Текст книги "Зарницы смуты (СИ)"

Автор книги: Марина Давыдова

Соавторы: Всеволод Болдырев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 16 Моркос

Несмотря на события, предшествующие нашему побегу, чувствовал я себя просто замечательно. Люблю море. Даже суровое и безжалостное, как в это время года.

Стены серых волн с грохотом расшибались о нос нашего корабля, палубу заливало соленой водой. Капитан, седовласый северянин с заплетенной в толстую косу бородой, что-то громко и весело кричал на непонятном языке. Лавитри утверждал, что это древнее наречие морских народов Хеленнвейса. Мореплаватели разговаривают на нем редко: лишь во время штормов и лишь со стихией-прародительницей.

– Они почти одержимы морскими просторами, – пояснял бывший грандмастер ордена. – Погибнуть в шторме, подобном этому, – едва ли не мечта всей жизни! Но рано вы пугаетесь, жить северянам нравится гораздо больше…

Здесь не поспоришь! Стремление спасти свою шкуру и толкнуло нас в это отчаянное путешествие. И проходило оно далеко не так гладко, как хотелось бы.

* * *

Помню, как вернулись мы с прогулки к замку и передали в руки магов мертвеца. Те лишь головами покачивали – ни с чем подобным сталкиваться не доводилось и им. Я, как мог, описал ауру трупа, но особой пользы это не принесло. Мастера уже отчаялись найти ответ и даже попросили рабочих сжечь тело, когда все резко изменилось.

– Не спишь? – в один из вечеров ко мне в комнату заглянул Мелгер. – В каминном зале большое собрание, мастера хотят, чтобы ты присутствовал.

И взглянуть там было на что. В первую очередь – на вдрызг пьяного Призрака, что вольготно развалился в кресле, водрузил ноги на столешницу, и переливисто храпел. Рядом с его сапогами стоял неровный рядок из четырех винных штофов. Пустых. Посреди зала на носилках лежал достопамятный всем нам мертвец – кожа воскового цвета, вся в темно-синих прожилках. Страшный шов над верхней губой налился багрянцем, остекленевшие глаза смотрели в потолок. Странно, но труп не сгнил в тепле. Он даже не вонял.

В сторонке стояла миниатюрная светловолосая девушка в мантии мага-ученика. Ее можно было бы назвать миленькой, но личико с крупными зелеными глазами безжалостно портил длинный, широкий усыпанный веснушками нос. Аура, окружавшая ее, казалась настолько яркой и насыщенной красками, что хотелось прикрыть глаза рукой. Девушка – колдунья. Нити, окружавшие ее, указывали на это – они дрожали и постоянно меняли цвета. Такие же, только немного ярче и длиннее, я видел над Тайдеоной Халбиб и спутать не мог ни с чем. В комнате также находились мастер Тарий, новоявленный глава ордена Стали – Стегнор, и пожилая мастересса Леода Телькинталь, представлявшая орден магов. Темноволосая, полная, излучавшая доброту женщина.

– Теперь все в сборе, – подытожил Тарий, когда мы с Мелгером появились в дверном проеме. – Нисси, можешь начинать рассказ.

Юная колдунья, а с виду она казалась еще моложе Тайдеоны, неловко переступила с ноги на ногу и проговорила:

– Как уже известно мастерам, колдун-ренегат Эр'Барталон – мой прапрадед. – Голос у нее был высокий и звонкий. – Когда-то он являлся главой школы некромантии на Фростдриме, но во время войны отвернулся от сородичей и перешел на сторону Каолита. Все мужчины в нашем роду, начиная с самого прадеда, женились лишь на простых смертных женщинах, желая разбавить кровь и очистить потомков от скверны их дара. В какой-то степени у них получилось – мой отец был… бездарен. Его родной брат – тоже. Но у меня есть зачатки дара.

– Как это все интересно, – пробурчал Деррик, утирая выступившую на губах слюну рукавом. Как он ухитрялся одновременно храпеть и слушать ее рассказ – не знаю. – Но давай, дорогуша, ближе к делу.

– Да, сейчас, – щеки колдуньи залил румянец, она продолжила: – Этот человек… мертвец… он – нерлок… вот.

В зале повисла тишина.

«Какой такой нерлок?» – подумал я.

