Текст книги "Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)"

Автор книги: Мария Грас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

– Успокойся, – услышала я его голос. Нотки самодовольства в нём стали ещё отчетливее. Это

заставило скрипнуть зубами. – Я помню, что неподалеку от того места была двурогая гора. Наш

десятник тогда назвал её Козлиной, сказал, её вершины напомнили ему рога. Так и повелось.

Правда, у горы было и другое название. Но я не думаю, что тебе оно понравится.

– И как этот ориентир поможет? – перебила я северянина. Тот недовольно дёрнул губой:

– Думаю, любой храмовник, служащий Лиару, мигом сообразит, что именно ты имеешь в виду, как

только упомянешь про двурогую гору и монастырь.

– Надеюсь, – вполголоса произнесла я. Коннар пытливо смотрел на меня. Мне, как всегда, стало

неуютно под его взглядом. Я поспешила нарушить нехорошую паузу, повисшую между нами:

– Монастырём займемся чуть позже!

– Мне казалось, ты рвёшься в бой, – саркастически протянул северянин. Я подняла глаза на него,

одарила чарующей улыбкой и промурлыкала:

– Всё верно. Но и ты, как опытный воин, не можешь не признать, что глупо пускаться в бой, не

обзаведясь оружием.

***

Поблескивающий на прилавке товар ошеломлял великолепием. Короткие мечи, чьи рукояти

украшало чернёное серебро и изумруды, кинжалы, в крестовине которых переливались аметисты и

рубины, изящные малахитовые кастеты, длинные сабли – казалось, посмотри на них сбоку, и

увидишь тончайшую полоску.

155

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Красивое оружие. При этом абсолютно бесполезное.

– Что-то не так, госпожа? – из торговца так и хлестало обаяние и обходительность. Смешливый

пухлый человечек с чёрной бородкой, он явно никогда не держал в холёных руках кузнечный

молот. Скорее всего, всё, что находится в лавке, делают какие-нибудь мастера в близлежащей

кузнице, а его задача сбыть плоды их труда.

Я протяжно вздохнула и нарочито медленно провела пальцем по разложенным чудесам.

– Они потрясающие, – грустно сказала я. – Но всё это больше похоже на украшения придворных дам,

чем на настоящее оружие. Против тайгора или валкаса(106) с этим, – я наугад вытащила крохотный

кинжальчик в форме лепестка лилии, инкрустированный бирюзой, – не пойдешь. Сломается

прежде, чем извлечешь на свет.

Глаза торговца на мгновение округлились, но годами отработанная выучка взяла верх. Он еле

слышно кашлянул.

– Я всё понял, госпожа, – мёда в его голосе не убавилось ни на каплю. – Почему же вы сразу не

сказали, что хотите подобрать оружие, достойное вашего наёмника? Извольте подождать

несколько мгновений, я мигом!

– Постойте, – устало сказала я. За спиной Коннар шумно вздохнув, обдав мою шею горячим

дыханием, и едва различимо пробормотал: "Не мешало бы". Торговец замер, нахмурившись.

– Благодарю за рвение, но, боюсь, мы опять друг друга не поняли, – произнесла я, чувствуя лёгкую

досаду на то, что из-за излишней предупредительности торговца приходится объяснять всё по

несколько раз. – Оружие нужно мне. И я прошу вас показать настоящие клинки. Те, которые точно

защитят в случае опасности, а не осядут лишней побрякушкой!

В моём голосе прозвенел холод. На лице торговца расплылось виноватое выражение. Точь-в-точь

преданный слуга, случайно наступивший хозяину на ногу.

– Простите, госпожа, – сдавленным голосом произнес он, низко склоняясь. – Простите мою

непонятливость. Старею, что уж тут поделаешь, привык выполнять одни и те же просьбы! Не

сомневайтесь, покажу вам лучшее, что у меня есть. Клинки Барроуза покупает сам барон Энрике, а

это что-то, да значит!

Имя барона для меня не значило ничего. Я хорошо знала привычку торгового люда хвастаться

именами знатных особ, "постоянно" отоваривавшихся у них, даже если эта особа заглянула в лавку

лишь раз, да и то чтобы выпить стакан воды. Оставалось мягко улыбнуться, показывая, что не

сержусь, и кивнуть, чуть приподняв бровь. Торговец, назвавшийся Барроузом, сжал мою ладонь в

знак признательности и одним махом смёл с прилавка всё принесённое ранее добро и исчез за

ширмой, возвышавшейся прямо за спиной.

