Текст книги "Летопись Третьего мира. Ч.4 Тень Ораны (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Фениксы что-то пробурчали в ответ, но ему и не нужно было слышать их четкие и звонкие «Да, сате!».

– Сами договоры вам без надобности, а я бы хотел их изучить. Ты позволишь?

Стижиан рассеянно кивнул, помня, что где-то на дне его бездонной сумки лежит ещё пара копий. Помнится, принеся их, Вильмут сказал, что снимать кожу со спины Ричи было удовольствием.

– Чувствуйте себя как дома.

Дио сгрёб в охапку договор и пласт белых листов, из которых как раз и были выложены колонны вдоль стен. Что-то подсказывало Стижиану, что в этом пласте не одна сотня тонких исписанных листов.

– Позволь задать вопрос… – Монаху только сейчас это пришло в голову. – На этот договор нанесены восемнадцать различных видов письменности… Один из них ваш. Если у вас свой язык, почему мы понимаем друг друга?

– Устная речь едина для всего мира в котором мы живём. – Ответил на вопрос Мао, потому что Дио уже вышел, не дослушав. – Но вот письменность у каждого из племён разная. И у нас, и у людей, и у драконов, и у змей…

– Про письменность змей мне можете не рассказывать…

– Перестань говорить со мной так, будто меня много!

Утром следующего дня, когда гости дома Дио проснулись полными энергии и со свежими головами, Мао и Лао отправились во дворец, дабы выполнить поручение сате и оповестить своего владыку о прибытии короля людей.

Ирл по-прежнему сидел на одном из мягких кресел на нижнем этаже и один за другим перелистывал тонкие пласты необыкновенной бумаги.

– Расскажите мне вашу историю. – Села рядом с ним Амфитеа, не взяв ни блокнота, ни другого приспособления для ведения записей.

Ирл посмотрел на неё из-под бровей:

– Дрянная людская привычка обращаться во множественном числе.

– Прошу меня простить…

– Ничего. – Ирл отложил лист, который держал в руках, и письмена на нём тут же исчезли. – Что ты хочешь знать?

– Ам… – Амфитеа чуть замялась, но её глаза тут же загорелись юношеским огнём любопытства. – Хар-Терр-Крон. Что это за город? И что это за риалроновая гора, сквозь которую нам пришлось идти, чтобы найти вас? Что за световые купола я видела вчера? Какой социальный строй народа фениксов? Уровень развития технологий? Численность?..

– Так-так, – он чуть развернулся, чтобы быть обращённым к женщине лицом, а не боком, – по порядку. Хар-Терр-Крон – единственный город фламмов, в последствии названных фениксами. Это высокая башня, состоящая из двух основных частей. Первая, нижняя – это местообитания фениксов. Там живём все мы, основная часть населения, одна тысяча девятьсот двадцать один фламм. Опора башни Хар-Терр-Крона выложена сплавленной кристаллической породой, которая здесь всюду. Она для нас – как песок для людей, только много прочнее. Её сплавы различных конфигураций…

Амфитеа начала подумывать, что технологическую часть этого рассказал она как раз таки и не запомнит и что надо бы позвать Лексу, но та уже опустилась на пол перед Ирлом и принялась слушать.

– …дают разную плотность, прочность и применяются для установления различного вида световых стен.

– Не мог бы ты об этом поподробнее? – Прожившая долгие годы в Бактике, у Лексы не возникало проблем с переходом на «ты».

– Думаю, ты уже обратила внимание, что наше солнце обладает несколько непривычными для людей свойствами. Что будет, если я скажу вам, что наше солнце – едино для всего нашего мира?

Обе женщины моргнули, поняв, о чем говорит феникс, но не принимая это.

– Солнце?.. – Переспросила Лекса. – Светило? То, что встает по утрам и садится перед ночью?

Ирл кивнул, чуть улыбнувшись.