– Это что еще такое? – воскликнул Тарий. – Никогда ни о чем подобном не слышал.

– Ну, как же, – пробормотала Нисси, – разве вы не читали летописи времен Бури? «Хронос»?

– Читали, – подтвердил грандмастер Стигнор. Высокий, длинноволосый и сухощавый, он преподавал «Силу духа» у второгодок. Голос его был громким, сильным, совершенно не подходившим телу. – Но там ни слова нет о нерлоках. Что они такое?

– Живые мертвецы, – отрывисто бросила колдунья.

Призрак вмиг оказался на ногах, в руках точно из воздуха появились стальные штыри. Лавитри, пришедший в зал без оружия, ухватил тяжелый латунный канделябр.

– Нет-нет, не волнуйтесь! – попыталась успокоить всех Нисси. – Этот – мертв!

– Так, душечка моя, расскажи-ка о них поподробнее, – Деррик неохотно спрятал свое странное оружие в рукава. – Сколько странствовал, сколько книг прочитал…

Довольно жутким получился тот вечер. Мы расселись в кресла и укутались теплыми шкурами, Мелгер подбросил дров в камин, но меня трясло, как на морозе. Оказалось, что нерлоки были не совсем теми живыми мертвецами, о которых мы привыкли читать в летописях. Они… сохраняли разум. Некроманты использовали их вместо погонщиков для солдат мертвого легиона, что превратили в безжизненную пустыню Мискарелль. Эти создания не чувствовали боли, им не знакома усталость… Безжалостные к врагам, не знающие страха и голода – идеальные солдаты.

– Вот этот – точно подходит под описания, прочитанные мною в дневниках прадедушки, – закончила свой рассказ колдунья. – Странно, что в истории обжитых земель не сохранилось о них ни строчки.

– Все легко объяснить, – впервые за весь вечер слово взяла мастересса Леода. – Простым людям незачем знать, на что были способны колдуны. Такими рассказами легко заронить страх в сердца земледельцев и ремесленников. Они просто не поймут всего! И кто знает, как будут относиться к потомкам выходцев с Фростдрима? Когда человек напуган, он может совершать жуткие поступки.

– Молодец, Нисси, – похвалил девушку грандмастер Стигнор. – Ты помогла всем нам и, как мне кажется, Каолиту. Твой прадед – один из величайших героев времен Бури, и плевать, что сам он колдун.

– Впрочем, – подавив зевок, бросил Призрак, – особо не радуйся. Лично я тебе не доверяю… А еще лучше – собирай вещи. Нам скоро отплывать.

– Что? – пролепетала колдунья. – Но… куда? Зачем?

– Потомкам ренегатов не место на острове, – мягко улыбнулась Леода Телькинталь. – Сейчас, по крайней мере. Мы знаем слишком мало обо всем, что происходит в последние месяцы. Университет и наш орден в долгу перед ренегатами, мы не можем подвергать вас опасности. Если колдуны все-таки возвращаются – вам они мстить станут в первую очередь.

– То есть поплыву не только я одна? – немного оживилась Нисси.

– Да. Тайдеона Халбиб и Лаббер Солье также покинут остров.

По-моему, упоминание Тай не сильно обрадовало юную колдунью. Но она промолчала, покорно опустив очи долу.

– Что ни день – подарок! – воскликнул Призрак, поднимаясь из кресла. – С вами точно не соскучишься… ладно, детишки, марш по кроватям! Я хочу, чтобы завтра вечером вы были свеженькими и бодрыми, как молодые оленята. Корабль будет ждать в порту, так что набирайтесь сил. От себя добавлю – в дорогу не наедайтесь. Блевать на палубе в шторм опасно, а в каюте – неудобно и противно.

Я недооценил хитрость мастеров. Нас подняли той же ночью, никто не стал дожидаться следующего дня. Мне оставалось лишь увязать стопкой книги и сложить в мешок немногочисленные личные вещи. Пожилой смотритель башни провел меня каким-то узким коридором вниз, к дверям.

Там уже собралась вся компания беглецов. Мелгер, Тарий, Нисси Клифорт, Тайдеона рука об руку с Лоббером Солье и Призрак. Все в неброских дорожных одеждах – лишь у Тай шерстяной плащ был с кожаными вставками на плечах, спине и локтях, а пуговицы переливались перламутром. Нисси с сомнением поглядывала на старшую колдунью, хмурила брови. Не много понимаю в женских делах, но правнучка великого некроманта, кажется, завидовала Тай. Или в их отношениях крылось нечто иное.