– Старый пройдоха, – мрачно резюмировал северянин, скрестив руки и недоверчиво глядя торговцу

вслед. Я пожала плечами:

– Посмотрим, что он притащит на этот раз.

***

Выложенные Барроузом на прилавок клинки были и впрямь хороши. Не берусь сказать, что они

превосходного качества, но довольно-таки добротные, без лишних изысков, с хорошей

балансировкой и крепкой гардой. Их я рассматривала более тщательно, поочерёдно вскидывая к

глазам то один, то другой. Особо приглянувшиеся передавала северянину для профессиональной

156

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

оценки. Коннар хмурился, качал головой и быстро возвращал их на прилавок, то и дело цедя сквозь

зубы:

– Паршивая железка! Если бы валиррийский(107) кузнец посмел выковать такое, его выставили бы

против пещерного медведя, вооружив этим оружием. Поверь, живым из схватки вышел бы точно не

кузнец.

Барроуз при этих словах покраснел, затем побледнел, но возразить не решился. Наверное, страх

перед огромным северянином пересиливал. Когда стопка клинков на прилавке поредела, а

отвергнутые образовали неопрятную кучу, я демонстративно горько вздохнула и повернулась к

наёмнику:

– Похоже, тут мы ничего стоящего не найдем. Похоже, у барона Энрике совсем непритязательный

вкус, раз он довольствуется таким хламом. Интересно, во всех оружейных лавках Корниэлля нас

ждет скудный выбор?

– Подождите, госпожа, – взволнованно выпалил торговец. Теперь на его щеках ярко алели пятна,

формой напоминавшие расплющенные яблоки. – Я мигом! Только не уходите! У меня есть то, что

абсолютно точно придется вам по вкусу!

Ширма колыхнулась. Коннар недоверчиво хмыкнул:

– Пойдём отсюда, Кошка. Нам просто не повезло. Нарвались на пустозвона, который решил по

привычке всучить завалявшуюся в закромах дрянь.

– Погоди, – осадила я его. – Может быть, он и впрямь предложит нам что-то стоящее?

– Что стоящего может отыскаться у торговца, к которому ходят лишь городские неженки, в жизни

не бравшие в руки настоящего меча? – парировал наёмник. В его низком голосе почувствовалось

раздражение. Я запнулась на мгновение, обдумывая, что бы такого ответить, чтобы не злить его

ещё больше. На язык просилось множество колких фраз, но не хотелось усугублять напряжение.

Оно искрилось и потрескивало, выпивая силы со скоростью изнывающего от жажды тайгора,

дорвавшегося до водопоя.

Барроуз вновь возник за прилавком.

– Вот, – отдуваясь, сказал он, выкладывая груду клинков. – На сей раз я готов побиться об заклад,

что из этих-то вам точно один, да глянется! Если нет, можете и дальше бродить по лавкам

Корниэлля. Ничего лучше не сыщете!

Отметив резкую смену его тона – с подобострастно-учтивого на прохладно-деловой, я в третий раз

углубилась в перебирание товара. Это занятие уже начало надоедать. Я склонялась к тому, чтобы

выбрать первый же попавшийся клинок и уйти. Северянин не отставал. Клинки задерживались в

его руках намного дольше, да и выражение лица чуть смягчилось.

– Знаешь, Кошка, – едва слышно пробормотал он, краем глаза следя за Барроузом. – Пожалуй, на

сей раз этот торгаш не солгал. Здесь есть хорошие клинки, только упаси тебя боги громко

восторгаться, иначе с нас сдерут три шкуры!

– Я не вчера родилась, мой капитан, – отпарировала я с милой улыбкой, заметив, как при последних

словах лицо северянина застыло. – Я прекрасно знаю правила торговли, так что не стоит учить

меня прописным истинам!

