Текст книги "Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)"

Автор книги: Мария Грас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

горлышка.

Сердце гулко стукнуло в груди.

Я поняла, что имел в виду бывший капитан ранаханнской гвардии.

То, что сначала чудилось обыкновенным звоном в ушах, действительно оказалось тихим

позвякиванием. Так бряцают на ветру хайаньские серебряные колокольчики. У меня был такой, с

подвеской в виде золотой рыбки из сандалового дерева. Когда налетал порыв солёного ветра,

рыбка покрывалась испариной морских брызг и качалась взад-вперед, грустно глядя на меня.

Воспоминание о безделушке царапнуло сердце, пробудив другие: о Соколе, с которым мы ходили

по хайаньским лавкам, о нежно-розовых лепестках дикой сецалии(172), водопадом осыпающихся

на подставленные ладони, о терпком шиповниковом вине...

Прочь!

Я прижала пальцы к глазам и часто заморгала, заставляя высохнуть так некстати выступившие

слезы.

– Услышала наконец-то? – нетерпеливо спросил наёмник, который, похоже, ничего не заметил. Я

кивнула.

206

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Это доносится оттуда, – Коннар указал вперёд. – Причём возникло совсем недавно. Ты уверена, что

хочешь продолжать путь?

Вместо ответа я посмотрела на драконидов. Те сохраняли спокойный, даже безмятежный вид.

Видимо, почувствовав взгляд, мой скакун покосился на меня и широко зевнул. В свете факела

тускло блеснули подпиленные драконюхами клыки.

– Вперёд, – сказала я с зыбкой решимостью. – Если повернём на полпути, то потеряем уйму времени!

Коннар поднял брови, но возражать не стал. Он переложил факел в другую руку и поправил меч на

боку.

– Как скажешь, госпожа, – в его голосе почудился сарказм. – Надеюсь, мне удастся защитить тебя.

Если что.

***

По мере приближения к Омнии настырный звон усиливался. Теперь он напоминал назойливое

гудение болотного гнуса. Разница заключалась в том, что он не звучал размеренно и ровно, а

долетал урывками, словно волна, накатывающая на берег. С каждым шагом тень, сковывающая

черты северянина, становилась всё мрачнее. Он больше не тратил время на освещение

придорожных кустов, а держал огонь прямо перед собой. Некоторое время наёмник держался

около меня, но потом, не сказав ни слова, всадил пятки в бока драконида и вырвался вперёд.

Вскоре лес поредел, а затем и вовсе отступил. Стало светлее. Показалось, что даже воздух

посвежел, словно мы вышли из душной комнаты. Пятно света, источаемого факелом Коннара,

дрогнуло и дёрнулось в сторону: северянин остановил драконида и спрыгнул на землю.

– Дальше дороги нет! – сухо объявил он. – Придётся идти пешком.

– Как это – нет? – несмотря на огромное нежелание покидать седло, я спешилась и подошла к

наёмнику. Тот посторонился и очертил впереди широкую дугу. Я последовала его примеру, осветив

путь. Глазам открылось пространство, вдоль и поперек изрытое глубокими котловинами и

длинными извилистыми каналами, как лицо старика морщинами. Дорога обрывалась в трёх шагах

от ног, повисая пучками жухлой травы на краю неширокого оврага. Дальше её следов я разглядеть

не смогла. Коннар угрюмо пробормотал:

– Здесь порезвился подземный дорг(173), не иначе.

– Здесь порезвилось землетрясение, – поправила я его. – Хотя никогда не слышала о таких сильных,

которые могли бы так искорёжить землю. Погоди-ка, а это ещё что такое?

Я указала вперёд. Северянин послушно поднял факел над головой.

Над изуродованной поверхностью возвышались беспорядочные скопления высоких – в разы выше

наёмника – конусообразных столбов с бугристой поверхностью. В темноте они походили на гнилые

зубы гигантского зверя, но получше разглядеть не удалось. Ближайший к нам столб находился вне

границ круга света.

– Понятия не имею, – проворчал Коннар, опуская факел. – И знаешь, Кошка, никакого желания

искать ответ на твой вопрос у меня нет. Давай-ка быстрее убираться отсюда, шкурой чую

неладное!

