Текст книги "Зарницы смуты (СИ)"

Автор книги: Марина Давыдова

Соавторы: Всеволод Болдырев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Забытые боги, – мой друг ссутулился, – я же пообещал Тервису, что не задержусь надолго.

– Где ты ходишь, ученик? – подмастерье строго посмотрел на Мелгера. – Ужин давно начался… А это что у тебя такое? Где взял?

– Шкатулка Лестера Неста.

Все, что произошло потом, не укладывалось в голове. Тервис выхватил шкатулку из рук Мелгера и рухнул так, словно ему на плечи обрушилась гора. Разбил в кровь лицо, пальцы правой руки задымились, превращаясь в месиво жуткого вида.

– А-а-а! – Вопль подмастерья заставил меня вздрогнуть. Сильно захотелось выблевать завтрак.

Тервис катался по земле, прижимая к животу изувеченную руку. Не знаю, от чего кричал бедняга: от боли или же от понимания, что со служением в ордене отныне покончено.

Я нагнулся и внимательно поглядел на шкатулку. Не своим привычным зрением, а ведовским. Так, как учили в книгах. Может быть, сделал что-то неправильно, но никаких аур и колдовских плетений не увидел, а странных запахов не уловил.

Взял жердь и осторожно попробовал сдвинуть шкатулку с места – без толку. Она словно приросла к земле, стала тяжелее скалы. На ее поверхности запузырилась черная жидкость. Стекая на брусчатку, она прожигала дыры в камне. Миг – ее и след простыл.

– Дай-ка, я попробую, – Мелгер легко приподнял шкатулку.

Обернувшись, пронзительно посмотрел мне в глаза.

– Во что мы вляпались, Моркос? – его голос дрожал. – Во что вляпался я?

На крик и шум начали сбегаться мастера и ученики. Двор озарили десятки огней. После случая на острове Сирен многие решили, что на этот раз напали на замок.

– Не знаю, – ответил я. – Не знаю…

И покривил душой. Лестера преследовали, это стало ясно уже после слов, произнесенных в горячке. Он прятался, бежал от кого-то! Искал… розы? Но это же полное сумасшествие!

«Саргхулум… надежда… смерть. Что бы все это значило? – думал я, наблюдая за тем, как уносят потерявшего сознание Тервиса. – Саргхулум…»

Той ночью, после допроса и ругани, учиненной мастерами, я так и не уснул. Просидел до самого рассвета на стуле у открытого окна. Море продолжало бушевать, ветер трепал мои волосы и завывал в трубе. Птиц не было слышно, лишь рев прибоя нарушал предрассветную тишину.

– Дыхание Фростдрима… – пробормотал я, когда очередной порыв ветра принес на своих крыльях мелкие кристаллики льда.

Контраст был поразительным.

Двумя днями ранее мы отправили в вечное плаванье тела Лестера Неста и Тервиса Заррета, а сегодня сидели за застеленными белоснежными скатертями столами в обеденном зале. Ярко полыхали свечи в канделябрах, прибывшие из припортового городка музыканты наяривали на скрипках знаменитую песню «Рыжая Элли», рабочие замка развесили на стенах старые, но от этого не менее прекрасные гобелены. В зале было шумно, тепло и крайне уютно. Столы расставили так, чтобы получился большой квадрат. Внутри квадрата восседали за круглым столом мастера. Там же находился и настоятель Дахтер Сорган в праздничном, бело-голубом дублете, но с постным, недовольным лицом.

Рубак завели в зал первыми, рассадили за уставленными легкими закусками столами, велели ничего не трогать, пока не закончится представление. Следом явились алхимики – в забавных вязаных шапочках. Оставались только маги…

Первый год учебы подходил к концу, тем вечером нам предстояло получить мечи и первые медные кольца.

Ученики-первогодки сдали свои заготовки еще на прошлой неделе, причем я не стал исключением.

Чувство скорого празднества немного заглушало волнение. Перед глазами до сих пор маячил образ лодки, теряющейся в бушующем море…

Тервис покончил с собой, едва пришел в сознание – перерезал горло осколком глиняной тарелки. Его нашли залитым кровью, с пузырями алой пены на губах.

