Текст книги "Космический десант"

Автор книги: Маргарет Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Знаю, ухмыльнулся Оману. – Именно поэтому я и предоставляю тебе такую возможность.

ГЛАВА 14

По околопланетной орбите вращался чужой корабль.

Летательный аппарат меньших размеров находился на поверхности планеты, близ останков потерпевшей крушение «Айтиэт». Кирит приближался к чужакам с чрезвычайной осторожностью. Будучи расой межзвездных торговцев, миквири во время странствий в космосе частенько сталкивались с представителями иных цивилизаций. Каждая встреча с существами прежде неизвестного миквири биологического вида сулила новые возможности, но, с другой стороны, такая встреча могла таить в себе угрозу. Миквири не нуждались в новых мирах и не стремились к господству над их обитателями, однако не все биологические виды были столь же миролюбивы. Благоразумие требовало от Кирита крайней осмотрительности.

Чужой корабль был примитивен: миквири перестали пользоваться такими полностью механическими конструкциями более тысячелетия назад Кирит и старейшины «Найэти» посовещались о том, что нужно ли вообще вступать в контакт с чужаками, и пришли к выводу, что попытаться стоит, поскольку чужакам было известно, где кончается странный барьер. Единственный вопрос заключался в том, до какой степени миквири следует раскрывать себя: приблизиться в открытую, сигнализируя более крупному судну о готовности вступить в переговоры или же действовать с большой осторожностью – временно вывести из строя большое судно и затем совершить посадку на поверхность планеты для контактирования с экипажем маленького летательного аппарата?

Миквири выбрали второй вариант, но зрелище, представшее их взорам, оказалось настолько отвратительным, что они едва не отказались от своего плана. На борту небольшого судна находились четверо существ, трое из них мертвые. Четвертое – стояло над трупами, сжимая в руке оружие. Оно, очевидно, убило остальных. Но почему? Они первыми напали на него? Или трое были поражены каким-то местным отравляющим веществом, лишившим их рассудка, а четвертый убил их, дабы избавить от мук агонии?

При любых других обстоятельствах Кирит отдал бы приказ о немедленном возвращении домой, где доложил бы о встрече со склонной к насилию и потенциально опасной расой. Но «Найэти» не могла вернуться домой, не обнаружив способа перехода сквозь барьер.

Преодолевая отвращение, миквири решили все же вступить в контакт с оставшимся в живых чужаком, который не выказывал признаков агрессивности и даже отложил свое оружие в сторону, как только увидел их. Но все же они обезвредили его, на время лишив сознания. Миквири не могли рисковать.

Медицинский персонал «Найэти» пожелал обследовать чужака, чтобы удостовериться, что тот не инфицирован каким-либо местным вирусом, представляющим опасность для миквири. Кроме того, главный врач попросил у Кирита разрешение провести физиологические и неврологические тесты в надежде обнаружить ключи к разгадке природных особенностей существа и его биологи-Чески запрограммированных реакций.

Кирит взглянул на Монитор с изображением лежащего без сознания чужака. Существо было разумным и заслуживало уважительного отношения к себе, но сложившиеся обстоятельства требовали от миквири отношения к нему как к лабораторному образцу, и Кирит, поколебавшись, позволил медикам приступить к обследованию.

Результаты оказались обескураживающими:

– Данная особь не представляет биологической угрозы для нашего вида, – доложил Кириту главврач. – Но ее физические реакции проходят гораздо быстрее мыслительных процессов. Сенсорная система существа чрезмерно развита, а мозг его не способен полностью контролировать рефлексы организма. Оно разумно, но имеет склонность к утрате рационального мышления в стрессовых ситуациях. В случае грозящей ему опасности индивидуум наверняка предпримет атаку.

– Даже если опасность лишь предположительная?

– Да.

Все ясно, заключил Кирит. Контакт невозможен. Я не могу рисковать кораблем и жизнями членов своего экипажа.

Никто не стал возражать против решения капитана.

Никто, кроме квайлы.

В последнее время она не общалась с миквири непосредственно, но сейчас дала о себе знать, написав свое послание на стене огромными красными буквами.

