Текст книги "Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)"

Автор книги: Мария Грас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

молодых девушек и отправляли их во дворец. Кто-то возвращался оттуда, но ничего не мог

вспомнить. Иногда стражников сопровождал Коннар…

– Кто?

– Капитан стражи. Коннар – наёмник откуда-то с севера, но, говорят, предан калифу, как пёс. Он

появился спустя полгода после коронации Теймурана и сразу был назначен капитаном.

Я поморщилась и потёрла виски.

– Ничего не понимаю. И вы молча терпите то, как у вас увозят невест, сестёр, дочерей? Почему не

пытались возмутиться?

Юноша отвел глаза и пробормотал:

– У Благословенного Пророка сказано: «И да склонитесь перед правителем вашим, и примите от

него все его деяния с благодарностью».

Я гневно фыркнула. Интересно, если в один прекрасный день калиф повелит всем своим

подданным перерезать себе горло, они безропотно покорятся судьбе? Однако ввязываться в

бесполезную дискуссию не хотелось, и я просто махнула рукой:

– Ладно, рассказывай дальше.

Дарсан зябко передернул плечами и стиснул кулаки.

– А затем увезли мою Таллию.

– Как это произошло?

Темные, как сливы, глаза парня сузились, а ноздри раздулись. Мне стало его жаль. Хоть мне и не

хотелось тратить время на ненужные подробности, я надеялась разговорить паренька и

окончательно расположить его к себе.

– Обычно Таллия пряталась в доме, но тут случился день Большого Базара, – тихо начал Дарсан

монотонным голосом, прикрыв глаза. – Мы не могли оставаться в стороне, ведь нужны были деньги.

Я встал торговать горшками в Гончарном ряду, а Таллия зазывала посетителей. У нас так принято,

Каэрре-хэннум – до замужества женщина может работать наравне с мужчиной.

Я нетерпеливо кивнула, показывая, что мне нужна суть, а не пространные рассуждения.

23

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Внезапно рядом с Таллией остановилась богатая альхана(34). Оттуда выскочили двое мужчин в

форме дворцовых стражников. Один из них воскликнул: "О Эмир, я давно не встречал подобной

красотки!" и схватил мою невесту за руку. Таллия стала кричать и вырываться, я кинулся ей на

помощь, но один из них достал ятаган и ударил меня….

Дарсан коснулся длинной царапины на лбу и с ненавистью закончил:

– Прилавок перевернули, товар разбили, а меня поколотили. Больше я Таллию не видел.

– Кто такой Эмир? – задумчиво уточнила я, обдумывая печальный рассказ Дарсана. Тот испуганно

приложил два пальца ко лбу и отвесил несколько быстрых поклонов в сторону востока:

– Злейший враг Пророка, хэннум. Владыка Демонов Нижнего Царства.

Я кивнула, постукивая пальцем по губам. Дарсан ёрзал на подушках в явном нетерпении.

План, медленно созревавший в моём сознании, нельзя было просто назвать рискованным. Он был

авантюрным, балансирующим на грани безумия и безрассудства. Однако я сама выбрала этот путь

и эту цель, отступить сейчас – значит, навеки отказаться не только от него, но и от самой себя.

– Вот что, юноша, – медленно проговорила я. – Мы проникнем во дворец калифа и попробуем

вытащить твою невесту. Но ты должен поклясться в абсолютной преданности мне и выполнять

любое моё требование. Иначе нас обоих может ждать зиндан и казнь. Ты готов?

Тёмные глаза юноши вспыхнули, и я всё поняла ещё до того, как услышала его тихое «да».

***

– Вы с ума сошли, хэннум! Ох, простите, – парень испуганно замолчал и, дрожа, опустил голову. Я

снисходительно посмотрела на него, вытягиваясь на роскошной кушетке.

Наш разговор продолжился наверху, в одной из самых богатых комнат караван-сарая. Тщательно

проверив помещение на предмет самоцветов, я велела Дарсану накрепко запереть все двери.

Чувствовать себя избалованной богачкой, путешествующей с собственным слугой и не считающей

деньги хэллевски приятно! Особенно учитывая, что эти деньги принадлежат не мне.

Дарсана била мелкая дрожь, и мне невольно стало его жалко.

