Текст книги "Космический десант"

Автор книги: Маргарет Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Кайли задумалась о том, какой рывок во Вселенную совершило человечество за последнее тысячелетие. Первые два витка люди занимались лишь освоением Солнечной Системы. Они посылали автоматические зонды в глубокий космос, лелея мечту о строительстве пилотируемых межзвездных кораблей, экипажи которых состояли бы из представителей нескольких поколений. Не взирая на бездоказательность существования в космосе других миров, пригодных для жизни, недостатка в желающих отправиться в путешествие к звездам не было. Население Земли возросло настолько, что иссякающие ресурсы планеты уже не могли удовлетворить потребности человечества, несмотря на осуществление глобальных программ распределения продовольствия. У землян не оставалось надежд на будущее, и огромные массы людей ухватились бы за любую возможность покинуть Землю, не считаясь с риском. Однако в 2164 году, молодой – ему только что исполнилось 19 лет – ученый по имени Стефан Сворнак опубликовал первую из двух работ, которым было суждено в корне изменить судьбу человечества. Статья под названием «Теорема модификации пространственного дисконтинуума Людендорфа» вызвала горячие споры в научных сообществах споры, не утихающие вплоть до выхода в свет второй статьи Сворнака «Теоретическое применение полей искуственно генерированного дисконтинуума».

Через тринадцать лет после публикации этой работы был разработан первый космический двигатель, способный искривлять обычное пространство-время. В последующее тысячелетие люди буквально хлынули с Земли, правда, в течение первого столетия удалось обнаружить только две планеты земного типа. К 2334 году уже имелось шестнадцать новых миров, пригодных для колонизации. А к 2834 году Земля настолько обезлюдела, что правительство и корпорации чуть ли не умоляли людей остаться в своей «колыбели». Мало кто прислушивался. Земля перестала быть центром цивилизации, а человечество устремлялось все дальше и дальше в необъятные просторы Вселенной.

Новые колонии, озабоченные прежде всего тем, чтобы как можно прочнее утвердиться на осваиваемых мирах, не стремились к созданию единого бюрократического режима, способного управлять всеми заселенными планетами. И все же возникла необходимость определенного рода интерпланетарного контроля, а также защиты космических трасс и колоний от пиратов. Необходимость эта и явилась причиной формирования Космического Корпуса под эгидой Консолидированного Союза Планет.

Создавался Корпус на основе Международного Агенства Дальней Разведки, учрежденного правительством Земли для поиска и обследования новых миров. С течением времени в обязанности Агенству стала вменяться и охрана вновь образованных колоний – по их просьбе. Согласно договоренности между планетами и Агенством, которое вскоре переименовалось в Космический Корпус, последнее согласилось патрулировать межзвездные трассы, а в обмен за исполнение полицейских функций получило полномочия головного ведомства в области космических исследований. Ну и, естественно, деятельность Корпуса финансировалась планетами, входящими в Консолидированный Союз.

В освоенном человечеством пространстве пышно расцвела торговля. Коммерсанты закупали и продавали товары и информацию, транспортируя их между мирами. Удачливый коммерсант мог выйти в отставку баснословно богатым; менее везучие могли потерять все, чем они обладали, в результате одной единственной сделки. Наиболее преуспевающие основывали крупные корпорации, которые имели свои собственные торговые флотилии и доставляли грузы из одного конца обозримой вселенной в другой.

Существовали и более мелкие, независимые торговцы, большинство из которых не располагало собственными кораблями, так что им приходилось пользоваться услугами частных подрядчиков для перевозки грузов – таких, как Джон Майкл-сон и его дети.

«Галактика Виддона» не могла соперничать грузоподъемностью с громадными неуклюжими судами корпорации, но стоило только взглянуть на ее гладкие изящные линии, чтобы понять, что конструктор звездолета, Чарлз Виддон, любил корабли и строил их на века. Первый владелец «Галактики», будучи почитателем таланта Виддона и его ближайшим другом, после кончины конструктора дал кораблю его имя. А когда Джон Майклсон и его партнер, Тай Кестел, объединили свои сбережения по выходе в отставку из корпуса и приобрели «Галактику», они решили оставить первоначальное название звездолета. Как говорил Джон-старший, нужно чтить имя человека, создавшего такой прекрасный корабль.

