Текст книги "Зарницы смуты (СИ)"

Автор книги: Марина Давыдова

Соавторы: Всеволод Болдырев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 19 Моркос

Длани на меня особого впечатления не произвели. После главной твердыни Мискарелля, два замка, расположенных на концах стены, преграждавшей въезд в ущелье, казались игрушечными. Может быть, они хорошо укреплены, подвалы их распирает от снеди, а гарнизоны насчитывают полтысячи гвардейцев, впечатление несокрушимости ни Левая, ни Правая не производили. Запомнились они лишь многочисленными пестрыми флажками, полоскавшимися по ветру на высоких шпилях.

«Вот что значит – напутешествовался вволю, – я улыбнулся таким мыслям. – Раньше даже скромная сторожевая башенка в порту Паллериза поражала воображение, а тут на мощные бастионы времен Бури даже бровью не повел!»

Проехав под сводом врат, мы, по словам Деррика, оказались на земле Хеленнвейса. Чем меньше за спинами становились кряжи Дождливой Гряды, тем сильнее чувствовался мороз. Ветер задувал яростнее, порой шел мелкий колючий снег. Время метелей наступало в середине третьего зимнего месяца, так что у нас оставалось в запасе примерно шесть недель, чтобы найти подходящее укрытие.

Местность пока не сильно отличалась от той, что обрамляла испепеленные территории западного Дома, лишь мелкой растительности стало побольше, да леса тянулись погуще. По большей части – дубравы. Также вдоль тракта хватало и высоких грациозных деревьев, с диковинно задранными ветвями, местные называли их золотыми тополями. Нисси как-то обмолвилась, что летом эти красавцы засыпают близлежащие земли пухом, что так хорош для растопки.

Шла вторая неделя странствий.

Мы остановились на ночевку в придорожном постоялом дворе «Замерзший Философ». Место людное – где-то неподалеку находились старые соленые копи, рядом – крупное поселение горняков. В другой стороне, между лесом Аббрад и северной веткой Центрального тракта, торчал, как крепко вбитый в пол гвоздь, форт «Вороний Глаз». Первое укрепление на дороге к Визмерграду. Словом, народу в постоялом дворе не убывало.

Основание у постройки было каменным, почти по самые окна заросшее диким горошком. Бревенчатые надстройки в два этажа заканчивались черепичной крышей, что лишний раз говорило о достатке хозяев, ибо на севере хорошая глина стоит дорого, и многие отдают предпочтение дранке, а те, кто победнее, просмоленной соломе. От западной стены протянулся дощатый скат, накрывающий конюшни, с трех сторон окруженные стеной. В углу лежали вязанки сена, укрытые холстиной.

В зале было шумно и тепло, несмотря на распахнутые настежь окна. Пахло мясом, луком и медом. Под потолком клубился чудесными узорами дым, на небольшом возвышении бренчал на гуслях скальд. Я уже почти забыл, как выглядят эти странствующие историки. Они, в отличие от бардов и менестрелей, рассказывающих и поющих всем известные баллады и забавные песенки, перекладывали на музыку события старины. Битвы, мрачные легенды, описания погребений монархов и, главное, воспевали особенности северной зимы. Помню, любил слушать их в Ромбаде. В лишнем куске хлеба себе отказывал, чтобы заплатить за вечер в таверне верхнего города. Выглядел скальд таким, какими его собратья по ремеслу сохранились в моей памяти. Немолодой, волосы уже посеребрила седина, густая борода касалась груди. Алого цвета рубаха, отороченная белым шитьем, была стянута широким поясом с медными бляхами. Штаны заправлены в высокие сапоги. У табуретки стоял неизменный атрибут странствующего музыканта – трехперая палица. Голос у скальда оказался низким и чистым.

– Он не из самоучек, – пробормотал Деррик, склонившись над тарелкой с куском начиненного луком и чесноком мяса. – В излучине реки Инвербор есть настоящий лагерь скальдов. Их там учат истории, тренируют, как заправских солдат. Говорят, жизнь у скальдов полна приключений и подвигов… По моему скромному мнению, откровенная брехня. Никогда не видел певуна в доброй рубке или, на худой конец, пьяной драке. Даже если они и умеют обращаться с палицей, всячески стесняются это показывать.

