Текст книги "Украденное дитя (СИ)"

Автор книги: Мария Сакрытина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

На вид (если очень приглядеться) Джону было шестнадцать. Красивый мальчик, очень похожий на брата – золотые волосы, ярко-голубые глаза, бледная кожа, острые скулы. Тонкокостный и, Фрида догадывалась, наверняка хороший танцовщик. Что-то не так было с его магией, как будто мальчик долго болел. Но, кажется, не смертельно. И даже поведением он весьма напоминал старшего брата, разве что был поспокойнее. Ах, да, и волосы у него были длинные, как у девушки.

– Джон, ты уходишь, – просто сказал хозяин, заканчивая писать. – Это герцогиня Виндзор, она забирает тебя.

«Очень сентиментально», – саркастично подумала Фрида, слушая эту речь.

– Миледи, – повернулся к ней хозяин. – Это документы Джона. Если вы решите вывезти за границу…

Ричард шагнул к столу, забрал бумаги, быстро изучил и кивнул. Фрида с улыбкой встала.

– Спасибо за приятную беседу, сэр.

– И вам, миледи. Если вдруг вы пожелаете что-нибудь… необычное, надеюсь, вы обратитесь к нам.

– Непременно.

Их проводили к карете, и на этот раз Фрида не обращала внимания на любопытные взгляды. Чуть позади от неё шёл молчаливый наложник, который перемену в судьбе воспринял равнодушно. За ним – Ричард, не сводя глаз с госпожи, и последним – Джек, разом растерявший всю свою энергию.

В карете братья сели рядом, но Джон по-прежнему смотрел только на Фриду. Как и Джек. Они даже устроились по разным концам диванчика, хоть места было не так уж и много.

Ричард приказал кучеру трогаться, и карета покатила по подъездной дорожке к воротам.

– Миледи, – срывающимся от волнения голосом начал Джек.

Фрида прижала пальцы к вискам: голова снова начала раскалываться.

– Ричард, будьте добры, отдайте мистеру Джеку бумаги. Мистер Джек, получите своего брата, – сказала герцогиня и подумала: «Боги, сейчас вернёмся, и я наконец-то высплюсь!»

Юный Джон наконец-то отмер.

– Вы… дарите меня, миледи?

Фрида откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

– Как я могу вас подарить, вы же чело…

– Госпожа, – тихо перебил её Ричард.

Фрида открыла глаза, поймала взгляд Джона и тяжело сглотнула. А, демоны с ними!

– Дарю. Вашему брату.

Джон вздохнул – Фрида впервые видела, чтобы вздыхали с таким облегчением, словно она приказ о помиловании мальчику прочитала. Потом из глаз Джона потекли слёзы – просто, у него даже растерянное выражение лица не изменилось, – а Джек схватил брата в охапку и крепко-крепко прижал к себе.

Дальше Фрида не смотрела – она тактично отвернулась и принялась изучать столичные улицы, по которым они проезжали. Стук колёс успокаивал, в голове билось: «Бедное дитя!» и почему-то очень хотелось заплакать самой. Не то от сочувствия, не то от облегчения: у неё в жизни всё не так, как у бедных братьев, и никогда так не будет.

– Спасибо, миледи, – сказал, наконец, Джек. Его голос звучал глухо и прерывисто.

– Обращайтесь, – отозвалась Фрида. – Куда вас отвезти?

Джек замялся. Фрида повернулась к нему: полукровка сидел, неудобно изогнувшись, а его брат прятал лицо у него на груди и вздрагивал.

– В Тайную полицию, миледи, – сказал, наконец, Джек.

– Вы там живёте? – удивилась Фрида.

