Текст книги "Поцелуй разбойника"

Автор книги: Мария ( Мэри) Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 21

Кто-то хочет убить Чарлза. Эти слова не выходили у Маргерит из головы. Кто? Она спрашивала его, но он уклонялся от ответа.

Она не могла сказать Чарлзу, что скорее всего Монтегю Ренни задумал убить ее. Чарлз бросится на поиски шотландца и, найдя, вызовет его на дуэль. Маргерит не могла подвергать его опасности. Ренни настиг ее и здесь, и он не оставит ее в покое, пока жив. Пока он не умрет.

Поднимаясь по лестнице в дом соседа Луизы, его светлости герцога Неттертона, Маргерит не могла избавиться от тяжелого предчувствия. Собираясь сюда, она оделась с особой тщательностью – в платье из серебряной парчи, напудрила волосы и сунула ноги в серебряные туфельки, которые были ей маловаты. Она до боли сжимала пальцы, когда входила в дом, опираясь на руку Чарлза.

У нее разболелась голова, еще когда горничная укладывала ей волосы, а сейчас от сильной головной боли у нее темнело в глазах. Сидевший рядом Чарлз настороженно оглядывался по сторонам, чтобы вовремя заметить опасность.

Маргерит взглянула на него и, увидев напряженное внимание на его лице, пожалела, что не рассказала ему обо всем. Она просто не смогла этого сделать.

Скорее всего он бы решил, что она запятнала себя кровью невинной жертвы, даже если это и не она убила сержанта Рула. Разве она сможет вынести отвращение, которое появится на лице Чарлза? Что же делать?

Она заставила себя улыбнуться хозяину и хозяйке и заскользила по натертому паркету, обмениваясь с гостями ничего не значащими словами. Ей показалось, что их были здесь сотни: дамы в шелках и атласе, со сверкающими драгоценностями, джентльмены в камзолах из парчи и бархата, с золотыми пуговицами, кружевными манжетами и в пудреных париках. На всех лицах сияли улыбки, у некоторых дам на нарумяненных щеках были наклеены кокетливые бархатные мушки. Неожиданно перед мысленным взором Маргерит возник театр, пьеса, разыгрываемая актерами-любителями, которые слишком много смеются и слишком громко говорят, временами переходя на шепот или повелительный тон, свойственный старым знатным дамам.

Голова у Маргерит разламывалась от боли, и она вышла на балкон, чтобы подышать свежим прохладным воздухом. К ней присоединилась Франческа Маклендон, ее давняя приятельница. На ней было розовое шелковое платье с серебряной отделкой, оттенявшей ее темные волосы и голубые глаза.

– У тебя озабоченный вид, Маргерит. Что-нибудь случилось?

– Нет. Видишь ли, я не знаю… Меня смущают некоторое вещи. Моя жизнь меняется так быстро. – Она обмахнула веером разгоряченное лицо, думая, может ли она довериться своей подруге. Довериться – в чем? У нее были тайны, о которых она никому не могла рассказать.

– Я обратила внимание на то, как ты смотрела на Чарлза. Как будто видела его в первый раз.

Маргерит покраснела и отвела глаза.

– Может быть. Мне кажется, я ошибалась в нем.

– Ты будешь с ним счастлива, если решишься ему довериться. Другой любви у тебя не будет. В любви, если она есть, нет места компромиссам.

– Ты говоришь так, будто считаешь, что любовь должна пройти через тяжелые испытания. – Маргерит, скрывая смущение, рассматривала пасторальную картинку на веере.

– Любовь ко мне Кэри выдержала именно такое испытание, когда он узнал кое-что о моем прошлом, но он не перестал любить меня.

Маргерит пристально посмотрела на подругу.

– А что ты знаешь обо мне? Еще какие-нибудь сплетни, кроме широко известных слухов, что это я отравила Литгоу?

Франческа покачала головой.

– Я не знаю ничего, кроме того, что ты сама мне рассказала. Но… я чувствую, что ты что-то скрываешь. Может быть, ты неискренна с Чарлзом? Уверяю тебя, он заслуживает, чтобы ты сказала ему правду, как бы трудно это ни было для тебя.

Маргерит поежилась от резких слов Франчески.

– Господи, это и правда трудно! Я сама еще не знаю, какие чувства к нему испытываю.