«Проклятая шкатулка, – я сорвал виноградинку с грозди и повертел в пальцах. – Десять человек в трактире, отряд гвардейцев, Лестер, подмастерье Заррет… сколько народу погибло!»

Сок и сладкая мякоть брызнули на скатерть. Пальцы я вытер об подол рубахи.

«Хуже всего, что проклятая хреновина теперь у Мелгера…»

Он постоянно носил ее с собой. Так же, как делал Лестер. Только вместо того, чтобы заворачивать в кусок ткани, прятал в небольшую сумку. Вот и сейчас Мелгер держал левую руку на ремешке с пряжкой, а правой поглаживал оголовье меча.

Двери беззвучно распахнулись, и в зал вошли молодые маги. Их мантии переливались цветами разных школ – я в этом плохо разбирался, но цвета, кажется, соответствовали стихиям. Некоторые, правда, носили мантии белых и желтых цветов. Мастера, как один, вырядились в комбинированные одежды: длиннополые куртки, свободные штаны и жилеты с капюшонами. Шли гордо, с нескрываемым величием.

От общей группы отделилась одна фигура. Я сразу узнал ее – колдунья Тайдеона. Одна из всех, девушка не надела таинственный капюшон. Волосы ее оказались прямыми и спускались темным водопадом чуть пониже пояса. Как она смогла превратить копну буйных кудряшек в такое послушное чудо – не представляю.

– О, кого я вижу! – улыбнулась колдунья. – Моркос-ведун.

Вблизи ее мантия отличалась от одежд других учеников. По всей длине лифа вилась искусная вышивка, а рукава были подколоты булавками с драгоценными головками. Да и мантия не касалась пола, а маняще заканчивалась, едва закрывая колени.

Тайдеона без обиняков уселась между мной и опешившим Мелгером.

– Лаббер! – на ее крик повернулся один из подмастерьев. Он скинул капюшон. Чуть вытянутое лицо, глубоко посаженные глаза карего цвета, ямочка на подбородке, темные волосы… он казался излишне смазливым. Да еще и губы надул, как обиженный ребенок. Колдунья прокричала: – Я не хочу сидеть за столами магов. Мне больше нравится общество настоящих мужчин.

Она обняла нас за плечи.

– Как знаешь, Тай, – буркнул подмастерье и набросил на голову капюшон.

Едва молодой маг отошел от нас, колдунья убрала руки и зашлась звонким смехом. Другие ученики оглядывались на нее, о чем-то негромко перешептывались. Явно не одобряли поведение однокашницы.

– Думаю, это его немного встряхнет! – Тай утерла кружевным платочком слезы в уголках глаз. – Такой ревнивый, такой ревнивый!

– Жестоко ты с ним, – я покачал головой. – Да и остальных приложила недурно.

– Пусть их… – она махнула рукой. – Все равно меня не любят… ну, за исключением милашки Лаббера Солье. Тот еще с Карохарских Садов ко мне неравнодушен… Эх, было время! Увитые розами беседки, прозрачная вода в бассейнах, тайные лавки в зарослях сирены… Ну, да что с Лаббера взять? Избалованный ребенок богатых родителей.

Она вновь засмеялась. Мелгер покосился на новую знакомую. Он всегда вел себя излишне чопорно и придерживался общепринятой морали. Тайдеона его явно шокировала.

– Ученики! – громогласный возглас Дахтера Соргана заставил всех замолчать. Даже музыканты перестали петь о похождениях любвеобильной Элли. Настоятель встал, поднял серебряный кубок над головой: – Сегодня мы пьем за тех, кто больше никогда не будет сидеть с нами за одним столом. За тех, кто не выпьет чарку вина с братьями. За тех… кто ушел навсегда. Лестер Нест, Тервис Заррет!

– Тервис! Лестер! – громко прокричали ученики и подмастерья, выливая вино на выскобленные до блеска плиты зала.

– А теперь время смеха и радости, – Дахтер отставил пустой кубок. – Грандмастер Лавитри, грандмастер Таор!

Рабочие вкатили в зал две накрытые плотной тканью телеги, как показалось вначале. К одной подошел Тарий, к другой – глава магического ордена. Эклид Таор оказался огромным, грузным стариком с плечами молотобойца и длинной, завитой в три косички бородой. До этого дня я его ни разу не видел.