– Отлично! – Деррик один из всех был налегке – за спиной висел небольшой дорожный мешок. – Можно трогаться. Будем выбираться осторожно, постараемся держаться подальше от дозорных. Если среди солдат предатели – разумно будет им не попадаться на глаза.

– Плывем мы к Хладному Рубежу, – пояснил Тарий, когда смотритель отворил двери. – Оттуда отправим в столицу послание.

Я улыбнулся и приложил ладонь к груди. В потайном кармане лежало аккуратно сложенное письмо. Сандора отвечала трижды, всякий раз заставляя мое сердце трепетать. Это было такое непривычное и волнующее чувство, совершенно незнакомое ранее.

«Неужели старина Моркос влюбился? Да быть того не может! Он же отпетый негодяй из трущоб, душегуб и вор. Ха. Говорят, время способно изменить кого угодно?»

Ночью было холодно, к тому же вновь поднялся сильный ветер. Он глухо ворчал в скалах, нес серебряную морось и запах стужи. Запах Фростдрима.

Шли в полной темноте – Деррик запретил зажигать факелы, и мы всецело опирались на его чутье и способность ориентироваться во мраке. К слову сказать, он не разочаровал. Провел незаметно группу через весь остров.

В портовом городке царило оживление. Всюду слонялись хранители, маги, на крышах многих строений дрожали под злым ветром гвардейцы с арбалетами в руках. Улицы озаряли десятки огней, было светло, как днем. В бухте одиноко покачивался на волнах корабль. Настоящий «дракк», с носом, украшенным деревянной медвежьей мордой. Капитан оказался истинным яроном – огромный, сам смахивающий на медведя, в плаще из грубо выделанной шкуры.

– Я готов плыть хоть сейчас, – прорычал он вместо приветствия, когда заметил Призрака. – Но предупреждаю сразу – будет несладко. Если море расшалится еще сильнее, все вместе отправимся ко дну!

– Пойдет, – махнул рукой Деррик.

– Чего вам на острове не сидится? – недоумевал капитан, когда мы поднимались по сходням на судно. – Дождались бы весны, а там, глядишь, и отплыли бы.

– Скучно учиться, – пожал плечами Призрак. – Молодежь нынче такая – готовы на любую глупость, лишь бы ничего не делать.

Так началось наше морское путешествие.

* * *

Я сидел за столом в каюте и, несмотря на изрядную качку, пытался читать. Фонарь дрожал в креплениях, заслонка так и норовила распахнуться, но вязь букв и старинные гравюры не отпускали меня ни на мгновение. Помешать мне могло лишь нечто совершенно невообразимое… Тайдеона, например.

– Что за книга?! – она бухнулась рядом со мной на кровать, смахнув ненароком со стола кувшин с водой. – Ох… туфли намочила!.. Что за книга, говорю?

Девушка была назойлива как разозленный процентщик. Никакие разумные доводы на нее не действовали, поэтому приходилось покорно отвечать на вопросы и притворяться, будто разговор мне интересен.

– «Мир Глазами Ведуна», научный трактат.

– С рисунками? – она вырвала фолиант из моих рук и пролистала несколько страниц. – Почему все ведуны такие… э… уродливые?

– Никто не знает, – я мягко отнял у нее книгу. – Но принимают это все без исключения – как расплату за полученные способности. Мне такой подход не нравится.

– Могу понять, – она пожала плечами, провела рукой по идеально завитым кудряшкам. – Я побуду у тебя немного. Лоббер с утра такой нудный! Пусть понервничает.

– Будет хохма, если он застанет тебя в моей каюте. – Можно было лишь пожалеть паренька, попавшего в сети этой бестии. – Не изжарит меня на месте? Из-за ревности многие хорошие люди отправлялись в Новомирье раньше времени или отправляли туда людей не менее хороших.

– Он добряк. Мухи не обидит! Так что не волнуйся. Ой, забыла спросить! У вас с Мелгером есть какие-то бумаги с непонятными письменами, так?

– Есть, – я немного смутился, потому что про них редко вспоминали. – Где-то в каюте лежат.

