Текст книги "Поцелуй разбойника"
Автор книги: Мария ( Мэри) Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13
Он ответил ей тоже шепотом:
– Я преступник, разбойник, и, дорогая, это все, что тебе надо знать. Я не хочу быть для тебя Недом Ноттсом или Уилли Хопкинсом. Это не слишком романтичные имена.
Она толкнула его в бок.
– Ты говоришь не так, как какой-нибудь Нед Ноттс или Уилли Хопкинс; ты говорить как лорд и поэт. И твои письма покоряют сердце женщины.
– Как и твои, Маргерит, хотя мне бы хотелось, чтобы ты посылала мне стихи о своих желаниях, а не выговоры и предостережения. А я-то думал, вы, женщины, любите романтику.
Он накрутил на палец прядь ее волос.
– Почему ты все время говоришь шепотом? Ведь нас никто не слышит.
– Слушай ночь, моя дорогая. Ветер более красноречив, чем я. Скажи, почему ты не ответила мне стихами?
Маргерит засмеялась.
– Леди не подобает писать любовные стихи джентльмену, а уж тем более разбойнику.
– Для тебя я не разбойник.
– Согласна… но все же я хочу знать…
– Не будь любопытной, а то это волшебство растает как туман на солнце. Возможно, ты узнаешь когда-нибудь мое имя, когда пройдет время игр. Ты задаешь слишком много вопросов, – прошептал он и страстно поцеловал ее.
Что-то оцарапало грудь Маргерит, и она дотронулась до его руки.
– Это повязка? Ты ранен? Он отвел ее руку.
– Не трогай. Это старые раны. Ничего страшного.
– «Ничего», говорит он, засыпая в слезах от боли, – упрекнула Маргерит. Хотела развить эту тему, но тут он обнял ее, и она выгнулась ему навстречу. Они слились в страстных объятиях, и звезды подмигивали им с высоты.
Потом, слушая его тихие нежные слова, она уснула и проснулась под утро от холода. Рядом никого не было. Она лежала под его плащом, и от него на память остался только букетик цветов, заткнутый за ее пояс, оказавший такое упорное сопротивление любовным усилиям разбойника. Дрожа от холода, она поднялась и плотно завернулась в намокший от утренней росы плащ, от которого исходил запах лошади и сырой земли.
Он оставил ей частицу себя, и сердце ее пело от счастья. Пританцовывая и напевая, она побежала к дому, давая себе слово, что не будет думать о завтрашнем дне. Никогда больше она не будет ни о чем беспокоиться.
Чарлз сидел на террасе в Мидоу и смотрел, как гаснут звезды на хрустальном куполе неба над его головой. Он не сожалел о своем обмане. Любовь переполняла его сердце, и он не мог сдержать улыбки. Сидя с бокалом вина в руке, он думал о Маргерит, о ее губах, которые были слаще любого вина. Он только жалел, что не мог остаться и увидеть, как она просыпается в лучах восходящего солнца. Если бы она узнала, что он выдавал себя за Полуночного разбойника, она бы отвергла его навсегда. Может быть, и не навсегда, хотя было бы нелегко уговорить ее простить его.
Это была единственная мрачная мысль, мелькнувшая в его голове, и он отогнал ее. Он снова и снова вспоминал шелковистую кожу Маргерит, ее горячую страсть, ее руки, обнимавшие его, и ее крики восторга и наслаждения.
После этой ночи Б.К. Роуз написал целую книгу стихов, но это не шло ни в какое сравнение с тем счастьем, которое он обрел с ней, – счастьем, которого он жаждал с той самой минуты, когда на маскараде увидел ее янтарные глаза в залитом солнечным светом саду. Его охватила любовная лихорадка, и хотя сейчас она оставила его, но скоро вернется и снова начнет его мучить. Он глубоко вздохнул, его глаза светились восторгом.
Вечером следующего дня он решил проехаться вокруг Леннокс-Хауса, ибо не мог прожить и дня, не видя ее. Он оседлал Грома, когда было уже поздно, около полуночи, и пустил коня легким галопом по освещенной луной дороге к роще позади ее дома.
