Текст книги "Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)"

Автор книги: Мария Грас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

всего себя, и ты лишь ускоришь свое долгожданное чудо! Ты понимаешь меня?

235

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Разумеется, понимаю. Долгожданное чудо – это вторая веха. Интересно, поможет ли Лиар её

добыть?

Мейстер ждал ответа, и я преувеличенно заискивающе закивала. Настоятель расплылся в широкой

улыбке и потрепал меня по голове.

– Ты славный мальчуган, – ласково сказал он. – Лиар лишил тебя языка, но, как говорится в Светоче:

"Не сетуй на судьбу: там, где один видит прореху, другой увидит узор".

Его ладонь задержалась на моих волосах, и я заставила себя вытерпеть это. Прикосновения

мейстера были неприятны. Мне стоило больших усилий оставаться на месте, втайне радуясь, что

повязка остается на лице, и настоятель не может видеть всю гамму эмоций. К тому же, постоянно

терзал подспудный страх, что малейшая гримаса может выдать все мои помыслы, и тогда весь

маскарад полетит к Хэллю.

– Мейстер Генар! – окликнул настоятеля кто-то с улицы, и тот отдёрнул руку.

– Дела не ждут, – пояснил он с неизменной улыбкой. – Ступай, кажется, твой брат уже тебя

заждался.

***

Коннар широкими шагами мерил площадку перед храмом. Его лицо было насуплено и угрюмо.

Служители монастыря обходили наёмника по широкой дуге, бросая на него опасливые взгляды.

– Вот и ты, братец, – хмуро поприветствовал меня северянин. – Пойдём, прогуляемся, кое-что

расскажу.

Я оглянулась на храм: паломники собрались вокруг мейстера, и, по обрывкам фраз, летавшим в

воздухе, поняла, что следующее служение проведут перед закатом. Кивнув настоятелю, я пошла

следом за "братом", недружелюбно оглядывающимся по сторонам.

Песок поскрипывал под ногами, а от горного воздуха кружилась голова. Северянин довёл меня до

монастырской стены, огляделся и, удостоверившись, что за нами не следят, начал свой рассказ:

– Странное это место, Кошка. Пусть меня демоны возьмут, если я понимаю, как тут всё устроено.

Что устроено? Опасаясь лишний раз открыть рот, я вопросительно уставилась на него. Коннар

правильно истолковал мой взгляд.

– Помнишь ворота, через которые мы проходили? Не возьму в толк, как они открываются. С этой

стороны нет ни рычагов, ни замков, ни даже признаков того, что ворота есть! Сплошная стена. Как

же тогда святоши выходят наружу?

"Может быть, им и не надо покидать Лит-ди-Лиар?" – захотелось спросить мне. Коннар ответил на

этот вопрос, сам того не подозревая.

– Здесь есть что-то вроде огорода и загона для коз, но не могут же они совсем отгородиться от

внешнего мира!

"Почему нет?" – подумала я. – "Судя по всему, мейстер не горит желанием очутиться извне. Другое

дело паломники: как они будут выбираться? Может быть, подразумевается, что они останутся

здесь?".

То, что сообщил Коннар, здорово усложняло нашу задачу. Придётся искать пути побега, и что-то

подсказывало мне, что это будет нелегко. Тьма невысказанных вопросов обжигала язык. Бросив

опасливый взгляд по сторонам, я присела и быстро вывела пальцем на песке:

"Как ты объяснил то, что осматриваешься тут? Тебя не заподозрили?"

236

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Убедившись, что наёмник прочёл, я одним махом стёрла написанное.

– Пытались, – не без самодовольства сообщил Коннар. – Но я сказал правду. Я действительно строил

этот монастырь, и мне стало интересно узнать, во что он превратился.

Я занесла руку над золотисто-белой поверхностью площадки. Сердце подпрыгнуло и учащенно

заколотилось где-то в горле.

"А колодец? Ты его нашёл?"

Лёгкая песчаная волна, поднятая ладонью, погребла эти слова.

Северянин мотнул головой, и сердце упало.

– Он должен быть внутри одного из этих сооружений, – наёмник широким жестом обвел внутренние

постройки монастыря. Я узнала трапезную – прямоугольное здание с треугольной крышей; храм –

вытянутое строение с яйцевидным куполом из белого кварца; длинное, как змея, здание, усеянное

крохотными круглыми окошками, обращенными к солнцу: там располагались кельи.