– Мне всегда казалось, что наших грандмастеров перепутали местами, – хихикнула колдунья. – Ваш – красавец, каких еще поискать, ну вылитый маг. А наш… ему бы дубину, меховой тулуп и хоть сейчас в разбойники!

Мелгер недовольно засопел, покосился на девушку так, словно от нее дурно пахло. Та не обращала на него никакого внимания.

– Ну, ученики, начнем! – у Эклида Таора голос оказался дивно высоким. Даже смешно немного стало.

Здоровяк сорвал покрывало с телеги. Конструкция сильно напоминала дикобраза: множество тонких деревянных жердей, прикрепленных к массивному основанию, у кончиков жердей – медальоны на цепочках.

– Уставар Зартан! Прими свой медальон…

Это заняло много времени. Не знаю, зачем понадобился такой долгий ритуал, но я успел проголодаться к тому времени, когда последний из молодых магов получил отличительный знак ордена.

С нами дело обстояло значительно проще. Тарий аккуратно снял покрывало с огромной, кованой подставки для мечей. Будущие Рубаки просто подходили и забирали свой. Там же, в небольшом медном ларце, лежали кольца.

Кинжал мне принес Шэд. Простое оружие в ножнах из полированного дерева. Обмотанная шершавой кожей рукоять, лезвие тонкое, с оттиском нашего оружейного мастера.

– Сталь – лучшая, – коротко бросил подмастерье. – Но не забывай чистить и натирать клинок маслом.

Наконец-то принесли настоящую еду! Мясо вареное, жареное, тушеное с овощами и в сладкой подливе. Курица, говядина, свинина, рыба… м-да, сейчас о таком изобилии только мечтаю…

Кажется, я обгладывал кроличьи ребрышки, когда восточная стена обеденного зала превратилась в пыль и щебень. Камни недурно исполнили роль снарядов – головы учеников лопались под ударами, как переспелые тыквы. Скамейка вылетела из-под моей задницы, я рухнул на Тайдеону, сверху нас припечатала тяжелая столешница… может, только это и спасло.

Из-под обломков помогли выбраться ученики. Судя по оружию в руках – из нашего ордена. Всех с головы до ног покрывала толстым слоем каменная пыль.

– Мать… – Мелгер прижимал ладонь к рассеченной брови, – что это было!?

Воздух разорвал жуткий треск, сноп ярко-алых молний устремился из зала прямо в стенную пробоину. Следом полетели огненные шары, что сжигали на своем пути частицы пыли и оставляли дымный след. Замок тряхнуло, заскрипели дубовые балки.

Я вытащил кинжал. Ведовское зрение помогало видеть даже сквозь пыльную завесу, и картина поражала своей чудовищностью. Под камнями, обломками столов и лавок лежали мертвые ученики. Десятки. Кровь текла по камням ручьем, скапливалась в углублениях.

У пролома высились четыре фигуры в облачении магов. Они высматривали кого-то в ночи…

Один выставил перед собой руку – воздух перед ним задрожал, из марева вырвалась ветвистая молния. На улице раздался хлопок.

– На улицу! – по залу метался Тарий Лавитри с мечом наперевес. – Уходим из зала!

Не знаю, что было дальше.

Очнулся, когда людская волна втащила нас в коридор, едва не размазав по стенам. Пальцы мои жестко сжимали запястье колдуньи, Мелгер трусил следом; лицо его превратилось в страшную маску из крови и пыли.

– Это за мной! – зашипел он мне в ухо, когда все остановились перед воротами. Ждали, когда поднимут решетку. – Слова Лестера… они пришли! Колдуны! Это они…

– Нет, – я покачал головой. – У Тайдеоны другая аура. Она чем-то схожа с магической, только гораздо сильнее. А тут… я не уловил никакого запаха, не увидел вязи. Только страшный удар по мозгам.

Решетку подняли и мастера вывели всех во внешний двор. Земля, во многих местах изрытая взрывами, превратилась в запекшийся шлак, над ней поднимался пар. Повсюду валялись обугленные трупы, кажется, я даже раздавил чей-то череп…

– Гляди! – Мелгер оббежал меня с левой стороны и указал на мертвое тело меж двух полыхающих березок.