– Успокойся. Наказывать и бить тебя я не собираюсь. Лучше объясни, что тебе не нравится в моем

плане? Послы Алдории часто колесят по странам на первом материке. Мне кажется, что

прикинуться одним из них не составит особого труда.

Дарсан замахал руками, будто отгоняя назойливую муху, вьющуюся перед лицом:

– Хэннум, вы чужеземка и очень многого не понимаете. Со всеми, кто просит встречи с калифом,

сначала беседует стража, а потом калифские визири. Я думаю, что даже самый последний слуга во

дворце быстро поймет, что вы не можете быть послом.

– Почему? – недовольно спросила я.

– Да простит меня хэннум, – осторожно пробормотал парень, с опаской поглядывая на меня. – Но

даже такой жалкий пес как я понимает, что у послов с собой должна быть какая-нибудь грамота от

правителя своей страны.

Я приуныла. Резон в его словах был, а вот грамоты у меня – нет. Похоже, мне следовало

поблагодарить Богов, что мне попался такой толковый спутник.

24

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Откуда ты всё это знаешь? – подозрительно осведомилась я, перебирая в уме варианты

проникновения во дворец.

– Тётка прислуживала в «Лилии» несколько лет назад, – безрадостно сообщил парень. – А после

того, как мать калифа исчезла, её выгнали.

Он охнул, умолк и быстро глянул на меня, словно испугавшись, что сболтнул лишнего. На меня его

заявление не произвело сильного впечатления: голова была занята другим.

– Какого ещё исчезновения? – рассеянно поинтересовалась я.

– Тетка рассказывала, что однажды старая хэннум попросту перестала появляться во дворце, – по

всей видимости, Дарсана тоже не особо волновало это известие. – Скорее всего, калиф отослал её

за пределы столицы. А потом тётку перестали пускать в «Лилию».

Я молча кивнула. Не могу сказать, что сильно удивлена. Такое встречается у венценосных особ:

потенциального соперника по престолу лучше держать подальше от себя. Даже если это мать.

Особенно если она уже ранее этот самый престол занимала. Не думаю, что обыкновенная высылка

старой хэннум удовлетворила калифа. Скорее всего, с ней обошлись куда жёстче, отправив в

далёкий путь без возврата.

– Вернемся к нашим гхалгам(35), – строго сказала я. – Если вариант с послом не подходит, то, может

быть, имеет смысл притвориться местными жителями, попросившими аудиенцию калифа по

важному вопросу? Тебе-то и притворяться не потребуется, а я нацеплю каэджаб(36). Ты скажешь,

что я – твоя немая родственница.

Тут мне пришло в голову, что немой родственнице было бы вовсе не обязательно являться на

прием к калифу лично, но об этом следовало умолчать. Дарсан вновь энергично затряс головой:

– С нами калиф беседует раз в месяц, когда луна идет на убыль. Во все остальные дни дальше

третьего визиря не пустят.

Я тяжело вздохнула и вновь занялась четками. Дарсан топтался на месте с виноватым видом,

словно он был единственным препятствием на пути в «Лилию Небес».

Неожиданно меня осенило, и я торжествующе прищёлкнула пальцами:

– Дарсан, знаешь, что сказал однажды один старый мудрый одноглазый пират?

– Нет... – растерянно протянул юноша, недоумённо глядя на меня.

– Он сказал: "Если не знаешь, как лучше солгать, говори правду". Поэтому мы с тобой и пойдем к

калифу говорить правду.

Я лучезарно улыбнулась юноше и подмигнула. Он застыл, как оглушённый.

– Вы напрямую скажете калифу, что пришли за вещью, которая принадлежит ему, и за моей

невестой? – медленно проговорил он. Слова падали, как огромные булыжники. – Вы хотите

погубить нас, хэннум?

Я укоризненно покачала головой и шутливо погрозила ему пальцем:

– Дарсан, всю правду скажет только круглый дурак. Мы же не дураки, правильно? Поэтому мы

просто слегка недоговорим.

