Текст книги "Вспомнить, нельзя забыть"

Автор книги: Марианна Колосова

 
Нашими были – и будут навеки —
Русские пашни, леса и поля,
Русские горы и Русские реки, —
Прадедов наших святая земля!
 
 
Экой домище себе сколотили
Дедушки, царство небесное им!
Это добро, что они накопили.
Мы по наследству считаем своим.
 
 
Наши навек города и деревни.
Золото, уголь и нефть и руда.
Дедовский клад, драгоценный и древний,
Нам он достался, – и наш навсегда!
 
 
Ехал с добычей солдат из похода.
Спину крестьянин сгибал на полях, —
Все для России, Царя и народа, —
Ворогам внешним на зависть и страх.
 
 
Кланяюсь низко Отцовскому Дому,
Подвигу, силе, упорству, труду;
Кланяюсь прадеду, деду родному, —
Вашей дорогой я в жизни пройду.
 
 
Прадеды полили потом и кровью
Землю родную. Недаром же я
С болью и гневом, с тоской и любовью
Громко кричу, что Россия – МОЯ!
 

8 февраля 1935 г.

 
От берегов Дуная
Славянская волна!
Нам наша кровь родная
Славянами дана.
 
 
Чужих племен не надо.
Своим родным горжусь.
Высокая ограда —
Родное племя Русь!
 
 
С Дуная на Карпаты,
Потом с Карпатских гор
Шел на восток к сарматам
Славянский Святогор.
 
 
Шел богатырь. Кровавый
Алел по травам след.
Шел на Восток со славой
Для боевых побед.
 
 
Горели в небе зори.
А предки шли и шли
И пели о просторе
Великой их земли!
 
 
Шли сквозь пески сухие
Не годы, а века.
Раскинулась Россия
На два материка!
 
 
Славяне – это слава!
И в мире есть одна
Великая Держава,
Славянская страна!
 
 
И ныне мы сказали:
(Враг должен это знать!)
Мы многих покоряли
И будем покорять!
 

15 марта 1936 г.

 
Станем сердцем в грозе непокорней,
Станем жесткими в жесткой борьбе:
Нынче люди не-русского корня
Угрожают разбоем Тебе!
 
 
Мы, взобравшись на древние вышки,
На дозоре кричим: стереги!
Припасайте сосновые крышки
Для гробов своих завтра, враги!
 
 
Не развалин замшелую груду
Бережем, не щадя головы.
И стучит нынче в мире повсюду
Неуемное сердце Москвы.
 
 
От Руси кочевой, от метели —
От России мужичьей – ползли,
Миллионами жизней корпели, —
До Великой России дошли.
 
 
Но страшнее, чем бунт Пугачева,
И чем Разина Стеньки разбой, —
Озорным, кровяным, кумачовым
Флагом бурю взмело над Тобой —
 
 
Но и эта беда на исходе.
И от белых и красных огней
Загорается в Русском народ?
Солнце новых решительных дней!
 
 
И разбойничьи посвисты – свисты,
Пугачевщину – топи болот,
И не-русскую кровь – коммунистов —
Наша сила и мощь изживет.
 
 
После смутных годин и позорных
Будет Родина в русских руках
Перекличкой Московских дозорных
Грохотать в непроглядных ночах
 
 
И в грозе мы всегда непокорней.
Жестче камня мы в жесткой борьбе, —
Если люди не-русского корня
Угрожают разделом Тебе.
 

15 апреля 1936 г.

 
«Неволя заставит пройти через грязь,
Купаться ж в ней свиньи лишь могут.»
 

А. Толстой.

 
Нет, не к «советской отчизне»
Рвется душа, а к России!
К мирной и ласковой жизни,
К людям, чье имя – родные…
 
 
Голодом, кровью и горем —
Вехами путь наш отмечен.
Чем приближенье ускорим?
Господи, видишь, что нечем…
 
 
Кровью и снегом покрыты
Темные люди и годы.
Как там живут без защиты
В каторжном мире «свободы»?
 