Наёмник хрипло выдохнул и, скрипнув зубами, швырнул короткий меч в общую кучу. Клинки

жалобно зазвенели, а Барроуз вздрогнул, но делать замечания не решился. Не придав значения

мгновенной вспышке гнева спутника, я вытянула клинок, бросившийся в глаза уже давно. Это был

недлинный кинжал, похожий на данк(108), но с рукоятью потолще. Её оплетали тонкие

157

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

сыромятные ремешки. По бокам явственно нащупывались какие-то продолговатые выступы,

надёжно скрытые под оплётом.

– О, госпожа, у вас хороший вкус! – приободрившимся голосом возвестил Барроуз, заметив, как я

примериваю кинжал к руке. – Это не совсем обычный клинок. Если вы позволите, я покажу!

Дождавшись моего одобрительного, хоть и слегка удивлённого кивка, торговец взял у меня данк и,

вытянув перед собой, нажал пальцами на те самые продолговатые выступы. Клинок с легким

шелестом нырнул в рукоять.

– Ого! – не выдержала я. Коннар что-то пробормотал, однако по его лицу тоже промелькнуло

тщательно скрываемое изумление.

– Изобретение моего брата, – гордо сказал торговец, явно наслаждаясь произведённым эффектом. -

Не знаю, каким образом он добился этого, но получилась крайне полезная вещь. Лёгкое движение

руки – и ваш враг падёт, даже не подозревая о том, какое смертельное оружие у вас припасено.

Он сделал слегка неуклюжий выпад вперёд, вновь надавив на бока рукояти, и сверкающее лезвие

выскочило из своего укрытия. Коннар порывисто дернулся ко мне.

– Очень интересно, – скучающим голосом протянула я, мгновенно взяв себя в руки. – И сколько вы за

него хотите?

Барроуз повертел данк в руках.

– Девяносто серебрушек. Сразу предупреждаю: торговаться не буду, так как это и так божеская

цена за такую тонкую работу.

Я поджала губы: рассчитывала уложиться в пятьдесят серебряных монет, и показалось, что

девяносто – непомерно высокая цена. Видимо, почувствовав моё настроение, наёмник решил

включиться в игру. Шагнув вперёд и загородив меня массивным телом, он тяжело опёрся об

прилавок, недовольно скрипнувший под его весом, и тихо сказал, нависнув над съёжившимся

торговцем:

– Девяносто серебряных за такую поделку тебе равно никто не заплатит, уж поверь на слово.

Поэтому тебе было бы лучше согласиться на шестьдесят...

– Пятьдесят, – шёпотом подсказала я.

– Пятьдесят, – мигом поправился Коннар. – Пятьдесят монет.

Барроуз нахмурился. На его круглощёкое лицо набежала тень глубокой обиды.

– Это грабеж! – дрогнувшим голосом сказал он, пятясь к своей ширме. – Да тут одной железной

руды на пятьдесят пять серебрушек ушло!

Коннар пожал плечами, распрямился и с лёгкостью сбросил на пол несколько клинков.

– Советую подумать, – сверкнул он глазами.

– Хорошо-хорошо! – во вскрике Барроуза прорезались истерические нотки. – Умоляю, больше не

трогайте тут ничего! Я согласен снизить цену, уступлю вам этот клинок за семьдесят пять монет,

но, клянусь, не могу снизить цену ещё больше! Я не хочу остаться нищим!

Понятно, что он преувеличивал. Один клинок вряд ли может наделать столько убытков. Но мне

стало жаль трясущегося от ужаса толстяка. Я прекрасно знала, какой ужас может внушить Коннар

при первой встрече. Поэтому я тихо сказала:

– Мы согласны.

158

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Наёмник развернулся, смерил меня недовольным взглядом, но промолчал. Он отошёл в сторону,

пропуская меня к прилавку, где я расплатилась с дрожащим Барроузом и забрала данк. В глазах

торговца, направленных на северянина поверх моего плеча, медленно таял испуг, смешанный с

сочувствием.

– Благодарю вас, госпожа, – еле слышно сказал он. – Что-нибудь ещё?

"Нет", – хотела ответить я, уловив в голосе толстяка сильное желание захлопнуть за нами дверь и

больше никогда не видеть. Однако я вспомнила ещё кое-что.

– Подойди сюда, – велела я наёмнику. С подозрением глянув на меня, он подчинился, вызвав новый

всплеск паники у Барроуза. Не обращая внимания на него, я вкрадчиво обратилась к Коннару:

– Совсем недавно ты утратил свой кинжал по моей вине. Я не люблю быть обязанной кому-то,

поэтому предлагаю тебе выбрать любой клинок из тех, что здесь есть. В знак извинения. За мой

счет.