Компаньоны поставили на карту все, что имели, пустившись в это рискованное предприятие, но их капиталовложения окупились, и довольно быстро. Благодаря своим превосходным летным качествам, «Галактика Виддона» совершала рейсы гораздо быстрее многих других судов. В последние годы, правда, доходы несколько снизились в следствии возрастающих затрат на обслуживание звездолета, но он по-прежнему давал детям Джона возможность зарабатывать на жизнь.

К тому же, он был их домом – единственным домом для Кайли с восьмилетнего возраста, а для Джона, Роберта и Лайи – на протяжении всей их жизни. И если Лайе претила мысль о том, что она будет «привязана» к «Галактике Виддона» навсегда, то Кайли и Джон Роберт ничего иного не желали. Холли разделяла их чувства, хотя Джон Роберт поначалу беспокоился о том, что его молодая жена найдет жизнь на борту корабля клаустрофобичной. Все Майклсоны вздохнули с облегчением, когда Холли легко освоилась на «Галактике».

Приближаясь к трапу, ведущему к главному люку корабля, Кайли ускорила шаг. Она почему-то всегда испытывала некий подсознательный страх, что «Галактика Виддона» улетит без нее. Здравый смысл подсказывал ей, что такое не может случиться, хотя бы по причине того, что она является пилотом. Кайли не понимала природы этого страха, но подозревала, что многие космолетчики ощущают нечто подобное. С другой стороны, она никогда не слыхала, чтобы кто-нибудь открыто говорил об этом.

Грег Лукас, взошедший на трап первым, довольно уверенно двинулся вверх, но у самого люка вдруг остановился и оперся ладонью о стену. То ли легкий наклон оказался ему не по силам, то ли его затошнило…

– Вам дурно, Лукас? – спросила Кайли, подбежав к нему. Он мотнул головой, но не сдвинулся с места и глядел на Кайли. Глаза его уставились на тускло освещенный коридор по ту сторону люка.

– Мы почти пришли, Лукас, крепитесь, – участливо сказала девушка.

– Не могу…

– Что вы не можете, Грет?

– Не могу идти… – выдавил он. Какая-то тень прошла по его лицу. Тень стыда? Отчаяния? Этого Кайли не успела понять, глаза Лукаса закатились, весь он как-то обмяк и начал медленно оседать на пол Девушка схватила пилота за талию, но так и не смогла бы удержать его, не подоспей Джон Роберт.

– Обморок, – констатировал он, мельком взглянув в лицо Лукаса. Потом положил его правую руку себе на плечо. – Остаток пути нам придется его тащить.

– Я позову Риза.

– Нет! – предостерегающе выкрикнул Джон Роберт, прежде чем Кайли нажала на кнопку интеркома. – Я не хочу, чтобы Риз или Лайа увидели его в таком состоянии. Неизвестно, как они себя поведут, когда заподозрят, что он болен. Чего доброго, сообщат в станционную Службу Безопасности. А что тогда произойдет, тебе прекрасно известно.

– Но ведь они все равно спросят, нашли мы пилота или нет. Что мы им скажем?

– Скажем, что нашли и что он сейчас в своей каюте. Отдыхает перед стартом. Ну, пошли. Не будем терять времени.

Вдвоем они втащили Лукаса через открытый люк на борт корабля.

– Куда мы его поселим? – спросила Кайли, когда они достигли главного коридора. Капитанский мостик находился справа, жилые помещения членов семьи – прямо впереди. Коридор поворачивал влево и заканчивался у двери машинного отделения.

– Напротив тебя, – буркнул Джон Роберт.

– В каюту Джона? – не смогла Кайли скрыть изумления.

– Именно. Эта каюта – ближайшая к мостику. Нам нужно не спускать с него глаз, верно? Кроме того, я не хочу тащить его на себе дальше. Он почти моего роста и прилично весит, если ты заметила.

Кайли заартачилась было, но братец урегулировал вопрос, приняв на себя большую часть веса Лукаса и направившись к каюте Джона, не оставляя тем самым сестре выбора.

