Текст книги "Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)"
Автор книги: Мария Моравинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)
Нет! Нельзя сейчас поддаваться этому малодушному порыву и терять время на бесплодный сон!
– Всё в порядке, – выдавила я, с ужасом почувствовав, что язык отказывается повиноваться, с огромным трудом выталкивая слова. – Мне нужно спешить. А ты…
– Мне нужно в Иртас, к тёте Гленде, я же вам говорила, – в голосе Руанны послышалась легкая укоризна. – Это не так далеко отсюда, путь займет полдня, не более. Обо мне не волнуйтесь!
– Верно. Верно. Тебе надо к тёте, – повторила я, хоть и с трудом, но припоминая наш разговор в Корниэлле. – Я ещё обещала дать тебе денег…
– Не надо!
Я остановила тянущуюся к сумке за монетами руку и удивлённо посмотрела на девушку.
– Что значит – не надо? Ты что, хочешь добираться до Иртаса, не имея в кармане ни медяка?
Руанна отчаянно замотала головой. Длинные белокурые пряди окутали её лицо золотистой дымкой.
– Кассандра, вы и так ко мне слишком добры, – горячо сказала она. – Право слово, неудобно обременять вас ещё больше! Прошу вас, не волнуйтесь за меня, со мной всё будет в порядке!
Я молча глядела в её широко распахнутые светлые глаза. Руанну словно подменили: из забитой, дрожащей от страха девчушки она превратилась в девушку, которая всем своим видом излучала уверенность и непреклонность. Такая разительная перемена радовала. Приятно было осознавать, что я тоже этому поспособствовала и не дала сгинуть товарке по несчастью.
И всё же столь разительное превращение слегка пугало.
Не проронив ни слова, я вытащила из сумки пригоршню серебряных монет и почти насильно сунула девушке в руки.
– Не болтай глупости! Держи, пока я не передумала.
– Ай!
Руанна отдёрнула ладони. Серебрушки, звеня и подпрыгивая, просыпались на булыжники, торчащие из дороги. Девушка спрятала руки за спину и упрямо затрясла головой.
– Не уговаривайте, Кассандра, не уговаривайте меня!
Какой-то мальчишка, с любопытством поглядывающий в нашу сторону, кинулся к монеткам, но я так цыкнула на него, что он, шарахнувшись, дал дёру. Его желтовато-серая рубашка, покрытая пятнами пота, вздулась пузырем за тощей спиной.
– Хорошо, не стану тебя упрашивать, – спокойно сказала я, подбирая серебрушки и не подавая вида, что её поведение поражало всё больше и больше. – Надеюсь, что ты не накличешь на свою красивую головку ещё больших бед.
– Спасибо, – с глубоким чувством благодарности отозвалась Руанна. Я поднялась на ноги и сунула деньги в сумку, не удержавшись от соблазна и вновь глянув в сторону “Приюта путника”. Образ кровати не замедлил вновь появиться перед глазами. На сей раз куда ярче.
Голова гудела так, словно в ней поселился рассерженный пчелиный рой. Нос уловил едва слышимый аромат можжевельника, неизвестно откуда взявшийся в этом пыльном городишке. Я поняла, что больше не могу бороться сама с собой, и признала поражение. В конце концов, лучше потерять немного времени и восстановить силы, чем оказаться без сознания на полпути к Чёрным горам.
– Знаешь, пожалуй, ты всё же оказалась права. Мне действительно стоит отдохнуть…
Руанна мгновенно просияла. Похоже, она неподдельно волновалась за меня. Внезапно она бросилась вперёд и крепко обняла меня. Кости хрустнули под её напором, заставив меня болезненно скривиться.
– Конечно, Кассандра! – горячо прошептала она мне на ухо. – Даже несколько мгновений глубокого сна полностью вас преобразят и придадут сил. Моя мама всегда говорила: “Сон – это лучшее лекарство от всех тревог и забот”!
– Мудрая женщина, – хрипло сказала я, осторожно высвобождаясь из кольца её рук. Руанна отступила назад и отвесила глубокий поклон.
– Огромное спасибо вам за помощь, Кассандра! Клянусь, я никогда этого не забуду!
Я слабо улыбнулась в ответ, мечтая как можно быстрее рухнуть в кровать. Руанна медлила, ожидая ответа.
