Текст книги "Поцелуй разбойника"
Автор книги: Мария ( Мэри) Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Маргерит долго стояла, прислонившись лбом к двери, прежде чем собралась с силами и, еле передвигая ноги, добралась до своей постели. Только Богу известно, как ей хотелось испытать всю силу и красоту любви Чарлза, но ей нельзя было этого делать. Она не имела права вводить в заблуждение того, на чью любовь не могла ответить любовью. Нельзя сказать, что она не питала к нему никаких чувств – разве могла женщина остаться равнодушной к его мужскому обаянию?
Но он хотел больше, чем она могла ему дать, и потому любовные отношения следует прекратить прежде, чем она согласится на близость с ним. Было бы жестоко отдать свое тело, но не дать любви.
Охваченная неутоленным желанием, она вытянулась под одеялом, уверенная, что ее ожидает бессонная ночь. Задув свечу, стоявшую у кровати, она уставилась в темноту.
Глава 11
– Мне кажется, она что-то скрывает, – говорил Чарлз, когда неделю спустя они с Ником сидели на террасе в Мидоу, наслаждаясь теплым вечером. На небольшом, инкрустированном слоновой костью трехногом столике стояли графин с бренди, бокалы, тарелки с холодными закусками и пирог, а рядом, на каменных плитах, растянулся толстый, как сосиска, любимец Эмили мопс Джорджи. Он похрапывал, совершенно не заботясь о приличиях.
– Знаешь, я совсем не продвинулся в отношениях с Маргерит. Она пресекает все мои попытки, – вздохнул Ник.
Чарлз усмехнулся.
– Приятно слышать. Расскажи подробнее!
– Кажется, Маргерит испытывает отвращение к мужчинам. Она всех держит на расстоянии. Я все думаю, что этот высохший стручок Леннокс мог с ней сделать. Да и это прозвище, Черная вдова, наводит на некоторые размышления. Чем упорнее она скрывает свою тайну, тем сильнее я начинаю подозревать, что не все чисто в деде о смерти Леннокса.
Чарлз изумленно уставился на друга:
– Как ты можешь подозревать се в бесчестных поступках? Маргерит не может быть хладнокровной убийцей.
– Тогда, черт возьми, что она скрывает? – Ник наполнил свой бокал, отрезал кусок мясного пирога и впился в него зубами. Лицо его просветлело. – Чертовски вкусно! Месье Гуло на этот раз превзошел себя.
– Могу поклясться, что у Маргерит трудности с деньгами, но она не захотела говорить об этом со мной. А тебе она ни на что не намекала?
Джорджи поднял голову с тупым носом, облизнулся и принюхался. С трудом перекатившись на живот, он встал и, лениво подойдя к Нику и бесцеремонно поставив передние лапы на его колени, уставился на него хорошо отрепетированным умоляющим взглядом.
– Вот что я скажу, Морти. Ты слишком поглощен Маргерит Леннокс. Нельзя думать о ней все время, это вредно для здоровья. – Он бросил на пол кусок пирога, и Джорджи моментально его проглотил.
Чарлз допил остатки бренди из бокала.
– Черт побери, Ник, это не твое дело. По-моему, ты сам думаешь о ней больше, чем тебе бы хотелось.
– Сердишься? Значит, я угадал. Кстати, после бала в Бентуорте я следил за Монтегю Ренни, а он азартный игрок и не вылезает из лондонских клубов. Вчера он уехал из Лондона и вскоре может появиться в наших краях.
– Гм… – Чарлз приложил к щеке холодный бокал. – Может, нам стоит с ним поговорить? Маргерит не захотела сказать и слова против него, хотя мы прекрасно знаем, что он не просто споткнулся и упал на нее. Что мне особенно хотелось бы узнать, так это почему она защищает эту чертову крысу. Мы могли бы в любое время навестить его в имении или в одном из игорных домов в Льюисе. Уверен, ты не прочь кое-что выиграть. Одновременно это отвлечет твои мысли от нашей общей знакомой. Давай собираться. Мы поедем к нему сегодня.
В этот же день Маргерит обнаружила в стене еще одно письмо от галантного разбойника. Она уже выучила его наизусть и тихо повторяла про себя:
О, Маргерит, любовь моя, Очей янтарных взгляд, Сиянье золотых волос. Ты прикажи, и я умру. Ты улыбнись, и я в плену Любви к тебе, И заточенью сладкому Я рад.