Пришлось самовольно влезть в ящик друга. Это не очень красиво, но жутко не хотелось разыскивать Мелгера по всему кораблю. К тому же Тай – колдунья. Мало ли на каких наречиях умеет читать?

Девушка какое-то время разглядывала каракули на старой, совершенно непонятного происхождения бумаге. Мягкой, навощенной, темно-желтого оттенка.

– Не знаю такого наречия, – колдунья покачала головой, отчего ее кудряшки забавно задрожали. – Но… вот здесь, внизу, есть сноска на фростдримском – Гх'айшаре.

Я жадно всмотрелся в то место, куда уткнулся длинный накрашенный ноготь. Надпись мало отличалась от всех соседствующих.

– И?

– «Авад». Внутри. То есть нечто «внутри» шкатулки, насколько понимаю.

– Ого! – радостный возглас сам вырвался из моего горла. – Да мы продвинулись в изысканиях.

– Погоди, – оборвала меня Тайдеона. – Погоди… здесь еще есть сноски. Вот их прочитать не могу. Хотя… гхар'хад… тартровос… язык сломаешь с этими буквами!

Она еще какое-то время бормотала себе под нос режущие слух слова. Сбивалась, начинала снова, смачно и совершенно не по-девичьи ругалась. Ее настолько поглотило чтение, что колдунья даже не заметила появившегося в каюте Мелгера.

– Есть хорошие новости, – ухмыльнулся я. – Она перевела одно из слов на шкатулке. «Авад» – значит «внутри».

– Здорово, – мой приятель особой радости не выказал. Его мучила морская болезнь, и большую часть путешествия он проводил, склонившись над ведром. – А что именно там внутри – не написано?

– Не знаю, – недовольно прорычала Тайдеона, откладывая бумаги в сторону. – Вроде ничего не понимаю, но буквы все какие-то знакомые. Ах, вот еще что! Попадалось слово… Цоаркхиль! «Розы» по-нашему. Не знаю, к чему их можно здесь привязать – может, составитель письмен увлекался разведением цветов, но розы упоминаются раз восемь по тексту.

– Розы. – Мелгер сверлил меня взглядом.

Я сглотнул образовавшийся в горле ком.

«Эти проклятые розы повсюду! Что они такое? Кому нужны? Как связаны со шкатулкой, нерлоками и чудными воинами в древних доспехах?»

Всюду вопросы, вопросы, вопросы! Ответов нет. А всех все глубже и глубже затягивает в болото неизвестности. Я вдруг почувствовал, что наше положение напоминает выбор оружия для учеников: так же шарим в темноте по полкам, но за каждым поворотом, под каждым стеллажом таится смерть.

– Чего переглядываетесь? – насупилась Тайдеона. Она запустила пальцы в кудряшки: – У меня что-то с волосами? Перо от подушки застряло?

– Нет-нет, у тебя чудесная прическа, – неловко попытался успокоить ее Мелгер. – Перед смертью Лестер много говорил о розах! Смерть, надежда, розы… Саргхулум.

– Не просто говорил, – поправил я приятеля, – а просил их разыскать. А уж потом были слова о смерти и надежде.

– Разыскать, говоришь? – в глазах Тай сверкнул бесовской огонек. – Вы ни за что не поверите, что прячет мастер Лавитри в верхнем ящике стола… Кажется, я знаю, как найти ваши розы.

* * *

– Вот, – Тарий положил на столешницу поисковый камень. – Орден магов передал его мне, чтобы мог следить за Мелгером, если что-то пойдет не так. Для чего вам понадобился артефакт?

– Тайдеона расшифровала кое-какие письмена, – я кивнул на кипу листов. – Причем одно слово, «внутри», написано и на шкатулке. Также в бумагах упоминаются розы… ну, про них мы вам рассказывали.

– Пока связи не улавливаю, – поморщился Лавитри. – К слову, долой официоз. Никаких больше «вам». Мы не в университете.

– Что здесь непонятного?! – гаркнул Призрак. Он был зелен лицом, зол и постоянно тяжело сглатывал. – Девка может настроить камень на эти ваши розы, мать их в почву!

– А толку-то? – хмыкнул Тарий. – Приведет нас этот камешек к ближайшему кусту у фасада какого-нибудь трактира, и что дальше? Поздравим друг друга, обменяемся рукопожатиями и вернемся в университет счастливые и довольные?

