Текст книги "Ученица дракона (СИ)"

Автор книги: Марина Халкиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Одалим слышал крики людей, видел царящую в порту панику. Люди, им было не совладать с пламенем дракона, но они пытались погасить огонь обычной водой. Им требовалась помощь, но жизнь Ласара была важнее.

«Пусть хоть весь Осад сгорит», – промелькнуло в голове. Осторожно Берт опустил тело друга на песок и прислушался к биению его сердца. Сердце билось. Едва слышно, пропуская удары, но оно билось.

– Все будет хорошо, – пробормотал Берт, хотя он и не верил своим словам. – Обещаю, – поспешно продолжил он, пытаясь придать вес словам. – Я спасу тебя.

Берт знал, что его силы начнут регенерацию клеток, заживляя полученные ожоги. Особая магия, которая делала драконов практически бессмертными, по крайней мере, от болезней и старости они не умирали. Но сейчас одалим собирался использовать эту силу не для собственного восстановления, а ради спасения брата.

Берт никогда не был целителем, но сейчас он собрал всю свою силу воедино и влил ее в орка. Обессиленный дракон рухнул на песок рядом с Ласаром. Но уже через мгновение он приподнялся, заглянув в лицо орка. Сердце Ласара все еще билось, хотя шрамы выглядели так же ужасно как несколько минут назад.

– Давай же, живи.

Ласар ступал по земле, чувствуя запах трав и зов предков. И когда прошлое растворилось в темноте за спиной, орк увидел свет, огненный вихрь, который в этот раз не жалил кожу, а принес тепло и покой. Орк вспомнил, кто звал его и открыл глаза. И хотя лицо дракона расплывалось перед глазами, Ласар попытался улыбнуться, но его губы едва дрогнули. Он ощутил и боль, ведь его тело оставалось изломанным.

– Вот так, хорошо, – прошептал Берт. – Ты вернулся.

Ласар все же улыбнулся, пытаясь не показать насколько ему было больно и желая запомнить и эту последнюю встречу. Орк пытался не закрыть глаза, хотя он продолжал слышать барабаны, которыми его приветствовали предки. Берт еще не осознал, но он дал орку всего лишь несколько минут, чтобы проститься. И за это Ласар был благодарен, ведь он так и не сказал дракону главных слов. Орк протянул руку и сжал пальцы одалима.

– Я был рад быть твоим другом.

Слово было резануло по ушам дракона, и он покачал головой.

– Нет, – возразил он. – Ты не умрешь. Я найду целителя, мы…

– Слишком поздно, – прошептал Ласар. – Только не перебивай, боюсь, что не успею всего сказать.

Дракон и впрямь хотел прервать друга, но сдержался.

– Я никогда не сомневался в твоей чести… И я ненавидел себя за то, что причиняю тебе боль… только поэтому я и просил тебя уйти. А теперь наоборот прошу останься, позаботься о Ларде.

– Ты вернешься к ней и сам позаботишься о ней.

– И поклянись, поклянись, что ты не будешь искать того, кто убил меня, – добавил орк, не обращая внимание на слова друга.

– Нет, – замотал головой Берт.

– Если ты… желаешь мира и покоя моему духу – поклянись!

– Я не могу.

Берт сжал кулаки, вспомнив встречу с темным драконом. Он собирался преследовать его, чтобы бросить вызов.

– Это моя последняя просьба.

– Я…

– Прошу, Берт.

– Я… клянусь.

– Хорошо…

Ласар улыбнулся, ведь боль наконец-то отступила. И в этот раз, закрыв глаза, он очнулся уже в великой степи, куда уходили все орки. И барабаны приветствовали его…

Берт все еще держал руку Ласара, не имея сил ее отпустить. Он почувствовал ту долю секунды, когда сердце орка остановилось, и он перестал дышать. Первой мыслью было обратиться в дракона и последовать за противником, чтобы найти себе цель, вместо того чтобы оплакивать смерть друга. Но клятва держала его на берегу: ни один светлый дракон не мог нарушить свое слово. Тем более нарушить клятву, данную брату. И только в эту секунду Берт осознал смерть друга. И тогда ночную мглу нарушил крик дракона…

От быстроходного корабля Ласара ничего не осталось. Охваченный пламенем, он пошел ко дну. Команда наблюдала за пожаром с берега. Они прощались с кораблем и своим капитаном, который не пережил гибели «Ларделли».

