Текст книги "Ученица дракона (СИ)"
Автор книги: Марина Халкиди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)
– Чтобы я нашел покой, останови это, Джона.
Защиту круга нельзя было покидать, но Ортон сделал один единственный шаг, прикоснувшись к преграде, а затем проваливаясь в нее, открыв своей смертью проход между мирами.
Сендельмен оттолкнул принца к двери, ведь зеркало взорвалось на сотни маленьких осколков, открывая портал. Колдун понял, что совершил ошибку, ведь уже не все мельхеры были заперты в одном мире. Заклятие, которое их там удерживало, рушилось. Так что вместо зеркала, в комнате появились двое гостей – пожирательница и старый дракон. И это были не бесполые тени…
Глава 40
– Уходите, ваше высочество, немедленно! – крик Сендельмена взорвал тишину, после того, как последний зеркальный осколок осел на ковер. И в этих десятках осколков можно было увидеть четыре, замершие на какие-то секунды, фигуры.
Зекар, однако, не предпринял попытки к бегству, он отрицательно мотнул головой, наблюдая за пришлой гостьей.
– Я не собираюсь больше бежать!
Впрочем, Джона и не пыталась напасть на человека или мага. Она ощутила смерть отца, ведь энергия смерти была так притягательна. И девушка испугалась, когда поняла, что желает выпить ее, чтобы утолить голод. Сдержалась, хватило сил, но это ее по-настоящему испугало. Всемогущие мельхеры, их боялись во всех мирах, но они были рабами собственной жажды и голода. Оказывается, они были более несвободны нежели даже люди.
А потом Джона ощутила злость, когда посмотрел на дракона, подумав, что это он склонил ее отца к его поступку.
Она протянула руку и прикоснулась к Берту, чувствуя тепло его кожи через перчатку. Ей надо было всего лишь захотеть, и в какой-то момент ей даже захотелось, чтобы дракон попытался защититься, чтобы использовать против него силу. Но он просто стоял и смотрел, позволяя ей принять решение.
– Мне жаль, – только и прошептал Бертейн.
Черный капюшон скрывал слезы, застывшие в глазах Джоны, хотя она даже не думала, что умеет плакать. Ведь слезы были слабостью, свойственной людям и представителям магических рас, но не мельхерам.
– Ты знал… – обвинила она.
– Ты не поняла… он сделал это вместо меня. Хотя напрасно.
«Не прикасайся ко мне», – подумала Джона, ведь управлять своими желаниями становилось все сложнее. Она хотела забрать жизнь дракона, затем человека и мага. Но Бертейн просто смотрел на нее и ждал. Он догадывался о той гневной бури, что полыхала в ней, догадывался о ее ненависти, но ничего не делал. Ведь сейчас именно от решения Джоны зависело будущее мельхеров, Изолеры и других миров. Убей она всех в этой комнате, и тогда ей хватит силы открыть проход. И это будет концом истории еще одного мира.
«Чтобы я нашел покой – останови это, Джона». Девушка вырвала руку из захвата дракона. Себе она уже не доверяла. А может вернуться, мелькнула мысль, пройти обряд инициации и уже без боли и сожалений забирать чужие жизни.
А дракон, не обращая внимание на мага и человека, подошел к черной портьере и сдернул ее, впуская в комнату свет. Солнце, Берт закрыл на мгновение глаза, он уже не надеялся увидеть его.
– Посмотри на этот мир. Неужели он не достоин быть спасенным?
Джона едва не отскочила в ужасе, когда увидела свет, проникший в комнату. Она подумала, что это пламя, ведь в ее мире давно не светило солнце и всегда царил полумрак и песчаные бури. Несколько шагов, и пожирательница недоверчиво посмотрела на открывшуюся панораму с высокой башни колдуна. Цвета, их были десятки и сотни полутонов. Деревья и цветы в королевском саду, город из камня с разноцветными крышами. И людьми на улицах. Джона вздрогнула и посмотрела на птицу, которая примостилась на карнизе и запела. Жизнь, вот что увидела пожирательница вокруг себя, она увидела жизнь. И поспешно отошла вглубь комнаты, прячась за ее стенами, чтобы не забрать эту жизнь.
