая темная фигура, чей голос оказался мужским, а имя – Дио, сошел с пьедестала и подошел почти вплотную к Стижиану. Монах все ещё не видел его лица, но ждать оставалось недолго:

– Светлое Солнце! – Пошептал тот, однако без особого удивления в голосе. Дио снял с головы капюшон, и тут уже наступила очередь Стижиана, который не смог так же искусно сдержать порыв его эмоции.

– Пресвятая Богиня! – Воскликнул он, едва тот показал лицо.

Это был мужчина ростом чуть выше самого монаха, с недлинными, густыми, зализанными назад молочно-белыми волосами, того же цвета ресницами и бровями, и очень бледным цветом лица. Он выглядел как альбинос, но от них его резко отличали глаза: два белых кольца на фоне черного белка. Чуть расширенные, они смотрели на Стижиана с непонятным ему выражением. Ведь он никогда не видел других существ с такими же глазами, как у него.

– Опустить оружие, – скомандовал Дио, и прочие четверо немедленно подчинились.

Один за другим, они стали снимать с себя капюшоны. Их гости, весь небольшой отряд, ожидали увидеть кого-то похожего на Дио, но нет. Их цвет кожи был чуть смуглый, формы носов необычайно похожи друг на друга и чуть заострены книзу, и цвет глаз у каждого был свой, но совершенно иной, нежели человеческий. Все они имели два ярких белых кольца вместо радужной оболочки, но цвет зрачка и та зона, что у людей называется белком, у всех были разные. У одного из двух мечников они были малиновые, у другого – зеленые, у лучников – у одного васильковый, а у другого – цвет красного пламени. Цвет их глаз совпадал с цветом их волос.