Мой обновленный план заключался в следующем: я представлюсь эксцентричной собирательницей

древностей, что истинная правда, если взглянуть на мой род занятий под иным углом. Дарсана

назову своим слугой (здесь тоже не придётся кривить душой). Остается только полагаться на свою

удачу и надеяться, что калиф оценит моё искреннее желание познакомиться поближе с его

25

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

роскошным дворцом и сокровищницей.

Я в ажитации соскочила с кушетки и придирчиво оглядела себя в большое напольное зеркало.

Конечно, алое шёлковое платье и многочисленные драгоценности тончайшей ювелирной работы

смотрелись сногсшибательно, но каждая деталь в них вызывающе напоминала об алдорской моде.

Будучи в Ранаханне, нужно выглядеть по-ранаханнски.

В соседней комнате стоял сундук, доверху набитый одеждой Назиры – последней во всех смыслах

этого слова пассии Сокола. После нашей с ней краткой встречи я посчитала справедливым

позаимствовать у этой заносчивой аристократки значительную часть сокровищ и туалетов. С её

стороны было крайне неосмотрительно отправляться в путешествие, прихватив всё это с собой.

Я нехорошо усмехнулась. Воспоминание о том, как с Назиры быстро слетел лоск, когда она

полетела за борт, доставило мне мрачное удовлетворение. Интересно, она уже придумала способ

выбраться с того одинокого острова?

Забывшись на мгновение, я принялась медленно расшнуровывать корсет, собираясь подобрать

подходящий для калифского дворца наряд. Очнуться меня заставил надсадный кашель: Дарсан,

пунцовый, как море на закате, отчаянно пытался смотреть в сторону.

Я быстро затянула шнуровку и велела:

– Принеси сундук из соседней комнаты и можешь подождать там, пока я подберу платье для

визита в «Лилию». Потом отправимся в город и подберем тебе что-нибудь поприличнее этих

лохмотьев.

На этот раз Дарсан взглянул на меня с обидой, смешанной с оскорбленной гордостью. Я только

вздохнула: разумеется, опять забыла про местный менталитет. Интересно, как здесь вообще

умудрялась править исчезнувшая мать калифа?

***

Из соседней комнаты доносилось мерное похрапывание моего новоиспеченного слуги, время от

времени прерываемое невнятным бормотанием и болезненным постаныванием. Сквозь тонкие

муслиновые занавеси стыдливо проглядывала увядающая луна. Вдалеке пронзительно кричали

павлины, и стучала, то приближаясь, то удаляясь, колотушка ночного сторожа.

Духота наполняла комнату и давила на виски. Я лежала поверх расшитого узорами покрывала,

скрестив руки под затылком и глядя в шёлковый полог громадной кровати. Сон обходил меня

стороной, оставив наедине с луной и мыслями.

Мой план хромал на обе ноги. Я пускалась в абсолютно необдуманное предприятие, полагаясь

лишь на свою смекалку и актёрские способности. У меня не было ни внутреннего плана дворца, ни

сведений об охранных заклинаниях и возможных ловушках, лишь слова и домыслы Дарсана.

Будто услышав мои мысли, юноша вскрикнул во сне. Я с досадой хлопнула себя по лбу: совсем

забыла про своё обещание! Значит, кроме розысков Камня, нам придется шататься по "Лилии" в

поисках девицы.

Как же её имя?

Это при том, что у меня совершенно не было даже предположений о путях отступа из дворца.

На миг закралась крамольная мысль: не бросить ли парня на произвол судьбы, после того, как

найду то, что нужно? Пусть сам ищет свою красотку, раз ему так хочется.

26

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Однако от этой идеи пришлось отмахнуться. Несмотря на свои не всегда благородные поступки,

мне претило обманывать доверившегося мне человека. Наверное, ещё не все в душе окаменело.

Я тяжело вздохнула и перевернулась на бок, бездумно водя пальцем по узорам покрывала. Мысль

испуганной птицей метнулась в другую сторону: теперь меня занимал вопрос местного устройства.

Дарсан упоминал о странных законах, издаваемых калифом. Интересно, какой в них смысл? Чем

помешали его величеству те же кошки (я слабо усмехнулась, вспомнив своё прозвище)? Может

быть, он питает к ним неприязнь с детства? Но закон этот принят недавно. Открытая охота на

красивых девушек… Что с ними делают там, в «Лилии небес»? Калиф свихнулся на почве

государственной власти? Сумасшедший с браздами правления в руках хуже безумного капитана,

направившего корабль в сердце бури.