– В моем мире меня тоже учили только брать и думать о собственном благе.
Сендельмен, поколебавшись, все же подошел к пожирательнице, ведь пока она смотрела на мир за окном, он считывал ее эмоции. И к собственному удивлению он вдруг осознал, что они ему знакомы. Когда-то и он смотрел на Сердели таким же взглядом, будто не верил, что жизнь бывает такой.
– Твой мир? – эхом спросила пожирательница, не предпринимая попытки напасть.
– Магестерия.
– А сейчас? Почему ты здесь?
Колдун медленно стал убирать свечи и осколки разбитого зеркала.
– Сейчас не имеет значения, почему я здесь. Важнее, что вы можете предложить нам.
Джона настороженно смотрела по сторонам. Она чувствовала силу колдуна. И ей хотелось не только выйти на улицу и прикоснуться к той жизни, которая там проходила, ей было интересно изучить и кабинет мага. Но сейчас и впрямь не было времени. К тому же девушка ощущала жгучую ненависть. Принц Сердели и не пытался скрыть своего отношения.
– Почему вы хотите помочь нам. Разве пожиратели знают что-то о милосердии?
– Мельхеры, – поправила Джона. – Не пожиратели и не мажады.
– Сути это не меняет.
– Для тебя, но не для меня.
– Некогда мельхеры были созидателями, – вмешался в разговор дракон. – Они создавали, а не разрушали миры. Но они были прокляты и превратились в чуд… – Бер'тис осекся, не желая вызвать гнева Джоны, – разрушителей. Но все можно изменить. Снять проклятие и вернуть мельхеров в их собственный мир, из которого они были некогда изгнаны.
– Это возможно? – с недоверием спросил Сендельмен.
– Мы надеемся, что возможно, – осторожно ответил Бер'тис.
– Но вы не знаете.
– Нет, не знаем. Я не буду лгать. Это один шанс из миллиона. Но ради спасения Изолеры, мы все должны попытаться.
Сендельмен и Зекар переглянулись. Древние пергаменты и письмена хранили прошлое людей, магов и других рас, населяющих Изолеру. Но в них едва упоминалось о пожирателях.
– В Изолере вы не найдете информацию о своей расе, – заметил Сендельмен.
– Я собираюсь призвать древнего демона, возможно, он согласится помочь нам.
При упоминании демона, колдун и принц подумали о полученном послании.
– А что если мы сможем указать вам, где найти аваров в Изолере, – осторожно поинтересовался колдун.
– Я бы сказал, – печально улыбнулся дракон, – что Изолера изменилась за то время, пока меня здесь не было.
– Все зависит от того, сколько лет тебя здесь не было.
Бертейн вздохнул. Речь шла о слишком большом промежутке времени, даже для колдуна.
– И где нам искать демонов?
Сендельмен вопросительно взглянул на принца. Зекар не желал предать драконов. От них он видел только помощь. Но ведь и они искали способ остановить мельхеров.
– Вам надо попасть в Тар Имо.
Бер'тис вздрогнул. Он не ожидал, что возвращение в Изолеру сразу приведет его домой. Дом. Дракон вздохнул, а остался ли Тар Имо домом? Ведь Берт помнил свое возвращение в Тар после смерти Ласара. Тогда он искал повод, чтобы вновь бежать. А теперь спустя столько лет вновь увидеть Тар и сородичей.
Берт следовал за принцем и колдуном, которые вышли в сад, чтобы дракон смог обратиться. Но вот только одалим и сам не знал – сможет ли он сбросить с плеч возраст и вернуть себе свои способности.
Он и забыл какого это – летать и чувствовать свободу.
– Ты сможешь обернуться?
Бертейн усмехнулся, услышав вопрос колдуна. К тому же он и сам не знал ответа.
– Пока не попробую – не узнаю.
– Кто ты? – спросил Сендельмен.