Не колеблясь, я согласилась. Внутри ворочалось тяжелое предвкушение чего-то плохого, которое

возникло, стоило взглянуть на столбы. Предостережения Донована эхом отдавались в ушах, и я

вяло удивилась тому, как отчётливо помню его голос. Несколько утешало то, что настырное

позвякивание уже не так действовало на нервы, почти слившись с окружающим фоном.

207

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Мы взяли драконидов под уздцы и принялись осторожно перебираться через овраг. Животные

недовольно пофыркивали, но не проявляли заметного беспокойства. То один, то другой поднимал

массивную голову и с шумом втягивал воздух, но на этом всё и заканчивалось.

– Может, это набийские термиты? – предположила я, когда мы очутились по ту сторону оврага.

Переход через него дался не очень легко. Земля скользила, а ноги проваливались во что-то мягкое

и губчатое. Северянин указал на бурые грибы размером с его ладонь, волдырями вздувшиеся на

стенках оврага. При касании они издавали легкое шипение и выплёвывали облака бурого дыма.

– Похоже на то, – согласился Коннар. – Но не думаю, что они забрались так далеко на север. Да и я

никогда не встречал таких огромных термитников.

Когда на пути вырос первый столб, дракониды принялись артачиться. То один, то второй до

предела натягивали поводья, явно намекая, что хотят убраться подальше от этого места. Я начала

злиться на ни в чём не повинных животных: преодоление взрытой землетрясением земли и так

давалось нелегко, и возня с тяжёлой чешуйчатой тушей совсем не облегчала задачу. Северянину

было проще: после нескольких попыток вырвать узду его драконид получил такой шлепок по

крупу, что пошатнулся и едва устоял на лапах. После этого наёмник обхватил его плоскую морду

обеими ладонями и надавил большими пальцами на подушечки под глазами. Драконид вздрогнул

всем телом и, понурив голову, послушно пошёл за хозяином, не делая больше попыток вырваться.

– Какая-то северная хитрость? – спросила я, наблюдая за его манипуляциями.

– Это их самое чувствительное место, – сухо пояснил Коннар. – Порой полезно напоминать, кто здесь

главный. Это – самый действенный способ, но продлится его действие недолго. Тебе бы тоже

неплохо его освоить, Кошка.

Дрожащее пламя выхватило из темноты его кривую усмешку. Я не успела придумать ответ. Как раз

в этот момент мой скакун тонко взвизгнул и встал на дыбы, загребая землю передними лапами.

Взвизгнув, я едва не покатилась по земле и только чудом удержалась на ногах, всем телом

повиснув на поводьях. Наёмник покачал головой и отобрал узду, вручив взамен факел.

– Держись на небольшом расстоянии, Кошка, – угрюмо ответил он на мои попытки протестовать. -

Если эти твари взбесятся, я их удержу, но и тебе может достаться.

– Справишься? – зачем-то спросила я вместо благодарности.

– Я участвовал в гладиаторских боях, – сказал наёмник. – Порой на арене приходилось сталкиваться

с тварями и покрупнее. Не очень хочется ждать, пока они вырвут тебе руки.

***

Опасения капитана не подтвердились: дракониды больше не предпринимали попыток вырваться.

Столбы, мимо которых мы проходили, всё еще волновали их, но теперь животные ограничивались

только недовольным фырканьем и шипением. Я держалась на расстоянии двух-трёх шагов сбоку от

северянина, вытянув факел так, чтобы все мы попадали внутрь пятна света. Рытвины и расщелины

попадались всё чаще и чаще. От спусков и подъёмов слегка закружилась голова. Дрожащее пламя

потрескивало, несмело разгоняя обступавшую темноту. То и дело из неё выныривали серые

бугристые поверхности загадочных столбов, похожие на бородавчатые щеки старика. Я хотела

поближе рассмотреть один, но северянин упреждающе мотнул головой, сведя брови.

– У нас рассказывали байку о любопытной вересковой кошке(174), – с неодобрительной усмешкой

бросил он. – Она вечно забиралась, куда не надо, и в результате поплатилась. Хочешь знать, как?

