Текст книги "Ученица дракона (СИ)"

Автор книги: Марина Халкиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

«Твои поступки совершенно не соответствуют твоему решению прожить вечность»,

– только и заметил дракон, вспомнив разговор в кабинете после возвращения из мира демонов в Тар Имо несколько лет назад.

Эльвира посмотрела на мужа, за шутливыми нотами она заметила, что он по– настоящему обеспокоен. А ведь она сегодня, как и всегда, практически не спрашивая его согласия, решила отправиться в мир демонов, чтобы найти ответы, а еще лучше помощь в борьбе с мельхерами. Но у каждого решения были свои последствия. Вот и у сегодняшнего решения могли быть любые последствия. Эль отступила от магической границы.

«Ты хочешь, чтобы мы вернулись?»

"Не выяснив, что этот отшельник знает о ключах калхары?» – серьезно спросил Калид. Получив кивок жены, он всерьез задумался об Изолере, о магических народах, об уникальных и вымирающих животных. Целый мир, который через годы мог стать выжженной пустыней. Вместо ответа Калид протянул руку. Эльвира улыбнулась, ведь она и впрямь не умела отступать.

Создать несколько фантомов для Эль не составило труда. И пока демоны пытались понять, что за песочные чудовища напали на них, Калид потянул жену за руку, и они вступил в лабиринт.

И хотя граница оставалась прозрачной, одалим чувствовал, как они увязают в липкой магии.

Аларих и остальные демоны с первых же ударов расправились с песочными фантомами и поспешили к границе. Но судя по их лицам, они не видели дракона с Эль.

– Идем? – спросил Калид.

– Да… только я не вижу куда идти.

– Если бы я знал, – пробормотал одалим, но дракон внутри него уже вновь оживился, указывая путь к высшему авару. Одалим остановился, и Эльвира сжала его пальцы, напомнив о себе.

Калид выдохнул, в этот раз желания обратиться он не ощутил, так что и от истинного дракона оказывается был толк. Хотя даже с его помощью трудно было найти путь в лабиринте. Поэтому они несколько раз возвращались к началу, ходили кругами, но в конце концов выбрались к выходу.

– Ничего себе, – пробормотала Эльвира, делая шаг вперед.

Ведь перед ней раскинулся великий американский каньон. Кто бы ни был этот Эскадран, он бывал на земле. И создал свой айдан по подобию увиденного.

– Впечатляет, – согласился Калид.

Эль кивнула, озираясь по сторонам.

– Не беспокойся, демон не проигнорирует наше вторжение, – вздохнул Калид.

– Я бы тоже в этом не сомневался.

Сначала раздался незнакомый голос, а затем явился и хозяин айдана. Калид почему-то был уверен, что увидит перед собой демона, по лицу которого можно будет прочесть о прожитых им тысячелетиях, но он ошибся. Перед ним стоял двадцатилетний парень с белоснежной, как и у всех аваров, кожей, а также золотыми волосами, собранными в косу. Но вот длина рогов сразу свидетельствовала о том, что перед не званными гостями стоял не мальчишка, а древний авар.

И тут демон поднял взгляд, и дракон увидел черные зрачки, которые казалось принадлежали другому лицу. Тому, кто и впрямь прожил бесконечно долгую жизнь.

– Зачем вы искали встречи со мной?

Эль с трудом отвела взгляд от авара. Она тоже надеялась, что увидит перед собой зрелого мужчину, с которым будет проще договориться.

– Не беспокойся, – неожиданно ответил авар, – твоя красота заставляет и мое сердце биться чаще. Так что я выслушаю тебя.

Эльвира вздрогнула. Хозяин айдана улыбнулся и его глаза стали привычного золотого цвета, ведь тьма из них ушла.

– Ты чтец? – уточнила Эль, ведь авар ответил на ее мысли.

Калид нахмурился. Ему не понравился взгляд демона, которым тот окинул Эль. И тем более ему не понравились слова авара. О чем он не примкнул подумать, не стесняясь выражений. И в этот раз истинный дракон полностью его поддержал, намекнув, что можно было бы и закусить золотоволосым. Калид вздрогнул, опасаясь, что демон услышит его вторую сущность.

