Текст книги "Украденное дитя (СИ)"

Автор книги: Мария Сакрытина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Над озером стелился туман – привычно для порталов на «ту сторону». Фрида подошла к берегу, наклонилась – и увидела один только туман. Странно, где же непроглядная темнота? Озеро словно бы вдруг стало обычным, лесным, затянутым ряской.

Фрида обернулась, нашла подходящую корягу – лёгкая, но большая – и бросила её как можно дальше в воду. Озеро взволновалось, но коряга скрылась под водой лишь наполовину и торчала теперь, как крест, густая тень в лунном свете.

Фрида недоумённо моргнула. Почему?..

Позади нетерпеливо заворчал оборотень. Фрида оглянулась, посмотрела на него, потом на озеро – самое обычное озеро на свете. Потёрла лоб, села на поваленное дерево и задумалась.

Спустя час она перепробовала всё, что могла, пытаясь прорваться на «ту сторону», но её не пускали. Оборотень заскучал и сбежал – Фрида заметила это только сейчас. Лес по-прежнему молчал, равнодушно светила луна, и застыли вокруг неё звёзды. Фрида чувствовала себя очень близко к тому, чтобы тоже запрокинуть голову и завыть. Мысль о том, что придётся возвращаться в замок, изображать из себя леди и терпеть, терпеть, терпеть вырвала тихий стон. Фрида снова посмотрела на озеро и начала медленно раздеваться. Чуть позже в одной сорочке она прошла озеро вдоль и поперёк, но ничего не изменилось. В страну фейри её не пускали, и это стало последней каплей.

Слёзы бы ничего не дали – в склепе она уже наревелась (безобразная сцена). Что оставалось? Фрида знала только одно лекарство, после которого ей точно станет лучше. Мокрая, она вынула из причёски шпильки, расплела косы и вытянулась, воздев руки к луне.

Музыки не было, но это ничего – когда сердце болит, этого стона вполне хватит. Фрида кружилась посреди леса, на берегу озера, облитая лунным светом, и сама превращалась в свою боль: так грубо и резко перечёркнутое семейное счастье, новая клетка и невозможность убежать из неё хотя бы в Волшебную страну, пусть ненадолго, пусть на чуть-чуть. «Ашлинг, – шептала она, и ей казалось, что туман вокруг превращается в фигуру рогатого фейри, который танцует с ней. – Вернись, вернись!»

Когда танец закончился, она обнаружила себя на коленях в подлеске, в волосах запутались сухие листья, по лицу тёк пот вместе со слезами, а у ближайшего дерева стоял, широко раскрыв глаза, полукровка Джек. Фрида вскинула голову, огрев его гневным взглядом. Джек вздрогнул.

– Прости, – сказал он по-фейрийски. – Я не знал.

Фрида выпрямилась и сказала на человеческом:

– Уходите.

– Я не думал… – Полукровка моргнул. – Это было прекрасно.

– Уходите! – повторила Фрида.

Джек мотнул головой и тоже перешёл на человеческий:

– И вы отправитесь в замок одна, в такую ночь? Волки вас не пугают?

Фрида подошла ближе.

– Уходите, или клянусь всеми источниками той стороны, я вас прокляну. Вон!

Только тогда он попятился и скрылся за деревьями. Фрида ещё вглядывалась некоторое время в темноту, потом уронила голову и позволила себе заплакать.

Лучше действительно стало. Не сильно, ровно настолько, чтобы, вернувшись в замок (в кое-как надетом платье, поэтому пришлось красться в тенях), Фрида постучалась в комнату Ричарда. Тот не услышал – играл на фортепиано четырнадцатую сонату великого северного композитора, – но дверь сама приоткрылась, и Фрида, поколебавшись, зашла.

Спокойная, грустная музыка плыла, странно гармонируя с льющимся в комнату лунным светом, в честь которого и была названа. Тихая тоска заставила Фриду закрыть на мгновение глаза. Неслышно вздохнув, она подошла к фортепиано и села в соседнее кресло.

