Текст книги "Ты постучишься в дверь мою (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 34
Настоящее…
– Алло, мам…
– Привет, слушаю тебя…
– Мы договаривались, что я на выходных приеду…
– Да, конечно. Мы ждем. Я уже попросила приготовить рыбу, как ты любишь.
– Я не смогу.
– Почему?
Ксюша собиралась довольно долго прежде, чем позвонить. Не планировала прямо сегодня огорошивать мать по телефону новостями последних дней, сделать это предстояло лично, да и чуть позже все же, но… Все равно понимала, какую реакцию ее жизненные изменения повлекут у родителей.
Они только выдохнули спокойно, избавившись от ненавистного Бродяги и вернув почти очухавшуюся после всего случившегося дочь, а тут…
Окажется, что мало того, что не очухалась, так еще и усугубила.
– Появились срочные дела…
– На работе? Зачем ты батрачишь на этого… На Ивана? – Нина в последний момент все же смогла сдержаться, не назвав зятя так, как хотелось.
– Я ни на кого не батрачу. Я занимаюсь тем, чем считаю нужным. И я, к сожалению, не смогу приехать на этих выходных…
– Это из-за него, Ксюша? Он пытается загрузить тебя так, чтобы ты не успевала общаться с нами? Боится, что настроим против него? Неужели не понимает, что сам все сделал… Без нас?
– Мама…
– Что мама, Ксюша? После его выходки… Я жду от него только плохого. Самого плохого…
– Это никак не связано с Иваном. У меня дела. Я не смогу приехать. Поцелуй папу…
Ксюша скинула, положила телефон на столик, долго смотрела на него, мысленно торгуясь с собой же, прося успокоиться.
Уже предвкушала, какой будет «концерт», когда она объявит, что беременна от «этого» и что собирается понемногу стабилизировать их с «этим» жизнь…
– Привет, – Ксюша не заметила, как в заведение зашла Кристина, быстрым шагом направилась к ней, улыбнулась, опустилась на стул…
– Привет… – Тихомирова изо всех сил старалась сохранять беспристрастность. После того, как Иван сообщил ей, что Кристина – та самая девушка, с которой ее перепутала Прудкая, у Ксюши произошла очередная переоценка вроде как подруги…
Почему-то очень хотелось верить, что Бродяга ошибся. Это ведь возможно, правда? Или что Кирилл соврал, чтобы позлить друга, потому что…
В голове Ксюши образ Краст снова возвращался к исходным – желтая журналистка, не обремененная принципами, способная топтаться по человеческим судьбам ради удовольствия…
– Ты смотришь на меня так, будто… Даже не знаю… У нас проблемы? – Кристина была в довольно хорошем расположении духа. Улыбалась – что Ксюше, что подошедшему официанту. Возможно, немного нервная, дерганая, на часы поглядывает, но… С кем не бывает?
– Нет, извини. Просто… С мамой говорила…
– И что? Поссорились что ли?
– Нет, просто… Это сложно объяснить. Мы с ней немного разные.
Кристина хмыкнула, кивнула, будто могла понимать, о чем речь.
– Вероятно, так у всех мам и дочерей.
– Вероятно… – вот только не хотелось бы, чтобы так же было у нее… Если будет девочка. – Ты говорила, у тебя какая-то просьба ко мне?
Инициатором сегодняшнего обеда была Кристина. Ксюша со спокойной душой съехала бы (не была уверена, что хочет сейчас встречаться), но Краст очень просила. Теперь же сидела напротив, явно нервничая…
– У меня проблемы, Ксюш… На работе… От меня ждут рейтинговых статей, а получают шлак…
– Почему шлак? Ты пишешь очень достойно.
– Спасибо, но речь не о том, как пишу… Вокруг один тухляк. Не за что зацепиться…
– А чем я могу тебе помочь?
– Ты… – Кристина сделала паузу, Ксюша тут же напряглась. Значит, скорей всего просьба будет не из легких. А может и не из самых приятных. – Устрой мне интервью с твоим отцом…
* * *
Прошлое…
– Я читал интервью твоего мужа, Ксения, – Игорь с дочерью сидели в его кабинете, расставили шахматы, играли в тишине, наслаждаясь обществом друг друга.