Но демон не услышал и вместо того, чтобы разозлиться, неожиданно рассмеялся.

– В этот раз прощу, но в следующий подумай о том, что я могу и ответить.

Эль закусила губу, догадавшись о немом разговоре между мужем и аваром. Но она предпочла сделать вид, что ничего не заметила. Правда, она поспешно скрыла сознание. Что оказалось сделать довольно легко, ведь у нее был век после рождения Дарса, чтобы потренироваться.

– Тогда сразу уясни, она – моя.

– Вижу, – заметил авар и вздохнул. – Вот поэтому я и стал отшельником. Это невозможно – все время слышать чьи-то мысли. Я никогда не мог побыть в одиночестве… Так что вы говорите, вас привело ко мне? – резко перевел тему демон.

– Нам требуются твои знания, Эскадран.

Демон поморщился будто от зубной боли.

– Эскадран – только одно из моих имен, и оно точно не самое любимое. Так что зови меня Марак… Давно никто не интересовался моими знаниями. К какому роду ты принадлежишь, что твой клан не может тебе помочь? – Демон перевел взгляд на Калида. – Тебя не спрашиваю, так как поражен тем, что ее семья позволила ей выбрать тебя. Ведь твоя раса потеряла свое былое величие.

Калид мог поспорить бы с аваром, но благоразумно решил промолчать. Глупо было спорить с высшим аваром на его земле, вернее в его песках. К тому же Аларих вряд ли спокойно отнесся к исчезновению дочери, так что Калид надеялся получить ответ и покинуть чужой айдан и мир демонов.

Глаза авара вновь потемнели, и он расхохотался.

– О, так вы не одни пожаловали ко мне в гости… Хм, но вы почему-то прошли через лабиринт, а ваши сопровождающие пытаются пройти силой там, где нужен ум… И как вы тогда прошли лабиринт?

– Повезло, – поспешно солгала Эльвира.

– Повезло, – ухмыльнулся демон, но не стал заострять внимание на лжи. – Так ты внучка Мак Шонри. Не удивляйся, магию твоего рода трудно не узнать, а Аларих всегда верил в свою силу. Правда, не помню, чтобы у него была дочь.

– Это долгая история. И о своей демонической сущности я узнала всего лишь несколько лет назад.

– Любопытно… Но ты так и не представилась.

Эль ощутила непреодолимое желание вновь солгать, но передумала.

– Эльвира.

– Необычное имя для дочери демона… А ты?

– Калид, – буркнул дракон.

– Просто Калид, – усмехнулся авар, – который носит на пальце печать магистра совета драконов. Ну что же, Эльвира и просто Калид, следуйте за мной.

– Но ты не спросил, какие именно знания мы ищем у тебя.

– Нет ничего в этом мире, что было бы мне неизвестно.

– Мы ищем ключи калхары, – поспешно сообщила Эль, не сводя взгляда с лица демона.

Марак улыбнулся.

– Ключи калхары… все интереснее. Но я всегда знал, что этот день наступит. Мельхеры могущественны. Их нельзя было навечно удержать в одном мире.

– Их освободила колдунья. Она призвала их в Изолеру, отыскав ключ калхары.

Демон криво усмехнулся, а затем расхохотался. Хотя он и не удивился, что легенда о ключах калхары прижилась в мирах.

– Следуйте за мной! – приказал демон. И это был именно приказ, а не приглашение.

Калид не только сжал ладонь жены, но и притянул ее к себе. И хотя магия и так связывала их в этом мире и во всех остальных, дракон не доверял авару, особенно его дару чтеца и знаниям.

Демон привел гостей в шатер, у которого не было стен. Он жестом пригласил гостей присесть на низкий диван. Калид подумало том, что в собственный дом он их не позвал, а решил принять на возвышенности, откуда открывался вид на горы.

И только пол, точнее пески были устелены шкурами редких животных из разных миров, что говорило о демоне как об заядлом охотнике.