– Не очень, – без энтузиазма пробормотала я. Коннар хмыкнул и продолжил, смакуя каждое слово:

208

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– В то время по северным краям бродил колдун, явившийся из-за Первого Океана. По ночам он

отправлялся в пещеру на берегу, настрого запретив даже приближаться к ней. Никто не смел его

ослушаться. Кроме кошки. Её мучило любопытство: что такого там делает колдун, если из пещеры

вырывается зеленоватый свет? Она выжидала три ночи, кружа вокруг и борясь со страхом, пока

однажды любопытство не пересилило. Кошка отправилась в пещеру...

Северянин сделал паузу и оглянулся на меня с торжествующим видом. Не хотелось признаваться,

но интерес уже бурлил внутри.

– И что же случилось дальше? – стараясь казаться безразличной, спросила я. Коннар победоносно

ухмыльнулся:

– Наутро колдун обзавёлся амулетом из кошачьего черепа, ожерельем из когтей и рёбер, а над

входом пещеры повисла, подрагивая на ветру, пустая полосатая шкурка.

– Что за ерунда? – не удержавшись, разочарованно фыркнула я. – А что же кошка увидела в пещере?

– Она уже не расскажет, – философски заметил северянин. – А коли тебе так интересно –

отправляйся и узнай сама.

– Нет уж, спасибо! Да и колдун тот наверняка уже давным-давно развлекает Хэлля.

Бывший капитан раздражённо повел плечом.

– Дело не в колдуне. Просто прежде, чем сунуться куда-нибудь, вспомни о вересковой кошке. Не

очень-то хочется потом собирать твои ошмётки по окрестностям.

Его грубоватая забота смутила меня. Сама того не ожидая, я улыбнулась краешком рта и

промурлыкала:

– Вересковая кошка забыла об осторожности, а вот другая Кошка помнит о ней всегда!

***

– Привал, – коротко объявил северянин. Он стянул поводья тугим узлом и обмотал головы скакунов

широкими лентами – останками безвременно почившей юбки. Животные засопели, но с места не

двинулись, послушно опустив головы.

– Кажется, я уже упоминала, что времени у нас в обрез, – сухо сказала я, с отчаянием наблюдая, как

наёмник опускается на пригорок.

– Мы миновали уже больше половины пути, – сверкнул он глазами. – И я устал, как талан на

нересте(175)! Ты считаешь меня горным козлом, который скачет по ухабам? Дай немного

передохнуть, если хочешь, чтобы я не упал замертво в полусотне шагов от твоего монастыря!

Я заскрипела зубами. Небо оставалось чёрным, но чувствовалось, что совсем скоро горизонт

заалеет лучами восходящего солнца. Счет шёл на мгновения, и упускать хотя бы одно из них –

просто кощунство. Коннар наблюдал за мной, нехорошо прищурившись. В глубине души я не особо

верила в его усталость: не мог же многоопытный наёмник выдохнуться от двух дней пути! Но и

поделать с ним ничего было нельзя. Вполголоса послав бывшего капитана к Хэллю, я перешагнула

через трещину в земле и опустилась на кочку напротив. Стоило мне это сделать, как ноги налились

каменной тяжестью, а колени заныли. На плечи опустилась гигантская гора усталости.

– Похоже, ты и сама не прочь перевести дух, – насмешливо сказал наёмник.

– Хэлль тебя побери, – каждое слово весило, как хороший булыжник, и выталкивать их из глотки

удавалось с трудом.

209

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Плохая примета – часто его поминать, – покачал головой северянин. – Так, кажется, у вас говорят?

Я бессильно взглянула на него. Чего он добивается? Зачем каждый раз нарочно злит меня? Находит

в этом какое-то извращённое удовольствие?

Коннар оглянулся, наклонился ко мне и доверительно прошептал:

– Ладно, Кошка, не будем препираться. Есть две вещи поважнее.

Сон тут же отступил под натиском лихорадочного возбуждения, подогретого интересом.

– Поэтому ты решил остановиться? Какие?

– И поэтому тоже, – уклончиво сказал северянин. – Первая – недоросток говорил, что здесь стоял

шахтёрский поселок, верно?

– Донован, – в который раз поправила я. – Да, Омния. И что?

– Когда землетрясение разрушает какое-то поселение, от него обязательно что-то остаётся.