– Последние несколько лет, – кивнул Джек. – Спасибо, миледи…

– В этих клетках? То есть камерах. Как заключённые? – Фрида живо вспомнила, как буквально вчера осматривала «эти клетки» вместе с пылающим от недовольства Цеветом. – Нет, мистер Джек, вы переезжаете. Пока поживёте у нас в особняке. Граф Цевет заверил меня, что найдёт жильё всем полукровкам, но в течение месяца, не раньше. К сожалению, я никак не могу ускорить этот процесс, и мне не кажется, что вашему брату понравится в подземелье Тайной полиции. Не отказывайтесь от моего гостеприимства. Пожалуйста.

– Миледи, – тихо сказал Джек. – Как я вам отплачу?

Фрида улыбнулась.

– Полагаю, что никак. И вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что мне от вас что-то нужно.

– Но… миледи… простите, так не бывает…

Фрида случайно бросила взгляд на Ричарда: тот смотрел на Джека с сочувствием. Интересно, он спрашивал Эша о том же, когда фейри его спас?

– Если ты думаешь, что раз я родилась в высшем обществе, – сказала она по-фейрийски, и Джон, прячущийся за братом, вздрогнул и поднял голову, – то я не понимаю, как легко могла бы оказаться на твоём месте, ты сильно заблуждаешься. Джек, мы закроем эту тему сейчас же, или мне потом стыдно будет посмотреть в глаза моему отцу на «той стороне». Он учил меня не бросать людей в беде.

– Кто твой отец? – быстро спросил Джон, перебив собравшегося было ответить брата.

Фрида улыбнулась ему.

– Лесной король.

Джон вытаращил на неё глаза, а Джек, покосившись на брата, со вздохом ответил на человеческом:

– Как пожелаете, миледи. Но я буду помнить, что я в долгу перед вами.

– Как хотите. – Фрида снова повернулась к окну.

Но тут Джон, всё ещё смотрящий на неё, воскликнул по-фейрийски:

– Ты Ласточка! Ты же Ласточка? – и с неподдельным восхищением добавил: – Я видел, как ты танцуешь! Это просто… просто…

Фрида обернулась и не смогла сдержать улыбки.

– Спасибо.

Мальчик преданно уставился на неё в ответ, как фанат при встрече с кумиром, а Джек смущённо пробормотал:

– Джон, веди себя приличнее.

Фрида усмехнулась.

– Миледи, – нарушил потом тишину Джек. – Простите меня, пожалуйста. Я… дурно о вас думал.

Фрида кивнула.

– Я знаю. И вы очень ошибаетесь, если думаете, что меня волнует ваше мнение обо мне.

Джек опустил взгляд.

– Конечно. Но… всё же… простите меня. Никому никогда не было до нас дела. Вы, быть может, не знаете…

Фрида вспомнила, как что-то такое же рассказывал ей Грэгори. Грэг… скрипка, полупрозрачная фигура, которую уносит ветер. Крик «Фрида!» Протянутые к ней руки… Чьи?..

Фрида отмахнулась от сумбурных мыслей.

– Знаю. Спасибо, мистер Джек. Я понимаю. Простите мою резкость, я просто устала.

Джек пробормотал что-то вежливое и крепче прижал к себе брата.

Дома Фрида приказала приготовить комнату (одну, Джон не хотел расставаться с братом) её гостям, отправила записку в Тайную полицию (Полисмены наверняка спасибо ей скажут за ложный вызов. Но что поделаешь, они могли оказаться очень ей нужны), выпила шоколаду, подвинула с одеяла спящую без задних ног болонку и легла досыпать.

Утром она, Ричард и братья Ноланы завтракали в саду. Фрида выспалась, чувствовала себя прекрасно и была настроена очень благодушно. Конечно, Джек ей не нравился ещё с того памятного разговора в Виндзор-холле (а ещё Фрида помнила, как он подсматривал её танец!), зато его брат был очень милым. Отмытый от косметики и прилично одетый он оказался так чарующе красив, особенно, когда улыбался (а улыбался он часто – застенчивая, робкая улыбка, от которой таяли горничные). Все полукровки так или иначе красивы, но Джон был исключительно хорош. И также исключительно хорошо воспитан.