– Присаживайтесь, нам предстоит не простой разговор.

– Так ты поможешь нам?

Демон отрицательно покачал головой.

– Мы говорили о знаниях. А помощь, нет, это не в моей власти. Что будете пить?

Эль покосилась на пустой стол, на котором не было даже бокалов и тем более напитков. Но сейчас ей было и не до светской беседы за бокалом вина.

– Ты выковал ключи калхары! – обвинительно бросил Калид. – В твоих силах отыскать один из ключей или же выковать новый.

Демон рассмеялся, забавляясь своими гостями и их возмущением.

– Сожалею, но ваши представления о моих возможностях значительно преувеличены. А ваши сведенья лживы.

– Так это не ты выковал ключи? – упавшим голосом спросила Эльвира, осознав, что они напрасно потратили несколько часов, вместо того, чтобы искать выход.

– Ключей калхары не существует, – жестоко бросил демон. – И их никогда не существовало, – добавил он. – Я сочинил эту легенду, чтобы никто не узнал правды. И как видите, это имело смысл. На протяжении тысячелетий глупцы искали ключи, желая освободить мельхеров и обрести власть. Но их чаянья не увенчались успехом. Ведь они искали легенду, миф…

– Но колдунья отыскала ключ, – напомнил Калид.

– Невозможно найти не существующее, но… – Демон задумался, окунаясь в воспоминания давно прошедших дней. Время для авара не имело значение. Прошлое, настоящее, будущее. Для него они существовали, как и для трех колдуний, в одно и тоже время. – Драконы ушли из деймена до моего рождения. Они выбрали Изолеру своим домом. Но я много что слышал о них, так что я был очень удивлен, когда меня призвал дракон. – Марак усмехнулся. – Только поэтому я откликнулся на вызов. Он, как и вы, просил меня о помощи. Просил спасти один из дальних миров от нашествия мельхеров… До того дня никто не бросал вызов пожирателям миров. Они приходили и уничтожали планеты, одну за одной. Никто не мог противостоять им. Люди и другие существа погибали, поглощенные пожирателями. А высшие расы уходили и находили себе пристанище в других мирах. Они бежали до тех пор, пока по их следам не приходили мельхеры.

– Как звали дракона, который обратился к тебе за помощью?

Глаза авара вновь потемнели, когда он посмотрел на Калида, задавшего вопрос.

– Вы звали его Бер’тис.

Глава 34

– С возвращением домой, сын.

Берт торопился вернуться в Тар Имо, будто их невидимые магические стены могли удержать его от поиска каладе и того темного дракона, чье имя он так и не узнал. Но все же, прежде чем вернуться, его путь из Калеро оказался дольше, нежели он думал. Дракон долетел до степей орков. Он уже собирался развеять прах на земле предков Ласара, но передумал, вновь спрятав чашу в пространственный карман.

А сегодня, вернувшись в Тар Имо, Бертейн впервые в жизни не ощутил себя здесь дома. Он сам не верил той улыбке, которой приветствовал родителей, не желая даже им поведать о своих странствиях и потерях. Он боялся, что они не поймут его отношения к орку. Боялся, что они также, как и люди Калеро, не захотят узнать, кто на самом деле скрывался за черной маской.

Берт взглянул на отца и мать, ему показалось, что они не изменились за те годы, что он их не видел. Ведь прошедшие десятилетия для них были всего несколькими днями. Но первое впечатление было ошибочно, когда дракон заглянул в глаза родителей. В их глазах затаилась печаль, когда они увидели, что сын, покинувший дом мальчишкой, вернулся мужчиной, в чьих глазах появилась тоска и усталость, будто он прожил десятки тысячелетий.

– Мы каждый день молились Алике и ждали тебя.

Эрейна обняла сына. Она улыбнулась, когда Бертейн ответил на объятия, а затем поцеловал ее в макушку. Когда-то она так целовала единственного сына перед сном, но теперь он вырос и на голову стал выше матери.

Берт попытался улыбнуться, но не смог. Он думал о себе все эти годы, ни разу не задумавшись о том, что родители каждый день отслеживали траектории, надеясь на благополучное возвращение сына и опасаясь увидеть самую страшную картину в своих видениях.

