Текст книги "Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)"
Автор книги: Мария Моравинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)
– Что-то ещё? – буркнула она. Пересилив себя, я пожала плечами и изобразила непринужденную улыбку:
– Нет… Нет, всё в порядке.
Она долго смотрела мне вслед, пока я уходила вниз по улице.
Этот взгляд, ощупывающий, насторожённый и недоверчивый я постоянно встречала на улицах Бёрка.
Из своей комнаты я выскользнула рано утром, когда рассвет только-только разогнал ночную мглу. Острейшее нетерпение гнало меня прочь. Мне впервые удалось уснуть. Пусть ненадолго, пусть сон выдался не очень спокойным – где-то в тёмных глубинах бродили, порыкивая, невидимые чудища, но они больше не пытались приблизиться ко мне.
Все мои мысли теперь крутились вокруг одного.
Третья веха.
Последний рубеж, отделяющий меня от Призрака.
Пытаясь справиться с возбуждением, брызжущим через край сознания, я бесцельно бродила по Бёрку, гладила бродячих кошек, поддразнивала эккцетов, попискивающих из ветвей придорожного кустарника, и заходила в лавки, распахивающиеся навстречу новому дню.
Когда утренняя роса спала, а воздух потеплел, дорога вывела за пределы города на пустынную косу из серого песка, усыпанного галькой. Из него, как скрюченные от старости пальцы, торчали чёрные коряги. Я побрела прочь от Бёрка, перешагивая через них и уворачиваясь от сухих веток, цепляющихся за юбку. Песок захлёстывал лодыжки, подошвы сапог скользили по мокрой от солёных брызг гальке. Я быстро сдалась, присев прямо около полосы прибоя, и уставилась на море. Серо-зелёные волны мерно шумели, ласково гладя берег и выбрасывая под ноги длинные бурые косы водорослей. Высоко в небе плакали чайки, а по правую руку виднелись белые и серые лоскутки парусов рыбацких лодок. Глядя на необъятную водную ширь, распростёршуюся под куполом неба, таким высоким, что дух захватывало, я почувствовала себя не больше песчинки, затерянной на бесконечном пляже мироздания. Что изменится от того, если ветер перенесёт песчинку на другое место? Поменяются ли местами солнце и луна? Вздрогнут ли боги? Разумеется, нет.
Волны продолжали отбивать свой непрерывный ритм. Вперёд-назад. Вперёд-назад. Вперёд-назад.
Почувствовав, как возбуждение постепенно сходит на нет, а в мыслях появляется ясность, я растянулась на песке, устремив глаза в небо. Высоко над горизонтом величественно плыло облако, похожее на тучного краба. Зацепившись за него взглядом, я вернулась мыслями в минувшую ночь.
Третья веха.
Самым сложным стало заставить себя прикоснуться к каменной флейте. Розовая слизь подсохла и превратилась в коричневую коросту, отдирать которую оказалось занятием не из лёгких. Острые хлопья впивались в кожу и застревали глубоко под ногтями, но я справилась.
Отмыв флейту в лохани, я присела на кровать, положила на колени Камень, поднесла инструмент к губам и подула в него изо всех сил. Флейта издала тихую трель, в которой стремительно сменяли друг друга приглушенный сип, посвистывание соловья, стрекотание цикады и хохот алого шакала. И Камень засветился. То неотчётливо, словно внутри притаился крохотный светлячок, то разгораясь ярче, пульсируя в такт звукам флейты. Я утонула в бешеном восторге и принялась терзать каменный инструмент, вновь и вновь вглядываясь в беспорядочное мерцание Камня, пока не поняла, что всё тщетно.
Эти вспышки ничего не значили. Никакой системы, никакой подсказки, просто ярко-жёлтый свет, вырывающийся из недр первой вехи. Разочарование было таким же сильным, как и первоначальный безумный энтузиазм, однако я не собиралась опускать руки. К тому же, драконопоклонники не обманули.
Две вехи послушно указали на третью.
Теперь я не сомневалась: всё, что мне нужно – правильная мелодия.
Только где её найти?
– Где её найти? – тихо повторила я, прикрывая глаза.