– Полагаю, людские ученые не один век ломали голову, пытаясь ответить на вопрос, почему же солнце встает и садится всегда в одном месте? Я отвечу, но так, по-простому. Наше светило венчает собой башню, вторую часть города фениксов. Оно парит вокруг неё на протяжении четырнадцати часов, и останавливается на западе, за башней, и посему всегда садится и встает в одной точке. Прячась за башней, оно зависает там на десять часов, и затем снова пускается в круг. И так было испокон веков. До людских поселений доходит лишь малая часть того света, что оно излучает, и потому только здесь, за Кровавым оврагом, оно имеет эти чудесные свойства, дающие нам жить без еды и воды.

– Что за овраг? – Нахмурилась Амфитеа.

– Вам о нём известно. Он тянется прямой стрелой от выжженных земель на юге и доходит до пустыни Нериль.

Её сердце сжалось, и Лекса положила руку ей на плечо.

Амит.

– Мощь нашего светила велика и во многом ещё не изучена, и именно солнце является источником энергии… и вдохновения всех наших технологий. Те купола, что вы видели -это лишь скромные образцы тех технологий, что мы построили на свете. Кристаллическая порода, что под нашими ногами, позволяет нам выплавлять зеркала, из которых мы научились делать ловушки для света. Поймав луч, мы закрываем его между двумя одинаковыми отражателями, и он преломляется между ними, не рассеиваясь. Луч можно усиливать, и в конечном итоге удалось добиться частоты, при которой луч становится материальным, с плотностью твёрдого тела. Из такого рода лучей и зеркал строятся наши дома и вся наша техника.

– Техника? – Глаза Лексы стали гореть едва ли не ярче чем женщины, чьё плечо все ещё сжимала её рука. – Так… – Она нахмурила брови, призадумавшись. – Вы сказали, что солнце делает круг вокруг башни, и потому садится и встает всегда в одной точке. Но тогда бы у нас не было как такового… дня. Был бы вечный восход или закат.

Ирл хмыкнул, да так знакомо, что у Лексы мурашки пошли по спине. Он снова сощурился, и пояснил:

– В землях людей расположен один могущественнейший артефакт, способный перетягивать на себя светило с определенным циклом.

– Неужели генератор Ораны? – Ахнула кузнец. – Это… Это разве возможно?!

– А почему нет? Скажу больше: этот генератор строили по нашим технологиям, и он был даром для первой из рода Дива… Правда, воспользоваться она им не успела. Мы передали кристалл Линнэ, и та смогла…

Женщины удивлённо переглянулись, решив, что обдумывания всего, что им сейчас рассказывает феникс, лучше оставить на потом:

– Что до техники, то у нас нет оружия, если тебя интересует это. Мы – не люди. Люди слабы, как физически, так и духовно, и потому вам нужно тратить свои силы и время на создания приспособления для уничтожения друг друга. Фламмы, как и драконы, как и множество прочих племён, населявших когда-то этот мир, являются живым… пусть для простоты вашего понимания, но я назову это оружием.

Он с легкой ухмылкой посмотрел то на одну, то на другую женщину, и продолжил:

– Башня вздымается на несколько километров над землёй, и в ней живут те, кто некогда пережил войду с народом дэна.

– С драконами?! – Вопросительно воскликнула Амфитеа, словно она снова первокурсницей оказалась на историческом факультете академии наук Ораны.

Ирл в ответ плавно кивнул.

– И там же, в башне, живёт король, а так же и выжившие в ту войну фениксы – его свита и советники.

– Короче аристократы. – Буркнула Лекса.

Ирл не был знаком с этим словом, но понадеялся, что они все же поняли друг друга.

– Что за война?.. – Голос Амфитеи опустился до полушепота.

– Ох… Это единственная война в нашей истории. – Феникс пересел поудобнее.

Немолодой историк чувствовала себя более чем комфортно, слушая рассказ столь старого и удивительного существа, как Ирл, пусть здесь, сидя в кресле, он едва ли походил на такового.