– Я рад быть снова дома.

Дракена недоверчиво покачала головой, но промолчала о своих ощущениях. Она провела пальцем по борозде на лбу сына, отмечая, что ее раньше не было. Берт поймал руку матери и поднес к губам.

– Со мной все в порядке, – солгал он.

Эрейна переглянулась с мужем и отступила.

– Ты успел как раз к празднованию основания Тара. Мы с отцом собирались завтра отправиться в столицу. Крейн предложил нам остановиться в его доме. Он наконец– то нашел свою избранницу. Возможно, и тебе приглянется одна из юных дев, которая прилетит на праздник.

Берт вздрогнул, с трудом удержавшись от смеха. Драконы любили только раз в своей бесконечно долгой жизни. И, к сожалению, его сердце было отдано Ларделль. Которая навсегда исчезла после смерти Ласара. Так что никакой другой в его жизни уже не будет, знал дракон, но не стал рассказывать об этом родителям.

Одалим вздохнул, прислушиваясь к болтовне матери. Эрейна была рада возвращению сына. Она убедила себя, что со временем мальчик забудет о бедах и задорная улыбка вновь вернется на его лицо. И в этом Берт не хотел ее разубеждать. Хотя сам он не был уверен, что когда-нибудь станет прежним. Его сердце было разбито на две части. Одна умерла вместе с другом, а вторая тосковала по тому, что могло быть с Ларде, но так и не случилось. Впрочем, может, в чем-то Эрейна и была права, и пустоту в сердце можно было заполнить новыми чувствами и друзьями.

Или же делами, усмехнулся Бертейн, вспомнив о привычке Неры убегать в кабинет, чтобы отвлечься работой. Дракон нахмурился, сейчас он точно не хотел думать о прошлом.

– Почему дипломатические миссии драконов покинули Калеро и другие человеческие королевства?

Мелесер удивленно взглянул на сына.

– Далеко же ты был, – заметил он. – Ты слышал о королевско-эльфийском конфликте?

Берт отрицательно мотнул головой, ведь в Калеро он навестил только трактир, хотя и заметил, что люди смотрели на него с неприязнью и даже ненавистью.

– Принц Сердели решил осмотреть гавань в Верно. Он поднялся на корабль, который перевозил эльфов. Слово за слово и между принцем и одним из эльфов произошел конфликт. Его высочество приказал эльфам принести извинения его венценосной особе. Те, как ты понимаешь, отказались. Тогда принц ошибочно посчитал, что королевская стража справится с тремя эльфами, – дракон усмехнулся. – Вот только эльфы оказались не торговцами, а воинами, причем телохранителями Владыки. Хорошо еще, что самого повелителя не было с ними. Эльфы сохранили жизнь людям. Но принц обвинил их в нападении. И тогда всех эльфов отослали из Верно. Остальные вольные порты и естественно Сердели поддержали принца, заявив, что высшие расы не считаются с людьми.

– А наш совет, как я понимаю, поддержал эльфов в возникшем конфликте?

– Люди всегда остаются людьми. Они способны на предательство, что не раз демонстрировали за свою историю. А эльфы всегда были нам верными союзниками в войнах драконов.

– Ты не прав, – пробормотал Берт.

– В чем? Думаешь, эльфы могут предать нас?

– В отношении людей, – пояснил Берт. – Они достойны уважения. Человеческая жизнь в отличие от высших рас очень коротка. Они знают, что она может оборваться в любой момент. Болезни и эпидемии порой убивают целые селения и огромные города. У людей нет магии, чтобы противостоять природе и ее стихиям. Но все-таки среди них находятся герои, готовые рисковать жизнью во благо других. Не стоит мерить всех людей по одной мерке.

Мелесер недоверчиво смотрел на сына. Раньше тот никогда не интересовался взаимоотношением драконов с другими расами. Одалим задумался над словами сына, осознавая, что в чем-то он был прав. Но только в чем-то. Что он и сообщил сыну.