– Дружеские по меньшей мере, и, как твой друг, он имеет право знать твои секреты. Ты сознаешь, что в твоей власти его погубить?

Маргерит открыла рот от изумления.

– Невероятно. Я ему не нужна в смысле…

– Ему нужно твое доверие. Расскажи ему все, или ты потеряешь его любовь. – Франческа пристально посмотрела на Маргерит, и та поняла, что должна что-то сделать, пока гнет хранимых ею тайн не раздавил ее.

– Ты права, Френчи. Я действительно должна поговорить с Чарлзом, иначе может случиться несчастье. – Маргерит прижала ладони к пылающим щекам и выдавила из себя улыбку. – Спасибо за твои слова. Я избегала говорить правду, надеясь, что мне не придется расплачиваться за свои поступки. Я оказалась такой трусихой… и остаюсь ею и сейчас. Но пришло время расплаты.

Франческа улыбнулась и обняла ее.

– Не бойся. Все будет хорошо. Только поскорее разыщи Чарлза, пока не передумала.

Маргерит нашла Чарлза среди гостей в бальном зале. Он проделывал изящную фигуру менуэта, танцуя с почтенной хозяйкой дома и ухаживая за ней с преувеличенной галантностью, что явно доставляло ей удовольствие.

Маргерит трясло от страха. Высокие ноты скрипки царапали ей нервы. Она должна поговорить с Чарлзом. Сейчас, когда она решилась, ей хотелось, чтобы все это уже поскорее осталось позади.

Когда он посмотрел в ее сторону, она помахала ему рукой, давая понять, что им надо поговорить. Он ответил улыбкой, и боль пронзила ее сердце.

Она направилась к нему, нетерпеливо ожидая окончания танца. Если она не расскажет ему сейчас, она не расскажет уже никогда. У нее было ощущение, что она стоит на краю пропасти, и ей было страшно подумать, к чему приведет ее признание. Она не переживет, если Чарлз с презрением от нее отвернется. Только не сейчас, когда она наконец обрела свободу и к ней пришла настоящая любовь.

Скрипки замолкли, пары начали расходиться, дамы обмахивались веерами, охлаждая разгоряченные лица.

Чарлз пробирался сквозь толпу – прекрасная пантера среди домашних кошек. Маргерит облизнула пересохшие губы и глубоко вздохнула, чтобы успокоить громко стучавшее сердце. Кончики пальцев покалывало от волнения.

Он рванулся к ней, сияя улыбкой, и вдруг споткнулся о длинный кружевной шлейф какой-то дамы.

– Скорее, – беззвучно прошептали ее губы. Она боялась не успеть.

Какой-то треск раздался за спиной Маргерит. Неожиданно ее оглушил грохот выстрела, что-то просвистело над головой, и она услышала, как кто-то, вскрикнув, упал.

Раздались крики ужаса, дамы громко завизжали. Мужчины, растолкав толпу, бросились в погоню за убийцей.

Ошарашенная, Маргерит посмотрела на Чарлза. Он в замешательстве застыл на месте. Но вот лицо его исказилось от гнева, когда, обернувшись, он увидел лежащего на полу мужчину.

Она заплакала от горя.

– Лорд Ормонд, – прошептала Маргерит. – Стивен.

Чарлз опустился на колени возле умирающего, руки которого скребли по полу. Чарлз сжал их и тихо, наклонившись к самому уху, что-то говорил Ормонду. Какая-то дама, прижимая голову Стивена к своей груди, заливалась слезами. На лице герцога показалась слабая улыбка, затем оно исказилось, голова откинулась назад, руки обмякли. Чарлз скрестил их на залитой кровью груди, поднялся и выбежал в сад. Его глаза сверкали от ярости и жажды мести.

Маргерит ни о чем не могла думать. Она словно окаменела, и ужас ледяными пальцами сжал ее сердце. Она чувствовала, что тоже виновна в смерти Ормонда. Она не знала, почему так подумала, но была уверена, что пистолет держал в руке Монтегю Ренни. Пуля просвистела так близко от ее головы, от Чарлза. Если бы он не споткнулся… Маргерит было страшно даже думать об этом.

Ренни был там, в темноте. Должен быть там – он прятался, поджидая Чарлза, вероятно, с еще одним заряженным пистолетом. От этой мысли Маргерит чуть не потеряла сознание. Чарлз в опасности!