Дракон мог произнести свое имя, но вместо этого он попросил всех отойти на десятки метров. Берт поднял руку, солнце, оно не только согревало, но давало энергию и силу. А затем он сделал то, что не осмеливался многие годы – обратился к жрице Алике. Возможно, она услышала обращенную к ней молитву, возможно, солнце вдохнуло энергию в дракона, а может быть сам мир Изолеры желал помочь одалиму получить ответы. Но уже спустя несколько минут дракон поднялся в небо.
Принц желал отправиться в Тар Имо с драконом, но, увы, он не мог покинуть столицу. Он собирался возглавить армию и идти на запад, чтобы остановить армию противника и не допустить разорения земель.
Сендельмен тоже оказался перед сложным выбором – или отправиться сразу с принцем или же последовать к королевству драконов, чтобы вернуть почти угасшую надежду. И все же он решил остаться в Сердели, подумав, что кто-нибудь из драконов или демонов даст о себе знать. Когда-то он пообещал себе, что его жизнь принадлежит Сердели. И вот настало время выполнить обещание, пусть и данное самому себе.
Эгр пытался закрыть Витни от града камней и земли, осознавав, что он останется с ней погребенным в этой яме, куда они провалились. Ее сердце билось так тихо, что орк даже не слышал его стука, а может, это бараны заглушили остальные звуки.
– Рано, – прошептал Эгр.
Он всегда знал, что однажды предки сыграют для него погребальную песню, но никогда не думал, что это произойдет так рано. Пока наконец-то не осознал, что предки пришли не за тем, чтобы проводить его в великую степь, нет, они пришли, чтобы помочь.
«Сражайся».
«Старые туннели под землей».
«Мы поможем тебе».
Голосов было так много, что Эгр с трудом различал их слова, но это было и не важно, он чувствовал их поддержку, будто они стояли рядом с ним и защищали его, как он Витни, от камней. Они указали ему путь, но затем исчезли, ведь они не могли долго находиться в мире живых.
А следующие два часа практически стерлись из памяти орка. Прежде чем яму завалило, орка сумел найти, вернее раскопать вход в туннель. Об этих потайных ходах забыли в Оширской крепости, хотя много лет назад они спасли осажденных. Но время для обычных людей было так быстротечно, что они забыли и о туннелях, как и о многом другом.
Туннель в некоторых местах завалило, а в других он был слишком узок. К тому же Эгр тащил за собой Витни. Она все еще оставалась без сознания, что, возможно, было и к лучшему. Несколько раз орк терял надежду, он думал, что не в состоянии сделать ни одного шаг, и возможно, он сдался бы, но сердце Витни продолжало биться в груди. Тиши с каждой потерянной минутой в туннеле, но оно продолжало бороться за жизнь.
В какой-то момент Эгр все-таки остановился. Он не видел куда ползти, а туннель разветвлялся на три прохода. Воздух был настолько спертым, что орк едва и сам дышал, борясь с желанием закрыть глаза. Но затем, принюхавшись, он ощутил запах трав, ему показалось, что пахло полынью и другими цветами. Но они не росли в Сердели. Орк вновь пополз, и когда он увидел проблески света, то недоверчиво сделал последние рывки, оказавшись в небольшой пещере. Сверху, из расщелины, и лился солнечный свет.
– Витни…
Эгр протер лицо девушки от грязи и осторожно похлопал ее по щекам, пытаясь разбудить ее ото сна. Но у нее не дрогнули даже ресницы. Эгр отцепил от пояса два меча – один свой, другой Витни, которые волок за собой в туннели, и направился, правда, держась за камни, к выходу из пещеры.
В лицо ударил порыв ветра и снег, но орк сделал эти несколько шагов, чтобы с возвышенности в горах, куда привел его туннель, увидеть новую долину. Два часа, орк усмехнулся и покачал головой, солнце взошло на востоке: в туннеле он провел гораздо больше времени, нежели думал. А ведь до него доносились взрывы и грохот, да и туннель несколько раз заваливало землей, но он каждый раз расчищал обвал, стремясь вырваться на свободу. Но теперь, с вершины горы, он видел только армию противника. Люди, драконы и орки ушли. Так что обратиться за помощью было не к кому. А армия противника, судя по всему, не спешила продолжить путь.