Дорога, что привела в Бёрк, оборвалась в бездонную пропасть. Над ней никто не догадался повесить мост. Похоже, всё придется начинать заново с той единственной разницей, что в начале пути на руках имелось совершенно ясное направление. Камень смиренно ожидал в Ранаханне, погребённый под грудами калифского золота, готовый столетиями ждать того, кого приведёт неуёмное желание найти Призрак.
Ранаханн…
Я слабо улыбнулась.
Какую же песенку я напевала тогда, ночью, стоя на балконе и любуясь на сад?
Ах, да, вспомнила. Про моряка, что смиренно сидит на самом краю света, оберегая теплящийся в маяке огонь. Он ждёт, что на краю горизонта появится корабль, ищущий приюта.
Берег залила мощная волна, замочив подол юбки. Всё вокруг утонуло в ласковом солнечном тепле и аромате гайаты. Перед внутренним взором вспыхнула яркая молния, и я резко открыла глаза.
Я поняла, где нужно начинать поиски третьей вехи.
***
Эйфория от догадки полностью захватила меня. Страхи померкли, поглощенные густой дымкой радостного возбуждения. Я запрокинула руки за голову и потянулась до сладкого хруста в костях, ощущая мощный прилив сил. Захотелось вскочить и немедленно броситься в путь.
“А что, если это ошибка?”
Меня пробрал озноб. Эйфория начала рассеиваться, а новые вопросы сами собой всплывали в мозгу.
“Если это ложный путь?”
“Тупик?”
“Вдруг догадка насчёт третьей вехи неверна?”
– Хватит! – прошипела я, прижимая ладони к ушам: показалось, что в голову ворвались мириады стрекочущих голосов, атакующих безжалостными вопросами. Их хор становился громче и громче, пока не превратился в какофонию, поглотившую все остальные звуки.
– Хватит! – повторила я уже не так уверенно и не услышала собственного голоса. Тогда я попыталась сосредоточиться на другом.
Отвлекись, Мелиан. Не поддавайся панике. Риск, конечно, есть, но ты с самого начала ходишь по острию лезвия, так неужели не справишься с любой трудностью?
Думать об этом было тяжело. Возникло ощущение, что я пытаюсь кричать с плотно сжатыми губами, пытаясь пробиться сквозь разноголосицу в голове. Сначала все попытки проваливались, а от бесполезных усилий только разболелась голова. От этого тело наполнила злость, щекочущими ручейками растекшаяся по мышцам. Я стиснула зубы и полностью отрешилась от всего, сосредоточившись на цели.
Тонкий луч света будто пронизал разум изнутри, и стрекочущие голоса отступили, постепенно растворяясь во мраке. Боль утихла, позволив мне откинуться на спину и удовлетворенно вздохнуть. Злость и растерянность уступили место решимости. Теперь не осталось сомнений ни в своих силах, ни в правильности выбранного пути. У меня всё получится. Всё непременно получится, ведь по-другому и быть не может!
– Как думаешь, Кошка, что здесь забыл святоша?
Голос Коннара, прозвучавший совсем рядом, нарушил стройный ход мыслей, но ему не удалось сбить мой настрой. Я мягко улыбнулась и тихо ответила, не открывая глаз:
– Не имею никакого понятия, капитан. Почему тебя это заинтересовало именно сейчас?
По правую руку от меня заскрипел песок. Я села и повернула голову: северянин присел рядом. Положив руки на согнутые в коленях ноги, он, прищурившись, наблюдал за зеленоватыми волнами.
– Просто пришло в голову, – признался он. – В этом городишке нет ничего, кроме рыбы и камней. Пусть меня разорвет тайгор, если здесь можно найти храмовников Лиара!
– Меня это совершенно не волнует, – небрежно призналась я. – Если хочешь, можешь вернуться на досуге в монастырь и порасспрашивать тех, кто там остался.
В ответ Коннар фыркнул не то с презрением, не то с раздражением. Некоторое время мы молчали, сосредоточенно разглядывая бурые ленты водорослей, извивающихся в желтовато-белой пене.
– Как ты меня нашел, капитан? – задала я первый пришедший на ум вопрос. Наёмник хмыкнул и подкинул на ладони небольшой плоский камушек.
– Это было нетрудно. Хозяин постоялого двора так удивился тому, что ты покинула свою комнату, что решил поделиться этим со мной.