– Ты не совсем понимаешь, о чем говоришь, – хмыкнула Тайдеона. – Роза, как цветок, на фростдримском – «цоарк». В письменах розы упоминаются несколько в ином значении, подобно именам или названиями чего-либо. Скорее всего, речь идет о вещах.

– Или строениях, – робко подала голос Нисси. Она стояла в самом углу каюты и смотрела куда угодно, только не на Тай. – А может… о местах. Вроде городов, рек или гор.

– Сложно, – Деррик давился икотой, постоянно морщился. Но флягу с крепким вином из рук не выпускал. – Авантюра, достойная нашей молодости, но совершенно неподходящая здравомыслящим людям. Сейчас есть определенные цели – спрятать шкатулку как можно дальше. А потом, пока Мелгера будут разыскивать бородатые головорезы, изучить все ее секреты.

– И все-таки мне видится в новом плане кое-что интересное, – покачал головой Лавитри. – Быть может, найдя розы, проще разгадать загадку шкатулки? Не зря же Лестер столько говорил про них. Тайдеона, ты сможешь перенастроить камень? Хотя бы на время.

– Нет, – покачала головой колдунья. – Когда речь заходит о Наделении, я бессильна.

– Я тоже не сумею, – вздохнула Нисси Клифорт. – Может, Лоббер знает, как это сделать?

– О, самая подходящая кандидатура, несомненно! – захохотала Тай, не дав и рта раскрыть своему возлюбленному. – Его задница постепенно принимает форму библиотечного стула – столько времени проводит над книгами. Очень умный, но рассеянный. И скорее заколдует вот эту столешницу, чем камень, лежащий на ней.

– Скажешь тоже! – тихонько возмутился Солье, а потом добавил: – Я провожу над книгами времени не больше, чем ты – перед зеркалом.

Мы с Мелгером переглянулись и обменялись ухмылками. Это было что-то новенькое! Обычно парень вел себя с Тай как трусливый теленок, бормотал под нос, со всем соглашался. А тут вдруг решил огрызнуться.

– Можно подумать, что тебе не нравится! – хмыкнула Тай. – Или ты хочешь, чтобы я перестала за собой ухаживать? И стала похожа… не в обиду присутствующим сказано… на Нисси?

– Может нам всем уйти? – прорычал Призрак, обводя взглядов участников спора. – И прийти завтра… скажем, к полудню? Успеете наболтаться? Мы-то и до самого материка подождем, дел ведь никаких!

Лицо Клифорт стало пунцовым. Ей явно пришлись не по душе отповедь Тай и грозный рокот Деррика. Девчонку было жалко и оставалось надеяться лишь на то, что ее не доведут до слез раньше, чем успеет укатить домой.

– Я знаю, как перенастроить камень, – вновь взял слово Лоббер. – Только способностей моих не хватит. Тай смогла бы…

– Нет! – отрезала та. – Не думайте даже упрашивать! К этой гадости не прикоснусь и под страхом смерти. Хоть вешайте.

– Было бы недурно, – хмыкнул Деррик, потом покосился на Нисси. – А ты? Тоже побоишься? Разговоров про вас, колдунов, много, а на деле – пшик!

Клифорт бросила полный вызова взгляд на Тайдеону и сказала:

– Смогу. Если Лоббер объяснит как.

Над камнем они провозились довольно долго. Не могу описать, чем они занимались, потому как ушел из каюты, едва Нисси взялась за работу. Голова от колдовства болела дико, а из глаз лился настоящий водопад – даже капли не помогали. Пришлось какое-то время провести в общей каюте моряков «дракка». Поболтал о жизни в море и на побережье, выиграл парочку крусанов в кости. Наконец, за мной пришел Мелгер. Довольный и румяный.

– У них получилось! Правда, Нисси стошнило прямо на Солье, но дело того стоило.

Поисковый камень был в руках у Тария. Тот, в отличие от моего приятеля и Призрака, казался мрачным.

– Четыре стрелочки, – грандмастер покачал головой. – Четыре! Мы либо нарушили действие камня, либо действительно встали на нужный след… что думаете?

– Надо искать, – пожал плечами Призрак. – Самим, или же просить помощи у властей, но это нужно сделать.