Берт на несколько минут оставил тело Ласара на берегу, чтобы с помощью драконьей магии затушить пожар в порту. После чего он вернулся за другом.

Первой мыслью было возвести погребальный костер и отдать орка пламени, согласно традициям своего народа, но только Ларделль имела право решить, какой обычай прощания выбрать.

Берт помнил клятву, данную другу, и оказалось она держала его сильнее любых границ, стен и пут. Хотя взгляд то и дело он обращал на запад, туда, где скрылся темный дракон. Да и второе обещание – позаботиться о Ларде – жгло сердце Берта.

Одалим использовал морок, чтобы укрыться от чужого внимания. Он боялся лететь в синий квартал и сообщить каладе о смерти орка. Хотя, она скорее всего видела пожар в порту. К синему порталу дракон подлетел, когда первые лучи солнца коснулись крыш домов. Берт посмотрел на сад, еще недавно он цвел и зеленел, а сейчас листья пожелтели и опали.

Дракон не стал стучать, для него двери этого дома всегда были открыты. Оставлять Ласара на улице одалим больше не хотел, поэтому он занес тело орка в гостиную и, осмотревшись, выбрал диван с мифологическим орнаментом.

– Ларделль.

Дракон почувствовал, что дом пуст, каладе в нем не было.

Берт присел на ступени лестницы, не зная – идти ли на поиски каладе или же дождаться ее в доме. Несколько раз Берт порывался подойти к Ласару и убедиться, что тот мертв. И каждый раз одалим присаживался обратно на ступени. Смерть нельзя было спутать ни с чем другим.

Прошел час, а Ларде так и не появилась. И когда дракон решил все-таки отправиться на ее поиски, наконец-то до него долетел шум легких шагов. Он весь собрался и сделал несколько шагов вперед, чтобы каладе сразу не увидела тело орка. Берт даже не стал сканировать пространство, опасаясь, что с его уст не сорвется ни одного слова. И Ларде догадается о случившемся по его лицу.

Берт выдохнул, увидев Неру. Он получил отсрочку. Но тут он разглядел лицо женщины. Ее левую щеку уродовал свежий шрам. Дракон побледнел, подумав, что дрейфус обманул его и, сделав круг, вернулся в Осад за каладе. Он подумал, что опять опоздал, а также не сдержал обещание, данное брату.

– Где Ларделль?

Нера печально улыбнулась.

– Это все что тебя интересует? – с горечью в голосе спросила она.

– Где она? – повторил дракон.

Нера пожала плечами и рассмеялась.

– Ушла, – зло бросила она. – Ушла, навсегда!

– Нера, не говори загадками. Ларде никогда не бросила бы Ласара.

– Рада, что ты это понимаешь. Она выбрала его с первой встречи. Она всегда выбирала его, а не тебя… Вижу, ты удивлен. Думал, что мы втроем не видим, что ты пылаешь от страсти к женщине своего друга? Но мы знали. Ласар, Ларделль и я. Только один ты в своей слепоте не желал замечать, что вел себя как глупец.

Дракон молчал, разглядывая Неру, которую не узнавал. Она всегда оставалась спокойной и уравновешенной, в любой ситуации. Но сейчас она выглядела немного безумной.

– Где она? – тихо спросил Берт, ощущая тревогу.

– Ларде – провидица. Одна из лучших провидиц, что я встречала в своей жизни. Хоть она и редко обращается к своему дару. Впрочем, ей и не надо его призывать, видения сами приходят к ней. С той самой первой встречи она знала, что Ласар умрет, если свяжет свою судьбу с ней. Она сказала, что пыталась исправить видения. Но каждый раз все возвращалось на круги своя… Она ощутила этой ночью его смерть, поэтому и ушла.