– Будь счастлива, – пробормотала я. Девушка с готовностью кивнула, развернулась и поспешила прочь, звонко бросив на ходу:
– Я уверена, что мы встретимся вновь!
***
“Приют путника” нельзя было назвать роскошным. Кровать в наспех снятой комнате покрывал жёсткий матрас, из которого во все стороны торчала солома. Тонкое шерстяное одеяло просвечивало многочисленными дырками. Однако мне это ложе показалось пределом мечтаний. Койка в Аэдагге была немногим лучше. Сунув сухопарой старухе – владелице “Приюта” – две серебрушки, я плотно закрыла дверь, скинула туфли, расшнуровала платье и камнем упала в постель, чувствуя, как долгожданный сон завладевает мной, не дав даже коснуться головой подушки.
***
…Раз-два-три. Раз-два-три.
Шаг, другой.
Поворот, поворот.
Поклон.
Раз-два-три. Раз-два-три.
Это бал. Я точно знаю, что это бал. Всё вокруг сверкает и переливается разноцветьем пышного убранства огромного танцевального зала. Всё сверкает в сиянии тысяч магических светильников. Мимо скользят фигуры. Я слышу трескучие постукивания каблуков и шелест многочисленных платьев. Краем глаза даже могу видеть неясные фигуры, проносящиеся мимо в танце, больше похожим на завихрения тумана под порывом сильного ветра.
На месте лиц плотные сгустки сизо-серого дыма.
А кто танцует со мной?
Моя рука в его руке, другая лежит на его плече, а он держит меня за талию. Я напрягаю все силы, чтобы разглядеть хоть что-то, но вижу лишь неясную, неверную тень.
Шаг, другой, третий.
Раз-два-три. Раз-два-три.
Поворот, поворот.
Поклон.
Звучит неизвестная музыка – прекрасная, завораживающая, но и пугающая одновременно. Под звуки лютней и волынок чей-то чарующий голос поёт песню на странном языке. Мелодия столь невыразимо чудесна, что на глаза сами собой наворачиваются слёзы и катятся по щекам. Музыка моментально стихает, и я чувствую, как чьи-то пальцы легко касаются лица, бережно стирая влажные дорожки.
Мы прекращаем танец. Фигуры вокруг одна за одной растворяются в тумане.
– Кто ты? – шепчу я, боясь громким голосом спугнуть видение.
Он молча качает головой. Это выглядит, как резкие движения тени в ряби воды.
– Я знаю тебя?
Словно что-то знакомое чудится в его очертаниях.
– Или нет?
Внезапно я чувствую, как обе его руки ложатся мне на плечи.
– Как прекрасен лик твой, озарённый светом луны.
Я знаю этот голос?
Сердце подпрыгивает и пускается в бешеный пляс, заставляя тело дрожать, а колени безвольно подгибаться. По телу волнами растекается непередаваемо-сладкая муть. Что со мной творится?
Он мягко, но настойчиво притягивает меня к себе, и я чувствую прикосновение его губ к своим.
Прямо передо мной вспыхивают два ослепительно-синих огня.
Синеглазый?!
***
Захлебнувшись застрявшим в горле криком, я резко открыла глаза, почти оглохнув от безумного грохота сердца, эхом отдающегося в ушах. Мгновения хватило, чтобы согнать с себя наваждение, унять неистовое биение сердца и осознать, что поцелуй вовсе не привиделся.
Только вместо Синеглазого мне в губы впилась Руанна.
Она нависла надо мной, лежащей на спине, крепко прижимая мои запястья к матрацу и вдавливая коленями ноги в матрац. Глаза девушки сверкали во вздохе от моего лица, а рот плотно закрывал мой, не давая толком глотнуть воздуха. От Руанны волнами исходил жар, смешанный с сильнейшим ароматом можжевельника. Она часто дышала.
Что это ещё за Хэллева напасть?!
Глухо вскрикнув, я принялась изо всех сил извиваться под её стальной хваткой. Бесполезно. Хрупкая на первый взгляд девушка превратилась в неподъёмную ношу. С таким же успехом я могла пытаться скинуть с себя набийского далира(161). Усилия не остались незамеченными: скосив глаза, Руанна нахмурилась и усилила напор.