Мысль, что она может оказаться на лугу, заставила сильнее забиться его сердце, но представший перед его глазами безмятежный вид не изменился после вчерашней ночи, он ничего не увидел, кроме травы и цветов. Она не пришла. Они не условились о следующем свидании, но она могла испытывать такое же нетерпение, какое сейчас испытывал он.
Разочарованный, он подождал полчаса, затем, сняв белые перчатки и маску, подошел к лошади и спрятал свидетельства своего обмана в седельную сумку. Глупо было ожидать, что она разделит его тоску.
Взяв Грома под уздцы, он прошел через рощу и, привязав коня к дереву у конюшни, украдкой пересек темный двор. В доме светилось только одно окно, в старом кабинете Леннокса. Как вор, он прокрался вдоль дома и заглянул в окно. Что это? Никакой мебели, только жесткий стул, высокая стопка бумаг и хозяйственные книги, лежащие у ее ног. Маргерит, положив одну из них на колени, что-то писала гусиным пером. Свет свечи, стоявшей на полу, окружал ее золотистым сиянием.
Чарлз глубоко вздохнул и озадаченно посмотрел на нее. Почему она так поздно занимается делами, и куда исчезла вся мебель? Уж не собирается ли она уехать, не сказав ему ни слова?
Он решил обойти вокруг дома и постучать, чтобы узнать, что случилось, и даже, если потребуется, вынудить сказать правду. Совершенно очевидно, что она попала в затруднительное положение, если ей пришлось продать всю мебель. На стенах не видно ни одной картины, на полу – ни одного коврика. Он направился к дверям, но остановился, подумав, что не следует беспокоить других обитателей дома.
Он тихонько постучал в окно и окликнул ее по имени. – Это я, Чарлз, – произнес он, напоминая себе, что не должен показывать свою безграничную любовь к ней, иначе она может что-то заподозрить.
Она резко подняла голову и, сердито посмотрев в окно, крикнула:
– Убирайтесь! – Ее глаза гневно сверкнули. – Если это вы, Ренни, я не хочу видеть вас. Немедленно убирайтесь из моего имения!
Ренни? Зачем ему появляться здесь среди ночи? Чарлз прижался лицом к стеклу и помахал рукой. Она нахмурилась, но, узнав его, успокоилась и распахнула окно.
– Чарлз! Что ты здесь делаешь среди ночи? Ты должен быть дома, спать крепким здоровым сном.
– Ты придаешь мне сил, Маргерит, – улыбнулся он. Она укоризненно покачала головой.
– Что тебе нужно? Он развел руками.
– Вот это гостеприимство! Я играл в карты и заехал посмотреть, все ли здесь в порядке. Ты не хочешь меня впустить?
Она скрестила руки на груди и с подозрением смотрела, как он влезает в окно и отряхивает сапоги.
– Мне не нужна нянька, Чарлз. Я здесь в полной безопасности.
– Согласен, но около тебя нет взрослых мужчин, кроме старого кучера, которые могли бы тебя защитить, а по дорогам бродят разбойники.
Она залилась краской, и он понял, что она подумала о Полуночном разбойнике. Ее глаза заблестели от волнения, а губы тронула улыбка. Как она мила, подумал он и едва удержался, чтобы ее не обнять.
– Ты так преобразилась, милочка, – медленно произнес он, вертя на пальце шляпу, – стоило лишь упомянуть о разбойниках. Не повстречалась ли ты с грабителем, известным под именем Полуночный разбойник? Уж не целовал ли он тебе руку и не шептал ли на ушко любезности?
Она впилась в него глазами, ее щеки пылали.
– Мне не нравится твоя язвительность, Чарлз.
Он заложил руки за спину и медленными шагами обошел единственный стул. Ему доставляло удовольствие ее дразнить.
– Ты не ответила на мой вопрос, Маргерит. Ты виделась с ним?
– Я не обязана тебе отвечать. – Она сложила руки на коленях и отвела взгляд. Он мог бы поклясться, что она прижала бы руки к сердцу, будь одна в комнате, но сейчас не могла себе этого позволить. Чувствуя ее волнение, он не стал развивать эту тему.
Без сомнения, она чувствовала себя в какой-то мере неловко из-за того, что предпочла влюбиться в преступника, в то время как ее окружали такие респектабельные поклонники – вроде него, например.