Развороченные дома, колодцы, сторожевые башни – в общем, любые следы, говорящие о том, что

на этом месте жили люди. Здесь же, – северянин постучал каблуком сапога по земле, – пусто. За всё

время, что мы провели на этом пустыре, я не встретил ни одного, даже самого завалящего осколка

кирпича. Только эти столбы вокруг, но за каким шаррак'хом шахтёрам их строить, а?

– Ты прав, – неохотно признала я. – Ну, и что с того? Именно сейчас тебе хочется заниматься

поисками причины полного исчезновения Омнии? Не ты ли совсем недавно рассказывал мне о

кошке, поплатившейся за любопытство?

Наёмник откинулся назад, и его лицо поглотила тень.

– Я чувствую, что без ответа на этот вопрос мы можем отсюда не выйти.

Мрачная уверенность, прозвучавшая в его голосе, больно хлестнула по лицу. В сердце

зашевелились потаённые страхи.

– Ты говорил о двух вещах, – стараясь унять дрожь в голосе, сказала я. – Какая же вторая?

Северянин не ответил, оставаясь в той же позе. Показалось, что он не расслышал меня, когда ответ

пришел сам собой. Звон, что так настойчиво сопровождал нас почти всю дорогу, прозвучал вновь.

На сей раз совсем рядом.

***

– Что за...

Коннар сделал мне знак молчать. Он вытянул руку с факелом, придирчиво вглядываясь в находку.

Я напряжённо наблюдала за ним, держась поближе к присмиревшим драконидам. Ярко-жёлтые

огоньки взлетали в безумном танце, отсвечивая на столбе. В их отсветах отчетливо виднелась

небольшая детская погремушка в виде простого деревянного колесика с привязанными к нему

сыромятными ремешками. На конце каждого поблескивали медные горошины бубенцов.

Погремушка торчала прямо из столба, на несколько пальцев увязнув в буграх. Ремешки

покачивались, то подпрыгивая вверх, то бессильно опадая, заставляя бубенцы звенеть -

одновременно жалобно и задорно.

– Капитан... – севшим от волнения голосом произнесла я.

– Знаю, Кошка, – тихо ответил он, не оборачиваясь. – Ветра нет.

210

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Словно в насмешку, на удар сердца ремешки замерли и вновь взметнулись, путаясь и

переплетаясь, как паучьи лапы.

– Уходим, – еле слышно пробормотал Коннар.

"Кажется, теперь поиск причины исчезновения посёлка уже не кажется тебе такой уж хорошей

идеей, а, капитан?" – злорадно подумала я, наблюдая, как широкая ладонь северянина опускается

на рукоять кинжала. Злорадствовала я скорее по инерции: все эмоции перекрывал тягучий страх,

медленно ползущий по внутренностям и подбирающийся к сердцу. Коннар начал медленно

отступать, не сводя глаз со страшного столба и прикрывая меня собой. Подхватив факел, я

следовала за ним, чувствуя, как от нарастающей паники немеют ноги.

– Что это за хэллевщина? – язык с трудом ворочался во рту.

– Это приманка, – резко ответил северянин. Кинжал с шелестом вынырнул из-за пояса. – Нутром

чую, что тут эту дрянь повесили не просто так!

– Но кто мог...

Глухой гул, прокатившийся под ногами, заставил меня умолкнуть. В следующий миг земля

дрогнула и пришла в движение, а дракониды захлебнулись в страшном крике, переходящем в

тонкий визг. Наёмник подскочил к ним и резким взмахом рассёк узел на поводьях. Белое пятно

повязки мягко спланировало на землю. Из темноты донеслись глухие звуки шлепков: северянин

наградил обоих ударами по крупу.

– Пошли, пошли!

Повторять два раза не пришлось. Испуганно храпя, дракониды сорвались с места в галоп и с

цоканьем унеслись в ночь. Земля дрогнула вновь, и я едва устояла на ногах. Коннар очутился

передо мной и велел:

– Давай руку, Кошка! Попробуем убраться отсюда и не переломать костей!

Без лишних раздумий я протянула ему ладонь. Крепко схватив меня за запястье, наёмник помчался

прочь от страшного столба, ловко перемахивая через препятствия. Я старалась не отставать,

отгоняя от себя навязчивую мысль: стоит оступиться, как точно вывихну плечо или сломаю ногу. И

это в лучшем случае!

