Текст книги "Украденное дитя (СИ)"

Автор книги: Мария Сакрытина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Леди Фрида, вы очаровательны. Я был так рад узнать, что вам стало лучше!

Леди руку не отняла, но на графа посмотрела с лёгким недоумением.

– А я счастлива снова видеть вас, граф. Надеюсь, вас хорошо приняли? Вы, наверное, приехали вместе с моим супругом, а он, конечно, забыл о вас сказать. Негодник! – Леди улыбнулась. – Но ничего, я с ним поговорю. – И, не давая изумлённому Цевету и слова вставить, повернулась к Ричарду. – Ричард, а вот и вы! Эш додумался до очередной шутки? – Она показала шнурок. – Это случилось, когда я попыталась позвать камеристку. И ни одного лакея, ни одной горничной!.. В чём дело?

Справедливости ради, Янтарная гостиная находилась совсем рядом с комнатами леди Фриды, так что идти долго ей не пришлось. А Аннет не попадалась никому на глаза с похорон, у дворецкого же с экономкой были свои мысли о том, как следует вести хозяйство в замке. Иными словами, без догляда госпожи (господин плевать на всё это хотел и раньше, а уж теперь-то в особенности) слуги снова распустились.

– Миледи, прошу вас, присядьте, – мягко попросил Ричард.

Леди тут же поставили кресло. Фрида посмотрела на него, как на муху в супе, и повернулась к Ричарду.

– Обязательно, но сначала я хочу найти своего мужа и посмотреть в его честные прекрасные глаза! Обращаться так со мной!.. Когда он успел перенести меня в эти старые, неубранные комнаты? – Она кивнула на дверь, имея в виду, очевидно, старые апартаменты герцогини, где не жила с тех пор, как Эш приказал: «Никакой отдельной комнаты!» – Ричард, но что вы на меня так смотрите? Где Эш?

– Леди, вам действительно лучше присесть, – вмешался граф Цевет. И, взглянув на него, герцогиня села.

– Ох, граф, не говорите, пожалуйста, что вы снова забрали его в столицу по приказу императора?

Перед леди поставили пахнущий цветами чай. Фрида покосилась на него, но брать не стала. Она улыбалась графу с таким видом, будто скажи он: «Да, я забрал вашего мужа, леди», – и она выцарапает ему глаза. Весь её вид говорил: «Сколько можно! Он же только что вернулся!»

– А может быть, лучше врача? – нерешительно поинтересовался непонятно у кого граф Цевет.

– Мне не нужен врач, граф, мне нужен мой муж! – Фрида снова встала. – Да в чём дело?

– Видите ли, леди…

Ричард подошёл к герцогине, поймал её взгляд и тихо сказал:

– Госпожа, мой хозяин не придёт. Вы не помните пожар? Ночью, три дня назад?

Фрида растерянно посмотрела на него.

– Пожар? Какой по… – Она вздрогнула, запнувшись. Потом сама поймала взгляд Ричарда. – Эш? Эш же не… Не…

– Да, госпожа, – мягко ответил Ричард, протягивая руки, чтобы подхватить герцогиню. – Похороны были позавчера. Вы плохо себя чувствовали и потому не помните.

Фрида моргнула. Потом покачнулась, но, отстранившись от рук камердинера, медленно села в кресло. Потянулась к чашке с чаем. Взяла, поднесла ко рту, сделала пару глотков. Поставила обратно.

– Леди, может быть, всё-таки врача? – нарушил тишину граф Цевет.

– Зачем? – глухо отозвалась леди. – Я отлично себя чувствую. – Она помедлила, уставившись в чашку, словно пыталась гадать по чаинкам. Потом подняла голову и в упор посмотрела на Цевета. – Если похороны были два дня назад, то что, граф, вы здесь сейчас делаете? И этот робкий молодой человек, ваш спутник? Которого вы не потрудились мне представить.

Ричард тенью замер у кресла госпожи, а граф Цевет растерянно улыбнулся.

– Простите, миледи. Это Джек, он… м-м-м…

Фрида изогнула бровь.

– М-м-м, – тянул ошарашенный её поведением граф. Ему представлялось, что леди, узнав о смерти мужа, должна хотя бы упасть в обморок. Собственно, это всё, что леди позволено – не станет же она рыдать, как какая-нибудь девка. Но так… – Мы… м-м-м… Мы приехали расследовать убийство вашего мужа, сударыня, и, так как в нём замешана магия…

– Убийство? – повторила Фрида. Она переплела пальцы в замок, и руки её не дрожали совсем. Словно ничто из этого её не трогало.