А ещё он обожал танцы, а это была вторая после лингвистики любимая тема Фриды. Так что к третьей перемене блюд герцогиня уже сама рвалась показать балетные па, модные на юге Конфедерации (а там, как известно, лучшие в мире танцоры). Для удобства они периодически переходили на фейрийский – и, соответственно, на «ты». Фрида наслаждалась.

К десерту ей принесли письмо от графа Цевета – с очень сдержанной просьбой иметь совесть и не вызывать больше его людей в неурочное время по пустякам. Фрида хмыкнула, сложила письмо и отдала предупредительному лакею.

– Мистер Джек, граф Цевет напоминает, что ждёт вас сегодня вечером к себе.

Полукровка помрачнел. Улыбка сползла с лица Джона, мальчик вздрогнул.

– Вы ему должны что-нибудь? – продолжила Фрида.

– Он мне платит, – ровно ответил Джек.

Фрида кивнула.

– И вряд ли очень щедро. Мистер Джек, а вы не хотите поработать на меня? Плачу в десять раз больше, чем граф.

Полукровки уставились на неё в немом изумлении.

– Видите ли, – продолжала Фрида. – В моём доме творится демоны знают что. Сначала погиб мой супруг. Потом, как вы наверняка помните, убили мою камеристку. А после переезда в столицу в моей спальне возник вдруг огненный фейри, притворился моим покойным мужем и потребовал отдать отцовский амулет.

– Вы отдали? – быстро спросил Джек.

Фрида усмехнулась.

– Отдала. Отцу, ещё месяц назад. Амулету такой силы не место в мире людей, у нас тут с магией и так всё не слава богу. А фейри я подарила мешочек железной пыли и пару клинков в грудь. Между прочим, это его не остановило. Он разбил мне зеркало, испортил пару ценных книг, а также паркет в коридоре и настенные панели. В общем, жутко свинячил. Если бы не Ричард, боюсь, он бы весь дом разгромил. Это было, кажется, меньше недели назад. Я не понимаю, что происходит, но, знаете ли, как-то неуютно с тех пор. Вам приходилось расследовать что-нибудь подобное у Цевета?

Джек помолчал.

– Миледи, вы не единственная, кто страдает от фейри. Я не знаю, что происходит, но во многих знатных семействах начались… проблемы.

– Вроде заколдованных красивых девушек? – спросила Фрида, вспомнив несчастную Генриетту Бальмор.

– Не только. В начале июня, когда ещё был жив ваш муж, по стране прокатилась волна… краж. Забрали детей, только у благородных. В основном, мальчиков. Герцог Виндзор ездил с расследованием, насколько мне известно, но безуспешно.

– Расследования никогда не были коньком моего мужа, – кивнула Фрида. – Как и моим. Зачем кому-то это делать? Фейри не желают больше иметь дела с людьми. К тому же, договор… – Она замолчала. – Нет, не понимаю.

– Миледи, граф Цевет был уверен, что виноваты полукровки, – сказал тогда Джек.

Фрида усмехнулась.

– Ну а кто же ещё!

– Ваш муж был с ним согласен, миледи.

– Не сомневаюсь. Эш был «высокого» мнения о полукровках и людях вообще.

– Он был добрый, – тихо вставил Ричард.

Фрида улыбнулась ему.

– Конечно. К вам. И – позже – ко мне. Легче всего обвинить полукровок. У нас есть магия и, конечно, мотив – с нами обращаются хуже, чем с беженцами-нелегалами.

– И всё же, госпожа, Туманный злодей был полукровкой, – заметил Ричард.

Фрида откинулась на спинку кресла.

– Он был сумасшедшим, – добавил Джек. – Всё, что он делал, было бессмысленно, у него никогда бы не вышло…

– Он был моим другом, и он умер, поэтому прошу, довольно! – приказала Фрида. – И, возвращаясь к моей… проблеме, в моём доме нет полукровок. Кроме нас с вами, господа. Мой муж позаботился, чтобы полукровки обходили семейство Виндзоров стороной.

