Текст книги "Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)"

Автор книги: Мария Грас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

для него проблему: Генар просто парил над ним в воздухе, надвигаясь прямо на меня. Он не

обращал никакого внимания на свои быстро обнажающиеся кости, а куски мяса продолжали

падать, съёживаясь и чернея на глазах. Я дёрнулась, но пол затянул меня уже по пояс. Хотела

закричать, но голос исчез. Только воздух с шипением вырывался из гортани. Схватившись за горло,

я провалилась пальцами в огромную рваную дыру.

Мерзко захохотал, клацая челюстями, Генар. Вернее, то, что от него осталось – голый череп,

повисший в воздухе напротив моего лица. Его челюсти вихлялись вверх-вниз, клацая

удлинившимися зубами.

– Не хочешь ли испить водицы, мальчик?! – оглушительно прокричал голос настоятеля, и студень с

уханьем засосал меня с головой...

...Острая боль в пересохшем горле вытолкнула меня из сна. Я обнаружила себя скрючившейся в

углу кровати, одной рукой зажимающей рот, а другой – сдавливающей горло, прямо под

подбородком.

– Хэллевы кошмары, – слабым голосом пробормотала я, откашливаясь и перекатываясь на спину,

чтобы отдышаться. Воздух с хрипом вырывался из груди, сердце стучало, как обезумевший

маятник. Горький пот заливал глаза.

Край простыни отлично подошёл для обтирания. Однообразные движения немного успокоили, и я

277

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

даже смогла подняться с постели, чтобы распахнуть окно. В комнату ворвался ветер с моря,

пахнущий йодом и гарью: по ночам горожане жгли костры перед домами. От этого Бёрк, полого

спускающийся к воде, казался россыпью гигантских светлячков, прицепившихся к огромному

платку.

Один из магических светильников тревожно мигал. Пришлось обхватить его ладонями, напитывая

собственной энергией, чтобы он вновь засиял. Остальные испускали ровный светло-жёлтый свет,

проникающий в самые дальние углы комнаты. Это не означало, что любой из них может в любой

момент потухнуть. Придирчиво осмотрев и подпитав на всякий случай каждый, я вернулась в

постель и, положив подбородок на ладони, принялась наблюдать за ними.

Темнота лжива. Она подкрадывается мягко, вкрадчиво обволакивая тело, чтобы незаметно

пронзить его иссушающим страхом и швырнуть на растерзание монстрам, что притаились в тёмных

углах.

Веки потяжелели и стали смыкаться. В голове поселился красный туман, тело обмякло, не желая

слушаться. Рассудок отчаянно запротестовал, но сон неумолимо завлекал в свои сети, стрекоча в

ушах невидимыми сверчками и не позволяя шелохнуться.

– Госпожа Кассандра! – раздался испуганный шёпот. – Ммы принесли то, что вы просили!

Откинув защёлку, я впустила в комнату молоденькую служанку, чьё имя никак не могла запомнить.

Следом дюжий парень с соломенными волосами втащил два огромных ведра с водой. От одного

поднимался пар. По моему знаку он опорожнил его в жестяную лохань, стоящую у стены, и

принялся разбавлять водой из второго ведра.

– Достаточно, – коротко сказала я, окунув палец в воду. – Спасибо, можете идти.

Перекинувшись взглядом с товаркой, парень безропотно покинул комнату, а она задержалась,

жадно наблюдая, как я отсчитываю медяки.

– Неужели вы так и не выходили отсюда все эти три дня? – спросила она. Я молча покачала головой.

– Странная вы какая, госпожа. Простите мою болтливость, но в себя-то вы ещё позавчера пришли,

так неужели ни разу...

– Ни разу, – холодно отозвалась я, вручая ей оплату за воду. – И вообще, я плачу за то, чтобы

помыться и поесть, когда пожелаю, а не за пустые разговоры!

Девушка поджала губы, но, натолкнувшись на ледяной взгляд, молча взяла монеты и юркнула за

дверь. Щеколда вернулась на место. Испустив вздох облегчения, я торопливо скинула платье и

погрузилась в воду по шею.