Бертейн видел, что отец нехотя попытался признать его правоту, продолжая считать эльфов правыми в возникшем конфликте. Но для него все было не так просто. Любой человек на земле эльфов был бы убит, если осмелился бы оскорбить светлоокого. Эльфы требовали уважения к себе и своим традициям, забывая, что и человека можно оскорбить невзначай брошенным словом.

– В Таре состоятся бои, – перевел тему Мелесер. – Возможно, ты пожелаешь принять участие в состязаниях и доказать всем, что ты лучший.

Берт криво усмехнулся. «Доказать всем, что ты лучший». Много лет назад юный самонадеянный дракон не сомневался в своих силах. Лучший боец Тар Имо, ведь так он представился Ларсу, который пожелал скрестить с ним мечи.

А сейчас Берт никому и ничего не собирался доказывать.

– Я воздержусь, – просто сказал одалим.

– Понятно, – заметил Мелесер.

– Но я бы с удовольствием выступил на совете. Это возможно?

– В прошлом у тебя были другие интересы, – осторожно напомнил Мелесер.

– Ты прав, то было в прошлом…

Бер’тис окинул уставшим взглядом совет драконов. Шесть членов совета во главе с первым магистром неторопливо обсуждали последствия магической войны. Ее начало было положено глупым конфликтом, разразившимся между принцем Сердели и эльфами. Но никто тогда и не мог предположить, что эта ссора станет поводом и причиной других конфликтов, которые привели в конечном счете к магической и кровопролитной войне.

Дрейфусы, жившие войной, воспользовались моментом и стали нападать на людей. Они в открытую убивали и похищали их. Тар Имо хоть и поддержали, в конфликте людей и эльфов, светлооких, все же предложили высшим расам защитить человеческие королевства.

Но эльфы и маги, после того как были изгнаны из городов людей, не хотели рисковать своей жизнью. «Это будет хорошим уроком людям», – постановил совет эльфийских Владык. Маги зашептались в своих крепостях и решили, что война дрейфусов с людьми принесет свои плоды. Ведь еще недавно люди проклинали магию и чародеев. А теперь они были готовы платить любые деньги за амулеты и защиту от темных драконов.

Берт прикрыл глаза. Он вырос с неприязнью к темным драконам, но не ненавистью. И, однако, изменилось и это. Он помнил обещание, данное Ласару – не искать того дрейфуса, который убил друга. Но Берт надеялся случайно столкнуться с ним на поле боя…

– Что ты молчишь, великий Бер’тис?

Дракон вздрогнул и поднял взгляд. Задумавшись, он забыл, что находится на совете драконов. Забыл, что дрейфусы после сотен сражений согласились на перемирие. Да, они все еще внушали страх людям. Но теперь они не осмеливались в открытую нападать на города и деревни. И не последнюю роль в этом сыграл Берт, заслуживший признание в Тар Имо и даже в королевствах людей.

– Король Сердели желает возобновить дипломатические отношения с нашим королевством и просит прислать дракона, который с достоинством возглавит новую миссию. Король просит, чтобы именно ты представлял Тар Имо.

– И что думает совет? – уточнил Берт, который так и не нашел за прошедшие десятилетия, после возвращения домой, покоя в сердце. Как и не нашел того дракона, из-за которого раз за разом бросался в бой, но каждый раз разочарованно одерживал победу не над тем противником.

– Твое имя знают во всех королевствах всех рас. Ты олицетворяешь мудрость и справедливость. А сейчас после войны и многочисленных конфликтов требуется тот, кто сможет смягчить озлобленные сердца и вызывать уважение своими словами и поступками.

– Если совет примет решение, то я отправлюсь в Сердели.

Совещание закончилось, и магистры покинули зал. Но первый магистр – Гелес'тей

– попросил Берта задержаться.