Берт подумал о своем видении. Он слишком поздно его увидел. Но если ларде видела смерть Ласара, почему она никому ничего не рассказала? Почему? Но каладе не было рядом, чтобы задать ей этот вопрос.

– Что с твоим лицом?

– О, наконец-то ты заметил, – Нера рассмеялась и резко продолжила. – Я видела дрейфуса, говорила с ним. Я рассказала ему о Ласаре, о тебе… Вот Ларде и оставила мне на память этот шрам. Она заговорила его, чтобы я не смогла от него избавиться. Вечное напоминание о моем предательстве, так она сказала. Но это не моя вина. Я всего лишь хотела, чтобы ты был моим. Но ты продолжал любить ее, а не меня… Это твоя вина, ты убил своего друга!

– Замолчи!

– Не нравится правда?

Берт сделал шаг к женщине, хотя и сам не знал, что собирается сделать. Оставить второй шрам на ее щеке?

– Уходи, – прошептал он. – Просто уходи!

Нера несколько секунд смотрела на дракона. А затем молча, не говоря ни слова, она отвернулась и ушла. Но ее слова жгли дракона изнутри. «Это твоя вина, ты убил друга».

– Это не так. Я отдал бы жизнь, чтобы ты жил.

Правда, Ласару не суждено было услышать этих слов. Огонь дракона как кокон охватил тело орка, секунды, и оно превратилось в пепел. Горсть праха Берт собрал до последней крупицы, заимствовав одну из закрытых чаш каладе. Дракон и сам не знал, что ему сделать с прахом – сохранить на память, оставить в степи орков или же развеять над океаном. И пока он не принял решение, то спрятал чашу в пространственный карман.

Берту некому было сказать прощай. Ларделль исчезла, и оно было к лучшему. Одалим был уверен, что каладе сможет о себе позаботиться. А Берт не хотел податься искушению. Ларде никогда не будет его. Он смирился с этим много лет назад. И не собирался предать память друга.

«Она всегда выбирала его». Нера была права, любила Ларделль только орка.

Берт обратился в дракона в небе и сделал круг над Осадом. Люди справлялись с последствиями пожара в порту и им некогда было смотреть на небо. Издали дракон увидел членов команды, но ничего в его сердце не всколыхнулось. Он был молодым и наивным глупцов, когда много лет назад поднялся на палубу корабля. Грод, Вулф, Жох – они ведь тоже были друзьями. И Берт оплакивал их смерти. Но после многих смертей, с новыми членами команды его связывали уже только приятельские отношения. Он не спрашивал их о прошлом, не интересовался настоящим и не думал об их мечтах. Ведь смерть каждого человека приносила боль. Но только смерть Ласара дала понять Берту, что ему не было места среди людей, которые так легко умирали. Он не был готов терять друзей. И даже Самерс, который выбрал путь рыбака, не за горами была и его смерть от старости, поэтому дракон и не стал его искать, чтобы известить о смерти Ласара. Зачем? Людская молва и сама разнесет слухи о смерти капитана «Черной маски». Но дракону уже было все равно, как будут вспоминать Ласара – как человека, или же советники Калеро решатся снять его черную маску посмертно.

Дракон возвращался в Тар Имо.

И лишь только раз Берт позволил себе остановиться в пути. Когда-то его путь начался в Калеро. И он хотел навестить этот город. Посмотреть на него повзрослевшим взглядом. Однако, увиденное разочаровало его. За прошедшие годы ничего в городе не изменилось. Он оставался все таким же шумным и суетливым. Один из сотни городов, в которых побывал Берт за годы странствий. Правда, в большинстве из них он был не один. Берт не использовал морок. И он ловил, как и много лет назад, взгляды людей, правда, в этот раз они были не дружелюбными, а скорее настороженными. Улыбались дракону только девушки. Но вот у него самого не было сил даже улыбнуться в ответ.

Ноги сами привели одалима в старую неприметную таверну, в которой он познакомился с Ласаром.

В таверне было тихо, как и в тот день. Несколько посетителей покосились на дракона и продолжили трапезу. Берт сглотнул. Да, все-таки кое-что изменилось с того дня, как он был в Калеро. В отношениях людей и драконов наступило охлаждение. Дрейфусы вновь нападали на людей, убивали и похищали. И многие люди уже не видели разницы между драконами солнца и земли. Берт подошел к стойке и заказал орского рома.