– Да, леди. Вашему… супругу… – Граф Цевет снова запнулось. Он ненавидел говорить такое вдове. – Ему перерезали горло. И на полу нашли письмена кровью, а вас вынесли из заколдованного круга…

– Я помню, я была там, – раздражённо перебила леди. – Не было это убийством. Мой муж ошибся с заклинанием. Вы наверняка нашли его колдовскую книгу. Нет? Я принесу…

– Позвольте, леди, – тут же вызвался Ричард.

Фрида кивнула, и Ричард вышел.

– Ошибся? – повторил граф. – Ваш муж?

Фрида спокойно встретила его взгляд.

– По-вашему, это невозможно? Мой муж не был таким безупречным, каким хотел казаться. Он часто колдовал в моём присутствии и, поверьте, часто ошибался.

– Но… – Граф бросил взгляд на успешно слившегося со стеной Джека. – Не утверждаете же вы, что он сам себе горло перерезал?

– Именно это я и видела, – пожала плечами герцогиня. – Это было ужасно, но, поверьте, очень в духе моего мужа.

В гостиную вернулся Ричард.

– Простите, миледи, но я не могу вынести книгу из спальни господина. Боюсь, Ваше Сиятельство, вам придётся пройти и посмотреть самому.

Граф встал, вытер губы салфеткой.

– Конечно, мы и так собирались всё осмотреть. Идём, Джек.

За ним вскочил и полукровка, но, когда он попытался последовать за графом, Фрида резко схватила его за запястье.

– Я бы на вашем месте молчала, сэр. Что бы вы ни увидели. Или дальнейшее пребывание в этом доме станет для вас кошмаром, – тихо сказала она.

Полукровка встретился с ней взглядом и ответил так же тихо:

– Моя жизнь уже кошмар, госпожа. Вам точно не сделать её ещё хуже.

Фрида ошеломлённо моргнула.

– Джек, что ты там делаешь? – недовольно позвал граф от двери. То, что Фрида держит его подопечного, он видеть не мог, Ричард стоял так, чтобы закрыть ему обзор. – Я жду.

Полукровка дёрнулся, но Фрида, не отпуская, схватила чашку и плеснула ему на грудь. Потом вскочила.

– Ах! Боги, прошу прощения!

К остолбеневшему Джеку бросился лакей с полотенцем, а граф, нетерпеливо цокнул языком.

– Подойдёшь, как приведёшь себя в порядок. Леди, вы хорошо себя чувствуете?

– О да, но мне так жаль!.. – вздохнула Фрида.

Граф улыбнулся.

– Ничего страшно. Идёмте, Ричард.

Стоило ему уйти, Фрида сделала знак лакеям уйти.

– Джек, сядьте, пожалуйста.

– Ваша Светлость, простите, но я должен идти.

Фрида перешла на фейрийский.

– Сядьте и объясните, как я могу помочь. Чем Цевет вас держит? Поверьте, я заплачу куда больше…

Джек бросил на неё полный тоскливого отчаяния взгляд, но ответил – также на фейрийском:

– Деньги не имеют значения, госпожа.

– Вы боитесь за свою жизнь? Джек, я найду, как…

– Моя жизнь тоже, госпожа. Они заберут моего младшего брата, если я не буду… служить так, как желает, – он вздохнул и со слабой улыбкой закончил: – мой хозяин.

Фрида вздохнула. Что-то подобное она и ожидала.

– Вашего брата держат в застенках Тайной полиции?

Джек снова улыбнулся, так же слабо и грустно.

– Нет, госпожа. В борделе. Вы не понимаете. Его не убьют, если я… Его… Я должен идти.

Фрида снова его удержала.

– Скажите, в каком борделе, и я его выкуплю.

Джек покачал головой.

– Какое деньги имеют значение? Его нельзя просто выкупить, поверьте, я пытался. И никто ничего не сделает. Даже вы.

Он вырвал руку и, отвернувшись, пошёл к двери. Фрида смотрела ему вслед.

– Я попрошу за него императора. Приказ Его Величества, конечно, будет иметь больший вес, чем деньги, – сказала она вдруг, всё ещё на фейрийском.

Джек замер.

– Неужели Его Величество потакает всем вашим капризам, госпожа? – спросил он, обернувшись.