Тёмные глаза Коннара сузились – не то от изумления, не то от ярости.

– Мне не нужны твои подачки, Кошка, – прорычал он. Я не отвела взгляд и мягко возразила:

– Хорошо, тогда считай это моим подарком!

На скулах наёмника вздулись желваки. Не глядя, он выхватил из кучи клинков первый попавшийся.

– Этот!

– Сорок восемь серебряных, – пролепетал Барроуз. Очаровательно улыбнувшись ему, я принялась

отсчитывать монетки.

Выходя из лавки, Коннар хлопнул дверью с такой силой, что здание вздрогнуло.

***

Прозрачно-бледная луна, чуть надгрызенная с левого бока, медленно поднималась в темнеющем

небе. Неистово пахло жасмином и шиповником. Издалека неслись весёлые крики и пение. Их

заглушал грохот повозок, то и дело проезжающих по мощёным улицам Корниэлля. Я стояла,

облокотившись на подоконник раскрытого окна своей комнаты. В голове царил сумбур.

С одной стороны, нужно передохнуть и уложить в голове вынесенную из библиотеки информацию.

С другой, сердце ныло от неясной тревоги. Неужели я где-то допустила какую-то оплошность? Я

лихорадочно перебрала в уме события последних дней: нет, не похоже. Тогда что это?

Я бездумно перевела взгляд на шпиль какого-то храма, поблескивающий над остроконечными

крышами домов, словно ища поддержки. Последние лучи солнца выкрасили его в кровяно-

золотистый цвет, и он казался клинком, пронзающим сиреневеющее небо. Сердце сжалось вновь, и

я вдруг всё поняла.

Это не тревога. Меня грызло тоскливое нетерпение, исступлённо нашептывающее: "Поспеши!

Нельзя терять ни минуты! Ты же не хочешь, чтобы тебя опередили?"

Опередил кто? Вторую веху ещё кто-то ищет?

Я сжала виски, запустив пальцы в "венок Бриссы", из которого уже начали выбиваться пряди.

Ерунда это всё. Вряд ли кому-то могло прийти в голову начать поиски Призрака одновременно со

мной.

Это ни капельки меня не успокоило. Вновь взглянув на потускневший шпиль, я приняла решение.

159

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Уснуть сейчас всё равно не получится, только скомкаю кровать беспокойным метанием. Почему бы

не прогуляться? Всё лучше, чем терзать себя, запершись в четырёх стенах.

Не успела я об этом подумать, как с плеч будто сорвалась тяжёлая ноша. Мысль о предстоящей

прогулке обрела двойную привлекательность.

Впервые за весь вечер улыбнувшись, я поспешила к двери. Встав к ней боком, осторожно

приоткрыла створку и выглянула в щель. Площадка перед нашими комнатами пустовала. Дверь,

ведущая в комнату северянина, была плотно закрыта. Значит, наёмник либо находился у себя, либо

в нижнем, питейном зале постоялого двора. Первое нравилось больше, так как во втором случае

придется придумывать что-то на ходу. Я уже убедилась на собственном горьком опыте, как сильно

мой спутник не переносит лжи и притворства.

Не то чтобы я совершенно не боялась бродить в одиночестве по улицам Корниэлля. Внутреннее

чутьё подсказывало, что сегодняшним вечером нечего опасаться. Мне хотелось хотя бы немного

погулять наедине с собой, привести в порядок мысли, не ощущая лопатками буравящий спину

тяжёлый взгляд Коннара и не вступая с ним в изнуряющие пререкания на пустом месте. В конце

концов, обходилась же я до этого без его помощи. И прекрасно, надо сказать, обходилась!

Я тихо выскользнула из комнаты и, тщательно заперев дверь, побежала вниз по лестнице.

***

В питейном зале Коннара не оказалось. Облегчённо выдохнув, я прошла мимо немногочисленных

посетителей. Они не удостоили меня вниманием, и я выскользнула на улицу.