Гелес'тей долгие столетия возглавлял совет. Он был одним из немногих, кто помнил другое время, то время, когда драконы только заселяли Изолеру. Помнил, как зарождались человеческие королевства и высаживались леса эльфов. Помнил, как первые гномы прорубали ходы в горах, чтобы добыть драгоценными камни. Он помнил настоящую причину, заставившую драконов бежать в Изолеру. И помнил то, что сделало дрейфусов и одалимов врагами. И все свои знания он, увы, собирался уничтожить, чтобы светлые драконы забыли свое прошлое и создали на пустых бумагах новую историю. Поэтому он собирался уйти, ведь собственные воспоминания нельзя было уничтожить. Впрочем, были магические формулы, стирающие память, но то, что можно было забыть с помощью магии, можно было с ее помощью возродить.

Гелес'тей оставался последним светлым драконом Изолеры, который был рожден в мире демонов. Десятки тысяч лет он вел свой народ. Он даровал ему мудрость и силу. Но сейчас его время истекло. Уйти в чертоги Алике, обрести покой и наблюдать за Тар Имо в чашах жрицы. Хотя дракон размышлял и о том, чтобы вновь вернуться в мир живых. Родиться в Изолере без единого воспоминания. И прожить новую жизнь без груза воспоминаний и без страха, что однажды правда станет достоянием всех драконов. Новый путь, все же его сердце склонялось к этому варианту. Не сразу, пусть пройдут тысячелетия, подумал старый дракон, и он вернется. Гелес'тей вспомнил одну из многих встреч со жрицей Алике. Она была правда, новые драконы, такие как Берт, отличались от тех, кто бежал в Изолеру. И наступила их эра.

– Что тревожит тебя, мой юный друг?

Бер'тис усмехнулся. Он давно не чувствовал себя юным, но этому древнему дракону он позволял себя так называть. Но себе он до сих пор не позволял никому довериться. И рассказать о той пустоте в сердце, которую он пытался заполнить. Но так и не преуспел в этом. Берту порой даже казалось, что пустота стала больше, ведь пока его чествовали как героя, каждая отнятая жизнь, и пусть то были жизни темных драконов, разрушала часть его сердца, то, что от него оставалось. Впрочем, в разрушении преуспела и ненависть, с которой он вступал в каждый поединок.

– Ничего что было бы достойно твоего внимания.

– Не спеши судить… – заметил Гелес'тей. – Ведь каждый раз, когда я смотрю на тебя, то я горжусь драконами света. Ведь ты олицетворяешь все самое лучшее, что есть в Тар Имо.

– Это не так, – пробормотал Бер'тис, вспоминая о своей ненависти и гневе. Даже на войну его привела месть, а не желание положить конец произволу дрейфусов.

Гелес'тей улыбнулся.

– Наши поступки всегда говорят больше наших слов, и даже больше наших мыслей. Уверен, что ты считаешь, что все уже испытал и пережил. Конечно, ты уже не юнец, который покинул когда-то Тар Имо. Но поверь мне, тебе еще предстоит многое понять и осознать. Жизнь все время преподносит сюрпризы… до того момента пока ты ни понимаешь, что ты действительно стар, и что мир изменился настолько, что тебе в нем уже нет места. – Магистр печально улыбнулся. – Я живу слишком долго. Настало и мое время уйти… Вижу тень удивления на твоем лице. Но когда-то наступит время, и ты поймешь, чем было вызвано мое решение…

– Когда? – прервал магистра Берт.

– Точно не сегодня и не завтра. Мне потребуется время, чтобы завершить все дела. Возможно, год или два… И когда придет пора прощаться, я надеюсь, что ты пожелаешь занять место в совете драконов… А что касается предложения короля Сердели, только тебе решать – принять его или нет, а не совету драконов. Но если ты позволишь, я все же дам тебе совет.

Молодой дракон был так удивлен откровением магистра, что просто кивнул.

– Ты хорошо знаешь людей. Ты уважаешь их, что, к сожалению, присуще далеко не всем высшим расам и даже драконам света. Люди верят тебе. Поэтому прими предложение короля Сердели… В первый раз ты покинул Тар Имо, чтобы увидеть мир. А сейчас отправляйся, чтобы применить свои знания и мудрость.

– Никто из нас точно не знает, что находится за чертой и можно ли оттуда вернуться.