После смерти отца дети убрали из каюты вещи, но воспоминания о его присутствии по-прежнему волновали душу. Кайли с трудом сдержала горестный вздох, когда они с Джоном Робертом втащили Лукаса через порог и приблизились к постели.

Они попытались положить его осторожно, но он выскользнул из рук Кайли и ничком повалился поперек кровати. Джон Роберт закинул на нее ноги Лукаса и выпрямился.

– Пойду принесу аптечку, – сказал он. – А ты сходи за его сумкой. Нельзя оставлять ее в трубе.

Кайли пошла к трапу, опасаясь, что столкнется в коридоре с Лайей или Ризом и что ей придется с ними объясняться, чего ей сейчас совсем не хотелось. Матерчатая сумка лежала там, где ее обронил Джон Роберт. Кайли подняла ее, несколько удивившись тому, какая она легкая, и торопливо направилась в каюту. Джон Роберт уже вернулся и вынимал из аптечки биосканнер.

– Помоги мне раздеть его, – попросил он сестру. Затем взял Лукаса за плечи, а Кайли – за ноги, и, перевернув его на спину, Джон Роберт приподнял туловище пилота так, чтобы Кайли смогла стащить с него летную куртку и рубашку.

– Теперь ботинки, – сказал Джон Роберт. Она расстегнула «молнии» и стянула с ног

Лукаса высокие ботинки, потертые и давно не чищенные. Затем они сняли с Лукаса брюки, оставив его в нижнем белье.

– Достаточно, – произнес Джон Роберт. Взяв в руки сканнер, он извлек из гнезда на боковой стенке прибора восьмидюймовый зонд и начал медленно водить им над телом Лукаса, с головы до пальцев ног. Появляющиеся на дисплее сканнера данные Джон Роберт сверял с нормами допуска, отпечатанными на металлической пластине рядом с дисплеем.

– Для полной уверенности нужно взять у него анализ крови, – сказ ад он Кайли, закончив работу, – но, кроме лихорадки, я больше ничего серьезного не вижу. Легкие чистые, сердце и система кровообращения функционируют нормально, не наблюдается никаких признаков увеличения внутренних органов. Весить он должен несколько больше, но потеря в весе обусловлена, видимо, некоторым недоеданием в последнее время – может, на «Хилее» был дрянной повар, а, может, они урезали рацион экипажа. Я введу ему адавик, который собьет жар, и, думаю, он скоро пойдет на поправку.

Запустив руки в чемоданчик, Джон Роберт достал оттуда ампулу с бесцветной жидкостью, посмотрел на этикетку, проверяя дозировку, потом вынул из аптечки шприц-инжектор и вставил в него ампулу.

– Протри ему руку вот этим, – Джон Роберт подал Кайли стерильный тампон.

Лукас даже не пошевелился, когда Кайли продезинфецировала участок кожи у него на предплечье. Джон Роберт приставил инжектор к руке больного и мягко нажал на спусковой крючок, вводя препарат. Закончив процедуру, Джон Роберт несколько секунд задумчиво глядел на пациента.

– Хотелось бы мне знать о нем чуточку больше. Кайли кивнула. Конечно, кожа Лукаса была очень бледна, и ребра слишком выпирали… но он, вероятно, регулярно посещал спортзал «Хилей», поскольку рельефно выпирающие мышцы его рук и ног вовсе не казались дряблыми от длительного пребывания в условиях низкого тяготения. Несмотря на свою болезнь, он не выглядел беспомощным.

– Думаешь, он может быть опасен? – вопросительно взглянула Кайли на брата.

Джон Роберт вроде бы собрался ответить утвердительно, потом пожал плечами.

– Кто знает… Впрочем, какая теперь разница? Мы ведь сами приволокли его сюда, – он вздохнул. – Давай прикроем его, пусть поспит. А нам пора заняться делами, если мы сегодня намерены покинуть станцию.

Кайли помогла брату вытащить из-под Лукаса одеяло. Тот снова не шелохнулся. Джон Роберт накрыл его и отправился в командную рубку. Кайли задержалась у двери и оглянулась на лежащего без сознания человека, задаваясь вопросом, чего они, Майклсоны, добились, приняв на борт корабля Лукаса – решили наиболее настоятельную проблему… или совершили гибельную ошибку?