На мертвеце был меховой доспех, рядом лежали топор и круглый щит. «Точно такое же облачение, как и на ублюдках с острова Сирен! – я испуганно поглядел под ноги. Всюду – останки, части амуниции и оружие. – Откуда их столько? Как они попали на остров?..»

Мы бежали к причалу. Где-то вдали кипел магический бой, остров трясло и земля, казалось, ходила волнами. Огонь, взрывы, треск молний… Это похоже на сумасшествие!

– Твари! – Тайдеона всю дорогу крыла нападавших самой отборной руганью. – Моркос, мать твою, отпусти меня! Я покажу этим верблюжьим плевкам, что может разозленная колдунья…

– Тай! – откуда ни возьмись, выскочил Лаббер Солье. Он изрядно прихрамывал, но сквозь толпу прошел тараном. – Тай, ты жива?

– О, дорогой! – девушка освободилась от моей хватки и бросилась к парню в объятия. – Я так испугалась, так испугалась…

Колдунья ухитрилась высунуться из-за плеча подмастерья и показала мне язык. Она игралась! В такой-то момент!

– Ненормальная, – пробурчал Мелгер. – Смотри, вон там, твои дружки!

Хван, Леор, Клевис, Форад, Эйту… все столпились возле Шэда. Тот зажал под мышкой меч и что-то яростно кричал одному из магов.

– Почему эта игрушка попала к ним в руки? – наш подмастерье потрясал поисковым медальоном.

В маге я узнал старого знакомого – мастера Этли.

– Об этом поговорим, когда утихнет бойня! – он выхватил медальон. – Эй, а почему стрелочка сияет? Вы смогли его настроить на кого-то еще? – маг ухватил Кэвиса за ворот и притянул к себе.

– Нет! – испуганно пискнул прохвост. – Как только бастард умер, камень погас… но загорелся снова! Смотрите, стрелка краснеет!

Мне стало страшно.

* * *

Весь следующий месяц мы провели в университете. Что творилось на острове теперь – никто из учеников не знал, а мастера и подмастерья помалкивали…

Ночь битвы я запомнил хорошо! Огни в небесах, грохот, дрожь земли под ногами и стоны умирающих.

У самого причала путь нам преградил отряд бородачей в меховых доспехах. Бились они яростно, с каким-то тупым упорством, коего не убавилось даже после трех молний, посланных в них магами. Наши все были при оружии, но дрались плохо: испуг после нападения смешивался с главной проблемой всех начинающих бойцов – большинство учеников никогда не лишали жизни других людей, что не так-то просто сделать в первый раз. В ином случае эта робость могла дорого обойтись, но с нами были мастера.

– Деритесь, сучьи дети! – орал теоретик Хомла Кровлик. В правой руке он сжимал испачканную кровью саблю, в левой – мечелом с тремя лезвиями. – Я не для того год лекции читал, чтобы потом об ваши трупы спотыкаться!..

Грандмастер Лавитри, Доскрейт Болтлишь и Хомла Кровлик стали эдаким тараном, что, при аккуратной поддержке магов, пробил ряды неприятеля. Дрались они как сумасшедшие. Без доспехов, щитов, в парадных одеждах и чужим оружием. Я в этом не много смыслю, но враги такой прытью похвастать не могли. Медленные, неповоротливые, упорные и злые, бородачи держались до последнего.

Многие ученики той ночью впервые смочили оружие человеческой кровью. Многим потом снились изувеченные страшными ударами трупы, по которым топтались, ломая кости и дробя черепа сапогами, сражающиеся люди.

Скажу сразу: в битве участие принял неохотно, да и толку от меня было немного. Добивал раненых, лез в редкие одиночные схватки и резал так, как привык в трущобах – со спины, втыкая корд в бок или в шею, чуть повыше плеча. В этом мало чести, но жизнь… она ведь одна. Убивая подло бородатых ублюдков, я спасал многих достойных, в моем понимании, людей.

Когда все закончилось, подошел на трясущихся ногах к пирсу и наклонился над водой. Блевал долго, желудок крутило узлами, сильно хотелось облегчить мочевой пузырь…

Где-то рядом толпились юные алхимики. Для детишек мастера ментальных плетений создали заслон, не позволяющий видеть ужасы войны. Маги держались дружно, смело, но в битву не вступали. Как объяснил потом Шэд, вреда от них могло быть больше, нежели пользы. Насмотревшись на кровь и кишки, перепуганный мальчишка-маг мог запустить молнией в сражающихся, не сильно задумываясь над тем, где свои, а где – чужие.