Мужчина средних лет поднял тяжелый взгляд и хмуро взглянул на дракона, не скрывая неприязни в глазах.

– Орского рома нет. Мы не торгуем контрабандой.

Берт усмехнулся. Да, времена и впрямь изменились.

– Тогда эльфийского вина.

– Оно запрещено к продаже указом совета Калеро, – хмуро буркнул мужчина.

– Тогда любого вина, – распорядился одалим, – которое не запрещено, – насмешливо добавил он.

Трактирщик плеснул в грязный бокал вино и подозрительно уставился на дракона.

Берт брезгливо взял бокал. Он хотел уже уйти, чтобы не осквернять свои воспоминания этим днем, но все же решил уточнить.

– Раньше трактир принадлежал Портору. Не подскажешь, как его найти?

Трактирщик явно не хотел отвечать на вопрос, но все же перед ним был дракон, поэтому он кликнул молодого парнишку, который обносил посетителей.

– Иди позови деда.

Берт положил бокал на стойку – он не отпил и глотка – и с удивлением посмотрел на трактирщика. В его чертах он увидел маленького мальчугана, который с восхищением разглядывал одалима, а также наблюдал за карточными фокусами посетителя трактира. Как же давно это было, вдруг осознал Берт. Ведь мальчик превратился в мужчину и в отца. Дракон усмехнулся. Давно… но ведь для одалима, обладающего бессмертием, это была только пылинка в вечности. Но годы с людьми слишком изменили его, и он во многом стал думать как они.

Портор превратился в древнего старца. Он сгорбился и опирался на палку. Седые волосы были коротко острижены, а борода торчала в разные стороны. Портор уже не выглядел пиратом и разбойником. Это был старик, который забыл о старых приключениях и странствиях.

Портор, мигая, рассматривал одалима. Наконец-то на его лице отразилось узнавание.

– А, юный дракон, который собирался увидеть мир. Ну и как – сбылась твоя мечта?

Берт отрицательно покачал головой. Нет, все обернулось по-другому. Вот только у дракона не оказалось слов, чтобы внятно ответить на вопрос.

Портор понимающе кивнул.

– Твои глаза постарели. Теперь тебе и впрямь дашь несколько сот лет… Куда в этот раз держишь путь?

– Домой, – тихо ответил Берт.

Старик поманил дракона за собой. Он провел его в ту самую комнату, где некогда пировал Ласар со своими людьми. Пятеро из них были мертвы.

– Вот оно что, – пробормотал Протор. – Когда? – спросил он.

– Недавно, – не вдаваясь в подробности, ответил Берт. Он не хотел рассказывать о смерти друга, слухи и сами скоро долетят до Калеро, но дракон тогда уже будет далеко. Тем более теперь он знал ответ, советники воздадут почести умершему капитану, и для всех он навсегда останется человеком. Дракон мог заставить советников сказать людям правду. Но вспомнив их озлобленные лица, он отказался от этой затеи. Пусть люди хранят хоть искаженную правду о Ласаре, нежели предадут его забвению, узнав, кто скрывался за черной маской.

Старик подошел к потайному сейфу и открыл его собственным ключом. Он достал бутылку старого орского рома.

– Времена изменились. Теперь если поймают за торговлей орского рома или эльфийского вина, можно схлопотать не только штраф, а и петлю палача. Только мне терять нечего, я уже старик. Недолго мне осталось.

Протор протянул стакан, наполненный до краев.

– Сегодня я угощаю, дракон… За тех, кого мы потеряли, и кто сегодня не с нами.

– За тех, кого мы потеряли, – с запинкой повторил Берт и выпил ром. – Сильно…

Старик сделал глоток и закашлялся.

– Эти бездари лекари советуют мне не пить. Они думают, что я цепляюсь за жизнь, это в мои-то годы.