Повисла тишина, которую снова перебила Фрида:

– Итак, мистер Джек, вы мне поможете?

– Я перед вами в долгу, – ответил полукровка. – К тому же десятикратная оплата, миледи…

Договорить он не смог – Ричард вдруг толкнул кресло герцогини и бросился на неё сверху. И – Фрида удивиться не успела – прогремел выстрел.

Фрида вскрикнула. На мгновение заложило уши – стреляли где-то совсем рядом. А после наступила звенящая, жуткая тишина.

Пару мгновений спустя Ричард скатился с неё и осторожно поднялся, оглядываясь. Фрида, выпрямляясь, краем глаза видела, как он вытянул вперёд руку – и ближайшие кусты роз заледенели. А потом её взгляд упал на Джека – полукровка лежал на полу, прижимая правую руку к груди, на которой расплывалась кровавое пятно. Остекленевшими глазами маг графа Цевета смотрел на серое столичное небо.

– Боги! – вскрикнула Фрида, бросаясь к полукровке. – Джек! Врача! Немедленно!

Но пары мгновений ей и самой хватило понять, что врач не понадобится. Джек не дышал.

– Боги, – прошептала Фрида. – Джон, не смотрите! Джон?

Она обернулась: мальчика трясло. Глаза закатились, на щеках высыхали слёзы, и кожа была бледной до синевы.

– Джон? – прошептала Фрида. И отшатнулась. – Боги, одержимый!

У полукровок действительно была разная… специализация, как выражался граф Цевет. Фрида танцевала, Грэгори прекрасно играл на любых музыкальных инструментах… Но кроме танцоров и музыкантов от рыцарей-фейри иногда (редко, но случалось) рождались воины. В мире людей они могли стать прекрасными телохранителями или наёмными убийцами, как повезёт – у них имелся природный талант. Это была одна его грань. Другая проявлялась при сильном потрясении – полукровки превращались в одержимых. И, если Фрида или тот же Грэгори были сравнительно безопасны – музыкой и танцем никого не убьёшь (впрочем, в случае с Фридой варианты были), то одержимый воин разрушал всё, что видел.

Успокаивать было бесполезно. Фрида, понимая, как она беззащитна (её амулеты точно не справятся), добежала до дома, захлопнула прямо перед слугами дверь и, оставшись в саду, закричала:

– Ричард!

И тогда сад накрыло.

Воздух почернел, завыл, завизжал – в нём слышалось рыдание, уже совсем не похожее на человеческое. Затрясся дом, зазвенели стёкла, взлетели и затанцевали хаотичный танец цветы и деревья…

Потом дверь за Фридой открылась, и герцогиню втолкнул в дом Ричард.

– Никому не выходить! – рявкнул он и что-то прошептал.

Звуки умерли. Снаружи по-прежнему бесчинствовал ураган, но дверь больше не тряслась, и стёкла не грозились разбиться.

– А что происходит? – поинтересовалась, заходя в комнату, экономка. Посмотрела в окно и взвизгнула: – Мамочки!

– Его надо остановить! – выдохнула Фрида. – Ричард!

– Я не могу, госпожа, – просто ответил бывший камердинер. – Я могу не пускать его внутрь. Но и только.

– Но он же… Он же сейчас в город полетит! – вскрикнула Фрида.

– Может быть, и нет, – протянул Ричард, но за окном уже светлело. А потом чёрный вихрь, сверкая молнией, бросил разрушенный сад и действительно скакнул в небо.

– Он весь город разнесёт, – прошептала Фрида.

– Госпожа, вы ничего не можете сделать, – спокойно сказал ей Ричард.

– Вы хоть представляете, скольких он убьёт?!