– Вторая часть этой сонаты нравится мне больше. Вы позволите, Ричард?

Тот вздрогнул и удивлённо посмотрел на неё, но отодвинулся от инструмента. Фрида подсела ближе, и её руки запорхали по клавишам – очень быстро, потому что мелодия теперь была стремительна. Не весёлая, но более жизнеутверждающая.

– Гениально, – тихо произнёс Ричард, когда партия закончилась.

– Согласна, музыка чудесна. – Фрида улыбнулась. – Вы играете без нотного листа.

– Вы тоже.

Фрида снова улыбнулась. И, заиграв более спокойную и современную мелодию – вальс, – сказала:

– Я должна просить прощения. Эта глупость с завещанием… Ричард, я хочу, чтобы вы знали: я не сержусь.

Ричард улыбнулся.

– Хорошо. Потому что я всё равно вас не оставлю.

Фрида усмехнулась.

– Ну конечно.

Какое-то время она играла в тишине. Комната тонула в сумраке – горела только одна свеча, на столике рядом с фортепиано. Фрида поймала себя на мысли, что ей интересно, как живёт Ричард. Комната всегда отражает вкусы владельца, а эту Ричард, по слухам, занимал давно, уже лет пятнадцать как. Но из-за темноты Фрида ничего не видела, кроме огромного количества книг. Он так много читает? И играет, не зря же здесь фортепиано, отлично настроенное…

– Госпожа, ваше платье и волосы… Позвольте, я приведу их в порядок.

– Зачем? Всё равно мне пора подняться к себе, уже поздно. Я хотела только узнать, что и вы на меня не сердитесь. – Фрида отняла руки от клавиш.

– Я не могу сердиться на вас, госпожа.

Фрида, нахмурившись, повернулась к нему.

И тут окутанный ночной тишиной замок огласил крик.

…– Я её так нашла, так нашла, – причитала одна из кухарок, когда Фрида, преследуемая Ричардом, ворвалась на кухню. – Так, вот так, так…

Это «так-так-так» стучало в ушах Фриды, как тиканье часов. У открытой двери ледника, откуда вырывался пар, столпились слуги. Фрида стряхнула руку Ричарда со своего плеча и попыталась пройти – ей всё ещё было ничего не видно. Но попала в объятия графа Цевета.

– Леди, вам не стоит это видеть. Эй! Проведите герцогиню наверх.

Конечно, даже несмотря на волнение и несомненно интересное зрелище, рядом с Фридой встали лакеи, подхватили под локотки. Фрида вырвалась.

– Я пока хозяйка в этом доме, – холодно отозвалась она. – И приказываю здесь я. Пропустите!

Граф то ли не нашёлся с ответом, то ли предпочёл промолчать. Фрида прошла вперёд – теперь перед ней расступились. Она остановилась у дверей и, вздрогнув, прижала ладони ко рту, давя крик.

На льду, словно прилегла отдохнуть, лежала Аннет. Кто-то порезал ей запястья, шею и нарисовал на лбу кровавую руну. Кровь замёрзла, и девушка, если бы не странная бледность, казалась спящей.

– Расходитесь, расходитесь, – говорил за спиной Фриды Цевет. – Это по нашей части. Джек, где тебя снова носит?

Фрида машинально обернулась и встретилась взглядом с полукровкой. Они оба понимали, что именно случилось со служанкой, и какой проводили здесь ритуал.

Джек опустил взгляд и прошёл к мёртвой девушке.

– Кажется, мы нашли орудие убийства вашего мужа, – довольно сказал Цевет. – А вы говорили, пожар.

Фрида сглотнула.

– Кто? – вырвалось у неё. – Я не…

– Леди, вам не нужно это видеть, – повторил Цевет. – Кто-нибудь да уведите же её! И объясните мне, почему до сих пор никто не заглядывал в этот проклятый подвал?

Почему он сам не заглянул в этот «проклятый подвал», когда осматривал замок и залез, безусловно в каждый угол, графа как будто не интересовало.