Что на неё нашло?!
Времени разбираться или задавать вопросы не было. Я бешено сопротивлялась, пытаясь всеми силами отвоевать хотя бы крошечный кусочек пространства, чтобы сбросить с себя свою недавнюю попутчицу. Руанна пресекала все мои попытки вырваться, хмурясь и что-то нечленораздельно мыча. Подустав от бесплодных усилий, я прикрыла глаза, лихорадочно соображая.
Неужели я, Мелиан Дикая Кошка, в одиночку расправившаяся с двумя опаснейшими пиратами, не в состоянии совладать с какой-то тщедушной девицей?
Внезапно я почувствовала, что хватка Руанны немного ослабла. Наверное, почувствовав, как я расслабилась, она решила, что одержала победу. Пришла пора действовать! Не открывая глаз, я резко дернулась вверх, с силой боднув воздух. Нанесённый вслепую, удар нашёл цель – мой лоб больно врезался во что-то, отозвавшееся хрустом. В то же мгновение мои руки оказались на свободе.
Открыв глаза, я увидела, что Руанна сидит на коленях, с утробным стоном закрывая ладонями лицо и с ненавистью глядя на меня. На месте носа зияла кровавая дыра, откуда торчали лохмотья мяса и белые обломки хряща. Из страшной раны на матрац аккуратно струилась кровь. Не теряя времени даром, я стремительно перекатилась на бок, подтянула колени к груди и пнула девицу в живот, швырнув на пол. Она рухнула на доски и отлетела к стене.
Я села и начала растирать ноющие запястья.
– Понятия не имею, какого Хэлля ты творишь! – холодно сказала я, наблюдая, как Руанна медленно поднимается на четвереньки, пачкая пол алыми каплями. – Но не думаю, что давала тебе повод так со мной обращаться. Какого Хэлля ты творишь?
Девушка мелко затряслась. Я с изумлением поняла, что, несмотря на своё состояние, она сдавленно хохочет.
– А ты сильная! – произнесла она звонко. – Я немного просчиталась, и с тобой придётся повозиться!
– Что ты несешь? – скорее от неожиданности, чем от ярости, рявкнула я.
Всё так же неторопливо, будто любуясь собой, Руанна поднялась на ноги, с хрустом потянулась и шагнула ко мне. Ничего не понимая, я отпрянула, готовясь в любое мгновение спрыгнуть на пол. Окровавленные пальцы девушки легли на спинку кровати.
– Зря ты настаивала, чтобы я последовала за тобой, – вкрадчиво сказала она, по-птичьи склонив голову набок. Белокурые пряди змеями упали на скомканное покрывало. Я отстранённо подумала, что не удивлюсь, если они сейчас поползут ко мне. – Хотя чего уж там, ты не знала…
– О чём?
Руанна тихо рассмеялась. Захотелось вырвать ей язык, лишь бы не слышать этого мерзкого смешка.
– Не буду тут перед тобой распинаться. К чему тратить время, когда всё уже решено?
– Я закричу, если ты сделаешь ещё хотя бы шаг! – предупредила я, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Давай! Тебя никто не услышит, – хихикнула девушка. – Всё, что происходит в этой комнате, останется здесь. Пока я не разрешу.
– Хэллево отродье! – прошипела я сквозь зубы. Руанна безразлично пожала плечами и вдруг, не дав опомниться, кинулась вперёд, по-звериному выставив перед собой руки и метя в лицо. Я едва успела увернуться, соскользнув на пол и откатившись от кровати.
Тут меня осенило.
Где-то совсем рядом лежит моя сумка. А в ней кинжал, купленный в Корниэлле!
Я отвлеклась на мгновение, пытаясь оглядеться, и упустила момент, когда Руанна вновь прыгнула в мою сторону, швырнув на пол и вцепившись руками в горло.
– Было приятно познакомиться с тобой, Кассандра! – ласково пропела она на ухо, стиснув пальцы.
Брыкаясь изо всех сил, я судорожно глотала воздух, захлёбываясь в аромате можжевельника и чувствуя, как жизнь капля за каплей выдавливается из меня.
Свет вокруг начал постепенно меркнуть.