Позже, когда закончили скручивать немногочисленных сдавшихся бородачей, с другой стороны озера приплыли лодки с воинами гарнизона. Все суденышки, на которых в замок прибывали гости, безмятежно покоились под водой, сожженные и с пробитыми днищами. Поразило ледяное спокойствие, с которым за всем происходящим наблюдал Дахтер Сорган. Меч он обнажил лишь однажды, только для того, чтобы добить шевелящегося бородача. Словно кровопролитие его не касалось; зритель, а не прославленный воин…

В университет добирались в тишине – бой был закончен, в стороне, где когда-то возвышался замок ордена, полыхало красное зарево. Тысячи искр кружили над островом алыми светлячками, дым стелился по небу, таял под напором ветра.

– Кто победил? – бормотал за моей спиной Тапалис Лаптук, ученик, лишившийся в драке правого глаза. – Кто… мы?..

* * *

Месяц канул в прошлое. Башни замело снегом, на шпилях намерзли сосульки, во дворе громоздились рыхлые сугробы. Все радовались метели и колючим снежинкам. Воздух стал чистым, ветер перестал приносить запах разложения с поля боя.

Учеба продолжалась. Мастера молчали.

Клэвис растерял былой задор, все время оглядывался, боялся засыпать без горящей свечи, чем изрядно надоел соседям по комнате – мне и Леору.

– Он может прийти! – зло кричал он, когда мы заставляли гасить фитиль. – Прийти за мной! За вами.

– Лестер – мертв, – настаивал я. – Его труп уже сожрали крабы! Ты бы лучше проклятых бородачей боялся – они-то могут нагрянуть в любой миг и раскроить тебе башку топором…

Никто больше не чувствовал себя защищенным. Пусть мастера и твердили, что подобраться к башням незамеченным нельзя, ученики им не верили. Всюду таскали с собой оружие, стали мрачными и неразговорчивыми.

Второгодки роптали больше других. Им предстояло постигнуть последние азы обучения, укрепить дух и научиться готовить исцеляющие бальзамы, после чего отправляться в мир, служить народу и ордену. Вместо этого их заперли в башнях.

Во время общих застолий я часто виделся с Мелгером. Бровь его зажила, но кожа вокруг глаза все еще сохраняла зеленовато-синий оттенок.

– Показывал магам шкатулку, – сказал он как-то. Мы ели густой суп из солонины с кусочками сильно перченого теста. – Говорят, что прикоснуться к ней может любой, а вот сдвинуть с места не под силу даже мастеру Доркесу. Нашему подмастерью крупно не повезло…

– М-да, но не ему одному, – я вспомнил смертные муки Неста, мертвецов на пристани и в зале. – Не слышал, кто те проклятые дикари в мехах?

– Ни словечка, – он выловил из тарелки кусок мяса с желтыми прослойками жира и отправил в рот. – А ты?

– Из книг тоже ничего не почерпнул. По описанию подходят жители юга, но там, где раньше носили такие доспехи, сейчас процветает королевство Арлат. Территория Каолита.

– Арлат? – приподнял брови Мелгер. – Почти у границ с топями… Знаешь, а ведь многое сходится: Лестер – из Гнезда Виверн, от королевства недалеко совсем. Что-нибудь знаешь о Хехоре?

– Вот не пойму, – я жевал размоченную в супе лепешку, – кто из нас дворянин? Мне-то о болотах ничего узнать не удалось – книг подходящих здесь нет, а вот чем ты всю юность занимался? Дома, поди, и библиотека своя есть.

– Есть. Но страсть как не люблю читать землеописания и летописи! Вот истории из «Хроноса» – совсем другое дело!

* * *

В один из дней второго зимнего месяца я допоздна засиделся в читальном зале. Свеча почти догорела, на латунной подставке остался небольшой огарок. Задув фитиль, решил пробираться в спальню с помощью ведовского дара. Не баловства ради – необходимо тренироваться, чтобы не терять сознания после особо сильных магических выбросов. В башнях, где меня окружали маги, учиться стало легче. Теперь видел плетения, мог разгадать, к какому виду искусства оно принадлежит. Рвать их не удавалось… пока. Иногда, среди нитей, попадались черные. К ним даже «притронуться» не получалось – словно в костер руку засунул.