Джек что-то тихо сказал, граф громко переспросил:

– Что это значит? Не понимаю!

А Фриду подхватил на руки Ричард и понёс к лестнице. Замелькали украшенные резьбой деревянные панели, пейзаж – охота на оленя. Собаки бежали, дули в рожки охотники, загнанный зверь запрокинул голову и тоскливо смотрел на синее-синее небо.

Ричард отнёс её в спальню, что-то поискал в секретере, нашёл ларец, открыл, занялся кубком, водой и травами – её травами, для колдовства. Фрида смотрела и чувствовала себя куклой, которой больше ничто не важно, ничего не нужно.

Напиток был сладко-кислым, и Фрида выпила его весь, прежде чем в комнату постучался лорд Валентин. На Ричарда он посмотрел с подозрением и резко спросил, глянув на пустой кубок на подносе:

– Что вы дали моей дочери?

– Успокоительное, господин, – тихо ответил Ричард. – Леди нужно поспать.

Спорить лорд не стал. Засыпая, Фрида чувствовала его руку, сжимающую её пальцы.

– Фрида, дорогая, тебе нужно вернуться в столицу. Домой. Вернись к нам.

Что-то сказал Ричард, что-то про столичный особняк Виндзоров. Валентин поморщился – а больше Фрида ничего не видела.

На следующий день карета с беременной герцогиней вместе с её опекуном и отцом отправилась в столицу. Дорога была длинная и половину её Фрида провела на ещё одном зелье заботливого Ричарда, укрытая пледом и с подушкой в обнимку. Проснулась она ближе к вечеру, когда солнце уже низко висело над горизонтом, и порывами ветра гнуло чахлые придорожные деревца. С полей доносился сладко-пряный запах покоса и – верно откуда-то из ближайших садов – палых яблок. Фрида потёрла глаза и подняла голову. Ричард и Валентин сидели напротив и смотрели каждый в своё окно – очень сосредоточенно.

– Миледи, как вы себя чувствуете? – поинтересовался Ричард, поймав её взгляд и встрепенувшись.

«Вашими стараниями», – подумала Фрида и улыбнулась. Чувствовала она себя отлично – отдохнувшей и полной сил. Правда, немного голодной, но, судя по окрестностям, они уже недалеко от столицы, так что ужин наверняка её ждёт.

– Доченька, тебе вредно волноваться, – наклонился к Фриде отец. – Как только доберёмся до города, нужно сразу ехать к нам, там тебя никто не побеспокоит. – Он бросил взгляд на Ричарда, намекая, кто этот «никто».

Фрида зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой.

– Ричард, вы же закончили ремонт нашего столичного особняка? – «Нашего» всё ещё звучало неестественно, но нужно привыкнуть. Пока её ещё не родившийся сын не приведёт жену, хозяйка в этом доме и в любом другом, принадлежащем Виндзорам, она, Фрида. Конечно, под присмотром Дикона. Забавно.

– Да, миледи. И я уже отправил туда письмо, нас ждут.

Валентин снова бросил на него косой взгляд.

– Фрида, дорогая, ты же не собираешься?..

– Отец, мой дом там. – Фрида улыбнулась как можно ласковее. – Прости. Я непременно приеду к вам, как только разберусь со всеми делами.

– Фрида, ты же будешь там совершенно одна!

«Плюс-минус два десятка слуг», – подумала герцогиня.

– Я присмотрю за госпожой, милорд. – Очень не вовремя вставил Ричард.

– Вы! – вспыхнул Валентин. – Если вы только посмеете! Хоть пальцем! Тронуть мою дочь!..

– Не посмею, милорд, – спокойно пообещал Ричард.

– Не посмеет, – повторила Фрида. – Отец, со мной всё будет в порядке. Мне нужен свой дом. Ты же знаешь. Матушка…

Это был аргумент, который даже взволнованный Валентин принял. Он вздохнул, признавая поражение, и только заставил её пообещать:

– Ты должна непременно поскорее нас навестить.