Фрида положила руку на живот.

– О да. У меня есть кое-что ценное для императора. Думаю, его цена даже куда выше одного бордельного мальчика. Джек, сделайте, как я прошу, и я постараюсь вам помочь. Вам ведь больше не на кого рассчитывать.

Джек посмотрел на неё в упор.

– Вы самая бесчувственная женщина, госпожа, из всех, что я видел. Это ведь вы убили герцога, да? Нет, конечно, фейри, я почувствовал это, как только зашёл в этот дом. Но вызвали их вы, не так ли?

Фрида резко выдохнула.

– Неумно кусать кормящую вас руку, сэр.

– Именно, сударыня. И мой хозяин хотя бы меня кормит, пусть и скудно. Зачем мне менять его на хозяйку, которая так черства. А сейчас простите, госпожа, я должен идти.

Он ушёл, а Фрида допила чай. Потом встала, поправила складки халата. Глупо было бы спрашивать у слуг, где похоронен её муж. Возвращаться в ту спальню Фрида также не хотела – она сделала всё, чтобы император не узнал, что случилось на самом деле. Он станет совершенным параноиком, думала Фрида, если узнает, что фейри легко могут прийти в жилище людей, и никакое железо, никакие прошлые договоры их, оказывается, не удержат. Неправда, конечно, но вряд ли Его Величество будет разбираться – он просто казнит всех полукровок, на всякий случай. А потом что? Вырубит все леса? Он, конечно, вообразит, что такой враг, как фейри, разобьёт его сейчас в мгновение ока, если захочет – с могущественной-то магией. Император будет не прав, но кто ему это скажет?

Огненных фейри кто-то вызвал, это точно, но кто? Полукровок не было среди слуг Виндзор-холла. Ричард же точно не стал бы… Кто тогда?

Фрида вдохнула, выдохнула. Снова прижала руку к животу, напомнила, что нельзя волноваться, нельзя даже думать о плохом. Сейчас она вспомнила всё, что казалось ей сном. Вспомнила, как до неё, в полузабытьи, доносились разговоры врачей. Нельзя, чтобы это повторилось. Никогда больше.

Фрида вернулась в свою новую спальню, где её уже ждали горничные, чтобы начать утренний туалет. Герцогиня только слабо улыбнулась, глядя, как они перебирают её платья в шкафу. Надо же, права была мать, траурные одежды скоро пригодились.

Позже Ричард нашёл её в склепе Виндзоров, тесном, душном. Фрида стояла на коленях рядом с саркофагом мужа и, опустив голову, закрывшись волосами, молилась. В чёрном траурном наряде она была похожа на ночной цветок с «той стороны», но Ричард быстро выкинул это сравнение из головы.

– Миледи, Его Светлость осмотрел комнату и согласился, что это был несчастный случай.

– Неужели? – глухо откликнулась Фрида, не поднимая головы. – Там же разит фейри. Его подопечный сразу это почувствовал, он сам мне сказал.

Ричард покачал головой.

– Возможно, миледи, но он молчал.

Фрида тоже молчала какое-то время. Ричард избегал смотреть на саркофаг, но и глядеть на жену его хозяина – такую – ему было тяжело.

– Почему? – спросила, наконец, Фрида.

– Он маг, но слабее меня, – ответил Ричард и всё-таки взглянул на саркофаг. Но тут же отвернулся.

Фрида кивнула.

– Спасибо, Ричард.

– Позвольте, миледи. Вы испугались, что Его Величество примется убивать полукровок и окружать себя железом, если решит, что фейри в любой момент могут убить и его?

Фрида снова кивнула, потом глухо сказала:

– Ричард, вы не могли бы оставить меня одну? Прошу вас.

Ричард покачал головой.

– Миледи, здесь вам не станет легче. Вы же знаете. Прошу вас, пойдёмте. Приехал ваш отец и королевский юрист, они огласят вам завещание…

– Не хочу.

– Госпожа…

Фрида подняла голову. Потом встала, пошатнулась, схватилась за край саркофага. Бледная, она смотрела прямо, и глаза её были сухими.

– Ричард… Я совсем не могу заплакать – слёз как будто нет. Что со мной не так? – спросила она вдруг.

– Я вызывал вашего отца, госпожа, пока вы были без сознания.

Фрида ломко улыбнулась.

– Всё было настолько плохо?

– Да, госпожа. Вы сейчас должны быть полны сил.