Подземный гул словно преследовал, сотрясая землю и заставляя её с неприятным шелестом

осыпаться. Обернувшись, я увидела, что канава, через которую мы только что перескочили,

поглотила сама себя, обвалившись вовнутрь огромными кусками почвы. Уточнять, правильное ли

направление выбрал наёмник, уже не имело смысла: впереди замаячило тёмное пятно леса. До

него оставалось не более трёх десятков шагов, когда твердь под ногами исчезла.

Я не сразу поняла, что произошло, как небо над головой резко ушло вверх, а рука северянина

разжалась. Всё вокруг затопила кромешная темнота. Я упала на колени, больно ударившись обо

что-то, похожее на россыпь мелких камней. Глубокий вдох опалил лёгкие резким запахом

прокисшего хлеба. Я глубоко закашлялась и провалилась в небытие.

***

Не хочу, чтобы мои сны возвращались. Не желаю вновь чувствовать тупое лезвие кошмара,

вспарывающее подсохшую корку ран. Почему бы всем этим тёмным видениям и призракам

прошлого не остаться там, где им самое место – в дремотной трясине, именуемой Междумирьем?

Да только никто не спрашивал о моих желаниях.

211

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Удар сердца, больно отозвавшийся в подреберье, отогнал вязкую муть и заставил широко открыть

глаза. На сей раз я не ощутила ни удивления, ни страха. Лишь обречённость, граничащую со

слабым интересом. Это место было до зуда в скулах знакомо мне – и незнакомо одновременно.

Чёрный жёсткий песок, перемешанный с хлопьями сажи и золы, обволакивающий босые ноги.

Сизые волны моря, в беззвучной ярости бросающиеся на берег. Уродливый дольмен,

возвышавшийся по правую руку от меня, облепленный чёрными жуками так густо, что кажется,

будто он шевелится, поблескивая в тусклом свете, льющемся из ниоткуда. Ветхая роба, накинутая

на голое тело, истрепанная до прозрачности, будто с последнего моего визита сюда минули

столетия.

Возможно, здесь и время течёт по-другому? Здесь, в Коннемаре, по ту сторону Междумирья?

Я медленно побрела вдоль берега, вздрагивая всякий раз, когда нога проваливалась в вязкий

песок. Чудилось, что пальцы вот-вот нащупают чей-нибудь жесткий панцирь, замершие в

ожидании клешни или жадно раззявленную слюнявую пасть. Отгоняя эти жуткие образы, я

тряхнула волосами и беспомощно огляделась.

Туман, поглотивший остров, стал гуще и плотнее с прошлого раза. Теперь я могла разглядеть

только одинокие скалы, гнилыми зубами торчащие из песка, да каменистую почву, обрывающуюся

во мгле. Ветра не было, но воздух колыхался, обдавая кожу ледяным дыханием и запуская мерзлые

щупальца под лохмотья.

Зачем я здесь?

Пожалуй, только один... Только одно существо способно дать ответ.

Я остановилась, подняла голову и громко прокричала:

– Синеглазый!

Ни песчинки не шелохнулось. Только волны продолжали гневно грызть берег. Я сжала кулаки и

крикнула снова:

– Синеглазый! Отзовись, Хэлль тебя побери! Я знаю, что ты здесь! Ты всегда оказываешься рядом,

когда я проваливаюсь в эти кошмары!

И вновь ответом была тишина. Я медленно опустила руки и замерла, пытаясь уловить хотя бы

ничтожный звук.

Тщетно.

Как странно. Почему я продолжаю так упорно ждать его появления, когда даже не знаю, кто он

такой? Наверное, уже привыкла к его незримому присутствию и неожиданным появлениям то тут,

то там.

Я сделала глубокий вдох, ощутив лёгкий аромат затхлости, и предприняла последнюю попытку.

– Синеглазый, или как там тебя зовут на самом деле!

Связки в горле завибрировали, но голоса я не услышала. А ещё через мгновение...

По окутывавшему все вокруг туману прошла волна пульсации, заставившая его пласты дрогнуть и

сдвинуться – точь-в-точь кислый кисель(176). Океан вздыбился и отхлынул, обнажив полосу

пористого песка, а мощный порыв ветра, возникший из ниоткуда, с гневным свистом пронесся надо

мной, почти сбив с ног. Я инстинктивно вцепилась в лохмотья, показавшиеся едва ли не родными.