157 – ордол – животное, похожее на крупного кабана, покрытого жёсткой чёрной щетиной. От кабана отличается раздвоенным пятаком и небольшими рожками у самых ушей;
158 – Храм Молчания – главный храм Белой Девы Хайаня. Монахи, служащие там, при вступлении дают обет молчания и проводят львиную долю времени в медитациях, занося в свитки снизошедшие на них во время медитаций откровения. Самые мудрые, по признанию шиндоку (настоятеля) храма, затем высекаются на каменных скрижалях в назидание потомкам;
159 – в штиль речные суда приводятся в движение ножными колёсами – широкими деревянными колёсами с лопастями, спрятанными внутри судна. Внутрь колеса помещается пара человек, которые при помощи быстрого бега заставляют колеса вращаться;
160 – Мидаха – богиня ночи в коннемарском пантеоне;
161 – далир – крупное пресноводное пресмыкающееся, напоминающее гавиала, но с шестью парами лап и более широкой пастью;
========== Глава 15 ==========
***
В непроглядной тьме вокруг меня то тут, то там мелькали багровые сполохи. “Словно гроза над океаном”, – отстранённо подумала я.
Сожаления не было. Было лишь осознание того, что моему поиску суждено оборваться вот так – бессмысленно и глупо.
Что ждёт меня там, за порогом? Вечное блаженство в Пресветлом чертоге Лиара? Хотелось бы верить, только я далеко не праведница, да и в Лиара уже давно не верю.
Очередной оборот Колеса Перерождения(162)? Неплохо, но не хочется очнуться в новом теле и начать жизнь с чистого листа, отринув всё, что знаю и о чём мечтаю сейчас.
Острова Счастья(163)? Вечное небо Великой Степи(164)?
Дышать стало легче. Ощущение тисков, сжимающих шею, ушло. “Похоже, что я и впрямь умерла – все мучения остались в том мире”, – мелькнула мысль, поразив той холодной безразличностью, с которой я её восприняла. Тут что-то толкнулось под ребра. Острая боль, отозвавшаяся где-то рядом с сердцем, притупила ощущение нереальности и позволила вновь почувствовать собственное тело.
Неужели ещё не конец?
Тьма начала медленно и неохотно отползать, рассеиваясь. Жадно глотая воздух, я почувствовала, как жизнь толчками разливается по телу вместе с потоками крови, наполняя внутренности теплом, а разум – надеждой.
Что произошло? Неужели Руанна одумалась и отпустила меня?
Тело ещё плохо повиновалось, и пришлось сделать над собой усилие, чтобы поднять веки. Свет больно обжёг глаза. Безумно испугавшись, я надрывно закашлялась, инстинктивно скорчившись и схватившись за горло.
– Тебе повезло, что она жива, тварь! – услышала я донельзя знакомый голос. Пальцы плохо слушались меня. Кое-как смахнув пелену со слезящихся глаз, я с трудом повернула голову на источник звука. Шея была ватная, и казалось, что она легко переломится от неосторожного движения.
Кое-как проморгавшись от дымки слез, я разглядела длинные чёрные волосы, неаккуратными прядями облепившие блестящие от пота плечи, широкую спину и запылённые штаны, заправленные в сапоги. Все это подрагивало отдельными деталями, никак не желая складываться в полноценную картину.
– О, хайлэ, капитан.
Северянин не повернул головы. Он сделал резкое движение руками и отшатнулся назад, с явным усилием удерживая какую-то извивающуюся тень. Сначала я не поняла, что именно происходит, но спустя несколько ударов сердца окружающие предметы приобрели более чёткие очертания. Я различила Руанну, с перекошенным лицом и растрепанными волосами рвущуюся ко мне, и бывшего капитана ранаханнской стражи, пытающегося с ней совладать. Диковинное зрелище: хрупкая светловолосая девушка раз за разом бросается вперёд, оскалив зубы и судорожно царапая скрюченными пальцами воздух, и огромный, как скала, мужчина, с заметным трудом ловящий её и пытающийся удержать на месте. Руанну словно обмазали маслом, и попытки Коннара скрутить её оставались бесплодными. Поймав мой взгляд, девушка сморщилась, будто проглотив ягоду браженики(165), и свистяще прошипела:
– Я ещё доберусь до тебя! Мне никто не сможет помешать! Не упущу такой лакомый кусок!