Предназначение остальных сооружений вроде невысокого полукруглого строения, напоминающего

шар, наполовину вкопанный в землю, или угловатого, неустойчивого на вид, здания, осталось

загадкой.

Я медленно поднялась, отряхивая песок с колен, и задумчиво уставилась на спутника.

– Насколько я помню, – сказал Коннар, разглядывая увечную ладонь, – этот колодец был где-то там.

– Он осёкся и понизил голос: мимо нас, шурша хитолью, прошел служитель монастыря. Он бросил

на нас насторожённый взгляд, но ничего не сказал.

– Где-то там, – шёпотом повторил северянин, когда невольный свидетель нашего разговора скрылся

из виду. Наёмник указал на загадочное полукруглое здание. – Оно появилось, когда меня тут уже

не было, но примерное расположение колодца я помню. Если его там не окажется, готов съесть

живую крысу.

Я усмехнулась и кивнула, без лишних раздумий выведя на песке:

"Значит, мне придется поверить тебе на слово и совершить этой ночью небольшую прогулку".

Коннар поднял бровь и тихо уточнил:

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Я покачала головой и уничтожила надпись.

– Что ж, – ухмыльнулся наёмник, не поскупившись на сарказм. – Хотя спасибо и на том, что не

сбегаешь от меня, как ты это любишь делать.

***

Ночь огромным мотыльком билась в крошечное отверстие, считающееся в Лит-ди-Лиаре окошком

кельи. Коннар спал, лёжа на спине и закинув руки за голову, и тонкий лунный луч серебрил его

тёмные волосы, разметавшиеся по каменной кладке.

Я лежала без сна, считая мгновения до ухода. Камень холодил кожу сквозь хитоль: все удобства в

келье заключались в двух продолговатых углублениях, выдолбленных в полу. В них полагалось

спать. Больше в узком помещении, едва вместившем в себя нас обоих, ничего не было, даже

опостылевшие изваяния Лиара отсутствовали.

Наверное, бог полагал, что даже самый завалящий матрац – лишняя роскошь для его почитателей.

237

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Снаружи кто-то шаркал по песку: то ли мейстер выставлял своих подопечных нести стражу, то ли

кому-то тоже не спалось. Вдалеке ухал гнусный тонкий хохот алых шакалов. Вдруг отчётливо

представилась картина: длинные лапы, покрытые косматой рыже-чёрной шерстью, возникают на

кромке монастырской стены, и на песок бесшумно опускается поджарый зверь с острой вытянутой

мордой и стоячими, как развёрнутые паруса, треугольными ушами. Я как-то раз видела алого

шакала, правда, мёртвого: в комнате у Микаэля Аметиста стояло чучело, набитое соломой. Агаты,

вставленные вместо глаз, тускло поблёскивали в полумраке. Иногда мерещилось, что они со

скрипом проворачиваются в глазницах, следя за каждым движением. Честно говоря, я побаивалась

оставаться с ним наедине.

Я помассировала виски, отгоняя видение. Стоило пошевелиться, как острые бортики каменного

ложа больно впились под рёбра. Коннар вздрогнул во сне, заставив меня замереть. Не хотелось его

будить даже ненароком: наёмник вполне мог увязаться следом, невзирая на давешнюю

договорённость.

Шарканье снаружи утихло. Мотылёк угомонился. Я принялась аккуратно выбираться из каменной

"кровати".

По келье вдруг прошелестел тихий шёпот, словно под потолком скользнула стая сверчков. Стены

дрогнули и поплыли в темноте, смазываясь, как рисунок на песке, настигнутый морской волной.

Вокруг повисла тёмно-серая муть, прорезаемая багровыми сполохами, как грозовая туча –

молниями.

Рука соскользнула, и я упала обратно в каменное углубление, цепляясь за хитоль у горла так,

будто она могла защитить.

От чего?

Единственной связью с реальностью оставалась холодная твердь камня. Всё остальное утонуло в

непроницаемом тумане, который вёл себя, как живой: наползал, заставляя пятиться; скручивался

спиралями и тянул жадные щупальца, словно торопился обследовать каждый уголок кельи.