– А вдруг приведем недругов прямиком к этим… Цоаркхиль? – возразил Мелгер. – Если Лестер так пекся о розах, значит, и его убийцам они могут быть интересны.

– Тоже довод, – согласился Тарий. – Можно свалить заботы о поиске на плечи Каолиту, а самим засесть в какой-нибудь уютной и хорошо защищенной дыре.

– Засесть-то можно, – сказал Призрак, – да вот надолго ли? Вряд ли ваш болотный бастард одного веселья ради сбежал из Гнезда. Я видел этот город… скорее – замок! И раз за его стенами небезопасно, то прятаться не имеет смысла вовсе.

– Он прав, – поморщилась Тайдеона. Она время от времени саркастически поглядывала на несчастную Нисси и, готов поручиться, победно улыбалась. – Будешь всю жизнь ждать, дождешься только смерти. Если мои сородичи вступили в игру, никакие стены не помогут. К тому же, мне кажется, что в этот раз действуют они умнее.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Мелгер.

– Ты летописи времен Бури изучал? Колдуны бросались на ваши города как голодные собаки на кусок мяса.

– Наши предки не знали, что такое война, – вставил Лоббер. – Они создавали могущественные артефакты, выращивали мутантов, повелевали стихиями и мертвыми… но с тактикой не были знакомы даже отдаленно. А в обжитых землях любой селянин знает, с какой стороны браться за меч. Вы столетиями проливали кровь друг друга. Междоусобицы, экспансии, восстания… опыт был несопоставим. Поэтому, когда появились первые ренегаты, а за ними и ведуны, колдунов разгромили и вышибли с материка.

– Славное время, – ухмыльнулся Призрак. – Жаль только, что не всех перебили… ну, речь сейчас не об этом! Я так понимаю, что под «умнее», наша ренегатка подразумевает мелкие и неожиданные нападения?

– Именно, – кивнула Тайдеона. – Впрочем, причины ухищрений могут быть иными. Недостаток сил или трусость.

– Мы отклонились от темы, – напомнил Тарий. – Уже поздно, да и шторм вроде бы утих. Деррика даже тошнить перестало! Разговор продолжим, когда высадимся на берег. Очень многое предстоит обдумать.

Хладный Рубеж оправдывал свое имя. Я никогда в жизни так не мерз, даже во время странствий по мискарелльским пустошам и за годы прозябания в Ромбаде. Снега нигде не было, но стоял чудовищный мороз и дул пронизывающий ветер. Он выстуживал последнее тепло из-под одежды, искал прорехи в плащах, шерстяных рубахах и безжалостно жалил тело. Над взморьем стелилась утренняя дымка, она скрывала от взглядов коварные зубья скал; я услышал, как ругается кормчий и советует гребцам «глядеть в оба».

Дикий берег покрывала ледовая корка, и, когда мы выбирались из вгрызшегося в мерзлую гальку ялика, я едва не сверзился в воду.

Постоянно приходилось перебираться через большие, опутанные заиндевевшими водорослями камни, идти против клятого ветра. Плащи глухо хлопали за спинами мужчин, девушкам было еще хуже. У Нисси подол шубки едва доставал бедер, а Тай… первое время она гордо шла в богато расшитом плаще, что был тоньше моей шерстяной рубахи; и лишь потом, изрядно продрогнув, согласилась напялить поверх грубый, но теплых кожух с меховой оторочкой, подаренный на прощание одним из моряков – очарованным парнишкой, не спускавшим всю дорогу глаз с восточной красавицы… Призрак шел, как ни в чем не бывало, но надел меховую шапочку с завязками и поднял воротник.

– На тракт выберемся к вечеру! – перекрикивал ветер Тарий. Он орудовал длинным мечом как костылем, чтобы ловчее перебираться через препятствия. – Карта у нас не самая точная, но ориентиры совпадают.

Я вжимал голову в плечи, шарф возле рта покрылся белоснежным инеем, от постоянного напряжения болел затылок и ныли икры. Помимо навьюченного на спину мешка, скатанного одеяла и чугунного котелка, приходилось тащить в руках и вещи Нисси. У нее-то не было Лоббера Солье и Мелгера, на которых Тай взвалила весь свой скарб. Призрак, путешествующий налегке, лишь посмеивался, глядя на многочисленные тюки и увязанные в холстину ларцы. Колдунья наотрез отказалась оставлять вещи в университете и, несмотря на грозные предупреждения Тария, забрала весь гардероб.