– Ты неисправим, – Тарий только что прикончил порцию отбитой баранины с тушеной репой и теперь неспешно набивал трубку табаком.

– Говорю, как думаю, – Деррик отправил в рот очередной кусок мяса и запил медом, – врунов и без меня хватает.

Я налегал на пирог с растолченной картошкой и мелко нарезанной свининой внутри, запивал все терпким ромашковым чаем. Уют и тепло делали свое дело, от сытной еды хотелось поскорее завалиться спать. Но перед сном ожидала еще одна приятность – широкий дубовый чан, наполненный горячей водою.

– Я вот все думаю, – Тайдеона крутила в пальцах поисковой камень, время от времени постукивая по нему вилкой, – что будет, если все-таки попробовать отыскать хотя бы одну розу?

– Не нашего ума дело, – лениво отмахнулся Деррик. – Пускай разбираются маги, Большой и Малый советы. Наши насущные заботы – обезопасить Мелгера и вас по домам развести.

– О нас печешься? – Тай воткнула двузубую вилку в почти нетронутую горку бобов. – Неужели непонятно, что удар пришелся вовсе не из Фростдрима? Тебе мало южного обмундирования, письмен и шкатулки? Любой дурак поймет, что дело тут вовсе не в колдунах.

– Может, расскажешь тогда, кто еще способен одним ударом снести трактир или размолотить в пыль замковую стену? – Тарий выпустил в потолок кольцо дыма. – На магов не кивай, им такое не под силу. Тем более на острове Сирен в дело пустили насыщенное заклинание, а это, как тебе известно, под силу далеко не каждому.

– Знаете, – до этого Лоббер почти не принимал участия в разговоре – самозабвенно слушал песни скальда о Викторайне Запп, величайшей воительнице древности, сразившей одно из многих земных воплощений демона Иякхана. – Вот сейчас о чем подумал… вы когда-нибудь слышали про таких зверей – тигров?

– Еще бы, – хмыкнул Деррик. – Я одного даже видел в Халифате. Богатый купец – на свинью, к слову, похож был, – прогуливался с ним по рынку, ведя на золоченом поводке. Но к чему про них вспоминать?

– Никогда не видел и не слышал про них, – я покосился на Мелгера, но тот пожал плечами. Нисси и Тай, судя по всему, знали гораздо больше нашего.

– Да это, в целом, не так важно, – Солье поморщился. За время странствий он отрастил небольшую бородку клинышком, очень модную на востоке, и теперь выглядел постарше. – В нашем университетском бестиарии есть две пары. Мастересса, присматривающая за зверинцем, как-то рассказывала, что эти сильные, опаснейшие звери живут как на севере, среди льда, снега и железных сосен, так и под жарким солнцем на востоке. Улавливаете, к чему веду?

– Кажется, начинаю, – Тайдеона пригладила толстую косу. – Раз колдуны жили на севере, почему бы их дальним сородичам не осесть на юге?

Какое-то время мы молча слушали переливчатое бренчание гуслей. Скальд рвал струны, рассказывая о легендарном поединке, развернувшемся в подземельях проклятого монастыря.

Звон мечей, кровь и отвага…

В песнях битвы кажутся прекраснейшим действом, способным заворожить тысячи зрителей. Реальное сражение выглядело по-другому. Я хорошо помнил булькающие хрипы бородачей, распоротые животы, внутренности и реки крови на талом снегу. Развороченные каменной кладкой головы учеников, оторванные конечности и обожженные головешки вместо тел.

«Оно и понятно, – мысль казалась темной, как грозовая туча. – Никому не захочется слушать за столом песни о неудержимой рвоте великих героев после сечи или же про их обмоченные штаны. Романтики в этом нет. Правда всегда неприятна на вкус, так пусть хотя бы музыка хранит в себе остатки чистоты…»

Вдруг двери трактира распахнулись, впустив внутрь холодные порывы ветра. На пороге возникли трое вооруженных мужчин в подбитых мехом плащах и с копьями в руках. За спинами висели щиты, закругленные сверху и сужающиеся книзу. Мужики немолодые, на брови и бороды налип снег.