Я вздрогнула и поёжилась. Несмотря на жаркую духоту, мне стало зябко.

С другой стороны не совсем похоже, чтобы во главе калифата стоял безумец. Народ живет

неплохо, его не душат непомерными поборами, не устраивают бессмысленных гонений на

инакомыслящих, не пытаются стравить с соседней Алдорией и княжеством Хайянь. Может быть,

всем чудачествам его величества есть рациональное объяснение? Или его сдерживают визири?

Что ж, попробую разобраться в этом уже по прибытию во дворец.

Я зевнула. Веки набухли, становясь всё тяжелее и тяжелее, пока не закрылись совсем.

16 – муаззин – тот, кто провозглашает азаны (молитвы) с минарета, восхваляя Солнцеликого.

Обычно это происходит пять раз в день: утром, в полдень, после полудня, вечером и ночью;

17 – Солнцеликий (Элоах) – Единый Бог калифата Ранаханн. Теории существования иных богов

отвергаются; противником Элоаха выступает Эмир – Повелитель Демонов Нижнего Мира;

18 – дэннар – мелкая серебрянная монета калифата. 50 дэннаров равняются одному золотому

альвэннару;

19 – Дивные Сады – загробный мир, благословенная обитель для тех, кто провел свою жизнь в

верном служении Солнцеликому;

20 – сайборон – владелец караван-сарая;

21 – зиндан – подземная тюрьма в калифате;

22 – тайгор – шестилапый хищник с буро-желтой шерстью, похожий на пуму;

23 – минсенкай-йо – всеобщее наречие для жителей всех обитаемых земель;

24 – хэннум (госпожа) – почтительное обращение к женщине;

25 – альвэннар – золотая монета в Ранаханне;

26 – Благословенный пророк – единственный пророк, чьими устами говорил Солнцеликий. После

смерти пророка все его слова были занесены в Священную книгу Ранаханна;

27 – Хайсор – столица Ранаханна;

28 – айлэ – фруктовый или травяной чай со специями, приготовленный на песке;

29 – нефритовые украшения, изготовленные особым образом, дают владельцу возможность

подслушивать разговоры в том месте, где такое украшение размещено;

30 – Кайташер – степная страна, принадлежащая Воронам – племени кочевников. Вороны славятся

27

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

искусством изготавливать украшения, покрытые особой светящейся в темноте эмалью, которые

очень ценятся среди знати;

31 – абана – верхняя просторная женская рубаха из грубой домотканной материи, позволяющая

выставлять напоказ лишь кисти рук и щиколотки ног;

32 – ирмень – маленькая экзотическая птица с ярким оперением;

33 – литанээ – Говорящие с Камнями. Разумная раса, имеющая людской облик, но обладающая

способностью «разговаривать» с камнями и «видеть» при их помощи;

34 – альхана – крытая повозка;

35 – известная в Алдории поговорка, аналог «вернёмся к нашим баранам». Гхалга – небольшая

лесная птица;

36 – каэджаб – верхняя женская одежда, включающая в себя головную накидку, наглухо

закрывающую лицо за исключением глаз;

***

– Какова цель вашего визита во дворец, Каэрре-хэннум? – вкрадчиво спросил первый визирь

калифата, внимательно глядя на меня исподлобья. Его минсенкай-йо был безупречен.

На первый взгляд седой мужчина, подстриженный по ранаханнскому обычаю – сзади кончики волос

едва касаются плеч, а длинные пряди у висков достигают широкого пояса – излучал

доброжелательность и искренний интерес. Но я ощущала кожей нешуточное напряжение,

исходящее от него. Интересно, что же заставило его так нервничать?

Я лучезарно улыбнулась собеседнику, словно пределом моих мечтаний был ответ на этот вопрос.

Улыбка вышла немного усталой: мне пришлось выдержать череду аудиенций и бесед со

стражниками и визирями всех видов и мастей, ответить на совершенно одинаковые вопросы и

превзойти себя в дружелюбии и велеречии, дабы убедить всех в том, что моё желание побывать во

дворце безобидно и продиктовано лишь стремлением посмотреть на «Лилию Небес» изнутри и

пообщаться с калифом лично. Что ж, сегодня голубка Гвиленны(37) вспорхнула мне на плечо, и

теперь я разговаривала с первым визирем.