Он решил переменить тему.
– Я удивлен, что в комнате не осталось никакой мебели. Ты решила купить новую? – Он прошелся по голому деревянному полу, и его шаги гулко отдавались в пустой комнате. – Весьма по-спартански. Это что – новый стиль?
Она с недовольным видом поджала губы.
– Ты вмешиваешься в мои личные дела.
Чарлз вздохнул, раздумывая над ее словами. Она сурово смотрела на него, румянец исчез с ее щек, лицо побледнело. Ощущение счастья поблекло, и сердце заныло. Она не доверится ему.
– Я считал себя твоим другом, Маргерит. Я буду рад взять на себя твои заботы. Больше всего мне хочется помочь тебе – во всем.
– Благодарю тебя, я искренне ценю твою дружбу, но мне не нужна помощь. И я не хочу, чтобы ты вмешивался в мою жизнь, как я не вмешиваюсь в твою.
– Если бы Полуночный разбойник или кто-то совсем чужой был здесь, ты бы приняла его помощь – но не мою. Разве не так?
Когда в ответ она, упорствуя, гордо подняла голову, ему захотелось ее встряхнуть.
– Ты доверяешь ему больше, чем старому другу? – изумленно спросил он.
Конечно, она же провела ночь с «разбойником», подумал он, но как может одна ночь перечеркнуть многолетнюю дружбу? Эта женщина обратится к любовнику, а не к другу. Возможно, женщины обычно так и поступают. Не зная, как объяснить ее поведение, он смотрел в ее разгневанные глаза.
– Не думаю, что ты вправе требовать от меня вечной дружбы и настаивать, чтобы я возложила на тебя мои заботы, Чарлз. Ты решил стать моим защитником, я тебя об этом не просила.
Безусловно, она была права, но тем не менее ее слова оскорбляли его.
– Наверное, разбойник может предложить тебе большее богатство, чем я, долгое время живший на грани благопристойной бедности.
– Я ничего не знаю о Полуночном разбойнике! – воскликнула она. – Но я знаю только одно: он не навязывает мне себя, как это делаешь ты.
– Так ты встречалась с ним! – Чарлз подошел и остановился перед ней. Сладкий аромат роз и женственной свежести пахнул на него, и у него закружилась голова от охватившего его желания. Если бы ему не надо было сохранять осторожность, он бы сжал ее в объятиях.
Она резко повернулась к нему спиной, и это было ответом. Он сунул руки в карманы, чтобы удержаться и не схватить ее за плечи. Как он был глуп, когда посмел надеяться на ответное чувство! Каждый его приезд был его молчаливой мольбой о любви.
– Понимаю, то, что он может предложить тебе, важнее моей защиты и дружбы. Может быть, он скорее разберется с твоими проблемами, чем я. В том случае, если его не повесят раньше, чем он принесет тебе деньги.
– Ты ведешь себя отвратительно! – возмутилась она. – Только из-за того, что не можешь получить меня, ты изливаешь свою злобу на всех, кому я дорога. – Она смахнула слезу. – Я действительно хочу жить безбедно и радоваться жизни.
– Так вот почему ты вышла замуж за Леннокса ради его богатства! – Чарлз обвел комнату презрительным взглядом. – Как я вижу, не очень-то много он тебе оставил.
– Я вышла замуж за Леннокса не из-за его денег! Меня заставили родители. Они считали этот брак выгодным для них. Во всяком случае, тебе следовало бы знать, как трудно, как тяжело жить в нищете. И нет ничего плохого в желании быть обеспеченной. – Она сжала руки. – Это не относится к делу, но разбойник не собирается платить мои долги, я должна сделать это сама.
Чарлз шагнул к ней и обнял. Она не сопротивлялась.
– О, моя дорогая, зачем ты стараешься все время быть сильной?
– Я вынуждена, – устало призналась она. – Иначе я никогда не буду себя уважать. Теперь долги Леннокса – мои долги. Я – леди Леннокс, и в этом качестве я должна нести бремя, оставленное мне мужем. Когда я решу эти проблемы, я смогу отказаться от имени Леннокс. Я буду тем, кто я есть, – Маргерит Лэнгстон.