На крыльце я чуть не столкнулась с новыми посетителями "Зелёного леса", нашего постоялого

двора. У ступеней стояла двуколка, из которой, опираясь на руку прислужника, выбиралась

молодая белокурая девушка, одетая в тёмно-красное дорожное платье. Судя по прическе и

отделке наряда, деньги у неё водились. Поблагодарив служку и сунув ему пару медяков, девушка

поспешила к крыльцу. Я посторонилась, пропуская её. Проходя мимо, она одарила меня странным

взглядом, в котором ясно читались мольба и безысходность. Повинуясь наитию, я ободряюще

улыбнулась ей. Губы у незнакомки дрогнули, словно она собиралась что-то сказать, но, явно

передумав, она стыдливо отвела глаза и скользнула за дверь.

Я пожала плечами и обратила внимание на прислужника – молодого конопатого парня, который как

зачарованный наблюдал за незнакомкой.

– Разве тебе не нужно разгружать двуколку? – невинно поинтересовалась я. Парень вздрогнул и

растерянно пробормотал:

– Да! Я и забыл!

Он поспешил к повозке. Опёршись о перила крыльца, я нарочито небрежно спросила:

– Скажи, пожалуйста...

– Рин, – подсказал прислужник, вытаскивая из двуколки небольшой сундучок, обитый кожей. Судя

по усилиям, который прилагал Рин, и по испарине, выступившей у него на лбу, сундучок доверху

набили чем-то тяжёлым.

– Скажи мне, пожалуйста, Рин, что это такое виднеется над крышами домов? – я кивнула в сторону

шпиля, уже почти неразличимого в сгущающихся сумерках.

Рин аккуратно поставил свою ношу на мостовую и вытер лоб.

– Красиво, да? Это храм пресветлого Лиара, – с оттенком благоговения произнес он, сотворяя надо

лбом круг(109). Я удовлетворенно кивнула.

160

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Сейчас туда можно зайти, как думаешь?

Рин с усмешкой посмотрел на меня:

– Госпожа, службы идут до глубокой ночи. Если вы поторопитесь, то вполне можете застать Вынос

Солнечного Шара(110). Знаете, как туда дойти?

Кажется, паренёк был одним из прихожан храма, и теперь спешил если не обратить меня в свою

веру, то хотя бы показать дорогу к одному из её оплотов. Меня это позабавило. Я лукаво

улыбнулась ему и промурлыкала:

– Нет, но если ты расскажешь, то можешь рассчитывать на мою искреннюю признательность.

Воодушевившись, Рин в подробностях описал путь до храма ("Пройдете две улицы, свернёте у

лавки мясника направо и вниз по переулку – и увидите его!"). Получив от меня несколько монеток в

знак благодарности, он вернулся к сундучку, а я спустилась с крыльца.

Похоже, у вечерней прогулки появилась цель.

***

По дороге к храму я немного задержалась, заплутав в извилистых улочках Корниэлля. Они все

казались на одно лицо. Когда я вышла к обители Лиара, вокруг клубилась ночная темень,

разгоняемая лишь золотистыми светом фонарей – больших шаров-светильников, водружённых на

чугунные столбы. Прямо у ворот храма, облокотившись на высокую белую стену, изрезанную

барельефами, стоял северянин и со скучающим видом разглядывал подаренный клинок, время от

времени бросая взгляд на улицу. Заметив меня, он выпрямился, заткнул кинжал за пояс и скрестил

руки на груди. Его лицо приобрело непроницаемо-угрюмое выражение.

– Знаешь, Кошка, нанимать человека для охраны, если сама то и дело норовишь сбежать от него, по

меньшей мере, странно, – бесцветным голосом сообщил он, дождавшись, пока я подойду поближе.

Я глубоко вздохнула, справляясь с неприятным шоком, который вызвала эта встреча, и мрачно

произнесла:

– Дай-ка угадаю. Рин, слуга из "Зелёного леса"?

Коннар дернул широким плечом:

– Я не узнавал, как его зовут. Меня больше интересовало, куда пропала та, за сохранность которой

я поручился. Твоя комната заперта, а хозяин сказал, что совсем недавно ты покинула постоялый

двор. Этот твой Рин с готовностью выложил всё, что знал, – с мстительным удовольствием сообщил

северянин, не сводя глаз с моего лица. – И поджилки у него, по-моему, тряслись от страха, когда я с

ним беседовал!