Еженедельные шахматные партии – один из пунктов, которые Игорь непременно хотел бы реализовать, будь у него сын. Понимал, что девочке этот вид спорта скорее всего не сильно интересен, но смирившись с тем, что сына не будет, постарался когда-то научить дочь… Как оказалось, в этом деле его дочь – не хуже сына.
Ксюша научилась, а через полгода после начала совместных игр даже принялась активно побеждать. С тех пор прошло много лет. Соперники давно были на равных, и пусть играть садились довольно редко, всегда получали удовольствие от одного на двоих хобби.
– Да? И что скажешь? – Ксюша тоже читала… И ничего хорошего сказать тогда не могла.
– Желтуха. Зачем Иван на это согласился?
– Долго уговаривали, вот и согласился.
– Зря… – Игорь взял двумя пальцами фигуру, поставил ее на желаемое место, усмехнулся, подмечая, что дочь издает разочарованный стон.
Кажется, профукала партию…
– Почему зря?
– Ты читала когда-то мои интервью?
– Нет.
– А знаешь, почему?
– Не знаю.
– Я их не даю. В этом нет смысла. Мне не нужно, чтобы кто-то тряс мой бельевой ящик. И чтобы в бизнес лез – тоже не нужно. И если бы твой муж… Пришел ко мне за советом… Я бы настоятельно рекомендовал ему…
– Если бы он пришел к тебе с советом, пап… Ты бы посмотрел на него, как на убожество, и поглумился бы. Мы оба это знаем, не начинай…
* * *
Настоящее…
– Это невозможно, прости. Отец не общается с журналистами. Это его принцип.
Ксюша ответила максимально честно.
– Но я ведь не просто журналист, правда? Я еще и твоя подруга… Вроде бы…
– Это ничего не меняет, Кристина. Отец не дает интервью. И я не буду просить его изменить своему принципу…
– Даже ради меня…
– Да. Даже ради тебя.
– Даже, если от этого зависит моя работа…
– Не дави.
– Я ведь впервые тебя о чем-то прошу, Ксюша.
– И так случилось, что первую твою просьбу я не могу исполнить. Если могла бы – непременно помогла.
– А ты не боишься, что разозлюсь и сохраню свое место за счет ваших с Иваном инсайдов? Это ведь тоже горячо.
Ксюша не испугалась. Просто… Почувствовала, как по стеклу, которое уже было треснутым, пошли полосы во все стороны.
– Делай, как считаешь нужным.
– Не делай вид, что не боишься, Тихомирова…
– Я не боюсь. Я разочаровываюсь.
Кристина хмыкнула, отвернулась к окну. Была зла. Явно… Видимо, надеялась, что разговор пойдет в другую сторону.
– Не стоило мной очаровываться, Ксения Игоревна. Такая, как ты, никогда не поймет такую, как я…
– Какую «такую», Кристина? Ты вечно пытаешься ткнуть меня носом в то, что мы росли в разных условиях и это на нас слишком сильно сказалось, но… Черт… Ты забываешь, что я замужем за Иваном. За таким же парнем из детдома. Точно таким же… И совершенно другим.
Кристина фыркнула, окинула то ли еще подругу, то ли уже нет недобрым взглядом…
– Это ты о том Иване, который развлечения ради поучаствовал в увлекательной сценке «притворись мертвым», наплевав на твои чувства?
– Не лезь в это…
– Почему? Потому что ты уже решила его простить, но еще не придумала, на каком основании?
– Кристина…
– Что, Ксюша? Я очень рада за тебя… За твоего Ивана… Да за всех рада, что вы охереть какие благородные. Только меня жизни учить не нужно. Я обратилась к тебе впервые… С одной единственной просьбой… Я слушала твое нытье все то время, когда ты нуждалась во мне… Думаешь, это доставляло мне удовольствие? Нет. Но я знала, что тебе это нужно. Я пыталась помочь, а ты… А ты послала сразу.