Ветер шипел и рвал их, как обезумевший любовник.

Я даже не успела толком удивиться стремительной перемене погоды.

212

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Всё стало светлым, как в ночь на изломе лета. Небо съёжилось, посерело, а потом окрасилось в

ярко-алый закатный цвет. Я замерла, чувствуя, как в горле встает преграда, мешающая сделать

вдох. Под рёбрами потянуло и закололо: что-то подсказывало: вот-вот произойдет нечто жуткое.

Комок в горле лопнул. Воздух торжествующе ворвался в лёгкие, отозвавшись покалыванием в

висках. Небо вспыхнуло и расцвело десятками обжигающе ярких солнц. Тело опалила волна огня,

ринувшегося на землю. Я упала навзничь, прикрыв голову руками. Я сделала это, повинуясь

слепому инстинкту: при таком пекле сгорю через мгновение!

Я осталась цела. Прокатившись по земле безжалостной лавиной, огонь исчез, не оставив на коже

даже волдырей. Подарив на прощание яркую вспышку, солнца в небе сгинули так же

стремительно, как и появились, оставив меня в кромешной тьме. Отдышавшись, я села на колени,

утирая лицо от налипшего песка. Руки дрожали, а сердце отплясывало лихой кракадан(177) после

пережитого.

– Что это за хэллевщина? – пробормотала я, обращаясь в пустоту: очень хотелось услышать звук

собственного голоса и окончательно убедиться в том, что я жива. На сей раз у меня это получилось,

правда, из горла вырвался лишь беспомощный сип.

Погибнув в Междумирье, гибнешь и по ту сторону. Лах’эддинец – прекрасное тому подтверждение.

Дыхание снова сбилось. Повинуясь внезапной догадке, я подняла голову и не ошиблась: вокруг

опять посветлело. На этот раз обошлось без вспышек. Пришел черёд острова. Стоило моргнуть, как

природа кардинально изменилась. Море испарилось, а песок приобрел оттенок белого золота,

такого яркого, что из глаз немедленно хлынули слёзы. Я очутилась в пустыне с торчащими то там,

то сям чёрными скалами, угрожающе скалящимися острыми вершинами в небо. Сначала

почудилось, что пустыня бугрится маленькими круглыми кочками, но потом я поняла: это

человеческие черепа! Вокруг были разбросаны сотни выбеленных временем костей, черепов и

позвонков. Наверху мельтешило что-то чёрное.

Воздух, набившийся в легкие, стал жарким и жёстким, как пемза. Я скорчилась, пытаясь

откашляться.

Вдох. Внутренности стискивает невидимая когтистая лапа.

Небо стало тёмно-алым, как свернувшаяся кровь. Из-под земли взметнулись странные, скрученные

в рог тура деревья, меж которых замерцали лиловые и зелёные огни.

Вдох.

Голубое, стремительно темнеющее небо, в котором пульсирует, то расширяясь, то сжимаясь,

абсолютно чёрное солнце, окружённое белым нимбом.

«Спящее солнце», – шепчет кто-то на ухо, но рядом никого нет.

Вдох.

Меня захлёстывает зеленоватая волна со светящейся пеной. Твёрдая земля исчезла, и я

проваливаюсь под ледяную воду, изо всех сил молотя руками, чтобы вынырнуть.

Вдоха не получается. Легкие полны вязкой, горькой воды.

Бег миров начинает ускоряться, заключив меня в центр гигантского калейдоскопа. Обессилев, я

падаю на землю, не в состоянии даже запомнить то, что представало глазам на долю мгновения,

чтобы затем кануть в небытие. Мир вокруг кажется всё более и более фантомным.

И только боль, пронзившая правую руку, реальна.

213

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

***

Чувство реальности, вернувшееся вместе с глотком воздуха, затуманило разум. Рука болела всё

сильнее, а тело отчего-то отказывалось повиноваться, сколько я бы не пыталась пошевелиться.

Когда я открыла глаза, то обнаружила, что многое изменилось. Не в лучшую сторону.