Гелес'тей улыбнулся, понимая, что Берт сейчас не в состоянии принять правильное решение, так как его мысли связаны с признанием самого магистра.

– Как легко было бы жить, зная, куда приведет нас конечный путь. И так просто было бы принимать правильные решения. Но, боюсь, тогда многое в жизни обесценилось бы, от нашего знания… И я не знаю ответа на твой вопрос. Но в жизни я столько раз принимал решения, не зная куда оно меня приведет, так что, рискну и в этот раз.

– А если там ничего нет?

Магистр задумчиво постучал пальцами по столу.

– Ничего нет? – переспросил он. – Не думаю. Смерть не может быть концом. К тому же после себя мы оставляем след и память – детей, учеников, деяния. Мы не исчезаем навсегда.

– А кто не оставляет после себя ничего? Лишь одни воспоминания, которые с годами исчезают навсегда?

– Ласар не исчез навсегда, – не сводя пристального взгляда с Берта, заметил магистр. – Он живет не только в твоих воспоминаниях.

– Откуда… – Берт запнулся и не закончил фразу. Он помнил тот день на корабле, когда Ласар сказал, что видел своих предков, слышал их голоса. Но дракон тогда решил, что, возможно, это было только видение. Поэтому все эти годы его мучили вопросы – нашел ли Ласар свой путь в степь орков, или ничего после смерти не было, только забвение.

– Неужели ты думал, что совет драконов не будет внимательно следить за юным одалимом, который совершает подвиги, под руководством орка. Я пристально наблюдал за тобой. И как говорил, гордился тобой…

Бер'тис покинул старого магистра в замешательстве. Слова одалима звучали в его голове. И Берт попытался непредвзято окинуть внимательным взглядом свое прошлое. Он не считал себя мудрым и великим воином. Подобные похвалы ставили его в неловкое положение. Берт всегда старался ориентироваться на собственные недостатки, нежели достоинства. И сейчас дракон был готов согласиться с великим магистром. Ему пора похоронить прошлое. Пора сделать следующий шаг и развеять прах орка. А затем в Сердели…

– Думаю, ему хватит.

– Не тебе решать, дракон. А ты принеси мне еще один кувшин этого вина.

Бер’тис поймал испуганный взгляд трактирщика. Тот боялся не выполнить приказ капитана королевской гвардии. Но еще больше он опасался разозлить дракона. И хотя дрейфусы уже давно открыто не нападали на людей. Многие, кто застал войну драконов, помнили о том, что творили темные владыки небес. Помнили они правда и о том, что светлые драконы вступились за людей. Но страх порой был способен стереть грань между черным и белым, злом и добром.

Берт вздохнул и нехотя кивнул трактирщику, не желая прибегать к своей власти и силе.

– И захвати закуску, – добавил одалим.

Ортон, капитан гвардии, хмыкнул и залпом осушил кубок, которым стукнул по столу, намекая трактирщику поторопиться.

Одалим присел напротив Ортона и послал магическую волну по залу трактира, чтобы люди, которые обеспокоенно смотрели в их сторону, не стали волноваться. Минута, и все вернулись к ужину и разговорам, не обращая внимание на угловой стол и его посетителей.

Берт прикрыл глаза, использование магии против людей все еще было под запретом в большинстве человеческих королевств. Но дракон уже давно повзрослел и научился идти на компромиссы, в том числе и с самим собой.

Годы, они все еще летели, но Берт научился их замечать. Он последовал много лет назад совету дракона, которого уважал и который стал в какой-то момент его наставником, и принял предложение короля Сердели.

Это было не легко – вернуться в мир людей, ведь сразу же всколыхнулись воспоминания. Но Берт и впрямь нашел свое место. Он стал одним из советников короля. И хотя они не стали друзьями, но одалим искренне уважал сердельского короля. Гелес'тей и в этом оказался прав. Берт мог поделиться своими знаниями с людьми, но и у них он продолжал учиться.