Камушек с плеском пересчитал горбинки волн и ушёл под воду с печальным всхлипом. Северянин проследил за ним и повернулся ко мне.
– Ну, а найти твои следы – дело нехитрое. Эта дыра не такая уж и большая, а её жители – не такие уж и неразговорчивые.
Я выразительно посмотрела на бугры его мускулов. Коннар взял другой камень.
– Значит, с затворничеством покончено? – уточнил он, запуская его вслед за первым.
Я примиряюще улыбнулась:
– Пожалуй, да. Устала от долгого сидения взаперти и решила, что пришло время продолжать путь…
– Э, нет, Кошка! – перебил меня северянин. – Перед отправлением ты объяснишь мне то, что происходит, хоть немного! Надоело чувствовать себя телком, которого ведут на бойню с завязанными глазами!
Я успокаивающе подняла ладони и кротко промурлыкала:
– Успокойся, капитан! Именно это я и хотела сказать. Я тоже считаю, что пришло время нам с тобой поговорить по душам.
Коннар смерил меня недоверчивым взглядом и кивнул:
– Приступай.
Я усмехнулась и повела рукой вокруг себя:
– Трудно выбрать более неподходящее место и время для разговора, капитан.
– И что же ты считаешь более подходящим местом? – вкрадчиво спросил Коннар. Я склонила голову набок и как ни в чём не бывало ответила:
– Моя комната. Я буду ожидать тебя там на закате.
***
Последние лучи солнца окрасили комнату в цвет раскалённых углей. Из приоткрытого окна пахнуло дымом: Бёрк снова расцветал десятками костров. Этот запах поглотил даже благоухание ночных цветов, раскрывающихся с появлением первых звёзд.
Коннар плотно прикрыл дверь за спиной и посмотрел на меня так, словно увидел в первый раз.
– Что такое, капитан? – невинно спросила я. – Неужели испугался, что не дождусь?
– Мне кажется, что даже самим богам Амальганны неведомо, что творится на уме у одной золотоглазой ведьмы, – хмыкнул северянин, беззастенчиво оглядывая меня с ног до головы. Я смело выдержала его взгляд и кокетливо расправила длинную юбку травянисто-зелёного платья, купленного этим утром.
Надеюсь, он не заметил, как дрожат мои руки.
Некоторые решения даются не очень легко.
– Присаживайся, капитан, – улыбнулась я, делая приглашающий жест вглубь комнаты. – Разговор нам предстоит долгий.
Коннар без лишних слов пересёк помещение и опустился на кровать, поджав ноги по ранаханнскому обычаю и не сводя с меня испытующего взгляда.
– Что с тобой случилось, Кошка? – ухмыльнулся он. – Никогда не поверю, что ты можешь вот так вот запросто впустить меня к себе, ничего не замышляя.
Я пожала плечами.
– Сказала же, что нам требуется подходящее место для обстоятельного разговора.
Коннар прищурился, наблюдая за тем, как я беру с прикроватного столика две небольшие глиняные бутылки.
– Что там?
– Ирли-лэй. Подумала, что он не помешает. Но сначала – к делу.
Северянин принял из моих рук напиток. Я принялась расхаживать взад-вперёд, размышляя, с чего бы начать разговор. Коннар невольно пришёл на помощь.
– Ты сказала, что догадываешься о том, что творилось в монастыре, – подсказал он. Я с благодарностью посмотрела на него.
– Верно. Это только догадки, хоть я и чувствую, что они недалеки от истины. Думаю, всё дело в воде!
Коннар вздернул бровь.
– В воде?
– Ну, да. Помнишь, я рассказывала о ночном посетителе, который явился к Генару за водой из бассейна? Тогда он сказал, что она опасна. Помнишь, что произошло на следующий день?
– Святоша решил угостить всех какой-то водой, – задумчиво пробормотал Коннар. Его глаза слегка затуманились, будто обратившись к чему-то, не видимому для меня. Я кивнула:
– Да, Генар устроил преждевременное причастие. Мне даже пришлось набрать её в рот, чтобы отвести от себя подозрение. Тогда я ещё не догадывалась, чем это может быть чревато. Только потом увидела, что случилось с настоятелем, упавшим в бассейн!