Фрида взглянула на саркофаг, на букетик увядших полевых цветов. Снова улыбнулась, закрыла глаза.

– Почему так? – глухо, тихо произнесла она. – Почему только потеряв, понимаешь, как надо было ценить?

Ричард поколебался – мгновение, не больше, – и шагнул к госпоже до того, как она снова упала на колени. Обнял. Он был выше, Фрида только сейчас поняла, насколько. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Потом станет легче, миледи.

– Разве? – прошептала Фрида.

– Конечно, госпожа.

Её лицо исказилось – а потом она спрятала его, уткнувшись в грудь Ричарда и, тихо вздрагивая, заплакала.

Ричард прижал её к себе крепче и сам, запрокинув голову, глядя на затянутый паутиной потолок, не стал сдерживать слёзы.

Некоторые просто не должны умирать – они слишком живые для этого. Это несправедливо! И очень-очень больно.

– Спасибо, Ричард, – успокоившись, некоторое время спустя сказала Фрида. – Я не должна была…

– Госпожа, пожалуйста. – Ричард позволил себе сжать её руку. – Я в вашем распоряжении.

Фрида нахмурилась.

– Я не… совсем понимаю, что это значит?

– Мой хозяин был бы очень зол, если бы узнал, что я оставил вас одну.

Фрида всхлипнула, но быстро справилась с собой.

– Не сомневаюсь. И благодарю вас, Ричард. Но я могу справиться сама.

Ричард кивнул.

– И всё же, госпожа, я вас не оставлю. А вы меня не выгоните.

Фрида пристально смотрела на него пару мгновений, потом вздохнула.

– Нет. Не выгоню. Станете для меня такой же нянькой, как для Эша, а, Ричард?

Ричард встретил её взгляд.

– А вы этого хотите?

Фрида усмехнулась.

– Нет. Но если вы поможете мне прямо сейчас отсюда выйти, – добавила она. – Я буду благодарна. У меня что-то кружится голова. Здесь так душно… Нельзя было похоронить его где-нибудь на свежем воздухе? Эш бы… Ему бы не понравилось.

– Это фамильный склеп Виндзоров, госпожа.

– Я знаю, – вздохнула Фрида, подавая руку. – И всё же…

– Госпожа быть может позволит мне заплести ей волосы?

Фрида вышла следом за ним на свежий воздух, вдохнула полной грудью. Стёрла слёзы с щёк.

– Действительно, показываться в таком виде гостям… Буду очень признательна, Ричард.

– Секунду, госпожа.

– Вы что, носите гребни и расчёски с собой? Ричард, да вы волшебник!

– Да, госпожа.

Пели птицы. Солнце светило радостно и весело, а о дожде, возможно, близком, напоминали только пушистые белые облака на ярко-синем небе. Где-то вдалеке шелестел на ветру Виндзорский лес, а здесь, в саду у кладбища, удушающе сладко пахли розы. Эшу нравился это запах, думала Фрида, и она вырастила здесь столько цветов для него, а он так и не попробовал, не успел…

– Ричард?

– Да, госпожа?

– Точно станет легче? Когда?

– Точно, госпожа. Потерпите. Всё образуется.

– Мне не легче сейчас, – Фрида сморгнула слёзы. Надо же, а она же целый час не могла заплакать, одна, в склепе. – Мне тяжело дышать!

– Всё будет хорошо, госпожа. Обязательно.

– Не говорите этого!

– Не буду, госпожа. И всё же. Вы сильная, вы справитесь.

«Да, – думала Фрида, снова положив руку на живот, где ярко светило её собственное солнце. – Справлюсь. А что ещё мне остаётся?»

Успокаивающе мягко чужие пальцы гладили её волосы, и лес вдали шептал слова утешения, Фрида очень ясно их слышала.

«Рогатый мерзавец, как же ты мог оставить меня одну?» – думала она.

Злиться было легче, чем скорбеть.

«Я справлюсь», – решила она и заставила себя улыбнуться. Хватит, всё. Она не превратится во вдовушку, которая заперлась в четырёх стенах и замкнулась в своём горе. Назло всем она такой не станет!

– Готово, госпожа. Найти вам зеркало?

– Не нужно. – Фрида покачала головой и спокойно улыбнулась. – Благодарю, Ричард. А теперь идёмте к нашим гостям. Нельзя оставлять их надолго одних.

– Конечно, госпожа.

Ричард только на мгновение обернулся, посмотрел на зелёную полосу леса. «Ты никому не скажешь то, что увидишь», – шелестели листья.