Маргерит сжала ледяные пальцы и попыталась сосредоточиться. Но мысли путались у нее в голове.

В огромном парке слышались крики и проклятия, мужчины, ломая ветки, продирались сквозь кустарник, обуреваемые одним желанием – поймать убийцу. Наглость преступника никого не оставила равнодушным.

Франческа, бледная и дрожащая, отвела Маргерит в сторону.

– Ты понимаешь, что происходит?

– Они хотят поймать убийцу. Не думаю, что это им удастся, – произнесла Маргерит и грустно вздохнула. – Я так и не успела поговорить с Чарлзом.

– Поговоришь, когда он вернется.

Маргерит содрогнулась. Если только Ренни его не убьет. Она не могла произнести это вслух и потому сказала Франческе, что будет ждать Чарлза в холле. Там собралось большинство гостей, ожидавших, когда подадут их кареты. Бал не состоялся, все были в шоке. Убитый лежал в танцевальной зале, его окровавленное тело накрыли скатертью.

Когда Маргерит, Чарлз, Прюнслла и Луиза вернулись в дом Вудвайнов, лорд Вудвайн, мировой судья округа, уже собрал своих людей. Перед домом выстроились молодые солдаты в красных мундирах, а Вудвайн инструктировал их командира. Маргерит думала о том, что если Ренни удалось скрыться во время бала, когда за ним гнались по горячим следам, то наверняка, имея лошадь, он без труда скроется и от этих людей. Но тогда начнутся допросы, выяснения подробностей, и все узнают, кто такой Ренни. И капкан захлопнется.

Когда все разошлись по своим спальням, Маргерит, взглянув на Чарлза, наливавшего себе бренди в кабинете Вудвайна, решилась наконец во всем ему признаться.

Если после этого она потеряет все, что ж, ей придется с этим смириться.

– Я уверена, что убийца – Монтегю Ренни. Думаю, он пытался убить меня, – начала она дрожащим голосом. – Последний раз, когда я видела его, он грозил мне смертью. Ормонд умер случайно, пуля предназначалась мне. Ренни боится, что я его выдам. Я слишком много про него знаю.

Рука Чарлза застыла в воздухе, он побледнел, как будто получил жестокий удар ниже пояса. Подозрение мелькнуло В его потемневших глазах, и он с нарочитой осторожностью поставил бокал на стол.

– Мой слух обманывает меня, Маргерит? Не будешь ли ты добра повторить только что сказазанное?

– Ормонда убил Ренни, – безжизненным голосом произнесла она. Ноги у нее подгибались, и она без сил упала в кресло, стоявшее у стола. Пахло кожей и плесенью, и она задыхалась в душной атмосфере комнаты, стены которой были заставлены книгами.

Он широкими шагами подошел к ней, схватил за плечи и прорычал:

– О чем ты говоришь?

– Ренни сказал, что убьет меня, если я не выйду за него замуж. Я ответила, что лучше умру, но его женой не стану. – Маргерит хотела достать из кармана платок, но не нашла его. Из ее глаз текли слезы, и она вытерла лицо ладонью.

Чарлз сунул ей в руку свой платок.

– Так. А теперь расскажи мне все с самого начала. – Он обошел стол и сел напротив нее в кресло Вудвайна, как судья, а может быть, как палач…

– Мой муж и Монтегю Ренни убили сержанта Рула. Я знала это, всегда знала. Я видела их, видела тело, но не представляю, где они его закопали. – Зубы ее стучали от страха, и она едва могла говорить. Она чувствовала, как напрягся Чарлз, но не осмеливалась взглянуть на него. Она поняла, что он осуждает ее, еще прежде, чем он заговорил.

– Почему ты не рассказала мне… или кому-нибудь об этом? Капитан Эмерсон уже год ищет своего друга. Он до сих пор не теряет надежду разгадать тайну исчезновения Рула.

– Я… я боялась. Боялась за себя. – Она бросила осторожный взгляд на Чарлза. – Мне надо выжечь на лбу слово «трус». Я надеялась, что разговоры со временем прекратятся сами собой.

– А правда вышла наружу, – мрачно подытожил он. – Как всегда.

Она видела, что он в ярости, но старается сдерживать себя. Наконец-то она облегчила свою душу. Но отступать теперь поздно, она должна рассказать все.