«Не думаю, что чужак представляет для вас угрозу, – гласило послание квайлы. – Мне кажется, я могу вступить с ним в контакт и определить его истинную сущность. Пожалуйста, позволь мне попробовать!»

Кирит с недоверием отнесся к предложению квайлы, подозревая, что та более заинтересована в изучении высокоразвитой нервной системы чужака, нежели в установлении контакта. И все же Кирит согласился. Он не знал, насколько сильно повредилась квайла во время бедствия, постигшего «Найэти», но она, несомненно, страдала, и не следовало расстраивать ее еще больше, особенно теперь, когда только от нее зависело, останутся ли они в живых.

Чужака привели в чувства, но, едва квайла прикоснулась к нему, он вновь потерял сознание.

– Она причинила ему вред? – встревоженно спросил Кирит у торопливо направившегося к существу врача.

– Непохоже, – осторожно ответил тот, тщательно осмотрев чужого.

Кирит обернулся к Тайри.

– Данные с их кораблей собраны?

– Да, – кивнула она. – Мы уже расшифровываем их язык и интерпретируем информацию, заложенную в памяти их компьютеров… Кирит, ты уверен, что нам не следует вступать с ними в контакт?

– Мы не можем рисковать, – резко ответил Кирит, а затем добавил более мягким тоном. – Мы подвергаем опасности не только себя, но и всех миквири.

– Но ведь они могут знать, как преодолеть барьер!

– Если они знают, то и нам вскоре станет известно. У нас есть их записи.

– А что если нам не удастся их прочесть? Если в них не упоминается о барьере? Что тогда, Кирит?

– У нас будет возможность вступить с ними в контакт позже… если я сочту это целесообразным. Пока же я так не считаю.

Кирит повернулся к Райэтиру, своему помощнику.

– Доставьте чужака на его судно и готовьтесь к старту, – приказал он. – Мы должны покинуть планету, прежде чем его соплеменники придут сюда.

ГЛАВА 15

Воспоминания начинали постепенно возвращаться к Лукасу: некоторые во время сеансов у Кинана, другие – неожиданно, как бы по собственной воле. Первое такое озарение посетило его на камбузе, куда он пришел, чтобы перекусить и застал Лайю, которая готовила обед для себя и Риза. Она бросила на Лукаса внимательный взгляд, пытаясь понять, в каком состоянии пребывают его разум и чувства. Так же посмотрел на него Джон Роберт, когда они часом раньше встретились в коридоре.

Кроме безобразной сцены с Джоном Робертом и разговора с Кайли в столовой, Лукас почти ничего не помнил из того, что происходило в течение прошедшей недели – ни того, что он говорил, ни того, что он делал. Однако, судя по настороженности Лайи, Майклсоны опасались нового взрыва.

Лукас вымученно улыбнулся Лайе.

– Я хотел приготовить себе что-нибудь на скорую руку, но вижу, что мешаю вам. Приду попозже, когда вы закончите.

Вы мне вовсе не мешаете, Грег, – быстро ответила Лайа. Слишком быстро. – Если хотите, можете пообедать с нами.

– А я вас не стесню?

– Нисколько, – твердо заявила она. – Вы даже можете мне помочь. Вот, нарежьте дыню, пока я закончу с овощами.

Лукас взял протянутый ею нож, занес его над ярко-желтым спелым плодом… И вдруг оказался в зале суда базы Церрон, глядя на оранжево-желто-белую, эмблему базы на кафедре судьи. Судья зачитывал приговор.

«…признать… виновным…»

Он продолжал говорить еще что-то, но Лукас слышал только одно.

«ВИНОВЕН…»

– Что с вами, Грег?

Лукас, вздрогнув, вернулся в настоящее и обнаружил, что стоит с ножом в руке перед Лайей, а та смотрит на него расширившимися от страха глазами.

– Вам нехорошо? – прошептала она.

– Нет, нет. Все в порядке, – он торопливо положил нож на прилавок. – В порядке. Я… я вообще-то и не голоден. Извините, но мне лучше уйти, я…

– Погодите, Грег! – остановила его Лайа, когда он двинулся к выходу. – Дэниэл предупредил нас, что у вас могут быть кратковременные провалы в восприятии действительности по мере возвращения памяти. Видимо, сейчас именно это и случилось, да? Что-то вроде провала? Вы не очень-то хорошо выглядите. Может, вызвать Кинана?