– Я понимаю тебя, – прошептал он, вдыхая аромат ее волос. – Ты хочешь восстановить свою личность сама, а не быть обязанной этим кому-то другому.
– Никто не вернет ее мне. Я растеряла себя за шесть лет жизни с Ленноксом, и только я сама могу вернуть потерянное.
– Я содрогаюсь, думая о том, что ты пережила в этом замужестве.
Она подняла на него глаза, и он чуть не заплакал, увидев в ее глазах слезы горечи и страха. Она дотронулась до его щеки, и он с трудом удержался, чтобы не поцеловать ее.
– Я не заслуживаю ни твоей дружбы, ни твоей любви, Чарлз. Я не та молоденькая девушка, которую ты любил в юности, и я не святая, какой ты хочешь видеть меня теперь.
У меня темное прошлое… хоть это произошло и против моей воли, и только я могу победить демонов, которые мешают мне жить.
– Демоны? Послушай, Маргерит, не слишком ли сильно сказано? Позволь мне…
– Мрачные воспоминания и дела, соучастницей которых я стала благодаря Ленноксу. Больше я не могу ничего сказать тебе. Если ты друг, не осложняй мне жизнь. И не смейся над моими мечтами. Я никому не обязана отвечать – и тебе тоже.
Он неохотно отпустил ее, и ощущение потери оставило пустоту в его душе. Он никогда не покорит ее сердце. Под видом Полуночного разбойника он может добиться минутного блаженства в ее объятиях, но пройдет неделя, потом другая – и что дальше? Всю жизнь притворяться?
Она никогда не будет ему принадлежать. Она не будет ждать его в Медоу, когда он вернется в Лондон или с прогулки по лесу. Не будет как жена улыбаться ему за обеденным столом. Она может быть там только как гостья, сопровождаемая Другим мужчиной, и все.
– Я друг тебе, – произнес он дрогнувшим голосом. – И уважаю твое желание хранить тайны. – Он повернулся и, не оглядываясь, исчез за окном.
«Прощай, Чарлз!» Маргерит испытывала двойственное чувство. Часть ее души хотела вернуть его и попросить помощи, другая была слишком горда для этого. Маргерит дорожила его дружбой, но не любила его.
Она не могла отрицать, что он привлекательный мужчина, но разве мог он сравниться с ее тайным любовником? Или мог бы? Ей никогда не приходило в голову, что добрый старина Чарлз может стать ее возлюбленным.
Но после того вечера, когда его ласки пробудили ее чувственность, она увидела в нем мужественность и эротичность. Если бы она позволила, его страстность покорила бы ее, и они… Маргерит покраснела от возбуждающей картины, представшей в ее воображении, и вернулась к своим хозяйственным книгам.
Денег, вырученных на аукционе за ее имущество, как раз хватит на уплату самых срочных долгов. Она должна оплатить счета до того, как появится Ренни и потребует денег для себя. Если их уже не будет, то он не сможет их забрать. Она написала письмо своему банкиру, и завтра отошлет ему счета с просьбой их оплатить. После этого ей придется бороться с Ренни за имение, а ей совсем не хотелось снова встречаться с этим негодяем.
С тяжелым сердцем Чарлз отправился за Громом. За последний час многое изменилось. Все его светлые надежды рассыпались в прах. Почему он не может жить сегодняшним днем и как Полуночный разбойник брать только то, что она может ему дать? Почему всегда хочешь того, что нельзя получить? В этом проклятие всего рода человеческого, думал Чарлз.
Он вздрогнул и отскочил в сторону, когда неожиданно из конюшни вышла темная фигура и двинулась вдоль загона, куда обычно выбрасывали навоз. Чарлз замер, глядя на крадущегося незнакомца, и вынул из седельной сумки пистолет. Он не был заряжен, но мог испугать вора.
– Кто здесь? – крикнул он.
Человек остановился и медленно повернулся в его сторону.
– Чарлз, это ты?
– Ник, какого черта ты крадешься словно вор? И что ты здесь делаешь?
– Я – вор? – Ник рассмеялся и направился к Чарлзу. Он был одет во все черное, и Чарлз заметил в его руках лопату. Он убрал пистолет.
– Зачем тебе лопата? Копаешь себе могилу? Ник смущенно засмеялся.