 
Силою жизни душевной, —
Тяжко взволнованной горем,
Подвигом нежным и гневным
Мы приближенье ускорим.
 
 
Близится наша Россия,
Веет над миром крылами.
Завтра блеснут не чужие —
Русские звезды над нами!
 
 
Счастье невиданной жизни
Снится нам в ночи глухие…
Нет, не к «советской отчизне»
Рвется душа, а к России!
 

29 апреля 1936 г.

 
Многим, многим будет плохо
В свете завтрашнего дня.
Не души меня, эпоха,
Не вычеркивай меня!
 
 
Не прошу, – просить напрасно,
Нет, в работе я горю!
Не для белых, не для красных,
А для Русских говорю
 
 
О величии России,
О могуществе Ее;
Ей слова мои простые,
В Ней романтика моя!
 
 
От погасшего пожара
Ветром прочь уносит дым.
Не погибнуть в горе старом
Русским, смелым, молодым!
 
 
Звоном бодрого напева
Покажу другим пример.
Завтра мы трудом и гневом
Зачеркнем СССР.
 
 
Людям с крепкими руками
Для победы жизнь дана.
Здравствуй, Русскими путями
Вдаль грядущая страна!
 
 
Шире путь родной Державе!
Флаг Петра вздымая ввысь,
В силе, золоте и славе
Вновь РОССИЕЙ назовись!
 

27 сентября 1935 г.

 
И в эти ночи вихревые
Молюсь за цвет страны моей,
За молодость твою, Россия,
За тихий звон твоих церквей.
 
 
И за весну черемух русских,
За святость Пасхи и Кремля;
Пусть от Московских улиц узких
Цветет просторами земля.
 
 
И за граниты Петрограда,
И за Урал, и за Сибирь
Молюсь. Живи, моя отрада,
Цвети, моя родная ширь!
 
 
За душу русскую, живую,
За православие, за свет
Церковных свеч, за огневую
Дорогу боли и побед
 
 
Молюсь я в церкви, на чужбине!
И для меня, во все года, —
Россией ты была доныне,
Россией будешь навсегда!
 

7 апреля 1936 г.

 
…«В искушеньях Божьей кары,
Перетерпев судьбы удары,
Окрепла Русь.
Так тяжкий млат,
Дробя стекло, кует булат».
 

А. Пушкин.

 
Петру досталось мрачное наследство:
В аршинных шапках чванные бояре,
которые сидят, «брады уставя»,
в великом Государевом Совете;
тяжелая помеха, а не помощь
орлиному полету Государя!
 
 
Еще Петру достались изуверы,
кричавшие о древлем благочестьи
и в спорах о «сугубом аллилуйя»
не видевшие света новой жизни.
И два перста вздымавшие упрямо
из пламени карательных костров.
 
 
В монастыре ковала козни Софья,
стрельцов, привычных к бунту, подымая;
Супруга нелюбимая, Авдотья,
внушала с детства сыну Алексею,
что Петр, его отец, – гонитель веры,
которого антихристом зовут.
 
 
Немудрено, что в Слободе Немецкой
Царь отдыхал от темноты и скуки,
от душных теремов с пуховиками,
от Дунюшки с коровьими глазами,
царицы и законной половины,
старо-московской лапушки своей.
 
 
Раз, выходя из храма от обедни
и видя, как юродивый лениво
почесывал привычные коросты,
гнусавя о пришествии втором, —
Царь крикнул оглушительно и гневно:
«убрать скорей отселя дурака!»
 
 
Юродивую, вшивую, слепую
Убрали «Русь» с Кремлевского крыльца.
На Невском берегу взросла Россия,
Держава с православною культурой,
на страх врагам, и внутренним и внешним,
под скипетром Великого Петра!
 

13 сентября 1934 г.