– Обещаю, отец.

Больше они до самой столицы не проронили ни слова.

Запах полей скоро сменился дымом с многочисленных фабрик, а шелест листьев – перестуком копыт и скрипом колёс. Фрида прислонилась к обитой бархатом стене и слушала, стараясь ни о чём не думать. Мерные звуки города, как прибой, укачивали. «Снова, – пронеслось в голове. – Снова». Столица никогда не была к ней ласкова.

Проехав насквозь Нижний город, а потом и Средний, карета въехала, наконец, на нужную улицу и остановилась у дома, ничуть снаружи не изменившегося. Лорд Валентин окинул его хмурым взглядом и, выйдя из кареты, успел помочь дочери быстрее, чем Ричард.

– Вы ведь переночуете у нас? – улыбнулась Фрида, стараясь на дом совсем не смотреть. Не так давно демон здесь рычал на неё, а потом Грегори…

– Нас? – мрачно повторил Валентин.

– О, отец… – Фрида вздохнула.

Зато внутри дом было не узнать. Ричард, прекрасно осведомлённый о её вкусах, сумел совместить их со вкусом (точнее, безвкусием) Эша. Зелёного цвета уж точно поубавилось.

– Должен отметить, у твоего покойного мужа был стиль, – сказал Валентин, отдавая дворецкому шляпу, плащ и перчатки. – Дорогая, разве не ты должна приветствовать прислугу?

Ричард как обычно обходил выстроившихся в холле слуг, приветствуя их от лица теперь уже хозяйки и одаривая шиллингами.

– Ох, отец, оставьте, – вздохнула Фрида. – Уилсон, проводите моего отца в его комнату, пожалуйста. И через полчаса подавайте ужин.

– Да, мадам. Позвольте выразить мои соболезнования…

– Благодарю, Уилсон.

Валентин хмыкнул, со вздохом огляделся на дочь, но потом отправился следом за дворецким.

– Простите, миледи, я надеюсь, я не превысил свои полномочия, – сказал Ричард пять минут спустя.

Фрида с улыбкой подала ему руку.

– Боги, Ричард!.. Вы прекрасно потрудились над домом. Вы точно различаете больше цветов, чем Эш.

Ведя её по лестнице на второй этаж, Ричард улыбнулся – быстрой болезненной улыбкой.

На самом деле Фрида слишком устала, чтобы рассматривать обстановку: голова кружилась, а в мыслях царил туман. Она вытерпела переодевание, заставила себя улыбаться кому-то из горничных и, кажется, экономке. Та что-то говорила про соболезнования и финансы.

Заминка вышла во время ужина: накрыли на двоих. Лорд Валентин усадил дочь, сел сам и начал хвалить черепаховый суп, когда Фрида заметила замершего в сумраке дальнего угла Ричарда.

– Дорогая, – говорил тем временем Валентин, – траур, конечно, запрещает посещать тебе балы, но ничто не помешает отправиться на источники Брайтона. Или даже в Хайлэнд… Я предложил бы тебе Конфедерацию, но перед этим нужно обязательно посоветоваться с врачом.

– Доктор Стэнфорд из Королевской академии прибыл за три часа до вас, милорд, – вставил дворецкий, сам подливая Валентину шампанское. Фрида пила только воду. – Но он уже удалился отдыхать.

– Замечательно, – кивнул Валентин. – Фрида, ты будешь под присмотром, и мы завтра же спросим его о морском путешествии. А что это за Стэнфорд? Кажется, я не слышал…

Фрида вытерла губы салфеткой и сделала дворецкому знак.

– Поставьте третий прибор.

– Ты ждёшь гостей, дорогая? – встрепенулся Валентин.

Фрида посмотрела в дальний угол.

– Ричард, садитесь.

Валентин от удивления уронил вилку, и та звонко ударилась о тарелку.

– Фрида! Это возмутительно! Допустим, твой сумасброд-муж…

– Отец, – перебила Фрида. И тут же понизила голос: – Позвольте, но это мой дом. Ричард, садитесь, пожалуйста. Вы ужинаете со мной, как и бывало раньше.