Эгр отошел в тень выступа, увидев Алерну. Колдунья шествовала по снежному полю, как по царственной дороге к трону. Только вместо ковра из красных цветов, она шествовала по снегу, окрашенному в цвет крови. Наверное, в мечтах, подумал орк, она уже примерила корону сердельских королей. Хотя, скорее всего, она прикажет выковать себе другую корону – более роскошную и величественную. Если, конечно, успеет, ведь за ее спиной находились мельхеры, которые желали свободы не меньше, нежели она жаждала власти…
Глава 41
Рядом с границей Тар Имо по совету колдуна Бертейн приземлился. И почти сразу обратился в одалима. В этот раз это оказалось сделать гораздо проще, нежели обратиться в дракона в королевском саду Сердели. Берт не видел себя со стороны, но он сбрасывал оковы старости. И сейчас он выглядел зрелым мужчиной, а не ветхим стариком. Морщины на его лице разгладились, а взгляд стал более зорким.
Одалим вдохнул чистый воздух Изолеры и с жадностью взглянул на пронзительное чистое небо. Полет взбудоражил его воспоминания. А солнце согревало его, будто радовалось его возвращению…
Все в Изолере было другим, нежели в ее мире, запрокинула голову Джона. Она хотела скинуть с себя балдахин и кожей ощутить тепло.
– Здесь так много жизни, – раздался ее тихий шепот.
А там была только смерть, подумал дракон, наблюдая за девушкой, которая присела на корточки, разглядывая бабочку, пьющую нектар цветка.
Дракон отвел взгляд и посмотрел на границу. Когда-то она пропускала представителя любой расы, который не замышлял зла. А теперь, как успел рассказать Сендельмен, драконы укрылись в Тар Имо за защитной стеной магии, огородившись от всех, в том числе и от людей. И только стража с советом драконов решала, кого допустить в королевство.
Берт помнил другое время и не понимал, почему все так изменилось. Не понимал, когда драконы разочаровались в Изолере, что перестали вмешиваться в конфликты людей и других рас. Теперь драконы света покидали свое королевство только в случае войны с Дрейфусами.
Берт прикоснулся к прозрачной границе, предупреждая стражу о гостях. А затем он настороженно замер, разглядывая небо и желая увидеть своих братьев или сестер. Но он ждал их появления не только с надеждой, но и со страхом. Прошли тысячелетия. И теперь он гадал, сохранили ли драконы память о нем и его падении. И как они его встретят в Таре? – с ненавистью и осуждением, или же попытаются понять, что заставило его принять решение о спасении друга.
Дракон отвел взгляд от бескрайнего неба и посмотрел на Джону. Она потеряла отца, но за прошедшие сутки она ни разу не упомянула об этом. Она вообще почти не говорила, с любопытством и недоверием изучая новый мир.
– Почему мы не можем пройти границу? Почему твой народ заставляет тебя ждать как попрошайку?
Порой Берт и забывал, что мельхеры не похоже на его сородичей. И речь шла не только об их разрушительной силе. Все мельхеры были связаны со своей королевой. Они не нарушали ее приказа, не задумывались о том, чтобы предать ее. И даже их жажда была ничто по сравнению с верностью королеве и сородичам.
А драконы были свободны. Каждый из них мог совершить ошибку. И вот худшей карой было осуждение в глазах сородичей. Поэтому Берт и торопил встречу с драконами, чтобы узнать об аварах, но с другой стороны, он боялся прочитать ответ на свой вопрос в их глазах.
Берт так задумался, запутываясь в собственных ошибках, сомнениях и вине, что даже не заметил тень дракона в небе.