– Рула похоронили где-то в Суссексе, но я правда не знаю где. Он поплатился жизнью за то, что узнал о тайной деятельности Леннокса и Ренни. Они переправляли якобитских шпионов через пролив. – Она проглотила комок в горле, мешавший ей говорить. – Леннокс-Хаус был приютом шпионов с тех пор, как восстание Стюарта в Шотландии было подавлено. – Силы оставили ее, и она разрыдалась.

Чарлз задумчиво уставился в одну точку, не зная, как ему поступить. Она робко взглянула на него и продолжила:

– Я знала, что это измена, но молчала. С тех пор Ренни меня шантажирует. Я платила ему, чтобы он молчал о связи Леннокса с якобитами. Наконец я ему заявила, что больше не заплачу ни пенни. Он снова попытался заставить меня выйти за него, но я опять сказала «нет». Он не любит проигрывать. Ормонд был бы сейчас жив, если бы я согласилась. – Тяжелое бремя свалилось с ее плеч, и теперь ее будущее зависело от Чарлза.

– Ты участвовала в переправке шпионов, или кормила их, или давала им одежду? – спокойно спросил он.

Она отрицательно покачала головой. По крайней мере в этом она была чиста перед Богом и людьми.

– Леннокс и Ренни сами обо всем заботились, но я прекрасно знала, что происходит. Целый год после смерти Рула в Леннокс-Хаусе шпионы больше не появлялись.

Наконец она прямо взглянула в его лицо и увидела сжатые челюсти и холод в глазах.

– Как я могу быть уверен, что сейчас ты говоришь правду? Ты ведь всегда лгала мне, Маргерит.

– Только чтобы защитить себя, – призналась она. – Разве ты вел бы себя иначе на моем месте? – Она с замиранием сердца увидела, как он тяжело вздохнул, вертя в руках гусиное перо.

– Я бы никогда не оказался в подобном положении. Прежде всего я никогда бы не прятал шпионов, врагов Англии, и я никогда не смог бы зарыть тело, чтобы скрыть преступление. – Его гневные слова ножом врезались в ее сердце. – Не понимаю, как ты могла скрывать правду от Эмерсона! Как у тебя хватило совести, Маргерит?

Она не знала, что ему ответить. Она ухватилась за шпионскую тему.

– Я не сторонница Карла Стюарта, но мне жаль шотландцев, с которыми англичане так жестоко обошлись, когда восстание было подавлено. Целые кланы были уничтожены, и все их привилегии отменены. Им запрещено даже носить свои клетчатые юбки, цвета которых означают принадлежность к тому или иному клану. Шпионы – это изгои, и пусть они ошибаются, но они твердо верят в правоту своего дела. Даже король Франции был на стороне Стюарта!

– Уже нет. После мирного договора Стюарт – нежеланная персона во Франции, и я не думаю, что какая-нибудь страна захочет поддержать его новое восстание.

– Пусть так…

– Кстати, Ник был уверен, что ты связана с якобитами. За это я чуть не вызвал его на дуэль. Я считал это его фантазией.

– Ник? А что он знает?

– Он помогает Эмерсону найти тело Рула. Ник очень целеустремленный и добросовестный человек. Он не остановится, пока не докопается до истины.

Его слова подействовали на нее как удар бича. Маргерит была измучена до предела, а последние слова Чарлза отняли у нее остатки сил.

– Можешь не продолжать. Вудвайн знает, в какую тюрьму меня посадить, если ты передашь ему наш разговор.

Побледнев от гнева, он вскочил с кресла.

– Я не осуждаю тебя за поведение твоего мужа, Маргерит, но меня глубоко возмущает твое пренебрежение моими чувствами. Как ты думаешь, каково мне узнать, что ты скрывала от меня такие страшные тайны? Я думал, что ты ценишь нашу дружбу, а ты все это время предавала меня, Маргерит. Я совсем другой писал письма, полные любви.

Его слова больно ранили ее.

– Ты надеялась меня обмануть, – проговорил он, наклонившись к ней.

– Мне не очень хочется, чтобы меня четвертовали или повесили.

Маргерит чувствовала себя так, словно с нее содрали кожу. Голой и беззащитной. Она сделала ошибку, что не доверилась ему раньше.