– А найдется ли место для царской дружины? – гаркнул один из воинов, стукнув древком длинного копья в пол. Не дожидаясь ответа, продолжил: – Хозяин, вели-ка расставить столы рядками. Праздный люд пускай по комнатам расходится… мы с марша, так что голодные, как медведи после спячки.

Скальд перестал драть струны и пригубил пива из резной кружки. Народ в зале зароптал, но, судя по всему, с дружинниками связываться никто не собирался. Первыми со своих мест потянулись заезжие торговцы, следом за ними – компания горняков. Остались лишь мы да пара охотников в углу. Деррик презрительно ухмылялся, глядя в спины толпившихся у лестницы людей. Нисси побледнела, закусила губу. Заметив ее беспокойство, Тарий проговорил:

– Нас они не тронут. А если отряд идет к столице, вообще замечательно!

Пока два дюжих отпрыска держателя постоялого двора, до этого расхаживающих по залу с большими деревянными дубинами, спешно расставляли столы, в зале народу прибывало. Дружинники походили друг на друга как близнецы: высокие, широкоплечие, в одинаковых плащах, кожаных кирасах; простеганные шерстяные штаны заправлены в сапоги.

– Вон тот, – Призрак указал вилкой на дородного чернобородого мужика, засовывающего рукавицы за пояс, – если не ошибаюсь, у них – старший. Видите, перевязь алого цвета? Надо будет с ним поболтать.

Дружинники на нашу компанию изрядно косились, о чем-то перешептывались, но проблем не доставляли. Спокойно расселись за столами и принялись набивать животы, запивая все пугающим количеством дешевого пива. Всего их было человек сорок. Копья и щиты расставили вдоль стен, мокрые от тающего снега плащи расстелили и развесили перед камином. Окна, в которые порывы ветра заносили снежную крупу, затворили, отчего зал быстро наполнился табачным дымом. Двое бойцов собрали немного снеди в мешок и отнесли на улицу; как предположил Тарий – пикетам.

Выждав немного, Лавитри и Деррик отправились потолковать с чернобородым. Было решено не открывать им тайн нашего путешествия, лишь разузнать, куда идет отряд.

– Демоны побрали бы этих приятелей, – хмыкнула Тай, глядя им вслед. – Если ничего не предпримем, они все-таки отправят нас домой.

– И? – не понял Лоббер. – Что здесь не так?

– Я хочу разгадать загадку роз, – ухмыльнулась она. – Теперь, когда ясно, что народ Фростдрима здесь совершенно ни при чем, меня она волнует еще больше.

– Не думаю, что стоит лезть в это дело, – пробормотала Нисси. – В Каолите и без нас достаточно людей, способных разобраться, что к чему.

– Силком за собой никого не тащу, – Тайдеона скривилась. – Боитесь – бойтесь дальше, а я всерьез намереваюсь свалить от наших бравых защитников и отправиться на поиски роз.

Тем временем «защитники» вернулись и, судя по сияющим улыбкам, принесли хорошие вести.

– Нам с ними по пути? – с надеждой в голосе спросил Мелгер.

В последнее время он сделался молчаливым и замкнутым, разговоров избегал, ко всем незнакомцам относился подозрительно. На постоялом дворе вел себя как испуганный заяц в клетке – озирался, хмурился, словно постоянно ожидал предательского удара в спину. К жареной свинине так и не притронулся, съел лишь пару ложек заправленных чесноком бобов и выпил полчарки ромашкового чая.

– Нет, – покачал головой Тарий, – но это теперь не важно. Кажется, если все удастся провернуть так, как запланировали, нам удалось отыскать такое убежище, где никакие бородачи вас не достанут.

Они уселись на стулья и, обменявшись хитрыми улыбками, опустошили по стакану.

– Эринвальд, сын царя Деметрея Третьего, недавно отметил свой семнадцатый день рождения, – пояснил Призрак. – Или, как принято говорить на севере, пережил семнадцатую зиму. В общем, стал настоящим мужчиной. Кем был до этого – лично я не знаю…

– Здорово, – Мелгер фальшиво улыбнулся, – а нам что с того? На пир-то уже опоздали.