– Нет… я ищу могилу. – Он вздохнул. – Видимо, пора тебе все объяснить. Я не говорил тебе раньше, потому что ты принимаешь близко к сердцу все, что касается Маргерит, вот я и молчал. – Он сжал плечо Чарлза. – Давай отойдем подальше от любопытных ушей.
– Любопытных ушей? Да кто может быть здесь в такой поздний час? – В недоумении Чарлз последовал за своим другом. – Должен признаться, я удивлен, увидев тебя здесь, Ник.
Ник осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. Вокруг стояли только деревья, и насколько Чарлзу было известно, ушей они не имели, а если бы и имели, то не могли бы рассказать о тайнах, которые слышали. Ник привел его к большому вязу, и друзья притаились в тени его ветвей.
– Право же, Ник! Неужели это необходимо? Я сейчас услышу страшные государственные секреты?
– Слушай, прошу тебя, помолчи минуту… если можешь. Я помогаю Эмерсону. Ты слышал о сержанте, который пропал при невыясненных обстоятельствах? Вот Эмерсон… и другие имеют основания предполагать, что последний раз сержанта видели в Леннокс-Хаусе.
У Чарлза тревожно сжалось сердце.
– Что? Ты намекаешь, что Маргерит может быть замешана в гибели сержанта?
– Возможно, она не принимала в этом участия, но Леннокс явно преступник. Он или кто-то, с ним связанный, мог убить солдата. Мы ищем могилу – не спрашивая разрешения. Маргерит никогда не покажет ее нам, поскольку подозрение покойного Леннокса в соучастии опозорит ее имя.
– Ей действительно дорога репутация. Она не захочет, чтобы еще одно пятно опорочило ее имя; достаточно и того, что ее называют Черной вдовой.
– Она замешана в убийстве, если мы найдем тело…
– Зачем Ленноксу закапывать тело в своем имении? Это было бы глупо.
– А где еще он мог его закопать? Он не мог забраться во владения адмирала Хэнкока и выкопать там могилу, чтобы похоронить сержанта.
Чарлз задумался.
– Прежде всего почему Леннокс убил солдата?
Ник опять настороженно оглянулся вокруг, затем, смущенно посмотрев на Чарлза, стукнул кулаком по стволу дерева.
– Леннокс был тайным сторонником Стюарта. Карл Стюарт, как тебе известно, имеет шпионов, которые останавливались в Леннокс-Хаусе. Видимо, Леннокс помогал им переправляться в Европу. Обо всем этом мне сказал Эмерсон.
– Невероятно! Ты думаешь, Маргерит имела к этому какое-то отношение?
Ник пожал плечами.
– Не знаю. Я очень надеюсь, что она невиновна, но кто может быть в этом уверен?
– Прежде всего Маргерит не шотландка и не католичка. И она не сторонница Стюартов.
– Это не имеет значения. Она была замужем за Ленноксом и должна была ему повиноваться. Как муж и хозяин, он мог заставить ее подчиниться даже против воли.
– Гм… – Чарлз задумчиво гладил сучок на коре дерева. – Так вот почему она наотрез отказывается снова выйти замуж. Возможно, он заставлял ее прятать шпионов… и она помогала ему закапывать убитого?
Они посмотрели друг на друга. Ник тихо выругался.
– Я, по правде говоря, не хотел заниматься этим расследованием, но когда Эмерсон попросил меня о помощи, я не смог отказаться.
– Ты друг Маргерит, Ник. Она верит тебе, а ты рыщешь по ее имению в поисках трупов! Значит, ты обыскивал тут все углы. Я же видел, как ты несколько дней назад вылезал из подвала с кувшином эля. У Маргерит есть для этого слуги.
Ник вздохнул.
– Единственным оправданием для меня служит то, что я, может быть, сумею доказать ее невиновность. Ради этого стоит пробираться сюда тайком с лопатой.
– Даже если это и происходило в прошлом, не думаю, что сейчас Маргерит принимает участие в тайной деятельности якобитов, – сказал Чарлз.
Ник кивнул.