– Миледи, прошу вас, успокойтесь. – Дикон потянулся к ней. – Вы ничего не можете сделать, и я тоже.

Фрида отшатнулась.

– Не трогайте меня!

– Госпожа!

Не обращая на него внимания, Фрида бросилась в коридор. За ней, конечно, побежал Ричард, потом слуги… Фрида закрыла дверь своей комнаты перед носом камердинера и принялась раскидывать по полу свои шкатулки с зельями и магическими ингредиентами. Ричард, похоже, затаился под дверью. Слуги метались по дому, пытаясь понять, что происходит, звать полицию или нет, и не опасно ли выходить из дому.

Фрида потрошила теперь гримуары. Нигде, ничего… Мальчишка разрушит полгорода, не дай бог убьёт кого-нибудь важного, им потом всем не жить! Обессилит где-нибудь, упадёт без сознания, и его тоже убьют! Боги, ну не может же быть, чтобы ничего нельзя было сделать!..

Потом её взгляд упал на скрипку Грэгори. Фрида замерла…

И, схватив скрипку, бросилась к двери.

Ричард действительно ждал снаружи. Фрида сунула ему футляр и приказала:

– Везите меня к Цевету.

– Госпожа, на улице опасно.

– Я приказываю!

Ричард спокойно посмотрел на неё.

– Нет, госпожа. Это опасно.

Фрида окинула его яростным взглядом

– Как вы смеете!

– Простите, госпожа.

«Мерзавец!» – в отчаянии подумала Фрида. Вдохнула, резко выдохнула, успокаиваясь.

– Ричард, вы должны меня защищать. Я понимаю. Представьте, что станет со мной, когда император отменит свой приказ насчёт полукровок, а несчастного Джона застрелят, как его брата, и половина города будет лежать в руинах. Я же могла им помочь. Я расстроюсь. Сильно. Вы снова вызовете моего отца?

Ричард моргнул.

– Госпожа, простите, но чем вы поможете? Вы… слабая колдунья, вы же знаете.

– Я буду танцевать. Вы подержите на это время вокруг меня защиту, мальчик успокоится, и всё будет хорошо. Давайте же, Ричард, мы теряем время.

Дикон помолчал немного, потом быстро кивнул.

– Карета сейчас будет готова, миледи.

– К демонам карету, готовьте лошадей!

Ураган танцевал в опасной близости от императорского дворца. Собственно, на данный момент он разрушил Дворцовую площадь, прошёлся по ближайшим магазинам, вырвал пару аллей из Кенсингского парка. Граф Цевет и министр обороны согнали сюда всех полицейских и солдат, каких нашли, быстро убедились, что толку от них никакого: в вихрь стреляли, да, но ему это было как укус комара, если он вообще что-то почувствовал. Когда Фрида, подхлёстывая лошадь, прорвалась через кордоны у дворцовых ворот, Цевет не придумал ничего лучше, как поставить всех имеющихся у него полукровок под дула пистолетов и орать: «Колдуйте!»

Впрочем, ветер теперь орал ещё громче. В воздухе летали обломки мебели, дверей, каменных ограждений и осколки стёкол. Пару раз мимо Фриды пронеслась, резко свернув (спасибо Ричарду), каменная русалка, украшение фонтана Дворцовой площади. Теперь, видимо, бывшего фонтана.

«Боги, – думала Фрида. – Что же это?!»

– Император во дворце, в городе пожар! – ревел какой-то чиновник, мимо которого проскакала Фрида.

– Эвакуируйте!

– Куда?!

– Под землю, кретин!

Всё воспитание с лордов неожиданно стиралось в минуту смертельной опасности. Фрида не стала дослушивать.

– Цевет! – закричала она, придерживая шляпку. – Граф!

Начальник тайной полиции нашёлся быстро.

– Вы-то тут зачем?! – рявкнул он, ловя кобылку Фриды по уздцы. – Немедленно во дворец, здесь опасно!

