Текст книги "Поцелуй разбойника"

Автор книги: Мария ( Мэри) Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 19

Чарлз смотрел ей вслед, размышляя о том, какие тайны она хранит в своем сердце. Кровь стыла в его жилах, стоило ему лишь представить, что она замешана в деле Стюарта. Это невозможно! Это верная дорога на виселицу. Ее могут казнить – повесить или четвертовать.

Он ударил кулаком по балюстраде и поморщился от боли. Ночь была темной. От реки поднимался туман, обволакивая серой дымкой деревья и кусты. Чарлз почувствовал, что очень устал.

Он мало спал в последнее время, глаза воспалились, тоска по Маргерит лишала его покоя. Он уже направлялся к открытой двери, когда случайно заметил среди деревьев какое-то движение.

Свечи в фонарях на террасе догорели, умолк клавесин, и осталось лишь ощущение пустоты, как случается всегда, когда веселый праздник заканчивается. Он пристально вглядывался в темноту и вдруг увидел, как за деревом мелькнул чей-то плащ.

Кто-то шпионил за ним. Чарлз, забыв об усталости, перепрыгнул через перила и побежал к дереву, успев заметить, как в кустах скрылся какой-то человек.

Чарлз бросился догонять незнакомца. В темноте ему удалось разглядеть треугольную шляпу, сапоги и шпагу – Человек мчался к лесу. Чарлз потерял его из виду, но услышал, как недалеко заржала лошадь, а затем раздался стук копыт. Он опустил руки, огорченный, что упустил свою дичь. Кто следил за ним и за Маргерит? И вдруг стук копыт раздался совсем близко, и Чарлз ощутил смертельный холод, в висках у него застучало.

Серый туман, стлавшийся у его ног, начал подниматься над землей, словно желая заключить его в свои ледяные объятия. Неожиданно из тумана вынырнула морда лошади, и в тот же миг прогремел выстрел.

Чарлз упал на землю, и пуля просвистела над его головой, срывая листья с кустов за его спиной. Уткнувшись лицом в мокрую траву, он теперь был благодарен туману, который только что проклинал.

Звук копыт умолк, наступила тишина, затем топот послышался совсем рядом, затрещали ветки, взлетели комья земли. Заскрипела кожа поводьев, звякнула упряжь.

Если у мерзавца есть еще один заряженный пистолет и туман рассеется… Впрочем, лучше об этом не думать.

Чарлз чувствовал, как глаза смерти ищут его, а вокруг стояла тишина, таившая угрозу. Несколько секунд он лежал не дыша. Ничего. Ночь, казалось, тоже прислушивалась.

Наконец стук копыт начал удаляться. Чарлз продолжал лежать, пока не убедился, что ему больше ничто не угрожает. Тогда он встал с земли.

Камзол его был безнадежно испорчен. Но какое это имело значение? Что значили пятна на камзоле по сравнению с жизнью! Он осмотрел следы копыт, но форма железных подков, как и обломанные ветки, ни о чем ему не говорила.

С тяжелым сердцем он вернулся в дом. Кто-то хотел его убить и для этого последовал за ним в имение Вудвайнов. Пуля могла настигнуть его, когда он меньше всего этого ожидает. Он раздумывал, не уехать ли прямо сейчас, чтобы не подвергать опасности гостей. Нет, он останется. Будь он проклят, если позволит какому-то наглецу диктовать ему свои условия! Взволнованные гости собрались в холле, очевидно, обеспокоенные выстрелом. Чарлз поспешил наверх. У него не было желания что-либо им объяснять.

В полдень, после плотного завтрака, гости собрались на террасе. Чарлз появился позже других. Находясь в мрачном расположении духа, он предпочел бы вернуться в свою комнату и лечь спать, поскольку провел ночь почти без сна. Но здесь была Маргерит, прекрасная в голубом батистовом платье и широкополой соломенной шляпке с шелковыми лентами. Она может подвергнуться опасности, если он…

Луиза решительно вывела его из задумчивости.