Ричард закрыл на мгновение глаза. А потом поспешил за своей новой госпожой.

Глава 5

В зеленый шелк обут был Том,

В зеленый бархат был одет.

И про него в краю родном

Никто не знал семь долгих лет.

«Томас Рифмач», народная английская баллада

перевод С. Маршака

Эш очнулся, и листья над ним шелестели, солнечные лучи танцевали на ветру, а птицы пели сладко и разноголосо.

Эш снова закрыл глаза. Он чувствовал себя переполненным сладким ароматом – листвы, деревьев, цветы и земли – и немного пьяным от этого. Солнце то и дело гладило его по лицу, скользило на грудь, путалось на ногах в тугой серебристой шерсти (как у барашка). В ушах шептались деревья, пели птицы, жужжали пчёлы, стрекотали кузнечики и где-то недалеко нежно, тонко звенели колокольчики. Всё это составляло одно целое, гармонию, песню леса, единую, неповторимую и всегда разную.

Эш с наслаждением потянулся. Трава была мягкой, мягче перины, а земля – приятно-тёплой. Вставать не хотелось – Эш просто лежал и смотрел на мозаику из листьев и солнечных лучей. Ему было хорошо.

Мимо прошёл единорог – мягко ступая серебристыми копытами. Остановился рядом с Эшем, наклонился, нежными губами ущипнул траву. Эш лениво посмотрел на него из-под опущенных ресниц. Шерсть единорога мягко мерцала на солнце, а витой рог, наоборот, словно вбирал в себя свет.

Уходя, единорог обернулся и странно посмотрел на Эша яркими синими глазами, а потом грустно вздохнул. Эш моргнул и приподнялся на локтях. Но единорог уже скрылся за деревьями. Эш поглядел ему вслед, потом медленно осмотрелся. Волшебный лес, владения Лесного короля, звенел радостной птичьей песней. Принюхался – откуда-то неподалёку тянуло прохладой. С озера или с лесного ручья.

С озера – поросшего кувшинками и ряской, с ковром из нежных белых колокольчиков на берегах. Эш наклонился, зачерпнул воды и с удовольствием выпил. В чёрной воде его отражение дрожало. Эш нагнулся ниже. И ещё ниже… Озеро вело в другой мир, в мир людей, и, если приглядеться, в его водах можно было увидеть отражение того, другого леса. Эш присмотрелся и вдруг понял, что не хочет ничего видеть.

Он медленно встал и вернулся на поляну, где уже собралось стадо оленей. Вожак посмотрел на Эша мудрыми золотистыми глазами и качнул рогами. Эш усмехнулся и лёг под дубом, снова окунувшись в тёплое марево лесных ароматов и жужжания жуков. Засыпая, он зачем-то провёл рукой по шее, словно искал что-то, но что – он и сам не знал. Рука запнулась о шнурок амулета, но Эш уже заснул. И сон его был зелёный, полный леса и солнечного света.

Ночью же, стоило солнцу зайти, Лесной король давал бал.

Танцевали звёзды на небе, танцевали светлячки и, взявшись за руки, порхали, кружась в танце, малютки-феи. Деревья шептались, словно пели, а на их ветвях то и дело вспыхивали блуждающие огни, синие, зелёные и фиолетовые. Казалось, весь лес пляшет, потому что его повелитель хочет так – и фейри собрались на поляне перед вечным дубом, дворцом короля. Под музыку свирели отплясывали юные ведьмочки и лесная нежить, плоть от плоти магии. Эш остановился под ясенем, вокруг которого порхали синие ночные бабочки, смотрел на танцы и чувствовал странную пустоту. Быть может, всё это от скуки?

Сам Лесной король ещё не прибыл – впрочем, и нужды в том не было. Он был этим лесом, он видел всё, и он милостиво разрешил собраться здесь остальным фейри, нежити и полукровкам. Были даже люди, дети, широко распахнутыми глазами наблюдали за танцами с деревьев. Лесной король давал им приют, но только пока они не повзрослеют. Людям нет места в Волшебной стране, люди пусты, в них нет магии, и они насквозь пропахли железом, которое создали.

Что-то шевельнулось внутри, словно змея подняла голову – Эш поморщился и отвернулся. Дети его нисколько не волновали. Справедливости ради, его не волновало ничто. Зачем он здесь? Просто потому, что если пляшет весь лес, не лучше ли быть в центре его танца? Но как скучно, как странно – Эш оглядывался и понимал, что никто кроме него скуки не чувствует. Здесь все веселятся, так что же с ним не так?