– Заткнись, тварь! – взревел Коннар, с видимым усилием удерживая её за длинные волосы. Мне показалось, что белокурые пряди моей мучительницы сами обвились вокруг его руки, как древесные змеи.
Руанна скосила на него глаза и тоненько захихикала. Заново услышав этот жутковатый звук, я содрогнулась. Горло отозвалось саднящей болью.
– Как же ты вовремя появился, пришелец с севера! Чую на тебе кровь своих сестёр. Уверен, что сможешь одолеть меня, если не справился с ними?
Каких ещё сестер? Они что, знакомы?
– Ты не учла одного, – на удивление спокойным голосом сказал наёмник, вставая вполоборота ко мне и неторопливо накручивая её волосы на руку. Руанна зарычала, упершись ладонями в широкую грудь и пытаясь вырваться.
– Плохое решение – идти за ней, – задыхаясь, захрипела она. – Когда тьма междумирья ползет по пятам, она может прихватить ещё и тебя!
– Ты не учла одного! – повторил Коннар низким голосом, прогремевший под потолком. – Я уже давно не тот юнец, что попался твоим сестрам!
С этими словами он с усилием рванул на себя волосы девушки. Другой рукой плотно обхватил Руанну за шею и одним резким движением дёрнул вправо. Раздался неприятный хруст, и её тело обмякло. Наёмник отступил назад, брезгливо кинув его на пол. В комнате на мгновение одуряюще вспыхнул можжевеловый аромат и тут же угас. Не глядя в мою сторону, Коннар принялся не спеша обтирать руки, счищая с них какую-то липкую гадость.
От меня не укрылись его глаза – покрасневшие, с лопнувшими прожилками. Неужели он дотрагивался до меня?
– Спасибо, – с трудом переборов боль в горле и собственную гордость, тихо сказала я. – Как ты тут очутился?
– Загнал двух драконидов, – горько усмехнулся бывший капитан. – Путь посуху до этой дыры куда длиннее. В город я въехал в полдень. Заметил, что ты направилась в этот постоялый двор, а потом разглядел эту кшайсу. Она карабкалась по стене прямиком к твоему окну.
Он поддел тело Руанны кончиком сапога. Оно неожиданно легко перекатилось на спину, издав тихий шелест, словно наёмник разворошил кучу сухих листьев. Я вздрогнула, но отвернуться не успела. Глазам предстало лицо бывшей попутчицы, которое с трудом поддавалось узнаванию. Кожа на черепе натягивалась, словно невидимая рука собирала её в узел на затылке. Кое-где змеились трещины, обнажающие розоватую плоть.
– Ты знала, что кшайсы могут взбираться по стенам, почти как оборотни? – безразлично спросил Коннар, вынимая из-за пояса кинжал и легко касаясь кончиком лезвия лица Руанны. От прикосновения поверхность кожи лопнула. На пол брызнула белёсая, как простокваша, жидкость.
– Убери её! – услышала со стороны я собственный крик. К горлу подкатила тошнота, обжигая гортань. Я стремительно отвернулась к окну. Кровать дрогнула, со скрипом приподнялась и опустилась с приглушённым стуком.
– Можешь поворачиваться, – услышала я голос наёмника. Он стоял, аккуратно укладывая прикроватный коврик на прежнее место. Видимо, заметив движение с моей стороны, он выпрямился во весь рост и невесело усмехнулся. Глаза его хранили недоброе выражение, однако где-то в их глубине я увидела отблеск тщательно скрываемого беспокойства.
– Кшайсы имеют свойство быстро истаивать после смерти, – сообщил он, кивая на кровать. – Очень скоро здесь останется только груда костей.
– Что такое кшайсы? – вопрос сам собой сорвался с языка. Меня всё ещё лихорадило от стремительно развернувшихся событий. Мысль о том, что своим спасением я обязана северянину, которого сама же и прогнала, впивалась в сердце ледяными шипами. Коннар с насмешливой укоризной покачал головой.
– И это спрашивает Дикая Кошка – та, что похвалялась своими подвигами и приключениями?