– Я очень рада оказаться в этом дворце, Аль Эхмат-эгга(38), – одобрительное выражение лица

визиря показало мне, что он доволен тем, что я потрудилась заранее выяснить, как его зовут. – Я

столько читала о нём, о калифате. Да я буквально брежу Ранаханном!

«Тебе нужно изобразить неподдельный восторг», – строго сказала я себе. – «Представь, как ты

достигаешь берегов Призрака».

Я почувствовала, как глаза вспыхнули ярким огнём восторга. Отнеся это на счет прелестей

Ранаханна, визирь удовлетворенно склонил голову, показав, что готов выслушать мои дальнейшие

восторженные излияния.

Мы сидели друг напротив друга на низких кушетках в приемном покое визиря – просторной

комнате, изысканно отделанной яшмой и опалами. На стенах красовались фрески, изображающие

сцены из Священной книги, а пол покрывали ковры с мягчайшим ворсом, поглощающим любые

звуки. Ранаханн не зря славился на все четыре материка не только искусными оружейниками и

ювелирами, но и непревзойденными ковровых дел мастерицами. Позади меня, как недвижимое

изваяние, стоял Дарсан, а у двери дежурил рослый стражник с непроницаемым лицом. Очевидно,

визирь рассудил, что хрупкая девушка и юноша далеко не самого атлетического сложения не

представляют особой опасности. Аль Эхмат вальяжно раскинулся напротив меня, время от времени

прикладываясь к трубке кальяна, от которого я вежливо отказалась.

28

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Выпалив фразу и почувствовав, что в ней не хватает накала чувств, я всплеснула руками, будто бы

охваченная взволнованным трепетом. Кисейная шаль, накинутая на плечи, всколыхнулась, на миг

явив господину Аль Эхмату шею. Визирь заметно покраснел.

– Видите ли, эгга, – продолжила я медовым голосом. – Богатые люди иногда позволяют себе

небольшие слабости. Я достаточно богата, чтобы время от времени баловать себя. Для кого-то

отрадой является охота, для кого-то – веселые пиры с друзьями...

– А что отрада для вас? – хриплым голосом перебил Аль Эхмат, откладывая трубку кальяна,

наклоняясь вперед и пожирая меня глазами. Если я смыслю толк в мужчинах, то можно считать,

что и этот не устоял перед моими чарами.

Я расслабленно откинулась на широкую спинку кушетки, томно прикрыла глаза и мягко

промурлыкала:

– А я, мой эгга, охотница за редкостями. Немного неожиданное увлечение для женщины, признаю,

но кровь закипает, стоит мне увидеть древнюю амфору или статую, извлеченную с морского дна.

Ну, а истинное счастье – добавить что-то в свою коллекцию редкостей!

Нет ничего приятнее, чем говорить правду. Пусть даже и капельку завуалированную.

Я порывисто вздохнула и резко выпрямилась. Шаль с легким шелестом соскользнула с моих плеч,

явив взору визиря и охранника всю прелесть расшитой бисером и стеклярусом короткой кофточки

Назиры, призванной скрывать, а на деле лишь подчеркивающей мои достоинства.

За моей спиной на Дарсана вновь напал приступ кашля. Глаза визиря и его охранника

затуманились, обжигая меня недвусмысленными взглядам. Выждав ради закрепления эффекта

пару ударов сердца, я стыдливо зарделась и накинула кисею на плечи.

Визирь глубоко вздохнул и начал:

– Каэрре-хэннум, я...

Закончить фразу ему не дали.

За его спиной распахнулась золочёная дверь, инкрустированная сердоликом. В комнате возник еще

один обитатель "Лилии".

Не оборачиваясь, я почувствовала, как Дарсана пробила крупная дрожь. Даже без этого было ясно

как день, кто перед нами.

На первый взгляд он показался просто огромным, потому что я смотрела на него снизу вверх.

Потом стало понятно, что капитан Коннар выше меня лишь на голову.