Коннар дёрнул плечом.
– Шар’ракх! – вполголоса выругался он. – От роду не видел такой мерзости.
Я печально вздохнула.
– То же самое произошло и с другими паломниками, которые пили воду. Мне кажется, что, попав внутрь, она что-то делает с телом, отчего оно превращается… Не знаю, в кисель, что ли? Сползает с костей, одним словом. Похоже, я всё же случайно сделала небольшой глоток. Наверное, чем больше пьёшь, тем быстрее это происходит. Ещё повезло, что я просто не могла стоять какое-то время, не то, что…
Я вспомнила мёртвого Джолана и грустно умолкла. Коннар скривился и брезгливо сплюнул в угол комнаты.
– Зачем ему это было нужно?
Я пожала плечами:
– Генар уже не расскажет, хотя, думаю, причина всё та же: “испытание верности Лиару”, “жажда милости Лиара” и прочий хэллев бред!
Наёмник промолчал, мрачно вертя в руках бутыль с ирли-лэем. Я мерила шагами комнату, продолжая говорить и чувствуя, что остановиться уже не в силах:
– Догадываюсь, что такая участь постигала всех паломников, которые приходили в Лит-ди-Лиар. Даже знаю, как он избавлялся от трупов.
Я задохнулась от отвращения и ответила на немой вопрос северянина:
– Колодец, куда я спускалась. Там, внизу груда костей, оставшихся от старых хозяев. Мне кажется, что, если покопаться, можно легко отыскать и свежие, сброшенные туда сравнительно недавно. Их заливает слизь, мерзкая розовая слизь, как та, осталась от настоятеля Генара!
Приступ тошноты оборвал меня на полуслове. Я часто и глубоко задышала. Коннар угрюмо уставился в пол.
– Надеюсь, святоша попал к демонам, – жёстко сказал он. – И давно ты обо всём догадалась?
Я слабо улыбнулась:
– Три дня провела в размышлениях.
– А что ты искала в монастыре? – вдруг спросил северянин, дав понять, что хочет уйти от неприятной темы.
Нельзя сказать, что наши желания не совпадали.
– Пока ещё не время об этом говорить, – мягко сказала я. – Но оно того стоило. То, что я там нашла, указало дорогу дальше.
– И куда же она ведёт? – нетерпеливо спросил Коннар. Его лицо выражало досаду, смешанную с предвкушением. Я помолчала немного, успокаивая заходящееся в нервном стуке сердце, и нарочито спокойно ответила:
– Мы возвращаемся в Корниэлль.
Черты северянина исказило огромное разочарование.
– Какого Хэлля ты там забыла?!
– Нужно вновь посетить Корниэлльскую библиотеку, – невозмутимо ответила я. – Хочу проверить кое-какие догадки. После этого продолжим путь.
– Пусть тебя демоны раздерут, Кошка, с твоими капризами… – в ярости начал северянин, но я опустилась напротив и подняла бутыль ирли-лэя:
– Давай не будем ссориться, капитан! Завтра предстоит тяжелый день, поэтому сейчас лучше выпить и расслабиться.
Тёмные глаза наёмника сузились. Не говоря ни слова, он одним махом скрутил тяжёлую пробку и отхлебнул шипящий напиток. Я последовала его примеру. Один глоток ароматной жидкости немного успокоил меня и подарил возможность собраться с силами перед тем, что должно произойти.
Отступать уже поздно. Я приняла это решение. Оно далось нелегко, но было бесповоротным. Все же бывший капитан ранаханнской гвардии много для меня сделал.
– Кошка, однажды я сказал, что ты напоминаешь мне Аннику, мою покойную невесту.
Я поперхнулась и закашлялась, потрясённо глядя на Коннара. Он смотрел на меня так, что не оставалось делать ничего, кроме как кивнуть.
– Я ошибался, – медленно сказал он. – Теперь я понимаю, что ты больше похожа на мою мать.
Он сделал ещё глоток лэя и поднял руку, предупреждая вопросы.
– Она была жрицей храма Огня с Жёлтых островов(194). Отец привез её оттуда вместе с другими пленницами и храмовыми сокровищами после налёта.