– Идите сюда, Чарлз, не ленитесь! Вы будете сопровождать Маргерит, у нее нет кавалера для поисков клада.

Маргерит укоризненно посмотрела на него, и он понял: она подозревает, что все это подстроил он. Он покачал головой, и она обиженно отвернулась. Она все еще не могла простить ему слова, сказанные накануне.

Перед его глазами возникла картина: перчатка на руке, державшей кремневый пистолет, облачко дыма, вспышка, пуля, настигающая Маргерит, и она исчезает, словно ее никогда и не было. Нет, она просто упадет и умрет. Боже, что же делать? Ему была невыносима мысль, что он подвергнет любимую женщину опасности, оставив без присмотра, но в то же время, если негодяй охотится за ним, было бы лучше попрощаться с хозяйкой и выследить мерзавца. Он решил остаться, чтобы оберегать Маргерит и остальных гостей.

– Какая же первая подсказка, Луиза? – спросил он, стараясь придать себе беспечный вид.

Весело болтая, гости окружили хозяйку. Луиза раздала сложенные записки.

– Вы прочитаете их и сообразите. Они приведут вас к следующей подсказке и так далее, пока вы не найдете сокровище.

– И что же это за сокровище? – спросил лорд Уилтерн.

– Если я скажу вам, то сюрприза не получится, – улыбнулась Луиза и обняла Прюнеллу за талию. – Кто предпочитает более спокойные развлечения, может присоединиться к нам в Зеленой гостиной, мы будем играть в карты и болтать.

Чарлз повернулся к Маргерит:

– А ты что скажешь? Может, тебе лучше пойти с дамами в Зеленую гостиную? – Вообще-то ему хотелось, чтобы она приняла участие в поисках клада, но с другой стороны, он считал, что ей безопаснее оставаться в доме.

Она повертела зонтиком.

– Мне нравятся поиски сокровищ, но одно плохо – Луиза дала мне в пару тебя.

Он сухо кивнул, не спуская глаз с ее перламутровой кожи, румянца на щеках, пухлых алых губ.

– Ну что ж, в таком случае попроси Ормонда или лорда Вудвайна составить тебе компанию.

– Ах, Чарлз! Как ты не понимаешь, это же игра! – воскликнула она и неожиданно одарила его ослепительной улыбкой. Схватив за руку, она потащила его за собой.

Отойдя от остальных, она развернула записку и прочитала: «Круглое, свадебный торт для влюбленных, мавританское. Где тихо ступают влюбленные, второе сверху».

Чарлз смотрел на нежную шею Маргерит, на жилочку, бьющуюся под кожей. Фарфор и бархат, думал он, чувствуя, как у него кружится голова от бессонной ночи и нежного аромата ее тела.

– Маргерит, в оранжерее на полу плитки с мавританским узором. – Он наклонился, чтобы вдохнуть ее аромат.

– И там есть два круглых белых стола. Пойдем, пока не догадались остальные.

Она направилась по извилистой дорожке мимо лабиринта и цветочных клумб к оранжереям, которые находились за высокой зеленой изгородью в восточной части имения. Проникая сквозь сотни стекол, солнечный свет внутри казался ярче, чем снаружи. Он позолотил листья растений, и Маргерит ахнула, восхищаясь красотой цветущих апельсиновых деревьев, распространявших сладкий аромат.

– Вот и столы, – показал Чарлз на уголок, где стояли кованые фигурные скамьи и два стола, уставленные цветочными горшками.

Маргерит сгорала от любопытства.

– Но где же бродят влюбленные? Я не понимаю, а ты? – Она взглянула на Чарлза янтарными глазами, и он остро почувствовал, что их разделяют недосказанность и ее тайны.

Неожиданно на него снова навалилась усталость.

– Мне все равно. Глупая игра.

– Чарлз! Ты не можешь бросить меня. Я убеждена, что Луиза приготовила что-то особенное и это стоит поискать.

Он наклонился к ней.