Первый магистр выполнил и свое обещание. Он ушел. И Берт порой, обращаясь с молитвами к жрице Алике, вспоминал и магистра, надеясь, что тот взирает оттуда, где находился сейчас, и одобряет его действия. «Я гордился тобой», – вот одалим и пытался жить так, чтобы его поступки не вызывали порицания, а только гордость.

– И сколько еще ты намереваешься пить? – спросил Берт, наблюдая за капитаном, который выхватил кувшин из рук трактирщика и до краев наполнил свой кубок.

– Пока не свалюсь под стол, – буркнул Ортон. – И тебе не обязательно сидеть рядом со мной. Не по чину, – хмыкнул мужчина. – Заплачу трактирщику и один из его сыновей доставит меня домой.

– Или же тебя заберет столичный дозор, и ты проснешься в подземелье.

– Никто не осмелится…

Берт покачал головой, понимая, что и впрямь никто не осмелится арестовать Ортона, если он даже заснет на мостовой. Ортон Хотон был дальним родственником короля. Но его отец, когда Ортон был еще ребенком, умудрился вызвать на дуэль одного из королевских советников, за что был отлучен от двора и отправлен в изгнание в дальнюю провинцию. Через три года старший Хотон был убит во время ареста контрабандистов. Мать Ортона, которая и принадлежала королевской семье, вновь вышла замуж, а сына, с которым не могли справиться учителя и воспитатели, в десять лет отправила в военную столичную Академию. На мальчика обратили внимание, в том числе и на его родство с королем. Тем более, что его отец хоть и был сослан, но он успел умереть героем. Так что юноша в шестнадцать лет попал ко двору. А уже в восемнадцать лет он стал гвардейцем. Но вот только характер он унаследовал от отца, а также страсть к выпивке, курительным смесям и дуэлям. Несколько раз король собирался отослать Хотона из столицы, но тот успевал не только дебоширить, но и совершать достойные поступки, которые и уравновешивали его деяния.

Так и Бертейн познакомился с Ортоном, когда тот вступился за семью торговцев из Перунии.

Заканчивались одни войны, но за ними следовали другие. Бертейн уже давно смирился с тем, что война тоже часть жизни. А самое главное, что после войн и разрушений всегда наступал мир и время созиданий.

В последние месяцы обострились отношения между Сердели и Перунией. Обострились настолько, что люди понимали – скоро их ждет еще одна война. Поэтому перунские купцы и торговцы покидали столицу и другие города Сердели. Они бежали, пока могли сохранить свои жизни и что не менее важно свои богатства.

В тот день кто-то разнес слухи по столице о том, что в Перунии без суда и разбирательств был казнен сердельский путешественник, которого бездоказательно обвинили в нескольких убийствах. Так что десяток людей напали на карету перунского купца, который бежал из столицы вместе со своей семьей – женой, сыном-подростком и юной дочерью. И если бы Ортон не вмешался, то толпа расправилась бы с ними. Хотон первым сдержал горожан, а затем к нему подтянулась стража. Все могло бы закончиться убийствами, но потасовка произошла в сотни метрах от дома Берта, так что он не только услышал крики, но и решил выяснить что случилось. Семья перунцев покинула столицу под присмотром Берта. Дракон посоветовал купцу впредь скрывать свое происхождение, по крайней мере до границы с Перунией. А затем Берт вернулся в столицу и отыскал Ортона, который пил в трактире.

В тот вечер за долгие годы дракон впервые позволил себе забыть о прошлом. Прошло время, и к собственному удивлению одалим назвал человека другом.

С тех пор Ортон попадал в опасные ситуации с пугающей частотой, а Берт все время вызволял его из неприятностей и не раз защищал перед королем. Но все увещания были напрасны, Ортон прожигал свою жизнь, не прислушиваясь к советам друга.

– Надеюсь, ты не планируешь устроить завтра представление в храме? – наблюдая, как пустует кувшин, спросил Берт.

Ортон вскинул колючий взгляд и криво ухмыльнулся.

– А почему бы нет? – насмешливо спросил капитан. – Ведь ни для кого не секрет, что Абегель предпочла этого жирного старика из-за его богатства.