Что это ещё за очередная хэллевщина?

В ответ на мои мысли по туману пробежала дрожь. Он отпрянул от меня. В грязно-сером полотне

появилась прореха, сквозь которую из ниоткуда шагнула высокая тень, обладающая до боли

знакомыми очертаниями.

– О хайлэ, малышка, – прозвучал в голове насмешливый голос Сокола.

«Какого Хэлля!» – хотела выкрикнуть я, но не смогла. Что-то больно стянуло губы. Когда я поднесла

к ним ладонь, то с ужасом обнаружила, что они плотно сшиты чем-то, на ощупь напоминающим

жилы. Я с ненавистью посмотрела на Морриса и отняла руку от лица. На ладони остались тёмные

капли крови.

Сокол внимательно наблюдал за мной. На его лице отражалось глубокое удовлетворение. Тьма

немного рассеялась, и он предстал таким, каким я видела его в последний раз. Можно было

подумать, что он живой, если бы не синеватый оттенок кожи и тёмные провалы, зияющие на месте

глаз и сочащиеся чёрной кровью.

– Кажется, теперь ты получила возможность в полной мере почувствовать, что значит по-

настоящему быть немой, – заметил он.

«Булладх!» – выкрикнула я, но, увы, только мысленно.

– Должен признать, что из тебя вышел очень достоверный больной мальчишка, – растягивая слова,

как смолу, промолвил Сокол. – Я и не догадывался, что в тебе пропадает такая талантливая

238

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

актриса!

Я вздрогнула, застигнутая врасплох. Откуда он это знает? Следил за мной? Значит, это его взгляд я

чувствовала всё это время?

– Знаю, о чём ты думаешь, – сочувственно сказал Моррис, прохаживаясь туда-сюда. – И, так как ты

не можешь говорить, отвечу на вопрос. Да, мне было весьма любопытно наблюдать за всем этим

представлением, которое ты тут устроила. Однако, кроме меня, тут есть и другие зрители.

Спину ошпарило холодом, словно между лопатками вытянули ледяным хлыстом.

– О, я не скажу тебе, кто они, – и опять этот тягучий голос. – Совсем скоро придёт время, когда ты

познакомишься с ними сама. Представление обычно заканчивается аплодисментами, и, будь

уверена, их ты получишь сполна!

Сокол замер и обратил пустые глазницы поверх моего правого плеча.

– Когда ты мертв, начинаешь видеть вещи немного глубже, если ты понимаешь, о чём я.

Воцарилась тишина. Я смотрела на бывшего возлюбленного во все глаза, гадая, зачем он опять

явился ко мне. Тем временем Моррис продолжил:

– По твоим следам обязательно пройдут, Мелиан. Морская волна смывает следы на берегу, но

Междумирье тщательно хранит отпечаток любого, кто посмел его потревожить. Есть создания, для

которых мир реальный и мир призрачный едины, а грань между ними зыбче, чем плёнка в яйце.

Его голос дрогнул, и в нём прорвалась искренняя ненависть:

– Ты не заметила, крошка, что зачастила в Междумирье? У него есть ещё одно свойство: оно

неумолимо затягивает тебя. Я не могу дождаться того момента, когда ты уже не сможешь найти

дорогу обратно!

Он вдруг осёкся, снова глядя куда-то поверх меня, помедлил и, повернувшись спиной, растворился

в тумане.

Почему-то я была уверена, что, обернувшись, увижу Синеглазого.

Я ошибалась.

Келья пустовала.

***

Туман давно рассеялся, а я всё лежала без движения, боясь лишний раз пошевелиться. Рука так и

застыла у лица. Уверенность, что, стоит мне притронуться к губам, как нащупаю мерзкие жилы,

крепла с каждым ударом сердца.

Прощальный подарок от Сокола?

Краем глаза я заметила, как подрагивают веки северянина. Наверняка он проснулся во время

визита моего бывшего возлюбленного, вот только что же он видел? Серый туман? Ледяную пустоту

или бесконечное ничто? Выяснять совершенно не хотелось. Туманные намёки Сокола о неведомых

зрителях достигли своей цели, вселив отупляющий страх. Теперь казалось, что отовсюду, из самых

потаённых уголков кельи тонкими нитями паутины ко мне тянутся липкие жадные взгляды,

укрыться от которых нет никакой возможности.