Лекса же чувствовала напряжение. После того, как двенадцать лет назад доверенные люди сената и всей республики, «многомудрые и благие» инквизиторы, уничтожили её дом и всю её семью, наследнице рода Ун Бейквуд было трудно поверить в то, что фениксы приняли их вот так легко, практически с распростёртыми объятиями. Ей пока был неведом культ фениксов и черных глаз, какие носил Стижиан, что судя по тому, как их встретили в горе, они живы только благодаря им.

– Для нас, как и для людей, ночь двадцать четвёртого марта является особенной. Падение Северной Звезды – событие важное для всех населяющих этот мир существ, чтобы они там не говорили.

– Вы веруете в Богиню? – Прямо спросила Амфитеа.

– Мы верим в наше светило. Но не каждый день с неба падает звезда и разделяется на четырнадцать осколков.

Обе женщины не знали об истории, которую Одераричи поведал Стижиану и всем, кто тогда присутствовал во дворце. Для них именно Богиня и павшая Звезда по-прежнему являются источниками энергии сияния.

– За двести лет до падения Северной Звезды страшная болезнь постигла наших соседей – драконов, народ дэна. Они жили в Деанрионе, взращивали в его камнях кристаллические деревья и питались ими…

– Питались?! Кристаллами?! – Глаза Лексы едва не полезли на лоб.

– Да. На драконов, в отличие от нас или вас, наше Светило, или же ваше солнце, имеет не полное воздействие. Драконы вынуждены спать ночью, это верно, но им недостает одной только энергии света и они питаются тем, что вы, люди, привыкли называть драгоценными камнями. Всё это, – он окинул глазами комнату, уставленную резными фигурами из разного рода камней, – было взращено здесь, в нашем кристаллическом песке. До плавления он очень плодороден и за год способен взрастить до нескольких тонн камней. Мы отошли от темы.

– Да, простите…

Ирл с укоризной глянул на неё.

– Прости. – Поправила она себя, и феникс продолжил.

– Болезнь лишила женщин дэна способности давать жизнь, и все младенцы рождались мёртвыми. В отличие от нас – драконы не бессмертны. Средний срок их жизни составляет сто – сто пятьдесят лет. И в то время, когда вопрос о вымирании драконом практически стал фактом, мы владели практически всеми известными сейчас технологиями, в особенности – технологией фильтрации энергии сквозь чистейший из известных кристаллов – риалрон. Это заняло несколько десятков лет, но ученые фламмы сумели найти способ сцеживать энергию солнца, которую впитывает и очищает риалрон. То, что вы видела в горе, тот алтарь, где мы встретились, ничто иное как колыбель жизни всех ныне живущих драконов.

Ирл приостановился, решив, что Амфитеа захочет сделать пару записей, но она не шевельнулась и всем своим видом показывала, что жаждет услышать продолжение.

– Благодарность драконов не простояла и века. Сложным нюансом в проведении ритуала зачатия жизни является то, что проводить её может только феникс. Драконы решили, что мы обманываем их и жаждем поработить весь их народ, и они подняли восстание, чтобы выбить из тогдашнего сате тайну дарования жизни их детям… И тогда король, дабы сохранить Денарион, башню и Светило, предложил Рхеггсгиру, предводителю драконов, решить всё в одной битве вдалеке от этих земель. Армии драконов и наша столкнулись на юге Хан-Морты, там, где сейчас нет ничего, кроме черной выжженной земли. Кровь нашего народа, кипящая кровь, смешанная с кислой ядовитой крови драконов прожгла землю и образовала подземную лавовую реку. Она с легкостью прорезала себе путь сквозь легко рушимые слои земли и вылилась в овраг, зовущийся с того дня Кровавым.

Ирл выдержал небольшую паузу и продолжил:

– Драконы проиграли в той войне и были изгнаны из Денариона. Они покинули родную землю и сам алтарь, дающий жизнь. С тех пор им запрещено посещать гору, и в наказание за восстание против фениксов, наш предводитель запретил драконам иметь более двоих детей на одну женщину.

– Это очень жестокая кара. – Молвила Амфитеа. – У меня у самой трое детей… было. – Он сглотнула, но отбросила грустные думы.