 
Приснилась юноше Россия
В тумане прошлых милых лет.
Приснились странники святые,
Которых тоже больше нет.
 
 
Урядник с пышными усами,
Старик, «непомнящий родства»,
Старушки с добрыми глазами…
Березок свежая листва…
 
 
И в деревенской каталажке,
(От волости недалеко)
Махорки «дух» вдыхая тяжкий,
Пил странник Божий молоко.
 
 
Вздыхали бабы, подпирая
Руками щеки: «ох-ти-хти»…
Теперь, мой друг, там жизнь другая,
Другие люди и пути!
 
 
Не стало добрых глаз старушьих,
«Мильтон» урядника сменил,
И нет былого простодушья,
Которым быт наш полон был.
 
 
Осталось, правда, то же небо.
Шумит, как встарь, берез листва.
Но… нет в России корки хлеба
Для нас, «непомнящих родства»!
 

30 июня 1934 г.

 
На конях неслись пройди – светами,
Песни пели мы с перезвонами!
Бились с белыми и с советами,
Атаманили над «зелеными».
 
 
Версты дальние кровью политы.
Плакать некогда над убитыми.
Не канючь, молчи! Баба што-ли ты?
По-бандитски жить, коль с бандитами!
 
 
Самогонку лей в барски чарочки, —
Не укуплены, не подарены.
Нынче любят нас пролетарочки,
Полонянками будут барыни.
 
 
За разбой, за кровь – платим шкурами
Воля вольная, нас не наняли.
Над прожженными, да над хмурыми
Горделиво мы атаманили.
 
 
Верховые, – вскачь за тачанками!
Принимай-ка, степь, всю оравушку.
Скатертями мы самобранками
На пиру примнем в поле травушку.
 
 
Атаман найдет смерть нечаянну, —
Пропадай тогда, что накрадено …
На пути у нас, на отчаянном,
Два столба стоят с перекладиной!
 

1931 г.

 
Хмурый начальник политуправления
Застыл у телефона в недоумении:
Вызывает кронштадцев товарищ Зэт,
И на срочный вызов ответа нет…
……………………………………..
 
 
Передают из Кронштадта в Петроморбазу,
Чтоб делегатов прислали сразу:
На Якорной площади митинг назначен.
Питер не понимает, что это значит?
 
 
А матросы читают листки воззваний:
«Питерцы, на помощь, военморы восстали!»
А в главном штабе Петросовета
Волнуются люди всю ночь до рассвета.
 
 
Зеленык лица и дым папиросный…
«Кронштадт взбунтовался! Восстали матросы!»
И жаркие споры о том, кто виновен;
И как бы так сделать, чтоб не было крови.
……………………………………………..
 
 
Говорил по радио Петросовет:
«Что ж, товарищи, сдаетесь, нет?»
Ответил Кронштадт шестого марта
Орудийными залпами! Жизнь на карту!
 
 
Орудия северных батарей
Гремели двенадцать долгих дней.
В океане борьбы крепили снасть.
Мишень для прицела – советская власть!
……………………………………………
 
 
Под мартовским ветром снега шумели.
В халатах белых поверх шинелей,
Кронштадт окружая с севера, с юга,
Неслась на приступ людская вьюга!
 
 
Мартовской ночью в халатах белых
Шли смельчаки на таких же смелых.
Двигались цепью, грозя Кронштадту!
Русский на русского, брат на брата…
 
 
Прошитый снарядами серый лед…
Флажки над отрядами ветром рвет!
Замолкли орудия… Пал Кронштадт
Четырнадцать лет тому назад.
 
 
Обрызганный кровью матросский миф!
Всех дольше держался форт Риф.
В руках у кронштадцев последний форт…
И кто-то зубами скрипнул: «чорт!..»
 
 
Рабочий из Питера, конвоир,
Кронштадцу – пленному говорил:
«От Питера помощи ждал ты, клеш?
Ошибся маленько и смерти ждешь?!»
 