– И другие тоже будут это искать. Пусть выиграют те, кому этого очень хочется. – Он с нежностью потерся носом о ее носик. От неожиданности она отступила назад.

– Чарлз, прекрати флиртовать! Садовники распустят сплетни, – прошептала она.

– Мне наплевать. – Он обнял ее, но она вырвалась из его объятий.

Чарлз, возбужденный ее близостью, почувствовал, что теряет голову. Он смотрел на ее грудь, и вожделение овладевало им. Боже, только коснуться ее, только обнять – и больше ему ничего не надо.

– Быстрее! Отвечай, где есть что-то мавританское? – нетерпеливо произнесла она, услышав приближающиеся шаги и смех. – Они идут.

– Ты ко всему относишься слишком серьезно, – сказал он, подавляя в себе желание унести ее в луга или, еще лучше, в свою спальню.

Тем не менее он опустил руки и внимательно посмотрел на пальмы.

– Гм, мавританское? Плитками выложен и фонтан в саду.

– А он круглый?

– Да, но я не видел там свадебного пирога или влюбленных, тихо ступающих. Конечно, мы можем тихо обойти вокруг фонтана, – засмеялся он.

– Не надо шуток. – Маргерит пробежала мимо других гостей. – Пойдем? Луиза могла там что-то положить.

Они обогнули зеленую изгородь. Чарлз с восхищением смотрел на ее прямую решительную спину, высоко поднятую голову, соблазнительно развевающиеся юбки. Она прошла через арку, образованную вьющимися розами, и исчезла за кустами сирени. Он догнал ее и остановил, схватив за руку.

Она вопросительно посмотрела на него и облизнула вдруг пересохшие губы.

– Что с тобой, Чарлз? Не надо хватать меня все время за руки!

– Нет, надо. Руки сами тянутся к тебе, и не думаю, что тебе это неприятно.

– Сейчас день, мы в парке, и мы должны вести себя прилично…

– Вчера мы не закончили разговор. Все равно тебе придется посвятить меня в свои тайны. – Он крепко держал ее за руки, и ей никак не удавалось вырваться.

– Я никому не обязана признаваться – и тебе тоже! Пойдем, – произнесла она не терпящим возражений тоном, но он крепко держал ее, не желая отпускать.

Он прижался лицом к ямочке на ее ключице и глубоко вдохнул нежный аромат ее тела. Охваченный желанием, он долго стоял так, не обращая внимания на ее сопротивление, и, только когда она стукнула его по голове, по больному месту, отпустил.

– Чарлз! – сердито воскликнула она.

– Смотри, – заявил он таким тоном, словно ничего не произошло, – на беседке тоже есть мавританские узоры.

Маргерит прикрыла от солнца глаза ладонью. Ветерок шевелил записку, зажатую в ее пальцах.

– Сначала посмотрим фонтан. Чарлз галантно предложил ей руку.

– Маргерит, тихо попросил он, – скажи, что хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Скажи. Я должен услышать эти слова.

Она покраснела до корней волос и опустила голову так низко, что он видел только плоскую тулью ее соломенной шляпки.

– Не надо стыдиться. Я знаю, что ты чувственная женщина, и осталась такой же, хотя и изменила свое отношение ко мне. Если бы я был похож на Полуночного разбойника, ты бы с радостью меня обняла.

– Но ты же не разбойник. Ты мой мучитель, моя погибель. Мое возмездие.

– Я всего лишь пробиваю стену, которой ты себя окру-( жила. И ничего хорошего у тебя не получится, если ты мне не доверишься.

Она ускорила шаги и почти побежала к весело журчавшему фонтану. Он старался от нее не отставать.

– Доверие делает человека зависимым, Чарлз. Как только положишь доверие к ногам другого человека, возникает опасность, что он его растопчет. Я доверяю только себе.

– Вот она, горькая правда! Вот в чем твоя беда, Маргерит. Ты должна снова научиться верить мужчине, прежде чем отдать ему свое сердце.

Она резко остановилась и посмотрела на него потемневшими от боли глазами. Он понял, что коснулся ее сердечной раны.

