Текст книги "Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)"
Автор книги: Мария Моравинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)
А если не найду?
Я зарычала и беспокойно заворочалась, чувствуя, как на глазах набухают злые слёзы. Выход. Всегда есть выход! Уверена, сейчас он маячит прямо перед носом, только мне не удаётся его разглядеть.
Холодок, пробежавший по спине, заставил меня замереть. В комнате я была уже не одна.
Кто-то или что-то возникло позади кровати, прямо за моей спиной. Я ощущала это присутствие кожей, но сильное оцепенение, сковавшее тело, мешало повернуться и посмотреть на незваного гостя.
Страх пришёл чуть позже – со вторым ударом сердца. Горло сдавило, и, попытавшись вскрикнуть, я только глухо засипела. Однако бездействовать в бесконечном ожидании удара в спину я не могла, и, сделав над собой огромнейшее усилие, всё же повернулась – медленно и тяжело, будто в сонном дурмане.
В дальнем углу комнаты застыла неясная тень, немного не достающая до потолка. Во мраке помещения её очертания терялись и расплывались, как вечерний туман над водной гладью.
– Кто здесь? – прошептала я, не удивившись вновь обретённой способности говорить. – Что тебе нужно?
Тень колыхнулась в мою сторону. Я поспешно отпрянула к спинке кровати, судорожно натягивая покрывало дрожащими руками. Тень застыла на месте. Мгновение спустя тьму комнаты прорезала тусклая вспышка света.
На высоте человеческого роста над полом загорелись два ярко-синих огонька.
– Синеглазый? – ахнула я. Вскрик показался мне оглушительно громким.
В следующий миг пространство заполнил другой голос – бесстрастный, лишённый какого-либо оттенка, но пугающе-низкий, как гул осеннего ветра в печной трубе.
“Берегись следа Лах’Эддина, Мелиан!”
Это было так неожиданно, что страх невольно притупился. Я рискнула переспросить.
– Это как-то связано с Ранаханном?
Синеглазый не двинулся, но его голос зазвучал вновь. Я жадно ловила каждое слово, пытаясь услышать знакомый тембр, но тщетно.
“Береги себя, Мелиан. Только ты можешь его спасти”.
– Кого? – совершенно сбитая с толку, я комкала покрывало. – Объясни, что всё это значит?
Глаза-огоньки потухли. Тень медленно растворилась во мраке комнаты.
– Постой! Подожди! – я поспешно рванулась вперёд и… проснулась.
За окном розовел рассвет. Я лежала всё в той же позе навзничь на кровати, лихорадочно стиснув покрывало. Подушка валялась на полу, а мысли обволакивал сонный туман.
Дрожа, я обернулась. Комната пустовала.
– Что за Хэллева напасть? – пробормотала я, потирая лоб. Ладонь ощутила бисеринки холодного пота. – Так это был сон?
Дверь вздрогнула от мощного удара.
– Просыпайся, Кошка! – услышала я возбуждённый голос наемника. – К тебе пришли. Уверен, тебя это заинтересует!