Тихо вздохнул дворецкий. Тихо поставили дополнительные приборы и стул. Тихо подошёл и сел за стол Ричард.

– Как прикажете, госпожа.

Фрида кивнула. Потом повернулась к отцу и улыбнулась.

– Признаться, я и сама думала о морском путешествии. Юг Конфедерации, быть может, слишком жарок, а на источниках я уже была…

– Иногда ты изумительно похожа на мать, – тихо заметил Валентин, и Фрида запнулась.

– Полагаю, что это так, отец. Мне очень жаль, но ничего не поделаешь.

Валентин вдруг улыбнулся, нежно, по-отечески.

– Ты взяла от неё лучшее, дорогая.

Фрида очень в этом сомневалась, но кивнула и благодарно улыбнулась.

– Источники, милая? – продолжил Валентин. – А как насчёт Серебряных… э-э-э… Фех-на-Дур?

– На Севере?

– Да, дорогая, море там холодное, но какой горный воздух! К тому же, вода в гейзере, говорят, исцеляет…

Фрида легко поддержала беседу об источниках, а потом пожелала отцу спокойной ночи и под руку с Ричардом поднялась в свою комнату. Хорошо, что её убранство изменили полностью (меньше воспоминаний) и убрали эти кошмарные решётки на окнах…

– Госпожа, вам известно, что случается с фейри после смерти? – спросил вдруг Ричард, усаживая её в кресло и наливая воду из кубка на столике.

– То же, что и со всеми? – пожала плечами Фрида.

Ричард замер. Потом открыл рот – и не сказал ни слова. Фрида с вялым любопытством наблюдала за ним.

– Ричард, вам, кажется, тоже нужно отдохнуть. Что это вы добавляете мне в бокал? Снова успокоительное? Не надо, мне и вчера его хватило. И сегодня в дороге. Я привыкну к нему, как к наркотику, и это вредно скажется на ребёнке.

– Госпожа, но оно поможет вам заснуть.

– Горячий шоколад поможет мне заснуть. О, вот и он. – Фрида с улыбкой приняла кружку у горничной. – Ричард, вылейте ваше зелье и идите отдыхать.

– Как пожелаете, госпожа.

Ричард ушёл, всем видом показывая, как Фрида не права, но не смея настаивать. Фрида откинулась на спинку кресла и наконец-то осталась одна. Она закрыла глаза, вдумчиво выпила шоколад. Переоделась ко сну. Легла – заботливая горничная заранее положила ей грелку. Заставила себя мысленно отправиться куда-нибудь в более спокойное место. В лес, на «ту сторону», где рогатый фейри, знакомо кривя в усмешке рот, слушает шелест листвы и смотрит куда-то вдаль. Золотой пылью сверкают его рога и копыта, на шее железный амулет – всегда там, никогда не снимается. «Ашлинг», – тихо прошептала Фрида, улыбаясь. Фейри обернулся, точно услышал её – но Фрида уже заснула.

А утром пришло приглашение от императора – такое настоятельное, что граничило с приказом (как будто от него и так можно было отказаться?). «Ну конечно, не сам же он сюда явится», – подумала Фрида, прочитав карточку.

– Итак, мне снова нужна камеристка, – сказала она Ричарду в карете по дороге во дворец. – И требуется похоронить предыдущую. Это уже начинает становиться доброй традицией…

Ричард кивнул – как обычно собранный и незаметный.

– Госпожа, мы уже ищем вам достойную девушку.

Фрида усмехнулась. Одеться ей помогла горничная, украшения Фрида подбирала сама, а с причёской снова чудо сотворил Ричард. Но не может же так длиться вечно!

– Ричард, я помню символы на… – Она запнулась, но заставила себя продолжить, – Аннет. Вы говорили, что вызвали моего отца…

Ричард опустил взгляд.

– Миледи, я её не убивал.