– Я встречала друзей, доверявших друг другу. Дружба превращалась в борьбу, побеждал тот, чья воля была сильнее, и все кончалось смертью – смертью невинного человека. – Она вздохнула. – И мы с тобой, Чарлз, тоже боремся, и мне страшно подумать, к чему это приведет.

– Ты лишена еще и веры, прекрасная Маргерит.

– Зато ты обладаешь обоими качествами, – сердито возразила она. – Право же, Чарлз, ты неисправимый романтик.

– У тебя это звучит как оскорбление.

– Может быть, я этого и хотела, – устало бросила она, когда они подошли к фонтану.

Чарлз пал духом. Она не откроет ему свое сердце.

– Не вижу ни одной подсказки, – произнес он, чтобы избежать опасной темы. – Надо искать в беседке.

Обогнав его, Маргерит побежала вверх по склону холма, на вершине которого сверкала великолепная белоснежная беседках башенками, покрытая искусной резьбой. Она вошла в круглый зал и заглянула под подушки, лежавшие на скамьях. «Беседки для влюбленных, даже иногда для свадебных церемоний», – размышляла она.

– Ступают, ступени, – произнес он, наблюдая за ней. – Я вижу только шесть.

Она с подозрением взглянула на него.

– Шесть ступеней? Где?

Он показал на шесть деревянных ступеней у входа, и она вскрикнула от радости. Пошарив под второй ступенью, она нашла свернутый листок бумаги: «Вторая подсказка!»

«Как бы я хотел, чтобы мне подсказали дорогу к твоему сердцу», – подумал он и погладил ее пониже спины. Она мгновенно распрямилась, словно ее ужалили.

– Как ты смеешь? – Она грозно посмотрела на него. – Ты не должен позволять себе подобные вольности, иначе я брошу эти поиски сокровищ, если ты не будешь вести себя прилично.

– Извини, я очень сожалею, – развел он руками и улыбнулся.

– Ни о чем ты не сожалеешь, – проворчала она. Она развернула бумажку, а в это время на склоне холма показались другие искатели сокровищ. Потянув его за собой, она побежала на другую сторону холма.

– Что там сказано? – спросил Чарлз.

– «Пятьдесят шагов к Т. Пятьдесят на восток, где светит солнце».

Сдвинув брови, она покусывала нижнюю губу. Чарлзу было нелегко сдержаться и не поцеловать ее.

– «Т» означает «Темза», – задумчиво проговорила она и повернулась к беседке, где участники игры уже обнаружили ступеньку. – Вот черт! Нам надо вернуться и сосчитать шаги от ступеней, где лежала записка.

Он не торопился, терзаемый неутоленными желаниями, и смотрел, как она бежит обратно к беседке. Охотники за сокровищами уже сосчитали шаги и с торжествующим видом прошествовали мимо него. Увидев, что они остались у беседки одни, он бросился к Маргерит. Она все еще считала, когда он обнял ее и осыпал ее лицо поцелуями.

– Перестань! – попросила она, но он, приникнув к ее губам, заставил ее замолчать. Она вздохнула и закрыла глаза.?. Затем обвила его шею руками.

– Дорогая. – Сгорая от вожделения, он задрожал и, подняв ее, понес в беседку.

– Нет… Чарлз, я не могу… – Она уперлась руками ему в; грудь.

– Можешь и хочешь, – заявил он, опуская ее на скамью.

– Нет! Не заставляй меня. – Она вырвалась из его рук и побежала обратно, считая эти проклятые шаги.

Его сердце бешено билось от разрывавшего его тело желания. Если бы только он мог сдержать свою страсть.

С тяжелым вздохом он начал спускаться за ней с холма. Они догнали нескольких играющих. Слышался смех, все весело обсуждали возможные пути к сокровищу. Чарлз смотрел, как Маргерит сосредоточенно отсчитывает пятьдесят шагов на восток. Наконец она растерянно остановилась. Никаких подсказок не было видно.