104 – гильдия наёмников на первом материке;
105 – Сильв – герой многочисленных северных легенд. В одной говорится о том, что он похитил дочь Ниэрдда, бога морей, разгневав его. Ниэрдд отрубил ему ноги, запряг в плуг и заставил в таком состоянии распахивать морское дно;
106 – Валкас – шестилапый медведь, обитающий в предгорьях Зеркальных гор;
107 – Валиррия – северная провинция на первом материке, славящаяся своими оружейниками;
108 – Данк – недлинный коннемарский кинжал с узким лезвием и без крестовины;
109 – Знак Лиара, символ солнца;
110 – Вынос Солнечного Шара – традиционная ежевечерняя служба, проходящая в обителях Лиара; заключается в том, что мейстер – старший храмовник – и четыре храмовника рангом помладше по кругу обходят храмовый двор, неся в руках большой шар, вытесанный из авантюрина – священного камня бога. Это символизирует путь Лиара – Хранителя солнца – по небу, и благословение всего сущего на отход ко сну;
111 – “сестра” и “брат” – обычное обращение служителей культа Лиара к окружающим;
112 – глава храма или монастыря, посвящённого Лиару;
113 – ливва – разновидность кустарника, произрастающего на юго-востоке Алдории, с крупными тёмно-зелёными плодами, похожими на вишню. Плоды съедобны, имеют горьковато-кислый вкус, сильно вяжут рот. Обычно из них давят ливвийное масло;
114 – грачки – мелкие хищные птицы, обитающие на побережье Двух Океанов. Похожи на ласточек с длинным клювом, усеянным зазубринами; он позволяет хватать рыбу, заплывающую на мелководье. Грачки строят гнезда, прорывая норки в крутых берегах;
115 – Змея – священное животное Лиара. Она спасла ему жизнь, когда он упал с неба в море. По алдорской легенде, змея нырнула в воду и, обвившись вокруг тела бога, вытолкнула его на поверхность;
116 – аналог – “заходить слишком далеко”;
117 – верующие в Лиара считают своим долгом пройти церемонию озарения Светом. Она заключается в трёхдневном бдении под солнцем под неустанное восхваление бога. После окончания бдения мейстер храма срезает с виска новоиспечённого озарённого прядь волос и торжественно сжигает её на алтаре Лиара;
118 – хитоль – ритуальное одеяние храмовников Лиара высшей ступени. Представляет из себя свободную мужскую безрукавую рубаху, обычно подпоясываемую ремнём.
========== Глава 13 ==========
***
Дверь снова вздрогнула от удара кулака северянина. Грохот отозвался в гудящей от бессонной ночи голове тупой болью. Я от всей души пожелала северянину отправиться к ракшасам и хрипло простонала, чувствуя, как першит в горле:
– Передай тому, кто пришёл, чтобы катился к Хэллю! Сейчас слишком рано для серьёзных разговоров.
За дверью воцарилась тишина. Не успела я обрадоваться, что легко отделалась, как услышала приглушённый голос Коннара. В нём тоже чувствовалось недовольство, сквозь которое проскальзывали и нотки удовлетворения:
– Ещё вчера ты была готова на всё, лишь бы раздобыть сведения о двурогой горе, а теперь хочешь пожертвовать этим ради сна?
Упоминание о горе подействовало лучше, чем ушат ледяной воды. Меня как ветром сдуло с кровати. Я лихорадочно заметалась по комнате, натягивая на голое тело первое, что подвернулось под руку. Это оказалось давешнее платье. Кое-как зашнуровав его, я попыталась расчесать волосы, сбившиеся в колтун. Гребешок впился в спутавшиеся пряди, заставив зашипеть от боли. Заботиться от этом не было времени. Я перевязала обрывком ленты то, что некогда было аккуратной прической, глубоко вздохнула и отодвинула тяжелый засов. Коннар стоял, облокотившись локтем о стену. При виде меня он усмехнулся, окинув недвусмысленным взглядом с ног до головы и насмешливо спросил:
– Что, Кошка, плохие сны снились?
Я вернула ему взгляд, лихорадочно собирая расползающиеся, будто златозубки(119) по весне, мысли, и сухо напомнила:
– Меня кто-то ждёт, верно? Или в такой час ты вытащил меня из постели только чтобы позубоскалить?
Усмешка сползла с лица северянина, но в тёмных глазах продолжал плескаться смех. Коннар кивком указал на лестницу:
– Узнаешь всё внизу. Она не захотела ничего рассказывать одному мне, настаивала на том, чтобы её выслушала именно ты.
“Она?” – чуть не переспросила я, но прикусила язык и, неприязненно глянув на Коннара, поспешила к лестнице.
***
Нижний зал постоялого двора, отведённый под таверну, пустовал. Тишину, повисшую над столами, разрезало лишь шумное дыхание хозяина “Зелёного леса”. Он дремал за стойкой, опираясь на стену. Издали могло показаться, что мужчина погружен в глубокий сон. Проходя мимо, я заметила, что его набрякшие веки подрагивают: даже в таком состоянии хозяин следил за порядком. Сначала показалось, что кроме нас троих в зале больше никого нет, но затем я разглядела за дальним столиком, спрятанным в углу, тоненькую фигурку, съёжившуюся на скамье.
– Это она? – шепотом спросила я у наёмника.