Прекрати, Кошка. Это был всего лишь ночной кошмар. Сокол уже являлся тебе – тогда, в

Ранаханне, помнишь? И ничего страшного не произошло.

239

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Да, если не считать той мерзкой твари из медальона калифа. Она-то и устроила мне экскурсию в

Междумирье.

Мысль сбилась. В ушах зазвучал сиплый голос, когда-то принадлежавший Руанне:

"Тьма Междумирья ползёт за тобой по пятам".

Я судорожно скорчилась, прижимая ладони к ушам. Сквозь шум тока крови продолжал пробиваться

настойчивый шепот кшайсы. На сей раз он звучал как шипение волны, набегающей на песок, и

можно было разобрать только:

"Берегись... Берегись... Берегись!"

Шипение нарастало, и оставалось только сильнее прижимать руки. Я была готова молиться всем

известным богам, лишь бы прекратить это, когда всё перекрыл громкий голос, в котором я не сразу

опознала старую Молли-Энн:

– Синие глаза, девочка! Найди их, во что бы то ни стало!

Всё мигом стихло. Оцепенение отпустило, будто с тела сдернули плотную сеть. Я смогла

разогнуться и отнять ладони от головы. Повисла тишина, но уже не такая давящая, как прежде.

Зловещая тьма превратилась в обыкновенную ночную. Ощущение назойливых взглядов

испарилось. Мотылёк как ни в чём не бывало возобновил свои гудящие попытки пробиться внутрь.

Я поняла, что времени больше терять нельзя.

Первый день пребывания в монастыре иссякал.

***

Неполная луна высеребрила белый песок и накинула тончайшую белую вуаль на окружающие

здания, отчего всё вокруг стало казаться неестественно-призрачным. Выскользнув за дверь, я

немного постояла, прижавшись спиной к стене и внимательно оглядываясь. Всё погрузилось в

темноту. Монастырские постройки возвышались над землёй, как стадо диковинных животных,

явившихся на водопой.

Удостоверившись, что меня никто не видит, я направилась к полукруглому сооружению, на которое

указал Коннар, стараясь делать как можно более широкие шаги. Хруст песка под ногами казался

неправдоподобно громким. Я постоянно ждала, что меня вот-вот кто-нибудь окликнет.

Чёрная хитоль на фоне белых стен – не самая удачная маскировка.

Никто не подал голоса. Я с облегчением прижалась к полукруглой стене. Холодный воздух царапал

горло, а виски сдавило больше, чем прежде, но я не обращала внимания на эти мелочи. Оставалось

только найти дверь.

Это оказалось нетрудно. Тёмное продолговатое пятно обнаружилось, когда я обогнула строение.

Пошарив по отполированному дереву, я наткнулась на небольшой железный крючок и, недолго

думая, откинула его. Дверная створка легко поддалась под моим весом, и я провалилась вовнутрь.

В помещении царил такой же полумрак, как и в келье. Полукруглый потолок взмывал ввысь, будто

желая дотянуться до неба отверстием в форме семиконечной звезды, прорубленным прямо над

головой. В нём мерцали звезды и бесшумно носились ночные насекомые.

Я быстро обошла не очень просторную комнату. С каждым шагом крепло разочарование: за

исключением нескольких статуй Лиара, расставленных вдоль стен и неглубокого каменного

бассейна, внутри ничего не было. Бассейн до половины заполняла прозрачная вода, тонкой

240

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

струйкой журчащая из отверстия в стене.

Ничего. Ни намёка хоть на что-нибудь!

Отчаяние затопило меня. Я прижалась лбом к белой стене, яростно поминая Хэлля, его демонов и

страстно желая увидеть, как мейстер Генар медленно тонет в этом бассейне. Бесполезно. Теперь

придется начинать поиски с начала, а это значит, что один день из отведённых нам трёх потрачен

зря.

Оглянувшись в последний раз, терзаемая безумной надеждой на то, что сейчас произойдет чудо, и

колодец драконопоклонников возникнет посреди комнаты, я потянула на себя дверь.