– Нет, – быстро отказался Лукас. – Пожалуйста, не нужно.

– Но…

– Я хорошо себя чувствую, Лайа. В самом деле.

– Вы уверены?

– Да.

– Тогда вы останетесь обедать?

– Я не…

– Не надо спорить. Голодная диета в вашем состоянии совершенно ни к чему. Давайте, берите вот эти тарелки и несите их в столовую. А я позову Риза.

Несколько таких вспышек памяти случилось с Лукасом, когда он оставался наедине с самим собой, но по большей части они имели место во время сеансов Кинана. Психиатр прекратил пичкать его лекарствами, и теперь просто задавал ему вопрос за вопросом, по крупицам выуживая у него информацию о событиях годичной давности.

Вскоре Лукас по достоинству оценил мастерство своего друга и влияние, которое Кинан на него оказывал. Кинан время от времени давал ему возможность выплеснуть свою ярость на вероломство Сорсели, злостное неподчинение Макларена или холодный отказ Гордона объяснить цель полета на Джаинос. Но, как только Кинан приказывал ему успокоиться, Лукас тут же брал себя в руки. Казалось, еще секунду назад он испытывал такое бешенство, что собственноручно задушил бы Сорсели, окажись тот рядом, а уже через секунду Лукас практически забывал о существовании адмирала.

Его беспокоило, что Кинан с такой пугающей легкостью контролирует его эмоции, хотя психиатр уже перестал использовать в своих сеансах лекарственные препараты. Если бы Лукас верил ему хотя бы на йоту меньше… Но он доверился Кинану безоговорочно, и эта слепая вера пугала его так же, как и резкие переходы от ярости к абсолютному спокойствию. При обычных обстоятельствах Лукас никому бы так сильно не поверил, даже лучшему другу – значит, Кинан сделал с ним нечто такое, что обеспечивало ему покладистость со стороны Лукаса. Грег накинулся было на психиатра, обвиняя его в этом, но Кинан лишь улыбнулся.

– Да, я предпринял кое-какие меры, – спокойно подтвердил он. – Когда ты находился в состоянии наибольшей восприимчивости, я дал тебе несколько очень глубоких, очень сильных установок насчет полного доверия ко мне. Это было необходимо. Погоди, погоди, прежде чем ты впадешь в неистовство, позволь объяснить, что эти установки имеют вполне определенные границы. Они срабатывают потому, что ты сам хочешь сотрудничать со мной – как бы ни убеждал тебя в обратном твой разум. Ты веришь мне подсознательно. Как только ты решишь – опять же, на подсознательном уровне, – что не желаешь дальнейшего сотрудничества, тебе не составит труда воспротивиться непосредственному приказу, не говоря уже об установке.

– Я тебе не верю.

– Я дал тебе хоть один повод усомниться во мне?

– Нет, – неохотно признал Лукас.

– Я не дам такого повода и впредь. Клянусь тебе, Грег, я никогда не скажу и не сделаю того, что могло бы причинить тебе вред А сейчас я попросил бы тебя сделать глубокий вдох и расслабиться. Пора тебе «возвращаться» на Джаинос и рассказать мне, что произошло после того, как ты совершил посадку на планету.

И Лукас начал вспоминать.

Он отправился с «Келсоу Моран» на шаттле вместе с двумя членами экипажа и Лайлом Гордоном. Гордон сказал, что Лукасу и его людям следует оставаться в шаттле, пока он сам выйдет на поверхность планеты. Лукасу не понравился приказной тон Гордона, ему не нравился и сам Гордон. Но приказ Сорсели был предельно ясен: по прибытии на Джаинос неукоснительно исполнять инструкции Гордона, чтобы он ни говорил делать. И Лукас подчинился Гордону. Он позволил ему покинуть шаттл и взять с собой объемный контейнер для геологических образцов. Штатский отсутствовал часа три – более чем достаточно для того, чтобы Лукас и его ребята, Кроутер и Эдрик, почувствовали беспокойство.