Промелькнула даже мысль, что дракон использовал портал, но Берт отбросил ее, с любопытством разглядывая лицо незнакомого одалима. Вздох облегчения сорвался с его уст, он все же не был готов увидеть того, кого знал, казалось правда, в прошлой жизни. Но затем другая мысль, что, возможно, в живых из старых знакомых никого не осталось, кольнула сердце. И впервые Бертейн позволил себе подумать о родителях. Все эти тысячелетия он гнал от себя эти мысли, надеясь, что они забыли о нем. И хотя в это он не верил, все же надеялся, что они смогли жить дальше, потеряв надежду на его возвращение. А может, закралась и другая мысль, они и не желали его возвращения…
Калид не поверил, когда Селений вновь вызвал его, чтобы поделиться следующим видением. В последнее время жрец видел слишком много видений, хотя, как догадывался Калид, Сел не делился всем что видел. А возможно, и жрица Алике ему запретила все рассказывать совету драконов. К тому же сам жрец не торопился самостоятельно принять участие в борьбе с мельхерами, каждую свободную секунду он проводил с женой, которая со дня на день должна была подарить ему ребенка. И даже весь совет драконов с интересом следил, с какими способностями родится малыш и унаследует ли он от матери ундины ее возможности.
Сар’тей практически поселился в доме Селения. Удивительно, но даже нашествие мельхеров его заинтересовало меньше, нежели предстоящее рождение ребенка.
И у Калида вновь закралось сомнение, что Сар и Мер'тей знают намного больше о пожирателях, нежели говорят. Но двое магистров развеяли его сомнения.
«Драконы не могут победить мельхеров, увы, даже заново их запереть нам не удаться. Но авары, возможно, подскажут вам ответ».
«А мы столько раз спасали Изолеру, что сейчас пришло ваше время».
Первый и второй магистр Тара, Калид смотрел в глаза каждого из них и никому не решился рассказать правду о прошлом драконов. И эта тайна мучила одалима. Да и невозможно было вечно утаивать от них правду. Так что после истории с мельхерами, Калид и Эльвира собирались все рассказать совету драконов. Ведь никто не знал, когда прошлое ворвется в их жизнь.
К тому же оставался Лар. И вот недоговаривать и скрывать правду от друга было сложнее всего.
Но сейчас, Эль была права, надо было сосредоточиться на проблеме с мельхерами, подумал Калид и попытался непредвзято посмотреть на Бер’тиса. И это было сделать непросто. Ведь этот дракон успел стать легендой для своего народа, да и для всех рас Изолеры. Мало уже кто помнил имя Гелес'тея – первого магистра Тара, который привел свой народ в Изолеру. А ведь он был тоже героем, который ушел, чтобы сохранить тайну драконов от мира и от них самих.
Но сейчас Калида интересовал Бертейн. Вот только после разговора с Маракам он и сам не знал, кого ожидал увидеть. Но вот стоило ему только поймать взгляд дракона, и Калид все понял про этого одалима. Да и в чем по сути была его вина? Он спас друга, который и призвал пожирателей. Но мельхеры и сами могли прийти в Изолеру и любой другой мир. Но вот запереть разрушителей в одном мире… Эль сказала, что за тысячелетия мельхеры могли уничтожить тысячи миров, если не были бы заперты. И это тоже была правда.
– Для меня честь знакомство с тобой, – произнес Калид, вспомнив все, что знал об этом драконе, который и сегодня, судя по его спутнице, не опустил руки, а продолжал сражаться, надеясь защитить миры от мельхеров. Калид поднес руку к груди. – Пусть Алике хранит тебя!
Бер'тис растерялся, чего с ним никогда не происходило. Он боялся встретить взгляд незнакомого дракона, боялся, что ему придется назвать свое имя и объяснить, что его привело сюда. Но этот незнакомый дракон смотрел на него таким взглядом, что было понятно, что он знал, кто перед ним, и не осуждал.
– Драконы хранят память обо мне?
– Как о великом воине и в то же время как о миротворце.
Берт посмотрел на Джону, не вмешивающуюся в разговор, и покачал головой.
– Значит, вы не знаете всей истории.
– Знаем, – тихо ответил Калид.
– И не осуждаете?
– Мы не судьи, – после короткой заминки ответил седьмой магистр Тара. – Ты представишь меня своей спутнице?
– Меня зовут Джонтейн. И я могу сама за себя говорить.
Калид не испытывал страха перед этой девушкой. Да и не ощущал он в ней зла. Марак говорил что-то об инициации, которую девушка явно не прошла, если решилась с одалимом прийти в королевство драконов.