– Ты, остолоп, вырос не так уж и далеко от Хеленнвейса, неужели не знаешь местных обычаев? – Деррик не без удовольствия нарезал тонкими кусочками остывший кусок баранины. – Он пятый наследник со времен Ордувальда Первого! Что из этого следует?

– Я догадался, – Лоббер, знавший историю получше многих, хлопнул в ладоши. – Священный огонь, так?

– Молодец, хоть чему-то в башнях научился, – даже похвала из уст моего совершенно бесполезного «наставника» звучала как скрытое оскорбление. – В конце зимы, когда снега укротят ветер и стихнут шторма, из порта городка Файрод отплывет кораблик, на котором будет находиться наследник короны. Суденышко, огибая земли северных лордств, заскользит прямиком к крохотному маяку, называемому Одинокий Страж.

– Теперь и я вспомнила! – Тайдеона всплеснула руками. – Один из древнейших обычаев в обжитых землях! Царевич собственноручно зажжет огонь на вершине маяка и будет поддерживать его три месяца. Свет отпугнет темные силы… Дикая чушь, но звучит красиво. Простонародью такие легенды нравятся.

– Может быть и чушь, – Лавитри слега нахмурил брови, – да вот только огонь этот по всему побережью видно. И в лордствах. Конечно, может и легенда, но она явно не на пустом месте появилась.

– Только пока не понимаю, как это связанно с Мелгером, – я оглядел всех сидящих за столом. – Что нам-то делать?

– Ничего особенного, – Призрак сладко зевнул. – Плыть с ним.

* * *

Они обещали задействовать все связи ордена, чтобы Мелгер оказался на судне. Перед каждым испытанием набирается отряд, чтобы сопровождать царевича во время путешествия. Весной, когда тают снега и ледники, вода поднимается до самых дверей маяка и затапливает вход, так что внутрь пробраться нельзя, да и выбраться невозможно. Я даже засмеялся – это место и вправду идеально подходило моему другу. Пока будет длиться испытание, враги не смогут добраться до Мелгера. Когда царевичу придет время возвращаться назад, Каолит, как все надеялись, разберется с загадкой шкатулки.

Решение принято: отправляемся в Визмерград.

Ночью, когда все спали, я вышел на притрушенный мелким и рассыпчатым снегом двор. Мороз пощипывал кожу, мир заливало серебряное сияние полной луны. Казалось, что на улице раннее утро – настолько было светло. У дороги расхаживали караульные, завернувшись в плащи и шерстяные шарфы, изредка они перекрикивались друг с другом.

Мне не спалось. Даже горячая ванна не помогла, чего со мной сроду не случалось. Обычно засыпал, едва голова касалась подушки, а тут – сон как рукой сняло. Немного полистал книги ведунов, следом засел за историю западного Дома. Решил прогуляться и, прихватив трубку и кисет, набросив толстый меховой плащ Лоббера, отправился на улицу.

Но, не пройдя и пяти шагов, натолкнулся на Тайдеону. Девушка сидела возле поленницы, под скатом конюшни, поставив у ног большой светильник, и внимательно разглядывала поисковой камень. Я узнал ее лишь по распущенным волосам, что роскошной копной лежали поверх шерстяной шапочки со вспоротой макушкой.

– Не спится? – смахнул снег с бревна и уселся рядом.

– Не только мне, – колдунья нервно дернула щекой. – Знаешь, все больше кажется, что подонок Солье засматривается на эту замарашку Клифорт.

– Да брось! Не такая уж она и замарашка. Да и на Лоббера зря наговариваешь. Он даже бородку отрастил, по карохарской моде.

– В этом-то и дело, – она фыркнула. – На дух не переношу бородатых мужчин! Назло мне ее не сбривает, знаю.

Я поскреб пальцами недельную щетину и незаметно усмехнулся.

– Пускай катится на все четыре стороны, мне плевать! – Тайдеона сжала камень. Потом повернулась ко мне и резко произнесла: – Ты отправишься со мной на поиски роз? Вижу, как тебя снедает изнутри любопытство, когда мы говорим про них.