И обмерла, услышав шелест песка снаружи.

Кто-то неспешным шагом пересекал площадку.

186 – алый шакал – горный хищник, похожий на волка, но размером с быка. Покрыт тёмно-красной

шерстью. Имеет длинные загнутые когти, помогающие взбираться по отвесным плоскостям, и два

ряда зубов. Среди мудрецов Алдории бытует мнение, что алые шакалы обладают зачатками

разума, так как их лай очень похож на примитивную речь;

187 – Светоч Мудрости Лиара – сборник притч и заповедей, приписываемых Лиару. Записаны

неизвестными мудрецами через пятьдесят лет после Прихода Дракона. Янтарные плиты, на

которых высечены эти притчи, хранятся в Королевской Библиотеке Алдории;

188 – Айда – в алдорской космогонии морская богиня, повелительница штормов и бурь. По

преданию, появляется в разгар тайфуна верхом на дельфине, держа в руках медный канделябр, на

котором горят бледные огни – предвестники крушения.

***

От этого звука горло словно сдавило железными тисками. Я почувствовала, как давит повязка на

груди, а маска показалась душной и не пропускающей воздух. Забыв, как дышать, я приникла к

узкой дверной щели, пытаясь рассмотреть того, кому не спится в такую пору.

Над песком плыл золотой шар магического светильника. В его приглушенном свете угадывался

владелец – высокий мужчина с узким лицом. Возраст сложно было определить из-за глубоких

теней, залёгших под глазами и около тонкого носа.

Это ещё кто и откуда он взялся, если вход в монастырь перекрыт?

Дойдя до середины площадки, ночной посетитель Лит-ди-Лиара остановился и поставил на песок

свою ношу – большой продолговатый ящик, похоже, обтянутый кожей, судя по едва заметному

мерцанию. Отряхнув полы одеяния – мне показалось, что это был длинный камзол – он выпрямился

и повернулся спиной, в сторону храма.

Представился отличный шанс проскользнуть за дверь и сбежать. Только я не успела им

воспользоваться по двум причинам. Первая заключалась в том, что на меня напало давящее

оцепенение, не дающее пошевелиться, и я, как заворожённая, смотрела вперёд.

А вторая в лице неясной тёмной фигуры уже спешила к незнакомцу.

– Вы же собирались наведаться к нам позавчера, ольдер(186) Гвендон, – заискивающе проговорил

тот, в ком я с удивлением опознала мейстера Генара. Куда делся отечески-покровительственный

тон, которым он обычно общался с обитателями монастыря? Для полного достижения образа под

названием "раболепие" мейстеру оставалось только упасть на колени и подползти к ночному

241

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

визитёру. И что это за обращение такое – "ольдер"? В какой стране его используют?

– Надеюсь, вы понимаете, что я не совсем волен распоряжаться своим временем, – ответил ему

голос последнего, в котором едва только не кристаллизовались кусочки льда. Он говорил на

алдорском достаточно чисто, но слишком тягучие гласные и раскатистое 'р' выдавало чужеземца. -

К тому же, не припомню, чтобы мы когда-нибудь давали вам отчёт о своих действиях. Помните своё

место, Генар!

Мейстер униженно раскланялся. Я внимательно наблюдала за ним, гадая, с чего бы ему взбрело в

голову так преклоняться перед этим человеком, который, похоже, был ещё и намного моложе?

– Позвольте вас уверить, что это объясняется лишь обыкновенным любопытством, – елейным тоном

сказал мейстер. – И, поскольку я очень ценю ваше время и расположение ольдера Улафа, то

предлагаю сразу пройти к источнику.

Источнику? Я нервно обернулась к каменному бассейну и почувствовала, как на висках выступили

капли пота. О каком источнике идёт речь?

Ответа от Гвендона не последовало. Мейстер наклонился над ящиком, лежавшим на песке, но не

успел даже притронуться к кожаной поверхности, как ночной гость резко одёрнул его:

– Не надо! Я сам донесу.

Мейстер вздрогнул и выпрямился.

– Я всего лишь хотел...

– Мне безразлично, что вы там хотели, – холодно перебил его Гвендон. – Ненавижу, когда

посторонние тянут руки к моим вещам. Прочь!