Сам по себе окружающий пейзаж не внушал тревоги. Шаттл приземлился в тропической зоне, на равнине типа саванны, покрытой высокой трявянистой растительностью, среди которой были разбросаны группы чахлых деревьев и кустарника. Гордон направился к одной из этих групп. Вскоре оставшиеся в шаттле потеряли его из виду в высокой траве, но он спугнул несколько стаек похожих на птиц небольших существ, которые взмыли в воздух с пронзительными криками, а потом снова пропали в траве, когда Гордон удалился. Кроме этих пташек единственным признаком животной жизни на Джайносе были насекомые, время от времени пролетающие мимо шаттла.

Нет, не планета вызывала у Лукаса и его людей тревогу, а поведение Гордона, его скрытность, его требование о том, чтобы они остались на шаттле.

«Так что же, будем исполнять его инструкции или последуем за ним?» – прочел Лукас немой вопрос в глазах Кроутера и Эдрика. Ему и самому хотелось выяснить, что разыскивает здесь этот штатский, но, памятуя о приказе Сорсели, Лукас превозмог соблазн и решительно задраил люк. Недаром ведь Джаинос объявили запретной зоной – мало ли какие сюрпризы могли ожидать здесь людей.

Прошло еще несколько часов, прежде чем, ближе к вечеру, вернулся Гордон. Перед ним плыл на воздушной подушке контейнер для сбора геологических образцов, который он вел к шаттлу с помощью портативного пульта дистанционного управления. И тут пришел вызов с «Келсоу Моран».

– Капитан, мы засекли неопознанный летающий объект, – доложил Макларен взволнованным голосом. – Расстояние – тысяча километров. Нет… пятьсот. Черт побери, Уилсон, проверь свой радар! Такого не может быть… Невозможно передвигаться так быстро в обычном пространстве!

– Макларен, что у вас там происходит? – потребовал Лукас объяснений, положив одну руку на кнопку радиопередатчика, а другой приготовившись включить двигатели шаттла.

Динамик внешней связи молчал. Затем снова раздался голос Макларена:

– Извините, Капитан. Мы зафиксировали какой-то объект, но он внезапно пропал. Уилсон проверяет радар. Видимо, в нем неполадки. Сенсоры не показывают ничего…

Эфир наполнился шумом атмосферных помех.

– Макларен, я вас не слышу. Повторите сообщение.

Снова помехи с прорывающимся сквозь них искаженным голосом помощника:

– … потеря энергии… отказ корабельных сист…

И все. Динамик онемел. Лукас попытался связаться с кораблем, но безрезультатно. Он выглянул в иллюминатор – Гордону осталось пройти до шаттла метров двадцать. Шел он очень медленно.

– Эдрик, Кроутер, быстро наружу. Помогите Гордону втащить эту штуковину.

Оба бросились к грузовому люку и, распахнув его, спрыгнули на землю. Подбежав к Гордону, они сказали ему что-то, а он, взглянув на шаттл, послал контейнер вперед на полной скорости и сам пустился бегом. Эдрик и Кроутер, не отставая, побежали за ним.

Гордон едва успел замедлить движение контейнера, прежде чем тот врезался в шаттл, затем поднял его воздушной подушкой чуть выше порога люка и, послав его внутрь шаттла, осторожно Опустил на пол Эдрик взобрался в шаттл первым и протянул руку Гордону. Кроутер последовал за ними секунду спустя и захлопнул за собой крышку люка.

– Пристегнуть ремни безопасности, – приказал Лукас, готовясь активировать двигатели.

– Капитан, что происходит? Я требую ответа! – почти прокричал Гордон.

– На «Келсоу Моран» какие-то проблемы, Гордон. Мы должны стартовать немедленно. Займите свое место и пристегнитесь.

– Эдрик сказал что-то насчет неопознанного объекта. Это правда?

Лукасу казалось, что в данный момент ничто не способно отвлечь его внимание от «Келсоу

Моран», но странный напряженный тон Гордона заставил его обернуться. Гордон побелел от страха. Нет, не от страха – от ужаса.