Далее следовала приписка:
Прошу, моя богиня, скажи, что мы встретимся ночью, на лугу за рощей. Скажи «да», скажи «да» любви, ибо я навсегда отдал тебе свое сердце.
Полуночный разбойник.
Маргерит вздохнула и улыбнулась. Письмо взволновало ее. Так похоже на стихи Б.К. Роуза, та же тоска, та же меланхолия, словно его возлюбленная ему недоступна. Стихи тронули ее сердце. Неужели правда, что разбойником был Б.К. Роуз, как намекали некоторые?
Как он узнал, что у нее янтарные глаза и золотисто-рыжие волосы? Ведь она встретила его на дороге темной ночью. Мысль, что он так хорошо ее знает, испугала ее. Не следил ли разбойник за каждым ее шагом?
Ее сердце забилось от нехорошего предчувствия. Он может прийти к ее дверям, постучать и сказать, что хочет ее видеть. Но знает ли она его? Она помнила только черный силуэт, широкие плечи и мощную фигуру, когда он помогал кучеру вытаскивать карету из грязи. Он улыбался, блестели белые зубы, и он поднял фонарь, чтобы видеть ее лицо, – но при этом прятал свое. Он нежно поцеловал ее руку – но неистово целовал в губы. Тайно встретиться с ним, отдаться ему… возможно ли это? Никто не узнает, и некому будет судить ее поступок. Никто не узнает.
В этот вечер, охваченная необъяснимым волнением, она подошла к окну. Она увидела, как в слабом свете луны качались ветви деревьев, а по небу плыли облака с серебристыми краями.
У нее пересохло в горле, когда она подумала, что он смотрит на нее в эту минуту. Неожиданно для себя она махнула рукой своему отражению в стекле и задернула старые шторы. Гостиная приобрела мрачный таинственный вид, который Маргерит хорошо помнила со времен Леннокса. Если она оглянется, она увидит его сидящим у камина… Не в своем любимом кресле, поскольку она давно продала его, а в ее кресле. Он бы молча сидел, склонившись над старым молитвенником.
Она закрыла глаза и вздохнула. Ей надо уехать из этого дома, пропитанного духом злобы и ненависти, и избавиться от тяжких воспоминаний. Слава Богу, завтра за ее имуществом приедет аукционист.
Слабый стук послышался от окна, возле которого она стояла, и Маргерит в страхе отпрянула.
– Мы каждый раз могли бы по пути заезжать к Маргерит, – предложил Чарлз, – и проверять, все ли у нее в порядке. Мне не нравится, что она живет одна в этом ужасном старом доме. – Он направил Грома на дорогу.
Конь Ника догнал Грома и пошел рядом. Ник усмехнулся и надвинул на глаза шляпу.
– Да… я сам не прочь ее навестить. Ведь, может быть, в следующий раз мы поедем этой дорогой лишь через несколько дней. Тем более что у нас нет законного основания ежедневно ее навещать.
– Увы, ты прав, – вздохнул Чарлз.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
– Блестящая мысль! – воскликнул Чарлз. – Но, боюсь, я не произведу должного впечатления на леди в этом костюме и ботфортах. Мой камердинер сейчас пудрит мои парики и чистит камзолы. Он до сих пор питает надежду, что я буду вращаться в придворных кругах и носить любимые им наряды. Он считает себя ответственным за мой гардероб, – закончил Чарлз насмешливым тоном.
Ник усмехнулся:
– Если верить Кэри Маклендону, этому моднику, то никто из нас не одевается подобающим образом даже для посещения свинарни.
– Да, рядом с Кэри даже звезда потускнеет. Он всегда прекрасно одет.
Ветер пробежал по деревьям, принося с моря запах дождя.
– Гроза надвигается. Спрячемся в роще позади дома Леннокса! – крикнул Ник, пришпоривая жеребца.
Гром перешел на короткий галоп, осторожно выбирая дорогу, но Чарлз опасался ям. Меньше всего ему нужна была хромая лошадь. Ник, низко наклонившись к шее коня, скакал, и плащ развевался за его спиной.
– Проигравший – трус!
– Черт бы тебя побрал, почему ты всегда должен выигрывать? – проворчал Чарлз и пришпорил Грома. Огромный конь полетел над землей, но Ник по-прежнему был недосягаем.