– Максимум, который я могу – сошлись на меня, когда будешь общаться с его пиарщиками. Если они спросят – я подтвержу, но… Я не буду просить у отца отступить от принципов.
– Потому что тебе на меня наплевать…
– А тебе наплевать на всех. Ты сама это говорила. Почему тогда ждешь другой реакции от окружающих?
– Потому что на тебя… Мне было наплевать чуть меньше…
– А на Кира? – Ксюша не хотела поднимать эту тему. Собиралась себе же дать время на то, чтобы успокоиться, смириться, что Кир и Кристина – взрослые люди, которые поступают, как считают нужным. Что это не ее дело, и не ей испытывать обиду за Альбину, но прорвалось.
Кристина несколько секунд просто смотрела на собеседницу, будто пытаясь разобраться, что именно та знает.
– Сам похвастался или кто-то другой донес?
– Не важно.
– Ну почему же… Очень даже важно. Мне вот интересно, например…
– Зачем он тебе нужен?
– А он мне не нужен. Скорее я ему нужна. Твой заменитель…
– Не мели чушь…
– Почему сразу чушь, Ксюш? Знаешь, как он переживает из-за всего, что сейчас в ваших жизнях происходит?
– Я не знаю. А вот ты, кажется…
– Да. Кир переживает, а я как бы рубашка… И мне не сложно, и ему приятно…
– А то, что он женат – не смущает?
– Я не буду отказывать себе в удовольствии только потому, что какая-то дура не смогла сохранить интерес мужика…
– Сегодня ты увела, завтра у тебя уведут…
– И это мне тоже не страшно. Мне просто хорошо с ним. Сейчас. А завтра станет плохо – разойдемся.
– И его инсайды тоже сольешь, когда разойдетесь?
– Его инсайды довольно унылые. Ваши поинтересней будут…
– Вот и отлично. Рада, что все же смогла помочь. Только не звони мне больше… И номер удали лучше… И на глаза не попадайся…
Ксюша встала из-за стола, оставила купюру, глянула на Краст напоследок. С легкой грустью… С огромным отвращением…
– Не пожалеешь? – та же, судя по всему, не испытывала ни намека на подобные эмоции. С улыбкой посмотрела в ответ.
– Очень жалею, что увидела в тебе то, чего не было…
Вышла, села в машину, пока ехали обратно в офис – отправила номер в черный список во всех приложениях и телефонной книге.
Нервничать нельзя было, но на душе стало очень гадко. И не потому, что на поверку оказалось, что все Кристинины обещания разделять «дружбу» и работу – пшик… А потому что Ксюша ведь действительно как-то в ней нашла все те качества, в которые умудрилась поверить и отчасти влюбиться даже. Преданность, искренность, способность сопереживать…
Но сегодняшний разговор дал четкое понимание – нет этого всего. Есть меркантильная стерва, которой на всех наплевать. А Ксюша сегодня лишилась чести быть той, на кого наплевать ей… немного меньше.
Глава 35
Настоящее…
– Что-то случилось, Ксюш?
– С чего ты взял?
– Ты всю дорогу молчишь, хмуришься и смотришь в окно…
Ксюша с удивлением посмотрела на Ивана, потом почему-то на свои руки, лежавшие на коленях, потом снова в окно…
Пялилась куда-то вдаль и даже не замечала этого…
А они ведь уже больше часа ехали прочь из города.
Бродяга за рулем, она рядом, сзади на другой машине Макс с парой ребят.
Тихомиров устроил все так, чтобы их вылазка была безопасной. Два домика, один для них, другой для сопровождающих. Тишина, покой, лес… Возможность поговорить…
– Ты был прав насчет Кристины, – только настроиться на нужную волну Ксюше было сложно. Она снова и снова прокручивала в голове разговор с несостоявшейся подругой и чувствовала, как на душе становится гадостно. И как она только могла так заблуждаться в человеке? Да и вообще… Почему вдруг решила придумать (а ведь получается, она сама придумала) все то хорошее, что видела в ней?
На поверку оказавшейся беспринципной и… злой. Просто злой.
– В чем прав?
– Она спит с Кириллом…
– Спала. Прудкой божился, что все закончено.