ГЛАВА 2

Проснувшись, Лукас сразу же почувствовал, как сильно бьется его сердце. Некоторое время он лежал неподвижно, морщась от головной боли и не понимая, где находится. Потом он приподнял голову… и комната бешено закружилась вокруг него, так что ему пришлось откинуться на подушку и закрыть глаза. Он напряг мышцы и замер, ожидая, пока пройдет приступ головокружения.

Минуту спустя он решил повторить попытку и осторожно оторвал голову от подушки. На этот раз комната не завертелась, хотя стены как-то странно колыхались по краям.

Лукас огляделся. Он лежал на широкой кровати в тускло освещенном помещении. Справа у стены от пола до потолка высился стеллаж с выдвижными ящичками, в дальнем углу комнаты стоял стол со стулом. На столе мерцал темным экраном терминал компьютера. Сквозь зарешеченное отверстие в потолке поступал воздух, и монотонный звук работающего вентилятора действовал на нервы успокаивающе.

Неяркая линия света слева указывала на наличие двери, рядом с которой сгруппировались в люминесцентном квадрате кнопочный пульт электронного замка, выключатели освещения и кнопка интеркома. Лукас повернул голову, чтобы оглянуться через плечо, и разглядел в полумраке отодвигающуюся дверь, ведущую, скорее всего, в туалет. Слева от этой двери виднелся вход в другую комнату. Там кто-то оставил свет, и Лукас увидел угол раковины, зеркало и полупрозрачную пластиковую стенку душевой.

Шея у Лукаса устала, и он снова опустил голову на подушку. Где я? Как я очутился в этой комнате? Мне она незнакома. Абсолютно. Лукаса пробрала мелкая дрожь – то ли от холодного воздуха, то ли от страха. И голова раскалывается.

Последним ясным воспоминанием был разговор с капитаном Радеусом – разговор, который закончился увольнением Грета Лукаса с торгового судна «Хилея». Он попытался оспорить решение капитана, но Радеус оставался непреклонен.

– Сожалею, Лукас, – бубнил капитан, – но корабельный врач нынешним утром выписал Райса из лазарета, и он заступает на вахту. Согласно контракту, я вправе уволить тебя.

– Но в контракте ничего не сказано о том, что вы выбросите меня на Демаркере! – возразил Лукас, возмущенно повышая голос. – За последние несколько недель на станцию, не прибыл ни один корабль. И не прибудет, ведь скоро начнется консервация. У меня нет ни малейшего шанса найти работу! В конце концов, если я не нужен вам в качестве пилота… я могу делать что-то другое. Что угодно. Только не оставляйте меня здесь, без гроша в кармане.

– Ну, почему без гроша. В контракт включено условие оплаты твоего обратного пути до Бреикана в том случае, если Райс сможет вернуться к исполнению своих обязанностей прежде, чем мы достигнем места назначения. Так вот, я уже перевел эту сумму на твою кредитную карточку: Если найдешь другую работу до закрытия станции, эти деньги будут тебе вместо выходного пособия. Я понимаю, тебе не повезло, Лукас, – добавил он почти сочувственно, – но большего я не смогу для тебя сделать. Можешь подать жалобу начальнику дока, однако вряд ли, от нее будет какой-то толк.

– Значит, дело вовсе и не в Райсе, не так ли? – с горечью заметил Лукас. – Вы могли бы оставить меня на корабле до окончания рейса, если бы захотели. Это стоило бы не дороже, чем обратный билет до Бреикана. Ну ладно, раз уж вы намерены во чтобы то ни стало вышвырнуть меня, тогда потрудитесь изложить истинную причину вашего решения.

Радеус изумленно воззрился на него, словно не веря собственным ушам – каков наглец! Разговаривать подобным тоном с капитаном корабля!