– Доброй вам ночи, герцог, – вдруг сказали рядом, и Эш обернулся.

Позади стоял юноша-полукровка в синей тунике менестреля, в руке он держал скрипку, в другой – смычок, а внимательные тёмные глаза смотрели на Эша прямо и со странным чувством, словно ненависть сгорела, и от неё остались только угли. След этого костра прочитал Эш в глазах юноши. И отвернулся.

Плыла по воздуху, смешиваясь с ароматом полевых цветов музыка, порхали синие бабочки, искры на их крыльях складывались в завораживающий, сложный рисунок.

Юноша не уходил.

– Отчего же вы одни? – спросил он и подошёл ближе.

Эш снова обернулся. В волосах юноши пряталось совиное перо, и это что-то значило (змея снова подняла голову и даже зашипела от любопытства). Эш поморщился.

– Что тебе нужно, человек?

Юноша улыбнулся, красивой и тоскливой улыбкой, Эш невольно залюбовался ею. Странно было видеть тоску среди этого веселья.

– Человек? Но правда, не стоило и думать, что вы, герцог, запомните моё имя, – его голос, звучный и мелодичный, странным образом гармонировал с музыкой свирели. «Талантливый, наверное, менестрель», – подумал Эш, а вслух сказал:

– Почему ты так странно меня называешь? – И добавил, когда глаза юноши удивлённо распахнулись: – Кто ты такой? Я не знаю тебя.

– Неужели? – холодно отозвался полукровка, и было в этом столько человеческой чопорности, что даже смешно. – Ну да боги с вами. Забавно, как легко мне, полукровке, можно подойти к самому Серому. Подойти и заговорить. На этой стороне все равны, правда?

– Я тебя не понимаю.

Юноша снова улыбнулся, и на этот раз Эш увидел тихую грусть. Впрочем, это нисколько его не трогало. Он отвернулся было, но юноша всё не уходил. Напротив, полукровка резко сменил тему:

– Как поживает леди Фрида, Ваша Светлость?

Фрида! Эш вздрогнул – имя словно выжгло на нём клеймо. Откуда-то повеяло дымом – невозможный запах для владений Лесного короля. Эш снова неосознанно провёл рукой по горлу и с трудом сдержал дрожь. Пустота внутри распахнулась зияющей пропастью.

– Милорд? – Полукровка с любопытством смотрел на него.

– Я не знаю, о ком ты говоришь, – равнодушно ответил Эш и отвернулся.

Менестрель у него за спиной ахнул. Такое чисто человеческое проявление чувств (и по-людски сильных) вырвало у Эша усмешку. Мимо пронёсся лесной дух в образе мальчишки, стройного и высокого. В паре с ним танцевала рыжая ведьмочка-полукровка, ещё очень молодая, не старше восемнадцати. Эш проводил её заинтересованным взглядом.

– Вы не отбрасываете тени, – сказал вдруг менестрель, который так и не ушёл.

Эш посмотрел себе под ноги. Потом на юношу.

– Ты тоже.

– Я мёртв, – спокойно заметил полукровка. Потом с неожиданной усмешкой добавил: – Выходит, и вы тоже.

Эш окинул танцующих взглядом: их тени танцевали, сплетались и образовывали чёткий красивый рисунок, похожий на волшебную схему. А может, и бывший ею – всё в этом лесу дышало магией.

Тени были если не у всех, то у многих, и Эш почувствовал лёгкое недовольство: его обделили, снова. Но почему же снова? Что это значит?

– Фриде повезло, – тихо добавил менестрель. – Она так не хотела этого брака. Тем более с вами. Не верю, что это она вас убила, но жаль, что я этого не видел.

– Да кто такая эта Фрида? – воскликнул Эш в сердцах. Не хорошо устраивать сцену у порога дома Лесного короля, но полукровка так и напрашивался на проклятье.

То ли поняв это, то ли решив, что с Эша хватит, менестрель с улыбкой покачал головой.

– Для тебя, фейри, никто. Хорошего вечера.