Загрохотал гром, и тяжелые тучи с моря закрыли луну. Все вокруг заволокло туманной мглой. Мимо Чарлза проносились деревья, и он узнал стену, окружавшую имение адмирала Хэнкока, соседа Маргерит. Возбуждение Грома передалась Чарлзу, и его переполняла радость от мысли, что он снова увидит Маргерит, пусть даже она и не захочет с ним говорить. «Предоставим месье Говоруну вести разговор», – решил он.
Застыв на середине комнаты, Маргерит испуганно смотрела на окно. Стук повторился, более громкий и настойчивый.
– Маргерит, – позвал кто-то. Мужской голос.
Не мог ли это быть разбойник? Если он, то впускать ли его?
Возможность встречи с ним приятно взволновала ее, но она не желала принимать грабителя в своем доме, каким бы очаровательным и галантным он ни был.
– Маргерит, – повторил голос, на этот раз громче. Она узнала гнусавый голос Монтегю Ренни. Ей следовало это предвидеть! Она рассердилась, отвела в сторону штору и подняла крючок. Разглядев контуры его шляпы и бледное узкое лицо, чуть приоткрыла окно.
– Что вам надо, мистер Ренни? Слишком поздно для визита, знаете ли.
– Никогда не поздно, – проворчал он. – Впустите меня.
– Я не хочу с вами разговаривать.
– Вы не смеете так непочтительно обращаться со мной. Вы знаете, что рано или поздно вам придется со мной говорить, поэтому я и решил вас навестить.
Она долго смотрела на него, ее беспокоил холодный блеск его глаз. Он выполнит все свои угрозы, если она не примет его условия. Надо найти способ его перехитрить. Только тогда он оставит ее в покое.
– Хорошо, идите к парадной двери.
Она захлопнула окно перед его лицом и с глубоким вздохом направилась к двери. Ей показалось, что она услышала тихие шаги наверху на лестнице. Она вгляделась в темноту, но увидела только белевшие столбики перил. Шевельнулась какая-то тень, но она не могла определить, было ли это привидение или кто-то из слуг. Из страха перед якобы существующей Серой дамой Софи скорее всего не осмелилась бы войти из своей комнаты.
– Вы не торопитесь, – проворчал Ренни, когда она впустила его. – На дворе довольно холодно, и дождь переходит в настоящий ливень.
– Вы боитесь промочить ноги? – спросила она с притворной любезностью.
– Я не люблю шуток на свой счет, – отчеканил он. Она провела его в гостиную и остановилась, не предлагая сесть.
– Скажите, что у вас за дело, и уходите.
Его пальцы сжали поля шляпы, которую он снял, и вода закапала на потертый ковер.
– Вы прекрасно знаете, зачем я пришел, Маргерит. Наше дело не закончено, и на этот раз я не уйду, пока вы не дадите мне обещание.
– Я сказала вам на балу, что уже заплатила вам все, на что вы могли рассчитывать.
– Я так не считаю. – Он с угрожающим видом двинулся к ней.
Она не шелохнулась, подавляя желание пуститься наутек. Если сейчас она даст ему обещание… может быть, он уйдет?
А потом она придумает способ его обмануть. Она найдет тот единственный выход, в поисках которого ломала себе голову все эти длинные недели. Он стоял так близко, что до нее доносился его запах: от него пахло мокрой лошадиной шерстью и чем-то еще, происхождение чего она не могла определить.
– Ладно. Когда я продам всю собственность, вы получите половину. После этого у вас не будет повода меня преследовать. Вы же не можете оставить меня нищей.
Она поморщилась, когда он протянул руку и ухватил локон, выбившийся из-под чепчика. Он накрутил волосы на палец и пронизывающим взглядом посмотрел на нее.
– Я мог бы отказаться от своих требований, если бы вы согласились выйти за меня замуж. Вы же знаете, я всегда был к вам неравнодушен.
Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не двинуться с места, позволяя играть ее волосами или даже трогать другие части тела, если бы это пришло ему в голову. Она должна казаться спокойной.
– Я не раз говорила вам, что не могу выйти за вас, мистер Ренни, но если вырученные за продажу имения деньги останутся в моем банке, то я, может быть, вернусь к вашему предложению. В конце концов, мы оба выиграем от такого решения и тайны останутся тайнами.