На моём пути встречалось мало северян, но всех их роднило одно: густые, вьющиеся чёрные

волосы, по-волчьи хищные черты лица и массивное телосложение. Капитан Коннар служил ярким

образчиком северного народа, отличаясь от своих соплеменников разве что выдубленной жарким

солнцем Ранаханна кожей и длинными волосами, не заплетенными по обычаям Севера(39) в косу, а

свободно рассыпавшимися по плечам. На вид капитану было около тридцати лет, но угрюмое

выражение лица и пронзительные глаза добавляли ещё лет пять.

По острому взгляду, который капитан метнул в нашу сторону, было понятно, что с ним лучше

лишний раз не связываться.

А ещё я поняла, что боюсь его. Этот страх рождался где-то глубоко внутри, заставляя конечности

цепенеть, а язык – неметь. Это было неожиданно. Мало, кто на этом свете мог испугать меня,

однако капитану Коннару это удалось, даже не приложив никаких усилий.

29

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Дарсан скорчился за моей спиной и еле слышно прошептал:

– Хэннум, вы всё ещё уверены, что хотите во дворец?

– Уймись, – одними губами ответила я, продолжая очаровательно улыбаться визирю и краем глаза

наблюдая за капитаном. Едва кивнув вытянувшемуся перед ним стражнику, тот подошёл к моему

собеседнику и, наклонившись, что-то тихо сказал ему. Визирь виновато посмотрел на меня и,

бросив вполголоса недовольное "Я же предупреждал вас!", вновь расплылся в улыбке:

– Каэрре-хэннум, я нижайше прошу прощения за столь неожиданное прерывание нашего разговора.

Позвольте представить вам капитана дворцовой стражи Коннара. Капитан, это Каэрре-хэннум, она

путешествует со своим слугой. В ближайшие два дня она будет гостить в "Лилии", поэтому я лично

прошу обеспечить ей полную безопасность и проследить, чтобы она провела эти три дня с

полнейшим удобством.

Значит, мои усилия не пропали даром, и визирь уже всё решил. Кровь вскипела от облегчения и

радостного возбуждения. Я смело подняла глаза на капитана, влюблённо улыбнулась и протянула

руку.

– Чрезвычайно рада нашему знакомству, капитан.

Коннар на несколько мгновений замешкался с ответом, беспардонно разглядывая меня. В его

глазах читался откровенный интерес, смешанный со снисходительной насмешкой. Что ж, его

манеры объясняет то, что северные кланы воспринимают женщин как слабых существ второго

сорта.

Моя ладонь утонула в пожатии огромной руки. Он сухо бросил без намёка на улыбку:

– Взаимно, Каэрре-хэннум.

Бросив быстрый взгляд на Дарсана, он резко развернулся и вышел. Золотые колокольчики над

дверью тихонько звякнули.

Я перевела дух, чувствуя, как предательски трясутся поджилки. Мгновение назад мне отчаянно

хотелось визжать и бежать из "Лилии", куда глаза глядят.

Вот только этого не хватало!

Перехватив взгляд недоуменного визиря, я обнаружила, что уже несколько долгих мгновений сижу

абсолютно прямо, растянув губы в неестественной улыбке. Стряхнув с себя оцепенение, я устало

повела плечами и вздохнула:

– Правильно ли я поняла Вас, Аль Эхмат-эгга, что мне всё-таки дозволено побывать на экскурсии по

дворцу?

Первый визирь кивнул и, понизив голос, торжествующе сказал:

– Вы не ослышались, хэннум. Не отказывайте себе ни в чем, чувствуйте себя как дома в течение

этих двух дней. Более того, я обещаю лично выхлопотать для вас аудиенцию у калифа!

Он сложил перед собой направленные в мою сторону ладони и устремил поверх них выжидающий

взгляд. Внутреннее ликование нарастало толчками. Я даже испугалась, что оно может затуманить

разум и отнять способность здраво рассуждать.

Внезапное наблюдение отрезвило меня. На виске визиря быстро-быстро билась синеватая жилка, а

высокий лоб покрыли бисерины пота. Он нервничал ещё больше, чем в самом начале нашего

разговора! Может быть, я сказала что-то не то? Или же, наоборот, он что-то не договорил?