И, прижав скрипку к щеке, ушёл, наигрывая насмешливую мелодию. Эш смотрел ему вслед и сам себе удивлялся. Откуда эта злость, да ещё и такая яркая? И это чувство пустоты, словно он упустил что-то, что ему недавно принадлежало, но теперь – нет. Словно он потерял руку, а теперь смотрит на то место, где она только что была, и не может вспомнить, как владел ею. А всё этот полукровка с его загадками. О чём он говорил? Как будто о жизни среди людей, но Эш не помнил, чтобы когда-то спускался к людям. Зачем, там железо, оно жжётся – и это Эш неожиданно ярко помнил. Странно, очень странно…

«Ещё не поздно его проклясть», – подумал Эш, глядя, как исчезает среди танцующих скрипач-менестрель. И тут же сам себя одёрнул – негоже, не здесь, да и мальчишка ничего не сделал. К тому же, он всё равно вот-вот исчезнет. Мертвые полукровки ещё некоторое время бродили по Волшебной стране, всё сильнее напоминая призраков, пока не исчезали вовсе – и память о них тоже. Фейри, наоборот, жили вечно. Убийство в мире людей просто отправляло их обратно, в Волшебную страну, и закрывало путь к людям. Впрочем, и этот запрет не был абсолютным.

Эш ещё раз внимательно посмотрел на землю под ногами. Тень и правда отсутствовала. Неужели кто-то убил его в мире людей? Но почему он совершенно этого не помнит? Своего убийцу Эш бы точно запомнил.

Он выпрямился, собираясь уйти – пустота внутри голодно скалилась каждый раз, когда он смотрел на хорошеньких танцующих ведьмочек. Отчего так? Ни одна его не привлекла… Хотя, наверняка они прогонят скуку. Эш поискал взглядом, нашёл рыженькую, ту, что танцевала с лесным духом. И направился было к ней, как вдруг позади раздалось:

– Привет, красавчик!

Эш обернулся – и отпрянул.

У ясеня стояла… старуха. В чём мать родила (и весьма давно), лишь слегка прикрытая рыбацкой сетью, ведьма улыбалась щербатым ртом и накручивала на палец седую прядь.

– Не с кем танцевать? А попляши-ка со мной, – и подмигнула обомлевшему Эшу. – Ну, чё встал-то, рогатый? Иди ко мне, иди. – И улыбнулась так насмешливо-мерзко, что Эш даже не сразу нашёлся с ответом.

– Изыди, – прошептал он и отступил.

– Стесняешься, – поняла ведьма и улыбнулась ещё шире. Эш сглотнул. – Какой ты миленький, – говорила старуха, подходя ближе. – Ути-пути… – Она делала шаг вперёд, Эш от неё – назад. Так они обошли почти всю поляну по кругу. – Да ты не ломайся, красавчик! Я ш не змеюка какая, я тебя не укушу. Разве што сам захочешь.

Эш хотел только отправить её восвояси как-нибудь… чтобы без лишнего шума, но не успел. Ведьме, видать, надоело за ним ходить – поэтому она весьма ловко прыгнула. На Эша. На спину.

«А-а-а-а!» – подумал Эш. И он мог бы собой гордиться – только подумал.

– Пое-е-ехали! – схватившись за его рога (на самое дорогое покусилась!), приказала ведьма. – Вон к тем кустам. Давай, давай!

– Да ты совсем умом тронулась?! – не выдержал Эш и с трудом содрал с себя ведьму. Старуха оказалась приставучей клеща. – Ищи себе другого наездника… красавица.

– А и красавица. – Ведьма поправила «причёску» – лохматые космы. Потом, аккуратно, сеть. – Подменыш, дикий ты. Совсем тебя жена не воспитывает.

– Какая жена?! Какой подменыш!

– А то сам не видишь, какой ты ненормальный, – хмыкнула ведьма. – Ну чё уставился? Хошь докажу?

Эш моргнуть не успел, как ведьма обернулась – и с разбега оседлала кого-то из проходящих мимо рыцарей-фейри.

– Н-но! И к во-о-он тем кустам!

У фейри даже цветочное вино в руках не расплескалось, и к кустам он пошёл вполне покорно. Точнее, свободно. Ведьма что-то шептала ему на ухо и щербато улыбалась. Фейри улыбался тоже и тихо ей отвечал. Эш смотрел на них, раскрыв рот. Это было чем-то вроде инстинкта: если тебе садятся на спину, надо их оттуда сбросить.

– А это по-человечески, милый! – крикнула ему ведьма уже от кустов. – Фейри никогда не против никого покатать. Тем более такую кралю, как я! Правда, милый?