Геран отступил, и гость легко подхватил ящик с песка.

– Не будем мешкать, – сухо сказал он и повернулся к моему укрытию, поднимая перед собой

магический светильник.

Перед тем, как юркнуть за дверь, я заметила, с какой ненавистью и яростью мейстер Генар

смотрел на ночного гостя.

***

Мне было отведено несколько ударов сердца, чтобы оценить масштабы надвигающейся

катастрофы и придумать план отступления. Мысли вертелись в голове осиным роем, а окружающая

реальность сузилась до размеров комнаты.

Дождаться мейстера и его неприветливого спутника? Как я объясню своё присутствие здесь,

учитывая собственную немоту? Опять упражняться в каллиграфии на песке? Спрятаться? Где?

Схорониться в песке, как плоская змея? Других вариантов убежища здесь нет.

Или есть?

Я в панике озиралась, чувствуя, что ещё чуть-чуть – и дверь с щелчком распахнется. "Что ты здесь

делаешь, мой мальчик?" Правда, я сомневаюсь, что мейстер употребит именно эти слова. Скорее,

без долгих расспросов прихлопнет меня на месте. Я вспомнила рассказ рыжей храмовницы и

содрогнулась. Получить рукоятью плети в висок – достойное завершение всех моих приключений,

ничего не скажешь!

Взгляд упал на вереницу статуй Лиара, хороводом расставленных вдоль стен. Мои глаза уже

242

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

настолько привыкли к темноте, что почти без труда различали детали. Здесь были представлены

самые разные события из мифов о боге: вот Лиар заносит копьё, намереваясь поразить двуглавого

вепря, болотного духа, уничтожавшего целые города; вот бог простирает руки к пересохшему

источнику, беззвучно умоляя его хранителя вновь пустить воду и напитать все пересохшие реки в

этом мире; вот Лиар стоит, вскинув на плечо голову демона Маруга, предводителя армии Хэлля. У

его ног лежит сломанный напополам меч, а опирается Лиар на щит.

Щит!

Я заметила, что он достаточно широк, чтобы меня укрыть. Не в полный рост, конечно, но если я

встану на колени и пригнусь...

У двери послышалась возня.

– Я же лично запирал эту дверь, – прозвучал гневный голос мейстера Генара. – Ничего не понимаю!

– Похоже, память – не самое сильное ваше качество, – едко ответил ему Гвендон.

Я выдернула себя из объятий оцепенения и метнулась к статуе Лиара. Одного мгновения хватило,

чтобы втиснуться в достаточно узкое пространство между каменным щитом и стеной, сползти вниз

и, прижавшись к его внутренней стороне, замереть, скорчившись в позе морского конька и

подобрав полы хитоли.

Послышался лёгкий скрип, и под сводами комнаты прошелестели шаги. В зазор между статуей и

стеной я видела только кусок стены, на несколько мгновений озарившийся тёплым светом

магического светильника, и две тени, проскользнувшие внутрь.

– Почему вы всегда являетесь за водой лично, ольдер Гвендон? – вкрадчиво спросил голос мейстера

Генара. – Человек в вашем положении может послать вместо себя слуг.

Послышалось шуршание, глухой удар о песок и щёлканье.

– Доверить лурам(187) из обслуги такое ответственное дело? Вы издеваетесь что ли, Генар? Они

выльют половину по дороге, а оставшуюся половину попробуют выпить, а вы сами знаете, чем это

чревато!

Голос спутника мейстера звучал тихо, но в нём сочился змеиный яд, словно Гвендон разговаривал с

законченным дураком. Я передернула плечами. Новая мысль захватила меня. Что же особенного в

этой воде, если пить её чревато? Похоже, что этот Гвендон – важная персона в какой-то стране, и...

В голове словно блеснула зарница. От внезапного озарения я чуть не выпала из-за статуи. Если

ночной гость прибыл издалека, то как он попал в закрытый монастырь? Тут есть тайный ход или

ворота всё же открываются изнутри?

Мейстер Генар принялся рассыпаться в уверениях, что и в мыслях не держал оскорбить столь

высокого гостя, когда Гвендон перебил его:

– Заканчивайте этот бездарный спектакль, Генар. Я прекрасно знаю, что вы меня ненавидите и

вынуждены терпеть только из уважения к ольдеру Улафу. Мои чувства к вам не сильно отличаются

от ваших, поэтому прикусите язык и просто постойте рядом, пока я не разрешу открыть рот!