– И что тебя привело в Тар Имо, Джонтейн?
– Я буду говорить только с советом драконов, а также с аварами, которые находятся в вашем королевстве.
– В Тар Имо сейчас нет ни одного авара. А совет драконов запретил мельхерам перейти границу.
Девушка нахмурилась. Она была уверена, что дракон, как и все, будет испытывать страх, но он смотрел на нее скорее с грустью, нежели со страхом и ужасом. Джона подумала о смерти отца, он отдал свою жизнь, чтобы позволить им прийти в Изолеру. А теперь между шансом выполнить его последнюю просьбу и ответами стоял этот дракон. Джона подошла к одалиму, проигнорировал окрик Бер’тиса:
– Я все равно пройду эту границу, и лучше не заставляй меня использовать силу.
– Хотела бы – уже использовала, – возразил Калид. – Но ты не убийца, пока что.
– Это можно исправить, – с вызовом бросила Джона.
– Не слушай ее! Она желает помочь!
Калид перевел взгляд с девушки на дракона.
– Как? Никто не знает, как остановить мельхеров.
– Я и не собираюсь остановить свой народ! И я не позволю вновь запереть нас в мертвом мире!
– Тогда зачем ты здесь? Ведь ты пока еще даже не настоящая пожирательница. Эту границу тебе не пройти, да и меня, поверь, будет убить нелегко.
– Мы хотим спасти и Изолеру, и мельхеров, – отстраняя девушку, объяснил Бертейн.
– Всех спасти… и как? Ведь в прошлом тебе это не удалось.
– Потому что я и не пытался… – тихо признался одалим. – Я хотел остановить их, но сейчас я должен исправить свои ошибки.
– Это возможно?
– Не знаю… мы не знаем ответа на этот вопрос. Поэтому и прибыли сюда, маг Сердели сказал, что мы сможем найти здесь аваров. А мне надо попасть в айдан одного могущественного демона, но вызвать его, сейчас, боюсь, у меня не хватит сил, к тому же не уверен, что этот демон пожелает мне помочь.
– Да уж, этот демон не очень-то дружелюбен.
Бер'тис нахмурился.
– Между прочим, ты так и не представился.
– Калид, но мое имя тебе точно ничего не скажет… Но демонов в Таре, как я сказал, нет.
– И где нам найти их? Времени, к сожалению, почти нет. Через несколько дней две армии сойдутся в поединке. Но вот только никому не выстоять против мельхеров. А колдунья, сколь могущественна она ни была бы, она не сможет долго удерживать мельхеров.
Калид сам настоял, что лично встретит двух странных гостей – дракона и мельхера. К тому же слова Селения давали большую пищу для размышлений. «Мельхеров может спасти только мельхер». В ту секунду, когда Калид услышал эту фразу, то подумал, что жрец в предвкушении пополнения своей семьи, не понимал всей серьезности ситуации. Но он, скорее всего, как и жрица Алике, просчитывая траектории – увидел путь, но почему-то не стал рассказывать подробности. А вот сейчас выбор надо было сделать Калиду – или поверить словам девушки или отказать ей в помощи.
– Что же, если вы ищете аваров, то так и быть, вы сможете их увидеть.
– Когда? – вновь оживилась Джона.
– Так как мы не хотим допустить уничтожение Сердели, то сейчас.
В этот раз удивился не только Бертейн, но и пожирательница. Девушка отскочила в сторону, с трудом поборов желание воспользоваться своей силой, когда услышала незнакомый голос позади себя. И вот откуда на границе появился человек, Джона не могла понять. Пожирательница отступила еще на шаг, ведь все ее инстинкты твердили об опасности. Память других мельхеров подсказала ответ, кто перед ней.
– Ты демон.
Эльвира пожала плечами. Она себя демоном так и не осознала. А уже в следующую секунду равнина перед Тар Имо исчезла, растворяясь в тумане, и все перенеслись в айдан Мак Шонри. Эль перенесла всех в библиотеку, желая избежать встречи со своим дедом. Но ее попытка избежать разговора не увенчалась успехом. Старый демон уже поджидал их. Хотя старым он был только по прожитым годам, ведь выглядел он еще довольно молодо.