Он подошел к ней, не слушая своего разума, который убеждал его бросить поиски, бросить ее, сбросить власть, которую она имела над ним.

– Где светит солнце? – растерянно спросила она и повернулась к нему.

– Как ты можешь вести себя, словно ничего не происходит, кроме этой глупой игры? – рассердился он. – Нас обоих сжигает страсть.

– Не преувеличивай, – спокойно ответила она, избегая его взгляда. – Найди своему уму более полезное применение.

Он с отчаянием махнул рукой, а затем указал на роскошный французский парк, где сквозь листву виднелся сверкающий золотом диск солнечных часов.

– Может быть, Луиза имела в виду это солнце? У Маргерит загорелись глаза.

– Да, это, должно быть, оно! Пойдем, мы опаздываем. Другие наверняка нашли следующую подсказку. Слышишь, они уже у лабиринта.

Они обошли вокруг часов, Маргерит начала шарить под кустами.

– Ты должна доверять мне, Маргерит, – сказал Чарлз, которого не интересовали поиски сокровищ.

– Почему я должна тебе доверять? – Она подняла на него глаза. – Своими любовными письмами и игрой в Полуночного разбойника ты продемонстрировал мне, что тебе не чужда хитрость.

Чарлз оглянулся вокруг.

– Кстати, о хитрости. Они схитрили и пошли к лабиринту прямо через лужайку.

Он внимательно посмотрел в сторону леса, но не заметил ничего подозрительного. Но негодяй мог затаиться и поджидать его. Холодок пробежал по его спине. Они с Маргерит стоят на открытом месте рядом с лесом. Это опасно. Надо увести ее отсюда.

– Пойдем продолжим поиски. Соперники покажут нам дорогу, и мы обгоним их на последнем участке.

– Чарлз, как ты можешь предлагать такое? Они могут ошибиться. – С торжествующей улыбкой Маргерит вытащила из-под диска записку. – Видишь? Здесь говорится: «Идите до места, где вода смеется. Перейдите на другую сторону, статуя улыбнется вам. Гном даст ответ, который вы ищете».

– Это, должно быть, фонтан посередине лабиринта, – предположил Чарлз. – Там несколько статуй, и одна из них, наверное, гном. Пойдем.

Маргерит не тронулась с места, она задумчиво покусывала кончик записки.

– Разве в фонтане вода смеется?

– Нет, хохочет, – с сарказмом ответил он. – А точнее, воет. Она скривилась.

– Зачем такая ирония? Я знаю это место. Луиза имеет в виду место на реке, где течение раздваивается и вода перекатывается – смеется – через камни. Там островок, мост и статуи. Мало кто знает это место, но однажды Луиза показала его мне.

Боже, ее глаза сияют как драгоценные камни, а губы яркие, как клубника, и такие же сладкие. Он взял ее за руку.

– Давай найдем это чертово сокровище, и поскорее. Маргерит рассмеялась, и они побежали к реке.

– Я вижу, тебе доставляет удовольствие эта бесхитростная игра.

Она удовлетворенно вздохнула и поправила шляпку.

– Мне нравятся загадки и тайны.

– Вроде Полуночного разбойника? Он привлекал тебя своей таинственностью?

– Он помогал мне забыть о моем тяжелом положении. Он вдохнул в меня жизнь, я жила – пока не узнала об обмане, твоем проклятом обмане!

Островок лежал в излучине реки, разделявшейся на три потока.

– Мне кажется, река не смеется, перекатываясь через камни, а бормочет, – сказал Чарлз.

– Ну имей же хоть немного воображения! – возмутилась Маргерит. – Я иду на остров.

Она прошла, держась за перила, по узенькому мостику. Чарлз последовал за ней и сел на скамью. Маргерит принялась осматривать бронзовые статуи Пана, фавна, оленя, эльфа, совы и смеющегося Купидона. Чарлз от нечего делать стал сочинять историю.