– Макларен сообщил, что они чего-то там засекли, – сказал Лукас, пристально глядя на штатского. – Видимо, ошибка. Скорее всего, неполадки с радаром. Я толком и не понял – связь прервалась.

Смертельно бледное лицо Гордона приобрело багровый оттенок. «Чего доброго в обморок грохнется», – мимолетно подумал Лукас.

– Гордон, чем вы так расстроены? – поинтересовался Лукас сделанным спокойствием, предчувствуя недоброе. – Складывается впечатление, будто вы знаете нечто такое, что нам неведомо.

Гордон выхватил дезинтегратор.

Эдрик и Кроутер, еще не пристегнувшие ремни безопасности, стряхнули их с себя и, одновременно вскочив на ноги, потянулись за оружием. Гордон развернулся и занял такую позицию, чтобы взять на прицел всех троих.

– Скажите своим людям, чтобы они сели, Капитан, или я открываю огонь. Живо! – приказал Гордон.

Лукас замер, оценивая ситуацию. Эдрик и Кроутер не имели ни малейшего шанса опередить Гордона.

– Садитесь, ребята, – тихо произнес Лукас. – Делайте, как он говорит.

Они, помедлив, неохотно повиновались.

– В чем дело, Гордон? – спросил Лукас. – Что вас так взволновало? Вы что-то знаете – вижу по вашим глазам. Отвечайте!

– Я не обязан вам отвечать. Впрочем, что бы ни случилось с вашим кораблем… это не имеет никакого отношения к моей миссии. А поскольку вы волнуетесь насчет «Келсоу Моран»… Ну что же, предлагаю немедленно вернуться туда.

Лукас не пошевелился. Гордон желает вернуться на корабль? А что тогда означает это представление?

– Я несколько неточно выразился, Капитан, – продолжал Гордон. – Я приказываю вам вернуться.

Он направил ствол дезинтегратора прямо в грудь Лукаса.

– Садитесь и готовьтесь к взлету. Подспудные сомнения, точившие Лукаса на протяжении последних восьми дней после его встречи с Сорсели, оформились в ощущение надвигающейся беды. Все это очень дурно пахло. Сорсели уверял его, что рейс на Джаинос санкционирован Адмиралтейством… А если нет?

– Что в этом ящике, Гордон? – спросил Лукас, переводя взгляд на контейнер, занимавший значительный участок свободного пространства в задней части шаттла. Серый металлический ящик выглядел безобидно снаружи, но каково его содержимое?

– Не вашего ума дело, Капитан. Я приказываю вам занять свое место и вернуться на корабль.

Гордон легонько поводил дезинтегратором из стороны в сторону, напоминая, что он является хозяином положения.

– Никакого возвращения, пока я не узнаю, что находится в этом ящике.

– Капитан, адмирал Сорсели приказал вам подчиняться мне. Если вы хоть сколько-нибудь заинтересованы в своей дальнейшей карьере, вам придется исполнить мое приказание, в противном же случае вас понизят в звании до младшего лейтенанта, а то и вообще разжалуют в рядовые. Садитесь!

– Нет, – твердо сказал Лукас. Он сделал шаг вправо, отвлекая на себя внимание Гордона. – Я понятия не имею, что здесь происходит, но пока вы не уберете оружие, шаттл не поднимется с поверхности планеты.

– Поднимется, Капитан. Я сам поведу аппарат. Вы мне, в сущности, не нужны, так что не ерепеньтесь. Или вы садитесь в кресло пилота и мы стартуем, или я открываю огонь. Сначала я разделаюсь с вашими ребятами, Капитан, а потом дойдет дело и до вас. Даю вам слово.

– Гордон, если вы нас убьете, вам придется иметь дело со всеми остальными членами экипажа «Келсоу Моран».

– Адмирал Сорсели наделил меня полномочиями передать командование кораблем вашему первому помощнику в случае Вашего неподчинения моим приказам… или в случае вашей гибели. Полагаю, Макларен не станет возражать против того, чтобы занять ваше место, и уж он-то будет подчиняться мне беспрекословно. Садитесь и включайте двигатели!