Готова побиться об заклад, что выслушать это для мейстера было равносильно пощёчине.

Что-то звякнуло, хлопнуло, и приглушенное журчание возвестило о том, что вода полилась в какую-

то ёмкость. Я почувствовала, как ноги начали затекать, и попыталась немного сменить положение.

Звук трущейся о каменную поверхность щита хитоли показался оглушительным, и я испуганно

замерла. Сердце грохотало и заставляло всерьез опасаться, что этот звук долетит до моих

невольных соседей. Ведь, если рассудить, комната совсем небольшая, и одному из них не составит

243

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

труда заглянуть за статую, услышав подозрительные звуки.

– Кстати говоря, Генар, – с оттенком пренебрежения сказал Гвендон, и я вздрогнула от

неожиданности. – Никому ваши фокусы с водой не кажутся подозрительными? Неужели за столько

лет не возникло вопросов?

О чём это он? Я принялась жадно вслушиваться, но никаких разъяснений не последовало.

Послышалось тяжёлое хриплое дыхание: я не сомневалась, что мейстер смотрит на своего гостя,

яростно раздувая ноздри.

– Не понимаю, о чём вы говорите! – высокомерно заявил он. – Я оказываю этим бедолагам великую

честь, приобщая их к Свету Лиара, но не каждому удается пройти это испытание.

– Ну-ну, – усмехнулся Гвендон. – В таком случае, я тот ещё благодетель.

– Вы богохульник! – вдруг вскричал мейстер Генар, явно потеряв терпение. – И Лиар покарает вас за

то кощунство, что вы творите с его священной водой!

– Буду ждать, – насмешливо перебил его Гвендон. – Кончайте со своей патетикой, Генар! Я не верю

в богов, а их власть распространяется только на их поклонников, верно?

Ответа не последовало. Дыхание участилось. В нём появились присвисты. Вновь послышался

хлопок, щёлканье и скрип поднимаемой тяжести.

– Похоже, на этом сегодня мы с вами и расстанемся, – сказал ночной визитёр. – Велите подготовить

свежую драконицу. Предыдущая едва дышит и вряд ли осилит обратный перелет.

Услышав эти слова, я дёрнулась так, что едва не вывалилась на песок. Драконицу? Так вот, как

сюда попал этот Гвендон! Но на картах, что показывал нам Донован, не указывалось, что здесь

есть стоянка дракониц! Впрочем, плевать. Если это так, то нам нужно отыскать её, и вопрос, как

выбраться отсюда, решится сам собой!

Я поймала себя на том, что непроизвольно сжимаю и разжимаю пальцы. Ладони горели от

нахлынувшего возбуждения. Онемевшие от неподвижности ноги уже не доставляли такого

неудобства.

– Как прикажете, ольдер Гвендон, – угрюмо пробормотал Генар, окончательно отбросив всё

показное раболепие.

Магический светильник вновь проплыл мимо, и мейстер со спутником молча покинули помещение.

Дверь тихо закрылась, щёлкнув замком. Я осталась наедине со своими мыслями, разбавляемыми

лишь тихим журчанием воды.

Сначала я не совсем поняла, что произошло. В голове билась старая морская присказка: "закинул

невод за мелкой рыбёшкой, вытащил мешок с золотом". Я убедилась, что побег отсюда более чем

возможен! Стоянка дракониц наверняка спрятана где-то в недрах монастыря, и, если мы найдем

колодец, то выйти на неё станет и вовсе плёвым делом!

Шаги мейстера и ночного посетителя смолкли вдали. Чуть повременив, я принялась медленно

разгибать ватные ноги, едва дыша от нахлынувшего возбуждения. Внезапно меня будто ледяным

потоком окатило.

Драконица может унести нас отсюда, вот только куда? Они повинуются транспортным амулетам,

четко указывающим на конечную точку маршрута. Что, если здесь существуют только амулеты,

настроенные на страну, откуда прибыл этот Гвендон? Я обмерла на месте, но мысль беспощадно

работала дальше.