– Твой отец промышлял разбойничаньем? – усмехнулась я. Чёрные брови Коннара сшиблись на переносице.
– Не смей так о нём говорить! – прорычал он с такой яростью, что я невольно отодвинулась подальше. – Это была честная битва. Не его вина, что защитники храма такие немощные, что не смогли уберечь ни свои ценности, ни своих жриц!
Я пожала плечами, оставшись при своём мнении. Наёмник немного сбавил тон.
– Моя мать была самой красивой и самой непокорной из всех женщин, что встречались отцу. Он поклялся, что сделает её своей, и сдержал обещание.
На его лице заиграла плохо скрываемая улыбка, и он вновь отхлебнул ирли-лэя. Я слушала, затаив дыхание.
– Она не сразу подчинилась ему, но выбирать не приходилось. Потом она полюбила его и одарила девятью прекрасными сыновьями. Я – седьмой.
– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – тихо спросила я, не уточняя, жива ли мать Коннара до сих пор. Северянин осушил бутыль до конца и тряхнул длинными волосами.
– Потому что, когда твоё путешествие закончится, – сказал он тоном, не терпящим возражений, – я увезу тебя с собой. Ты станешь моей женщиной, моей королевой, и подаришь мне прекрасных сыновей и дочерей, таких же золотоглазых, как и ты сама…
Нужный момент настал.
Я покачала головой и придвинулась ближе, мягко закрыв ладонью его рот. Коннар потрясённо умолк. В чёрных глазах мелькнула непривычная для него растерянность.
– Ни слова больше, капитан, – прошептала я, и, отняв руку, прильнула к его губам.
Время остановилось.
Шумно выдохнув, северянин ответил на поцелуй – сначала с недоверием, но потом оно переросло в стремительно крепнущую жадность. Так путник, затерянный в пустыне, приникает к случайно обнаруженному источнику.
Спустя удар сердца я почувствовала руки Коннара на своих плечах. Не прерывая поцелуя, наёмник решительно толкнул меня назад, навис сверху, скользнув ладонью вверх по талии и мягко сжав грудь, нетерпеливо рванул шнуровку на платье и… Бессильно опустился вниз, придавив меня тяжестью своего тела.
Выждав несколько ударов сердца для верности, я осторожно выбралась и поднялась с кровати.
– Прости, капитан, – тихо произнесла я, глядя на неподвижное тело Коннара. Северянин лежал ничком, повернув голову набок. Его глаза были плотно закрыты, а из груди вырывалось размеренное хриплое дыхание.
Настой из листьев бурой гвельды(196), купленный этим же утром у местного знахаря, меня не подвёл.
Зачем я это сделала? Точный ответ скрывался даже от меня самой, но чутье, ещё ни разу не подводившее хозяйку, подсказывало, что я приняла единственно верное решение. Внезапное откровение северянина только подстегнуло меня.
– Прости! – повторила я, хотя прекрасно знала, что Коннар меня не слышит. – Ты оказался не таким уж плохим человеком, как мне казалось поначалу. Я прощаю тебя. Спасибо за всё, что ты сделал для меня, но здесь, в Бёрке, наши пути расходятся. Дальше я пойду одна.
Я затянула шнуровку на платье, подхватила сумку с Камнем и, немного подумав, накинула на плечи куртку Кристиана: ночь обещала быть прохладной.
Взявшись за ручку двери, я обернулась и взглянула на северянина.
В последний раз.
– Прощай. Может быть, я и похожа на твою мать, но не желаю той участи, что досталась ей!
Дверь неслышно закрылась за спиной.
***
– Не боитесь отправляться на ночь глядя, госпожа? – спросил хозяин постоялого двора. Я отрицательно покачала головой и вручила ему три золотых дория.
– Меня ничем не испугаешь. Это плата за наши комнаты и небольшое вознаграждение сверху.
Мужчина уставился на монеты и недоверчиво протянул:
– Слишком уж большой задаток, госпожа…
– Мало ли, что может случиться непредвиденного, – загадочно улыбнулась я.
Коннар очнётся только к утру. Зная его крутой нрав, я понимала, что этих монет едва-едва хватит, чтобы покрыть расходы на ремонт комнаты, которую он, скорее всего, разметёт в клочья.