– Хорошо, Гордон. Мы стартуем через минуту. – Лукас бросил многозначительный взгляд на Эдрика и Кроутера, затем повернулся будто намереваясь сесть в кресло пилота.

Произошедшее вслед за этим не заняло, вероятно, и десяти секунд, но тогда Лукасу показалось, что прошла целая вечность. Он резко развернулся, выхватывая из кобуры дезинтегратор, а Эдрик и Кроутер, исполняя немой приказ Лукаса, вскочили на ноги и метнулись в направлении Гордона, оказавшись между ним и Лукасом. Гордон открыл огонь, и смертоносный луч его дезинтегратора поразил обоих – Эдрика и Кроутера почти одновременно, едва не задев и Лукаса. Лукас произвел ответный выстрел, но Гордон уже нырнул на пол и откатился в сторону. Лукас укрылся за креслом пилота, растянувшись на полу.

Где Гордон?

Лукас затаил дыхание, вслушиваясь в наступившую тишину и не смея пошевелиться, поскольку Гордон, вероятно, видел его ноги. «Если не двигаться, он подумает, что достал меня», – пронеслась в мозгу мысль.

А Гордон откатился по полу за заднее сиденье шаттла. Лукас по-прежнему не подавал признаков жизни, и Гордон, выждав секунд тридцать, поднялся на ноги и осторожно шагнул вперед, намереваясь удостовериться, что Лукас не представляет для него опасности. У Лукаса появился шанс. Последний шанс.

Гордон сделал второй шаг, затем третий, достигнув середины прохода.

«Еще один шаг, и он сможет заглянуть за кресло пилота, чтобы увидеть меня. Еще один шаг – и он вскинет оружие, чтобы выстрелить». Лукас правой рукой незаметно перевел регулятор дезинтегратора из режима станнера в режим полной мощности. В режиме станнера дезинтегратор произвел бы единичный выстрел, после чего автоматически отключился бы. В том случае, если бы Лукас имел возможность направить дезинтегратор в сторону Гордона, у него хватило бы времени на то, чтобы убрать палец с кнопки-гашетки и снова нажать ее. А поскольку хорошенько прицелиться в Гордона из такого положения – лежа на животе – не представлялось возможности, пауза между двумя нажатиями кнопки наверняка стоила бы ему жизни. Лукасу следовало открывать огонь в ту же самую секунду – вернее, долю секунды – когда он начал бы двигаться, чтобы достать Гордона широким, охватывающим большую зону пространства лучом дезинтегратора.

Гордон, сделал последний шаг, и Лукас резко перевернулся на спину, одновременно вскидывая руку и нажимая на гашетку. Луч его дезинтегратора метнулся по широкой дуге к потолку, однако задел Гордона, который тоже успел выстрелить, но промахнулся. Его луч прошипел всего в нескольких дюймах от головы Лукаса. На мгновение взгляды Их встретились… Свет в глазах Гордона потускнел, а затем и вовсе потух. Ноги его подогнулись, и он рухнул на пол.

Лукас прерывисто вздохнул… и обнаружил, что сидит в кают-компании «Галактики Виддона», держась руками за живот, а головой почти касаясь коленей. Рядом стоял Кинан, что-то говоря ему, но до Лукаса не доходил смысл его слов.

«Я убил Гордона, – думал он. – Хуже того, я фактически убил Кроутера и Эдрика, как если бы сам открыл по ним огонь. Ведь они исполнили мой приказ, хотя и молчаливый. Я должен был подчиниться Гордону, доставить его с его грузом на корабль. Тогда Кроутер и Эдрик остались бы живы. Я погубил их. Погубил!»

– Грег, очнись! – Кинан легонько встряхнул его за плечи. – Послушай меня! Гордон был готов убить всех вас троих с того самого момента, когда шаттл отчалил от «Келсоу Моран». Да, ты отдал своим людям приказ атаковать его, но что тебе оставалось делать? Доставить его на корабль с тем ящиком, в котором черт знает что находилось?