Первое правило, которое надо соблюдать во время Скачка драконицы: ни в коем случае не

открывать глаза. Что бы ни мерещилось там, по другую сторону век, нужно терпеть, иначе можно

лишиться не только жизни, но и рассудка. Говорят, первые смельчаки, оседлавшие дракониц, не

знали об этом, и возвращались из Скачка мало похожими на людей. Самые счастливые лишились

кистей рук или ступней ног, но сохранили остатки разума.

Мне было не до этого. Все, о чем я могла думать во время скачка – как бы не соскользнуть с шеи

животного. Морозный холод, разлившийся по телу, отнял чувствительность у рук. Оставалось

только считать мгновения и гадать, что случится первым: драконица вынырнет из Скачка или

разожмутся мои пальцы?

Пальцы разжались спустя удар сердца после того, как я глотнула воздуха по ту сторону.

Вода ласково гладила шею, приятный жар обволакивал тело. Пусть в моём распоряжении не было

ни ранаханнских благовоний, ни душистого отвара из мыльного корня – только глиняная плошка с

278

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

золой и жесткая мочалка из щетины – неважно. Главное, что я наконец-то могла вымыться,

стереть, соскоблить с себя отвратительную запекшуюся корку слизи и грязи. Подкупив служанку, я

забиралась в лохань по несколько раз в день, как только немного пришла в себя после прибытия в

Бёрк. С её же помощью я раздобыла чистое платье, нижнее белье и лёгкие сапоги.

Всю одежду, что я носила в монастыре, по моей просьбе завязали в узел и сожгли.

Намокнув, волосы потяжелели и облепили плечи. Я запрокинула голову и погрузилась глубже,

оставив на поверхности только лицо. Если бы только можно было раствориться в воде, стать

речной наядой – говорят, в них превращаются утопленницы – чтобы стереть из памяти всё-всё-всё и

спокойно доживать свой век, бездумно наслаждаясь журчанием ручьев и плеском волн.

Внезапно показалось, что дно лохани исчезло. Не успев даже вскрикнуть, я с головой ушла под

воду. Что-то, похожее на огромную змею, обвилось вокруг пояса, дернув вниз с такой силой, что из

легких вылетел последний воздух. Ужас сковал горло не тогда, когда, глянув наверх, я увидела

быстро удаляющуюся над головой поверхность воды, а когда вспомнила, что сама заперлась

изнутри. Щеколда была не из надёжных, и тот же Коннар мог с лёгкостью выбить её плечом, но...

Но я даже не могла закричать и позвать его на помощь.

Снизу потянуло холодом. Несколько мгновений я заворожённо наблюдала, как вверх быстро бегут

пузырьки. "Змея" усилила напор. В ушах зазвенели крохотные серебряные колокольчики.

Я очнулась и принялась яростно выкручиваться из смертоносных объятий, беспорядочно колотя

руками и ногами по шершавому телу. В ответ оно лишь сильнее сжималось, и рёбра затрещали, не

выдержав напора.

Судорожный вдох. Глотку ошпарила струя воды, отрезавшая надежду на спасение. В отчаянии я

рванулась вверх, к спасительному свету, и... Проснулась, вжавшись в жёсткий бортик.

– Сон? – слабо прошептала я и закашлялась от знакомой боли в горле.

Дрожащей рукой я вытерла холодный пот со лба и в изнеможении откинулась назад. Кошмары

становились всё более и более реалистичными, но это всего лишь бесплотные видения, которые не

могли дотянуться до меня из призрачного мира.

Я опустила глаза вниз и похолодела.

Или могли?

Талию опоясывала широкая красная полоса.

Тело действовало быстрее разума. Через мгновение я уже сидела на кровати, по шею

завернувшись в простыню и испуганно глядя на лохань. Вода колыхалась, ловя золотистое сияние

светильников. В этом колыхании померещилось, будто на дне шевельнулось что-то тёмное.

Тяжёлый удар в дверь грохочущим набатом разорвал тишину.

– Кошка! – голос Коннара хрипел не то от недосыпа, не то от ярости. – Ты не спишь, я слышал твой

крик! Что у тебя там творится?!

Я не произнесла ни слова, уткнувшись подбородком в сложенные ладони и глядя перед собой.

– Кошка! – в тоне северянина появилась угроза. Дверь испуганно задрожала под очередным

мощным ударом. – Ты же знаешь, что, если захочу, я могу зайти и без твоего разрешения!