Губы Ренни расплылись в улыбке, обнажая желтые зубы. Зеленые глаза вспыхнули от жадности.
– Я всегда знал, что вы дама весьма предусмотрительная и со вкусом.
– Дайте мне время все обдумать, – сказала она, наливаясь гневом.
Он провел пальцем по ее щеке и ущипнул за подбородок. Затем наклонился, жадно глядя на ее губы, и она поняла, что он собирается ее поцеловать.
– Не думаю, что разумно позволять себе вольности, пока я еще не приняла решения, – строго произнесла она, когда его лицо было уже совсем близко.
Если у дьявола были зеленые глаза, то это он смотрел сейчас на нее леденящим алчным взором. Выжидая. Одно ее неверное движение, и…
– Мистер Ренни, я надеюсь, вы будете вести себя как джентльмен, пока я спокойно не обдумаю ваше предложение.
Он открыл рот, собираясь ответить ей, но в этот момент раздался стук в дверь. Ветер завывал за окном, и дождь хлестал по стенам дома.
– Кто это может быть?.. – Она с облегчением вздохнула, обрадованная, что больше не будет наедине с Монтегю Ренни. – Так поздно.
– Но может быть, не слишком поздно для одного из ваших поклонников, – злобно заметил он. – Избавьтесь от него.
У Маргерит от напряжения подкашивались ноги. В холле она взяла со стола зажженную свечу и выглянула в щелку.
– Кто здесь? – Она узнала капитана Эмерсона и распахнула дверь. – Капитан! Так поздно? – Еще никогда она так , не радовалась появлению малознакомого человека у ее дверей.
– Да, леди Леннокс, но ваш сосед сообщил, что кто-то прокрался через его усадьбу. Мы никого не нашли, и я решил разузнать у вас. Вы вечером не видели никого, кто бы прятался возле вашего дома?
Маргерит подумала, заметил ли капитан в гостиной Монтегю. Она хотела, чтобы заметил.
– Нет, но у меня гость. Может быть, он видел что-нибудь по дороге сюда.
Она провела капитана в гостиную, и Мужчины настороженно оглядели друг друга.
– Мистер Ренни, – произнес капитан, зажав шляпу под мышкой. Дождевая вода стекала по его тяжелому плащу. Он повернулся к Маргерит: – Думаю, сегодня весьма подходящая погода для контрабандистов. Они надеются, что в такое ненастье не встретят служителей закона, но мы не обнаружили никого из этих джентльменов. Пока.
– Я никого не видел на дороге, – пожал плечами Ренни и сел в кресло с таким видом, словно уже жил в этом доме.
Капитан Эмерсон холодно улыбнулся:
– Контрабандисты обычно по дорогам не ездят.
Он внимательно посмотрел на Маргерит, как бы спрашивая, что делает Ренни в такой час в ее доме. Она почувствовала, что краснеет, хотя его подозрения были беспочвенны.
– Я очень надеюсь, что вы скоро поймаете этих мерзавцев. Не хотите ли выпить бренди, чтобы согреться, и перекусить? – Она улыбнулась. – Я бы хотела помочь вам подкрепить ваш дух.
Он поклонился.
– Ваша улыбка уже подкрепила меня, леди Леннокс, но я не отказался бы от бокала бренди. Поскольку мы никого не обнаружили, официально я не на службе и уже отпустил людей.
– Посидите, капитан, я сейчас позову горничную. В холле Маргерит натолкнулась на Прю.
– Мне показалось, я слышала голоса, – проговорила та, плотнее закутывая плечи в коричневую вязаную шаль.
– Да, это капитан Эмерсон и мистер Ренни. Ты могла бы занять их, пока я приготовлю закуски.
Прю послушно направилась в гостиную. Хорошо, что Прю проснулась, она окажет ей моральную поддержку, подумала обрадованная Маргерит.
Она возвращалась из кухни, когда кто-то громко застучал в дверь.
– Что – еще? Невероятно!
– Вы весьма популярная личность, леди Леннокс, – усмехнулся Эмерсон. Он вышел в холл, а она подошла к двери узнать, кто еще решил ее навестить.
– Чарлз! Ник! – радостно воскликнула она. – Да вы совсем промокли. В чем дело? Что-то случилось?