– Если бы я послушался его, Кроутер и Эдрик были бы живы…

– Ты уверен? Грег, если бы ты не остановил тогда Гордона, если бы ты доставил его на базу Церрон, они все равно могли бы погибнуть. Сорсели позаботился бы о том, чтобы избавиться от всех свидетелей – Эдрика, Кроутера, тебя… Всего экипажа «Келсоу Моран». Вас наверняка послали бы по какому-нибудь заданию, при исполнении которого случился бы несчастный случай. Со смертельным исходом.

– О чем ты говоришь? – поднял Лукас голову. – У Сорсели не было причин убирать нас. Мой экипаж знал, что мы выполняем секретную миссию. Никто из моих людей не проронил бы о ней ни слова.

– Это ты так считаешь. А Сорсели думал по-другому. Кто-то из твоих людей мог случайно упомянуть о вашем рейсе в запретную зону, а это было бы для Сорсели катастрофой. Потому что он послал вас на Джайнос без согласования с Адмиралтейством, Грег! Если бы его начальство узнало о том, что он сделал, тогда он предстал бы перед трибуналом, а не ты. Да, Эдрик и Кроутер погибли, но, отдавая им приказ атаковать Гордона, ты спасал жизни остальных твоих людей!

Лукас покачал головой, не веря Кинану. Психиатр вздохнул.

^—Грег, я знаю, что ты винишь себя в гибели своих людей, но ты не виноват, уверяю тебя. Ты был образцовым офицером и принял единственно правильное решение, действуя сообразно сложившейся ситуации. Подумай на досуге, и ты сам поймешь, что по-другому ты поступить не мог. Не имел права. Обещаешь? Обещаешь подумать?

– Обещаю, – буркнул Лукас в надежде побыстрее отделаться от Кинана, Ему требовалось сейчас побыть одному.

Кинан снова вздохнул, потом ободряюще улыбнулся Лукасу и вышел из кают-компании.

* * *

Воспоминания о том, что случилось сразу же после разыгравшейся в шаттле трагедии, упорно не желали возвращаться к Лукасу, а вот прибытие на базу Церрон и суд он вспомнил в один из последующих дней до мельчайших подробностей.

Особенно неприятно было вновь перенести шок, который он испытал, услыхав приговор. Лукас уже почти смирился с тем, что ему придется отбывать срок, и объявление судьи о том, что заключение заменяется реабилитационной терапией, прозвучало как гром среди ясного неба. Реабилитация означала покушение на самое дорогое, что есть у человека – его разум, его личность, и при одной мысли об этом Лукаса охватывал ужас. Он буквально умолял адвоката, Льюиса Форнея, чтобы тот подал апелляцию о пересмотре приговора и возвращении его первоначального варианта. Форней же и слушать об этом не хотел.

– Уверяю вас, Капитан, нет абсолютно никаких причин для беспокойства. Реабилитационная терапия – проверенный, хорошо зарекомендовавший себя метод, который предоставит вам возможность вернуться к нормальной жизни. Заключение же такого шанса не дает. Нужно быть безумным, чтобы выбросить из жизни двадцать лет. Горечь, которую вы испытываете сейчас, не идет ни в какое сравнение с той злобой на всех и вся, которую вы накопите за годы пребывания в тюрьме. Поверьте мне, реабилитационная терапия– лучшее, на что вы можете рассчитывать в вашем положении.

Лукас не поверил Форнею, но выбирать ему не приходилось. Прямо из зала суда его доставили в госпиталь базы, а на следующий день подвергли тщательному медицинскому обследованию, попутно мучая вопросами, на которые он не отвечал.

К вечеру он чувствовал себя настолько измотанным, что даже обрадовался, когда его заперли в изолированной палате, которой предстояло стать его домом на протяжении всего курса реабилитационной терапии. Строгого вида медсестра принесла ему ужин, но он не притронулся к еде. Час спустя она забрала поднос, храня величественное молчание. Когда дверь за ней закрылась, Лукас впервые за весь день немного расслабился, надеясь, что его оставят В покое хотя бы на предстоящую ночь. Как бы не так. Через полчаса соизволил явиться Ренар.

– Мистер Лукас, я – доктор Алек Ренар, – представился он. – Буду вашим терапевтом. Я подумал, что вы, вероятно, несколько обеспокоены тем, что вас ждет в ближайшие недели, поэтому решил заглянуть к вам. У вас есть какие-нибудь вопросы?