Хозяин понимающе кивнул и сгрёб деньги.
– А как же ваш спутник? Уедете без него?
– У него своя дорога, – туманно ответила я. – Где мне найти драконюхов со свежими драконидами?
Владелец заведения объяснил дорогу и пожелал счастливого пути, не удержавшись от очередного проявления любопытства:
– Куда отправитесь, госпожа?
– На запад Алдории, – твёрдо ответила я и, не оборачиваясь, шагнула за порог.
Разумеется, это была ложь. Коннар не должен снова пройти по моим следам.
Я решила отправиться в Лирнэлль, юго-восточный порт Алдории. Там я планировала нанять корабль, который доставит меня на острова Лотоса. О них когда-то рассказал калиф Теймуран. Именно там он наткнулся на развалины храма драконопоклонников, хранивших Камень.
Я была уверена – поиски третьей вехи следовало начинать именно оттуда.
Ночные шорохи поглотили мои следы.
195 – Жёлтые острова – архипелаг, расположенный к югу от Ранаханнского побережья. Его жители поклоняются безымянным богам шести стихий: Огня, Воды, Воздуха, Земли, Крови и Разума;
196 – бурая гвельда – разновидность бурого мха, растущего на кочках болот в южных лесах. Его настойка погружает человека в глубокий сон, чья продолжительность зависит от её концентрации в напитке.
========== Эпилог ==========
***
Тишина обволакивала синие в предрассветных сумерках вершины гор тяжёлыми каплями тумана, покрывая камни инеистой сетью. Вырубленные в скале балюстрады дома Содалит пустовали. Слежавшиеся пласты снега лежали на них, застыв горбами волн и вобрав в себя всю жизнь, что когда-то бурлила в этих местах. Только единожды в потёмках между каменными балясинами мелькнуло что-то белое, но и оно быстро исчезло, словно опасаясь нарушить торжественное молчание окружающего мира.
***
Хранитель Дома Содалит поднёс руку к лицу и задумчиво посмотрел сквозь неё на неверное сияние магических светильников. Он был готов поклясться, что мгновением раньше ясно ощутил боль в сломанном когда-то запястье. Однако стоило попытаться сосредоточиться на этом ощущении, как оно испарилось. Хранитель слышал рассказы о том, как болят давно отрубленные или отрезанные знахарями части тела. Но все его конечности оставались на месте, когда он умирал. Почему же тогда он ощущает эту боль? Или бесплотные призраки, раз и навсегда отрезанные от тела, способны чувствовать его даже спустя десятилетия?
Жаль, что поведать об этом некому. Делиться подобным с древними вампирами, нынешними обитателями Дома Содалит, Хранителю претило. Разве что Марианна…
Иногда призрак спускался в помещение, где лежала последняя из Дома, балансируя между жизнью и смертью. Вглядываясь в хрупкие, как птичьи кости, черты девушки, он видел всех Содалитов, вихрем проносящихся мимо. Порой мерещилось, что веки Марианны едва заметно дрожат, будто она пытается их разомкнуть. В такие моменты Хранитель жалел, что со смертью утратил способность к осязанию, и всё, что оставалось – беспомощное созерцание застывшей в вечности молодой литанээ с бледной, словно припорошенной снегом, кожей.
“Забавно”, – в который раз подумал призрак, медленно плывя по вырубленному в скале коридору. – “Почему мне грустно? Как я вообще могу что-то чувствовать? Или это сродни боли в не существующей уже руке, что давно сгнила в земле?”
Тихие шаги, долетевшие откуда-то снизу, прервали плавный ход невесёлых мыслей. Хранитель невольно остановился и прислушался.
Кто-то спускался туда, где лежала Марианна.
***
Близился очередной день для подпитки кровью, ставшей печальной необходимостью. Лицо Марианны начало приобретать хищные черты вампира. Из-под тонких синюшных губ поблескивали кончики острых клыков, а под глазами залегли жуткие чёрные тени. В такое время Хранитель старался держаться подальше от девушки. Она казалась чужой, более не принадлежащей к роду литанээ. Но на этот раз что-то его подтолкнуло, и он без колебаний поспешил в склеп Дома Содалит.