Берт невольно улыбнулся, слушая старика. На мгновение он вновь почувствовал себя юным и молодым. Вспомнил то время, когда мечтал сбежать из Тар Имо и познать мир. Протор, который был моложе его на несколько сот лет, обращался тогда к нему как к юнцу. Но сейчас, в какой-то степени, они оба постарели.

Дракон достал из-за пазухи кошель с деньгами и протянул его старику.

– Помнишь, ты сказал, что хотел бы увидеть перед смертью воды Элифонта. Найми корабль и осуществи мечту.

Протор взял кошель и высыпал его содержимое на стол. Он удивленно присвистнул.

– Я могу и не дожить до окончания плавания, – заметил он.

– Но ведь и здесь тебя ничего не держит, – прозорливо отметил Берт.

Протор кивнул. Сын хозяйничал в трактире и едва прислушивался к советам старика-отца. А Калеро только внешне оставались прежними, но они менялись, и, пожалуй, слишком быстро для старика. На драконов теперь смотрели подозрительно, а эльфам приказали покинуть город.

– Мне пора…

– Дракон… – Протор протянул руку, – куда бы тебя не вел твой путь, пусть жрице Алике хранит тебя.

Берт улыбнулся, услышав драконье напутствие в устах человека. Он кивнул и как много лет назад покинул трактир через черный ход. Он не хотел видеть лицо сына Протора и лица враждебно настроенных посетителей. Хватит с него людей, решил дракон, а также смерти и потерь.

Часть 3. Глава 33

Прошло несколько лет, как Эльвира впервые попала в мир демонов. И прошло больше века с тех пор, как проклятые духи зейна похитили ее из мира людей и перенесли в Изолеру. Воспоминания о той жизни мазок за мазком стерлись с холста прошлого, хотя порой Эль и задавалась вопросом – какой путь выбрали люди в то мире, где она родилась. Но там, с той кровью, которая текла в ее венах, ей не было места. Смерть родителей, многочисленные неприятности – с которыми она, правда, всегда с удивительной легкостью справлялась, и духи зейна. Мир подстраивал события и происшествия, чтобы избавиться от чужеродного элемента, которым она являлась. Но Эль только недавно это осознала, когда выяснилось, что она по происхождению демон, а не человек.

Осталась в прошлом обида на мать, которая не рассказала ей правду о ее рождении. И осталась в прошлом обида на отца, который воспитал ее и во многом повлиял на то, кем она стала. Пришло и осознание, что, скрыв правду, они пытались ее защитить, не зная об уготованной ей судьбе.

Но вот принять родного отца – могущественного демона из другого мира – это было сделать намного сложнее. И хотя и его вины в том, что дочь осталась в другом мире, в котором без инициации ей было суждено прожить и умереть обычным человеком, не было, принять его и довериться ему оказалось не просто.

Да и принять свою демоническую сущность было тяжело. Ведь в мире людей демоны были исчадием ада и монстрами, хотя Эльвира всегда предпочитала сама изучать мир и принимать собственные решения – кто монстр, а кто нет. Взгляд невольно переметнулся на Калида, и улыбка тронула губы Эль. Выйти замуж за дракона, разделить с ним жизнь, душу и сердце. Вот об этом решении она никогда не сожалела.

Калид почувствовал взгляд жены и обернулся:

«Все хорошо?» – мысленно спросил он.

Эльвира так много слов могла найти в ответ, но вместо этого просто кивнула. Ведь дракон и так мог почувствовать ее мысли и эмоции, и для этого ему был не нужен даже дар чтеца, которым владел Даре. Эль отвлеклась от прошлого и тех событий, которые изменили ее жизнь и переписали ее будущее, и подумала о сыновьях. Сейчас они находились в Изолере, в королевстве Сердели. Они пытались защитить людей, а также Лара Белого, который не мог не вмешаться в войну, ведь опасность грозила Витни. Впрочем, если Селений не ошибся, а причин не верить жрецу не было, опасность грозила всей Изолере.