– Скажу даже больше, – мне стало как-то неуютно. – О них все время и думаю. Но… с тобой не пойду. Мелгер в смертельной опасности. Он мой друг… единственный, если уж на то пошло. Единственный настоящий друг за всю жизнь. Ты симпатичная, мне нравятся твои напор и язвительность, но тут дело чести. Прости.

– Не понимаю, – колдунья, не мигая, уставилась мне в лицо. В животе появилось неприятное ощущение, будто стоял на краю обрыва и глядел на расшибающиеся о скалы волны. – Какой прок торчать посреди моря на поганом маяке, когда можно снискать славу, найдя розы! Вдруг, это какие-то великие артефакты? Способные сделать нас сильнее всех колдунов Фростдрима и магов вместе взятых!

– Или небольшая речушка, в которой водятся самые большие в обжитых землях раки, – закончил за нее я. – Нет, Тай, то, что предлагаешь ты – захватывающая авантюра. Знаешь, моя жизнь всегда была похожа на сточную яму. Но теперь все изменилось. У меня есть друг, которому нужна помощь, есть девушка, к которой хочу вернуться, когда закончится все это. Не знаю, примет ли она меня, да и не хочу знать раньше времени! Ринуться в рискованное путешествие сейчас – непростительная глупость.

– Дело твое, – она встала и отряхнула снег с подола шерстяной юбки. – Пообещай мне лишь одно – открой этот конверт, когда окажешься на маяке.

Тай протянула мне сложенную вчетверо бумагу, запечатанную воском. Я с удивлением взял ее, и сунул в карман. Только тогда заметил, что за дровами лежали увязанные в узлы вещи.

– Знала, что я откажусь?

– Вы, парни, чересчур здравомыслящие для путешествий со мною, – она улыбнулась. – А я слишком люблю интриги и врать. Вранье – это всегда весело. Постарайся успокоить мастеров. Камень, как мне кажется, им больше не понадобится.

* * *

Утром, после того, как за завтраком вдоволь наслушались возмущенных криков от Деррика и Тария, мы грузили вещи в повозку. Конечно, всем хотелось еще на денек-другой задержаться в трактире, поспать на нормальных кроватях и отмокнуть как следует в чане с душистой водой, пахнущей хвоей, но следовало спешить. Если до метелей не успеем добраться в столицу севера, придется туго.

Лоббер ходил мрачный, разговаривал неохотно и всячески старался показать, что ему поступок Тайдеоны совершенно непонятен. Когда он в очередной раз разразился ливнем вопросов, ответы на которые никто из нас не знал и знать не мог, Призрак посоветовал колдуну заткнуться и выбросить из повозки вещи сбежавшей девушки.

– На кой черт нам два сундука цветастых платьев и белья? – воскликнул он, выталкивая ногой шкатулку с ароматными притираниями. – Нисси, тебе нужно что-нибудь из этого барахла?

Молоденькая колдунья, напуганная его перекошенной рожей, лишь пискнула нечто невразумительное в ответ и поспешила скрыться с глаз долой.

– Дались ей эти розы… – бурчал под нос Солье, устраиваясь на откидной лавчонке. – Ее мать меня убьет.

– Чего? – недоуменно уставился на него Мелгер.

– Мать Тайдеоны, – неохотно пояснил тот. – В прошлый раз, когда чета Халбиб приезжала на остров университета, я обещал, что присмотрю за их дочерью. А теперь Тай сбежала, выставив меня простофилей.

– Скажу по секрету, – поделился только что забравшийся в повозку Призрак, – ты и им и являешься. Иначе не связался бы с такой оторвой. Ладно уж… Трогай, брат Лавитри! Зима нас ждать не станет.

Скрипя колесами, наша кибитка покатилась по дороге.