– Всё в порядке, – бесстрастно произнесла я. – Мне приснился плохой сон. Уходи.

За дверью повисла тишина. Наёмник обдумывал мои слова.

279

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Три дня, – наконец, тихо, но жёстко повторил он. – Три дня ты не выходишь наружу. Три дня не

желаешь меня видеть. Просто запираешься в этой шар'ракховой комнате безо всяких объяснений.

И после этого я должен поверить, что всё в порядке?

Я медленно сползла на спину и свернулась в клубок, поджав колени к животу.

– А я и не прошу мне верить! Просто хочу отдохнуть. Я очень устала от всего. Даю слово, что

объясню, если не всё, то хотя бы часть происходящего. Обещаю.

Коннар выругался вполголоса и угрюмо сказал:

– Надеюсь, твои объяснения хоть немного оправдают пребывание в этой дыре! Я скоро ракушками

обрасту, пока твоё высочество изволит валяться в кровати днями напролёт!

– Ты по-прежнему свободен от клятвы наемника, – тусклым голосом произнесла я, поворачиваясь

спиной к двери.

– Спокойной ночи, Кошка! – гневно гаркнул Коннар и, судя по звуку, саданул кулаком по стене

рядом с дверью. Его сапоги прогрохотали мимо комнаты, и всё успокоилось.

Я лежала неподвижно, вслушиваясь в стук своего сердца и тонкое жужжание гнуса, налетевшего

на свет. Это слегка успокаивало, отгоняя панические мысли о том, что сон может вернуться.

Колючие мурашки пронизали кожу на спине, возвестив о том, что моё одиночество снова нарушили.

Тягуче-сладостная волна всколыхнула волоски у основания шеи, и я нехотя протянула:

– О хайлэ, Синеглазый. Давненько не виделись.

Ответа не последовало. Тогда я приподнялась на локте и оглянулась через плечо. Тёмная фигура

стояла, почти вплотную приблизившись к постели. Синие огни глаз то потухали, то разгорались

ярче, как два узких пульсирующих сердца. Сияние магических светильников рассыпалось,

наткнувшись на Синеглазого, и образовывало сияющий нимб вокруг расплывчатых очертаний всего

призрачного существа.

– Что, тоже явился попенять на моё затворничество? – вкрадчиво спросила я, отодвинувшись к

стене.

Продолговатая тень метнулась вперёд и нависла прямо надо мной, чёрным пологом заслонив свет.

Я ахнула от неожиданности и прижалась к спинке кровати. Синие огни ослепительно вспыхнули в

паре ударов сердца от лица.

«Чудовища Междумирья разорвут тебя, если и дальше будешь подпускать их так близко!»

– Я никого не подпускала, – растерянно прошептала я. Синеглазый прищурился. Огни сузились,

превратившись в острые лезвия.

"Твой страх манит их, как светильник в кромешной тьме влечёт насекомых. Погаси этот свет,

Мелиан. Ты нужна ему живой!"

– Кому? – быстро переспросила я, чувствуя, как со дна измученного тела поднимается горячая волна

разбуженного любопытства.

Очертания стали расплываться, а глаза меркнуть. Призрачный силуэт таял, отплывая прочь.

– Подожди! – я соскочила на пол, откинув простыню. – Может быть, наконец скажешь, кто ты такой

и что от меня хочешь? Хэлль тебя побери, хватит говорить загадками! У меня уже от них голова

трещит!

Последние чёрные клочки быстро растворялись в золотистом сиянии светильников.

280

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

«Скоро всё узнаешь сама» , – прошелестел в ушах бесплотный голос, и в нём промелькнула едва

уловимая насмешка.

– Хэллев сатайред! – в бессильной ярости выкрикнула я и вдруг осознала, что иссушающий страх,

сковывающий тело все эти дни, бесследно исчез. Вместо него в жилах застучал, набирая силу,

обжигающий поток крови, вскипевшей от неясного, но волнующего предвкушения.

Дорожная сумка, позабытая в углу комнаты, сама собой раскрылась. Из неё со стуком выкатился

Камень и скользнул к кровати. Я перевела на него взгляд и наклонилась, чтобы поднять.

– Страх, говоришь? – промурлыкала я, поглаживая прохладные бока. – Кажется, теперь ясно, как его

отогнать!