– Ты сможешь когда-нибудь простить меня? Я не хотела тебя обманывать, поверь.

– Почему ты не доверяла мне? Почему не рассказала о своих бедах?

– Я не хотела, чтобы ты вмешивался! – гневно вскричала она. – С меня довольно джентльменов, которые вмешивались в мою жизнь, никогда не считаясь с моим мнением. Если бы Леннокс слушал меня, то никакие якобиты не прятались бы у нас в подвалах. И сержант Рул не был бы убит.

– Если бы ты рассказала мне о своих затруднениях, когда я спрашивал об этом, то сегодня Ормонд был бы жив! – вспылил он.

Горечь вины наполнила ее сердце.

– Я знаю. Но что бы ты сделал с Ренни? Убил его? Это ничего не изменит.

– Я бы заставил его признаться в преступлениях. А сержанта Рула похоронили бы достойным образом. – Он ударил кулаком по блестящей поверхности письменного стола. – А ты безнравственна, эгоистична и лжива! Ты разрушила то единственное, во что я верил, – истинную любовь. – В ярости он уже кричал. – Ты вышвырнула меня из своего дома; ты пренебрегала мной, но все же раскрыла мне свои объятия, чтобы я удовлетворил твою страсть! Конечно, у тебя была тайная цель. Очаровать Чарлза, завладеть неожиданно свалившимся на него богатством. А затем отправиться на волне своих грязных секретов к новым целям.

– Это неправда! – воскликнула она возмущенно.

– К несчастью, правда! Ты возбуждала во мне мечты, давая фальшивые обещания. Ты – интриганка, которая не остановится ни перед чем.

Маргерит обошла стол и ударила его по щеке.

– Я знала, что ты не поймешь меня, не поймешь, почему я поступала так, а не иначе; ты даже не пытаешься понять! Ты слеп, Чарлз, ты ничего не видишь, живешь в своих глупых мечтах.

Он вскочил и встряхнул ее так, что у нее клацнули зубы.

– В своих мечтах я желал тебе самого лучшего. Хотел знать, чем ты живешь, хотел защищать тебя. Я жил ради того, чтобы выполнять твои желания. Но теперь…

– Я далеко не совершенство, но и ты тоже. Если ты не можешь смириться с правдой, то нам не на чем строить дальнейшую жизнь. Я не хочу жить в замке, созданном твоим воображением. И к тому же он уже рухнул.

Они смотрели друг на друга: Чарлз мрачным грозным взглядом, Маргерит испуганно и воинственно. Молчание разделяло их как глухая стена.

– Что ты собираешься делать? – спросила она пересохшими губами.

Он растерянно покачал головой:

– Я не знаю.

Маргерит повернулась и направилась к двери. Она не могла оставаться и ждать, пока он донесет на нее лорду Вудвайну. Она не смогла бы выслушивать его обвинения.

Глава 22

Всю ночь Маргерит ждала, что Вудвайн придет арестовать ее за измену. Она ходила по комнате до тех пор, пока не стали подкашиваться ноги. Наступил бледный рассвет, но ничего не произошло. Никто не пришел. Она упала на постель, не раздеваясь. Она не думала о том, что безнадежно испортит свое единственное бальное платье из серебряной парчи. В тюрьме у нее не будет повода его надевать.

Чарлз всю ночь скакал верхом, направляясь в имение Ника в Суссексе. Слезы жгли его глаза, он всматривался в темноту, но не видел ничего, кроме серой ленты дороги и таких же серых теней вдоль нее. Его сердце оплакивало напрасно растраченные чувства, а в голове сами собой складывались стихи.

Я встретил тебя на рассвете,

И с восторгом взирал на тебя,

Преклоняясь пред твоей красотой

Средь золотых долин.

Настал день,

И ты от меня отвернулась,

Твое лицо скрылось под маской лжи.

Горе

Разрывает мое сердце.

Моя любовь умирает.

Я помню только один миг блаженства,

Когда сливалось наше дыхание.

Восторги любви

Забыты,

Они рассыпались в прах.

Чарлз провел много лет в ожидании любви, которая изменила бы всю его жизнь.