– Так ты хочешь правды? – процедил Радеус сквозь зубы. – Хорошо, я скажу тебе правду. Ты хороший пилот, Лукас. Чертовски хоропшй. Но ты не умеешь общаться с людьми. Ты не сошелся с экипажем. Мои парни говорят, что ты надменный и замкнутый, что ты избегаешь их в свободное от работы время. Им это не нравится. Им не нравишься ты. Хуже того, они тебе не доверяют. И мне не нужен такой человек на борту. Ты мне не нужен, хотя специалист ты первоклассный. Даю тебе час, собирай манатки и вали с моего корабля. Усек?

– Да, усек, сэр.

Лукас понял, что нет смысла пререкаться и качать права. Собственно говоря, он догадывался заранее, что скажет ему Радеус, но, тем не менее, слова капитана больно ранили его. Ведь он старался, видит Бог, изо всех сил старался ладить с людьми. Но все его старания пошли прахом, не Только на «Хилее», но и на других кораблях, на которых ему довелось работать на протяжении прошедшего года.

Он вернулся в каюту, которую делил с двумя техниками машинного отделения, и принялся складывать в сумку свои немудренные пожитки. На «сборы» ушло не более пяти минут: в последнее время Лукас слишком часто переходил с корабля на корабль, а при таком образе жизни чем меньше личных вещей, тем лучше. Направляясь по длинному коридору к выходу с корабля, он чувствовал себя так, будто его прогоняют сквозь строй. Ему казалось, что спина его вот-вот загорится от презрительных взглядов, которыми сопровождали его члены экипажа.

Покидая корабль, Лукас надеялся, что худшее останется позади… Как бы не так. Куда бы он ни приходил – в офис начальника дока, в единственный еще функционирующий на станции продовольственный магазин, в один из нескольких ресторанчиков, которые временно открыли для обслуживания экипажа «Хилей», – везде его встречали холодные, а то и откровенно враждебные взгляды. Он снял номер в станционном отеле и решил не выходить оттуда, пока «Хилея» не отправится в рейс, но добровольное заключение едва не свело его с ума. Он мучился от бессонницы – ему не давали спать мысли о бесконечных днях и ночах, которые предстояло провести на пустынной станции, прежде чем прибудет последний корабль, чтобы увезти остатки персонала.

Не в силах вынести этого, Лукас опять побросал свои вещи в сумку и ушел из номера. Часами бродил по длинным пустынным коридорам, ездил на лифтах и в конце концов вымотался до такой степени, что не мог стоять на ногах. Потом поселился в другом номере, где лежал на кровати, уставившись, невидящим взглядом в потолок.

Из этого номера он тоже бежал. Лукас вспомнил череду безлюдных баров самообслуживания и километры коридоров, но образы были какими-то смутными и расплывчатыми. И еще он вспомнил: в одном из баров что-то произошло, что-то неприятное. Но что именно?

Послышалось шипение двери, и Лукас приоткрыл глаза. Из коридора хлынул свет, и в комнату вошел человек. Он нажал на панель управления, включая внутреннее освещение, настолько яркое, что Лукасу пришлось прищуриться. Огромного роста молодой мужчина – он едва умещался в дверном проеме, имел косую сажень в плечах, узкие бедра атлета, высокий лоб и квадратную челюсть, слегка сужающуюся к подбородку. Белокурые волосы и ярко-голубая рубашка гармонировали с цветом его глаз. Двигался он легко, с какой-то кошачьей, вернее тигриной, грацией.

– Ага, проснулся, – сказал гигант доброжелательным непринужденным тоном, вполне соответствующим легкости походки и открытому выражению лица. Однако взгляд его голубых глаз, оценивающе скользящий по пилоту, а затем окинувший всю комнату, не упустил ничего. Лукасу доводилось встречать таких людей, и он не сомневался, что обманчивая простота в обращении испарится при первом же признаке опасности.

– Как самочувствие? – спросил блондин, подойдя к кровати.

– Замечательно, – буркнул Лукас. Незнакомец улыбнулся.

– Сдается мне, ты говорил то же самое по пути на корабль, как раз перед тем, как отрубиться. Скажи мне правду. Как ты на самом деле себя чувствуешь?

– Корабль? – сердце Лукаса екнуло. – Какой корабль?