Тем временем Аль Эхмат встал и жестом предложил нам с Дарсаном проследовать за ним.

30

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Где вы остановились, хэннум? Я прикажу слуге немедля доставить в "Лилию" ваши вещи.

Я назвала караван-сарай, почувствовав, как внутри зародилось неясное предчувствие чего-то не

совсем хорошего. Его тон начал казаться чересчур радушным, а глаза будто бы нарочно искали

любой возможности встретиться с моими.

Словно визирь знал, что первый признак лжи – стремление отвести взгляд.

Однако он явно не подозревал, что преувеличенное заглядывание в глаза – это второй.

***

– Не нравится мне всё это, Каэрре-хэннум, – жалобным голосом сказал Дарсан, застывая около меня.

Я предупреждающе приложила палец к губам, тщательно исследуя выделенную нам комнату в

восточном крыле дворца. Вернее, полторы комнаты – в дальнем углу за расписной ширмой

виднелся дверной проем, за которым обнаружилось небольшое помещение для прислуги. Оно было

обставлено значительно скромнее отведённой мне комнаты, однако после бедняцкой лачуги

показалось моему спутнику верхом роскоши.

Что касается моей комнаты, то её убранство я бы смело зарисовала и отправила в Королевский

театр Алдории для декораций к постановке каких-нибудь "Тайн Восточной ночи". Ковры

искуснейшей ручной работы, тяжёлые золотые светильники, благовония, в изобилии курившиеся из

специальных подставочек, подушки, вазы с фруктами и сладостями, зеркала... Венчала эти

ранаханнские изыски гигантская кровать, в которой при желании уместилась бы целая команда

пиратского корабля.

Дарсан вновь попытался заговорить, но я упреждающе покачала головой, взяла с резного столика у

кровати лист желтоватой бумаги, перо и быстро написала:

"Нас могут подслушивать. Если хочешь что-то сказать – пиши".

Дарсан глянул на надпись. На его лице проступило непонимающее выражение: письменный

минсекай-йо давался мне куда труднее устного. Я испугалась, что мой спутник меня не поймет, но

его лоб разгладился, и Дарсан серьёзно кивнул. Затем он взял у меня перо и дописал, старательно

выводя каждый символ:

"Ярайки. Они тоже умеют говорить".

Теперь пришла моя очередь морщить лоб. Заметив это, Дарсан быстро изобразил на бумаге

странное существо, отдалённо смахивающее на двухголовую ящерицу. Тут я и поняла, что он имеет

в виду.

Ярайки или, как их называли в Алдории, эккцеты – крошечные дракониды, уникальные не столько

своей двухголовостью, сколько способностью запоминать и имитировать звуки. Их часто можно

было встретить в больших городах, где они приводили в бешенство кошек, забираясь под крыши и

мяукая оттуда, передразнивая птиц и попискивая крысой. В нашей стране никому ещё не

приходило в голову испытать их искусство имитации именно человеческой речи. Похоже,

ранаханнцы оказались куда сообразительнее.

Эккцеты отличались чрезвычайной юркостью и потому могли находиться где угодно в нашей

комнате.

Я с опаской огляделась и тяжело вздохнула: если они действительно здесь есть, осмотр

помещения ничего не даст. Можно немного расслабиться и отдохнуть, дожидаясь приглашения к

калифу.

31

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Дарсан же ощутимо нервничал. Он быстро мерил шагами комнату, теребя в руках перо, и время от

времени облизывал губы. Я молча следила за ним, пока не почувствовала, как от мельтешения

начинает кружиться голова. Странно – я думала, что морская болезнь миновала ещё со времен

плавания на корабле Сокола.

– Успокойся, – тихо сказала я. – Думай о приятном, и все тревоги уйдут.

Дарсан смерил меня гневным взглядом.

– Вам легко говорить, хэннум, – начал он, как вдруг раздался стук в дверь.

Юноша ничего не сказал, но судорога, пробежавшая по телу, поведала о его эмоциях

красноречивее слов. Я поняла, что открывать придется мне: парень, и без того не находивший себе

места, окончательно запаниковал.