Я не хотела уточнять, как именно протекала их беседа, хотя внутри слабо отозвалась жалость к

бедолаге Рину. Стало ясно, что вечерняя прогулка пройдет под неусыпным оком наёмника. С

неприязнью глянув на северянина, я сухо сказала:

– Если помнишь, я не очень-то горела желанием брать тебя с собой. Не забудь, что в любой момент

я могу избавиться от твоих услуг.

Скулы наёмника обозначились резче на хищном лице.

– Если бы не я, тебя бы сожрал мангор!

161

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– А я бы придумала, как с ним справиться! – дрожащим от гнева голосом парировала я. Мне

захотелось кричать, выплеснуть на него всё, что накопилось, но я понимала, что так поступать ни в

коем случае нельзя. Это только подстегнёт его собственную ярость. Неизвестно, что он может

потом вытворить. Впрочем, кричать и не пришлось. На лицо Коннара набежала туча, а зрачки глаз

расширились, почти слившись с радужкой.

– Если бы не тот проклятый колдун, – процедил он сквозь зубы, исподлобья пожирая меня глазами, -

я бы заставил тебя укоротить свой язык! Женщина не смеет так смотреть, так разговаривать и

держать себя со мной так, будто я – жалкий юнец, на губах которого ещё пенится молоко!

Он стиснул кулаки и надвинулся на меня – огромный, страшный, как бык. Ахнув, я отступила,

инстинктивно выставив ладони вперёд. В этот момент я больше всего испугалась того, что он

дотронется на меня, и окажется, что гипноз Кристиана рассеялся. Что же мне тогда делать?

Рука Коннара остановилась в ударе сердца от моего плеча. Северянин прерывисто вздохнул. Я

замерла, как вкопанная, окутанная оцепенением.

– Хэллева Кошка! – рявкнул наёмник. Сбросив сомнамбулическую муть, я отшатнулась подальше. -

Ведьма, ты же знаешь, что я не могу тебя коснуться, и нарочно меня дразнишь!

Сплюнув на землю, он выругался на не знакомом мне языке и отошёл. Я позволила себе выдохнуть,

чувствуя, как в груди ослабли каменные тиски. Видимо, не только во мне копилось невысказанное.

Краем глаза я заметила какое-то робкое движение справа. Неподалеку стояли два юноши в

золотисто-сиреневых одеяниях храмовников: широких бесформенных балахонах, колышущихся у

самых пят. Оба были коротко подстрижены. На их головах чудом держались остроконечные

шапочки, похожие на миниатюрные пирамидки.

Поняв, что их присутствие обнаружено, юноши заметно смутились и, синхронно поклонившись мне,

двинулись в сторону ворот храма. Я решила, что мне подвернулась неплохая возможность

выяснить всё, что нужно, прямо на месте. Желание и дальше гулять по вечернему городу исчезло

ровно в тот момент, когда я увидела Коннара.

– Погодите, – окликнула я юношей. Те остановились и вопрошающе посмотрели на меня. Затем,

переглянувшись между собой, отвесили неглубокие поклоны, прижав ладони к животам.

– Вам что-то угодно, сестра(111)? – спросил меня тот, что стоял справа. Его короткие волосы

отливали медью, а на бледном лице едва заметно угадывались веснушки. Его товарищ хранил

молчание, глядя на северянина, вернувшегося на прежнее место.

– Угодно, – мягко сказала я. – Видишь ли, меня очень интересует один из монастырей вашего бога.

Он находится...

– Прошу прощения, сестра, – вежливо, но твердо прервал меня храмовник. – Я ещё не нахожусь на

той ступени, что позволила бы мне благословлять вас на паломничество. Вы ведь хотите

отправиться к монастырю, верно?

Чувствуя, что нащупываю верную почву, я с готовностью кивнула:

– Да-да, разумеется! Именно паломничество я и имела в виду!

– В таком случае, я могу проводить вас к мейстеру(112) Алихиму! Только он в нашем храме может

выдать благословение.

Фраза про выдачу благословения показалась забавной. Я хихикнула, прикрыв губы ладонью.

Похоже, обычаи в обителях бога света разительно отличались друг от друга. В Коннемаре, по

крайне мере, благословениями не промышляли.