– Маргерит смеялась, глядя, как вода перекатывается через камни, над нелепым понятием «любовь». От ядовитых насмешек над любовью вода позеленела – или это была зависть? Она не имела никого, ничего, кроме туманного представления о любви. Но туман есть туман. Она жаждала этого тумана, в то время как истинная любовь лежала у ее ног и оплакивала ее слепоту.

– Прекрати! – Маргерит подошла и встала перед ним, олицетворяя собой богиню гнева. – Как ты смеешь рассказывать мне такую оскорбительную чушь?

– Мне нравится, когда глаза у тебя темнеют от злости. – Он улыбнулся. – Мне нравится вызывать у тебя чувства, которые ты скрываешь под своим равнодушием, нравится задевать за больное. Мне нравится…

– Не желаю больше тебя слушать, Чарлз!

– В таком случае сделай так, чтобы я замолчал. – Он притянул ее к себе и посадил на колени. По тому, как она расслабилась, он понял, что она сдается, даже раньше, чем она обняла его.

– Не знаю, как по-другому заставить тебя не приставать ко мне. – Она поцеловала его, чуть коснувшись губ, затем прижалась к ним и начала страстно целовать.

Маргерит все утро сопротивлялась той силе, которая притягивала их друг к другу, надеясь, что это притяжение ослабеет и Чарлз опять станет старым другом ее детства. Но он оказался настойчив, его мужское обаяние волновало ее, его близость возбуждала. И если честно признаться, она любила его.

– Ты прекрасна, – прошептал он, и она сразу почувствовала себя прекрасной и желанной. Страсть огнем охватила ее тело. Боже, она жаждала этого с той самой ночи, когда он ушел от нее через окно.

– Нас могут увидеть, – прошептала она, когда он отнес ее за густой куст омелы на другом конце островка.

– Не беспокойся. Пусть опасность придаст остроту нашему приключению. – Он положил ее на землю, распустив шнуровку корсажа, обнажил грудь и начал нежно ласкать соски, пока они не стали твердыми, как речные камешки. – Дорогая, я ждал, мечтал об этом, как мальчишка, – восторженно шептал он, целуя ее груди.

Она застонала от наслаждения. Вдалеке послышались голоса и смех.

Глава 20

– Сюда идут!

Чарлз поцелуем закрыл ей рот и прижал ее руки к своей обнаженной груди.

– Пожалуйста, – молил он в ожидании ее ласк, – прошу тебя.

Ее глаза затуманились, а руки ласкали его тело, напряженное от переполнявшего его желания. Сгорая от нетерпения, он отбросил к талии ее юбки, проклиная все эти обручи и оборки.

– Чарлз, – застонала она, чувствуя горячее и мягкое, как бархат, прикосновение к самому потаенному центру ее чувственности.

Неожиданно ему показалось, что он неумел и неловок, но остановиться он уже не мог. Словно в тумане он проникал в ее горячую влажную сладостную плоть, и тело его содрогалось от наслаждения. Он целовал мягкую полную грудь, нежные шелковистые губы и никак не мог насытиться ее близостью.

Голоса приближались.

Он овладел ею, желая, чтобы она принадлежала только ему, и ради этого готов был пожертвовать жизнью. Восторженный крик чуть было не вырвался из ее груди, но он заглушил его, прижавшись к ее губам.

А шаги уже раздавались на мосту.

Маргерит замерла.

– Боже! Что, если они увидят нас? Я погибну.

– Лежи и не шевелись, – прошептал он. Восхитительное ощущение блаженства все еще не покидало его. Если повезет, никому не придет в голову заглядывать за кусты.

Вот так ему хотелось бы лежать каждую ночь: в ее объятиях и чтобы страсть соединяла их тела, а по утрам она открывала глаза и смотрела на него. Ее улыбка! Он жаждал ее улыбки, как голодный жаждет пищи. И сейчас она улыбалась ему загадочной шаловливой улыбкой.

В глазах Чарлза светилась нежность. Он был самым бесстыдным, дерзким, непредсказуемым, желанным… и Маргерит не хватало слов, чтобы описать его суть. Уклончивый, вызывающий, невыносимый, упрямый. Добрый, заботливый. Эротичный. Любовник, от одного прикосновения которого у нее перехватывало дыхание.