– Я и не… – Фрида остановилась. Помедлила. – Я знаю, что долг для вас всё, поэтому…

– Госпожа, – тихо перебил её Ричард. – Я не полукровка. Магия, которой я владею, человеческая. Мне не было нужды приносить жертву.

Фрида вздохнула.

– Да? Да, конечно…

Ричард бросил на неё быстрый горький взгляд и снова принялся рассматривать собственные сцепленные в «замок» пальцы.

Во дворце Фриду встретили и сразу проводили в Янтарную гостиную. Ричарду пришлось остаться в приёмной зале. Аккурат вместе с просителями-торговцами из Среднего города, которые тут же уставились на него. В руках одного Фрида заметила газету со своей фотографией – и Ричарда. Ну конечно, новости молниеносны…

– Подождите меня в саду, – сказала она Дикону. – Я найду вас. Здесь что-то душно.

Ричард кивнул, но так и остался стоять, глядя ей вслед. Фрида шла за любезным слугой (кто-то из высокой иерархии, судя по ливрее – надо же, как император её ценит) и чувствовала себя ужасно одинокой. Прошлый раз этим путём её вёл Эш. Он, конечно, тот ещё чудак, но Фриде тогда и в голову не приходило бояться…

– Моя дорогая, вы сегодня вовремя, – этими словами встретила её императрица-мать. Она с сыном уже сидела за накрытым столом и, очевидно, непринуждённо беседовала – так непринуждённо, что Его Величество был весь красный, словно от удушья.

– Ваше Величество. – Фрида сделала реверанс.

Император встал и с улыбкой направился к ней, а его мать фыркнула:

– Кто из нас?

– Леди Фрида, так приятно видеть вас в добром здравии. Встаньте же. – И невесть зачем император сам наклонился к ней и поцеловал руку.

Фрида опешила.

– Простите мою мать, – прошептал Генрих, выпрямляясь. – Так она выражает своё соболезнование.

– Я ещё не оглохла, дорогой! – избавив Фриду от ответа, заявила императрица. – Моя дорогая, траур вам совершенно не к лицу.

Император подвёл Фриду к стулу.

– Разве, матушка? Леди Фрида чудесно выглядит.

– Бледна, – вынесла вердикт императрица. – Не здорова. Дорогая, вы советовались с врачом? Креветки не расстроят ваш желудок?

Фрида, наконец, придя в себя, уверила, что присутствие Её Величества несомненно будет целебней любого бальзама.

– Наконец-то, дорогая, – усмехнулась императрица. – А то я уж подумала, вы умираете. Кстати, Томас, подайте герцогине тот новомодный бальзам с юга…

– Тархун, – добавил император и сияюще улыбнулся Фриде.

В таком духе прошёл обед. Обсудили погоду («Лето в этой проклятой стране не то что у нас на островах», – заявила императрица, когда-то переплывшая ради свадьбы океан), сезон («Скука») и дебютанток («Милая девушка, ваша сестра», – заметила Её Величество), выразили соболезнование («Поди дождаться не могли, когда он скончается, а, Фрида?») и немного – Ричарда («Спали уже?»).

И когда, казалось, более неприятным обед стать уже не может, императрица себя превзошла. После того, как подали десерт – щербет из халифата – она словно между прочим поинтересовалась:

– Моя дорогая, раз вы теперь так счастливо вдова, вам нужно снова подыскать жениха.

Фрида поперхнулась и тороплива прижала салфетку к губам.

– Матушка, не сейчас, – обречённо сказал император.

– А когда? Ждать в таких делах не нужно. Милая, вы бы стали прекрасной императрицей.

Фрида замерла.

– Матушка! – вздохнул Генрих и покачал головой.

– Ваше Величество, я не королевского рода, – заметила Фрида, когда тишина стала тяжёлой. – Герцог Виндзор возвысил меня, это правда, но я не смею даже думать…

– А вы посмейте, дорогая, посмейте. Мы все от этого только выиграем.

– Матушка, это мезальянс! – не выдержал император. – Прошу, хватит.