162

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Второй храмовник покосился на меня, но сохранил молчание. Послав ему вежливую улыбку, я

обратилась к собеседнику:

– Пожалуй, я не прочь пообщаться с вашим мейстером, только при условии, – я бросила

неприязненный взгляд на Коннара, угрюмо ожидавшего у стены, – что моему спутнику разрешат

войти на территорию храма.

– Разумеется, – юноша с явным любопытством оглядел северянина. Похоже, ему нечасто доводилось

общаться с соплеменниками Коннара. Свои мысли юноша оставил при себе, ограничившись

кратким:

– Прошу за мной, сестра!

***

Внутренний двор храма Лиара был невелик, но пышное убранство словно разбухало, занимая вдвое

больше пространства, чем нужно. Мелкий песок усыпал круглую площадку, огороженную высоким

– в два моих роста – белёным забором. На узких каменных лавочках кое-где сидели, тихо

переговариваясь, люди. Между ними то там, то сям возвышались странные конструкции –

деревянные треножники, увитые плющом. Каменные ястребы хищно взирали с их вершин,

распластав крылья. У их лап стояли каменные же блюда. Над ними курился дымок. Подойдя

поближе к одному из треножников и привстав на цыпочки, я увидела, что в блюде тлеют, догорая,

ивовые листья, ягоды ливвы(113) и птичьи перья.

– Вы опоздали на вечернюю церемонию Выноса Шара, – с сожалением сказал мой провожатый,

молчаливым кивком прощаясь со своим безмолвным спутником. Ничего не оставалось делать,

кроме как неопределённо пожать плечами. Коннар следил за мной колючим взглядом. С трудом

удавалось сохранять невозмутимый вид, чувствуя, как по спине ползут мурашки. Храмовник

помялся, видимо, чего-то ожидая от меня, вздохнул и тихо сказал:

– Подождите здесь, сестра. Я позову мейстера Алихима.

И он удалился, вновь поклонившись на прощание со сложенными на животе руками. Чтобы

скоротать время, я стала разглядывать храм, возвышающийся прямо перед нами. Он чем-то

напоминал одновременно и Корниэлльскую библиотеку, и раковину улитки – высокий белый конус,

плавными завитками поднимающийся над землей и переходящий в длинный узкий шпиль – тот

самый, что виднелся из окна постоялого двора. В его стенах были проделано множество

продолговатых отверстий, словно грачки(114) избрали его местом своего обитания. В этих

импровизированных окнах плясали багряные отблески пламени. Похоже, внутри храма горело

много свечей или факелов. Прямо перед узкой стрельчатой дверью, ведущей внутрь здания,

возвышалась статуя, изображающая мужчину, прижавшего левую руку к груди и вытянувшего

правую руку вверх. В ней статуя держала мерцающий чёрный шар, выточенный из авантюрина. У

ног замерли, сплетясь в сложносочиненный клубок, мраморные змеи(115).

– Какой-то он худосочный! – презрительно бросил Коннар. Краем глаза я заметила, что он встал у

меня за спиной. Я не вздрогнула. Обычай наёмника подкрадываться бесшумно, как тайгор на

охоте, уже не пугал.

– Это бог света, ему не обязательно обладать мускулами воина, – спокойно ответила я. Наёмник

хмыкнул:

– Если уж ты бог и хочешь почитания, то должен вызывать уважение одним своим видом. А этот

похож на евнуха, которому и меча в руки дать нельзя – завалится вместе с ним!

Его негромкий, но зычный голос привлек внимание посетителей храма, и те начали осуждающе

поглядывать на нас. Привлекать внимания совсем не хотелось, и я с нажимом произнесла:

163

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Когда находишься в чужом храме, никто от тебя не требует верить в этого бога, но проявить

уважение к верующим ты обязан!

Коннар скривился, показывая, какого низкого мнения он о подобных предрассудках, и

презрительно перебил меня:

– Перед лицом богов должны трепетать все – в том числе те, кто придерживается другой веры.

Иначе что это за боги? Когда в наше селение приезжали купцы из других стран и видели изваяние

того же Энрона – бога огня, на их лицах отражался самый настоящий священный ужас. Их колени

дрожали, и ничто не могло заставить их пройти мимо статуи бога в сумерках! Поверь мне, я бывал

тому свидетелем не раз. А наших селениях есть изображения не только Энрона.