 
Патронные гильзы хрустят под ногами.
Раскиданы пачки газет и листовок…
Вы русскими были – и стали врагами,
Палили друг в друга из русских винтовок.
 
 
Меж трупов, уснувших навек под картечью,
Засеян патронами лед у Кронштадта…
А жены убитых? Утешить их нечем.
И нынче уж поздно искать виноватых.
…………………………………………….
 
 
У проволочных заграждений
Среди обрывков газет
Краснеет пятном кровавым
Партийный чей-то билет.
 
 
Лежит владелец билета,
Застывший на льду, ничком,
У проволочной крестовины,
Раскинув руки крестом.
 
 
И там, в замолкшем Кронштадте,
Под открытым небом лежит
Человек в матросском бушлате,
Петроградской пулей убит.
 
 
В те дни и душа бы из глаз не глядела…
Их кровь пролилась не за русское дело.
Их в бой друг на друга послали чужие,
Которым не жалко ни их, ни России.
 
 
Великая тяжесть, великое горе
В великой стране, в бесконечном просторе…
В России тогдашней, советской и красной,
И храбрость, и доблесть, и силы – напрасны.
 
 
Ошибки оплачены русскою кровью.
Задумайся крепко над завтрашней новью.
Нам, русским, под русским и ласковым небом
Всем хватит и доли, и солнца, и хлеба!
 

1935 г.

 
В наше пламенное время
Жизнь пришлось вам доживать,
Вымирающее племя,
Изнывающая рать.
 
 
И, копя свои приметы,
Вы сидите у окна,
Без цыганок, без балета,
Без рулетки и вина.
 
 
Вы идете в рестораны
Унижать в гнилом чаду
Наше горе, наши раны,
Нашу русскую беду.
 
 
Что вы сделали, что дали,
Равнодушные ко всем?
Чтоб и жить вы перестали,
Чтоб вас не было совсем!
 
 
Вы, как призраки, бесплотны,
Вы, как тени, холодны,
Навсегда, бесповоротно
Вы на смерть осуждены.
 
 
Нелюдь, нежить, ничевоки!
И 17 лет подряд
Вам Истории уроки
Ничего не говорят.
 
 
Места теплого искатель,
Не найти б тебе его;
Будь ты проклят, обыватель,
От смиренья моего!
 

12 ноября 1934 г.

 
Где и кто из вас, гусары,
Притомился и заснул?
Старый мир под звон гитары
В белом море затонул…
 
 
Разве было? Ах, давно ли…
Разве можно разлюбить?
Прошлой радости и боли
И под старость не забыть.
 
 
Задушевный звон гитары…
Белый призрак сквозь туман,
День ушедший, мир твой старый
Лунной грустью осиян.
 
 
Разве было? Помню ясно.
Расцветет огнем душа, —
Если женщина прекрасна,
Если песня хороша!
 
 
В Ледовитом океане
Есть забытый остров – Сон;
Там поют еще цыгане
Под гитарный перезвон.
 
 
Где и кто из вас, гусары,
Притомился и заснул?
Старый мир под звон гитары
В белом море затонул…
 

1 января 1934 г.

 
В терему-то скука, – мухи дохнут!
И грустит боярышня Наташа.
На щеках румяных слезы сохнут;
Ох ты, горе, ох ты, скука наша!
 
 
Прикажи, боярышня, шутих?
Для потехи вымазаться сажей.
Огласится пусть твой терем тихий
Смехом девичьим и визгом даже.
 
 
Аль пускай споет тебе калика
Перехожий о стрелецких казнях,
Али быль про Новгород Великий
Так, что ахнешь тихо от боязни;
 
 
О боях кулачных, о разбое
На больших дорогах и в Приказах.
Али няня сказочной резьбою
Пусть чарует девок быстроглазых.
……………………………………..
 
 
А за тусклым слюдяным оконцем
Над Москвою старою, большою —
Всходит ярко новой жизни солнце:
Русский Царь с великою душою.
 