Чарлз сдержанно улыбнулся.
– Нет. Ник захотел устроить скачки на дороге. Мы ехали по делу, но нас застала гроза. Можно нам войти?
Она придержала дверь, пропуская их в дом.
– Конечно.
Чарлз ткнул Ника в спину:
– Я пойду займусь лошадьми.
Ник стряхнул на ступенях плащ и шляпу и вошел в дом. «Трудно поверить, что сейчас лето. Дождь холодный, как осенью», – подумал он и пристально посмотрел на капитана и Ренни, развалившегося в кресле перед затухающим камином. Он даже не счел нужным поздороваться с вошедшим.
– Не знал, что застану вас в окружении поклонников.
– Ну, так случилось, – смутилась Маргерит, вешая его шляпу на крючок за дверью. – С вами и Чарлзом компания будет полной.
– Я сейчас вернусь. Мне надо сказать пару слов Чарлзу. – Ник набросил на плечи мокрый плащ.
Чарлз с помощью Тома, одного из конюхов, вытирал потных лошадей. Стремясь поскорее освободиться, он быстро справился с этим делом и побежал к каменной ограде. Его волнение возросло, когда он обнаружил в тайнике письмо. Она ответила на его последнее – очень смелое – предложение. Встретится ли она с ним на лугу или твердо скажет «нет»?
Чарлз намеревался прочитать письмо при свете фонаря у конюшни, но когда он подошел к ней, его окликнул Ник.
– У Маргерит гости – капитан Эмерсон и этот наглый тип, Ренни. Нам не придется ехать к нему. Мы допросим его, когда он выйдет из этого дома. – Он похлопал Чарлза по плечу. – Как ты думаешь?
– Маргерит, возможно, не очень нуждается сейчас в мужской компании.
– Мы будем охранять ее. К тому же с ней Прю. Дамы могут удалиться, если пожелают, а мы позаботимся, чтобы остальные ушли вовремя.
Чарлз воспрянул духом при мысли, что проведет весь вечер рядом с любимой. Он только пожалел, что не успел прочитать ее ответ, но с этим придется подождать.
– Нам представляется удобный случай, так воспользуемся им. Уверен, Ренни не откажется сыграть в карты. Ощиплем его.
– Великолепная идея!
Они вернулись в дом, и Чарлз осторожно взглянул на Маргерит. После последней встречи в их отношениях возникла напряженность, от которой было нелегко избавиться. Он следил за каждым ее движением, соблазнительным покачиванием бедер, улыбкой, за тем, как она грациозным движением наполняла бокалы. Он также заметил, что она избегает Ренни, не сводившего холодных зеленых глаз с ее изящной фигуры.
– А что вы делали так поздно на дороге, Ник? – спросила она, раздавая всем бокалы.
– Я ездил к другу, на обратном пути встретил Чарлза, и мы решили заглянуть к вам, чтобы переждать грозу. Хорошо бы закончить вечер за карточной игрой. Вы не будете возражать, если мы сыграем? Вы можете идти к себе, если хотите. Мы с Чарлзом возьмем на себя обязанности хозяйки.
Она кивнула и села у окна рядом с Прюнеллой, которая достала пяльцы, чтобы заняться вышиванием.
– Хорошо, но я посижу немного с вами. – Она бросила взгляд на Ренни, и Чарлз заметил в ее взгляде страх и отвращение.
– Вы останетесь на партию-другую? – обратился Ник к капитану.
– Мне карты нравятся больше, чем сплетни за кружкой эля в таверне. Но все же мне бы хотелось поговорить о здешних людях, узнать, что вы думаете о чужаках, шастающих по лесу. Мы ищем шпиона, и есть еще один подлый грабитель, которого мне хотелось бы поймать. Полуночный разбойник.
Маргерит чуть слышно ахнула, и Чарлз заметил нежный румянец, появившийся на ее щеках, и с трудом удержался от смеха.
– Я слышал, он опять недавно развлекался. На прошлой неделе он напал на лорда Элтон-Фокса, который ехал в Лондон. Разбойник носит белые перчатки, это его отличительный знак.
– Уверен, что он не читал стихов этому надутому старому козлу, – с усмешкой заметил Ник. – Элтон-Фокс не разорится, если у него станет на пару кошельков меньше.