«А то я слепая», – подумала Фрида.

– Освободите мне площадку футов на пятьсот! Скорее!

– Зачем?!

– Затем! Я знаю, что делать! Ну же!

С Фриды воспитание тоже в такие моменты слетало.

– Вы умеете играть на скрипке? – крикнула герцогиня Цевету. Иначе он бы не услышал, такой вокруг стоял шум.

– Я похож на музыканта?! – рявкнул в ответ граф.

Фрида обернулась.

– Кто-нибудь здесь умеет играть на скрипке?! Мне нужна музыка!

– Сумасшедшая, – сказал кто-то, но под взглядом Фриды все отводили глаза. Фрида надеялась, что хотя бы полукровки… Неужели никто?

– Госпожа, я вам сыграю, – раздался голос Ричарда.

Фрида отрывисто кивнула.

– Чудесно. Всем молчать! Цевет, да прикажите же!

Граф нахмурился, но крикнул в громкоговоритель:

– Молча-а-ать!

Все и правда замолчали: то ли подчиняясь приказу, то ли увидев, как герцогиня раздевается. Фрида буквально сдирала с себя платье и, хвала богам, что оно было утренним, домашним, а значит снималось относительно легко.

– Ричард, играйте!

Последним, что Фрида видела, прежде чем встать в танцевальную позицию: тугой шнур вихря, который разметал ограждения и стремительно нёсся к ней. Потом в уши врезалась музыка, и свет перед глазами померк. Фрида слилась с ветром, пронзила темноту солнцем – она была этим солнцем, и каждым его лучом тоже была она. И она опоясала ураган радугой под слепым дождём и превратилась в рощу Волшебного леса, где была туманом, звала забыться, успокоиться, отдохнуть – ведь на «той стороне», где царит Лесной король, нет врагов, там никто не тронет, там всё хорошо… «Идём, – звала она. – Идём со мной».

Музыка скрипки рассыпалась в воздухе последними аккордами, и Фрида вернулась за дворцовые ворота.

В мёртвой тишине под ясным синим небом, облитый солнцем, перед ней замер Джон, растерянно оглядываясь вокруг. Фрида обернулась: ближе всех, к ней стояли полукровки, и они смотрели на неё так, словно перед ними вдруг возник сам Лесной король и только что сплясал. Удивления в глазах обычных людей – чиновников и полицейских – было в разы меньше.

Джон сделал шаг назад. Пошатнулся. Фрида обернулась, протянула к нему руки.

– Джон, идите сюда, не бойтесь.

Мальчик вскинул на неё растерянный взгляд – вряд ли он хоть что-то помнил – вздохнул и медленно пошёл к ней…

Снова, как в саду дома Виндзоров, в застывшем воздухе прогремел выстрел. Джон вздрогнул и откинулся назад, на спину. Прежде чем обернуться, Фрида успела заметить аккуратную дырочку у него в груди, как раз там, где сердце.

Цевет, всё ещё держа упавшего полукровку на прицеле, стоял рядом.

– Вы! – выдохнула Фрида, чувствуя зарождающуюся ярость. – Вы! Мерзавец! Он был больше не опасен! Вы убийца!

Её схватил Ричард – или она набросилась бы на Цевета на глазах у всех. Схватил, поднял – Фрида помнила, что требовала поставить её на землю и не сметь, не сметь колдовать! Ричард не послушался – Фрида не то потеряла сознание, не то заснула. Ей показалось, что только глаза закрыла.

А когда открыла, голова была тяжёлая, и рядом сидел император, глядя на Фриду как-то странно.

– Не вставай, – сказал он, когда Фрида попыталась хотя бы сесть. Это была не её комната и не её постель. – Тебе нельзя волноваться, Фрида, зачем ты так?

Фрида проигнорировала фривольное «ты» и, щурясь, огляделась. Голова гудела, в ушах звенело, голос императора звучал как сквозь вату.