Лукас словно воды в рот набрал

– Неужели ни одного вопроса? – Ренар приподнял бровь, видя, что Лукас не намерен разговаривать с ним. – Разве вас не интересует, к примеру, характер лечения или продолжительность вашего пребывания здесь?

Лукас не отвечал. Вопросы у него, конечно, были, но они лишь выявили бы Ренару его страхи, его слабости, которые Ренар наверняка использовал бы против него.

– Значит, сотрудничать со мной вы не намерены? – спросил Ренар. – Мне уже доложили, что вы не горите желанием помочь нам. А ведь мы стараемся для вашей же пользы. Впрочем, я понимаю, что вы не доверяете мне, но тешу себя надеждой, что вы пересмотрите свою линию поведения. Сейчас самое важное для вас – расслабиться и отдохнуть, чтобы быть готовым к нашей работе. Сестра даст вам снотворное, и я прошу вас не отказываться от него. Спокойной ночи. Увидимся утром.

Ренар ушел, а спустя минуту появилась медсестра. Лукас хотел было отказаться принимать таблетку, несмотря на «просьбу» Ренара, но вместе с сестрой пришел здоровенный охранник-санитар, угрюмый вид которого не оставлял сомнений в том, что он не потерпит возражений со стороны пациента. Лукас взял таблетку и проглотил ее, не спуская глаз с хмурого детины. Через пятнадцать минут он уже крепко спал.

Проснувшись от того, что кто-то вошел в палату, Лукас с трудом разлепил веки, и его затуманенному взору предстал все тот же громила в белом халате, стоящий возле койки. Лукас попытался приподняться, но мышцы, ставшие будто ватными, не повиновались ему. Вряд ли он заставил бы себя сдвинуться с места, если постель вдруг занялась бы огнем.

Санитар отвернул краешек одеяла, протер участок кожи чуть выше локтя Лукаса антисептическим средством и вонзил иглу шприца, прежде чем Лукас успел сообразить, что происходит. По телу его прошла судорога, голова закружилась, и неудержимо потянуло на рвоту. Тошнота через пару минут прошла, но то, что ее сменило, оказалось несоизмеримо хуже. Лукас осознавал, что он бодрствует и лежит на койке, но… ничего не чувствовал. Абсолютно ничего. На него нахлынула паника, слепая и совершенно иррациональная, но и она длилась всего несколько мгновений, после чего глаза Лукаса закрылись, и он словно куда-то поплыл

Лукас не знал, сколько прошло времени, прежде чем он услыхал мужской голос.

– Доброе утро, Грег. Как чувствуете себя?

– Ренар… – только и сумел прошептать Лукас, приоткрывая глаза. Вид стоящего перед ним терапевта внушал безотчетный страх, который, казалось, заструился по кровеносным сосудам, мгновенно растворяя охватившую Лукаса летаргию. Лукас, напрягая волю, отчаянно ухватился за этот страх. В Академии его учили, что страх может придавать силы, если знать, как им правильно пользоваться.

– Итак, Грег, – продолжал Ренар, – с сегодняшнего дня мы начинаем наш курс. Не упрямьтесь, и я помогу вам.

Голос его был теплым И одобряющим, но Лукас не поверил ему. Ни тогда, ни позже.

Он практически ничего не помнил, что происходило во время сеансов, осталось лишь смутное чувство того, что терпимость Ренара быстро уступила место раздражительности, а затем и откровенной враждебности по отношению к сопротивляющемуся пациенту. Сопротивлялся же Лукас отчаянно, стараясь не поддаваться каждой установке Ренара, каждому его приказу, сопротивлялся так долго, как только мог.

Но, несмотря на свою решимость выстоять, Лукас постепенно проигрывал схватку. Он начинал терять ощущение времени, и, как только ему удавалось время от времени вновь обретать некое подобие бдительности, тут же появлялась медсестра и делала ему очередную инъекцию. Иногда она приходила одна, иногда – в тех случаях, когда Лукас пробовал выказывать неповиновение – вместе с верзилой-санитаром, который Держал Лукаса, пока женщина вводила ему препарат.