Вот и Эль с Калидом не смогли остаться в стороне, хотя драконы в любой момент могли открыть портал и покинуть мир Изолеры, чтобы найти себе новое пристанище. Тем более, что, как выяснилось несколько лет назад, драконы были выходцами из мира демонов и когда-то они бежали оттуда в Изолеру. Хотя, понимала Эль, и не все драконы уйдут, многие останутся в Таре, чтобы защитить его ценой собственной жизни. И они заплатят эту плату, ведь противостоять пожирателям миров было невозможно. Сар, Мер'тей, Го’той – самые древние драконы Тар Имо, опасность гибели не заставит их бежать.

И большинство людей, увы, также ожидала смерть, и не только их. Эльфы никогда не покинут свои Великие леса, которые даровали им силу. Да и гномы были очень упрямы, чтобы оставить горы и подземелья. Подводные жители и многие магические расы – все они умрут, ведь мельхеры никого не пощадят. После себя они оставляли только разрушенные и пустынные земли, а также умирающие миры.

Эльвира на огромном ящере вырвалась вперед. В мире демонов не было лошадей, да и не могли они выжить, впрочем, как и люди, в песках арольо. А ящеры с легкостью переносили свет трех небесных светил.

Калид хотел догнать жену, но потом передумал, позволив ей ощутить свободу песков арольо. Сам дракон до сих пор чувствовал себя неуютно в мире демонов. Он слишком хорошо помнил, как обратился в истинного дракона и услышал часть той истории, которая заставила некогда его предков бежать из деймена. Вспомнил о том, что некогда драконы не имели второй ипостаси. И хотя сейчас большую часть жизни он проводил в облике одалима, пробужденный истинный дракон больше не дремал в нем, нет, он все чаще напоминал о себе. В Изолере он порой засыпал, но в деймене он сразу пробуждался, желая сразиться с демонами. Но Калид учился совладать с теми эмоциями и желаниями, которые пробуждал в нем истинный дракон. Особенно с желанием начать охоту, ту охоту, которая так увлекала его предков.

– Он все еще под контролем?

Калид покосился на Апариха. Да, отношения с отцом Эль не заладились с самого знакомства. Впрочем, оно и не удивительно. Ведь в тот день Калид не смог совладать со своей сущностью, обратившись на какое-то время в истинного дракона, а Аларих из двухметрового светлокожего и золотовласого авара превратился в огромного монстра, также пробудив в себе истинную демоническую сущность. И вот с тех пор каждый из них ощущал желание сойтись друг с другом в смертельном поединке. И только Эльвира была той причиной, которая в какой-то мере примирила их и заставила перебороть свои желания и вражду.

– Я никогда не причиню ей вреда, – тихо ответил Калид. И он знал, что это правда. Даже если настанет тот день, и он обратит оружие против демонов, дракон был уверен, что Эль он будет защищать до последнего вздоха. И на чьей стороне будет она, у него тоже не было сомнений.

– Тогда будь осторожен, если Эскадран все-таки примет вас. Если он или кто-нибудь из высших демонов-аваров узнает о тебе, они попытаются убить тебя, чтобы уничтожить ту опасность, которую ты можешь представлять для них.

– Не беспокойся, Мак Шонри уже прочел мне лекцию, в сотый раз, – буркнул себе под нос последние слова дракон.

Аларих хмыкнул. Он и не сомневался, что отец с радостью избавился бы от дракона несколько лет назад, чтобы обезопасить внучку. Но жизни Эльвиры и Калида были связаны. Смерть одного привела бы к смерти другого, так что демоны приняли дракона в семью. Приняли, но все время подвергали проверкам.

– Если ты так заботишься о ней, то почему вновь позволил втянуть ее в дрязги людей? – нахмурился авар.

Калид вздохнул. Высших демонов – аваров – мало интересовали чужие жизни и уничтожение миров. Они были преданы семье и клану, но вот они не стали бы вмешиваться в войны, чтобы спасти других демонов и тем более людей.

Но Эльвира была другой. Она никогда не могла пройти мимо чужой беды. Возможно, это напоминала о себе кровь ее матери, которая была человеком. А возможно, это было воспитание приемного отца, который сделал из дочери воина по духу, а также научил ее милосердию.

С сердцем дракона, с кровью аваров… но Эльвира оставалась человеком.