– Я буду тщательно думать, прежде чем выберу жену… – простонал Мелгер, когда мы остановились на небольшой привал.

– Правильное решение, – усмехнулся Лавитри. – Правда, Деррик?

– Да иди ты! – рыкнул Призрак, откупоривая флягу.

«Призрак – женат? – Вот это стало для меня настоящим открытием! Грубиян, выпивоха…»

– И чего тебе дома не сидится? – продолжал подначивать его Тарий. – Мог бы целыми днями ничего не делать, пропивать серебро Ролинды. Эх, что за женщина!

– Мать вашу… – Деррик рывком поднялся на ноги и ушел в сторону трех больших камней.

Тайдеона смеялась во все горло, Мелгер и Лоббер тоже ухмылялись. Я спросил:

– Неужели он женат? На ком?

– Не пойму вашего удивления, – хмыкнул Тарий так, словно это не он мгновением ранее подтрунивал над Дерриком. – Он далеко не урод и не глупый человек, а перед Каолитом заслуг имеет гораздо больше, чем вы все вместе взятые.

– Что он такого сделал? – меня вновь обуяла жажда знаний. – И кто его жена?

– Сейчас не время для таких разговоров! – отмахнулся Лавитри. – Но… можешь поискать в летописях что-нибудь о форте Пракс. Может, тогда поймешь, откуда у него все эти причуды.

Дальше начался подъем на холм. Карабкались по осыпи, и времени на это ушло немало. Кроме того, взобравшись наверх, приходилось помогать девушкам. Хорошо еще, что ветер поменял направление и не задувал в лицо, доводя до исступления. Зато мы согрелись, на лбу у Мелгера даже выступил пот, когда он втаскивал на плато последний узел с вещами Тай.

Каменная площадка была небольшой. Кое-где пробивалась жухлая трава, у крохотного распадка торчало невесть как уцелевшее дерево. Немного в стороне тянулась серая лента дороги из темных базальтовых плит. Она петляла между скалами и утесами, взбиралась на пригорки и пропадала за далекими холмами.

– Скудный пейзаж, – устало пробормотал Лоббер. Он явно не был приучен к нагрузкам, и дорога вымотала его. – Отдохнем немного?

– Нет, – покачал головой Тарий. – Здесь негде укрыться от ветра. Скоро стемнеет, ночью станет еще холоднее. Шевелитесь, хлюпики.

Местность вдоль побережья оказалась безжизненной, немногим лучше мискарелльских пустошей. Безлиственные кустарники, пучки жесткой серой травы между камней, редкие деревца. Здесь даже птиц слышно не было, что, признаюсь, странновато.

Рубеж являл собой полосу пограничных земель между Домами Хеленнвейс и Мискарелль. Много удобных бухт, где разрастались в старое время припортовые города и рынки, мелкие рыбацкие деревушки, сторожевые заставы, рядом пролегали торговые пути. Буря смела все. До сих пор Каолит так и не смог полностью возродить жизнь на Хладном Рубеже и вряд ли в ближайшее время сделает это.

Вдоль тракта изредка попадались странные хибары. Каменные пирамиды, обложенные уже изрядно прогнившими досками. Кое-где виднелись стрелочные указатели, но надписи давно истерлись.

– Дома орров, – пояснил Призрак. – Живут в них, пока прокладывают или латают дороги.

– Уютные, – скривилась Тайдеона. – Может, на ночь остановимся в одном из них? Как-никак, лучше ночевки под открытым небом.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – ответил Тарий. – Будем идти дальше, пока не наткнемся на постоялый двор или какую-нибудь деревушку. Правда, их здесь почти не осталось, но, думаю, стоит рискнуть.

– А чем тебе не угодили пирамидки? – хмыкнула Тай.

– В них нет очагов, гораздо холоднее, чем на открытом воздухе, и очень темно, – неожиданно ответил Призрак. – Я провалялся в такой хибаре четыре дня, пока заживала рана, и сразу скажу – приятного внутри мало.

– Почему в домах орров нет очагов? – спросил Мелгер. – Здесь холодно.

– Они недолюбливают огонь, – я вспомнил, как отсаживался от костра возничий, когда мы остановились на ночлег у фонтана Глэдис.