***

Солнце медленно поднималось над Бёрком, окрашивая красным стены приземистых домов,

сложенных из ракушечника. Город постепенно просыпался. Сонное оцепенение улетучивалось

вместе с дымом ночных костров. Повсюду слышалось шипение: горожане выходили на крыльцо и

деловито окатывали кострища водой, гася огонь до следующей ночи.

Я не выдержала и подошла к низкому плетню, опоясывающему один из домов. Прямо за ним

отчаянно зевающая женщина в тёмно-коричневом платье забрасывала угли песком.

– Почему вы жжёте костры каждую ночь? – спросила я потому, что молчать было невозможно.

Женщина утёрла тыльной стороной руки лоб и взглянула на меня ничего не выражающими

глазами.

– Белые мухи, – недружелюбно пояснила она таким тоном, будто эти два слова всё объясняли.

– Что?

– Белые мухи, – с нажимом повторила она и махнула рукой в сторону гор, синей громадой

возвышающихся над городом, – прилетают по ночам. Если не жечь костры, заберутся в ноздри и

задохнёшься.

Я пристально посмотрела на неё. Чем-то эта женщина напомнила давно забытую мать, оставшуюся

в Корниэлле. Наверное, исподволь чувствующейся неприязнью к незнакомцам, нарушающим давно

заведённый распорядок неуместными расспросами. Интересно, вдруг подумалось мне, как родные

пережили мой побег? Горевали? Или вздохнули с облегчением: одним ртом меньше? Почему-то

очень захотелось задать этот вопрос хмуро разглядывающей меня женщине. Будто почувствовав

это, она поджала губы и смахнули частички пепла с налипших на лоб тёмных волос, в которые уже

начала прокрадываться седина.

– Что-то ещё? – буркнула она. Пересилив себя, я пожала плечами и изобразила непринужденную

улыбку:

– Нет... Нет, всё в порядке.

Она долго смотрела мне вслед, пока я уходила вниз по улице.

Этот взгляд, ощупывающий, насторожённый и недоверчивый я постоянно встречала на улицах

Бёрка.

Из своей комнаты я выскользнула рано утром, когда рассвет только-только разогнал ночную мглу.

Острейшее нетерпение гнало меня прочь. Мне впервые удалось уснуть. Пусть ненадолго, пусть сон

выдался не очень спокойным – где-то в тёмных глубинах бродили, порыкивая, невидимые чудища,

но они больше не пытались приблизиться ко мне.

281

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Все мои мысли теперь крутились вокруг одного.

Третья веха.

Последний рубеж, отделяющий меня от Призрака.

Пытаясь справиться с возбуждением, брызжущим через край сознания, я бесцельно бродила по

Бёрку, гладила бродячих кошек, поддразнивала эккцетов, попискивающих из ветвей придорожного

кустарника, и заходила в лавки, распахивающиеся навстречу новому дню.

Когда утренняя роса спала, а воздух потеплел, дорога вывела за пределы города на пустынную

косу из серого песка, усыпанного галькой. Из него, как скрюченные от старости пальцы, торчали

чёрные коряги. Я побрела прочь от Бёрка, перешагивая через них и уворачиваясь от сухих веток,

цепляющихся за юбку. Песок захлёстывал лодыжки, подошвы сапог скользили по мокрой от

солёных брызг гальке. Я быстро сдалась, присев прямо около полосы прибоя, и уставилась на море.

Серо-зелёные волны мерно шумели, ласково гладя берег и выбрасывая под ноги длинные бурые

косы водорослей. Высоко в небе плакали чайки, а по правую руку виднелись белые и серые

лоскутки парусов рыбацких лодок. Глядя на необъятную водную ширь, распростёршуюся под

куполом неба, таким высоким, что дух захватывало, я почувствовала себя не больше песчинки,

затерянной на бесконечном пляже мироздания. Что изменится от того, если ветер перенесёт

песчинку на другое место? Поменяются ли местами солнце и луна? Вздрогнут ли боги? Разумеется,

нет.

Волны продолжали отбивать свой непрерывный ритм. Вперёд-назад. Вперёд-назад. Вперёд-назад.