– Думаешь, это имеет какое-то значение?
– Думаю, чем быстрее мы все уберем из жизни эту даму, тем быстрее там станет чуть… чище.
И пусть слова Вани были правдивы (умом Ксюша это понимала), сердце все равно кольнуло… Обидно стало, что ей даже против сказать нечего. Так и есть… Без нее жизнь станет чище…
– Она попросила, чтобы я организовала ей интервью с отцом.
– Ты отказала, надеюсь?
– Да.
– Хорошо.
– Условно хорошо…
– Почему?
Ксюша глянула на Ивана, потом снова на руки…
– Она будет мстить. Выльет на общее обозрение все, что успела узнать от меня.
– А она много успела узнать?
– Достаточно…
– Ну и на здоровье. Пусть льет…
Бродяга только легкомысленно плечами передернул, включил поворотник, съехал с широкой трассы на проселочную дорогу, машину чуть затрясло, Ксюша непроизвольно ко рту ладонью потянулась…
– Ты чего?
– Мутит немного…
– Съела что-то не то?
– Нет. Думаю, Бродягович приветы передает, – Ксюша улыбнулась несмело, уловила взгляд мужа – мимолетный, но ласковый.
– А когда у нас УЗИ? Анализы? Вот эти вот все штуки, которые пугают немного, но нужны?
– Постепенно. Первые анализы я сдала.
– А рожать когда?
– Тихомиров…
– Что?
– Ты форсируешь…
Ваня глянул на жену, усмехнулся…
– Страшно, Ксюш…
Признался, она кивнула. Прекрасно понимала чувства Бродяги. Сама тоже боялась. Не о том думать боялась, что-то не то почувствовать, навредить плоду нервами. С сожалением осознавала, что совсем спокойной беременности у нее не получится. Уже не получилось, а ведь еще далеко не финал…
– Приехали…
Комплекс, в котором им предстояло провести выходные, располагался в лесу. Две машины остановились у ворот, дождались, когда их пустят на территорию. Потом было заселение, небольшая экскурсия, рассказ о всевозможных активностях, которые доступны на территории, но Ксюша отчего-то не сомневалась, что ни одним из предложений лично она не воспользуется. И Бродягу скорей всего никуда не пустит.
Он хотел вакуума – будет ему вакуум. Полный.
Их дом находился в некоторой отдаленности от остальных объектов, но сейчас это не имело особого значения. На исходе зимы редкие посетители устраивали себе здесь уик-энды. Практически весь комплекс в их распоряжении, вокруг тишина… Сосновый запах… Хруст иголок под ногами…
Иван остался на улице, обсуждал что-то с Максимом и еще двумя сопровождающими их ребятами, Ксюша же поднялась в дом.
На первом этаже находилось общее пространство, разделенное на зоны – небольшая кухня, особой нужды в которой нет, так как еду всегда можно заказать, мягкий диван внушительных размеров со стопкой пледов и горой подушек, камин, который, вероятно, можно растопить. Тут же деревянная лестница на второй этаж.
Там – спальня, душевая и большая веранда. На ней парочка ламп УФО, плетенные кресла, еще одна стопка пледов…
– Ну как? – Иван застал жену уже наверху.
Ксюша обернулась, услышав вопрос, окинула взглядом… Чуть помятого после дороги, немного уставшего, но явно довольного. Не в ставшем уже привычным за эти месяцы костюме, а снова в левайсах и кожанке.
Подошла, обняла молча в обход куртки.
– Вакуумно…
– Отдохнуть хочешь или погуляем?
– Тебя хочу. У меня проблемы, кажется…
– Почему проблемы?
– Постоянно тебя хочу.
– Так вот он я… Пользуйся…
Ксюша голову запрокинула, увидела, что Бродяга улыбается, действительно не понимая, в чем проблема, под полы кофты забирается, профессионально сначала расстегивает бра, потом руками чуть ноющую грудь накрывает.
– Больше стали, нет?
– Наверное. Это только начало, Тихомиров. Дальше будет только хуже.
– Только лучше, зай.