Там, окруженная склянками с останками предков, стояла каменная плита. На ней лежало тело девушки. В ногах громоздилась уродливая тень, и Хранителю сперва показалось, что это алый шакал или скарабарра(197), неведомым образом пробравшаяся внутрь Дома. Но, стоило призраку появиться на входе, как тень разогнулась. Хранитель узнал своего старого знакомого, вампира Азариона.
– Что вы делаете здесь, мой диль? – не удержался от изумленного возгласа призрак и тут же подумал, что со стороны голос наверняка звучит не громче шелеста осенних листьев.
Древний, похожий на скелет вампир не спеша сполз на каменный пол и уставился снизу вверх на собеседника. Лицо Азариона было бесстрастным, но в потускневших от времени глазах ворочалось что-то, похожее на любопытство.
– Порой пребывание в тесном узилище страшно утомляет, – проскрипел он. В отличие от ссохшейся кожи, его зубы оставались на удивление крепкими и только пожелтели от времени. Когда вампир говорил, они громко стучали, как ирканские кастаньеты(198).
Хранитель промолчал. Азарион оглянулся на Марианну и продолжил:
– Что толку в бесцельном шатании, когда я могу проведать это прелестное дитя? В каком-то смысле мы повязаны с ней кровью. Иногда становится любопытно: какой она будет, когда очнётся?
Хранитель изумлённо воззрился на него. Вольно или умышленно, старый вампир высказал вслух его потаённую надежду.
– Вы полагаете, это скоро произойдет, мой диль? – спросил призрак. Азарион развёл руками, похожими на ветки мёртвого дерева.
– Я не в силах предвидеть будущее, мой друг. Могу только сказать, что когда-нибудь это случится!
Хранитель вновь перевел взгляд на Марианну. За время разговора с Азарионом её клыки удлинились ещё на палец. Вампир пристально наблюдал за ним.
– Скажи мне, друг мой, – вкрадчиво проговорил он. – Помнишь ли ты наш разговор о непрошеном госте в Междумирье? Может быть, тебе удалось отыскать что-то, связанное с ним?
Призрак отвлекся от сомнамбулического созерцания Марианны и медленно перевёл взгляд на вампира. Ему нечасто доводилось чувствовать своё превосходство над этим древним существом и хотелось растянуть этот момент.
– Более того, мой диль, – торжественно сказал он. – Кажется, я даже почти его увидел!
***
– Междумирье тщательно хранит всё, что в него попадает. В этом оно чем-то похоже на паутину. Даже если мухе удается выпутаться, на её теле остаются несмываемые следы паучьей сети.
Азарион мерно кивал в такт рассказу Хранителя. В движении его головы угадывалось нетерпение, но торопить призрака вампир не спешил. Он ковылял за Хранителем по извилистым переходам Дома Содалит, ловя каждое слово.
– Сначала я не нашел ничего, кроме старых следов того, кто уничтожил лах’эддинца. Но потом новые отпечатки его сущности стали попадаться всё чаще и чаще, пока я не почувствовал присутствие его самого!
Призрак хорошо помнил это ощущение: плотная ткань Междумирья содрогнулась, будто её проткнули раскаленным ножом, и расступилась, протестуя против дерзкого вторжения живого существа.
– Ты увидел его? – громко вскрикнул Азарион. Хранитель склонил голову в знак согласия и вежливо поправил:
– Её, мой диль. Полностью не уверен, но, кажется, это была женщина!
Вампир вцепился крючковатыми пальцами в остатки волос на голом черепе.
– Где она? – хрипло прокаркал он. – Кто она? Тебе удалось это узнать?
Призрак печально покачал головой.
– Увы, нет, мой диль. Я только слышал эхо её голоса. Она находилась слишком далеко. Всё, что удалось сделать – попытаться до неё дотянуться. В Междумирье очень сложно определить расстояние или направление. Нужно только представить цель и постараться сосредоточиться на ней.
Хранитель вспомнил гнев и разочарование, которые взыграли в нём с такой силой, что он не на шутку перепугался. Азарион опустил руки и уставился на него. Теперь во взгляде вампира явственно проступила злость. Призрак сделал вид, что не заметил этого, и собеседник отвернулся.