Он безмолвно кивнул. Я направилась к нежданной гостье. Услышав звук шагов, она встрепенулась и подняла голову. Бледное личико с выпирающими скулами показалось знакомым. Я с огромным удивлением узнала рыжую служительницу храма Лиара, откуда нас вышвырнул недоброй памяти мейстер Алихим. Девица сменила хитоль храмовницы на простое платье из грубой домотканой ткани, наглухо закрывающее шею, и повязала на голову широкий платок, из-под которого выбивались непослушные медные прядки.
– О, хайлэ, – как можно мягче сказала я. – Мой наёмник передал, что ты хотела меня видеть.
Напряжение покинуло лицо служительницы, однако насторожённость из её глаз никуда не делась. Окинув меня цепким изучающим взглядом, она наклонилась вперёд и свистяще прошептала:
– У меня очень мало времени. Если хотите узнать о том монастыре, садитесь напротив и не перебивайте!
Я выполнила просьбу. Северянин привычно застыл за моей спиной. Опасливо косясь на него, рыжеволосая подозрительно оглядела зал “Зелёного леса” и принялась лихорадочно говорить, торопясь и проглатывая окончания слов:
– Вас, наверное, послали сыновья Хэлля! Иначе объяснить это нельзя!
– Объяснить что? – деликатно уточнила я. Собеседница свирепо раздула ноздри и шикнула:
– Просила же не перебивать!
Я послушно подняла ладони и изобразила дружелюбную улыбку, хотя её шиканье мне не понравилось. Девушка несколько мгновений разглядывала меня, недоверчиво прищурившись, а потом заговорила вновь:
– Мейстер Алихим сумасшедший. Кроме Лиара для него не существует никого и ничего. Только и знает, что целыми днями пропадает в своей келье и восхваляет бога. Наверное, ему кажется, что за такое усердие он попадет в Пресветлый чертог.
Девушка поджала губы и возмущенно фыркнула. Я терпеливо глядела на неё, сочувствуя в глубине души. Эддре Лейдон не являлся столь истовым адептом веры и даже позволял прихожанам коннемарского храма Лиара некоторые вольности или послабления. “Вера – дело каждого из нас”, – говорил он. – “Богам не нужны те, которых загоняют в храм плетьми”.
– При чем тут ваш мейстер? – угрюмо прогудел из-за моей спины низкий голос Коннара. – Нас интересует монастырь в горах. Если пришла жаловаться, то убирайся прочь и не трать наше время зря!
Девица сжалась испуганным комочком, затравленно глядя на громадного северянина. Досадливо оглянувшись на наёмника, я как можно мягче обратилась к ней:
– Ты уверена, что между вашим мейстером и тем монастырем есть связь?
На лице рыжеволосой промелькнуло торжество. Мгновенно стряхнув с себя испуг, она гордо вздёрнула подбородок:
– Ха! Конечно, есть!
Храмовница навалилась грудью на стол и впилась ногтями в дерево.
– Алихим ненормальный, но по сравнению с Генаром он просто воплощение Винны(120)!
Девушка шмыгнула носом, тряхнула волосами и продолжила:
– Тот горный монастырь называется Лит-ди-Лиар – “Облачённый светом Лиара”. Мейстер Генар – его настоятель. Он посвятил всего себя служению. Правда, посвятил – немного не то слово. Лиар и монастырь – это его жизнь. Любого, кто посмеет сказать о боге что-то, что покажется ему оскорбительным, он… – голос рыжеволосой взлетел до визга и сорвался. Она откашлялась и продолжила, для большей убедительности тараща и так выпуклые глаза:
– Мейстер Генар посещал наш храм в прошлом году. Хальмут, один из недавно Облачённых Светом, споткнулся на Церемонии выноса Шара и случайно выронил его в песок. Генар тут же вытащил кнут и ударил Хальмута рукоятью вот сюда, – девушка дотронулась до виска и поморщилась. Наверное, от воспоминаний. Быстро проведя двумя пальцами по лицу(121), она продолжила:
– Умер-то Хальмут не сразу. Помучился напоследок. Мы похоронили его на заднем дворе Храма, а Генар только сказал, мол, поделом ему. Лиару не нужны нерадивые Облачённые.