Кто-то вытащил меня из расщелины и распластал по одному из "конусов". Первые лучи солнца,

робко пробившиеся из-под горизонта, скользнули по тёмно-серой вязкой массе, покрывшей всё

тело до шеи и полностью меня обездвижившей. Из-за мутной консистенции этой дряни я не могла

рассмотреть руку, в которой, по ощущениям, поселился целый выводок ос, беспощадно жаливших

кожу изнутри.

– Что за Хэлль?

С трудом повернув голову, я обнаружила северянина в точно таком же жалком положении на

соседнем столбе. Его голова беспомощно повисла, ветер колыхал спутанные чёрные пряди.

Похоже, Коннар был без сознания. Ему повезло чуть больше: кокон, поглотивший его, имел прореху

слева, и я видела запястье и кисть руки. Самообладание стало покидать меня, отступая перед

густой волной страха, ползущей вверх по позвоночнику. В такую передрягу я ещё не попадала. На

сей раз понимание ничтожности шансов выбраться было ужасающе ясным.

Звон погремушки утих. Царила глухая тишина. Я слабо порадовалась тому, что есть хотя бы

возможность сконцентрироваться и придумать, как избавиться от этой мерзости на теле. Изо всех

сил напрягая мышцы, я начала пытаться пошевелить хотя бы мизинцем. Усилия оказались

напрасными: всё, что я ощущала, была шероховатая внутренняя поверхность кокона, нагретая

телом.

– Я так просто не сдамся, – прохрипела я, до боли в суставах дёргая руками. – Не знаю, какое

хэллево отродье это проделало, но без боя оно меня не получит! Да ещё и пожалеет!

Возможность осуществить угрозы не преминула представиться. Пока я тратила силы на тщетные

попытки если не высвободиться, то хотя бы пошевелиться, за спиной раздался низкий, утробный

клёкот. Я окаменела и инстинктивно вжалась в столб. Интуиция подсказала: вот он, тот, кто

заключил тебя в кокон. Готова встретиться с ним лицом к лицу?

Праздновать труса совсем не хотелось, и всё же я с неохотой признала: абсолютно не готова.

Скованная по рукам и ногам, я представляла отличную добычу для любого монстра. Но отдавать

свою жизнь без боя не думала ни на мгновение!

Собрав остатки мужества, я высоко подняла голову, сделав глубокий вдох. Неизвестность всегда

пугает больше, чем сама опасность, и в реальности чудовище вполне может оказаться не таким уж

страшным.

Спустя несколько ударов сердца я прокляла и свою глупую самоуверенность и интуицию.

Существо, появившееся из-за "моего" столба, нельзя было назвать жутким. Давным-давно

почивший в забвении лах’эддинец показался милым котёнком по сравнению с тем, кто появился

передо мной. Он будто весь состоял из ломаных линий и уродливых острых конечностей. Костлявое

тело, короткое, как обрубок, топорщилось четырьмя длинными тонкими лапами с вывернутыми, как

у кузнечика, суставами. Между ними, отрицая существование шеи, сидела плоская голова, похожая

на щит дзирана, поставленный боком. Всё это покрывала пепельная кожа – точь-в-точь кокон, в

который мы с наемником угодили.

Я беспомощно наблюдала, как существо неспешно выползает из-за колонны, волоча за собой

214

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

длинный крысиный хвост. Время от времени оно задирало свою отвратительную голову и

клекотало, не то насмехаясь над моей неудачливостью, не то торжествуя победу.

– Гадость какая, – вслух подумала я. – И что же ты собрался с нами делать?

Существо замерло и немедленно повернулось на звук голоса. Его движения были отрывистыми –

вылитая ящерица на раскалённом песке. До меня донесся клокочущий звук, и ребро плоской

головы нацелилось в мою сторону. Наверное, чудище меня рассматривало. Говорю "наверное"

потому, что глаза у него отсутствовали. Вместо них по обоим бокам "щита" бугрились овальные

наросты, наглухо затянутые чешуйчатой кожей.

Клокотание утихло. Тварь застыла на месте, чуть покачиваясь. Казалось, что я здорово удивила её

тем, что осмелилась очнуться. Покачивание продолжалось около ста ударов сердца. За это время

удалось-таки немного выпростать мизинец и безымянный палец левой руки, но порадоваться этому

я не успела. Оболочка кокона издала легкое шипение и сжалась, тисками сдавив тело.