Аларих не мог понять той простой истины, что это не Калид втягивал жену в неприятности и «дрязги», а это она сама была готова рискнуть своей жизнью. Как сто лет назад, когда она спустилась за драконом в подземелье, а не сбежала с другими пленницами. И как несколько лет назад, когда, избавляясь от лампы Изидора, попала в мир демонов.

– Если она родилась бы в этом мире и получила бы наше воспитание… – Аларих не закончил фразу, хотя он не раз думал о том, что у дочери было бы другое настоящее и будущее, если не было бы тех двадцати двух человеческих лет.

Калид промолчал в ответ, его-то устраивало и прошлое жены и тем более ее настоящее. Но потом все же добавил.

– Ну, Эльвира, как и вы, предана семье и близким.

– В этом ты прав, – согласился Аларих. – Но я не пошевелил бы и пальцем, чтобы спасти чуждый мне мир, тем более рискуя собственной вечностью и заточением в хаосе.

– Твой мир деймен, но для Эль Изолера стала родной.

Авар усмехнулся, внимательно взглянул на Калида и нехотя ответил.

– Не недооценивай себя, дракон. Изолера – твоя родина, а для Эльвиры мир там, где находишься ты.

Настал черед дракона удивленно приподнять брови.

– Поэтому я все еще жив?

Аларих нахмурился.

– Не думай, мы ценим все то, что ты сделал для нее. Но ради своей семьи мы готовы на любые убийства… и не только виновных, но также и невинных.

– Но она другая.

– Знаю. К сожалению, даже инициация не пробудила в ней истинного демона.

«Ну и хорошо», – подумал Калид, он точно не хотел потерять Эльвиру.

– Как и в ваших детях, – добавил демон.

Калид хотел возразить. Вопреки утверждению Дарса несколько лет назад, что он точно определился, что он дракон, а не демон, прошедшие годы изменили его. Изменили они и Эйвена с Карен. О нет, они, конечно, не стали относиться к миру как демоны, и даже сегодня Даре и Эйвен отправились без споров в Сердели. Но все же они менялись. Мир демонов, инициация и новые родичи влияли на них, даже если они и сами пока этого не осознали.

Эль'ли остановила ящера и, не дожидаясь помощи мужа или отца, спрыгнула на пески. Остальные демоны, а Аларих взял с собой целую армию, последовали ее примеру. Каждый демон – будь то авар, дорн или крон – чувствовал незримую преграду. Магию, которая пропитала воздух, внушая мысль бежать прочь от айдана Эскадрана, которому в гости они пожаловали.

– Это граница земель Эскадрана. Дальше нам ходу нет, – сообщил Аларих, с любопытством изучая замысловатый узор магии, которым была соткана невидимая граница. Однако, силы авара позволяли увидеть ему границу, но не преодолеть ее. Вот и хорошо, подумал демон, ведь сегодня только уговоры дочери заставили его отправиться на поиски этого Эскадрана. Но вот от встречи с ним Аларих хотел воздержаться, а также хотел уберечь дочь от знакомства со старым отшельником.

– И как нам пройти границу? – спросила Эльвира, протянув ладонь, но так и не прикоснувшись к чужой магии.

– Никак, – просто ответил Аларих.

– Прости, отец?

Авар вздрогнул. Дочь редко обращалась к нему отец. Хотя демон и старался добиться ее доверия, бросаясь к ней на помощь по первому зову. Правда за помощью она обращалась крайне редко.

– Эскадран знает о нашем прибытии. Но сомневаюсь, что мы будем иметь честь лицезреть его. Я говорил, он отшельник. Последние несколько столетий его никто не видел.

– Но ведь ты сказал, что он единственный, кто может знать о ключах калхары.

Авар пожал плечами.

– Мне жаль, но это все, что я знаю. Я бы хотел тебе помочь, но это не в моей власти.

Эль'ли вздрогнула и посмотрела на Калида. Они надеялись, что им удаться найти способ остановить мельхеров. Но единственная надежда таила как снег сквозь пальцы.

– Нам лучше вернуться в Изолеру, – заметил одалим. – Мы должны предупредить драконов и остальные расы о нависшей над ними угрозе.