– Потери в той войне были страшными. – Глаза Ирла опустели и взгляд притупился. Как человек, слушавший рассказы самых разных людей, она понимала, что мыслями феникс сейчас там, в той битве. – В той схватке погибли практически все фениксы. Выжили равно сто девятнадцать фламмов, не считая короля, у которого тогда ещё не было семьи, и эти фламмы сейчас формируют окружение короля.

– Прости что спрашиваю, но… как?.. Разве можно убить феникса? В сказках всегда говорилось, что феникс возрождается из собственного пепла. – Спросила Лекса.

Ирл усмехнулся и отвёл взгляд в сторону.

– Все создания смертны. Феникс может умереть, если он сам того захочет. Именно смертью венчается тысячелетнее правление каждого из наших королей. По истечении срока они сливаются с солнцем, не давая ему гаснуть. Существуй человеческая цивилизация больше восьмиста лет, вы бы смогли увидеть, что один раз в тысячу лет солнце гаснет, чтобы переродиться. Это знаменует начало правление нового Светила, нашего короля. Драконы… Народ Дэна – одни из немногих существ, которые могут уничтожить не только связь между духом и сосудом хозяина, но и сам дух.

– А…

Амфитеа приоткрыла рот, но звуки замерли у неё в горле. Есть область истории, да и любой другой науки, на которой не то чтобы лежит табу, но она практически не изучаема: история появления людской цивилизации. Человечество словно взяло и появилось после падения Северной Звезды, а что было до неё – пропасть, потерянные знания и факты, которые, казалось бы, невозможно восполнить.

– Вам изв… Тебе известно как появилось человечество?

Ирл снова посмотрел на неё как на дурочку и приулыбнулся:

– Спроси лучше это у Одераричи. Мы были поглощены внутренними конфликтами и пропустили эту часть истории нашего мира.

Амфитеа часто закивала, уверенная, что она оторвёт Стижиану голову за то, что тот не полностью пересказал ей его разговор со змеем и не дал ей с ним встретиться. Она спохватилась и спросила всплывший в голове вопрос:

– В Хар-Терр-Кроне имеется правящая династия?

– Ты вкладываешь в это понятие право наследовать власть?

Женщина кивнула.

– Нет, у нас нет рода монархов. Каждую тысячу лет избирается новый правитель. Критерий выбора – это яркость пламени. Последующий правитель должен быть сильнее своего предшественника. Только наиболее яркий феникс может слить своего предшественника со Светилом, иначе быть не может. Когда наступает срок, король может сам указать на существо, чье пламя жарче его, или же утверждается право вызова, где каждый желающий может сразиться с действующим правителем. Победитель в этих схватках может быть всего один, так что желающий не бывает много.

– Интересно. – Муркнула Лекса. – У нас ровно одна правящая династия, и за всю историю корону носили только женщины. Стижиан будет первым мужчиной на троне.

– И хорошим королём. – Уверенно произнесла Амфитеа. – А как же… Как бы это сказать. Разве не бывает такого, что правитель… ну, деспотичен? Глуп?

Ирл усмехнулся.

– Хорошее замечание. Видишь ли, принцип выбора короля таков, что все немолодые фениксы, рождённые до восхождения на престол, заведомо менее яркие, чем сам король. Это просто, ведь именно он и его пламя были признаны самыми яркими. Из этого следует, что следующим правителем может стать только молодой, новорожденный феникс, а вы наверное догадались, что для нас рождение нового духа – целое событие. Нет, нам везло с королями: они успевают набраться мудрости от своих предшественников.

– А случалось такое, что более яркий феникс не рождался к окончанию срока правления?

Феникс нахмурился, и его два белых кольца его пламенно-красных глаз резко сузились.

– Полагаю, вы слышали о четырёх перворожденных элементалях? – Спросил он. Женщины в ответ кивнули.