– Капитан! – в отчаянии прошипела я, чувствуя себя курицей, приготовленной для потрошения. -

Чтоб тебя демоны драли в этой твоей Амальганне! Это так ты выполняешь свою клятву защищать и

оберегать меня?

Мне показалось, что голова Коннара шевельнулась, но это была лишь иллюзия. Лишь ветер

продолжал безмятежно трепать чёрные волосы.

Раскачивания чудища прекратились. Оно припало к земле, как кошка, приготовившаяся к атаке.

– Катись к сыновьям Хэлля, поганый сатайред! – заорала я, почуяв близость смерти.

Отчаяние и гнев придали сил. Прикусив губу, я дёрнула левую руку, рискуя лишиться её совсем.

Бесполезно. Чуда не произошло, зато плечо сдавило так, что я услышала треск костей.

Существо торжествующе заклекотало и взметнулось в воздух.

Наблюдать за его плавным полетом сквозь сгустившийся воздух оказалось невыносимо. В сердце

словно демон вселился. Я предприняла последнюю попытку, всем существом ощущая её

ничтожность.

Что-то заскрежетало, и я не сразу поняла, что это рвётся, не выдержав напора, мерзкая оболочка.

По левому боку пролегла глубокая трещина. Чувство свободы мгновенно напитало меня безумной

надеждой. Я вытащила руку из образовавшейся щели и встретила ничего не подозревающую тварь

в воздухе. Похоже, голубка Гвиленны села на моё плечо, ибо ладонь встретила сухую чешую,

покрывающую грудь чудища. От толчка рука могла запросто сломаться, но этого не произошло.

Собрав остатки сил, я отшвырнула мерзкую тварь, и та, явно не ожидая такого сопротивления,

кулем повалилась на спину, беспомощно хватаясь за воздух острыми, загнутыми как ранаханнские

ятаганы, когтями. Временем и желанием дожидаться, пока это чучело придёт в себя для

следующего прыжка, я не располагала. Свободная рука саднила так, словно вместе с серой массой

я сорвала кусочки кожи. Мельком взглянув на неё, я убедилась, что это не так, и она только сильно

покраснела и распухла. Ну, ничего, главное – она меня слушается!

Я принялась остервенело рвать кокон на груди. На землю полетели тёмно-серые хлопья.

Отвратительная масса намертво пристыла к коже, однако там, где тело прикрывала одежда, кокон

поддавался без особых усилий. Я стремилась добраться до кинжала, висящего на груди.

Оставалось только добраться до него прежде, чем кузнечикообразное чудище схватит меня.

Оно тоже попусту времени не теряло. Для того, чтобы оправиться после падения и перетечь в

прежнее положение, потребовалось не более двадцати ударов сердца, и оно снова прильнуло к

земле, готовясь к следующей атаке. Тонкая веревка хвоста беспорядочно извивалась среди пыли, а

215

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

плоскую морду прорезала горизонтальная полоса, превратившаяся в оскаленную пасть, усеянную

мелкими зубами.

На землю тягуче капнула жёлтая слюна.

Пальцы заплясали, но я продолжала обдирать кокон, стараясь сосредоточиться только на нём.

Если поддамся страху или панике – тут же окажусь в желудке этой пакости.

В тот момент, когда рука коснулась кинжала, тварь взмыла в воздух. Не встретив никакого

сопротивления с моей стороны, она вцепилась в камень всеми лапами. Её голова оказалась прямо

над моей макушкой, а подрагивающее тело – перед лицом.

На меня дохнуло жаром, пахнущим прокисшим тестом. Теперь, когда зверь оказался совсем близко,

я смогла разглядеть складки, избороздившие его тело так, что оно казалось усеянным тысячей

ртов. Я вытянула шею, запрокидывая голову, насколько хватало сил, попутно нащупывая

выпуклости на боковинах кинжала. Не хотелось бы лишиться головы за удар сердца до

освобождения!

Чудище словно прочитало мои мысли. В горле у него послышалось уже знакомое клокотание,

заставившее складки на груди мелко подёргиваться. Оно плотно прижалось ко мне, вдавив в