– Я сейчас вцеплюсь тебе в глотку! – прошипела я, с ненавистью глядя на него. Знакомое раздражение, смешанное с гневом, заклокотало внутри, внезапно успокоив меня. Северянин осклабился, помолчал несколько ударов сердца и неожиданно серьёзно произнес:
– Кшайсы – твари, что любят прикидываться людьми, завлекать доверчивых бедолаг в укромное место и высасывать жизнь.
Он бросил быстрый взгляд на кровать, хрустнул пальцами и продолжил:
– Обычно они подгадывают момент, чтобы остаться с тобой наедине, усыпляют и обездвиживают, а затем просовывают язык – а он у них очень длинный – тебе в глотку, чтобы впиться в сердце. Если им это удается, то можешь начинать готовиться к встрече с Финнаром(166). Пары мгновений кшайсе хватит, чтобы высосать твою жизнь.
Я почувствовала накатившую волну озноба и обхватила себя руками за плечи, подвинувшись подальше от края кровати.
– Ты уже встречался с кшайсами, – пробормотала я. Северянин скривился и сплюнул в сторону.
– Встречался, – сухо сказал он. – Не знаю, как эта тварь прознала про это. Это случилось после праздника Посвящения. Тогда тебе впервые дают хлебнуть пшеничного пива и попробовать женщину. Мне было тринадцать. Две кшайсы пробрались в наш поселок и прикинулись заблудившимися путницами. Попросили провести их к какому-то дому, затащили в переулок и… Не знаю, как они это делают, только никто не пришел ко мне на помощь, хотя кричал я громко.
Я вспомнила слова Руанны о том, что никто меня не услышит, пока она сама того не позволит.
– Поганый язык одной уже бился у меня во рту, как полудохлая рыба, когда дядя, каким-то чудом оказавшийся в том переулке, снёс кшайсе голову, а вторую окунул в сугроб и долго держал, пока она не сдохла. Потом дядя сказал, что они боятся воды, – по перевернувшемуся лицу Коннара было видно, что эти воспоминания не доставляют ему удовольствия. Меня это мало волновало. Минувшие события постепенно обретали смысл и складывались в малоутешительную картину.
– Они боятся воды, – задумчиво повторила я. – Так вот почему Руанна так не хотела плыть на айоле! Серебро у них, похоже, тоже не в чести, – добавила я мгновение спустя, вспомнив эпизод с монетками. Северянин дёрнул плечом.
– Расплатиться с ними я не пробовал, – саркастически сказал он, но я перебила его:
– Ты сразу понял, что Руанна – это кшайса, и именно поэтому последовал за мной?
Уж не знаю, почему, только очень захотелось получить ответ на этот вопрос. В течение нескольких ударов сердца Коннар буравил меня пытливым взглядом и негромко произнёс:
– Когда наёмнику возвращают его клятву, он волен следовать, куда ему угодно. Я не смог оставить одну сумасшедшую ведьму с золотыми глазами, что очертя голову бросается навстречу опасностям. Пусть моя защита ей и не нужна, но я не простил бы себе, если бы с ней что-то произошло.
Он замолчал, угрюмо глядя мне в лицо. Я растеряла все слова, потрясённо глядя на него снизу вверх и не представляя, что ответить на подобное заявление. Коннар невольно пришёл на помощь.
– Так что, если надумаешь и дальше искать неприятностей на свою хорошенькую головку, то знай – я всегда буду неподалеку, даже если тебе этого не хочется!
Я стиснула края покрывала. Мне очень не нравилось то, что северянин лезет, куда не просят, и пытается устанавливать свои правила. Однако я не могла не признать, что без него мне вряд ли удалось так быстро отделаться от кшайсы.
Если бы удалось вообще.
– Ты прав, – повторяя его интонации, сказала я, степенно складывая ладони на коленях. Наверное, со стороны это походило на то, как если бы невинная пастушка решила поболтать с опасным разбойником. – Мне совсем не нравится перспектива ощущать твои шаги за своей спиной и высматривать в любой тени твой силуэт, – невесёлая усмешка скользнула по лицу северянина, но я невозмутимо продолжила:
– Именно поэтому я и хочу, чтобы дальнейший путь мы продолжили вместе. Как и раньше.
Наёмник моргнул. Я холодно подумала, что впервые вижу столь ярко выраженное изумление на его лице. Это позабавило и придало сил.