– Верно, – подтвердил Деррик. – Я бы даже сказал – боятся. Но терпят, пока рядом есть люди.

Несмотря на возмущенные возгласы Тайдеоны, мы поплелись дальше. Хорошее настроение сохранял лишь Мелгер. Где-то рядом, в излучине реки Аор, приютилось поместье его семьи, и он был рад оказаться в родных краях. Вдали от шумных городов, у подножья Дождливой гряды. Друг не раз описывал мне их дом, что больше походил на маленькую крепость, три горных водопада, вокруг которых раскинулись поляны изумрудного клевера, место казалось чудесным, но мы туда не заглянем. Так решил сам Мелгер. За ним могут прийти в любой миг, и подвергать семью опасности – предательство.

Группа шла на север, туда, где вздымались заснеженные вершины гор.

Порой из-за зубчатых верхушек скал открывался потрясающий вид на море. Доносился шум прибоя, низкий и раскатистый гул ветра. Небо затянули серые тучи, день шел на убыль, вечерние краски придавали окружающему миру угрюмости. Разговаривать никто не хотел, замолчала даже Тай. Все устали, кроме, пожалуй, Деррика, и хотели лишь одного – поскорее найти ночлег. Сумерки сменились ночью, стало настолько темно, что было невозможно разглядеть дорогу под ногами. Холод усилился.

– Все, дальше идти нельзя, – выдохнул Тарий, когда за очередным холмом мы увидели лишь безжизненную пустошь. Правда, деревьев здесь было побольше, да едва различимые силуэты пирамид виднелись у тракта.

– И что теперь? – прошипела выбившаяся из сил Тайдеона. – Будем ночевать под открытым небом?

– Можешь наколдовать нам дом, – с готовностью откликнулся Деррик. – Или переместить прямиков в Верфи! Сумеешь? Нет? Тогда не открывай рот попусту… Что там такое?!

– Знаешь, что я тебе скажу… – начала возмущенно девушка.

– Заткнись, – рыкнул Призрак. – Все заткнитесь. Я что-то слышу.

Он сбросил заплечный мешок и присел на корточки. Какое-то время просто сидел, ничего не говорил, даже, казалось, перестал дышать. Снял перчатку и приложил ладонь к земле.

– Где-то проехала телега, – уверенно заявил Деррик. – Если не ошибаюсь – не одна. Три или четыре.

– Это же тракт как-никак, – пожал плечами Лоббер Солье. – Чего удивительного…

– Удивительно, как ухитряешься чему-то учиться в университете, будучи тугодумом. Где мы находимся, помнишь? В этой части континента по ночам экипажи не ездят… и днем-то не всегда! Духи убитых во время войны людей – частые гости на тракте. Могут перепугать лошадей, тогда никакой возница не справится с животными. Да и темно здесь, дорога узкая, расщелин много.

Какое-то время потратили на препирания. Тарий неожиданно поддержал Лоббера и Тайдеону – они настаивали на ночевке в одной их каменных хибар. Призрак возмущался, приводил не очень разумные, как тогда казалось, доводы и грубил. Его сторону приняла Нисси. Она, судя по всему, попросту боялась ночевать в пирамиде. Я взял сторону Тай и Мелгера.

– Чтоб вас забытые боги оттрахали, – махнул рукой Деррик, когда окончательно понял, что проигрывает. – Больше слова не скажу.

Пирамида внутри оказалась ровно такой, какой их описывал Призрак: много сложенных горками булыжников, никакой мебели. В углу стояла ржавая лопата. Холодно, сумрачно и донельзя неуютно. Но никого это не смутило – на улице ревел ветер, кружил серебристую изморозь, и грозил сдуть в море любого дуралея, отважившегося бродить по тракту ночью.

– Все, можно погасить один из фонарей, – выдохнул Тарий, когда мы немного обустроились в убежище. – Запас масла и жира небольшой, лучше не палить попусту.

Колдуньи, впервые за все время путешествия перемолвившиеся парой слов, разожгли огонь. Он трещал и давал свет как настоящий, только горел на каменном полу и почти не грел. Трапезу устроили довольно богатую. Сыр, сухари, полоски вяленого мяса и подогретое пряное вино – то, что нужно уставшему и голодному путнику.