 
Начертал корявую заметку
Царь в тетради тяжкой, словно камень:
«Начинаем строить Двухсотлетку
Собственными Русскими руками»!
 

25 февраля 1935 г.

 
Отстонали, отрыдали,
Отжили свое
Вы, которые видали
Прежнее житье.
 
 
Мы не помним и не знаем
Мирных, сытых дней;
Мы сейчас с них… читаем!
Но от книг больней…
 
 
Ваш покой и ваше счастье
Не понять вовек.
Встал из крови и напасти
Новый человек.
 
 
Прошумел в саду листвою
Ветер. И затих.
И горят над головою
Звезды стран чужих.
 
 
Но от Родины и детства
Унесли мы в даль
Ваше горькое наследство —
Русскую печаль.
 
 
Мы не помним, мы не знаем
Старопрежних дней.
Мы о них порой читаем,
Чтобы стать… сильней!
 

1 августа 1934 г.

 
Кто мог нас так жестоко бросить
На произвол чужих судеб?
Над молодыми лбами проседь —
Цена за наш приют и хлеб.
 
 
За наше раннее знакомство
С нуждой, с опасностью, с тюрьмой
Под алым знаком вероломства
Мы платим жизнью молодой.
 
 
И прятать ненависть умеем…
Свидетели неправых дел, —
Мы никого не пожалеем,
Как нас никто не пожалел!
 

23 февраля 1935 г.

 
Достались нам тяжесть и горе.
В заботах о завтрашнем дне
Нам некогда думать о вздоре:
О картах, цыганках, вине.
 
 
Всю юность с врагами рубиться!
Всю молодость нищими жить…
И как-то суметь прокормиться
И близких своих прокормить.
 
 
Отцы увлекались балетом,
А деды «ходили в народ».
Но мы и не мыслим об этом,
Судьба нас к иному зовет.
 
 
Мы «чашу не пьем круговую», —
Нам некогда пить и гулять,
Отцовскую «скорбь мировую»
Нам тоже сейчас не понять.
 
 
Чужда нам былая Россия,
Советская – тоже чужда
Народам чужим – мы чужие.
И наша царица – Нужда.
 
 
И все же… сквозь красные дали,
Сквозь ненависть, слезы и тьму, —
Вплотную мы жизнь увидали
И цену узнали всему.
 
 
А то, что отцы не сумели
Наш Дом сохранить от воров,
Искали туманные цели
И слушали «песни без слов»,
 
 
Да будет нам вечной наукой!
Сумеем иначе мы жить:
Мы гордостью, верой и мукой
Учились Россию любить!
 

19 октября 1934 г.

 
Потемнел горизонт.
Шепчет ветер о войнах и мире.
Надо творческий фронт
Развернуть напряженней и шире.
 
 
От печальных молитв
Перешли мы к тревожному делу —
Неожиданных битв
Беспощадных и дерзких и смелых.
 
 
За Россию свою
По врагу мы стреляли из окон.
Умирали в строю,
Шли на грозный террор одиноко.
 
 
За державную ширь,
За имперское русское благо —
Русский Юг и Сибирь
Поднялись против алого флага.
……………………………………
 
 
Были по-русски мы смелыми
И не щадили себя.
Что ж, ты, Россия, наделала
С теми, кто любит тебя?
 
 
Многим из нас покалечила
Душу и тело борьбой.
Все-таки, делать нам нечего
Нынче в разлуке с тобой…
 
 
Многих ты в землю пуховую
Спать уложила навек…
Где ж твое счастье то новое?
Где твой Большой Человек?
 

30 январря 1937 г.

 
Вглядываюсь ночью не во тьму ночную, —
В будущее наше, в нашу жизнь иную,
Знаю: вместо тройки в русском поле чистом
На пути я встречу трактор с трактористом!
 