– «Галактика Виддона», разумеется, – мужчина смотрел на Лукаса сверху вниз, сдвинув брови.

– Ты подписал контракт на рейс от Демаркера до Омарлина, – объяснил он, видя, что Лукас не понимает. – Разве не помнишь?

Лукас покачал головой, которая тотчас же отозвалась на это движение новой волной тупой боли в висках. Правда, вместе с болью пришли воспоминания.

Он сидит в баре. В бар входит молодая женщина. Вместе с ней – ее брат. Она предлагает Лукасу работу.

– Вы хотели нанять сменного пилота, – медленно проговорил он.

– Верно, – подтвердил незнакомец. Нет, не незнакомец. У него есть имя. Джон Роберт, так называла его женщина..

– Вы – Майклсоны. Теперь я вас вспомнил. Вас и вашу сестру.

– Кайли, – . подсказал блондин.

– Кайли, – повторил Лукас. Да, говорила в основном она.

– Она капитан корабля? – догадался он.

– Точно.

– Мне нужно поговорить с ней. Сейчас же! Нужно рвать когти с этого корабля. Кто они такие? Я не знаю их. Идиот, и контракт уже успел подписать! Лукас попытался сесть, но Джон Роберт остановил пилота громадной ладонью, которую положил ему на плечо.

– Ты никуда не пойдешь, Лукас, пока у тебя не спадет жар.

– Я должен поговорить с капитаном, – настаивал Лукас. – Я должен покинуть корабль.

– Поздно. Мы стартовали с Демаркера два часа назад.

– Нет!

– Да, – расплылся в улыбке Майклсон. – Не волнуйся, «Галактика-Виддона» – хороший корабль, и мы не занимаемся противозаконной деятельностыо. Тут тебе будет лучше, чем на Демаркере. Он внимательно вгляделся в лицо Лукаса и озабоченна покачал головой.

– Я ввёл тебе адавик, чтобы сбить температуру, но он почему-то медленно срабатывает. Думаю, следует осмотреть тебя еще раз.

Он нагнулся и вынул из кейса, стоящего рядом с кроватью, биосканнер. Потом протянул руку, чтобы стянуть с Лукаса одеяло, но тот вцепился в его край мертвой хваткой.

– Сканнер не воспринимает сигналы сквозь одеяло, – сказал Джон Роберт. – Я знаю, тебе холодно, но это ненадолго.

Лукас позволил стащить с себя одеяло, и кожа его мгновенно покрылась пупырышками от холода. Он слепо глядел в потолок, пока Майклсон водил над его грудью, и другими частями тела зондом сканнера. Джон Роберт действительно быстро закончил обследование, и через пару минут прикрыл Лукаса одеялом. Выглядел он обеспокоенным.

– Температура на градус ниже, чем несколько часов назад, когда мы привели тебя на корабль, – сказал он, – но я надеялся, что воздействие адавика будет более эффективным. У тебя что-нибудь болит?

– Голова.

– И все?

– Да.

– Ты уверен?

– Абсолютно… – Лукасу не хотелось разговаривать. Он хотел свернуться калачиком и уснуть.

– У тебя когда-нибудь раньше была такая лихорадка? – не отставал Майклсон.

– Нет.

– А какие-нибудь другие признаки болезни в течение нескольких прошедших недель? Ну, скажем, необычная усталость или сыпь по телу? – Нет, ничего. Со мной все в порядке.

– Боюсь, не совсем, – усомнился Майклсон. Что-то не так, только я не знаю, что именно. Вряд ли что-нибудь серьезное, но для полной уверенности нужно взять кровь на анализ.

– Не надо…

– Надо, Лукас, надо, – твердо сказал Джон Роберт, давая понять, что спорить с ним бесполезно. Он вынул из кейса широкую эластичную ленту и обернул ее вокруг предплечья Лукаса, предварительно обработав кожу антисептиком.

– У меня мало опыта в подобных процедурах, – предупредил он, – так что с первой попытки может не получиться.

Потом Майклсон взял одноразовый шприц и, выбрав подходящий участок, вонзил иглу в руку Лукаса. Тот поморщился, когда темно-красная кровь потекла в шприц.