Только сейчас я поняла, что это был за щелчок с обратной стороны двери.

244

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Похоже, придётся провести остаток ночи здесь.

***

Когда первый шок от осознания случившегося прошёл, я сделала несколько глубоких вдохов и,

прикрыв глаза, попыталась сосредоточиться на главном. Прояви я хоть каплю расторопности,

давно бы спокойно дремала в своей келье. Вот что бывает, когда медлишь, пропуская лишний удар

сердца.

Я с отвращением содрала с себя опостылевшую маску и подставила лицо прохладному ночному

воздуху, наполнявшему комнату. Показалось, что вода в бассейне зажурчала громче, словно

соблазняя если не умыться, то хотя бы окунуться. Искушение было велико, и я едва не кинулась к

каменной чаше. Всё тело загудело и заныло, яростно зудя под застарелым слоем пота, смешанным

с грязью. Во что превратились волосы, думать не хотелось.

За всё время, что минуло с момента ухода из Омнии, мне удалось сполоснуться только один раз и

то наспех. О том, чтобы принять предложение мейстера воспользоваться монастырской купальней

наравне с остальными паломниками, речи, разумеется, вообще быть не могло. Тогда северянин

наплёл что-то про обет немого брата не мыться до исцеления. Это прозвучало достаточно

убедительно, но в глазах стоящего рядом Шомаса мелькнул огонёк брезгливости. "Грязные

отсталые северяне", – ручаюсь, в тот момент он так и подумал.

На подавление этого порыва ушло по-настоящему хэллево усилие. Из разговора мейстера Генара и

Гвендона я сделала вывод, что с водой из этого бассейна явно что-то нечисто. Что именно,

проверять на собственной шкуре не хотелось. Стараясь отвлечься, я принялась яростно растирать

ноги. Онемение отхлынуло, оставив на память мириады крошечных невидимых жучков, бегающих

под кожей. Я не обращала на них внимания; гораздо больше меня заботило наступление утра.

Интересно, есть ли у местных старожил традиция делать обход монастырских построек после

восхода солнца? Если да, то стоит придумать убедительную отговорку, объясняющую моё

появление тут с учётом того, что вслух её высказать нельзя. Или северянин всё же вспомнит о

моём намерении наведаться сюда и освободит с утра пораньше?

Плавное течение мыслей дрогнуло и сбилось, превратившись в сумбур. Спина покрылась колючими

мурашками. Я непроизвольно сжалась. Позвоночник пронзило знакомое ощущение следящего

взгляда, очень сильное, словно каждый камень в стене неожиданно прозрел и открыл глаз,

обращённый в мою сторону.

"Опять ты, Сокол?" – хотела выкрикнуть я, но голос не шёл. Горло сжалось, выдавив сдавленное

шипение. Ледяные щупальца обуявшего тело страха впились глубоко под рёбра. Я прижалась

боком к стене, надеясь, что всё закончится быстро. Хотелось крепко-крепко зажмуриться, но под

веки словно воткнули распорки.

Над головой прокатился шумный вздох. Откуда-то пришла твёрдая уверенность – я здесь уже не

одна. Кто-то появился там, за массивом щита, закрывающим обзор. Этот кто-то бродил по пустому

помещению и, едва уловимо дыша, вынюхивал меня. Песок жалобно поскрипывал под тяжестью

шагов, то приближающихся к "моей" статуе, то удаляющихся прочь. Я сама уподобилась камню,

невидящим взглядом уставившись в светлую поверхность своего укрытия, боясь выглянуть за него.

Боясь того, что могу там увидеть.

Шлёп-шлёп-шлёп.

Я мысленно перенеслась в глубокое детство. Иногда, проснувшись посреди долгой коннемарской

ночи, я лежала, уставившись в тёмную стену и слушая, как невдалеке море бьётся об острые

скалы. Порой в этом шуме слышалось протяжное низкое гудение. "Это охотничий рог Эниоха", -

245

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

говорила мать поутру.

Шлёп-шлёп-шлёп.

То ближе, то дальше.

Может быть, я схожу с ума? Это объяснило бы все кошмарные видения во сне и наяву. Может быть,

и нет никакого Призрака, а мне уготована прямая дорога в приют при храме Лиркии(188)?