Он встретил такую любовь, и он был счастлив, пока Маргерит не призналась, что совсем ему не верит. Что сделало ее столь скрытной и недоверчивой? Что отравило ее душу так, что она не признает ни любви, ни верности? Это не должно его интересовать, думал Чарлз, подъезжая к погруженному в сон дому. Все кончено. Он вытер слезы с лица. Он отвел лошадь в конюшню, разбудил конюха и, убедившись, что за лошадью будет надлежащий уход, отправился на поиски друга.

Ник всегда спал очень чутко, но на этот раз Чарлзу пришлось основательно его потрясти, прежде чем Ник пошевелился.

– Черт возьми, у тебя загорится дом, а ты и не узнаешь! – раздраженно пробурчал Чарлз.

Ник зевнул, у него был такой вид, словно он только что заснул.

– Поздно лег, да? – Чарлз открыл окно, чтобы впустить прохладный утренний воздух.

– Ты хочешь, чтобы я схватил воспаление легких? – зевая, проворчал Ник. Он неохотно спустил ноги с кровати, и Чарлз увидел, что Ник спал одетым.

– Ты спишь в одежде, Ник? Я-то думал, что такой щеголь, как ты, не станет мять свою лучшую рубашку.

Ник широко раскрыл глаза от удивления.

– Щеголь? Это неслыханная клевета! Какая муха тебя укусила, Морти?

«Ненависть», – подумал Чарлз.

– Ты оказался прав, Ник. Маргерит знала о смерти Рула и шпионах Стюарта. Она поклялась, что не принимала участия в делах мужа, но молчание делает ее сообщницей.

– Черт! – выругался Ник, запустив руки в растрепанные волосы. Встав с кровати, он собрал в одну кучу камзол, плащ и белые перчатки и забросил их в угол. – Что ты собираешься делать? Донести на нее?

– Ее будут судить за измену, если правда выплывет наружу.

– Гм… не думаю, что Маргерит способна на измену.

– Здесь наши мнения могут не совпадать, – мрачно произнес Чарлз. Он не знал, хватит ли у него сил рассказать Нику все. – Ормонд убит. Если бы Маргерит доверилась мне и все рассказала раньше, у нас была бы возможность поймать Ренни до того, как он сделал этот выстрел. Они с Ленноксом убили сержанта. Они также переправляли шпионов через пролив. – Он посмотрел в бледное усталое лицо Ника. – Она обманула меня, Ник, как обманывала всех. Она превосходная актриса.

– Да, я понимаю тебя, Морти. Однако следует поступиться личной обидой ради более высокой цели.

Чарлз облокотился на подоконник и посмотрел на раскинувшийся под окнами сад. Утренний воздух был напоен свежестью и ароматом жасмина и левкоев.

– Иногда мне хочется бросить ее на растерзание волкам.

– Ты никогда не сделаешь это! – Ник подошел и обнял Чарлза за плечи. – Как я понимаю, твои отношения с Маргерит перешли границы дружбы?

Чарлз кивнул, до боли сжав челюсти.

– Я был глуп и поверил, что нашел настоящую любовь, свою единственную любовь. Маргерит всегда называла меня глупым романтиком. Она обманула меня с такой же легкостью, с какой могла бы украсть у ребенка конфету. Вероятно, даже радовалась бы этому.

Ник рассмеялся.

– Нет! Вот в этом ты ошибаешься, старина. Маргерит не злая и не хитрая. Она просто боится виселицы, и я ее не виню за это. При таких обстоятельствах я бы тоже молчал. – Он вздохнул. – Наш долг помочь ей сейчас, если мы хотим восстановить ее доброе имя. Если нам удастся поймать Ренни, мы заставим его во всем признаться, и имя Маргерит никто не свяжет с этим грязным делом. И еще нам надо найти труп Рула, это помогло бы нам во всем разобраться.

– Я не совсем ясно представляю, что мы должны сейчас делать, – может быть, гнаться за Ренни, пока он не свалится с ног?

Ник снял руку с плеча Чарлза.

– Ты должен помириться с Маргерит и оберегать ее, а я свяжусь с Эмерсоном и расскажу ему о некоторых фактах – но не обо всех. Мы прочешем все графство и найдем Ренни. А когда поймаем, заставим сознаться.

– Он впутает Маргерит, я в этом уверен, – вздохнул Чарлз.

– Пожалуй, мне надо найти Ренни раньше, чем это сделает Эмерсон, – с мрачной решимостью проговорил Ник. – Мы ходим по тонкой веревочке над пропастью, дружище.