– О безродном Море, жестокой Нере, многомудрой Одераверде и необъятном Ди? Судя по выражениям ваших лиц, этих имён вы прежде не слышали, но это не важно. Необъятный Ди породил первое солнце, а вслед за ним и несколько десятков различных племён огня, и среди всех них выбрал именно фламмов, чтобы даровать нам честь хранить светило, а сам укоренился в Хар-Терр-Кроне в качестве первого короля. Наш нынешний король – потомок рода чёрного феникса Ди, но это не более чем естественное явление. Между правлением Ди и нынешним королём было множество других правителей. Дио, хозяин этого странного на людской глаз дома, – так же потомок королевского рода, как и его сестра. Он – королевский феникс. Этот род отличает особенный цвет глаз: он всегда черный, независимо от цвета их пламени.

– Прям как у Стижиана! – Лекса хлопнула в ладоши.

– Да, – снова улыбнулся Ирл, – ваш друг рождён первым в истории человеческим носителем феникса. Королевского феникса!

– А откуда взялась фамилия Неирен? Ведь вы… ты сказал, что имя перворожденного феникса было Ди, значит, полное имя Дио – Дио Ди. Откуда появилась фамилия Неирен?

Улыбка феникса померкла на глазах. Какое-то время он оставался неподвижным, но потом шире распахнул глаза и набрал полную грудь воздуха:

– Наше солнце шепчет нам о рождении новых духов, и в то же время лишь одна из тысячи наших женщин начинает носить ребёнка в своем чреве. Почти тридцать три года назад должен был родиться новый, могущественный дух, могущий заменить ныне правящего короля. Но этого не случилось. Срок правления истекал через семнадцать лет, а более яркий дух так и не явился, и в нашей стране наступил кризис. Аво Ди, сын короля и отец Дио, исполнял тогда обязанности сате, и им с супругой, дочери другого, не менее знатного рода, было поручено найти тому объяснение. Его не было. Аво… мы были с ним друзьями на протяжении нескольких веков, и он всегда излишне сочувствовал драконам, едва ли не жил среди них. И пятнадцать лет назад эта его необъятная любовь к народу дэна вылилась в рождение Кирии.

Аво так и не смог выяснить, что же произошло, и почему новый дух не был рождён. Самым сложным для него оказалось понять первопричину: является ли случившееся природным явлением, сбоем, или же это последствия чьих-то действий? Мы четверо служили ему так же верно, как сейчас служим Дио, и мы пришли к выводу, что если на протяжении стольких тысячелетий солнце ни разу не ошиблось, значит, оно не могло ошибиться и в этот раз. Единственными, кому могло было быть нужно саботироваться рождение нового короля, были драконы.

Учинять рейды и допросы не имело смысла. Я… Старшие фениксы помнили ту страшную войну с народом дэна и не желали повторения кровопролития. Как сате, Аво мог и привык свободно общаться с драконами, и он стал искать среди них тех, кто способен спланировать и реализовать отвод духа.

Я хочу, чтобы вы поняли, вы обе, что дэна не всегда жили в нищете на окраине. До войны, это была могучая цивилизация, способная тягаться с нами и в военной силе и в технологиях, сильно отличных от наших. Покинув Денарион, они потеряли всё, но нам точно известно, что род Рхеггсгира продолжил своё существование, а вместе с ними и знания о былой мощи драконов. Аво хотел найти потомка этого рода во что бы то ни стало… И через семнадцать лет она родила ему дочь.

Циавис почувствовал глухой удар, пошатнулся и грохнулся на песчаную твердь под ногами. Суо покачал головой из стороны в сторону, расстроенный столь беспомощным состоянием магистра магии, и протянул ему руку.

– А что было дальше? – Спросил Стижиан, заправляя черную, гладкую на ощупь, рубашку в штаны из того же материала.

– Дальше? – Переспросил Суо.

– Меня больше интересует причина нарушения традиции. – Циавис с кряхтением поднялся на ноги. – Если на протяжении всей истории существования фениксов сменялся король, и вдруг этого не произошло…

– Не родился изумрудный феникс… – Суо осёкся, глянув на монаха, пытающегося справиться с выскальзывающей из рук рубашкой. – Точнее мы не знали, что он родился не у нас. И королю некому было передать власть.