– Иди в свою комнату, – посоветовала я. – День уже клонится к вечеру, так что вряд ли нас сегодня

позовут к калифу.

Бросив на меня полный благодарности взгляд, Дарсан исчез в помещении для слуг, а я, навесив на

лицо одну дежурную улыбку, распахнула дверь.

На пороге обнаружился склонившийся в три погибели слуга – пожилой ранаханнец с густой чёрной

бородой, которую кое-где прочертили полоски седины. На нём был ярко-белый халат и тёмно-

красная феска со звездой, вышитой над глазом. Рядом стоял мой сундук, а в руках посетитель

держал поднос, заваленный разнообразными яствами.

– Великий калиф Теймуран Восьмой счастлив приветствовать вас в своем дворце, Каэрре-хэннум, -

монотонным речитативом произнес слуга и вытянул руки с подносом вперед. – Он шлёт вам эти

скромные дары ранаханнской земли и приглашает завтра посетить его в Лазурном зале «Лилии»

после полуденного азана. Меня зовут Тариб, на эти два дня я буду вашим личным слугой во дворце.

У вас есть какие-нибудь распоряжения на сегодня?

Я с жалостью посмотрела на него и прикинула, что от долгого стояния в такой позе точно заболит

спина: поднос даже на вид весил прилично. Интересно, как он один справился и с сундуком, и с

калифским даром? Хотя ему могли помогать.

– Благодарю вас, Тариб, – улыбнулась я. – Передайте калифу мою глубочайшую благодарность. Я

счастлива принять его приглашение. Что же касается распоряжений, то, возможно, нам

понадобится что-нибудь через некоторое время. Как вас позвать?

Слуга сунул поднос выскочившему из комнаты Дарсану. Похоже, последний понял, что его

опасения оказались призрачными. Тариб с явным наслаждением разогнулся и протянул мне

миниатюрный нефритовый свисток в виде капли:

– Подуйте в него, хэннум, если что-то пожелаете. Я услышу, где бы ни находился.

Я с благодарностью приняла безделушку и спрятала её за пазуху. Тариб наклонился, коснувшись

ладонями пола у моих туфель, и степенно удалился. Проводив взглядом его неестественно прямую

спину, я задумчиво покрутила в пальцах безделушку. Подобные свистки были распространены в

богатых домах Алдории – литанээ из дома Нефрит специализировались на подобных штуках,

подстраивая их индивидуально под каждого слугу, дабы только он мог услышать зов хозяина.

Я торжествующе повернулась к Дарсану:

– Видишь? Мы произвели неизгладимое впечатление на визиря, раз приглашение подоспело так

скоро.

Парень пожал плечами. Он явно не разделял моей радости.

32

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Осмелюсь предположить, хэннум, что он рассчитывает получить с вас определенного рода... м-м-

м... услуги.

Я плотно прикрыла дверь и нахмурилась:

– В какой-то мере я и рассчитывала вызвать у него подобные ожидания. Однако сдаётся мне, ты

упомянул об этом неспроста.

Дарсан замялся, выразительно покосившись на лист бумаги. Не усмотрев в нашем разговоре ничего

предосудительного, я легкомысленно махнула рукой – говори не таясь.

– Каэрре-хэннум, боюсь, первый визирь принял вас за блудницу, – запнувшись на последнем слове,

выпалил юноша и покраснел. Не дождавшись от меня реакции, он продолжил:

– Видите ли, Священная книга предписывает женщинам придерживаться строгих правил поведения

и одежды, а вы их почти все нарушили. Вот я и боюсь, что визирь мог превратно истолковать то,

как вы себя вели.

– Я же чужеземка! – возмутилась я, прокручивая в голове наш диалог с Аль Эхматом. Кажется,

секрет его напряженности был раскрыт.

Дарсан кивнул:

– Конечно, это извиняет вас, однако я думаю, что к встрече с калифом вам следует... м-м-м...

подготовиться. Ему могут не понравиться ваши манеры.

– Какие, например? – нетерпеливо спросила я. Дарсан принялся загибать пальцы:

– Наши женщины не смеют смотреть в лицо мужчине, открыто кокетничать с ним, громко говорить

или смеяться. Они не имеют права начинать разговор прежде, чем к ним обратятся. И уж конечно, -