– СлаваБогу, – улыбнулся Джон Роберт, – удалось с первого раза. – Моя техника совершенствуется.

Он извлек иглу из руки пациента и, сияв ленту, тщательно заклеил ранку бактерицидным пластырем.

– Я пропущу кровь через анализатор теперь же, но компьютер выдаст результат только часа через два, – сказал он, положив шприц в пластиковый пакетик.

– Думаю, пока что не следует вводить тебе какие-то другие препараты, – продолжал Майклсон, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Лукасу.

– Может, хочешь пить? – спросил он вдруг.

Лукас не ответил. В голове у него шумело, в глаза бил яркий свет. Ему хотелось, чтобы Майклсон ушел, оставив его в покое. Впрочем, глоток воды не помешал бы, подумал он, облизнув сухие потрескавшиеся губы языком, который показался ему раза в два больше, чем обычно.

Лукас кивнул, Майклсон исчез в ванной, причем так надолго, что Лукас начал терять надежду дождаться его возвращения. Лукас не мог пот нять, что Джон Роберт делает там. Он попытался принять сидячее положение, но у него не было сил даже приподнять голову, не говоря уже о теле.

– Подожди, я помогу тебе, – подскочил к нему Майклсон.

Только это был не Майклсон. Это было что-то другое. Нечто настолько ужасное, что разум отказывался воспринимать увиденное. Лукас конвульсивно дернулся, пытаясь сбросить себя с кровати, подальше от опасности, но ЧТО-ТО толкнуло его назад и прижало к подушке. Он выгнул спину, силясь высвободиться, но ЧТО-ТО надавило на него еще сильнее.

– Отпусти меня! – закричал он.

Что-то ударило Лукаса по липу, достаточно сильно, чтобы к нему вернулось подобие чувства реальности.

– Лукас, посмотри на меня. Посмотри на меня! Он посмотрел уже осмысленным взглядом и даже обрадовался, когда увидел, что находится в той же комнате, лежа в постели. Склонившийся над ним Майклсон крепко держал его за плечи, не давая двигаться.

– Ты в порядке? – спросил Майклсон, увидев, что Лукас пришел в себя.

Он кивнул, не решаясь говорить.

– Что с тобой такое? Бреда у тебя быть не должно – температура не такая уж и высокая.

Лукас не ответил, не мог. Майклсон глядел на него прищуренными глазами.

– Ну ладно, ничего страшного, – промолвил он спокойным голосом. Слишком спокойным. Он вел себя так, будто неожиданное помутнение рассудка у Лукаса не имеет значения, но Лукас не обманывался на этот счет. Майклсон вряд ли забудет произошедшее. Люди вроде него никогда ничего не забывают.

– Пойду принесу еще воды, – Майклсон выпрямился с пустым стаканом в руке. – Эта вся расплескалась.

Собрав остатки сил Лукас умудрился сесть, прежде чем Майклсон вернулся и, помедлив, осторожно подал ему стакан. Стакан был тяжелым, Лукасу пришлось взять его обеими ладонями, чтобы удержать. Ему удалось отпить пару глотков, но руки его задрожали, и вода пролилась через край стакана.

– Давай помогу, – предложил Майклсон. Он подставил ладонь под стакан, Лукас нагнул голову, сделал еще один глоток ив изнеможении откинулся на подушку. Майклсон поставил стакан на тумбочку рядом с кроватью.

– Попьешь еще, если захочешь. – Он шагнул назад. – Мне нужно идти – скоро прыжок. Тебе нужно еще что-нибудь?

– Нет.

– Интерком настроен на голосовую активацию. Если почувствуешь себя скверно, позови меня.

– Со мной все будет хорошо.

– Чем больше ты говоришь это, тем меньше я тебе верю, – раздраженно произнес Майклсон. – Не знаю, почему ты вбил себе в голову, что принимать помощь от других признак слабости. Я не желаю иметь на борту члена экипажа; который с таким предубеждением относится к окружающим. Кайли тоже не потерпит этого. Если тебе плохо, ты должен сказать, что тебе плохо. Усвоил?

– Да.

– Значит, договорились? Ты позовешь меня, если тебе станет хуже или ещё что-нибудь захочешь: поесть, попить, чего угодно.