Демон сидел в кресле, и Эль невольно поморщилась. Прошло три года, как она узнала, что у нее есть родня в мире демонов. Тогда и началось ее обучение у деда использовать свою силу. Ей казалось, что она стала понимать аваров, но она никогда не задумывалась, что и Мак Шонри узнал ее слишком хорошо. И судя по начатой третьей бутылки вина, он уже не один час поджидал ее.
– Я позволил тебе найди айдан Эскандара. Но ты решилась без разрешения вторгнуться на территорию высшего демона. А теперь ты притащила в мой дом – эту тварь.
В следующую секунду все произошло так быстро, что никто не успел отреагировать на действия Джоны. Девушка в ответ оскорбление бросилась на авара. Но она успела сделать всего лишь один шаг, когда кнуг авара ужалил ее как змея, а затем отбросил в сторону, ударяя о стеллажи книг.
Бертейн попытался защитить девушку, но в руках демона ожил второй кнуг. И одалим приземлился рядом пожирательницей.
– Хватит! – Эльвира посмотрела в глаза деда.
– Эта тв… она напала на меня, в моем собственном доме!
– Ты первым оскорбил ее. Отпусти их.
– Ты авар, а не человек.
– А это позволь решать мне. Отпусти их, прошу.
Мак Шонри убрал кнуги и покачал головой. Внешне, казалось, что он успокоился, но вот его рога накалились докрасна, демонстрируя его настоящие эмоции.
– И дракон и… она, они должны уйти.
– Мы и так собирались уйти, – проворчала Эльвира, наблюдая, как Калид присел рядом с Бертейном, помогая тому встать.
– То есть ты уйдешь с ними?
Эльвира подошла к деду, с отцом ей все же было гораздо проще договориться. Хотя она и была удивлена, что он тоже сегодня не поджидал ее, чтобы вновь прочесть лекцию о том, что она не должна вмешиваться в дела людей.
– Если кто-то угрожал бы твоему айдану, неужели ты бежал бы?
– Так все это ради Изолеры? Тогда я могу договориться с этими разрушителями. Они получат свободу и смогут пожирать другие миры, а Изолеру они оставят в покое.
Эльвира вдохнула. Она привязалась к каждому демону, пополнившему ее род, но осознать, что ее и их ценности разнятся порой было сложно. И уж такой ценой спасти Изолеру она не хотела.
– Нам надо вновь встретиться с Мараком.
Мак Шонри взял со стола недопитую бутылку вина.
– Они могут остаться, но ненадолго.
Древний высший демон покинул библиотеку, громко хлопнув дверью, выражая этим свое недовольство. Но не успела дверь захлопнуться, как ее вновь распахнули.
– Крики деда были слышны во всем айдане…
Даре осекся, поспешно ища взглядом ту, чьи мысли ворвались водопадом в его голову. И через мгновение он уже сидел на корточках перед девушкой, закутанной в черный балдахин.
– Осторожно, – тихо сказал Калид.
Но Дарсу не нужны были слова, ведь стоило ему войти в библиотеку и на него просто обрушился поток мыслей. Разделить их не составило труда. Дракон, Бер'тис, того мучили тени поступков и тени ушедших, а также огромное желание все исправить, а потом найти покой. Даре хотел найти слова утешения для него, но вот девушка на полу, которая уже оправилась от боли после удара кнутом, кричала так громко, что дракон бросился в первую очередь к ней. На какое-то мгновение, чтец даже подумал, что она кричит вслух, но это был безмолвный крик. Мысли, сотни мыслей спиралями переплетались в голове пожирательницы. Ведь ее мозг был устроен по-другому, нежели у драконов, людей и даже демонов.
Пожирательница одновременно прослеживала несколько веток мыслей. Даре вспомнил о трех мельхерах перед Оширской крепостью. Он уже тогда отметил их коллективный разум, но вот только между теми, закутанными в черное фигурами, и этой девушкой была огромная пропасть. Те были разрушителями. Они давно уже перестали чувствовать настоящие светлые эмоции, а на их руках было столько убийств, что они забыли, что значит любить или испытывать настоящую боль. Все что у них было – это жажда и преданность королеве.