– Где… Где я?

– Во дворце, в одном из гостевых покоев. – Генрих замялся. – В покое императрицы, если быть точным. Твоя будущая спальня.

Фрида удивлённо посмотрела на него.

– Её, конечно, обставят так, как ты пожелаешь, – император отвёл взгляд. – Всё, что захочешь…

– Где Ричард? – перебила Фрида.

– В подземелье колдует, насколько я знаю, – ответил император. – Фрида, пожалуйста, ляг.

Фрида легла и уставилась на незнакомую вышивку балдахина – короны, какие-то линии, герб…

– Джон…

– Кто?

Фрида встретилась с Генрихом взглядом, и император вздохнул.

– О. Тот полукровка. Фрида…

– Не отменяйте приказ, – прошептала Фрида. – Пожалуйста…

Император тихо рассмеялся.

– Ты спасла меня. Ты спасла весь город, если верить Цевету. Конечно, граф требует, чтобы я загнал всех полукровок обратно в подземелье – разве что, кроме тебя. Я не стану.

Фрида, хмурясь, посмотрела на него.

– Правда? По…чему?

– Фрида… Эш тоже видел, как ты танцуешь?

– Что? А… Да. Но…

– Тогда я понимаю его такую неожиданную влюблённость. Фрида, мне физически больно тебе отказывать. Что ты сделала со мной?

Фрида снова села и уставилась на императора.

– Нет… На вас нет приворота! Я не могла…

– Я знаю, – усмехнулся Его Величество. – Первым делом я это проверил. Маги Цевета все так и сказали. Ты просто… Ты не видела со стороны, что ты, когда танцуешь… Я видел тогда, и сегодня…

Фрида только вяло удивилась: император тоже был где-то в этом хаосе? Как же ещё он мог видеть?..

– Пожалуйста, только не говорите, что вы в меня вдруг влюбились, – попросила она.

Его Величество улыбнулся.

– Нет. Кажется, нет… Но я вижу тебя теперь, как… Чудо… Эш, быть может, мог справиться с этим, но я всего лишь человек…

– Пожалуйста, замолчите.

Император послушался. Фрида растерянно посмотрела на него, потом откинулась на подушки.

– Что теперь будет со мной? Все знают, кто я.

– Ты моя невеста, – ответил Генрих. – Никто тебя не тронет, Фрида, пожалуйста, не бойся. Объявим, что тебе каким-нибудь образом передалась магия мужа. Ты же беременна его сыном. Поверят, куда они денутся. А Цевет и так всё понял. И полукровок твоих никто не тронет. Всё будет хорошо…

Фрида поморщилась.

– Позовите Ричарда. Пожалуйста.

– Фрида, зачем…

– Пожалуйста!

Ричард пришёл очень быстро – и тут же сел на кровать рядом с Фридой, обнял госпожу. Фрида прижалась к нему и прошептала императору:

– Умоляю, уйдите.

Гених ушёл – выглядел он растерянным и несчастным. Фрида уткнулась в грудь Дикона и разревелась, как девчонка. При нём ей плакать было не так стыдно, а одной оставаться невыносимо.

Ричард молчал. Фрида рыдала в голос и, кажется, заснула так же, в его объятьях. Боги, как же ей хотелось, чтобы Эш был сейчас рядом! Он бы всё исправил, он бы смог…

На следующее утро на дворцовом кладбище прошли похороны. Несли два одинаковых гроба, попрощаться пришли только полукровки – семьи у братьев Ноланов не было, друзей тоже. Фрида стояла в отдалении, поддерживаемая Ричардом. Он держал зонт – шёл тихий грустный дождь. Когда жрец прочёл молитву, на церемонию вдруг явился император – в маске, инкогнито, но все его, конечно, узнали.