– Впрочем, в этот раз связывать тебя узами клятвы я не стану. Ты имеешь полное право покинуть меня в любой момент, – весело закончила я.
Коннар выдохнул и запустил пальцы в чёрную гриву волос. В его глазах росло и крепло недоверие. Я безмятежно улыбалась, чувствуя, как истаивает тяжелейший груз, давивший на плечи. Под сердцем разлилось тёплое умиротворение, словно всё встало на свои места.
– Будь по-твоему, – отрывисто сказал наёмник. – В таком случае будь добра поторопиться. Ты ведь всё ещё хочешь успеть в свой монастырь? Собирайся и спускайся вниз. Жду тебя у входа в эту дыру!
Дверь за ним хлопнула. Резкий порыв воздуха приятно охладил лицо. Пошатываясь, я поднялась с кровати и принялась зашнуровывать платье чуть дрожащими пальцами.
Я не знала, что нас ждало впереди. Но судьба проявляла поразительную настойчивость, снова и снова скрещивая наши с северянином пути. Именно поэтому я твёрдо решила идти дальше рядом с Коннаром. Продолжать путь, покуда мы не достигнем той самой точки, из-за которой нас и свело вместе.
***
Солнце перевалило через зенит, когда мы выехали на дорогу, мощённую крупными булыжниками, и во весь опор помчались к долине реки Гаас. Я сидела боком в старом, вытертом седле. Длинная юбка постоянно цеплялась за шипастую спину драконида, ноги безвольно висели над дорогой. Мне постоянно казалось, что вот-вот соскользну в дорожную пыль. Капитан скакал впереди, иногда оборачиваясь и бросая на меня ничего не выражающие взгляды. От этого стало казаться, что он лишний раз пытается удостовериться, не исчезла ли я, подобно мороку.
Дракониды, наспех купленные северянином у драконюхов в Миртоне, производили достаточно жалкое впечатление, но выбирать не приходилось. Оставалось только надеяться, что они выдержат безумную гонку со временем и дотянут до тропы пилигримов прежде, чем издохнуть.
Широкая дорога извивалась меж невысоких холмов, поросших кудрявым сибаем(167). По её обочинам попадались крохотные поселения, порой даже не нанесённые на карту, с которой я кропотливо сверялась. Пару раз мы останавливались ненадолго то в одном, то в другом, чтобы дать небольшой отдых измученным драконидам и перекусить. Еда не отличалась особым вкусом или изысканностью, но неплохо утоляла голод и придавала сил. К сожалению, обменять наших доходяг на что-то более вразумительное так и не удалось. То и дело нам встречались торговые повозки, странствующие храмовники в синих балахонах – служители морского бога Аманта(168) (наверное, сейчас у них тоже наступила пора паломничества), группки бродячих музыкантов… Один раз наших скакунов обогнала подпрыгивающая на ухабах двуколка, запряженная двумя существами странного вида. Они походили на драконидов, но с гладкими тёмно-коричневыми шкурами, блестевшими на солнце, и вытянутыми мордами. Я привстала в седле, силясь разглядеть их получше, но двуколка мчалась слишком быстро, и вскоре они уже скрылись за поворотом. Заметив это, Коннар притормозил своего драконида и, поравнявшись со мной, громко выкрикнул, перекрыв цокот когтей по булыжникам:
– Это лошади!
– Кто? – я досадливо опустилась в седло, с сожалением бросив попытки разглядеть диковинную упряжку. Северянин снисходительно посмотрел на меня и объяснил:
– На них обычно разъезжают кровососы, их дракониды к себе не подпускают! Их разводят в вампирских замках. Наверное, один из таких где-то неподалеку.
– Никогда не слышала о лошадях, – удивлённо проговорила я, искоса разглядывая спутника. Его лицо ничего не выражало, но неудовольствие и пренебрежение, что прозвучали в его голосе, говорили о том, что в прошлом северянин сталкивался с вампирами, и ему этот опыт не понравился.
Коннар пожал плечами, но от язвительных комментариев воздержался, и, пришпорив драконида, вновь пристроился впереди. Я задумчиво смотрела на его широкую спину, расчерченную тёмными полосами пыли и пота. В “Трактате о вампирах” я не встретила ни единого упоминания о лошадях. Странно, что магистр Синтар, столь живо интересующийся вампирской тематикой, упустил эту деталь.