 
Будет нынче много нам работы дома:
Надо инженера, надо агронома.
Надо нам окрепнуть, укрепить хозяйство
Без привычной лени и без разгильдяйства.
 
 
В огородах – овощ, на окошках – розы.
Никого не грабим, никого не режем.
Звоны колоколен с криком паровоза
Я хочу услышать и в углу медвежьем.
 
 
Чей это зловещий шепот о «расплате»?
 
 
Хорошо б увидеть книги в каждой хате,
Хорошо б услышать споры молодежи
Не насчет «шамовки», не насчет одежи;
 
 
Нет, мои родные, о другом поспорим:
Как бороться надо с нищетой и горем,
Как поднять Россию, чтобы стала снова
Сильной и богатой, умной и здоровой!
 
 
Прошлое погасло, зори отгорели.
Паровоз и трактор двигаются к цели.
Там, где бушевало так недавно пламя —
Заблистают Церкви златом – куполами!
 

1935 г.

 
Взор голубой твой, а волос, как лен.
Пылью походов насквозь пропылен.
 
 
Только в одном, только в главном пробел:
Что защищаешь от вражеских стрел?
 
 
Родину? Партию? Сытный паек?
Мир твой душевный закрыт на замок…
 
 
Знаю, ответишь ты, перелистав
Красноармейский казенный устав.
 
 
Но от казенных неискренних фраз
Ярче не станут огни твоих глаз…
 
 
Будет ли Русскою в битве рука —
Красноармейца и «большевика»?
 
 
Взгляд голубой твой и волос льняной.
Ты мне по вере и крови – родной.
 
 
Ты мне по вере… Но веру твою
Бог и Россия проверят в бою.
 
 
Бог и Россия! Ты эти слова
Слышал в тумане и помнишь едва.
 
 
Верую, вспомнишь ты эти слова.
Так же, как в то, что РОССИЯ ЖИВА!
 

17 апреля 1936 г.

 
Русское небо над старой околицей.
Кто-то по старому Господу молится,
Кто-то по новому строит заводы,
Кто-то по-прежнему ищет свободы.
А над заводом, над храмом, над улицей
Русское небо по-прежнему хмурится.
 
 
Небо с Востока затянуто тучами.
Скольких напрасно убили, замучили…
Как бы теперь пригодились они
В эти грозовые сумные дни.
Много еще мы на свете намучимся,
Если Россию любить не научимся.
 
 
Сколько богатства по свету растеряно,
Сколько людей то хороших расстреляно…
Сколько погибло и слева и справа
Сильных из крепкого русского сплава!
А у живых были слезы не считаны,
Души каленым железом испытаны.
 
 
Мыслью тревожной кружусь над границами:
Люди на страже и с русскими лицами.
Что ж они думают? Кто же они
В эти тревогой объятые дни?
Кто-то по новому строит и борется,
Кто-то по старому Господу молится…
 

29 марта 1936 г.

 
Грозная и грустная Родина вдали…
По морям проносятся наши корабли.
Мы живем без Родины много лет подряд.
Ветры чужеземные о чужом шумят…
 
 
А над грустной Родиной черно – сизый дым,
Ненавистный – старости, милый – молодым;
Дым заводов пушечных выдохнул Урал!
В небо над границами самолет взыграл!
 
 
Защищайся яростно битвой и трудом!
Надо на развалинах строить Новый Дом.
Великодержавная золотая ширь:
Русская Украина, Русская Сибирь!
 
 
Все, что завоевано в прежние года,
Все, что заработано, – наше навсегда!
Молодым хозяевам жить да наживать,
Русскую Империю заново создать.
 
 
Я за нашу будущность нынче не боюсь,
Черная, железная, нефтяная Русь!
Будем завоевывать хлеб, тепло и свет —
Силою оружия на полях побед!
 

13 мая 1935 г.