Фейри, на котором ехала «краля», улыбнулся, коротко взглянул на Эша, но и только.

Эш отошёл от кустов подальше. На другую сторону поляны. На всякий случай. Мимо как раз проносилась рыженькая красавица, на этот раз в объятьях рыцаря-фейри. Эша это нисколько не смутило (уж точно меньше кустов), и, когда танец сменился, и рыженькая весьма изящно поклонилась своему кавалеру, Эш шагнул к ней. От неё сладко пахло свежей выпечкой, а ещё – медовыми цветами, и этот аромат что-то напоминал, что-то важное…

Она обернулась, когда он заслонил ей свет луны, посмотрела заинтересованно. Эш открыл было рот – и содрогнулся. Лицо рыженькой ведьмы поплыло, словно растопленный воск, и сквозь него проступили совсем другие черты – жёстче, острее, строже. Рыжие кудрявые волосы превратились в прямые и чёрные, как вороново крыло. Длинные, они укутали хозяйку плащом, скрыв совершенно – всё, кроме лица. Выразительные серые глаза смотрели на Эша прямо, выжидающе, губы не улыбались. Внутри Эша вспыхнул огонь: он одновременно и хотел, чтобы эта полукровка принадлежала ему, и боялся ненароком сделать ей больно, потому что знал, что она очень хрупкая…

А потом она отвернулась и пошла за другим фейри в круг танцующих. Эш зашипел, рванулся было к ним… Но она исчезла, и вместо неё рыжая ведьма улыбалась новому кавалеру. А Эш опёрся спиной о ближайшее дерево, вспугнув стаю синих бабочек, и прижал руку к груди. Там, внутри что-то болело, тянуще, сильно, невыносимо. Наверное, то же, что и стучало.

Тем временем танцующие остановились, и на поляне появился – соткался из листвы, веток и блуждающих огней – Лесной король, в короне из бузины, в мантии из листвы. Он окинул взглядом поляну, и все склонились перед ним. Лесной король кивнул и направился к своему трону у великого дуба. Снова заиграла музыка, снова завертелась пляска, а Эш поймал устремлённый на него взгляд короля и подумал, что нужно подойти и… что-то спросить. Он помнил, что должен, не понимал только, что. Король не сводил с него пристального взгляда, и Эш выпрямился, шагнул к трону…

Но подойти не успел. На поляне вдруг резко запахло дымом, и с усыпанного звёздами неба упали огненные фейри. Эш замер, чувствуя странно-сильный (фейри не должны чувствовать так ярко!) гнев. Голова сама пригнулась, выставляя рога, рот оскалился, копыто взрыло землю… «Что это я?» – успел удивиться Эш, но гнев от этого нисколько не утих.

На поляне фейри произвели эффект брошенного в муравейник факела. Танец остановился, музыка затихла, и гости Лесного короля расступились, а вперёд вышли рыцари, чтобы сомкнуть вокруг незваных фейри кольцо.

– Посланцы огненного королевства, – раздался спокойный голос Лесного короля, в котором шелестел листвой ветер и стрекотали сверчки, – я приветствую вас на моём празднестве. Что за весть вы принесли?

Огненные фейри поклонились – впрочем, не очень низко. Потом дружно выпрямились и хором ответили:

– Мы принесли не весть, о светлый король. Мы требуем – земля наша требует и вечный огонь!

– Чего же вы требуете? – Лесной король встал, величественный и невозмутимый (как и положено древнему фейри).

На этот раз заговорил только один из огненных:

– Отдай нам твоего подданного, король! Он убил нашего повелителя и должен пройти Испытание или умереть!

Эш чувствовал, как плавится. Перед глазами мелькнула ненавистная улыбка, распахнутые крылья, берег моря. Вода ещё была холодная и такая хищная… Огненная девушка танцевала у её кромки, и на мокром песке остались выжженные следы её ног…

– Зачем мне это делать? – спокойно поинтересовался Лесной король. – Он был в своём праве и Испытание может пройти здесь, если пожелает.

Хвосты огненных фейри слаженно взметнулись – видимо, в знак несогласия.

– Каждый, кто желает занять его место, должен иметь возможность сразиться с ним! – снова заговорил один из посланцев. – Это невозможно, пока он прячется здесь… – Фейри обернулись, так же слаженно, и уставились на Эша. – Прячется здесь, как трусливый человечишка, в которого превратился, пока жил среди людей! Пусть выйдет на бой, как и подобает наследнику, и…