– Разнесет – не поднимешь…
– Эту задницу не разнесет, Тихомирова, – Ксюша с жалостью отметила, что руки перестают фиксировать грудь, но быстро находят себе новое применение – ложатся на ягодицы, плотнее к себе прижимают. – Мы ей физнагрузку обеспечим.
Он сейчас будто из двух Иванов состоял. Один – это руки, которые не больно то деликатничают и явно стеснения не испытывают, второй – губы, которые аккуратно, нежно так, целомудренно даже касаются кончика носа – раз, второй, третий.
– А говорил, что у нас не может быть секса для здоровья.
– У нас даже для здоровья, Принцесса, все равно по любви…
Чуть колени согнул, подхватил жену под ту самую… любимую… которую однозначно не разнесет, поволок в сторону душевой, с улыбкой следя, как она на ходу стаскивает с себя кофту, с его плеч кожанку скатывает, к губам тянется, сама дверь толкает, помогает сначала себя раздеть, потом ему раздеться…
И вместе под горячие струи с головой, чтобы ненадолго вдвоем оглохнуть, на сей раз не прося у воды ничего…
* * *
Все утро Ксюша с Иваном провели наедине. Сначала в душе, потом в спальне, немного говоря, больше занимаясь любовью.
После очередного то ли раунда, то ли тайма, то ли просто раза задремали, только для Ивана дрема обернулась крепким сном, а для Ксюши – резким приступом тошноты, забегом в туалет, после чего заснуть уже не получилось.
Тихомирова вернулась в спальню, прилегла на кровать, стала ждать, когда перестанет мутить, а еще смотреть на спящего мужа и на сосны за их окном. Улыбнулась мысли, которая как-то вдруг родилась в голове… Даже когда Ваня спит, все равно кажется ей самой надежной в мире опорой. Непрошибаемой стеной, способной прикрыть от ветра любой силы. Даже того, что гнет верхушки деревьев сейчас на улице.
Ксюша не хотела его разбудить, но не трогать, когда он на расстоянии вытянутой руки, не могла. Коснулась раскрытой ладони, пальцы переплела, залюбовалась.
Он снова носил свое кольцо, не снимая. Она свое, так и не решившись избавиться, пусть это и было крайне нелогичным, как для женщины, собравшейся разводиться.
Себе она это объясняла простыми рациональными вещами – не хотела, чтобы вокруг них роились лишние слухи, сняла бы после развода, а по факту… Глупости все это. Не в слухах дела, и не в разводе далеко. У них с Иваном был пожизненный уговор, и на что в ней никогда не нашлось бы достаточно сил – разорвать его, сойти своими ногами с мира, который пусть набекрень, но до сих пор стоит на черепахе – их любви.
Ваня повернулся во сне, нахмурился, Ксюша затаила дыхание, замерла, отчего-то очень страшно было разбудить… Выждала с минуту, поняла, что обошлось, потом же аккуратно встала с кровати, подобрала вещи, разбросанные частично здесь на полу, частично в ванной, оделась, собрала волосы в гульку…
Из зеркала на нее смотрела уже не та серая Ксения Игоревна, в глазах которой только боль и страдания, а щеки впали.
Она будто расцвела, невзирая на все проблемы и угрозы. Кожа зажглась румянцем, взгляд – умиротворением. Ей было хорошо. Просто хорошо.
И когда Бродяга проснется, Ксюша планировала сказать ему, что идея с вылазкой была крайне удачной. Она ни за что не променяла бы это утро на день в отчем доме.
Схватив по дороге один из пледов, Ксюша вышла из дому, набросила его на плечи, остановилась на крыльце у балюстрады, сделала пару глубоких вдохов.
Этот воздух ей нравился, им сложно было надышаться, но отчего-то так хотелось…
– Ксения Игоревна, – Максим оказался рядом почти сразу, улыбнулся, подошел к крыльцу, пиная шишки…
– Вы устроились уже? – получил в ответ такую же улыбку.
– Да. Ребята пошли изучить территорию, а я решил ваш дом обойти… А Иван Николаевич?
– Спит. Устал…
Двузначно прозвучало, Ксюша сразу поняла это, но почему-то стыдно не стало. Кажется, Макса эта вылазка радовала не меньше, чем учащихся вновь жить парой Тихомировых.