Я зябко передернула плечами. Похоже, обмануть такого Генара будет сложнее, чем Алихима. Только всё это не объясняло той ярости, что обрушил на меня последний.
– А почему… – начала я, но рыжеволосая меня перебила:
– Генар следует самым суровым заветам служения Лиару. Вы же знаете, что Пресветлый победил девятируких гигантов, которые служили Хэллю и пытались прорваться в Чертог?
Эддре Лейдон часто рассказывал нам об этом. Я кивнула.
– Гиганты напали на Лиара, улучив момент, когда он остался в одиночестве – отправился к Источнику Радуг, что бил в кипарисовой роще. Об этом им стало известно от сестры Лиара – Ликты, которая была влюблена в Хэлля. Она предала брата ради подземного владыки, – рыжеволосая рассказывала эту легенду монотонно, подперев щеку ладонью. Видно, эту историю ей приходилось рассказывать часто, поэтому девушка откровенно скучала.
– Хэлль пообещал, что женится на ней, если Ликта предаст брата. Она так и сделала. Если бы не чудесное копьё Ойр, которое Лиар взял с собой, то гиганты его бы прикончили.
За моей спиной Коннар громко фыркнул, в который раз демонстрируя, какого низкого мнения он о слабосильных богах, что столь уязвимы и неосмотрительны. Храмовница сумрачно взглянула на него и с нажимом сказала:
– Узнав о предательстве сестры, Лиар заточил её в хрустальной горе, поклявшись, что больше не будет иметь дело ни с одной женщиной. Однако через несколько сотен лет он встретил Алиру – богиню плодородия…
Запнувшись, рыжеволосая посмотрела на меня. Я с трудом боролась с зевотой. Сказывалась ночь без сна. Девушка тут же забыла о любовных перипетиях и строго сказала:
– Настоятель монастыря Генар настолько предан Лиару, что ненавидит всех женщин, считая, что они похожи на Ликту, – она закатила глаза и утробным низким голосом проговорила, явно подражая неизвестному мне мейстеру. – “Женщины – насквозь порочные и лживые существа. Ни от одной представительницы этого рода не стоит ждать искренности, любви и преданности…” – она выдохнула и произнесла уже своим обычным голосом. – Именно поэтому он позаботился о том, чтобы монастырь Лит-ди-Лиар был закрыт от женщин. Для паломничества и служения туда допускаются только мужчины.
Это известие больно щёлкнуло по лицу. В груди образовалась сосущая пустота. Я сцепила пальцы в замок так, что побелели костяшки, и тихо спросила:
– А зачем ты это нам рассказала?
– Я ненавижу мейстера Алихима, – деловитым голосом сказала рыжеволосая. – Видите ли, госпожа, я подкидыш и выросла при храме. Однако это не даёт ему права делать меня своей прислужницей и заставлять насильно почитать Лиара, – она скривила губы при произнесении этого имени. – Я потихоньку таскаю монеты из клети для пожертвований. Как только их скопится достаточно, меня здесь не будет. Ненавижу все эти пляски вокруг алтаря! Лиар – не мой бог. Внутри всё переворачивается, когда меня заставляют его восхвалять!
Она многозначительно уставилась на меня водянисто-голубыми глазами. Правильно истолковав намёк, я заверила:
– Не волнуйся, за сведения о монастыре получишь хорошее вознаграждение. Как ты нас отыскала?
Храмовница дёрнула плечом:
– Это было нетрудно. Пусть твой наёмник в следующий раз говорит потише о том, где вы живете, – она обвела ладонью вокруг себя. – Каждое утро мейстер отправляет меня за свежим молоком и сливками, вот я и воспользовалась случаем, чтобы сюда наведаться. Думаю, я заслужила свободу. Слишком долго валялась в каменном подвале храма.
– Как нам добраться до Лит-ди-Лиара? – я жалела девушку, но тратить время на выслушивание бесполезных россказней не хотелось.
– Он находится в Чёрных горах недалеко от Турусовой расщелины, – сказала рыжеволосая. – Путь отсюда занимает семь с половиной дней. Это всё, что знаю.