Эль отрицательно покачала головой.

– Потребуются годы, чтобы высшие расы покинули Изолеру, если большинство из них согласятся на это. Но людей слишком много, их всех будет не спасти.

Калид молчал довольно долго.

– Всех нет, – наконец-то сказал он. – Но мы можем открыть порталы в человеческих государствах и найти людям новый дом.

– Спасти тысячи, когда людей миллионы? – уточнила Эльвира. – К тому же ты сам говорил, что мельхеры в свое время уничтожили не один мир. Кто даст гарантию, что однажды они не придут за остальными? И что, все время бежать?

– И что ты предлагаешь?

– Любую границу можно пройти.

Калид с сомнением взглянул на незнакомую магию. Возможно, истинный дракон не почувствовал бы преграду, но одалим не стал обращаться. В чем-то и он изменился за последние годы. Отдать собственную жизнь ради спасения тысяч – запросто. Рисковать своей семьей даже ради спасения миллионов – нет, он был к этому не готов. Поэтому он оставался в облике одалима.

Аларих внимательно следил за драконом, после чего довольно кивнул, поняв, какой выбор тот сделал. Оставалось только убедить Эль, что иногда можно и нужно отступить.

– Эту границу не пройти, – возразил авар.

Но Эльвира только скептически взглянула на отца, понимая его желание покинуть чужой айдан. Но она не собиралась сдаваться. Она присела прямо на пески, сосредоточившись на границе и магии. Сопровождающие встали в отдалении. Ведь у них был приказ – обеспечить безопасность Эль. Хотя демонам было неуютно в подобной близости от вотчины Эскадрана.

Калид присел на пески рядом с женой, он не стал отговаривать ее от идеи перейти границу. Слишком хорошо он, в отличие от Алариха, знал, что она не отступит. Хотя и он считал, что они напрасно теряют время.

Калид прикрыл глаза, оживляя в голове картину заснеженных гор и костры на землях свободных охотников. Но затем мысли унесли его в пыльный архив при храме Алике. Древние свитки и пергаменты, глиняные дощечки и фолианты. Архив хранил все о прошлом драконов, с того момента как они прибыли через порталы в Изолеру. И все же в них не оказалось никаких сведений о борьбе с мельхерами, кроме одного совета – бежать.

Дракон вздрогнул и открыл глаза. А затем, пытаясь скоротать время, он начертил на песке несколько узоров, прислушиваясь к разговорам демонов, которые советовали Апариху отступить от айдана отшельника. Эль'ли наконец-то надоело созерцать границу, и она, чтобы отвлечься, взглянула на рисунки мужа.

– Как ты это делаешь? – удивленно спросила она.

– Что? – не понял одалим.

– Ты не видишь?

Калид внимательно взглянул на свои рисунки сначала обычным взглядом, а потом магическим. Он не собирался использовать свои новые силы, но, видимо, это происходило помимо его воли. И хотя сегодня пробужденный дракон благоразумно молчал, но остаться в стороне он не смог.

– Граница лабиринт? – догадался он.

– А этот Эскадран мне уже нравится.

– Посмотрим, не поменяешь ли ты свое мнение, когда лично будешь лицезреть этого знаменитого отшельника, – усмехнулся Калид, который не обманывался насчет аваров.

Эль покосилась на отца и остальных демонов, после чего послала легкий импульс, который поднял песчинки, скрывая рисунки дракона.

– Надо отвлечь их, чтобы они не увязались за нами, – предложила она, опасаясь, что такую большую компанию авар не пожелает увидеть на своей земле.

– Это плохая идея.

«А я уверена, что хорошая», – возразила Эльвира, правда, мысленно, заметив, что отец внимательно и подозрительно смотрит на нее.

«Без разрешения прийти в айдан высшего авара, который тысячелетия никого не принимал… да, прекрасная идея», – усмехнулся Калид.

«Столетия, а не тысячелетия», – поправила Эль.

«Сути это не меняет».

«Уйти мы всегда сможем. Вдруг что, отец повторит свой фокус с обращением…»

Калид подумал, что тогда и он повторит свое обращение, чего совсем не планировал и не хотел.