С ним пришли гвардейцы, хмурый граф Цевет и кто-то из советников. Фрида оглянулась один раз, потом отпустила Ричарда, подошла к открытой могиле и отпустила в воздух два совиных пера. Они вспыхнули в воздухе и осыпались на гробы пеплом.

Медленно, один за другим подходили к могиле другие полукровки, также с перьями, и очень скоро гробы были скрыты под слоем пепла. Гробовщики удивлённо косились на это, но молчали.

Жрец, словно так и нужно, дождался последнего пера и отдал распоряжение закапывать. Фрида закрыла глаза – слёз снова не было. Зря, всё зря. Она же хотела помочь – и вот, что получилось…

– Фрида, вы в порядке? – при других император по-прежнему обращался к ней на «вы».

– Да, Ваше Величество, – смиренно ответила Фрида. – Благодарю, что пришли.

Генрих кивнул и предложил ей руку.

– Пойдёмте.

– Да, благодарю…

– Госпожа, – позвал Ричард.

Фрида оглянулась: полукровки смотрели на неё. Фрида молча встретила их взгляды. Всё она знала: между ними здесь стена, а, похоже, и на «той стороне» теперь станет так же. Будь она хоть трижды дочерью Лесного короля, ей не простят ни высокого положения в мире людей, ни богатой сытой жизни. Что бы она ни делала – да и разве ради них всё это? «Я должна, – думала Фрида. – Только поэтому. Меня не волнует, что они обо мне думают. Пусть»

А потом, один за другим, полукровки – эти мокнущие под дождём красивые девушки и юноши, дети фейри, волшебники – поклонились. По-фейрийски, так, как кланялись на «той стороне» Лесному королю.

Фрида, остолбенев, смотрела на них.

– По-моему, они вам благодарны, леди Фрида, – совершенно светским тоном сказал император. – Я прав, из вас получится прекрасная императрица, вы умеете внушать любовь. Идёмте же, нас ждёт завтрак. Нужно помянуть бедняг, вы не находите?

Фрида успела только кивнуть, а потом император увлёк её прочь от могилы, к воротам кладбища.

– Люди как люди, – сказал вдруг Его Величество, неся над Фридой зонт, прямо как образцовый кавалер. – Только что колдуют. Когда убивают их братьев, расстраиваются. Даже человечней нас, быть может. Я, например, не расстроился, когда убили моего брата. Впрочем, он не стал бы вытаскивать меня из борделя. Кстати, дьявольское место этот «Чёрный лебедь», я его закрыл. Вы же не против, миледи?

Фрида дышала глубоко и словно заново слышала, как вчера играл на скрипке Ричард. Грэг научил её слушать музыку, и в его игре всегда была любовь и восхищение. У Ричарда – желание помочь. «Нужно будет попросить его ещё раз сыграть, – подумала Фрида и вспомнила скетчи со своим изображением. – Не такой уж он и сухарь, этот Ричард. Почему я вбила себе в голову, что он должен любить меня, как Эша? Для него не будет другого хозяина, и это нормально. Я не справедлива к нему…»

– Миледи, о чём вы думаете?

– Да так, Ваше Величество, чепуха, недостойная вас. Вы говорили…

– О борделе, который вы вчера посетили, миледи. Мне пришлось лично вырезать статьи о вас из всех газет.

– О, прямо-таки лично?

– Почти. Так что вы о нём думаете?

– О борделе? Дьявольское место.

– Вот и я о том же…

Шелестел дождь, стучал по зонту, и воздух дышал свежестью. Фрида вдохнула его полной грудью и вдруг подумала: а может, всё ещё будет хорошо? Может, эти похороны последние? Хватит трагедий, хватит!

Нужно просто жить дальше, как можешь, и чтобы стыдно не было. И всё как-нибудь образуется.

– У вас очень красивая улыбка, миледи.

– Благодарю, Ваше Величество.

– Когда-нибудь вы будете улыбаться так мне, моя дорогая.

Фрида фыркнула.

– Посмотрим, Ваше Величество.