Эмерсон пристально посмотрел на Ника, который задумчиво водил пальцем по донышку бокала.
– Хм… все равно это нарушение закона. Думаю, вы не должны относиться к этому как к шутке, Ник.
Ник положил ногу на ногу.
– Вы правы, но согласитесь, он тщательно выбирает свои жертвы.
– Это так. Но когда его повесят, ручаюсь, святой Петр неласково встретит его, если он приблизится к небесным вратам. Он укажет ему совсем другую дорогу.
Ник рассмеялся.
– Интересно, пустили ли в святые врата Робин Гуда? Ведь он народный герой, отбирал у богатых, отдавал бедным.
Эмерсон усмехнулся.
– Вы забыли одну деталь, Ник: едва ли Полуночный разбойник делится своим богатством. Уверен, он набивает свои карманы, а не раздает милостыню.
– Вероятно, вы правы, – пожал плечами Ник. Он отхлебнул бренди и вопросительно посмотрел на Маргерит. – Где у вас карты? Нам бы подошла новая колода, поскольку среди нас есть офицер. – Он подмигнул Эмерсону, который в ответ на шутку лишь покачал головой.
– По-моему, карты в кабинете. – Она встала, но Чарлз преградил ей дорогу.
– Я принесу. Не надо ухаживать за нами, словно мы короли.
Она с притворным удивлением подняла брови:
– А разве нет? Дамы созданы, чтобы служить джентльменам, удовлетворять все их капризы. Или ты не согласен?
Чарлз засмеялся и пошел следом за ней.
– Я всегда думал, что наоборот. Джентльмен – грязь под атласными туфельками дамы. – В подтверждение своих слов он низко поклонился и распахнул перед ней дверь. – Он обязан открывать перед дамой дверь, бросать в лужи плащи и убивать драконов. Еще существует ухаживание с цветами и любовными посланиями, прекрасные бриллианты и обещания несметных богатств.
– Я бы не отказалась от богатства, – вздохнула она. – Честно говоря, я была бы рада его получить.
Эти слова укололи Чарлза.
– Этого я не могу тебе дать, но я могу усладить твой слух прекрасными стихами и убить дракона или даже двух. – Он прикоснулся к своей шпаге.
– Мне этого не нужно, я могу читать Б.К. Роуза в любое время, а драконы давно вымерли. – Она кокетливо улыбнулась и выдвинула ящик стола, где лежали карты. – Между прочим, в лице Б.К. Роуза ты имеешь настоящего соперника.
– Значит, мои слабые попытки поухаживать не получили теплого приема?
Она покраснела.
– Может быть, мое каменное сердце не устоит перед цветистым комплиментом, но сомневаюсь, что услышу его от тебя.
Он подошел к ней.
– Ты не даешь мне шанса показать, что я готов для тебя сделать.
Она глубоко вздохнула, и он перевел взгляд на ее грудь, прикрытую кружевной косынкой, прикрепленной к лифу камеей. Чего бы он не сделал ради того, чтобы отстегнуть брошь и обнажить ее нежную кожу! Чего бы он не отдал ради того, чтобы прижать ее к столу, поцелуями заглушить ее протесты, поднять юбку и насладиться сокровищами, которые она так старательно прячет от него! Видит Бог, он сгорает от страсти. Кровь снова закипела в его жилах.
– Твоя настойчивость меня отталкивает, – нахмурилась она, взяв карты и заставляя его отступить.
– Можешь называть меня упрямцем.
Она повернулась к нему, и его сердце дрогнуло от радости, когда он увидел веселый блеск в ее глазах.
– Лучше я назову тебя глупцом, который не понимает, когда ему надо быть сдержанным и загадочным, чтобы вызвать к себе интерес.
Он скрестил на груди руки и в упор смотрел на нее, не давая отвести взгляд.
– О, так тебе нужен таинственный незнакомец? И он быстрее найдет путь к твоему сердцу, чем я?
– Возможно, – лукаво улыбнулась она. – Если он поразит мое воображение. – Она склонила голову набок, и Чарлзу захотелось поцеловать эти насмешливо улыбающиеся губы.
– Ты называешь меня глупцом, но разве сама ты разумна, когда говоришь, что незнакомец может предложить тебе больше, чем я?
– Незнакомец не стал бы приставать ко мне так, как ты. – Она, задев его пышными юбками, направилась к двери.