Чарлз вынужден был согласиться с тем, что кто-то должен оберегать Маргерит. Ренни может попытаться привести в исполнение свою угрозу и убить ее, и Чарлз понял, что напрасно дал волю своему гневу. Ему не следовало позволять Маргерит одной добираться домой из Суррея.

Сразу после завтрака с Ником он поехал в сторону Лондона и на дороге южнее Хейярд-Хит увидел коляску Маргерит. Прюнелла посмотрела на него ясным, все понимающим взглядом, а Маргерит сдержанно улыбнулась.

– Вот и вы, Чарлз, – обрадованно произнесла Прюнелла. – А я беспокоилась, не случилось ли с вами чего после несчастья на балу у герцога. Как ужасно закончилась наша восхитительная поездка! Бедный Ормонд. Мне так жаль его родителей.

Маргерит ничего не сказала, а только, вздернув подбородок, холодно посмотрела на Чарлза. Его гордость возмутилась, но он подавил обиду ради более высокой цели – поймать убийцу и спасти жизнь Маргерит. Больше он не позволит своему гневу взять над ним верх. Он натянул поводья.

– Поехали. Я провожу вас до дома. Маргерит опять промолчала.

Когда они добрались до Леннокс-Хауса, она остановилась на пороге – ей не хотелось приглашать Чарлза в пустой дом.

– Мы благодарны тебе, Чарлз, за то, что проводил, но теперь мы дома, и я уверена, что с нами ничего не случится.

– Сомневаюсь, ведь Ренни все еще на свободе. Он вернется сюда, и ты это прекрасно знаешь.

Не обращая внимания на ее возражения, он прошел в кабинет, самую светлую комнату в задней части дома, из окон которой были видны роща и конюшни.

Он поставил стул у окна, сел и положил на пол рядом шляпу. В принесенной им с собой седельной сумке лежали два заряженных пистолета с заткнутыми стволами. Он осторожно прислонил сумку к стене на расстоянии вытянутой руки.

Маргерит стояла в дверях, бледная и суровая.

– Я вижу, ты решил устроиться поудобнее.

– Я не могу назвать этот жесткий стул удобным. Скорее наоборот. – Он скрестил на груди руки, как будто защищаясь от ее враждебности. Теперь, когда Маргерит добралась до дома живой, усталость навалилась на него свинцовой тяжестью.

– Не вижу смысла в том, что ты будешь протирать этот стул, – желая избавиться от Чарлза, заявила Маргерит.

– Возможно, ты не видишь, зато я вижу. Пока я стою на страже, я был бы признателен, если б мне дали чашку горячего чаю и что-нибудь перекусить.

Маргерит молча вышла. Он услышал, как в дальнем конце дома она спорит с Софи Пирсон. Софи не вышла встретить их, когда они вернулись. «Эта шотландка кислее лимона», – подумал Чарлз.

В нем шевельнулось сочувствие к Маргерит, но он, стиснув зубы, подавил его, как подавлял теперь все воспоминания о любви. Эти воспоминания начинали мучить его, стоило хоть на секунду расслабиться.

Прюнелла принесла чашку чаю и бутерброды с ветчиной и сыром.

– Вы, должно быть, страшно устали, пока ездили по дорогам, гоняясь за этим убийцей. Какой ужас! – Расправив юбки из бледно-зеленой тафты, она села на второй стул, явно готовясь к долгому разговору, и с видом заговорщицы кивнула ему. – Боюсь, Маргерит тяжело переживает смерть лорда Ормонда. После случившегося нервы у нее натянуты как струны.

Чарлз не знал, что именно известно Прюнелле, поэтому ничего не ответил, а только согласно кивнул. Он с раздражением смотрел в окно и видел лишь тихий двор у конюшни и темные силуэты деревьев вдали.

– Кое-кто говорит, что она убила своего мужа, но я знаю, что она не способна на такое ужасное преступление. Однако кто-то другой вполне мог это сделать, – произнесла Прю, уставившись в потолок.

«Софи», – предположил он, но в эту минуту в комнату вошла Маргерит, наполнив ее ароматом роз, и Чарлз с наслаждением вдохнул его. Ему хотелось зажать нос, чтобы не чувствовать этого запаха. Но он ничего не мог сделать и поэтому только смотрел на нее, мучаясь от так некстати нахлынувшего желания.