Утро выдалось солнечным, но морозным и ветреным. Яркие золотые блики играли на белоснежном покрове, покрывшем равнину и протянувшиеся по обе стороны тракта поля. Пару раз я замечал кособокие очертания пирамид орров, возле одной даже стояла запряженная телега, а снег вокруг постройки оказался расчищен. Изредка попадались оставленные до весны фермы и пасеки, утопающие в рыхлых сугробах. Домики здесь были совершенно непохожими на те, что в лордствах или же на западе. Глинобитные, крытые соломой и беленые мелом, они выглядели непритязательно, но казались на диво уютными.

Скоро поля и поселения земледельцев сменились реденькими полесьями, потом потянулись настоящие буреломы, где даже просвета между старыми, поросшими мхом и лишайником стволами видно не было.

– Не люблю север, – вздохнул Тарий, которого сменил на облучке Призрак. Мастер грелся, попивая пряное вино из фляги и закутав ноги шерстяным одеялом. – Леса, леса… горы, холмы… Мрачновато здесь.

– А Тай сейчас где-то бредет одна-одинешенька, – вздохнул Лоббер, глядя в затянутое бычьим пузырем окно. – А если на нее нападут разбойники?

– Она просто превратит их в головешки, и делу конец, – усмехнулся Лавитри. – За девушку, почему-то, не сильно переживаю. Наглости и изворотливости у нее на семерых хватит, а колдовской силы даже больше, чем нужно.

Я им про конверт пока не рассказывал. Мало ли, что в нем? Тайдеона – заядлая интриганка. Но мне она по-прежнему была симпатична, и помешать ей, проявив нетерпеливость сейчас, не хотелось.

Две недели мы провели в пути. Ночи пережидали в повозке, тесно прижавшись друг к другу и закутавшись в одеяла. Нам не очень везло, и на большие поселения и постоялые дворы натыкались либо утром, либо днем – когда толку особого от них не было. Зато не пришлось всю дорогу жевать вяленое мясо и грызть сухари: в деревнях и мелких городках разживались курятиной, которую здесь любили и готовили так, что пальчики оближешь; чесночными супами и, самая большая удача, кукурузной водкой.

В пути нас настигли неприятные слухи. Поговаривали, что во время последней зимней охоты, ежегодно устраиваемой царем, едва не погиб наследник. Здесь, правда, к единому мнению рассказчики не приходили: то ли лось сшиб Эринвальда с коня, то ли, во что верилось с трудом, скакуна убили стрелой; еще что-то говорили о колдунах, но это справедливо сочли враками. Царевич отделался ушибами и ссадинами, но суеверный северный народ мигом возроптал – плохой знак! Боги шлют предупреждение смертным. Царю следует наследника беречь, а не таскать за собой по лесам да лугам, где подкарауливает смерть. В этом-то и крылась еще одна особенность Хеленнвейса – самодержец здесь… если не собственность народа, то очень близок к этому понятию. В любой день, ночью или ранним утром, подданные вправе позвать его на лобное место, где каждый может задать все интересующие вопросы или же дать совет.

Вопреки опасениям, метели не торопились заваливать землю снегом. Скорее даже наоборот – сделалось чуточку теплее, и на тракте, заботливо расчищаемом оррами, осталась лишь тонкая наледь.

– Как раз поспеем к празднику Меда и Пряников, – усмехался Призрак, глядя на тянущиеся вдоль дороги насыпи щебня. – Мы уже находимся неподалеку от бассейна руд. Видите, сколько щебенки? Это оррам оставляют, чтобы могли в дело пустить, когда тракт латают. Эх, с удовольствием заглянул бы в Кворд, повидать приятелей, да вот только неохота рисковать.

– Может, поедем по Старому тракту? – предложил Тарий. В этот раз править лошадьми выпало Мелгеру, поэтому оба друга находились в повозке. – Пока не метет, можно выиграть еще недельку-другую.

– Опасно, – многозначительно ответил Деррик. – Слишком много дикой земли придется пересечь.

– И?.. – непонимающе вскинул бровь Лавитри. – Зато там Бор и Ставень вдоль дороги, обе крепости имеют гарнизоны в полсотни человек в каждом, и монастырь блаженного Эрхаруса. Что тебя пугает?

– Мы не знаем, где еще могу оказаться статуи. Почему-то мне кажется, что местность, где почти не осталось поселений, идеально подходит для площадки «перехода».