В два прыжка он оказался перед Маргерит, загораживая ей дорогу.
– Незнакомец скорее всего не стал бы слушать просьбы не покушаться на твою добродетель. Он сразу овладел бы тобой, а все вопросы оставил на потом.
– Полагаю, мне придется рискнуть и попытаться сделать незнакомца своим другом. А теперь, пожалуйста, пропусти меня. – Она направилась к двери, но он преградил ей дорогу.
– Ты хочешь бесстыдно флиртовать с Ником, или тебя интересует капитан Эмерсон? Он сильный и надежный человек, и к тому же наверняка опытный любовник.
Он поднес к губам ее руку, надеясь, что она позволит ее поцеловать, прижать к себе, но в ее глазах сверкнул гнев. Прежде чем он успел отпустить ее руку, хотя ему этого очень не хотелось, она ударила его по щеке.
– Раз уж слова на тебя не действуют, – проговорила она. Грудь ее вздымалась от возмущения.
Признавая свое поражение, он пожал плечами и отступил на шаг.
– Я не могу вышвырнуть тебя из дома, ибо не хочу, чтобы мои гости догадались о моем унижении, но знай, я бы с удовольствием это сделала, ведь ты не уйдешь по доброй воле. – Она оттолкнула его и решительным шагом вышла в коридор.
Проклиная свою неуклюжесть, он подумал, что не мог поступить иначе. Он страдал от мучившей его страсти и пожалел, что поддался соблазну снова увидеть Маргерит.
Он тяжело вздохнул и поплелся за ней. Из двери, ведущей в подвал, вышел Ник, и Чарлз удивился, увидев его.
– В чем дело, Ник? Что ты там делаешь? – шепотом спросил Чарлз, когда Маргерит скрылась в гостиной.
– Там внизу стоит бочонок превосходного эля, а мне надо выпить чего-нибудь, что не затуманивало бы мозги, как вино или бренди. – Он подмигнул, показывая оловянный кувшин. – У нас здесь есть дело, и я намерен успешно его закончить. – Он понизил голос: – Мы обчистим Ренни до последнего фартинга.
– Да… это будет приятно. – Чарлз постарался взять себя в руки и обуздать свою страсть к женщине, которую не мог покорить, во всяком случае, обычными средствами. Он дотронулся рукой до лежавшего в кармане письма, и ему захотелось немедленно узнать, как она ответила на его дерзкое предложение о тайном свидании.
– Не думаю, что у Маргерит крапленые карты, – тихо проговорил Ник, входя в гостиную.
– Не будь так уверен, – так же тихо ответил Чарлз. Когда дело касалось Маргерит, ни в чем нельзя было быть уверенным.
– Думаю, я сыграю с вами одну-две партии, – произнесла Маргерит. – Ты ведь останешься, Прю?
– Да, – кивнула престарелая родственница, неодобрительно оглядывая джентльменов, рассаживающихся вокруг стола.
Ренни холодно смотрел на игроков. Чарлз сидел напротив главного противника. Эмерсон – справа от Ренни, а Ник между Ренни и Маргерит.
– Какую игру вы предпочитаете, миледи? – спросил капитан Эмерсон, повернувшись к Маргерит, которая тасовала карты.
– Как насчет бриджа?
Все согласились, и Маргерит, раздав карты, вытряхнула из стаканчика деревянные фишки и раздала их поровну всем игрокам.
– Пусть они все достанутся мне, – заявила она с озорной улыбкой.
У Чарлза перехватило дыхание – так очаровательна была ее улыбка, напомнившая ему тот день в Лондоне, когда он после шести лет вновь ее увидел. А он-то надеялся, что забыл о ней. Каким же глупцом он был!
– Твой ход, Чарлз, – подсказала она, отрывая его от воспоминаний.
Играли молча, и все искоса посматривали – кто жадным, а кто расчетливым взглядом – на кучку фишек. Тот, кто сбросил всю масть червей, получал все или делил выигрыш с таким же удачливым игроком. Скоро возле Маргерит возвышалась внушительная стопка фишек.
– Осмелюсь заметить, Маргерит, что, если бы вы были хозяйкой игорного дома в Лондоне, вы бы разбогатели, – пробурчал Ник, выдвигая последние фишки на середину стола.