Помимо этого мне было над чем подумать. Из головы никак не шёл образ кшайсы Руанны. Раз за разом перед глазами возникало зыбкое видение: груда костей, медленно покрывающаяся слоем пыли в сумраке подкроватного пространства. Но не только это вызывало слабую дрожь. В ушах звенел голос Руанны, имеющий мало общего с человеческим.
“Тьма междумирья ползет по пятам”, – сказала она обо мне. Я начала запоздало жалеть, что наёмник не дал ей договорить. Что же она имела в виду? Может быть, это смогло бы объяснить мои странные видения и сны? Смогло бы хоть частично помочь разобраться со всей той хэллевщиной, что творилась вокруг?
А вдруг…
Я почувствовала, как закружилась голова, и крепко сжала поводья, чтобы не очутиться под когтями драконида.
Вдруг Руанна смогла бы поведать мне, кто такой Синеглазый и почему он меня преследует?
***
Мы достигли реки Гаас – широкой протоки, катящей клокочущие волны сквозь выгнутую глиняным блюдцем долину – когда солнце уже приобрело золотистый оттенок и окрасило кромки редких деревьев в багряный цвет. Вечер близился. На востоке замерцали первые звёзды.
Донован не обманул, когда рассказывал об аванпостах. Две грубо сколоченные вышки с приплюснутыми караульными строениями у самых оснований сразу бросились в глаза, когда мы въехали в долину. Они темнели по левую руку, возвышаясь по обе стороны едва заметной тропы, уходящей на юго-запад в сторону шумевшего вдалеке леса. Коннар знаком показал спешиться и первый остановил тяжело дышащего драконида, спрыгнув на землю. Я последовала его примеру и отошла в сторону, дав возможность северянину накормить животных припасёнными лентами вяленого мяса.
– Знаешь, Кошка, что странно? – не поворачивая головы, спросил наёмник, похлопывая жадно глотающего еду драконида по боку.
– Что? – рассеянно спросила я, с удовольствием разминая ноги и прохаживаясь взад-вперёд по мягкой траве. Туфли мгновенно стали влажными от обильной предвечерней росы, но ощущение прохлады приятно щекотало кожу.
Коннар щёлкнул по плоскому носу скакуна, попытавшегося ухватить его за пальцы, крепко взял зверей под уздцы и указал в сторону аванпостов.
– Огонь не горит, голоса не слышны. У меня такое ощущение, что там вообще никого нет!
Я вгляделась и признала, что он прав. Вышки и впрямь производили впечатление нежилых, что шло вразрез с рассказами и предупреждениями карлика-картографа.
– Ерунда какая-то. Какой смысл покидать это место, если местные жители постоянно ждут, что со стороны тропы к ним нагрянет опасность?
– У меня тот же вопрос, – мрачно бросил наёмник. – Либо недоросток попытался одурачить нас, либо сильно преувеличил, и охрану уже давно не выставляют. Чего-то подобного я и ожидал. Оставайся тут. Посмотрю, что там к чему.
Он обнажил короткий меч и, держа его наготове перед собой, двинулся в сторону аванпостов, ведя следом драконидов. Мне оставалось только держаться на почтительном расстоянии и ждать.
***
– Шар’ракх!
Коннар появился из второй караульной мрачный, как грозовое небо. Дракониды, привязанные к железным кольцам на стене, устало покосились на него, а я уточнила:
– Что-то случилось?
– В том-то и дело, что ничего!
Наёмник вновь выругался, на сей раз, на неизвестном мне наречии, тяжело опустился на порог и угрюмо уставился на меня.
– Похоже, что, если стражу когда-то здесь и выставляли, то давно уже забросили это дело. Везде слой пыли толщиной в ладонь, оружия нет, следов тоже, а единственные, кто тут живет – крысы и эккцеты.
Я пожала плечами. С одной стороны, отсутствие стражников вызывало недоумение, с другой – избавляло от множества проблем. По крайней мере, нам не придется объясняться ни с кем, когда двинемся по запретной тропе. Донован упоминал ещё и об аванпостах на самой тропе; интересно, с ними дело обстоит так же?