– Ты становишься осторожным, – не без ехидства заметил бывший мастер. – Возраст?

– Здравомыслие – единственная достойная плата за безвозвратно уходящие годы, – с усмешкой ответил Призрак. – Странно, но чем дряхлее становится мое тело, тем больше начинаю его беречь. Но вот парадокс – вместо того, чтобы вернуться домой, трясусь вместе с вами в повозке.

– Значит, не такой уж ты и замшелый валун, – подытожил Тарий. – Ладно, поедем дальше по Центральному тракту.

* * *

Вопреки ожиданиям, столицы севера я так и не увидел. Кто знает, на счастье или на беду, но оказалось, что царская чета на время покинула Визмерград, остановившись в городке Эрьярград, что примостился на берегу довольно живописной реки Эрья. Там, как удалось выяснить у местных жителей, монарх давно облюбовал детинец, окруженный яблоневой рощицей. Правда, раньше прибывал в город только летом, и надолго не задерживался.

Известиями мы разживались по дороге – благо в трактирах и на постоялых дворах болтливого народу всегда хватает. Деррик развернулся во всей красе. Он сумел бы разболтать даже мертвого, если понадобится. А уж как вел себя с завсегдатаями! Тут впору научный трактат писать. Когда надо – льстил, покупал выпивку и закуску; пару раз ему пришлось изрядно помахать кулаками, без большой крови удалось обойтись, но ссадин и синяков понаставил супостатам с избытком, да и сам получил немало. Тогда же выяснилось еще кое-что – Призрак не просто умел и любил драться, он достиг в этом искусстве небывалых высот.

Обычно Призрак управлялся сам, после чего пропускал кружечку-другую с недавними недругами, и всегда получал то, чего хотел.

Эрьярград мне понравился сразу. Он возвышался на крутом берегу, с двух сторон окруженный речною петлей, грациозный и красивый. Не твердыня – наследие Великой Бури, – а самый обычный городок. Это-то меня и порадовало! Страшно надоели массивные каменные громады, окруженные рвами, утыканные сигнальными и стрелковыми вышками.

От тракта к городу тянулась вымощенная плитами дорога, вдоль которой были высажены березы. Она упиралась в широкие створки ворот. Три невысокие бревенчатые стены придавали городу форму треугольника, что довольно редко встречалось на западе, а на севере уже стало чем-то вроде традиции. По углам возвышались высокие столбцы, украшенные громадными деревянными головами медведей и обвязанные многочисленными атласными лентами, трепетавшими на ветру. Небо над Эрьярградом заволокло дымом печных труб и главной достопримечательности города – до приезда царя она таковой являлась, по крайней мере, – пекарни семейства Орталь.

Детинец располагался у восточного угла стены, на самой высокой точке холма. Большинство окон выходило на реку и ярок, что раскинулся на другом берегу. Строение окружали купы деревьев.

Город бурлил жизнью. Зима смилостивилась и подарила лишнюю неделю без метелей и яростного ветра.

– Славное местечко, – усмехнулся Тарий. – Помню, гуляли на свадьбе у Харбора Красного, так ему на корабле к фьорду каравай здешний привезли. Просто чудо! Неделю в полотне провел, а на вкус – словно только из печи вынули.

– И я помню, – Деррик потирал скулу, на которой красовался огромный синяк, полученный в последней стычке. – Я после празднества три дня болел… Как думаешь, почему царь здесь квартирует? Скоро метели, а он, насколько понимаю, покидать Эрьярград не собирается.

Меня раздражала манера Призрака задавать все важные вопросы закадычному дружку. Нас для него вообще не существовало. И, что бесило больше всего, в некоторых вещах мнение других его нисколько не трогало. Как решил – так и будет.

– В любом случае, – ответил, немного подумав, Лавитри, – это нам только на руку. Не придется тащиться в столицу. Да и претендентов на путешествие к Одинокому Стражу тут всяко поменьше будет.

Мы остановились в просторном съемном особняке. Платить за него выпало на долю ордена, так как Тарий хотел немного поберечь «живые» деньги и наскоро состряпал расписку в гильдии Накопителей.