 
Какие-то особенные люди,
С решительными зоркими глазами,
Привыкшие встречаться с бурей грудью,
В недрогнувших руках удержат знамя
Живой, родной, единственной страны!
Такие люди нам сейчас нужны.
 
 
Они не предадут и не обманут.
Пускай земля гудит под их шагами,
Такие от работы не устанут
И встретятся бестрепетно с врагами;
Такие люди жить сейчас должны
Для мощного цветения страны!
 
 
И как бы их сейчас ни называли,
В их жилах пламя нашей русской крови!
Они еще не все завоевали,
Насторожились зорко… Наготове…
В бою с врагом они добыть должны
Богатство и величие страны.
 
 
Какие-то особенные люди
Из нового чудесного металла!
И мысли их упрямые о чуде:
Чтоб СССР – РОССИЕЙ снова стала!
Россией эти люди рождены,
И для России жить они должны!
 

26 марта 1936 г.

Посвящаю Р.Ф.О

Под святым крестом

против сатанинской звезды

и безбожной свастики!

 
Молодые, бодрым шагом!
Цель – Россия!
Путь – домой!
Враг таится по оврагам
От России молодой.
 
 
В наши дни и в наши годы
Цель – Держава,
Жизнь – борьба!
Там, под русским небосводом.
Наша русская судьба.
 
 
Молодые, в годы мрака
Пусть в глазах
Горит мечта.
Нет у нас иного знака,
Кроме знаменья Креста.
 
 
Молодые, правда с нами,
Зорче глаз,
Бодрее шаг!
Есть одно у русских знамя —
Трех цветов Петровский флаг.
 
 
Быть, как Пушкин и Суворов!
Всюду только
Русским быть!
Мы в России будем скоро:
Надо крепнуть, надо жить!
 

14 апреля 1935 г.

 
… «Глаза словно щели, растянутый рот
Лицо на лицо не похоже,
И выдались скулы углами вперед.
И ахнул от ужаса русский народ:
“Ай, рожа, ай, страшная рожа!”»
 

А. Толстой.

 
… «Штыки точили, да шептали
Молитвы родины своей»…
 

М. Лермонтов.

 
Встал кто-то темный за плечами,
Он, как дыханье злых людей.
И я не сплю теперь ночами,
Готовясь к гибели своей.
 
 
Я каждый час теперь готова
Принять венец из вражьих рук,
Но ни единым лживым словом
Не оттолкну грядущих мук.
 
 
И если за любовь к России,
За верность Ей – меня убьют,
Из русских только молодые
Меня и вспомнят и поймут…
 
 
Когда мужчины измельчали
В грызне за брошенную кость,
Избави, Боже, от печали,
Пошли мне мужество и злость!
 
 
Чтоб на Суде, в Христовом храме,
Душа, от мук земных легка,
Могла бы встретиться глазами
С правдивым взором Колчака.
 
 
Пошли мне, Боже, в год напасти
Бесстрашие познать больней,
Мое единственное счастье:
Быть верной Родине моей!
 

5 сентября 1935 г.

 
Ездить зайцем без билета,
Жить из милости в углу,
И не видеть в жизни света
Сквозь чужую злую мглу.
 
 
Выть печальным каждый час…
Знаешь, что такое это?
Это молодость у нас.
 
 
Безработица. Бездомность.
И заплаты на локтях.
Окружающих никчемность.
И тоска о лучших днях.
 
 
Ты к борьбе за хлеб привык.
Но и в будущем – бездомность
И усталость. И тупик…
 
 
Оскорбленья. Безоружность.
Беззащитность. Так везде.
Сознавать свою ненужность,
С грустью думать о гнезде,
 
 
О Стране, в которой будем
И полезны и нужны.
Что же, видно, русским людям
Не найти такой Страны?
 
 
У себя? В родной России?
Нет, туда нельзя сейчас.
Там хозяева – чужие.
Там – штыками встретят нас.
 
 
Слезы брызнули из глаз…
Это – молодость у нас?
 

25 мая 1935 г.