– А разве он может только передать её? Нет другого способа доказать, что кто-то другой сильнее? – Цисс стряхнул песчинки с волос.

– Ох, есть: дуэль. Любой желающий доказать, что он сильнее нынешнего короля, имеет право вызвать его на бой. Но, как я уже говорил, а вы видимо прослушали, желающих не много, поскольку победителем из этой схватки выйдет только один. В принципе, никто из наших не против политики правителя. Отсутствие наследника вызвало только лишь одну трудность: солнце. Каждую тысячу начинается долгий и затяжной, сразу не заметный, процесс угасания. От солнечного света зависят наши жизни, многоуважаемые людишки, так что в каком-то смысле предательство Аво было очень своевременным.

– Предательство? – Стижиану наконец удалось заправить ускользающую из рук рубашку и подключиться к происходящему тренировочному сражению.

– Он планировал переворот. Объединившись с драконами, он… хотел свергнуть короля и погасить солнце. – Холодно прошипел Суо, вытянув руку: та полыхнула зелёным огнём. – Дио очень трудно перенёс это. К счастью, за несколько месяцев до этого в Хар-Терр-Крон вернулся Ирл, и он взял его под своё крыло. И под его руководством Дио готовили к должности сате.

Искра пламени, походящая на небольшого горящего ежа, соскользнула с кончиков его пальцев и метнулась в Циависа. Тот попытался высвободить из почти пустого сосуда энергию чтобы поставить блок и уберечь себя от удара, но не вышло: он снова шмякнулся на землю.

– За попытку организовать восстание, драконам было запрещено заводить детей в течение десяти лет. Представители драконов не раз просили аудиенции с приближенным короля, пытались доказать свою непричастность к действиям Аво, но… Кирия является живым подтверждением их лжи. – Суо наклонил голову на бок и пристально посмотрел на Циависа. – Что с твоим сосудом? Он повреждён?

– Поврежден? – Хмыкнул тот, поднимаясь на ноги. – В нём дыра. Дырень. Дырище! Выбирай любое слово. Из меня уходит энергия, как вода сквозь разбитую вазу. И никто, я повторяю, никто знать не знает о такого рода ранах.

– Тебе нужна материализация. – Со знанием дела кивнул феникс и повернулся к монаху. – А тебе нет. Изумрудный феникс относится к классу воителей, вы слиты с вашим духом. Не то что я. Тобой займется Лао, Стижиан. А я – тобой. – Он улыбнулся Циавису. – Должен признаться, я удивлён.

– Чем же?

– Ирл поди шестьсот лет преподавал в людской академии магии, практически с самого её основания. Странно, что он не обучает своих студентов принципам преобразования энергии до материи.

– Ирл? – Цисс непонятливо хлопнул ресницами. – Феникс, преподававший в академии магии? Что за ересь?

– Ты же маг огня, ты точно должен знать его. Он вёл у вас на факультете. И не только у вас. Он рассказывал, что, вроде как, я точно не помню, преподавал основы магии огня детям. По его мнению – это самая опасная работа во всей академии… Представлялся он, конечно, по-другому… Говорил, люди предпочитают длинные сложные имена…

– Ирл… Ирл… – Циавис прикрыл глаза и напряг память. – Ирлис?!

– Да, похоже на него.

– Он покинул академию лет двадцать назад. Мне было десять… или около того. Я успел проучиться у него пять лет, и это время было страшным кошмаром. Ирлис беспощаден. Он рвал и метал при любой неудаче…

– Хм… может и не он тогда. Наш Ирл спокоен, как течение ручья. Вообще я раньше сталкивался с проблемами подобными твоей. Некоторые из наших так же теряли энергию, но это – всего лишь этап перед высвобождением духа. Так что могу тебя поздравить.

– Но Амельера материализовала своего без промежуточных стадий. Просто… Ави появилась, и всё.

– Значит она просто много талантливее тебя. Тоже маг огня?