В коридорах стало темно. Лампы горели через одну, всюду встречались вооруженные солдаты из гарнизона или хранители. Чаще – и те, и другие вместе. Пики, копья, арбалеты и мечи – зуб даю, столько оружия стены университета еще не видели!

– Чего шляешься в темноте? – рыкнул на меня хранитель с пышными усами. – Дождетесь, вот уговорим настоятеля ввести комендантский час!

Я добрался до комнаты. Зевая, открыл дверь…

На моей постели сидел какой-то мужчина и уплетал куриное крылышко. Рядом с ним стояла тарелка с костями, на прикроватной тумбочке – глиняная бутыль и кубок.

– Дай-ка угадаю – Моркос? – спросил незнакомец. Ни Леора, ни Клэвиса в комнате не было. Мне почему-то сразу представились два мертвых тела под кроватями или в сундуках у стен.

– Да, – корд скользнул в руку, – а ты кто такой?

Мужчина встал, вытер руки об одежду. Средних лет, лицо морщинистое, худое, острый длинный нос, густые брови. Гладко выбритый подбородок, левую щеку пересекает тонкий шрам. Довольно высок, темные волосы аккуратно острижены. Одет был человек в комбинированный костюм из кожаного жилета, длиннополой куртки с заклепками и плотных матерчатых штанов. Вся одежда густого серого цвета. На ногах – высокие сапоги. Облачение немного смахивало на офицерскую форму…

Он слизнул с пальцев остатки куриного жира, ухмыльнулся. Выпил вина и довольно причмокнул.

– Я, если ничего не путаю, твой новый наставник. На первое время сойдет и такое объяснение, а дальше видно будет.

– А чему, собственно говоря, ты собрался меня наставлять? – Магом он точно не был. Воином… может быть, но слишком уж худосочный. Если только…

– Ведовству, – спокойно ответил нежданный гость. – А вот и твои настоящие учителя.

Он вытащил из-под кровати туго набитый мешок и вывернул содержимое на пол. Загрохотало.

«Книги! – мысленно возликовал я. – Сколько книг!»

– Здесь фолианты о ведовстве и магии, – пояснил незнакомец. – Чтобы ты самостоятельно мог развивать дар, пока орден не подыщет хорошего учителя.

– Но… как ты попал на остров? Навигация закрыта до весны… – «Хотя бородачей это не остановило!»

– Приплыл, – спокойно ответил мужчина. – Знаешь, эти северяне – отчаянный народ. А клюдиции и приказы, подписанные Малым советом, способны убедить кого угодно.

Человека звали… хм… Призрак. Так, во всяком случае, он представился.

Никаким ведуном Призрак не был – это всего лишь прикрытие для любопытных. Кто он в действительности такой, новый знакомый рассказывать не стал. Просто обмолвился, что давно и крепко дружит с грандмастером Лавитри, а тот попросил его о помощи, едва мы притащили шкатулку. У него имелась грамота с подписями Дахтера Соргана и грандмастера нашего ордена. Такому человеку хочешь не хочешь, а поверить придется!

– Где эта штуковина? – спросил он, когда расправился с куриными крылышками и вином. – У второго… как его там…

– Мелгер. Да, у него.

– Хорошо, тогда… идем к Мелгеру! – Призрак вскочил с кровати, его немного пошатывало от выпитого. – Хочу посмотреть на шкатулку, пока не надрался в дымину…

«Ну и ну», – подумал я, глядя новому наставнику в спину.

Шумно отрыгивая и икая, приятель Тария Лавитри шел по темным коридорам, но, что сразу бросилось в глаза, ни разу не споткнулся. И, что поражало еще больше, знал, куда идти.

– Кто там? – настороженно спросил из-за двери Мелгер. Жил он, в отличие от других учеников, один, правда, ютиться приходилось в чулане.

– Свои, – ответил я. С той стороны послышался знакомый шорох, с каким меч входит в ножны.