– Она отказалась от своего призвания, когда вышла замуж за Леннокса, – пренебрежительно заметил Ренни. – Я всегда считал, что она напрасно растратила свои таланты и красоту в этой забытой Богом глуши.
– Вы ревнуете, мистер Ренни? – холодно проговорил Ник. – Вы осуждаете решение вашего друга сейчас, когда он уже не может вам возразить?
Ренни небрежно бросил карту на стол.
– Я знал лорда Леннокса всю свою жизнь. Я бы сказал, что он был человеком со вкусом, но он поступил неправильно, похоронив Маргерит в деревне. В Лондоне она бы сияла как звезда. К сожалению, они не подходили друг другу.
– Мне неприятно, что вы говорите обо мне, как будто меня здесь нет, – возмущенно вмешалась в разговор Маргерит. – И мне не нравится, что вы обсуждаете моего покойного мужа, да упокоится он с миром. Даже не упоминайте его имени, если вам нечего сказать, кроме оскорблений, – добавила она, сурово посмотрев на Ренни.
– Вы всегда готовы меня бранить, – проворчал он. – Но я терпеливый человек. Леннокс был моим другом, и каждый, кто с ним связан, тоже мне друг.
Наверху послышались шаги, тихие нерешительные шаги. Пламя свечей зловеще заколебалось.
Чарлз взглянул на Маргерит, чтобы по выражению ее лица понять, кто там ходит, но увидел, что ее это только забавляет.
Она посмотрела на потолок, догадываясь, что Софи в очередной раз страдает бессонницей. С ней это иногда случалось, особенно если к Маргерит в гости приходили джентльмены. Она не одобряла, когда в доме ее брата невестка принимала мужчин, даже в присутствии двух дуэний. Ничего удивительного, что вечно недовольная девица превратилась в вечно недовольную старую деву. Маргерит иногда задумывалась над тем, как воспитывали Литгоу и Софи их деспотичные родители. Бесконечные нотации и, возможно, тяжкие наказания, чтобы внушить им подобающий страх перед Богом.
Маргерит содрогнулась. Ей была ненавистна мысль о таком мелочном, злобном и скаредном Боге, который повсюду сопровождал Литгоу и даже после его смерти остался в стенах этого дома.
Шаги удалились, и лишь зловеще скрипнула балка.
– По-моему, сегодня нас навестила Серая дама. Ее шаги тяжелы, ибо горе гнетет ее. – Маргерит взглянула на Чарлза и хитро улыбнулась, вспоминая, как была придумана Серая дама. Он подмигнул ей, и гнев исчез из ее глаз. Чарлз, которого переполняли нежность, страсть и любовь, смотрел на нее с такой преданностью, что ее сердце дрогнуло, оставив ощущение необыкновенной легкости.
После этого она сидела, как бы окруженная теплым сиянием, и каждое самое обычное замечание казалось ей гениальным. Она набрала целую кучу фишек. Если бы это были золотые монеты…
Зеленые змеиные глаза Ренни пристально следили за каждым ее движением, и если бы она сидела ближе, они как шипы приковали бы ее к месту.
– Вы в самом деле думаете, что в доме есть привидение? – спросил капитан Эмерсон. Он настороженно покосился на темный угол.
У него и у Ренни кожа от страха приобрела землистый оттенок. Мужчины молча смотрели в потолок, тишину нарушало лишь слабое шуршание ткани под иглой Прю.
Маргерит взглянула на Прю: вдова с округлившимися глазами смотрела на нее, а она с трудом сдерживала смех. Ей нравилось держать компанию в напряжении, с притворным ужасом глядя на качающийся канделябр. Тяжелые, приглушенные шаги раздавались над их головами.
– Серая дама сегодня беспокойна. Возможно, она чувствует присутствие зла в этом доме. Она появляется перед большой бедой. – Маргерит медленно перевела взгляд на Ренни и с удовлетворением заметила, что на лбу его выступила испарина. К ее удивлению, пламя свечи в стоявшем на столе канделябре заколебалось и погасло, а тени в комнате сгустились и стали длиннее.
Чарлз, подозрительно прищурившись, смотрел на Маргерит. Она загадочно ему улыбнулась. Пусть он поразмышляет над тем, водятся ли в Леннокс-Хаусе привидения. А может быть, оно действительно существует – пламя еще одной свечи затрепетало и погасло.