– Нет, она была магом воды. – Цисс отвёл погрустневший взгляд в сторону.

– Была? Дошла до предела?

– Да. С фениксами такое случается?

– М-м-м, – Суо вознёс глаза к небу и вскоре ответил, – я не слышал ни о чем подобном.

– Как община фениксов отнеслась к рождению полукровки? – Вдруг возник у Стижиана в голове вопрос. – Ведь как ты сказал, драконы живут на окраине и защищают границы. Хотя это несколько бессмысленно: с одной стороны у вас овраг кипящей лавы, с другой – пустыня нериль, там, – он махнул рукой, – Денарион, а там, – теперь его рука указывала на запад, – горы, вздымающиеся до небес. Что оберегают драконы?

– Да ничего. Себя. Практически все драконы только тем и заняты, что выращивают кристаллы для пропитания. Да, у них, конечно, есть артисты, поэты, музыканты, но основная деятельность – кристаллы. Есть каста охотников на импиликов. Такие шарообразные почти безликие жутко прыткие создания самых разных размеров: от кулака до целого дома. Их тельца используют как удобрения для песка… Есть, правда, ещё одна немногочисленная каста перевёртышей. Не смотрите на меня так, это чистая правда. Они – те из немногих дэна, кто научился перекидываться в дракона. Их насчитывают единицы, и на самом деле фениксы не слишком довольны их существованием: именно эти перевёртыши способны… убивать фениксов. – Суо нервно усмехнулся, чувствуя, что он рассказывает этим людям слишком много. Но когда он смотрел на Стижиана, на его глаза, внутри него возникал кровавый бой противоречий: он же изумрудный феникс! Кто как не он должен знать историю города, которым возможно будет править. – Ах да, как я мог забыть! Эта одежда, что на вас… Она термостойкая. В ней вы можете воспламеняться хоть полностью, с ней всё будет в порядке. Этот шёлк… Его получают из коконов одного презабавного вида шелкопрядов. Энергия проходит сквозь ткань совершенно её не задевая. Если вам интересно, то когда попадёте в Хар-Терр-Крон, я вас познакомлю с моей женой, которая одно время занималась изучением свойств этого материала.

– Суо… – Усмехнулся монах, с жалостью в глазах наблюдая за тем, как едва тёплая, по меркам фениксов, искра пламени снова повалила Циавис на землю: волосы того побелели почти полностью. – Как фениксы относятся к существованию Кирии?

– Они о ней не знают.

Несколько лет назад.

Оставалось всего два дня до окончания срока наказания драконов и вступления Дио в должность сате. Он знал, что женщины нескольких сотен семей драконов донашивали плоды в своих чревах, и что его ждало очень много работы, но только тогда, десять лет спустя со дня смерти отца, он решился найти её.

Днём третьего месяца Дио в последний раз вошел в башню Хар-Терр-Крона. Он поднялся по самой великой, ярко-желтой, созданной из чистого света, лестнице в верхний город, где каждый феникс был на тысячу лет старше, чем он. Они не признавали его, но каждый, какой бы цвет ни окрашивал их волосы, кланялся перед чернью его глаз.

Хар-Терр-Крон – неописуемой красоты город. Он огромен, прекрасен и величествен. Город, построенный из лучей самого яркого света – света их солнца, которое не должно погаснуть. И прекрасны существа, все и каждый, кто населяет его. Разные цвета, разная мощь и яркость, но все фламмы сохраняли гордость и величие своего народа.

Дио прекрасно знал, что какой бы не была истинная причина казни его отца, великого Аво, городу нужна была жертва, могущая дать солнцу новый источник энергии. Чья-то душа и чей-то дух, который ещё тысячу лет будет распадаться на крупицы энергии, там, в поднебесье, и даровать свет целому миру. Король не мог слиться с солнцем покуда не явился его преемник… Им должен был стать Дио.

Его родители так и не смогли выяснить, что же произошло, и почему вопреки пророчеству Светила дух изумрудного феникса родился не в нём. Никто не мог дать ответ на этот вопрос, а после смерти Аво его и искать перестали.