Перекусив и разобрав пожитки, приятели отправились в резиденцию монарха. На севере наш орден был в почете, чего не скажешь о магическом, и пользовался у царя определенной любовью и уважением. Оказывается, его отец провел в университете два года, перед тем как надел корону, и даже умудрился собрать четыре серебряных кольца, проиграв всего два. На том дуэли решено было оставить, так как пришло время перенять бразды правления.

Пока Нисси и Лоббер приводили жилую комнату в порядок и возились с очагом, мы с Мелгером устроились покурить на заднем дворе. Кругом громоздились снежные сугробы, так что предстояло еще изрядно помахать лопатами.

– Думаешь, сумеют уговорить царя и советников? – спросил мой друг.

– Уже не знаю, чего от них можно ожидать, – табак на севере оказался гораздо хуже западного, но выбирать не приходилось. – В Деррике загадок столько, что не перечесть. Не удивлюсь, если Деметрей его давнишний приятель.

– Тайдеона, конечно, себя превзошла, – Мелгер нервно хихикнул. – Вот куда, спрашивается, она отправилась? Ради чего?

– Говорит, что хочет понять тайну роз, – я пожал плечами, потому что до сих пор слабо понимал ее мотивы.

Какое-то время мы просто молчали, наполняя воздух горечью табачного дыма, и глядели на заснеженные крыши разноцветных домов. Где-то на другом конце города чадила пекарня, в конюшне неподалеку протяжно скрипела пила. И тут Мелгер выдал такое, отчего мне сделалось не по себе:

– А что если… – он поглядел на трубку, продолжил: – А что если на уме у нее нечто другое?

– К примеру?

– Мы же не знаем, на самом ли деле Тай не сумела перевести письмена. Нам-то она говорит одно, но кто ж поручится, правда ли это?

– К ты клонишь? Говорю – колдунья звала меня с собой! Сомневаюсь, что она вычитала нечто, способное навредить всем, и ни слова не сказала. Хотя… – я притронулся к письму, вшитому в подкладку куртки, – нет! Никогда не поверю, что Тайдеона замыслила нечто недоброе. Она капризная, избалованная, даже злая по-своему! Но не враг – это уж точно.

– Может, ты и прав, – Мелгер немного пододвинул к себе шкатулку, с которой почти не расставался. – Я стал слишком подозрительным. Проклятье, да я сам себя не узнаю! Эта вещь гнетет… Не уверен, что внутри лежит нечто полезное или ценное, скорее – злое.

– Боюсь, в обжитых землях отгадку не найти, – я вздохнул и выбил из трубки остатки табака. – Насколько понимаю, нигде не знают столько о Хехоре, как в королевствах Айрат и Ит. Но туда не добраться, поэтому просто постараемся выжить.

– Знаешь, а я ведь потихоньку начинаю привыкать к этой дряни, – он с ненавистью покосился на шкатулку. – Чувствую, что никому не могу ее доверить. Видно, так и Лестер искал перед смертью того, кто способен ее взять. Ладно, пойдем в дом. Нужно перетащить дровишек в комнаты, да как следует протопить камин.

Тарий и Деррик заявились под вечер. Оба злые, уставшие. Сапоги по колено в грязи, словно целый день только и делали, что толклись по слякоти. Зато принесли котелок с жирным гуляшом, круглый хлеб с подрумяненной корочкой и горшочек масла.

– Царь никого не принимает, – пригубив пива, пояснил Лавитри. – Закрылся во дворце и носа не кажет. Завтра ему предстоит небольшой разговор с городским советом, и возможность встретиться все-таки остается.

– Наследник также в Эрьярграде, – добавил Призрак. – Мы видели его мельком. Ходит в кольчуге под рубашкой, за ним постоянно таскаются двое копейщиков… И знаете, что самое забавное?

– Нет, – пробурчал Лоббер, намазывая масло на ломоть вкуснейшего хлеба.

– Это никакой не Эринвальд! – хохотнул Призрак, словно выдал самую забавную в мире остроту. – Я видел его совсем малышом и не помню никакого родимого пятна под его левым глазом.