– Продолжай поиски, мой друг, – сухо сказал он. – Мне кажется, что у нас с ней найдется несколько тем для увлекательной беседы!
– Как скажете, мой диль, – покорно ответил Хранитель, глядя ему в спину.
Он кое-что утаил от Азариона.
Незадолго до появления незваной гостьи Междумирье всколыхнулось от мощной вспышки Воронки Миров – редчайшего явления, свидетелем которого призраку посчастливилось побывать уже во второй раз.
Почему он об этом умолчал?
Азарион не настоящий хозяин Дома. В конце концов, ему необязательно знать всё.
197 – скарабарра – хищная шестипалая ящерица, обитающая в горах;
198 – Иркания – феодальное княжество, расположенное к юго-востоку от Алдории.
========== Секретная сцена ==========
Мне очень нравятся фильмы, в которых после титров присутствует некая “секретная сцена”, намекающая на то, что последует в продолжении. Именно поэтому я решила провести эксперимент и добавить такой “сюрприз” после основных событий первого тома приключений Дикой Кошки.
***
Она была прекрасна. Золото волос, разметавшихся по земле, ласково касалось восхитительной кожи, густые ресницы бросали тени на коралловые щеки. Чуть припухшие губы напоминали полураскрытый бутон розы, будто созданный для поцелуев.
Она была непередаваемо красива.
И безнадежно мертва.
Виктор нежно провел пальцем по щеке девушки и на мгновение прижался к ней губами.
– Прости меня, Анна, – выдохнул он в маленькое ушко покойницы. – Прости, но, видят боги, у меня не было другого выхода.
Он вытащил из рукава крошечное шильце и без колебаний вонзил в лилейно-белую шейку. Два раза.
– Вот так вот, – пробормотал он, вытирая окровавленный штырь. Не удержавшись, он даже облизнул его. – Вот и хорошо. Теперь ни у кого не возникнет лишних вопросов.
Гиль-де-Рен – портовый город. На его улицах день и ночь бурлят толпы пришлого народа, занесенные сюда с Двух Океанов. Среди этого сброда наверняка встретится пара-тройка вампиров или другой нечисти.
Виктор поднялся на ноги и накинул капюшон тёмного плаща, пряча длинные чёрные волосы. Не нужно вызывать лишних расспросов или подозрений, если в такое позднее время он вдруг встретит знакомых.
Хотя откуда его знакомым взяться в этой подворотне?
Виктор в последний раз оглянулся на мёртвую девушку. Ему показалось, что она улыбнулась. Помимо воли он вздрогнул.
– Ничего, – утешил Виктор себя, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. – Так будет лучше. Всем.
А ведь всего этого можно было избежать. Он предупреждал Анну. Он даже пытался предложить ей выход из положения: следовало всего лишь обратиться к знакомому знахарю! Но, нет, упрямая девчонка вздумала шантажировать его. “Я беременна, Виктор!” – кричала она, и её прекрасное личико кривилось в исступленной жажде обладания. – “Это твой ребёнок! Ты обязан жениться на мне, или ты хочешь, чтобы твой дед узнал всё?”
Дед. Бургомистр Гиль-де-Рена. Всемогущий Альрик Делармонт. Разумеется, узнав обо всех проделках молодого человека, он сделал бы из Виктора отбивную, невзирая на то, что тот его единственный внук. Анна должна была замолчать. Яд – отличный выбор, а отметины на шее собьют с толку любого. Конечно, до этого вампиры никогда не нападали на людей, но кто сказал, что это продлится вечно?
Виктор прерывисто вздохнул и вдруг согнулся, тяжело привалившись к замызганной стене дома.
Его вырвало.
***
Жёлтое пятно магического светильника тускло поблёскивало в тумане. Виктор брел по извилистым улочкам, еле переставляя ноги. Силы покинули его, а ужас от содеянного начинал медленно давить на плечи.
– Я всё сделал правильно. Я всё сделал правильно, – еле слышно повторял Виктор, судорожно сжимая плащ у горла.
Сзади послышались шаги.
– Я всё…
Слова застряли у молодого Делармонта в горле. Безумная мысль сверкающим лезвием рассекла сознание. Показалось, что, стоит обернуться, как он увидит Анну, протягивающую к нему руки в немой мольбе.