– Прю, некоторые слуги собираются нас покинуть. Я хочу, чтобы вы их успокоили.

– Она просит меня уйти, – хмыкнула Прюнелла. – Ревность, полагаю.

Чарлза развеселило подобное предположение. Он встал, провожая Прюнеллу, затем выпил чай и съел хлеб с ветчиной, заставляя себя не думать о присутствии Маргерит.

– Ренни не придет сюда, по крайней мере сейчас, – сказала она. – Он думает, что я еще в Суррее.

– Мы не знаем, что он думает, или ты умеешь читать чужие мысли, Маргерит?

Она тяжело вздохнула.

– Я хочу сказать, что лучше бы ты оставил меня в покое. После нашего последнего разговора я полагала, что нам не о чем говорить.

– А как ты назовешь это? – улыбнулся он, допивая чай. – Разговор со стеной?

– Очень похоже, – проговорила она и, не дождавшись ответа, вышла из комнаты.

День медленно перетекал в вечер. Сгустились сумерки, тени удлинились. Ничего интересного не происходило, только стайка воробьев прилетела на двор у конюшни. Конюхи отвели лошадей на пастбище, вычистили стойла и от скуки улеглись спать.

Чарлз отчаянно боролся со сном. Наконец, когда совсем стемнело, он резко поднял голову и широко раскрыл слипавшиеся глаза. И в этот момент во дворе мелькнула какая-то тень. Это была мужская фигура в плаще и шляпе, надвинутой на глаза.

«Ренни?» – подумал Чарлз, протянул руку к седельной сумке и в одно мгновение выхватил пистолет. Опустившись на колени, он уперся рукой в подоконник и прицелился.

Человек постоял в нерешительности, затем неслышно пробежал несколько ярдов и спрятался за деревом. Прошло бесконечно долгое время, и наконец он выскочил из укрытия и исчез из поля зрения Чарлза.

– Черт! – выругался он, вскакивая и перебегая к другому окну. Сонливость как рукой сняло, когда он понял – это явился Ренни с намерением совершить еще одно убийство.

В парадную дверь осторожно стукнули несколько раз условным сигналом. Чарлз, чертыхаясь, неслышно пробежал через холл. Ублюдок! Думает, что сможет заявиться и потребовать, чтобы к нему вышла хозяйка дома. Ладно, пусть заходит. Он увидит пистолет у своего носа.

Маргерит сбежала по лестнице, ее лицо белело в темноте.

– Не открывай, – прошептал Чарлз. – Пусть Ренни сломает дверь. Это даст нам преимущество.

Снова раздались громкие удары, и по спине Чарлза пробежал холодок.

Маргерит нерешительно шагнула к двери.

– Не надо! – свистящим шепотом остановил ее Чарлз, но она уже отодвинула засов и повернула ключ. – Черт бы тебя побрал, Маргерит, – выругался он и оттолкнул ее в сторону. Дверь со скрипом открылась, и Чарлз загородил Маргерит своим телом. – Ты у меня под прицелом, Ренни! – прорычал он. – Не двигайся, или я выстрелю.

Высокая худая фигура нерешительно застыла на пороге.

– Лорд Леннокс?

– Это не он, – пискнула Маргерит за спиной Чарлза.

– Кто вы? – потребовал ответа Чарлз.

– Человек из страны озер и чертополоха, – тихо прошептал незнакомец.

Маргерит, ахнув, выступила вперед.

– Шпион! Поверить не могу, – простонала она. – Вам нельзя сюда. Здесь теперь для вас небезопасно.

– Это Леннокс-Хаус, я не ошибся? Мне сказали…

– Здесь нет больше приюта для таких, как вы, – повторила она, но тем не менее втолкнула его в дом и захлопнула дверь.

Чарлз опустил пистолет.

– Так ты и есть тот самый проклятый якобитский шпион? Мне следовало сразу догадаться.

– Вовсе нет, – огрызнулась Маргерит и, взяв огниво, зажгла свечи и поднесла к лицу незнакомца.

Чарлз пошатнулся, когда понял, кто перед ним.

– Тирнан Левертон!

– Ты уверен? – изумленно посмотрела на него Маргерит.