– Если мне что-нибудь будет нужно, я попрошу, – пообещал Лукас, стараясь по возможности четче выговаривать каждое слово.

– Отлично, я вернусь после прыжка, – Майклсон взял наполненный кровью шприц и направился к выходу.

– Попытайся уснуть, Лукас, добавил он, выключая свет. Он шагнул через порог, и дверь за ним закрылась.

Лукас натянул одеяло до самого подбородка и смежил веки.

Если мне что-нибудь будет нужно, я попрошу, мысленно повторил он, прекрасно зная, что не попросит. Но не собственная ложь беспокоила его, а последний взгляд на него Майклеона. Понимающий взгляд. Майклсон понял, что он, Лукас, лжет.

Джон Роберт развернул кресло второго пилота, тяжело опустился в него и повернулся лицом к пульту управления. Пробежался глазами по ряду мягко мерцающих дисплеев, считывая показания о координатах корабля, его курсе и скорости, а Также о состоянии систем жизнеобеспечения звездолета.

Он слишком много времени проводит на капитанском мостике, виновато подумала Кайли. При жизни Джона-старшего брату требовалось несколько минут, чтобы разобраться во всей информации, а сейчас оказалось достаточно практически одного взгляда.

– Извини, я задержался, – сказал он. – Лайа уже приносила тебе обед?

– Нет.

– Еще успеешь что-нибудь приготовить. Ступай. Я справлюсь пока один.

– Я потерплю.

– Кайли, тебе нужно поесть, – покосился он на сестру.

– Позже, после прыжка… До него осталось слишком мало времени.

– Тебе может быть нехорошо.

– Я знаю, что делаю.

– Да? А вид у тебя такой, будто ты вот-вот грохнешься в обморок. Голодание не приведет к добру.

– Джон Роберт, прекрати! – рявкнула она и тут же. пожалела о своей вспышке.

Прости, – вздохнула она. – Не следовало мне орать на тебя. Ты прав, я устала. Но не больше, чем ты, так что не указывай мне, что делать. Я пообедаю позже, после прыжка.

Просмотрев данные, отображенные на навигационном графопостроителе, она нажала на клавишу приема, вводя Время прыжка и координаты в главный компьютер корабля.

Звездолет быстро Набирал скорость, готовясь к субпространственному переходу. Палубы и корпус вибрировали с легким жужжанием: «Галактика Виддона» как бы собиралась с силами в ожидании могучего толчка. Желудок Кайли сжало спазмом от нарастающего волнения и напряжения.

Она старалась контролировать свои эмоции, спрятав их под внешним спокойствием, но они рвались наружу, заставляя ее забыть на время о годах нудной повседневной работы, о долгих, скучных часах бессонных вахт, о постоянных проблемах с деньгами. В последние, предшествующие прыжку мгновения, когда подвергалось риску самое дорогое, что есть у человека – его жизнь,

Кайли охватывало какое-то радостное и вместе с тем отчаянное возбуждение, ради которого стоило терпеть всю скуку обыденного существования. Кайли никогда и никому не признавалась в том, что в такие моменты, ощущая скорость и мощь управляемого ею корабля, она испытывала чувство сродни оргазму.

– Десять минут до перехода, – объявила она по интеркому. – Холли, ты готова?

– Да, Кайли, – ответила молодая женщина. Интересно, а она чувствует что-либо подобное?

– Лайа? Риз? Готовы?

– Готовы, Кайли, – отозвался Риз. В голосе его не угадывалось признаков волнения, что было в порядке вещей. Риз никогда не выказывал эмоций, даже во время наиболее горячих семейных споров.

– А что Лукас? – поинтересовалась она у Джона Роберта, отключая интерком.

– Спит, – бросил Джон Роберт.

– Как он?

– Думаю, ему уже лучше, хотя температура еще держится. Я взял у него кровь на анализ.

– Поэтому и опоздал?:

– Да. Прости, Кайли, – извинился он. – Я знаю, ты хотела немного отдохнуть перед прыжком.

– Ничего, переживу, – повела она плечами. – Он скоро поправится?