Кровь у нее еще бурлила от возбуждения, но ей хотелось большего, более глубокого удовлетворения, которое она уже когда-то испытала с ним.

– Где следующая подсказка? – раздался брюзгливый голос лорда Уилтерна. – Леди Вудвайн специально устроила так, чтобы нам было трудно найти сокровище.

– А я его нашел, – ласково прошептал Чарлз на ухо Маргерит.

– Надеюсь, оно оправдает наши труды, – проворчала жена лорда.

Маргерит с трудом удержалась, чтобы не хихикнуть, хотя до смерти боялась, что ее обнаружат в такой компрометирующей ситуации. Она затаила дыхание, когда гости стали топтаться вокруг статуй всего в пятидесяти футах от них.

– Который из них гном? – спросил кто-то.

– Думаю, вот эта зловещая фигура, – ответил звонкий женский голос. – Да! Вот она. «Много шагов и поворотов к середине, под сверкающей поверхностью, рука большой ценности. Сокровище ваше», – прочитала женщина. – Как понимать эти загадочные слова?

Чарлз с улыбкой взглянул на Маргерит, и она подумала, что ему не так уж трудно было найти свое сокровище. Кровь прилила к ее щекам. Она была в его власти, он сумел затронуть потаенные струны ее сердца, и она чувствовала себя беззащитной. Она боялась, что если соединит свою жизнь с ним, то неизбежно окажется в такой же тюрьме, в какую заключил ее Литгоу. Чарлз совсем не похож на Литгоу, но он тоже мужчина. Мужчины жаждут власти над всем, что имеют, включая жен и детей.

– Что означают, черт побери, эти «много шагов и поворотов»? – вслух размышлял лорд Уилтерн. – Может быть, она подразумевала окружность этого острова?

Чарлз, неслышно отодвинувшись от Маргерит, оправил ее юбки, зашнуровал корсаж и быстро привел в порядок свою одежду. Дрожащими пальцами Маргерит поправила лиф платья, пригладила волосы и завязала ленты шляпки, не переставая прислушиваться к голосам гостей.

– Нет, – произнес кто-то, – здесь нет никаких поворотов; остров почти круглый. По-моему, надо вернуться. Луиза заставляет нас бродить по всему парку.

– Полезно для здоровья, – весело заметил другой голос. – Я за то, чтобы вернуться в сад. Там много поворотов.

– Лабиринт, – шепнула Маргерит. Глаза Чарлза блеснули.

– Верно. Вот уж Луиза посмеется, когда мы заблудимся в лабиринте. Ведь в душе она сущий дьявол.

Искатели сокровищ перешли по мостику на берег, и Маргерит наконец с облегчением вздохнула.

– Нам не следует давать волю нашим чувствам, – менторским тоном изрекла она и отвела взгляд, увидев в его горящих глазах неутоленное желание.

– Этого мне недостаточно, моя милая. Чтобы утолить жажду, мне нужна целая ночь с тобой, да и ночи будет мало. Жажду быстро не утолишь. Ты, похоже, меня околдовала.

– Вот уж нет! – убежденно качнула головой Маргерит, и горячая волна желания пробежала по ее телу. – Как ты думаешь, они вернутся?

– Нет. Что еще ты задумала? Я полагал, что тебя больше всего интересует сокровище.

– Ты только что дал его мне, и я хочу его снова, – капризно протянула она и толкнула его на траву. Он засмеялся и с жаром включился в мучительно сладкую игру.

Маргерит решила, что это должен быть лабиринт и сверкающая в нем вода фонтана, когда они через некоторое время присоединились к остальным искателям в центре лабиринта. Все пытались решить последнюю загадку, но Маргерит оказалась первой, кто заглянул на дно фонтана и разглядел еле заметную между струй мраморную руку.

– Чарлз? – позвала она.

– Да? – Он перегнулся через край, чтобы рассмотреть ее находку. – Вот теперь пора снимать сапоги, – заявил он.