Я прикусила губу и задумалась. В висках начала прорезаться тупая боль. Зная ориентиры и название места назначения, не составляло труда составить маршрут. Достаточно обратиться к знающему своё дело картографу. Специфические представления настоятеля о половой принадлежности почитателей Лиара меня не смущали. Я мысленно похвалила себя за предусмотрительность, заставившую захватить мужской костюм. Похоже, что мы ступили на прямую дорогу ко второй вехе.
– Забыла ещё кое-что, – прорезался сквозь мысли голос рыжеволосой. – Поодиночке в монастырь не пускают! Только если идёте вместе с другими паломниками.
На фоне охватившего меня радостного возбуждения я не придала значения этому замечанию, пока Коннар не уточнил:
– Паломники часто туда ходят?
– Раз в тридцать дней, – сказала храмовница, опасливо поглядывая на него. – Как раз три дня назад очередная группа отправилась в ту сторону. К нам заходили двое за благословением.
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Тридцать дней! Это же целая вечность! Я не могу ждать так долго!
– Спасибо за все эти сведения, – медленно произнесла я, поднимаясь из-за стола. Мои ноги дрожали не то от нервного возбуждения, охватившего тело, не то из-за панической боязни опоздать. Рыжеволосая внимательно следила за мной.
– Подожди здесь, – тихо сказала я. – Сколько хочешь получить за этот разговор?
Девушка прищурилась.
– Кажется, для вас эти сведения очень важны, – задумчиво проговорила она. – Поэтому, думаю, что полтора дория – это справедливая цена!
За шаг к мечте я готова отдать не только полтора дория, но и все мои деньги.
***
Расплатившись с рыжеволосой храмовницей, я снова закрылась у себя в комнате, кое-как расчесала сбившиеся в плотный ком волосы и достала из сумки мужской костюм. Он представлял собой просторные холщовые чёрные штаны и рубаху. Поверх легла куртка Кристиана.
Один взгляд на неё напомнил о моём спасителе. Я слабо усмехнулась. Он помог мне два раза – тогда, в переулке (при воспоминании об этом прошиб холодный пот), и когда поведал о Корниэлльской библиотеке. А я даже не вернула ему куртку. Выходит, за мной числятся два долга?
Вздохнув, я принялась примерять мужской наряд. Штаны оказались длинноваты, но можно исправить. Рубашка, несмотря на мешковатость, предательски топорщилась на груди, которую никак не подразумевал покрой. Придётся обзавестись полосками широкой ткани. Не помешала бы мужская обувь, которая приблизительно села бы по ноге.
Я твёрдо решила сегодня же отправиться к картографу, и к вечеру тронуться в путь, чтобы догнать паломников. Очень не хотелось стучаться в захлопнувшиеся перед лицом ворота монастыря.
Покончив с одеждой, я торопливо запихнула вещи обратно в сумку, чтобы не попались на глаза любопытной служанке, вышла из комнаты и тщательно заперла дверь.
Сердце ухало от плохо сдерживаемого волнения.
***
Дом “лучшего в городе картографа”, как отрекомендовал его владелец “Зелёного леса”, оказался узким, как бутылочное горлышко, строением, втиснутым между двумя роскошными домами. Он тянулся ввысь, опасно нависая над проулком двумя надстроенными этажами.
– Видать, его услуги в Корниэлле совсем недороги, раз живет в такой дыре, – негромко хмыкнул Коннар. Я промолчала, не желая обнаруживать своё с ним согласие.
Наёмник первый поднялся по скрипучей расшатанной лестнице и протянул мне руку. Я выразительно взглянула на неё и покачала головой. Как бы ступеньки ни стонали под ногами, сама мысль о добровольном прикосновении к северянину вызывала дрожь под ребрами. Коннар скривился и грохнул кулаком по щербатой двери, прогнувшейся от удара. Я невольно вцепилась в шершавые перила, испугавшись, что дом сейчас рухнет вместе с нами.
Ответом наёмнику послужила тишина. Сдвинув густые брови, он занёс руку для второго удара.
– Может быть, разрешишь мне попытать счастья? – вкрадчиво предложила я. – Если вынесешь дверь, то вряд ли нам придется рассчитывать на радушие хозяина.