А эта девушка была другой. В ней было очень много ненависти, гнева, злости… А также страха… Она боялась за свой народ, боялась обряда, который ей предстояло пройти и страшилась за будущее матери, ожидавшее всех королев. Ведь преданность королеве закреплялась магически, и отголоски обряда заставили даже Дарса нахмуриться.
Боль от смерти отца, от того, что мир Изолеры был так прекрасен, а она боялась превратить его в пустыню и боялась, что после обряда ничего не почувствует, забирая чужие жизни. И жажда, она тоже сводила с ума.
Даре был уверен, что мельхеры заслуживали только ненависти и уничтожения, но сейчас он уже не был уверен в этом. Даже бешенная собака огрызается, пытаясь спастись. А хищное животное готово перегрызть глотку любого разумному, защищая детенышей. А мельхеры хотели выжить.
– Давай я помогу тебе подняться.
Даре протянул руку, и на нее девушку посмотрела со страхом. Ведь к мельхерам боялись прикоснуться, опасаясь, что они заберут жизнь. И при прикосновении трудно было бороться с жаждой.
Черное покрывало мешало рассмотреть демона, который правда, как и женщина, открывшая портал, оставался в облике человека. Но его сущность была такой же, как и у древнего демона, посмевшего занести на нее кнуг.
Джона хотела сорвать это одеяние, но только королева имела права ходить с открытым лицом. И эти ритуалы и традиции – они тоже были ей ненавистны. Порой Джоне казалось, что она проживала не свою жизнь, но все же это было лучше, нежели осознание, что следующий ритуал лишит ее и этой жизни и права выбора. К тому же нос под тканью чесался, но девушка не осмеливалась предстать пред всеми без него. Хотя она и нарушала правила, когда бегала к Бертейну.
Даре улыбнулся. Девушка справилась со всеми своими эмоциями. Это было очень любопытно, но она поставила блок, позволив им бушевать в сознании, но не подаваясь им в настоящий момент. И в какой-то момент это дурацкое покрывало всплыло в сознании.
– Так сними его, – посоветовал дракон.
Джона испуганно отступила от Дарса.
– Ты прочел мои мысли? – подозрительно уточнила она.
– Мы не враги тебе, – продолжил чтец, подумав, что он точно не враг. – И цели у нас одинаковые.
– Я не боюсь вас.
Ложь, подумал Даре. Авары, как и мельхеры, были бессмертны. И пока последние уничтожали миры, авары оставались в стороне, потому что им было все равно. Они не пытались сражаться с мельхерами, они не пытались найти способ их убить. Но сейчас все изменилось. И хотя Мак Шонри покинул библиотеку, отказав в помощи, но Даре прекрасно читал в его сознании, что, если мельхеры будут угрожать хоть одному члену его семьи, он изменит свое отношение. И хотя лампа Изидора служила для того, чтобы запирать в хаосе высших аваров, которые были бессмертны, старый демон был готов рискнуть и изменить ее предназначение, сделав ее оружием против мельхеров. И если Даре еще несколько минут назад был готов помочь Мак Шонри в его задумке, то сейчас он не желал смерти этой девушке и тем более не желал ей судьбы быть запертой в хаосе.
– Страх заставляет нас порой идти в наступление, нежели признаться в нем и найти путь мира.
– Кто ты?
– Тысячелетия, долгие тысячелетия мельхеры прибывали в уверенности, что их бессмертию ничего не грозит. Да, Бер’тис заточил вас в одном мире. Но вы сохранили свои жизни. Хотя ваше существование и стало жалким. Но теперь все изменилось. Возможно, мы не сможем защитить Сердели, возможно, вы успеете уничтожить часть Изолеры, но поверь, мы найдем способ уничтожить вас. Ради спасения невинных… Даже если мы этого и не хотим. Но если, как ты думаешь, есть хотя бы один шанс изменить вас и погасить пламя вашей жажды, помоги нам, помоги своему народу и самой себе.