Почувствовав, как возбуждение постепенно сходит на нет, а в мыслях появляется ясность, я

растянулась на песке, устремив глаза в небо. Высоко над горизонтом величественно плыло облако,

похожее на тучного краба. Зацепившись за него взглядом, я вернулась мыслями в минувшую ночь.

Третья веха.

Самым сложным стало заставить себя прикоснуться к каменной флейте. Розовая слизь подсохла и

превратилась в коричневую коросту, отдирать которую оказалось занятием не из лёгких. Острые

хлопья впивались в кожу и застревали глубоко под ногтями, но я справилась.

Отмыв флейту в лохани, я присела на кровать, положила на колени Камень, поднесла инструмент к

губам и подула в него изо всех сил. Флейта издала тихую трель, в которой стремительно сменяли

друг друга приглушенный сип, посвистывание соловья, стрекотание цикады и хохот алого шакала.

И Камень засветился. То неотчётливо, словно внутри притаился крохотный светлячок, то

разгораясь ярче, пульсируя в такт звукам флейты. Я утонула в бешеном восторге и принялась

терзать каменный инструмент, вновь и вновь вглядываясь в беспорядочное мерцание Камня, пока

не поняла, что всё тщетно.

Эти вспышки ничего не значили. Никакой системы, никакой подсказки, просто ярко-жёлтый свет,

вырывающийся из недр первой вехи. Разочарование было таким же сильным, как и первоначальный

безумный энтузиазм, однако я не собиралась опускать руки. К тому же, драконопоклонники не

обманули.

Две вехи послушно указали на третью.

Теперь я не сомневалась: всё, что мне нужно – правильная мелодия.

Только где её найти?

– Где её найти? – тихо повторила я, прикрывая глаза.

Дорога, что привела в Бёрк, оборвалась в бездонную пропасть. Над ней никто не догадался

282

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

повесить мост. Похоже, всё придется начинать заново с той единственной разницей, что в начале

пути на руках имелось совершенно ясное направление. Камень смиренно ожидал в Ранаханне,

погребённый под грудами калифского золота, готовый столетиями ждать того, кого приведёт

неуёмное желание найти Призрак.

Ранаханн...

Я слабо улыбнулась.

Какую же песенку я напевала тогда, ночью, стоя на балконе и любуясь на сад?

Ах, да, вспомнила. Про моряка, что смиренно сидит на самом краю света, оберегая теплящийся в

маяке огонь. Он ждёт, что на краю горизонта появится корабль, ищущий приюта.

Берег залила мощная волна, замочив подол юбки. Всё вокруг утонуло в ласковом солнечном тепле

и аромате гайаты. Перед внутренним взором вспыхнула яркая молния, и я резко открыла глаза.

Я поняла, где нужно начинать поиски третьей вехи.

***

Эйфория от догадки полностью захватила меня. Страхи померкли, поглощенные густой дымкой

радостного возбуждения. Я запрокинула руки за голову и потянулась до сладкого хруста в костях,

ощущая мощный прилив сил. Захотелось вскочить и немедленно броситься в путь.

"А что, если это ошибка?"

Меня пробрал озноб. Эйфория начала рассеиваться, а новые вопросы сами собой всплывали в

мозгу.

"Если это ложный путь?"

"Тупик?"

"Вдруг догадка насчёт третьей вехи неверна?"

– Хватит! – прошипела я, прижимая ладони к ушам: показалось, что в голову ворвались мириады

стрекочущих голосов, атакующих безжалостными вопросами. Их хор становился громче и громче,

пока не превратился в какофонию, поглотившую все остальные звуки.

– Хватит! – повторила я уже не так уверенно и не услышала собственного голоса. Тогда я

попыталась сосредоточиться на другом.

Отвлекись, Мелиан. Не поддавайся панике. Риск, конечно, есть, но ты с самого начала ходишь по

острию лезвия, так неужели не справишься с любой трудностью?

Думать об этом было тяжело. Возникло ощущение, что я пытаюсь кричать с плотно сжатыми

губами, пытаясь пробиться сквозь разноголосицу в голове. Сначала все попытки проваливались, а

от бесполезных усилий только разболелась голова. От этого тело наполнила злость, щекочущими

ручейками растекшаяся по мышцам. Я стиснула зубы и полностью отрешилась от всего,

сосредоточившись на цели.