Коннар сплюнул и мрачно усмехнулся:
– Ты? Не думаю, что твоим нежным ручкам под силу достучаться до обитателя этой норы, если он такой тугой на ухо!
Задавив всплеск раздражения, я мило улыбнулась и промурлыкала:
– Рада, что тебе нравятся мои руки, раз уж снизошел до комплимента.
Северянин метнул на меня нехороший взгляд и прищурился.
– Не думай…
– Не думаю, что вы явились ко мне исключительно для того, чтобы разносить в щепки дом, – перебил его спокойный низкий голос.
Наши усилия не прошли даром. Многострадальная дверь приоткрылась. В первый момент мне показалось, что за ней никого нет. Однако, опустив глаза, я увидела хозяина дома, взирающего на нас с вежливой выжидательностью. Мне пришлось приложить усилие, чтобы сохранить на лице приветливое выражение и ни единым движением брови не выдать замешательства. Вначале показалось, что картограф потерял ноги в какой-то стычке или из-за несчастного случая, и теперь вынужден передвигаться на деревянной тележке. Мне доводилось встречать таких. Потом я поняла: с ногами у него всё в порядке.
Просто лучший в Корниэлле картограф оказался карликом.
***
– Что вам угодно? – с мягкой настойчивостью повторил обитатель дома. Эти слова пробудили Коннара, уставившегося на него в молчаливом оцепенении. Не успела я сделать предупреждающий знак, как мало заботящийся о тактичности наёмник изумленно выругался:
– Шар’ракх(122)! Недоросток!
Хэлль бы побрал его несдержанный язык!
Я принялась лихорадочно бормотать неуклюжие извинения, но картограф прервал меня властным жестом.
– Я бы предпочел имя Донован, – спокойно сказал он, распахивая дверь шире. – Не беспокойтесь, госпожа, за свою некороткую жизнь я наслушался всякого. Мне не привыкать. Более того, я прекрасно понимаю, что многие попросту обделены воспитанием.
Он выразительно посмотрел на бывшего капитана ранаханнской стражи, дёрнув бровью. Я почувствовала прилив расположения к Доновану и тепло улыбнулась. Заметив это, Коннар резко изменился в лице. Его глаза потемнели, а ладонь легла на рукоять меча, выглядывающую из-за пояса. Зная, что с него станется в порыве ярости отсечь ни в чём не повинному картографу голову, я попыталась спасти ситуацию:
– Очень рада знакомству, господин Донован! Меня зовут Кассандра, а это мой охранник. К сожалению, он бывает вспыльчивым. Человеку, который прошел через горнило Альтаурских стычек(123), трудно свыкнуться с обыкновенной жизнью!
Донован быстро взглянул на Коннара и удовлетворённо кивнул. Мне показалось, что я услышала вздох облегчения.
– Я наслышан об Альтаурских стычках. Должен признать, что лишь храбрейшие и достойнейшие воины смогли уцелеть в них. Но мы преступно долго стоим на пороге, а я даже не спросил, что вам угодно.
Он снизил голос к концу фразы, ожидая моего ответа, и я с благодарностью подхватила:
– Нам нужно попасть кое-куда, господин Донован. Чем быстрее это будет, тем лучше, поэтому без вашей помощи никак не обойтись!
– Что ж, прокладывание кратчайшего пути между двумя точками всегда было моим любимым занятием, – словно про себя отметил карлик, внимательно глядя на меня, и посторонился, делая приглашающий жест. – Прошу, госпожа Кассандра. Надеюсь, с моей помощью вы попадёте туда, куда нужно и в нужный срок.
***
Огонёк свечи потрескивал, выпуская тонкие струйки ароматного дыма. В этом доме свечи были расставлены повсюду, куда я только ни бросала взгляд. Лишь немногие из них горели, отчего внутри царил мягкий желтоватый сумрак. Исключение составляло яркое пятно света около картографа, сосредоточенно склонившегося над картой с циркулем и маятником Эдо(124) в руках. Канделябр, возвышающийся над ним, был таким массивным, что казался едва ли не больше головы хозяина.
– Почему вы не пользуетесь светильниками? – рискнула я спросить хозяина полушепотом. – Свечи не дают достаточно света.