Шкатулка стояла на круглом столике, укутанная каким-то тряпьем. Призрак со свечой в руках крутился вокруг нее очень долго. Гладил, нюхал, вот только что не лизал. Я даже успел рассказать приятелю все, что услышал от нового знакомого, когда тот, наконец, произнес:

– Вина нет?

– Нам запретили пить хмельное, – с грустью в голосе ответил Мелгер.

– Правильно… это – правильно, – Призрак пожевал губами. – Ну, вот что, ребятки. Шкатулка ваша – не такая уж и редкая вещь. Я бы сказал, что видел… демоны, как пить-то хочется… в общем, уже видел такие штуки.

– Неужели? – Мелгер, что было довольно заметно со стороны, не проникся к новому знакомому уважением.

– Да-да, – словно не заметив сарказма, ответил тот. – Знаете, есть ларцы с секретом? Ну, в которых прячут золото, драгоценности и прочий мусор? Нет? Ладно… В общем, эта шкатулка так просто не откроется. Крепко запечатана.

– Кто бы мог подумать! – всплеснул руками мой друг. – Воистину, ради этого открытия следовало плыть через зимнее море и будить меня посреди ночи…

Клац!

Узкий, заточенный железный штырь воткнулся в стену рядом со щекой Мелгера. Я ошалело поглядел на Призрака – тот спокойно продолжал разглядывать шкатулку. Его движение было настолько быстрым и неуловимым, что меня продрал мороз.

– Смеяться будешь над своими мастерами. Я не для того, как уже было верно подмечено, три недели блевал овсянкой в каюте и ни капли вина в рот не брал, чтобы меня здесь за танцующую мартышку принимали.

Мелгер побледнел, покосился в мою сторону, словно искал поддержки. Я пожал плечами – мол, сам виноват! Нечего над людьми насмехаться.

– Шкатулка не просто закрыта – любой замок, так или иначе, можно взломать. Здесь поработали колдуны.

– Я же проверял! – Мне не понравились его слова. Совсем не понравились! – Раз семь – точно. Никаких плетений, никаких запахов…

– Ее не заколдовывали, – покачал головой Призрак. – Тогда бы плетение увидел даже такой неуч, как ты. Ее создали колдовством… подобно Кристаллу.

* * *

День не задался с самого утра.

Всю ночь мы по пятам ходили за Призраком: то в библиотеку, то в алхимическую лабораторию, а под конец поплелись в башню мастеров, где и проторчали до самого утра под дверью в покои грандмастера.

Кажется, я задремал, когда окованная бронзой дверь распахнулась и в коридор вышли Тарий и Призрак. Никогда не видел грандмастера в боевом обмундировании! От того щеголя, в легкой курточке и шарфике, не осталось и следа. Даже в ночь бойни, залитый кровью и весь в пыли, глава нашего ордена не выглядел настолько грозно. Кольчуга, вареная кожа, рукавицы с кольчужными набойками. На плече покоится длиннющий меч, обмотанный полотном. Такое оружие неудобно носить ни на поясе, ни за спиной. Двуручные мечи – большая редкость, а люди, способные управляться с ними, всегда мастера своего дела.

– Пора растрясти жирок, – усмехнулся Тарий. Призрак стоял позади, глаза в кучу, от него сильно пахло пивом. – Деррик хочет взглянуть на последствия нападения, а мы будем его сопровождать…

«Ага, – подумал я, – у нашего таинственного гостя есть имя. Мискареллец он, что ли?»

Все, что нам позволили сделать, это умыться и съесть по тарелке холодной каши. С кухни грандмастер взял мешочек сухарей, кусок сыра и пару вареных реп.

– Как в юные годы, – вздыхал он, протягивая мне провиант. – Голодный, не выспавшийся, уставший, с бадуна… красота!

Снег на улице немного подтаял, по крышам тарабанила звонкая капель. День обещал быть теплым, на дорогах появилась коварная слякоть. С моря дул пронизывающий ветер, трепал полы плащей, лицо горело от его прикосновений. Впервые за долгое время небо очистилось от стальных туч, мир немного посветлел, стало легче на душе и даже немного спокойнее.