Тонкий луч света будто пронизал разум изнутри, и стрекочущие голоса отступили, постепенно

растворяясь во мраке. Боль утихла, позволив мне откинуться на спину и удовлетворенно вздохнуть.

Злость и растерянность уступили место решимости. Теперь не осталось сомнений ни в своих силах,

ни в правильности выбранного пути. У меня всё получится. Всё непременно получится, ведь по-

другому и быть не может!

283

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Как думаешь, Кошка, что здесь забыл святоша?

Голос Коннара, прозвучавший совсем рядом, нарушил стройный ход мыслей, но ему не удалось

сбить мой настрой. Я мягко улыбнулась и тихо ответила, не открывая глаз:

– Не имею никакого понятия, капитан. Почему тебя это заинтересовало именно сейчас?

По правую руку от меня заскрипел песок. Я села и повернула голову: северянин присел рядом.

Положив руки на согнутые в коленях ноги, он, прищурившись, наблюдал за зеленоватыми волнами.

– Просто пришло в голову, – признался он. – В этом городишке нет ничего, кроме рыбы и камней.

Пусть меня разорвет тайгор, если здесь можно найти храмовников Лиара!

– Меня это совершенно не волнует, – небрежно призналась я. – Если хочешь, можешь вернуться на

досуге в монастырь и порасспрашивать тех, кто там остался.

В ответ Коннар фыркнул не то с презрением, не то с раздражением. Некоторое время мы молчали,

сосредоточенно разглядывая бурые ленты водорослей, извивающихся в желтовато-белой пене.

– Как ты меня нашел, капитан? – задала я первый пришедший на ум вопрос. Наёмник хмыкнул и

подкинул на ладони небольшой плоский камушек.

– Это было нетрудно. Хозяин постоялого двора так удивился тому, что ты покинула свою комнату,

что решил поделиться этим со мной.

Камушек с плеском пересчитал горбинки волн и ушёл под воду с печальным всхлипом. Северянин

проследил за ним и повернулся ко мне.

– Ну, а найти твои следы – дело нехитрое. Эта дыра не такая уж и большая, а её жители – не такие

уж и неразговорчивые.

Я выразительно посмотрела на бугры его мускулов. Коннар взял другой камень.

– Значит, с затворничеством покончено? – уточнил он, запуская его вслед за первым.

Я примиряюще улыбнулась:

– Пожалуй, да. Устала от долгого сидения взаперти и решила, что пришло время продолжать путь...

– Э, нет, Кошка! – перебил меня северянин. – Перед отправлением ты объяснишь мне то, что

происходит, хоть немного! Надоело чувствовать себя телком, которого ведут на бойню с

завязанными глазами!

Я успокаивающе подняла ладони и кротко промурлыкала:

– Успокойся, капитан! Именно это я и хотела сказать. Я тоже считаю, что пришло время нам с тобой

поговорить по душам.

Коннар смерил меня недоверчивым взглядом и кивнул:

– Приступай.

Я усмехнулась и повела рукой вокруг себя:

– Трудно выбрать более неподходящее место и время для разговора, капитан.

– И что же ты считаешь более подходящим местом? – вкрадчиво спросил Коннар. Я склонила голову

набок и как ни в чём не бывало ответила:

– Моя комната. Я буду ожидать тебя там на закате.

284

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

***

Последние лучи солнца окрасили комнату в цвет раскалённых углей. Из приоткрытого окна

пахнуло дымом: Бёрк снова расцветал десятками костров. Этот запах поглотил даже благоухание

ночных цветов, раскрывающихся с появлением первых звёзд.

Коннар плотно прикрыл дверь за спиной и посмотрел на меня так, словно увидел в первый раз.

– Что такое, капитан? – невинно спросила я. – Неужели испугался, что не дождусь?

– Мне кажется, что даже самим богам Амальганны неведомо, что творится на уме у одной

золотоглазой ведьмы, – хмыкнул северянин, беззастенчиво оглядывая меня с ног до головы. Я

смело выдержала его взгляд и кокетливо расправила длинную юбку травянисто-зелёного платья,

купленного этим утром.

Надеюсь, он не заметил, как дрожат мои руки.

Некоторые решения даются не очень легко.