– Светильники безжизненны, – недовольно ответил карлик. – Прошу простить, госпожа, но, отвлекая меня от работы, вы можете остаться без точного и лучшего пути.
Я кивнула, признавая его правоту, и погрузилась в терпеливое ожидание, исподтишка оглядывая помещение. Обиталище карлика оказалось вполне просторным, с высокими потолками и массивной мебелью. Скорее всего, хозяин не хотел ощущать свою ущербность, окружая себя предметами по росту. Коннар стоял у противоположной стены в своей любимой позе, скрестив руки на груди. Он не проронил ни слова с тех пор, как мы зашли, буравя меня ничего не выражающим взглядом. Это немного пугало при том, что я научилась не обращать внимания на взгляды или реплики северянина.
В углу по правую руку от моего спутника громоздилось непонятное сооружение, плохо различимое в потёмках. Оно представляло собой что-то вроде аккуратной пирамиды, на которой топорщились какие-то мелкие детали. Разглядеть подробнее мешал полумрак, а спросить хозяина я не решилась.
Когда у меня затекли колени от сидения в неудобном кресле, картограф оторвался от своего занятия, аккуратно отложил в сторону инструменты и жестом подозвал меня к столу.
– Госпожа Кассандра, – торжественно сказал он. – Я справился с вашей проблемой. Признаюсь, труд невелик. Путь от Корниэлля до монастыря Лит-ди-Лиар давным-давно проложен, но я нашел несколько обходных маршрутов, которые помогут вам сократить время путешествия.
Я опёрлась о стол и впилась взглядом в разложенную карту. Донован пододвинул канделябр так, чтобы было лучше видно, и стал объяснять, вооружившись янтарной указкой с деревянным навершием:
– Вам нужно нанять лодку, чтобы спуститься вниз по реке Айласе, которая протекает через Корниэлль, до портового городка Миртона. Потом день на двуколках или драконидах, как вам будет предпочтительнее, мимо небольшого города Олама. Затем вам нужно будет пересечь долину устья реки Гаас, миновать Диваль и Рикентильд. Это достаточно крупные города, я рекомендую вам передохнуть там. Затем выйдете на прямую дорогу к подножию Чёрных гор. Именно там вы ступите на уже проторённую тропу пилигримов, которая выведет прямиком к монастырю.
Я прикусила палец, стараясь не выдавать охватившего меня разочарования.
– Сколько времени это займет?
Картограф на мгновение задержал взгляд на своих короткопалых руках.
– Шесть дней, – отрывисто бросил он. Не сдержашись, я охнула:
– Шесть дней? Шесть? Это слишком долго! Нет ли другого пути?
Донован пристально посмотрел на меня, и медленно покачал головой:
– Боюсь, что нет, госпожа. Спешу заметить, что, если предложенный маршрут не устраивает клиента, то я всё равно беру плату за услуги в полном размере.
Я слушала его вполуха, напряжённо всматриваясь в карту. Внутри что-то бурлило, застилая глаза чёрной пеленой. Надо же, подойти так близко к намеченной цели и потерпеть такой сокрушительный крах!
Я стиснула зубы. Нет. Никакого краха не будет. Я найду выход! Я всегда его нахожу!
И тут мне в глаза кое-что бросилось.
– Донован, а это что за дорога?
От долины реки Гаас к Чёрным горам вела едва заметная полустёртая линия. Донован шумно вздохнул. От меня не укрылось, как стремительно побледнело его лицо.
– Старая дорога, госпожа Кассандра, – дрогнувшим голосом сказал он. – Ей уже давно никто не пользуется.
Во мне вспыхнул слабый огонек надежды. Я нетерпеливо уточнила:
– Сколько времени мы сэкономим, если поедем по ней?
– Три, а то и четыре дня, – запнувшись, сказал карлик безжизненным голосом. – Но госпожа, даже не думайте об этом! Заклинаю вас всеми богами!
– Это ещё почему?