Дио давно смирился со своей участью, с жизнью неполноценного феникса, у которого есть только кипящая кровь, и нет силы. В далёком детстве бывали дни, когда он ненавидел себя за врождённую в него слабость, но тогда отец давал ему мощную затрещину, и вскоре…

Десять долгих лет со дня смерти отца Дио мучили вопросы, которые некому было задать. Мать так и продолжала воротить от него нос, а король никогда не пускал его в свои покои, и даже если им случалось находиться в одном коробке света, он игнорировал его. Единственным существом, оберегавшим его со дня смерти отца, был удивительный феникс по имени Ирл, который однажды согласился выслушать все вопросы юноши, и в ответ на это поведал ему удивительную сказку, в которую ни один феникс в здравом уме не поверил бы.

Но он поверил, пусть и не полностью.

За два дня до получения им звания сате, Дио, вопреки желанию короля, поднялся на самый пик башни, где солнце сияло ярко как нигде ещё, прошел мимо пары стражей, с гордостью оберегающий залы короля, и вошел в его покои.

Коронованное Светило, имя которому Рио Ди – золотой феникс, почивал на белокаменном ложе в окружении трёх наложниц. Его возраст уже давно перевалил за отметку тысячи лет, но его лицо и тело продолжали оставаться молодыми, несмотря на годы. С виду юная, хоть она была ненамного моложе короля, дева держала в своих тонких изящных руках его длинные золотые волосы и расчесывала их аметистовым гребнем.

Стоило Дио пройти сквозь толстый слой золотого света и попасть в покои короля, как его наложницы вскочили со своих мест и воспламенились каждая своим цветом:

– Никто не смеет нарушать покой Светила, – рыкнула та из них, что была матерью Дио. Разумеется, она сразу узнала сына, но для неё он не был кем-то особенным, а напротив – он был для неё ещё большим ничтожеством, нежели те же драконы.

– Я не займу много времени.

– Убирайся! – Рыкнула она, и из её рта едва ли не вырывались клубы серого пламени.

– Этот мальчишка слишком много мнит о себе, равно как и его отец когда-то…

Дио кольнуло в сердце, когда этот вроде бы тёплый и располагающий к себе голос Рио, бывший ему ненавистным, упомянул Аво.

– Пусть говорит. Что тебе нужно, Дио Ди? Вырази свою мысль четко и прямо, я не желаю слушать долгие размышления и вводные.

– Я хочу, чтобы ты позволил ей жить среди нас. – Немедля выпалил тот.

Он не назвал имени, но и король и мать Дио без дополнительных разъяснений поняли, о ком идёт речь.

Золотые брови короля чуть нахмурились. Он махнул рукой, веля всем трём наложницам незамедлительно покинуть эту комнату, и когда они с Дио остались один на один, сказал:

– Ты ещё не стал сате, а уже обременён излишним состраданием к этим низшим существам.

– Она – не низшее существо. Она наполовину феникс, такой же представитель королевского рода как мой отец или я…

– Или ты… хорошее замечание. Дио, я не желаю отворачиваться от тебя лишь потому, что мой сын, несмотря на все его проступки, любил тебя больше всего на свете. Ты – позор для нашего рода. Ты – неудача. Хм… если смотреть так, то я понимаю, почему ты желаешь привести этого ребёнка в наш дом. На её фоне твой позор не будет выглядеть столь…

Дио не в первый раз выслушивал речи о том, как он противен своей семье и всему народу фениксов. Порой ему так хотелось прервать этот поток полного презрения речи и сказать ему очень многое, но в те моменты он думал об отце и о жертве, которую тот принёс, чтобы спасти своего единственного сына.

– Я хочу, чтобы она жила среди нас, потому что она – не просто дитя. Она – наследница твоей крови. Кто знает какой потенциал лежит в смеси наших с драконами кровей. Но не это есть самое важное… Она всё же моя сестра, Рио. Я хочу, чтобы она была с семьей… Или хотя бы со мной.