– Это будет уже не впервые за этот день, – фыркнула Маргерит.

Он улыбнулся. Она посмотрела на его губы, недавно целовавшие ее так, что она забыла обо всем, и ей захотелось его поцеловать. И не раз.

Он сбросил камзол и сапоги и забрался в фонтан.

– Бр-р! Вода холодная как лед! И зачем только я позволил тебе втянуть меня в эту авантюру?

– У тебя просто не было выбора, – кротко призналась она.

На глазах у собравшейся толпы Чарлз стащил сапоги и засучил рукава. Все с разочарованным видом наблюдали за ним.

– Вы пришли сюда позже других, леди Леннокс, – недовольно проговорила жена Уилтерна, надув губы. – Сокровище по праву должно достаться кому-то из нас, поскольку вы пришли последней.

– Но она первая догадалась, где его искать, – возразил Уилтерн.

Маргерит не интересовало это сокровище, но она получала удовольствие от игры.

Чарлз достал со дна мраморную руку, в которой лежала маленькая золотая фигурка херувима с крылышками филигранной работы. Он с поклоном преподнес его Маргерит.

– Он ваш, леди Леннокс. Вы заслужили своего ангела-хранителя.

Маргерит поняла скрытый смысл его слов и удивленно подумала, что ей вовсе не нужен ангел-хранитель. Чарлз меньше всего походил на ангела.

Он улыбнулся и выбрался из фонтана. Со статуэтки стекала вода, и Маргерит с интересом разглядывала добытое сокровище. Оно всегда будет напоминать ей об этом дне, когда она была так беззаботна и счастлива, и горькая тяжесть свалилась с ее души. Каждый новый день в имении Луизы приносил ей радость.

– Что ж, пойдемте готовиться к балу, – предложил кто-то, и гости скрылись за поворотом. Их смех еще был слышен, но Маргерит с изумлением обнаружила, что не знает, как отыскать выход из лабиринта.

На каком-то повороте она потеряла Чарлза, и вдруг ей показалось, что за углом мелькнул его черный камзол. Но… Чарлз не был в черном. И никто из джентльменов не был в черном. Снова мелькнул черный камзол и тут же исчез, словно его хозяин не хотел, чтобы его увидели.

Она поспешила вперед, но перед ней оказалась пустая аллея. По спине ее пробежал холодок, и солнечный свет померк. Она резко обернулась, но позади никого не было. Она заблудилась, и дрожь от дурного предчувствия охватила ее, а руки покрылись гусиной кожей.

Со слезами на глазах она бросилась назад и натолкнулась на твердую грудь Чарлза.

Смотрит испуганно лань,

Кто-то требует дань,

Напряжена, как тетива,

И готова к защите она, -

продекламировал, смеясь, Чарлз. Маргерит прижала руку к сердцу.

– Какой вздор, Чарлз! Нельзя в стихах употреблять слово «дань»: оно означает налог.

Он пожал плечами.

– Это первое, что пришло мне на ум, просто нужна была рифма.

Маргерит тяжело дышала, колени ее дрожали.

– Тогда пусть тебе придет на ум, как найти выход из лабиринта, или я буду продираться прямо сквозь изгородь.

– Зачем такая спешка, моя милая? – Он взял ее за плечи и заглянул в глаза. – У тебя такой вид, будто ты столкнулась с привидением.

– И возможно, очень злобным привидением. У меня странное предчувствие, что нас ожидает беда.

Улыбка исчезла с лица Чарлза, оно стало суровым.

– Нам следует вернуться в Суссекс, Маргерит.

– Но мы должны быть на балу у герцога.

– Значит, мы уедем сразу после бала. – Чарлз торопливо повел ее через аллеи, а она все искала глазами черный камзол.

– Почему так неожиданно, Чарлз?

Он посмотрел на нее долгим пристальным взглядом, как будто решая, надо ли сказать ей правду. Он решил быть честным.

– Кажется, кто-то пытается меня убить.