Донован вразвалку обошёл стол, взобрался на стул напротив и уставился мне прямо в лицо:
– Конечно, вы знаете об Алдорском землетрясении, госпожа Кассандра…
Это прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно. Я кивнула. Алдорское землетрясение, одно из сильнейших на материке, случилось семь лет назад. До Коннемары докатились отголоски в виде огромных волн, с бешеной яростью бросающихся на берег. Одной такой волной унесло в открытое море девятилетнего Данкана, младшего сына нашей соседки. Старый эддре Сайлан, дослуживающий последние годы своей жизни в коннемарском храме, объявил, что морской бог прогневался на Коннемару (правда, эддре так и не объяснил, почему) и посылает наказание в виде бури. В кипящую воду тут же полетели нехитрые съестные припасы. Стремясь задобрить бога, мы швыряли в волны все, что только казалось привлекательным. Спустя три дня буря улеглась, а торговцы раковинами, заглянувшие в наши края, рассказали о страшном землетрясении, от которого вздрогнули Алдория и Петва. Вышло, что не одна только Коннемара навлекла на себя гнев богов. Наверное, на Донована тоже нахлынули воспоминания. Он прикрыл глаза и низким голосом проговорил, старательно произнося каждое слово:
– Оно не прошло бесследно для Алдории, госпожа. Так ураган, пронесясь по земле, оставляет после себя пустыню. Мы же получили множество разрушенных домов и осиротевших людей на память.
Я сочувственно коснулась его плеча и деликатно спросила:
– Именно оно разрушило ту дорогу, о которой мы заговорили?
Донован откинулся на спинку кресла и потёр уставшие глаза.
– Дорога в порядке, – тихо сказал он. – Во всяком случае, та её часть, что ведет от долины Гаас. Тут дело в другом.
Он рывком наклонился к столу и ткнул пальцем в карту.
– Здесь, на полпути к тропе пилигримов стоял шахтерский посёлок Омния. Скалы в тех краях богаты изумрудами, и литанээ за них неплохо платили. Так вот, после землетрясения поставки прекратились. Омнийцев больше никто никогда не видел. Конечно, король тут же велел снарядить туда спасательные отряды, ведь все мы оказались в одном положении и должны были помогать друг другу. Однако они пропали.
Я моргнула.
– То есть как?
Донован выдавил невесёлый смешок.
– Никто из десяти человек, отправленных на поиски, не вернулся. Потом предприняли ещё несколько попыток разведать, что произошло, и вытащить, кого нужно. Запрягли даже трёх дракониц, мол, с воздуха будет безопаснее, но…
Карлик сглотнул. Голос его задрожал.
– Назад вернулась только одна драконица. Без наездника. Она была изранена так, что упала, всего чуть-чуть не долетев до долины. И, госпожа, говорят, что эти раны нанесло не разумное существо. Кто-то исполосовал драконицу огромными когтями. Или зубами. Спустя два дня она умерла.
Повисло молчание. Где-то за домом замяукала кошка. Я напряженно обдумывала услышанное.
– В долине и на тропе пилигримов установлены аванпосты, – вновь заговорил карлик. – На случай, если со стороны Омнии кто-то попытается объявиться.
Он вперил в меня тяжёлый взгляд и глухо произнёс:
– Но за семь лет никто так и не появился.
Коннар вполголоса выругался за моей спиной.
– Что это может быть? – спросил он, и в его тоне почувствовалось нешуточное напряжение.
Картограф пожал плечами.
– Никто не знает. Если интересно моё мнение, то оно таково: никому не ведомо, кто или что может скрываться под землёй, – он ткнул пальцем в пол. – Думаю, что омнийские шахтеры случайно откопали что-то, что трогать не стоило. А землетрясение завершило работу за них.
– Шар’ракх! – донеслось из темноты, где стоял Коннар. Я нервно покусывала губу. Все эти известия и зловещие предостережения о тропе не поумерили решимости. Скорее, наоборот. Донован испытующе смотрел на меня.
– Надеюсь, вы изменили своё мнение, госпожа? Я не хочу взваливать ваши смерти на свою совесть!
– Да-да, конечно! – горячо заверила я его, поторопившись придать лицу испуганное выражение. – Огромное вам спасибо! Той дорогой мы ни в коем случае не воспользуемся!
То ли свет в помещении был излишне тусклый, то ли я вложила в слова всю свою убедительность, но карлик испустил вздох облегчения. Его глаза смягчились.