Я предпочел кольчуге добротный доспех из кожи и шерсти, но сапоги и перчатки надел с железной обивкой. Мелгер мелочиться не стал – нацепил стальной нагрудник, наручи, в заплечном мешке грохотал литой шлем, где-то рядом покоилась шкатулка. Призрак ничего из оружейной брать не стал. Зато привесил к поясу две фляги, одну из них, к слову сказать, прикончил еще по дороге на причал. Внутри была отнюдь не вода.

Вот кого стоило пожалеть, так воинов из портового гарнизона! То тут, то там слышался треск поленьев в кострах и вился едва заметный дымок. Многие возвышенности заняли дозорные – стучащие зубами солдаты, с головы до ног укутанные в тряпье. Может быть, где-то под слоями одежды у них скрывались кирасы с искусной чеканкой, но со стороны эти люди походили на нищих.

– Каолит любит своих защитников, – проговорил Деррик, когда мы проходили мимо очередного поста. Он оглядел хмурые, обветренные лица солдат, ухмыльнулся: – Неужели на острове нет теплой одежды?

– Оба хранилища с амуницией сгорели, – Тарий поморщился. – С бедолагами одеждой поделились горожане, да вот не на всех хватило.

Озеро замерзло. Лед был ноздреватым, изредка неприятно похрустывал под ногами, но солдаты на пирсе нас заверили, что корка достаточно толстая и идти можно безбоязненно.

Страх провалиться в воду никуда не делся. Даже грандмастер немного нервничал, когда потрескивание разносилось над хрустальной гладью.

На противоположном берегу дозорных не было, и вскоре стало понятно – почему. Никто и не подумал предавать земле тела убитых бородачей, и зрелище на пирсе открывалось душераздирающее. Почерневшие на морозе лица, скованные льдом тела… Разве можно нести службу в окружении непогребенных мертвецов?

– Вот это накромсали! – восхитился Призрак. Его, казалось, подобная картина нисколько не трогала. – Это ж сколько их тут?

– Человек пятьдесят, наверное, – пожал плечами Тарий. – Некогда было считать. Слушай, а тебе доспехи подобной работы не встречались?

– Посмотрим, посмотрим… – пробормотал Деррик, смахивая перчаткой снег с ближайшего тела. – Ух, хорош удар! Полбашки снесли.

Я отвернулся. Уж лучше смотреть на проглядывающее сквозь тучи солнце, чем на изувеченных мертвецов.

– Доспехи неплохие, – подытожил Призрак, отхлебнув из фляги. – Мех теплый, слоев кожи много… но такой амуниции давно уже не делают. Даже – очень давно! В обжитых землях подобные кирасы остались лишь в музейных хранилищах, да и у коллекционеров найдется парочка. На юге такая броня использовалась повсеместно… – Я мысленно поздравил себя и Мелгера с верной догадкой.

– Все-таки юг, – Тарий двинулся к замку, мы – следом. – Что ж, теперь скрывать это не вижу смысла, да и ученикам обо всем давно известно… кто-то яростно желает заполучить шкатулку. Интересно, что в ней, если столько народу уже положили?

– Вообще-то, – Деррик утер рот тыльной стороной ладони, – она стоит целое состояние даже пустая. О лучшем хранилище для сокровищ можно только мечтать! Да и создал ее, прямо скажем, не ремесленник Виттор Трехпалый из королевства Паут… колдуны постарались.

Замок наш напоминал оплывший огарок свечи. Сажа, обгоревшие бревна, кое-где – изувеченные магией тела и пятна растрескавшейся земли, вокруг которых таял и испарялся снег. Ставни посрывало с окон, в монастыре и библиотеке высыпались витражи, арену и бассейны завалило каменными обломками.

Здесь хватало следов – руины, как объяснил грандмастер, два или три раза прочесывали солдаты. Несколько групп, рискуя жизнью, даже поднимались на скалы, искали веревки или лестницы.

– Никто так и не понял, как чужаки попали на остров, – рассказывал Тарий другу, а мы с Мелгером внимательно слушали. – Скорее всего, пришли с восточной стороны, это как раз над озером. Там же сгорела сторожевая вышка… недаром, видать.

– Маги с ними были, что ли? – Деррик оценивающе рассматривал внушительную дыру в стене обеденного зала. – На работу колдунов не похоже – те бы весь замок в море смахнули. Хотя, если им действительно нужна шкатулка, такая осторожность оправданна.