– Уверена, заграничные принцессы куда достойнее меня, – вставила Фрида и вернулась к щербету. Как оказалось, рано.

– Заграничных мы всех уже перепробовали, – фыркнула императрица. – Да, дорогой?

Император издал странный звук, средний между покашливанием и смехом, а потом тоже спрятался за салфетку.

– О, – только и смогла сказать Фрида.

Императрица усмехнулась. Потянулась, накрыла рукой пальцы Фриды.

– Вы умная девушка, милая. Вы, конечно, поступите разумно.

Фриду затошнило.

– Матушка, ну хватит! Брак – это же по любви, – воскликнул император.

– Дурак! – взвизгнула вдруг императрица. – Посмотри: красавица, умница, и состояние Виндзоров, наконец, перейдёт к нам!

Фрида откинулась на спинку стула и потрясённо переводила взгляд с императора на его мать. Нет, это всё сон, абсурд! Не могут же они серьёзно…

– Матушка, по завещанию, сын Эша наследует герцогство… – сказал император.

– О да, но не ты ли голову себе ломаешь, как обеспечить его лояльность короне? – усмехнулась императрица. – Он будет очень лоялен, если эта корона ляжет ему на голову.

– Точно абсурд, – прошептала Фрида, но никто её не услышал.

– Матушка, – теряя терпение, начал Генрих, – корона ляжет только на голову моего сына…

– Дорогой, ну нельзя же быть таким слепцом! – отрезала императрица. – Сколько у тебя фавориток, и ни одна до сих пор не понесла! Ты никогда не интересовался, почему?

Император покраснел.

– Матушка! Не сейчас.

– А потом ты отправишь меня в самый дальний монастырь, и мы никогда это не обсудим, – цинично ответила императрица. – Так вот, побеседуй с нашим придворным врачом. Это, знаешь ли, уже не тайна.

Император тоже откинулся на спинку стула и принялся яростно тереть переносицу.

– Итак, если родится всё-таки у вас сын – отлично. Нет – у тебя будет наследник. Виндзоры – ближайшие нам родственники. Хвала богам, твой дед позаботился о том, чтобы ближе у нас никого не было. Ты усыновишь ребёнка, мальчик это будет, или девочка – неважно. Маг на троне – и эту империю будет не остановить. – И с видом завоевательницы, поставившей на колени весь мир (пусть и в мечтах), императрица улыбнулась.

Фрида посмотрела на императора, встретила задумчивый, оценивающий взгляд и подумала: «О боги!»

– Милая, вы побледнели, – заметила императрица, прервав тишину.

Фрида сглотнула.

– Я… Но…

– Понимаю. Вам, дорогая, о таком страшно было и подумать. Слишком хорошо, неправда ли? Вы составите моему сыну прекрасную партию, лучше всех этих заграничных потаскух. Вы мне нравитесь и…

Фрида прижала руку к губам, кое-как пробормотала:

– Простите, мне нехорошо.

И, вскочив, бросилась бежать.

Следом вскочил и император, кажется, зовя врача. Фрида услышала, как императрица успокаивающе объясняет:

– А, беременность! Это пройдёт.

В туалетной комнате Фриду вырвало. Долго потом пришлось умываться, приводить себя в порядок, но трясло всё равно сильно. Врач, к которому проводили герцогиню, сказал только:

– Миледи, нельзя же так волноваться! Вам необходимо немедленно отдохнуть.

Его Величество передал, что Фрида может ехать домой – они поговорят позже. Очевидно, сейчас император был занят матерью.

Фриду трясло, пока в одном из коридоров, полных, конечно, народу (дворец же), её не подхватил невесть откуда взявшийся Ричард.

– Госпожа?

«Не могу», – подумала Фрида и спрятала лицо у него на груди.

Ричард донёс её до кареты, а уже в пути Фрида, кое-как успокоившись, сказала:

– Ричард, вы знаете, я кажется, скоро стану императрицей.

И расхохоталась.