Он вздернул волевой подбородок и посмотрел на меня с победоносно-торжествующим видом. Это

неприятно царапнуло самолюбие, но я заставила себя помолчать несколько мгновений, тщательно

подбирая слова, чтобы не подбрасывать поленьев в огонь самодовольства северянина.

– Интересно, – вкрадчиво промурлыкала я, покусывая согнутый палец и напуская на себя смиренный

вид, призванный скрыть клокочущее внутри раздражение. – Я не видела этого твоего Энрона, но и

желанием как-то не горю. Как по мне, лучше уж приносить подношения кому-то вроде Лиара, чем

трястись от ужаса при виде страшилища, вера в которого держится на ужасе!

Черты лица северянина окаменели. Он процедил сквозь стиснутые зубы:

– Что ты вообще понимаешь в наших богах, чтобы о них судить? Наши женщины даже не смели

произносить его имени вслух!

Раздражение начало стремительно превращаться в ярость. Сдерживать рвущиеся с языка гневные

слова удавалось все с большим и большим трудом.

– Да? – насмешливо спросила я. – А что он мне сделает, позволь полюбопытствовать? Твоё

поселение далеко. Сомневаюсь, что власть этого твоего Энрона распространяется на земли за его

пределами!

Это прозвучало звонче, чем нужно. Теперь все внимание посетителей храма было приковано к нам.

Я понимала, что слишком дразню драконида(116), но с собой ничего поделать не могла. Внутри,

словно заноза, засела обида на наёмника. Её зуд стал просто нестерпимым, выталкивая все

накопившиеся эмоции наружу.

– Ты слишком часто упоминаешь ваших женщин и ваши обычаи, – продолжила я, тяжело дыша и

глядя в лицо Коннара. Тот угрюмо молчал, не отводя глаз. Его неестественно расширившиеся

зрачки и подрагивающие губы выдавали крайнюю степень гнева. Это не произвело на меня

никакого впечатления. Я порывисто прижала ладони к горящим щекам и глухо произнесла, веско

выделяя каждое слово:

– Впредь держи свои соображения при себе, наёмник, если не хочешь, чтобы мы немедленно

распрощались. Знай свое место. Мне нет ровным счетом никакого дела до того, во что ты веришь,

как у вас принято себя вести, что говорить и как держать себя! Слышишь? Ни-ка-ко-го, Хэлль бы

тебя побрал!

Хрипло выругавшись, я замолчала. Чёрные брови северянина сошлись на переносице. Коннар едва

слышно что-то пробормотал и уже громче произнес – на удивление спокойным голосом:

– Тебе ведь плевать на меня, да, Кошка? Ты постоянно норовишь сбежать. Но вот в чём загвоздка:

отчего-то ты не торопишься вернуть мне клятву. В чём же дело? Если я тебе так неприятен или

безразличен, мы можем разойтись прямо здесь и сейчас!

Я с усилием выдохнула, ощущая острую нехватку воздуха. Он был прав. Я могла разом покончить

164

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

со всеми нашими размолвками, просто отпустив его от себя. Но я этого не делала. Почему? Что-то

мешало. Я несколько раз думала об этом, и каждый раз что-то останавливало, шепча: "Ещё рано".

Только как это объяснить северянину?

Он ждал. Под его горящим взглядом волна гнева, захлестнувшая рассудок, схлынула, оставив

тоскливое опустошение. Я впилась зубами в губу, истошно желая, чтобы статуя Лиара ожила и

прикончила проклятого наёмника на месте, избавив от необходимости что-то объяснять.

Спасение явилось с другой стороны.

– Боюсь, вы распугали всех озарённых Светом(117), – послышался сбоку тихий мужской голос.

Северянин вздрогнул. Мне наконец-то удалось сделать глубокий вдох. Поспешно растянув

дрожащие губы в улыбке, я повернула голову и увидела высокого худощавого мужчину по правую

руку от нас. Скрестив руки на животе, он терпеливо наблюдал за нашей перепалкой. Его одежда –

многослойная хитоль(118) цвета расплавленного серебра чуть колыхалась на ветру, задевая

краями песок. Заметив неширокий – в половину ладони – ремень из змеиной кожи,

перехватывающий хитоль посередине, я поняла, что передо мной стоит тот самый мейстер Алихим.