– Согласен. Она не захочет нарушать законы, но как же Ренни? Он болтается возле ее дома слишком часто даже для старого друга ее мужа. Не предлагает ли он ей деньги за то, чтобы шпионы ночевали в ее погребе? Я заметил, что Маргерит с трудом сводит концы с концами.
– Не понимаю, почему она соглашается принимать Ренни, – вздохнул Чарлз. – Кажется, ей он не очень-то нравится.
– Может быть, он приходит к Софи Пирсон? – с надеждой предположил Ник.
– Софи никогда не показывается, если в доме гости. Сомневаюсь, что она интересуется Ренни или он ею. Хотя, возможно, они знали друг друга еще в Шотландии. По-моему, у Ренни есть там недвижимость.
– Тут кроется какая-то тайна! – Ник взволнованно хлопнул себя по бедру.
– Мне это не нравится.
– Подозреваю, что Маргерит связана с этим шпионским Промыслом якобитов. Ей было бы очень выгодно получать от них деньги.
Чарлз схватил Ника за камзол.
– Как ты смеешь даже думать, что Маргерит замешана в этом? – Он нахмурился. – Я не ожидал от тебя такого.
Ник криво улыбнулся, но Чарлз почувствовал, как он напрягся.
– У тебя еще не зажили кулаки, не так ли, Морти?
– Это не помешает мне сбить наглую усмешку с твоего лица.
– Успокойся, и давай рассуждать логично. Ты так поглощен любовью к Маргерит, что не способен и мысли допустить, что она может поддерживать связь с изменниками. Не забывай, что она наотрез отказалась от нашей помощи. Можно сказать, отвергла ее.
Чарлз пытался укротить бурю, бушевавшую в его душе. С одной стороны, он соглашался с Ником, с другой – ненавидел его за то, что тот мог всего лишь подумать, что Маргерит виновна.
– Мне следует вызвать тебя на дуэль за злые слова о Маргерит, за одну только мысль о подозрении, копошащемся в твоем крошечном мозгу.
– Так давай вызови! – усмехнулся Ник, пытаясь оторвать руки Чарлза от своего камзола. – Мы встретимся на рассвете с пистолетами в руках, а затем один из нас найдет подходящее местечко и похоронит другого. Как это сделал Леннокс, хотя подозреваю, что не джентльменская дуэль была причиной смерти его противника.
– Черт бы тебя побрал! – рассердился Чарлз и отпустил Ника. – У тебя дьявольски холодные сердце и голова.
– Я реалист, – ледяным тоном проговорил Ник, – а ты мечтатель. С дьявольски вспыльчивым нравом.
– По крайней мере я не хочу думать плохо о своих друзьях, особенно о тех, кого я знаю всю жизнь, как Маргерит.
Ник пнул ногой дерево, вымещая на нем свое огорчение.
– Ты не единственный, кому хочется добиться любви Маргерит, но я вижу ее недостатки и знаю, как ненадежна человеческая совесть. Она не такой ангел, каким ты ее представляешь.
– Ты бы не разглядел ангела, даже если бы он стоял перед тобой! Ты так переполнен гневом, что во всех ищешь пороки.
– И что же в этом странного? Я не был рожден наследником графского титула, как ты. Я родился в канаве, и мой джентльменский вид – только вид.
– Что за чушь! Ты прожил как джентльмен большую часть своей жизни.
– Ты ничего не знаешь о голоде и вражде, убийцах и грабителях, готовых лишить тебя жизни за грош.
Чарлз в отчаянии развел руками.
– Но эта жизнь давно закончилась для тебя!
– Возможно. Но есть вещи, которые трудно забыть. – Ник ударил кулаком по дереву.
Чарлз положил руку на плечо друга.
– Не надо. Не надо копаться в прошлом как в куче мусора. Твой отец считал тебя своим сыном наравне с Итаном.
– Не велика честь быть братом Итана, – презрительно фыркнул Ник.
– Послушай…
– Давай прекратим этот разговор, – перебил его Ник. – Он ни к чему не приведет. Гнев так долго разъедал мою душу, что для тебя, старина, ничего хорошего не осталось. Забудем об этом и поедем ко мне. Я припрятал бутылочку превосходного бренди для такого тяжелого вечера, как сегодня.
– Да, вечер был не из приятных, – кивнул Чарлз, – и я боюсь, он не последний.