– А у нас девочка будет, – признание Максима было неожиданным. Ксюша даже не сразу поняла, о чем речь, но прошла пара секунд, смысл слов дошел, она увидела, как трепетно Филиппов улыбается…
– Я поздравляю вас, Максим… Дочка – это замечательно…
– Спасибо, – кивнул, поднялся по ступенькам, встал рядом. – Не то слово, замечательно, Ксения Игоревна. Я как-то до последнего не мог определиться, дочь хотел бы или сына. Все сомневался, думал, представлял, а потом… Когда врач нам сказал, что на сто десять процентов будет девочка, от сердца отлегло… Счастьем накрыло…
Ксюша слушала этот пусть скупой, но эмоциональный рассказ, и сдерживалась, чтобы не расплакаться от умиления. Им с Бродягой рано еще о поле ребенка думать. Да и говорить хоть кому-то, пожалуй, рано, пусть они и не суеверные особо, но все же… А ведь время незаметно пролетит, скоро и у них будет то самое УЗИ, те же сомненья, то же счастье.
– Имя придумали уже? – Ксюша все же не сдержалась, позволила одной слезинке по щеке скатиться, смахнула пальцами.
– Хотим Софьей назвать. Будет у нас мудрая…
– И красивая…
– И счастливая…
Они снова заулыбались друг другу. Ксюша поняла, что вот сейчас с радостью обняла бы его. Постороннего человека, который столько раз выступал для нее лучшей поддержкой.
Не зря все же Иван ему доверился, наверное. И тогда, когда на работу взял, и потом, когда разыгрывал с Даниловым эту трагедию в два акта.
– Я не помню, благодарила ли тебя, Макс. Но знай… Я без тебя не справилась бы тогда. Спасибо тебе.
Его взгляд быстро потускнел и уткнулся в перила, он кивнул.
– Мы думали, так лучше будет, Ксения Игоревна.
– Я знаю.
– И вы имеете полное право злиться.
– Я не злюсь, Максим. На тебя не злюсь.
– Знаете… Если бы была такая возможность – забрать ваш гнев на Ивана Николаевича на свой счет, я бы непременно ею воспользовался.
Эти слова очень дорогого стоили, и очень о многом говорили.
Даже стороннему наблюдателю – Максиму – не испытывающему ни предубеждения относительно Ивана (как Ксюшины родители), ни обиды и злости (как Кир), ни ревности (как Кристина) было очевидно, как сложно Тихомировым дался этот период необъявленной войны. И будь вокруг них с Иваном побольше таких Максимов – наверное, все было бы проще. И быстрей. И правильней. И… Без ребенка, как обязательное условие ее решения попробовать. Хотя без ребенка себя Ксюша уже не представляла. Всего пара недель вместе, а она намертво срослась с мыслью, что чудо неизбежно.
– Макс, что-то случилось? – Иван вышел на порог, попутно натягивая куртку, глянул на них встревожено, подошел к жене, обнял вместе с пледом, к боку прижимая.
Всполошенный. Видимо, проснулся, рядом не нашел, успел придумать глупостей.
– Нет. Болтаем просто.
Максим подмигнул жене начальника, она подмигнула в ответ.
– У вас секреты? – естественно, это не осталось без Тихомировского внимания.
– Тебе кости перемываем, – Ксюша прислонилось виском к мужниному плечу, улыбнулась опять.
– А дома, в тепле, не перемываются?
– На свежем воздухе веселей.
– Я пойду, наверное.
Макс пожал Ивану руку, вновь Ксюше кивнул, спустился с крыльца, продолжая обход дома.
– Спал бы, Вань. Устал ведь.
– Без тебя не спится.
Ксюша снова положила руки на перила, с удовольствием отметила, как ладони мужа опускаются сверху, а твердый подбородок устраивается на ее макушке.
– Да и вообще… Не живется как-то… Без тебя.
Может, стоило бы что-то ответить, но Ксюше было нечего. Оставалось только сделать микрошаг назад, впечатавшись плотнее в его грудь.