– Присаживайся, капитан, – улыбнулась я, делая приглашающий жест вглубь комнаты. – Разговор

нам предстоит долгий.

Коннар без лишних слов пересёк помещение и опустился на кровать, поджав ноги по

ранаханнскому обычаю и не сводя с меня испытующего взгляда.

– Что с тобой случилось, Кошка? – ухмыльнулся он. – Никогда не поверю, что ты можешь вот так вот

запросто впустить меня к себе, ничего не замышляя.

Я пожала плечами.

– Сказала же, что нам требуется подходящее место для обстоятельного разговора.

Коннар прищурился, наблюдая за тем, как я беру с прикроватного столика две небольшие

глиняные бутылки.

– Что там?

– Ирли-лэй. Подумала, что он не помешает. Но сначала – к делу.

Северянин принял из моих рук напиток. Я принялась расхаживать взад-вперёд, размышляя, с чего

бы начать разговор. Коннар невольно пришёл на помощь.

– Ты сказала, что догадываешься о том, что творилось в монастыре, – подсказал он. Я с

благодарностью посмотрела на него.

– Верно. Это только догадки, хоть я и чувствую, что они недалеки от истины. Думаю, всё дело в

воде!

Коннар вздернул бровь.

– В воде?

– Ну, да. Помнишь, я рассказывала о ночном посетителе, который явился к Генару за водой из

бассейна? Тогда он сказал, что она опасна. Помнишь, что произошло на следующий день?

– Святоша решил угостить всех какой-то водой, – задумчиво пробормотал Коннар. Его глаза слегка

затуманились, будто обратившись к чему-то, не видимому для меня. Я кивнула:

– Да, Генар устроил преждевременное причастие. Мне даже пришлось набрать её в рот, чтобы

отвести от себя подозрение. Тогда я ещё не догадывалась, чем это может быть чревато. Только

потом увидела, что случилось с настоятелем, упавшим в бассейн!

285

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Коннар дёрнул плечом.

– Шар'ракх! – вполголоса выругался он. – От роду не видел такой мерзости.

Я печально вздохнула.

– То же самое произошло и с другими паломниками, которые пили воду. Мне кажется, что, попав

внутрь, она что-то делает с телом, отчего оно превращается... Не знаю, в кисель, что ли? Сползает

с костей, одним словом. Похоже, я всё же случайно сделала небольшой глоток. Наверное, чем

больше пьёшь, тем быстрее это происходит. Ещё повезло, что я просто не могла стоять какое-то

время, не то, что...

Я вспомнила мёртвого Джолана и грустно умолкла. Коннар скривился и брезгливо сплюнул в угол

комнаты.

– Зачем ему это было нужно?

Я пожала плечами:

– Генар уже не расскажет, хотя, думаю, причина всё та же: "испытание верности Лиару", "жажда

милости Лиара" и прочий хэллев бред!

Наёмник промолчал, мрачно вертя в руках бутыль с ирли-лэем. Я мерила шагами комнату,

продолжая говорить и чувствуя, что остановиться уже не в силах:

– Догадываюсь, что такая участь постигала всех паломников, которые приходили в Лит-ди-Лиар.

Даже знаю, как он избавлялся от трупов.

Я задохнулась от отвращения и ответила на немой вопрос северянина:

– Колодец, куда я спускалась. Там, внизу груда костей, оставшихся от старых хозяев. Мне кажется,

что, если покопаться, можно легко отыскать и свежие, сброшенные туда сравнительно недавно. Их

заливает слизь, мерзкая розовая слизью, как та, осталась от настоятеля Генара!

Приступ тошноты оборвал меня на полуслове. Я часто и глубоко задышала. Коннар угрюмо

уставился в пол.

– Надеюсь, святоша попал к демонам, – жёстко сказал он. – И давно ты обо всём догадалась?

Я слабо улыбнулась:

– Три дня провела в размышлениях.

– А что ты искала в монастыре? – вдруг спросил северянин, дав понять, что хочет уйти от

неприятной темы.

Нельзя сказать, что наши желания не совпадали.

– Пока ещё не время об этом говорить, – мягко сказала я. – Но оно того стоило. То, что я там нашла,

указало дорогу дальше.

– И куда же она ведёт? – нетерпеливо спросил Коннар. Его лицо выражало досаду, смешанную с

предвкушением. Я помолчала немного, успокаивая заходящееся в нервном стуке сердце, и

нарочито спокойно ответила:

– Мы возвращаемся в Корниэлль.

Черты северянина исказило огромное разочарование.

– Какого Хэлля ты там забыла?!

286

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Нужно вновь посетить Корниэлльскую библиотеку, – невозмутимо ответила я. – Хочу проверить

кое-какие догадки. После этого продолжим путь.

– Пусть тебя демоны раздерут, Кошка, с твоими капризами... – в ярости начал северянин, но я

опустилась напротив и подняла бутыль ирли-лэя:

– Давай не будем ссориться, капитан! Завтра предстоит тяжелый день, поэтому сейчас лучше

выпить и расслабиться.

Тёмные глаза наёмника сузились. Не говоря ни слова, он одним махом скрутил тяжёлую пробку и

отхлебнул шипящий напиток. Я последовала его примеру. Один глоток ароматной жидкости

немного успокоил меня и подарил возможность собраться с силами перед тем, что должно

произойти.

Отступать уже поздно. Я приняла это решение. Оно далось нелегко, но было бесповоротным. Все

же бывший капитан ранаханнской гвардии много для меня сделал.

– Кошка, однажды я сказал, что ты напоминаешь мне Аннику, мою покойную невесту.

Я поперхнулась и закашлялась, потрясённо глядя на Коннара. Он смотрел на меня так, что не

оставалось делать ничего, кроме как кивнуть.

– Я ошибался, – медленно сказал он. – Теперь я понимаю, что ты больше похожа на мою мать.

Он сделал ещё глоток лэя и поднял руку, предупреждая вопросы.

– Она была жрицей храма Огня с Жёлтых островов(194). Отец привез её оттуда вместе с другими

пленницами и храмовыми сокровищами после налёта.

– Твой отец промышлял разбойничаньем? – усмехнулась я. Чёрные брови Коннара сшиблись на

переносице.

– Не смей так о нём говорить! – прорычал он с такой яростью, что я невольно отодвинулась

подальше. – Это была честная битва. Не его вина, что защитники храма такие немощные, что не

смогли уберечь ни свои ценности, ни своих жриц!

Я пожала плечами, оставшись при своём мнении. Наёмник немного сбавил тон.

– Моя мать была самой красивой и самой непокорной из всех женщин, что встречались отцу. Он

поклялся, что сделает её своей, и сдержал обещание.

На его лице заиграла плохо скрываемая улыбка, и он вновь отхлебнул ирли-лэя. Я слушала, затаив

дыхание.

– Она не сразу подчинилась ему, но выбирать не приходилось. Потом она полюбила его и одарила

девятью прекрасными сыновьями. Я – седьмой.

– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – тихо спросила я, не уточняя, жива ли мать Коннара до сих

пор. Северянин осушил бутыль до конца и тряхнул длинными волосами.

– Потому что, когда твоё путешествие закончится, – сказал он тоном, не терпящим возражений, – я

увезу тебя с собой. Ты станешь моей женщиной, моей королевой, и подаришь мне прекрасных

сыновей и дочерей, таких же золотоглазых, как и ты сама...

Нужный момент настал.

Я покачала головой и придвинулась ближе, мягко закрыв ладонью его рот. Коннар потрясённо

умолк. В чёрных глазах мелькнула непривычная для него растерянность.

– Ни слова больше, капитан, – прошептала я, и, отняв руку, прильнула к его губам.

287

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Время остановилось.

Шумно выдохнув, северянин ответил на поцелуй – сначала с недоверием, но потом оно переросло в

стремительно крепнущую жадность. Так путник, затерянный в пустыне, приникает к случайно

обнаруженному источнику.

Спустя удар сердца я почувствовала руки Коннара на своих плечах. Не прерывая поцелуя, наёмник

решительно толкнул меня назад, навис сверху, скользнув ладонью вверх по талии и мягко сжав

грудь, нетерпеливо рванул шнуровку на платье и... Бессильно опустился вниз, придавив меня

тяжестью своего тела.

Выждав несколько ударов сердца для верности, я осторожно выбралась и поднялась с кровати.

– Прости, капитан, – тихо произнесла я, глядя на неподвижное тело Коннара. Северянин лежал